сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
— Похоже, — Ана не может сдержать стона, который жутко удивляет её, когда я покрываю кожу поцелуйчиками от мочки до позвоночника и до другой мочки.
— Я люблю тебя, Анастейша. Я действительно люблю тебя. Может, я не слишком романтичный, но пусть всё будет как есть… Никто и никогда не заботился обо мне так, как ты. Кроме Грейс, но она моя мать, она любит меня…
— Я тоже люблю тебя, — Ана всхлипывает, разворачивается ко мне лицом и крепко обнимает, не сдерживая эмоций. — Я тоже люблю тебя, Кристиан.
— И поэтому надо плакать?
— Да. Не каждый день человек, в которого влюблена почти год, говорит, что это взаимно! Я люблю тебя, я люблю Тедди, я не могу без вас…
— Я обожаю обнимать тебя, моя девочка, — тяну её на себя, и вместе мы ложимся на плед. — Ты лучше, что случалось со мной, Анастейша. Нравится твоя застенчивость, нравится твоё чувство юмора, нравятся твои поцелуи по утрам, нравится твоя любовь к моему сыну… Нравится ваша связь.
— Я чувствую его. Во сне, в другой комнате, я по любому кряхтению могу определить, что с ним, что ему нужно и где он.
— Ты драгоценность, которую я всегда буду беречь, малышка… — и если не ради себя, то ради Теодора.
— Кристиан… Пообещай мне, что не будешь сильно ругаться или злиться…
— Обещаю.
Тяжело вздохнув, будто Ана идёт на что-то ужасное, малышка садится на мои бедра и стягивает с себя кофту.
— Я консультировалась у врача и много читала в интернете… Это бывает очень редко, но это нормально. Так случается, — глубоко вздохнув, Ана стягивает свой лифчик… И ничего «нового» я не вижу.
— Красивая, аккуратная грудь, Анастейша…
— Иногда такое случается. Я просто очень привязалась к Теодору… — Ана сжимает грудь, зажмурившись, и… О, чёрт возьми! — У меня лактация. Сейчас стала меньше, но успокоиться Тедди смог, когда мы приехали домой.
Ладно. Бывает. Всего лишь молодая девчонка, грудью кормящая моего сына. Даже не его мать…
— Кристиан, в этом нет ничего плохого. Он был в стрессе, отказывался от еды, у меня не было выбора. Инстинкты…
— Не могла бы ты придать себе снова приличный вид?
По крайней мере, если у нас всё зайдет дальше, Ана не будет настаивать на отправлении Теодора в школу-пансион.
Да ты оптимист, Грей.
— Поэтому и не хотела говорить, показывать. Кстати, Грейс знает… Она сказала, что по-доброму завидует мне, она готовилась к появлению Миа почти год, но у неё не получилось, кормила смесью. Это инстинкты, это не противоестественно.
— Я не уверен, что…
— У тебя отвращение на лице. У тебя всегда все эмоции на лице написаны. Увидимся завтра. Тоже люблю тебя.
До конца одевшись, Анастейша сбегает от меня, и я тяжело вздыхаю. Отлично просто. Супер.
Это странно, неправильно и… Чёрт возьми, она не мать Теодору. Она не должна настолько любить его. Она вообще не смела делать этого!
***
Телефон разрывается от звонков сестрицы, прошло почти два часа, как Ана ушла, и это очевидно, что малышка нажаловалась ей. Мы, получается, поругались. Отлично.
Не сегодня, мисс Грей. Я не в том состояние, чтобы делать вид, будто слушаю тебя, маленькая зануда.
Мама. Мне нужна мама. Как и всегда, маленький потерянный мальчик, которого доктор Тревельян вытаскивает из любого дерьма жизни… А лучше Элена.
— Привет, Кристиан. Как ты чувствуешь себя?
— Здравствуй, Элена. Я в порядке. Рассчитывал попасть домой вначале недели, но пробуду тут еще пару дней. Мне нужно с тобой поговорить как…
— Как всегда, Кристиан. Я всегда с тобой. Проблемы в бизнесе?
— С работой я почти всё уладил. Личное…
— Что-то с Теодором? Или с той девчонкой, по уши влюбленной в тебя?
— Я, наверное, тряпка, но даже не знаю, с чего начать… Это касается Аны и её отношения к Теодору. Она любит его… как должна любить мать.
Меня уже самого бесит кружить по палате, но успокоиться я не могу. Чёрт возьми, Анастейша, что ты творишь со мной!
— Это плохо, Кристиан? Или ты злишься на неё, потому что где-то в глубине души считаешь, что она заняла место Лейлы, на что не имеет права?
— Лейла была бы отвратительной матерью, даже если сравнить её со мной.
— А Ана лучше?
— Конечно. Она замечательная, она заботливая и… Она естественная с ним. Лейла на живот смотрела так, будто он уродует её.
— Тебе не нравится, что твоего сына любят, Кристиан? Она рассказывала мне, как она плакала, когда Тедди рассек бровь себе, по ней было видно, что даже в тот момент винила себя, что не досмотрела.
— Мне нравится, что у Тедди есть Ана.
— Потому что у каждого маленького мальчика должна быть мама, Кристиан. У тебя ведь тоже она была, и ты первые полгода засыпал только когда она держала тебя за руку. Я очень хорошо помню как ты появился в доме Греев.
— Я воровал еду лет до шести.
— И Грейс винила себя в этом. Так боялась не справиться с тобой, обидеть, не уделить внимания, не досмотреть… Ты её любимчик, хоть она и скрывает это. И ведь она твоя мать. И двадцать семь лет назад, и прямо сейчас. И ничто не изменит для неё этого факта. Дай девочке шанс, ты ведь и сам неравнодушен к ней.
— А ты всё всегда знаешь.
— У тебя помада была размазана в последний раз, когда мы виделись. Наедине ты был с ней и с Элиотом, и вряд ли это твой брат пользуется розовой помадой.
— О, господи…
— У каждого маленького мальчика должна быть мама. Подумай об этом. Было бы куда хуже, если бы Теодор был для неё проблемой. Чужим. Лишним. Мне пора, твоя сестра звонит, хочет сообщить детали вечеринки-сюрприза для тебя. Пока, дорогой.
— До встречи.
У каждого малыша должна быть мама… Теодор стал родным для Аны, и это действительно не худший вариант. Материнский инстинкт, чего никогда не было у Лейлы.
Мне было три, Элиоту тоже около того, а мама всё равно полюбила нас, хотя, мы уже не были умилительными младенцами.
Тедди даже ревнует Ану ко мне. Он же тоже не глупый, он любит её, он считает её своей защитой.
«Тыковка спит?»
«Пинает меня и пытается сбежать, но скоро уснёт. Я тоже почти сплю. Доброй ночи, мистер Грей».
«Доброй ночи, Ана».
Что же нам с тобой делать, Анастейша…
***
— Тыковка, порвёшь! — Ана аккуратно ослабляет стальную хватку маленького мистера и вытаскивает свой кулон из его кулачка, пряча его под футболку. — И не обижайся, я знаю тебя, один кулон я уже потеряла, спасибо тебе, дорогой. Привет, Кристиан…
— Привет, малышка. Мне нужно буквально две минуты и я ваш.
Ана подходит к окну и ставит Тедди на подоконник, позволяя ему смотреть на осенние пейзажи и стучать своими мощными маленькими ладошками по стеклу. Он качается у Аны на руке, а она тихо целует его в лохматую после шапки макушку, наслаждаясь его радостью не меньше, чем сам Тедди природой.
Да и к чёрту эту работу.
— Красиво, да?
— Потрясающе. Очень люблю осень, — Ана кивает, и я обнимаю её со спины, крепко прижав к себе. — Ты злишься на меня?
— За то, что ты любишь Теодора? Нет, я не злюсь. Наоборот, я благодарен тебе. Это искренне, это материнский инстинкт, которого никогда не было у Лейлы. Никогда не сравнивай себя с ней. Ты совсем другая. Я просто шокирован, и не буду говорить, что «немного».
— Ты понимаешь, что это значит?
— Что у Теодора всегда будет близкий человек, что бы не произошло. Всё хорошо, малышка, я люблю тебя.
— И я люблю тебя… Я хочу рассказать тебе немного о моём прошлом. Это ранит меня, и я хочу, чтобы ты знал, что я не такая милая, как кажусь тебе.
— Хорошо. Я выслушаю тебя, когда ты будешь готова.
— Я никогда не буду готова…
Ох, Анастейша... Моя смелая девочка.
— Он бил тебя?
— Сначала всё было нормально, хорошо. Со временем, когда привыкли друг к другу, стали жить вместе, началось… Он предпочитал это называть «наказаниями». За слово, сказанное поперек, за лишнюю улыбку… И иногда мне нравилось это, когда это было в сексе. Но позже это стало действительно рукоприкладством. А он говорил, что это я вывела его из себя и я виновата.
— Детка, он чем-то достает тебя, до сих пор?
— Нет. У него нет ничего такого, чем он мог бы портить мне жизнь. Я знаю, что у него есть фетиш на видео, но со мной нет ничего. Он любил меня, по-своему. Сбежала от него после его попытки… Пригласить друзей. Почти год жила у отца, пытаясь прийти в себя. Злился, возмущался, извинялся… Прислал мне все мои вещи курьерской службой и больше не появлялся рядом. Недавно мы встретились, а я смотрю на него и понимаю, что не простила. Что помню всю боль, что испытывала. В чертову жару в плотной черной блузке с длинным рукавом, чтобы не было видно синяков.
Господи боже…
Тедди опускается в свои качели, а Ана сама забирается на подоконник, позволяя поглаживать её по коленям, успокаивая.
— Ты считаешь, что есть что-то плохое в том, что тебе нравился в меру жесткий секс?
— Я считаю, что есть что-то плохое в том, что пытаясь забыть его, я вела такой образ жизни, что до сих пор стыдно… Мы переспали с тобой на одной из вечеринок Миа, на заднем дворе. Ты был жутко пьян, я так же… А потом я видела тебя и Сэм в день рождения Миа.
— Ана…
— Я не обижалась, не злюсь. Ты не был груб, а Миа говорила, что ты тогда расстался со своей девушкой. Она кажется глупой, поверхностной, слишком веселой, а ведь это она не дала мне совсем упасть. Она настоящий друг.
— Нет ничего плохого в удовольствии. Грубый секс, алкоголь, развязность — это нормально, когда это безопасно. Ты замечательная, куколка.
— Вся в трещинах. Любила урода, терпела…
— А я не в трещинах, Анастейша? Мой образ жизни был в разы хуже, я в своё время чуть не спился, у меня никакого опыта в серьезных отношениях, а в тридцать лет я стал отцом от ветреной твари. Со мной ты другая, я знаю тебя другой, Миа знает тебя другой, мы любим тебя… Весь мир уродлив, а ты прекрасна для меня. И для маленького мистера, кстати говоря.
— Хочу плакать и целовать тебя.
— Целовать можно, плакать нельзя.
— Кристиан…
— Я знаю, что это больно, Анастейша. Но я с тобой. Ничего такого, что могло бы отвратить меня от тебя, ты не сказала. А его я уже ненавижу.
— Спасибо… — по лицу моей девочки текут слёзы, размазывая тушь, и я крепко прижимаю её к себе, позволяя выплакаться. — Я люблю тебя. Тебя невозможно не любить…
— Как и вас, мисс Стил.
========== Часть 17 ==========
— Знаешь, порой я ненавижу твою сестру. Честно и искренне.
— Я тоже, детка, — чмокаю малышку в затылок, прижимая к себе, и она тяжело вздыхает, вместе со мной наблюдая за вечеринкой, что устроила Миа в моей квартире. Несносная девица. — И я завидую Тедди.
— Я тоже спать хочу, но уйти — слишком невежливо. Они же скучали по тебе.
Тейлор настаивал на том, чтобы он вёл машину, но я отказался. Мне было важно самому сесть за руль, в тех же условиях. Та же комплектация, цвет, но новый «паркетник», Тейлор подготовил его. Теодор был спереди, но на этот раз с нами была Ана, сидевшая позади меня. Чтобы и Тедди видеть, и меня контролировать через зеркало… Взволнованная малышка, каждый раз показывающая своё недовольство, когда я хмурился от боли. Не потому что «достал ныть», а потому что ей жаль меня.
И мы прекрасно доехали. Ана постоянно болтала со мной, а когда мы попали в пробку на въезде в город — она выразила сожаление, что она не спереди, потому что она бы нашла способ, как нам развлечься. Чем, кажется, забронировала себе переднее место на всю жизнь.
— Чему ты так улыбаешься?
— Тебе, конечно же. Моя Ана.
— Твоя. Могу я поцеловать вас, мистер Грей?
— Буду очень рад, мисс Стил.
И она целует меня, никого не стесняясь, и даже тихо постанывая, поглаживая мою задницу. Она любит её, постоянно щиплет, хлопает или сжимает. Фетишистка.
Я слышу щелчок фотоаппарата, и малышка хочет прерваться, но я прижимаю её к себе одной рукой, другой отгоняя, скорее всего, Миа.
Отстань. Моя вечеринка, хочу — общаюсь с вами, хочу — целую свою девушку.
— Ты съешь меня!
— Чуть позже, куколка. Пока мы вынуждены ещё немного играть в приличных людей.
— В приличных, как же.
***
— Доброе утро, мистер.
Улыбаюсь, не открывая глаз, и тянусь к Анастейше за своим почти законным поцелуем… Но никого не ощущаю рядом. Какого черта!
— Я думал, ты со мной.
— О, мы не хотели тебя будить. Спи, малыш, — получаю свой утренний поцелуй, но продолжения не будет… Раскрываю глаза, но с трудом вижу очертания Аны в такой темноте. — Ещё очень рано, Кристиан. Но Тедди уже проснулся, его через пару часов заберет Грейс.
— С каких пор я малыш?
— Дорогой?
— Дорогой подойдет. Но не малыш.
— Спи, не малыш.
Утром просыпаюсь от легких прикосновений к груди и животу, и на этот раз очень хорошо вижу Ану в лучах уже холодного солнца. Довольно улыбается и чмокает меня в щеку, чуть ли не хихикая.
— Отчего ты такая счастливая, малышка?
— Оттого, что ты дома. Оттого, что Тедди забрала Грейс до вечера воскресенья. Оттого, что счастлива.
— Я тоже счастлив. Какие планы на день?
— Принять душ и проваляться весь день в постели.
— Пошли в душ. Но раз мы сегодня целый день одни — приглашаю тебя на свидание.
— Не хочу свидание, если мы и пойдем куда-то — я надену джинсы и толстовку, Кристиан. Хочу пиццу.
— Хорошо, детка. Пойдём в душ вместе?
— Пойдём.
Ана нерешительно стягивает с себя футболку, и я, естественно, отрываюсь от настройки температуры воды. Она внимательно следит за моей реакцией, и я не могу сдержать вздоха, подходя к ней.
— К черту твою футболку.
— Но…
— Всё хорошо, детка. Хочу видеть, как эти малышки будут подпрыгивать, когда я прижму тебя к стенке…
— Во-первых, не малышки! А, во-вторых, никакого секса в душе. Ты только из больницы, тебе нельзя напрягаться.
— Ты принимаешь таблетки?
— Я предохраняюсь, да. Ты слышал, что я сказала вообще?!
— Ты что-то бубнила о том, что не хочешь меня, потому что я старый и больной, — раздеваюсь и крепко прижимаю Анастейшу к себе, заходя с ней под идеально-теплые струи воды.
— Я люблю тебя, Кристиан Грей.
— Я люблю тебя, Ана Стил. И я хочу вернуть тебе небольшой должок, можно?
— Ты мне ничего не должен.
— Ну-ну, малышка. Даже если не должен, очень хочется.
И, в отличие от действий Аны, мои движения направлены не только на то, чтобы намылить безупречное тело, но и заставить малышку вздрагивать, прикусывая губу, чтобы не застонать.
— Кристиан, пожалуйста, прекрати… Тебе нельзя!
— Да мне плевать, — затыкаю Ану поцелуем, прижав к холодной плитке, и она громко стонет в поцелуе, царапая ноготками мои предплечья. — Я так хочу тебя, Анастейша. Хочу грязно и быстро, а чуть позже — долго и нежно, я хочу любить тебя, Ана.
— Люби меня, Кристиан… Пожалуйста, люби меня.
Куколка, а что с тобой еще можно делать?
— Это мой раунд, Анастейша. Позже получишь своё, хорошо?
— Д-да.
Ты моя, Анастейша. Я тоже мудак, детка, тебе везет на нас.
Девушка громко пищит, когда я засасываю нежную кожу на ключице, но не отталкивает мою голову, а наоборот, крепче прижимает к себе, позвляя оставить темно-синий засос.
— Ты. Моя.
— И это единственный след, что ты собираешься оставить на мне?
— О, нет, детка…
Спускаюсь с поцелуями до груди, мягко сжимаю, не доставляя боли, и оставляю второй засос, затем чуть выше ещё один. Ана сильно дергает меня за волосы, но не позволяет прекратить. Маленькая мазохистка.
Набухшие соски манят меня, но я лишь поглаживаю их костяшками пальцев, целуя мою сладкую девочку. Нет.
Рука скользит между ног Аны, и она прикусывает меня, когда я растираю её смазку по клитору. О, чёрт возьми, да ты еле держишься…
— Ты мокрая насквозь, да, Ана?
— Пожалуйста, Кристиан, не тяни…
— Раз вы так просите, мисс Стил!
Блять, нетерпеливый мудак.
Анастейша вытягивается на мысочки, и я, о наконец, медленно вхожу в неё, под наш общий стон.
— Твой раунд, помнишь?
— Моя девочка.
Ана не опирается на мои плечи, но крепко хватается за небольшую полку с ванными принадлежностями. Поправляю душевую лейку, чтобы вода текла на плитку, и начинаю двигаться, что мгновенно вызывает отклик у Анастейши; она крепко сжимает мой член своими мышцами, и я шиплю от столь приятной боли.
— Я был бы благодарен, если бы ты выпустила меня.
— Прости…
О, господи боже, наш основной инстинкт — лучшее, что ты мог для нас придумать.
Ана до чертиков сексуально стонет, каким-то чудом умудряясь даже двигаться мне навстречу, и это всё так ярко… Так необходимо мне.
Движения слишком резкие, мне тяжело, а оттого и больно, но оторваться я не могу. И никогда не смогу.
— Так хорошо… Кристиан, так…
— Я знаю, детка. Я тоже чувствую это.
— Детка, я почти…
— Знаешь, мне это приснилось. И я хочу как во сне…
— И как было в твоём сне?
— Вот так, — Ана легко отталкивает меня, заставляя выйти из нее, и опускается передо мной на колени.
Блять, я сейчас лопну…
Ладошка хватает мою ладонь, намекая, чтобы я всё сделал сам, и мне уже всё равно. Ана целует меня в головку, и я кончаю на её губы… На её довольную улыбку.
Одна ладонь сжимает грудь, другая между ног малышки, и она громко охает, откидываясь на стену.
Да я отхватил кота в мешке. Эта ранимая скромница еще задаст мне жару…
— Блять…
— В точку, мистер Грей.
