Текст книги "Оригами (СИ)"
Автор книги: Якинэко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Знаю, – перебила её Алина и отправилась в ту сторону, куда девушка махнула рукой.
Вслед им раздалось хмыканье.
– DEX, ты знаешь, что ты не обязан прислуживать своим бывшим хозяевам? – негромко произнёс кибертехник Вячеслав, поравнявшись с Боингом.
Он и головы в его сторону не повернул. Пока человек не нарушил личного пространства Алины, он волен был идти, где ему вздумается.
– Да, сейчас на тебя оформлены бумаги по опекунству, и, согласно им, ты можешь оказывать посильную помощь в работе по дому, например, выполнять нетрудную уборку или тому подобные вещи… но вы должны дополнительно обговорить эти пункты в договоре! Если же ты будешь работать полноценно, то за это тебе должны выплачиваться деньги! Зарплата! Кроме того, на тебя в банке ОЗК заведён счёт, на который вскоре поступят денежные средства, выделенные Федерацией в качестве компенсации за моральный и физический ущерб, причинённый тебе в DEX-компани. Доступ к этому счёту есть только у тебя, твои бывшие хозяева не имеют права им пользоваться…
– Ой, слушайте, не нужны нам ваши копейки, – оборвала его Алина и остановилась. Боинг мгновенно остановился тоже. – У нас есть деньги, и ваши подачки Боингу не нужны!
– Я говорю это для того, чтобы он осознал, что он теперь личность с правами и свободами! А вовсе не для вас! Разумеется, у вас есть деньги, – ядовито продолжил кибертехник Вячеслав. – Иначе вы не смогли бы купить подобную модификацию киборга! Их создавали специально для таких вот короедов с деньгами! Да вам хоть известно, каким изуверствам из-за ваших денег подвергали их в лабораториях DEX-компани? Их долго и планомерно…
Алина повысила голос, без особого труда перекрикнув кибертехника Вячеслава:
– Ну вот я и приехала сюда, чтобы всё это исправить! И он теперь стал нормальным и хорошим киборгом, не то, что раньше! Вы меня в чём-то обвиняете что ли, я не пойму?!
– Да если бы не такие как вы… Их бы вообще не выпускали!
– Так, что здесь за крики? – раздался новый голос.
Алина обернулась к черноволосой молодой женщине, поднявшейся по лестнице и подошедшей к ним.
– Мэй! Ваш сотрудник меня оскорбляет, – Алина выставила палец и ткнула им в сторону кибертехника Вячеслава.
– Да? – удивилась Мэй.
– Говорит, что у меня и моей семьи слишком много денег. Что за ненависть такая, я прямо не пойму… – Алина надула губы. – Да, мы с отцом много зарабатываем, но мы создаём рабочие места, даём возможность и другим людям зарабатывать вместе с нами, кроме того, выплачиваем государству все необходимые налоги и отчисления. И вот я прилетаю к вам, чтобы исправить моего Боинга, и получаю обвинения в лицо! А ещё он не даёт забрать Боинга домой, хотя мы с вами уже подписали все бумаги на опеку!
О рабочих местах и выплате налогов – с легальных сделок, разумеется, – Алина ни капли не врала, а слово в слово повторила вступительную речь одного из докладов отца. Боинг присутствовал там и потому… помнил об этом.
– Вячеслав Игоревич, ну что такое? – обратилась Мэй Ким к технику Вячеславу. – Вы опять?
Тот помялся, посмотрел в пол, пожевал губами и ответил:
– Простите, накатило что-то, – он глянул в сторону Алины с досадой и плохо скрытой ненавистью. Шестёрка Эллочка сделала шажочек к нему и осторожно погладила его рукой по плечу, заодно расправив несколько заломов и складок на халате.
– Давайте теперь мы с Алиной побеседуем, – продолжила Мэй. – Спасибо вам.
– Но этого DEX’а ни за что нельзя отпускать, не проведя всех необходимых тестов! – очнулся и воспрял было кибертехник Вячеслав. – Для начала, базовые, на самосознание и адаптацию, а потом ещё специальные. Для семёрок методика пока не обкатана, сами понимаете, в виду отсутствия пациентов, но можно взять за основу тесты для шестёрок и доработать…
– Вот и доработайте, – кивнула Мэй поощрительно. – Я буду ждать вашего официального доклада завтра к полудню.
– А… Но…
– У вас было полгода на то, чтобы создать все методики. Думаю, вы уже всё сделали, и остались только мелкие недоработки, я права?
– Ну… Да… Конечно…
– Мы все готовились к выпуску новых чипов для семёрок. И сейчас, когда мы начнём массово оперировать всех желающих, времени уже ни на что не останется, верно?
– Верно, – вновь закивал кибертехник Вячеслав. – Ну… Я пойду тогда, – заторопился он.
– Не буду вас задерживать, – ответила Мэй Ким, и Вячеслав в сопровождении Эллочки заторопился обратно по коридору.
Мэй Ким развернулась к Алине и вздохнула.
– Кое в чём он всё-таки прав. Несколько тестов необходимо сделать. Да, я в курсе вашей ситуации и не очень одобряю условие, которое вы нам поставили. Жаль, что основной хозяин Боинга не вы, а ваш отец. Мы постараемся не ставить его в известность о том, что его киборг… – Мэй Ким пожевала губами и договорила: – Его киборг – больше не его. Хм.
– Пока это будет наш с Боингом секрет, – проговорила Алина и мечтательно обернулась. Боинг смотрел на неё не мигая. – Но, как я уже говорила, отец как раз собирался передать юридические права на Боинга мне. Как только это произойдёт, Боингу уже не нужно будет скрываться.
– Хорошо, – Мэй Ким кивнула. – Я помню, вы говорили, что торопитесь. Но я очень за вас волнуюсь. Давайте пойдём ко мне, я расскажу вам, с чем в поведении Боинга вы можете столкнуться теперь, а он тем временем заполнит одну небольшую анкету. И потом я вас отпущу.
Алина внимательно посмотрела на Мэй Ким и согласилась после короткого раздумья.
Они добрались до лестницы и поднялись на самый верхний этаж.
– Места тут совсем нет, хоть замок и кажется снаружи большим, – говорила Мэй Ким, будто заправский гид, пока они шли по коридорам и лестницам. – Нам почти сразу пришлось устанавливать самораспаковывающиеся модули для переселенцев, чтобы жить. А здесь мы надеемся в дальнейшем сделать административный центр. Но всё упирается в модернизацию систем водоснабжения и электрификации. Если вести трубы по земле, то их рано или поздно обнаруживает местная флора или фауна, и тогда начинается. То потопы, то перебои с отключением генератора. В общем, весело…
– Снесли бы эту каменную махину, поставили нормальный многоэтажный дом, – предложила Алина.
– Нельзя. По завещанию герцогини Ванессы, отписавшей нам Кассандру, её собаки должны жить в замке.
– Герцогиня? – с восторгом переспросила Алина. – Что, она действительно владела планетой?
– Действительно. – Мэй Ким приложила ладонь к сканеру возле одной из дверей, – сомнительная защита, если учесть, сколько в здании киборгов, способных скопировать отпечатки пальцев, – и пригласила: – Ну вот мы и пришли. Добро пожаловать в мою скромную обитель.
В её обители не было ни техники с проводами и мигающими датчиками, ни массивной офисной мебели, к которой так привык Боинг. Здесь были расставлены мягкие кресла, на полу лежал ковёр цветастой геометрической расцветки с густым мягким ворсом, стоял низкий столик с разбросанными по нему карандашами, ручками, бумагой и пластилином. Дальше виднелся проход в следующую комнату, но дверь в неё была заперта.
– У меня тут скоро будет филиал детской, – проворчала Мэй Ким и принялась собирать карандаши в коробку.
– О чём вы меня хотели предупредить? Что в Боинге может поменяться? – спросила Алина, опустившись в выбранное ею кресло. – По-моему, сейчас он выглядит и ведёт себя так же, как и всегда.
– Выглядеть и вести себя, как киборг – это в том числе защитная реакция. Мимикрия, если хотите. Мы стараемся притвориться кем-то, кем не являемся, потому что от нас этого ждут, потому что это безопасно, потому что мы не имеем других примеров и вариантов поведения перед глазами.
Алина поёрзала в кресле и выдавила из себя:
– Ну… Это можно о ком угодно так сказать. О любом человеке.
– Разумеется, – согласилась Мэй Ким. – Если раньше Боинга заставляли быть киборгом, то сейчас мы устранили причину его поведения. Поставили заслон между процессором и органической частью мозга. Боинг может обращаться к программам, они влиять на него – нет. Мы стёрли все протоколы. То, что он подчиняется вам по старой памяти – всего лишь везение. С такой же вероятностью он мог бы сбежать от вас, как только увидел. Например, из страха или от обиды, если он помнит что-то травмирующее из прошлого, что связано с вами. У него больше нет ни одного хозяина в строках подчинения, имейте это в виду. Вы больше не можете ему приказывать, как раньше.
– А как же тогда быть? – похлопала глазами Алина и впервые обернулась к Боингу с неуверенностью.
– Договаривайтесь. Я вовсе не хотела вас пугать. Но предупредить была должна. Всем своим киборгам мы удаляем эти программы и весь софт от DEX-компани. Оставляем минимальные данные, необходимые для существования. Стираем всю информацию. Теперь весь свой опыт Боинг будет нарабатывать сам, заново. Не удивляйтесь, если он внезапно разучится делать что-то, что раньше умел делать хорошо. Например, писать каллиграфическим почерком. Или держать ложку. Или танцевать. Потому что если вы считали, что ваш киборг танцует, то должна вас огорчить: за него это делала специальная программа.
– Нет, такую фигню я ему не ставила, – буркнула Алина. Теперь она слушала Мэй Ким внимательно. Кажется, даже забыла, что торопилась улететь. – Зачем мне танцующий киборг. Он мой телохранитель.
– О, навыки ведения боя мы не трогали, – Мэй Ким кивнула. – Нашим киборгам необходимо защищаться, поэтому на всякий случай… – она прервалась и вздохнула. – Как бы я хотела, чтобы они были просто свободными людьми и не должны были сражаться и защищать свою жизнь и свободу. Но до времени, пока они полностью будут свободны, ещё очень и очень далеко… Ладно. Что-то я замечталась. Давайте дадим Боингу анкету, и вы попросите его её прочитать и заполнить, – предложила она. – Исходя из результата анкетирования, я смогу сказать, как изменится ваш Боинг теперь.
Мэй Ким достала из папки на столе один лист и выложила его на столешницу. Придвинула к Боингу и Алине коробку с карандашами.
Алина посмотрела на Мэй Ким, на анкету, запрокинула голову к Боингу и скомандовала:
– Ты слышал, что от тебя требуется? Выполняй.
Боинг слышал. Последние полчаса он только и делал что наблюдал, слушал и тестировал, диагностировал, проверял, искал. Информация, которой он теперь владел, действительно была лишь принадлежащая его органической памяти. Что-то он помнил преотлично, например, обстановку своей собственной комнаты в доме на Охаре или события последних двух недель. А что-то – смутно. К примеру, лицо Павла Павловича и его ближайших партнёров по бизнесу, которые тоже были прописаны в строках временных хозяев, – теперь Павел Павлович после случая с Янисом всегда ограничивал сроки действия таких временных хозяйских прав, но человеческие параметры всё равно держались в памяти до специального приказа об их удалении. Так вот, их не было. Кому же тогда он должен подчиняться? – Боинг пребывал в лёгкой дезориентации и держался за единственного знакомого человека рядом. За Алину. Она тоже «держалась» за него и не отпускала от себя, отстаивала у кибертехника Вячеслава, за что Боинг испытывал к ней благодарность. Человека, способного удалить из памяти что угодно или, быть может, даже прописать в его память ложные воспоминания, он опасался. На всякий случай, превентивно.
Сейчас Алина и её знакомая подруга Мэй Ким обе смотрели на него и явно чего-то ждали. У Боинга перед глазами появился лист бумаги. С этим листом бумаги ему было нужно что-то сделать… Он шагнул к столу и присел возле него на пол, потому что действовать, низко склонившись, было неудобно. Одновременно Боинг думал. Решал, как быть. Алина хотела срочно улететь с Кассандры, чтобы успеть на Охару до возвращения отца. Но сама Алина не умела управлять яхтой, а у Боинга больше не было, – он уже проверил, – пакета «Пилот +» от DEX-компани, расширенного лицензионного ПО, позволяющего поднять в воздух всё что угодно, начиная от маленького одноместного флайера и заканчивая громадным космическим линкором. Если верить подруге Мэй Ким, то выходило, что что-то Боинг да помнит. Но он не был уверен на сто процентов в том, что сможет управлять яхтой, пользуясь лишь своей органической памятью. Возможно, ему стоит отдать приказ искину закачать необходимые программы из инфранета, пока они ещё на земле. Позже Боинг возьмёт из его баз всё недостающее. Сейчас скачивать все программы непосредственно в свою память небезопасно. Вдруг кибертехник Вячеслав опять их удалит. Решение обратиться за помощью к инфранету пришло к Боингу самостоятельно, без советов с процессором или разрешения хозяина, – которого у него теперь не было. Раньше, пока DEX-компани ещё существовала, Боинг регулярно обновлял файлы и программы, устанавливая новые взамен устаревших, так что и сейчас никакой крамолы в этом не видел. Это было привычное для него действие, практически доведённое до автоматизма.
Одновременно с отправкой команды искину, – хотя бы пароли доступа и список определительных меток ему оставили, – Боинг закончил с анкетой. Он отложил её на центр стола и поднялся.
– Задание выполнено, – сообщил он.
– О… Ну… Это… – проговорила подруга Мэй Ким.
– Похоже на кошку, – определила Алина. – Кошек он ещё не делал.
– Оригами?
– Этот ваш лаборант в мятом халате в прошлый раз установил Боингу какую-то программу, и после этого вот такое вот началось.
– Он не совсем лаборант, – видимо, для порядка произнесла подруга Мэй Ким. – Но это… Это значит, что в нём определённо есть творческое начало… Что говорит о высоком уровне анализа окружающего мира и способности его чувствовать, а не просто регистрировать, как машина.
Алина хмыкнула. Кажется, несмотря на то, что кошка получилась у Боинга хорошо с первого раза, она была чем-то недовольна. Когда ей что-то не нравилось, у неё всегда появлялась эта складка между бровями.
Подруга Мэй Ким обратила на себя его внимание, окликнув по имени:
– Боинг, у тебя получилась очень красивая кошка, ты молодец. А теперь возьми ещё один лист, выбери карандаш и ответь на вопросы в анкете. Писать не обязательно, просто поставь галочки возле подходящих вариантов, которые к тебе относятся. Не используй вариативный выбор.
Боинг не шелохнулся. Хоть подруга Мэй Ким и была приветливой и уравновешенной, подчиняться ей он был не обязан.
– Боинг, пожалуйста. Мы обе от тебя этого ждём. Ты нас очень порадуешь, если…
Алина несильно ткнула его носком туфли в голень.
– Ты же слышал? Выполняй! – поторопила она. И Боинг тут же вспомнил, что они опаздывают. Если Павел Павлович узнает, что Алина улетала с Охары, отец будет зол. Хотя, – продолжил Боинг мысль, – возможно, в таком случае, он заставит Боинга охранять её строже, ведь о том, что его прооперировали, Павел Павлович ещё не в курсе… Или наоборот решит, что Боинг не справился с задачей и продаст его.
Боинг снова сел на пол возле стола и взял в руки чёрный карандаш, под цвет шрифта в анкете. Тут и выбирать не приходилось, он тяготел к порядку и собранности, а единообразный цвет шрифта этому способствовал.
Подруга Мэй Ким придвинула к нему новый лист с анкетой и прошептала, обращаясь к Алине:
– Помягче бы вы с ним. Он теперь и ответить может.
– Да ну, – отмахнулась Алина. – Он только так и понимает.
– Но если всё время только шпынять и толкать, то рано или поздно…
– Может, тогда он хоть как-то прореагирует, – голос Алины был задумчив.
– И всё равно, мы стараемся действовать лаской и поощрениями. Они ведь как дети…
– Боинг не ребёнок. Мне сказали, что его растили по особой технологии, не так, как всех остальных киборгов. Так что он должен быть умнее и взрослее любого из них.
Слушая разговор о нём, одновременно Боинг читал анкету и боролся с искушением всё-таки использовать вариативный выбор. Ведь слова подруги Мэй Ким были всего лишь словами, приказывать она ему не могла. Но что если с вариативным выбором он ошибётся, а неправильно заполненная анкета задержит их на Кассандре ещё на лишние полчаса?
«Ты воспринимаешь себя как:
личность, объект»?
«Ты питаешься:
кормосмесью, простой едой»?
«Твоя одежда тебя:
устраивает, не устраивает»?
Странный набор вопросов Боинг читал в напряжении и проставлял отметки рядом с наиболее логичными, на его взгляд, ответами.
«Твой бывший хозяин:
хороший, плохой»?
Тут он затормозил, разумеется. Потому что Павел Павлович не был ни хорошим, ни плохим, да и сравнить было не с чем, хозяин у него был всего один. «Плохой» – имелось в виду здоровье, внешний вид, психическое состояние или всё-таки поведение по отношению к киборгу?
«Какая еда лучше:
сгущёнка, сахар, кормосмесь, чай, компот»?
Боинг ощутил прилив радости, когда увидел, что кормосмесь в списке продуктов есть, и сразу же заштриховал квадратик рядом с нею чёрным карандашом.
Следующий вопрос был: «Какая еда вкуснее:
сгущёнка, сахар, кормосмесь, чай, компот»?
Компот он сегодня пробовал, и ему не понравилось, а всё остальное из перечисленного – кроме кормосмеси, конечно, – и не еда вовсе, а так, или питьё, или источник углеводов. Как подобное может считаться вкусным, он не понимал. Он не понимал и понятия вкуса. Еда – источник энергии, только и всего. Это люди могут выбирать себе, есть сэндвич или пить компот, а киборгу главное побыстрее насытиться и приступить к работе.
– Эту анкету составили наши подопечные, – услышал он голос подруги Мэй Ким, заштриховывая ответ на вопрос об одежде. – Немного странная получилась, но мы решили оставить. И им приятно, и понятным языком для новеньких написано. Там очень много вопросов про питание, общение с хозяевами и прочие подобные вещи.
– Общение? Ну… Не думаю, что я или мой отец с ним общались, – проговорила Алина. – И меня кое-что тревожит.
– Что же?
– Боинг не сорванный. Если бы не операция, он так бы и остался обычным киборгом. Я боюсь, что ничего не получится, что он таким и останется. Будет, как и раньше, выполнять приказы отца, сопровождать меня… Ничего не изменится.
– Изменится, – заверила её подруга Мэй Ким. – Обязательно изменится! Теперь он постепенно начнёт демонстрировать вам свою личность. Главное не подавлять его и всячески поощрять за самостоятельность. Важно добиться доверия и понимания. Тогда он будет раскрываться перед вами.
Алина хмыкнула, потом вздохнула.
– Я думала, он сразу после операции станет нормальным, а он продолжает вести себя как раньше.
– Что вы имеете в виду под «нормальным»? – уточнила Мэй.
– Ну, что он будет, как человек. Заговорит. Будет показывать эмоции. А вы говорите, что надо ещё подождать.
– Разумеется, надо ждать. Ведь ему для выражения эмоций нужна модель для поведения. И говорить он должен научиться. Сейчас он использует типовые фразы потому, что всю жизнь общался с людьми только ими, и те его понимали. На первых порах он будет считать, что этого достаточно. Предложите ему использовать другие варианты слов, проводите с ним беседы, рассказывайте всё подряд. Только от вас он узнает, каким может стать, каким вы ждёте, чтобы он стал. Первоначально он создаст первичную модель поведения, которая бы вам понравилась, а уже через неё перейдёт к своей собственной.
– Хм. Понятно, – голос Алины прозвучал уныло, если не разочарованно.
– Задание выполнено, – негромко дал о себе знать Боинг, откладывая карандаш.
– Спасибо! Ты молодец! – похвалила его подруга Мэй Ким и подошла к столу, чтобы взять и прочитать анкету. Алина сидела в своём кресле не шелохнувшись. И даже смотрела не на Боинга, а куда-то в угол, на жёлтое кресло с фиолетовой шоаррской лисой, детской мягкой игрушкой, и грызла свои ногти на правой руке. Алина всё никак не могла избавиться от этой привычки, ей часто приходилось после подправлять маникюр, и от этого она выходила из себя ещё больше. Перед Боингом встал выбор: предупредить её о возможных последствиях или промолчать. Он очень хотел быть тем самым правильным киборгом, который бы понравился Алине. Но не знал, что именно она вкладывала в понятие «правильный». Иногда она использовала другое понятие: «нормальный», но и это ставило Боинга в тупик. Где есть норма, эталон поведения, который он должен скопировать?
К счастью, прежде, чем он решился, Алину отвлекла подруга Мэй Ким.
– Он не смог ответить на некоторые вопросы, – сказала она. – К примеру, вот на этот, о хозяине. Или он боится, или в чём-то сомневается. Боинг, в чём была трудность? Твой бывший хозяин плохой или хороший? Скажи нам.
– Уточните параметры определения понятий «плохой» и «хороший», – тут же ответил Боинг. Невозможность однозначно ответить на этот вопрос о хозяине, важном в его жизни и работе человеке, тяготила его.
– Ну… – подруга Мэй Ким ненадолго задумалась. – плохие хозяева отличаются от хороших своим поведением по отношению к киборгам. Скажи, твой бывший хозяин бил тебя? Наносил физические увечья? Морил голодом?
– Вы что, это сейчас серьёзно? – оторопело спросила Алина.
– Ответ отрицательный. Ответ отрицательный. Ответ отрицательный, – ответил Боинг последовательно на все три вопроса подруги Мэй Ким. Вот значит, как ведут себя плохие хозяева? Значит, Павел Павлович скорее подходил под категорию хорошего, чем плохого.
– А что насчёт еды? – продолжала Мэй. – Вижу, что один раз он отметил кормосмесь, посчитав её лучшей по сравнению с сахаром и остальным… Но не написал, что считает вкуснее.
– Он кроме кормосмеси никогда ничего не ел, – пожала плечами Алина. – В руководстве же сказано, что кормить его надо этой штукой, вот мы её покупали и кормили.
– Понятно, – подруга Мэй Ким улыбнулась. – Предложите ему как-нибудь попробовать разную еду, человеческую. Может, он выберет себе что-то по вкусу.
– Ладно. Это может быть интересным… – Алина закинула ногу на ногу и покачала ею в воздухе. – А что ещё вы можете сказать по этой анкете? Операция прошла успешно? Боинг может стать нор… настоящим, как человек?
Подруга Мэй Ким кивнула и ответила:
– Я уже успела посмотреть результаты его энцефалографии. Теперь ясно видно, что его мозг самостоятельно обрабатывает информацию. Во время глубокого сна колебания мозговых волн в норме, в фазе быстрого сна, судя по наличию альфа-ритмов, активно происходит обмен информации между сознанием и подсознанием. Теперь процессор, благодаря чипу, оказывает минимальное воздействие на личность… Так что возможно, вскоре Боинг начнёт проявлять индивидуальность и характер. У вас есть исключительный шанс присутствовать при переломном моменте, когда киборг становится человеком. Я вам даже завидую. Очень жаль, что вы вынуждены улетать так скоро. Если бы вы остались хотя бы на неделю…
– Может быть, отец будет не против, если мы навестим вас попозже, – сказала Алина, хотя искренности в её голосе поубавилось. Должно быть потому, что она и сама не знала, когда наступит то время, о котором она говорит. Вот Боинг – и то не мог спрогнозировать, а ведь он был создан гораздо совершеннее человека.
– Обещайте, что свяжетесь со мной, если с Боингом произойдёт что-то непредвиденное, – попросила подруга Мэй Ким. Анкету она положила на столик. Боинг внезапно подумал, что анкета была здесь не главной. А главным было протестировать его бывшую хозяйку Алину. Эта мысль показалась ему странной, но на неё были основания. Вон, например, в углу виднелась видеокамера, которая записывала весь их разговор. А вон в коридоре неподалёку прогуливаются три шестёрки, но подруга Мэй Ким так и не отдала им никакого сигнала, и те ушли, как только их встреча подошла к концу. Должно было быть ещё что-то, что подтвердило бы подозрения Боинга. Не могла же у его программ развиться паранойя в отсутствии руководства процессора всего за неполный час бодрствования.
А вот и ещё одно подтверждение его подозрениям. Бывшей хозяйке Алине не доверяли.
«Беги от неё, если тебе перестанет у неё нравиться», – пришло ему личное сообщение от незнакомого адресата.
«Предложение отклонено», – отправил Боинг ответ.
«Обращайся в любой филиал ОЗК на любой планете, тебе помогут! Вот координаты!» – последовал длинный перечень координат в общегалактическом масштабе, перечисление планет и геолокационных данных офисов ОЗК. Наверное, этот безымянный доброжелатель просто так не успокоится…
«Информация сохранена», – ответил Боинг, когда передача данных закончилась.
«Удачи! Ну и стерва она у тебя!»
На подобное высказывание Боинг не нашёл, что ответить. Алина – стерва? А что это значит? Стерва – это плохо или хорошо?
Тем временем, Алина распрощалась с подругой Мэй Ким и поднялась из кресла. Боинг прошагал к двери и распахнул её, дожидаясь, когда Алина выйдет. Та простучала каблуками мимо, как всегда привычно. Боинг ощутил странное спокойствие. Когда он знал, что делать, понимал, чего от него ждут, ему было намного легче функционировать. Никаких сложных требований о сравнении объектов по неизвестным параметрам, никаких анкет, никакого сахара кусками.
Они беспрепятственно вышли из здания, но возле яхты их ждали. Шестёрка Эллочка передала Алине пакет с одеждой Боинга и папку с бумажными документами и их электронными копиями.
– Здесь распечатка временной электронной версии паспорта Боинга и ваш договор об опеке. Данные уже внесены в полицейскую базу. Паспортная карточка Боинга будет готова в течение недели, её получение можно будет заказать и забрать в ближайшем полицейском участке по месту жительства, – доложила Эллочка, протягивая вещи Алине. Та посторонилась, и документы и пакет принял Боинг.
«Вот мой адрес. Если будут проблемы или просто потребуется совет, пиши в любое время», – снова тот самый незнакомец. Боинг заметил, что Эллочка не сводит с него глаз. Наверное, предыдущие сообщения тоже были её.
«Информация сохранена», – ответил Боинг, хотя писать, разумеется, не собирался. У него не будет проблем. Он хороший телохранитель и знает, что и как надо делать. Он очень мечтал оказаться в привычной обстановке и получить хоть одно привычное задание, для выполнения которого не требовалось бы прикладывать смекалку или толковый словарь. С Алиной ему было всё знакомо и не страшно. Даже более того, за время службы он изучил все её привычки и мог предугадать большую часть поступков. Боинг подключился к искину яхты ещё издалека и теперь скачивал и устанавливал себе пакет данных «Пилот +». Скорей бы оказаться на яхте и подняться в воздух, скорей бы вернуться домой.
========== Глава 4 ==========
– Что-то мы слишком легко от них отделались, – проворчала Алина, когда они наконец поднялись на борт. Алина сразу прошла на мостик и уселась в кресло второго пилота. – Как бы они не налепили нам каких-нибудь следящих маячков и записывающих устройств на корабль. Боинг, проверь.
Боинг послушно провёл краткое сканирование и ответил:
– Данные объекты не обнаружены.
– Ладно, взлетаем тогда. Полетели домой. Потом переоденешься из этой пижамы… – и тут Алина осеклась. И неуверенно закончила: – Если тебе удобнее в ней, то оставайся так.
Но Боингу было удобнее в обуви, а не босиком. Увы, пижама с ботинками не сочеталась, а, стало быть, будет лучше переодеться в привычный костюм.
– Информация принята к сведению. Взлёт будет произведён через три минуты. – Он заканчивал установку файлов и, пока происходила распаковка и установка необходимых программ, он уже начал по памяти набирать команды на клавиатуре, вызывая и тестируя отклики каждого элемента системы. Левый основной двигатель – отклик есть, первый маневровый левого основного двигателя – есть. Второй маневровый – есть. Правый основной двигатель… И так далее. Боинг почувствовал удовольствие оттого, что забыл не всё, как опасался. И всё равно лучше следовать программе, чем действовать вручную. Что-то внезапно забыть было опасно. А опасности – это страшно. К счастью, программы ничего забывать не позволяли.
Одновременно Боинг запустил навигаторскую программу, чтобы протестировать маршрут, которым они летели на Кассандру, и проверить, годится ли та же траектория для обратных скачков. На третьей по счёту гасилке, маленьком искусственном спутнике, летающем вокруг захолустной аграрной планеты, программа издала оповещающий сигнал и сделала пометку «сомнительно». Боинг начал искать, в чём дело, и прочитал новости в сети о том, что некоторым кораблям было отказано в остановке по причине того, что на астероиде среди персонала произошла вспышка кори. «Корь также оказалась заразна для шоаррцев и недоношенных алькуявцев. Пожалуйста, воздержитесь от посещения нашей станции в ближайшее время», – писал один из работников астероида.
– Требуется корректировка маршрута, – оповестил Боинг Алину.
– Вижу, – буркнула она. – Взлетай и делай первый прыжок, а потом посмотрим. Хочу оказаться как можно дальше отсюда. Они здесь, в ОЗК, все, конечно, лапочки, но уж больно идейные, – она едко хмыкнула и закусила ноготь на большом пальце правой руки.
Первый прыжок должен вынести их к довольно крупной автоматической станции, от которой было проложено множество маршрутов, этой станцией пользовались не только гражданские суда, но и часто – военные, поэтому её содержали в порядке, о перебоях с энергоресурсами или питанием на ней даже не слышали, станция «Стрекоза» устраивала их по всем параметрам.
Они прыгнули, как только оказались на орбите. Перед взлётом Боинг успел принять ещё одно короткое сообщение от Эллочки: «Счастливого пути» и не ответил на него. Внимание этой шестёрки показалось ему чрезмерным.
– Расчётное время до прибытия на станцию «Стрекоза» – пять часов семнадцать минут, – произнёс Боинг, отстегнул страховочные ремни и поднялся из кресла. Нужно было переодеться. Он начал расстёгивать пуговицы от пижамной куртки, стянул её, потом взялся за штаны.
– Пойду отдыхать, – пробормотала Алина, тоже выбираясь из кресла. Боинг зарегистрировал быстрый взгляд, брошенный Алиной в его сторону. Не успел он повернуться, как она отвела глаза.
Быстрый анализ показал её лёгкое переутомление и обезвоживание в начальной стадии. Это могло возникнуть из-за небольшого стресса. Похоже, организму Алины действительно требовался отдых и крепкий сон.
Подключившись к внутренним системам корабля, как он делал это раньше, чтобы быть готовым выполнить любой приказ, если это понадобится и его позовут, Боинг проследил, как Алина сходила на кухню, поужинала своим неизменным сэндвичем, выпила порцию зелёного декофеинизированного чая, богатого антиоксидантами, сходила в душ и ушла в свою каюту спать. Боинг вспомнил о том, что и ему не мешало бы нормально пополнить энергозапас, ведь съеденный сахар и выпитый компот, богатая быстрыми углеводами пища, уже давным-давно была усвоена и переработана организмом, и особой пользы от этой энергии Боинг не ощутил: быстро поступает и слишком быстро тратится, если нет возможности получать глюкозу постоянно через короткие промежутки времени, то смысла в подобной энергии немного. Кормосмесь гораздо лучше, она хотя бы служит своеобразным депо для энергии, позволяя расходовать её постепенно по мере надобности. С этими мыслями он отправился сперва к кладовой, где стояла его космосмесь, а после – на кухню за стаканом и водой.
