Текст книги "Оригами (СИ)"
Автор книги: Якинэко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Сны снились ему уже третью ночь, Боинг решил, что это серьёзная проблема, и потому он обратился с вопросом к Алине. Как знать, а вдруг людям такие сны снятся постоянно, а вдруг для людей это норма, и раз Боинг теперь становится всё человечнее и человечнее, то подобные сны – норма теперь и для него?
Алина сидела молча, разглядывая его во все глаза. И всё бы ничего, но цвет её лица… Боинг бы сказал, что он сделался пунцовым, если бы его спросили, конечно.
Наконец Алина отмерла и кашлянула.
– Ну вот ты сейчас… это… Да… – пробормотала она, рисуя в воздухе ложечкой какую-то неровную спираль. – Накрутил…
– Я ничего не накручивал, – ответил Боинг.
– Я тут жду, значит, когда у меня эти дела закончатся, а он тут втихомолку эротические садо-мазо сны поглядывает? – хмыкнула Алина. – Да тебя и на день нельзя одного оставить!
– То есть, подобные сны – это всё-таки норма? – вновь уточнил Боинг. Как-то нерадостно было ему это знать. Только-только он смирился с тем, что ему придётся чувствовать и реагировать, как ещё и это…
– Да не совсем, – вздохнула Алина.
Боинг воспрял духом. И пожаловался:
– Это доставляет неудобства.
– Слушай, я не доктор вообще-то… – тут же охладила его радость Алина. – И не думаю, что к какому-нибудь из докторов обращался киборг с проблемой кошмаров эротического содержания. – Она вздохнула. – Зря ты мне это рассказал. Я теперь не знаю, что с тобой сделать хочу.
– Выставить в открытый космос через шлюз? – уточнил Боинг.
Алина недоумённо заморгала.
– Зачем в космос?
– На яхте отсутствуют иные способы от меня избавиться.
– Да не хочу я от тебя избавляться! – Алина кинула чайную ложечку на стол, и та звякнула. – Наоборот! Я уже не знаю, как мне… Я тут всю неделю на стенку из-за тебя лезу!
Боинг перевёл взгляд на ближайшую стену кухни и – снова на Алину. Алина встала. Кажется, её терпению пришёл конец.
– А ну, пошли.
– В шлюз?
– В каюту, придурок! – Алина чуть не рычала. Такой злой Боинг видел её нечасто. Такой взбудораженной.
– Ну давай, рассказывай в подробностях, что и как я говорю и делаю? – потребовала Алина, когда Боинг послушно проследовал за ней в каюту и встал чуть ли не навытяжку перед кроватью. Алина уселась поверх покрывала, сложив руки на коленях, приготовившись слушать. – Раз тебе это снится, значит, ты этого хочешь. Давай попробуем!
Так вот что за блеск был у Алины в глазах. Азарт.
– В моём первом сне ты оскорбляла меня, используя различные слова из обсценной лексики и при этом била по щекам ладонью.
– Ага… Поняла… Так, сейчас… – Алина наморщила лоб. Посмотрела на Боинга с прищуром. Размахнулась и – опустила руку. – Блин, не могу. Не получается.
– Почему?
– Я тебя специально никогда не била. Вообще не могу поднять руку на живое существо.
– А ногу? – практично уточнил Боинг. Он ещё не рассказывал про туфли.
– И ногу не могу, – хмуро поглядела на него Алина. И с надеждой спросила: – Может, тебе ещё что-нибудь снилось не такое сложное?
Боинг не ответил.
– Ну понимаешь… Мне такое вообще не нравится, – призналась Алина. – Я думала, получится по заказу, но… – она пожала плечами. – А если наоборот?
– Что наоборот? – теперь уточнил Боинг.
– Ты же напасть на меня пытался, – напомнила Алина. Встала с кровати, упёрла руки в бока, прошлась взад-вперёд по каюте. – Ну вот давай. Как будто ты на меня нападаешь, бьёшь, только не взаправду.
– Не насмерть? – уточнил Боинг. В нём всё воспротивилось при первых же словах Алины, когда она расшифровала своё «наоборот». Ударить мирное человеческое существо, совершенно не агрессивное? А за что? Это сны у Боинга неправильные, а сам-то он очень даже правильный. И руку ни на кого без причины поднимать не собирается. Тем более, на Алину. Её хотелось целовать и держать в руках, а не то, что она предложила.
– Мне это тоже не понравится, – сообщил Боинг.
Алина взъерошила свои волосы. Потом опомнилась и пригладила причёску.
– М-да. Да и мне как бы тоже. Я от унижений не прусь, мне их и в нормальной жизни хватает. Чего только стоит готовка еды и это… – она неопределённо махнула рукой, описав полукруг. Очевидно, Алина считала унижением вынужденное пребывание на борту яхты. Наверное, она права. Ни тебе в магазин за шмоточками сходить, ни в кафешечке встретиться, с подружками потрындеть, ни сёрферам на пляже глазки не построить, ни на вечеринку в частный клуб не сходить. Сплошное унижение, а не жизнь.
Боинг вздохнул. Увы, на сёрфера он явно не смахивал, да и долженствующий досуг Алине обеспечить не мог. Впрочем, лично на него она не жаловалась. На Боинга. Хотя всё на самом деле случилось из-за него. Это чтобы ему поставить чип, Алина сбежала на яхте с Охары. Это из-за его выбора навигационного маршрута они очутились здесь. Это из-за его снов теперь Алина не может спокойно спать и ломает голову над тем, как ему помочь. А ведь она не обязана.
Боинг вздохнул снова. Алина должна забыть про всё это. Про его ошибки.
– Прости меня, – сказал он.
Алина обернулась удивлённая.
– Это ещё за что?
Боинг вкратце рассказал. И добавил, что раз он попросил прощения, то теперь Алина должна забыть обо всём. Она отрицательно покачала головой.
– Это так не работает. Нет никакой особой кодовой фразы, после которой человек что-то забывает. Да и потом, ты просишь себя простить за какую-то ерунду. Я об этом даже не думала.
– Информация принята к сведению, – удручённо ответил Боинг, даже не пытаясь изобразить человеческую речь.
Алина развернулась и подошла к нему вплотную. Притёрлась, прижалась.
– Слушай… Ну… Раз с сексом сейчас у нас какой-то облом… То давай просто пойдём, полежим?
Боинг бросил взгляд на кровать.
– В библиотеке. Ты мне что-нибудь почитаешь вслух. Твоя очередь. И у тебя, оказывается, очень красивый голос. – Алина провела рукой по губам Боинга, щекотно и быстро, смазав поцелуй, который Боинг, пользуясь неожиданным случаем, попытался воспроизвести. – Ну так как? Да? Нет?
– Да, – ответил Боинг. Никаких «нет» и быть не могло.
Внезапное решение Алины и перемена её настроения не показались ему странными. У неё часто менялось настроение. А проблему, которую она не могла решить сходу, она попросту откладывала «на потом», выкидывая мысли о ней из головы. «Само решится», – говорила Алина своим подружкам, которые неизменно завидовали её короткой памяти. Но память Алины никогда не была короткой. Она забывала о проблемах лишь до того момента, пока не находилось их решение.
Видимо, сейчас из головы выкинули и проблему Боинга. Он не обиделся. Точнее, обиделся и – тут же простил. Если Алина на самом деле крепко помнила всё, что её тревожило, то Боинг обнаружил в себе прямо противоположное качество. Он быстро остывал и забывал. Нет, Алина была не права. Для него «особые кодовые фразы» существовали.
Для чтения Алина снова выбрала сказки. «Интерпретации детских человеческих сказок для взрослых», – так они назывались. И написаны они были сообществом инопланетных учёных, изучающих человеческую культуру. Так, Боинг прочёл историю о не совсем невинной дружбе человека и альфианина в сапогах, о тяжкой доле Золушки, которую совратили при помощи красного наливного яблочка, а потом держали в плену семеро шоаррских контрабандистов, и только змеелюдский принц смог победить и фреанина-оборотня, и шоаррцев…
– Мне кажется, писатели здесь что-то напутали, – сообщил Боинг, прерываясь и разглядывая обложку, чтобы вчитаться в имя первого автора. Зшчвыр Нахумбтекаи числился первым, его соавтор и по совместительству редактор Фсхмаат Шсчмеруллан стоял вторым. – Это ведь не настоящие сказки?
Настоящие он проглядел по диагонали на прошлой неделе, и принц у Золушки совершенно точно был человеком, и сюжет строился не вокруг шоаррцев, а с участием стеклянной обуви. Обувь особенно заинтересовала Боинга, хотя он решил, что стекло, хрусталь и даже вулканический стеклопласт с Андромеды-2 будут плохо носиться. Ну, на то они и сказки, в них вымысел не соответствует действительности. Однако чтобы настолько… Даже его, киборга, удивило содержание.
– Да, наверное, – легко согласилась Алина. Она лежала головой у Боинга на коленях и поигрывала прядью волос, слушая, как он читает текст с листа. Диванчик в библиотеке был маленький, узкий, и вдвоём на нём уместиться было сложно. Впрочем, Алина, похоже, устроилась с комфортом. Её лицо выражало довольство.
– Тогда зачем они врут? И зачем мы это читаем?
Алина протяжно вздохнула.
– Зато представь, какой потом у Золушки и змеелюдского принца был секс.
Боинг представил и ответил:
– Очень травмоопасный.
– Это ещё почему?
– У змеелюдов, как и у большинства рептилоидов, два половых члена, причём в процессе копуляции они значительно увеличиваются в размерах, на головках в результате эрекции образуются утолщения, призванные запирать половые органы самки на длительный срок периодом до нескольких часов. Во время сцепки происходит первичное оплодотворение…
– Боинг, а ты бы мог несколько часов? – промурлыкала Алина, перебив его. Она потыкала пальчиком его в бедро.
Сколько раз он должен говорить о том, что DEX’ы не созданы для секса? Тем не менее, Боинг честно задал поиск по всем имеющимся у него внутренним файлам, с досадой вспомнил, что все базовые статистические данные DEX-компани удалены вместе со старым ПО на Кассандре, потом посмотрел на обложку книги, которую до сих пор держал в руках. Алине нравились сказки.
– Я могу столько, сколько потребуется, – сказал он. Подумал и добавил: – И даже без ущерба для дальнейшей работоспособности.
Алина промолчала и только глубоко вздохнула. При этом её затылок уютно надавил Боингу в живот.
– Когда будем проводить тестовое использование? – спросил Боинг.
– Ч-чего? – Алина моргнула.
– Меня. На время мы меня ещё не тестировали, – пояснил Боинг. И с удивлением снова стал свидетелем картины, когда цвет лица Алины сменился с бледно-розового на пунцово-красный. Кроме того, покраснели не только щёки, шея и видимая часть груди, – увы, не вся грудь целиком, – тоже изменили цвет из-за прилива крови. Это было интересно.
– Ты краснеешь, когда я говорю о сексе, – констатировал Боинг. – Раньше такого не было. И раньше слово «секс» было заменено понятием «терапевтическое воздействие».
Алина прижала ладони к щекам, рывком села и отодвинулась к краю диванчика.
– Раньше ты не говорил о сексе так часто и так прямолинейно!
– Это плохо? – он должен был выработать верную линию поведения, а потому нужно спрашивать. Ведь иначе он никогда не узнает, как правильно быть человеком!
– Не очень хорошо. Теперь создаётся ощущение, что тебя только секс и интересует! – Алина поглядела на него, вздёрнув бровь. – Тебя будто подменили. Ещё недавно ты испытывал только страх, когда дело доходило до секса. Я уже прямо не знала, как тебя вытащить из этой твоей раковины.
– Я много читал, – ответил Боинг. – Здесь хорошая подборка книг по психологии и взаимоотношениям.
– Не сомневаюсь, – буркнула Алина. Протянув руку, она выхватила у него из пальцев книгу инопланетных авторов и кинула её на полку. – Ладно, почитали и хватит.
– Мнение о том, что киборгам нужен секс, ошибочно, – сказал Боинг. – Если киборгам нужны отношения с людьми, то секс – всего лишь способ выразить эмоции и глубину доверия к конкретному человеку.
– Да что ты говоришь, – пробормотала Алина, почти не слушая. Она оперлась руками о край сиденья диванчика, будто раздумывала, уходить ей или ещё посидеть.
Боинг прикоснулся к её предплечью. Сам. Осторожно. Просто чтобы привлечь внимание.
– Я уже говорил ранее, что для половых контактов у DEX-компани есть специально разработанная линейка киборгов модификации Irien.
– Да знаю я. Только где Irien’ы и где я? Да и потом, подружки меня засмеют, если узнают, что мне понадобился Irien, у меня никогда не было проблем с настоящими му… А ну, не лапай меня без спросу! – напоследок прикрикнула Алина, отдёргивая руку от Боинга к себе. Пальцы скользнули по мягкой нежной коже. Не ожидая от себя подобного, Боинг ухватил Алину за руку и сжал сильнее, потянув её на себя. – Пусти, придурок!
Всё повторяется, как тогда, – заметил Боинг, и тут его лицо странно исказилось. Мышцы вокруг рта самопроизвольно напряглись. Алина внезапно осеклась и посмотрела прямо на него.
– Чо ты лыбишься, козёл?! Ещё ржать он надо мной будет!
Улыбался? Он улыбался?
Боинг мигом поставил камеру искина на запись, чтобы потом отмотать и… Алина замахнулась и шлёпнула его по уху.
– А так тебе нравится?
Боинг едва успел отвести в сторону лицо, движение вышло рефлекторно. Вот и главное отличие от сна, – понял он, – когда на тебя злятся, это не доставляет никакого удовольствия. Злоба и презрение в глазах Алины убивали всяческий интерес на корню. Там, во сне, Алина казалась вовлечённой, а здесь, в реальности – нет. Она хотела сделать ему больно не для того, чтобы он её лучше чувствовал, а для того, чтобы он её отпустил.
– Нет, – ответил он, – не нравится.
– А ну, пустил! – произнесла Алина с такой угрозой, будто за плечом у неё стояло ещё два киборга-телохранителя.
– Не уходи, – попросил Боинг.
– Блин! – Алина дёрнула рукой. – Да куда я здесь от тебя уйду, а? Ну серьёзно, куда?
Боинг притянул её руку к себе и поцеловал сомкнутое пальцами предплечье. С внутренней стороны. Почти у локтя.
– Не надо злиться. Я ещё не всё хорошо понимаю. Но ты не злись. У меня хорошая программа самообучения.
Алина фыркнула:
– Да уж, самообучился ты на отлично.
– Ты всё ещё злишься. Это слышно по голосу. Я что-то делал не так? Что-то некачественно?
Лицо Алины горько скривилось.
– Ты надо мной издеваешься? Что ты можешь делать не так? Да всё! Считай, ты ещё ничего не сделал! Я перед тобой уже вторую неделю круги наворачиваю, а всё ради чего? Всё, не могу с тобой больше, уйди. Если мне нельзя уходить, то уходи ты.
– Давай пойдём к тебе в каюту, – в отчаянии предложил Боинг. Пусть он и плохо старался быть человеком для Алины, всё-таки что-то ей нравилось. Ведь нравилось же? То, что сейчас она говорит, будто он всё делает не так, – это ведь просто ложь? Ей же нравилось раньше. Если ложь, то почему сейчас её голос звучит так уверенно и почти на семьдесят процентов правдиво?
– В каюту? Да ты что, неужто мы созрели! – Алина всплеснула руками. – Что, разморозился наконец?!
Боинг посмотрел на неё, не отвечая. Он ведь не был заморожен.
Внезапно их прервали.
– Получено входящее сообщение от постороннего судна, – сказал голосом Боинга корабельный искин из динамиков.
Когда Алина вернула искину индивидуальные настройки? Он порылся в логах и обнаружил, что изменение сделано четыре дня назад, пока Алина была в душе. Зачем ей там понадобилось обращаться к искину, было неясно. Запрос… Запрос пользователя о местонахождении внешне подключаемого оборудования типа DEX-7. Она спрашивала, чем он занимался и где находился, пока сама она была в душе. Для чего, непонятно. Никаких срочных приказов и особенных поручений в тот день Алина ему не давала. Тем более, из душа.
– Что за сообщение? – спросила дрожащим голосом Алина. – Там всё-таки есть выжившие?
Она имела в виду тот разорённый корабль со взорванным двигателем, – понял Боинг.
– Космическое судно типа «Утилизатор-3» МП-300 появилось на радаре полчаса назад. За это время на малых скоростях им были совершены манёвры по стабилизации синхронной орбиты на расстоянии двух стандартных космических лиг от нас. Получено входящее видеосообщение на нескольких цифровых частотах. Воспроизвести сообщение?
– Да, – Алина слушала искин внимательно и не перебивала. А теперь её голос звучал нетерпеливо. Боинг с обидой понял, что его она так никогда не слушала. – Воспроизводи скорее!
Голограмма тут же сформировалась в воздухе: заросший чёрной щетиной мужик, сидящий за пультом управления корабля.
– Утилизатор «Марина» вызывает яхту-2735. Э-э, капитан Миклуха на связи. Как меня слышно? На борту есть пострадавшие? Вам нужна помощь? – и мужик исчез.
– Конец сообщения, – прокомментировал искин. – Отправлено две минуты назад.
– Так! Скорей на мостик! Надо передать ответное сообщение! Нет, вызвать их на связь! Пока они не улетели! – Алина сделала пару решительных шагов и остановилась как вкопанная. – Мне нечего надеть! – сказала она с паникой в голосе.
***
Пока Алина приводила себя в порядок, с капитаном утилизатора «Марина» пришлось разговаривать Боингу. Он не предупредил капитана Миклуху о том, что является киборгом, и целых пять минут они общались между собой как люди.
– Что-то имя у тебя странное, – с прищуром прокомментировал Миклуха. – Уж больно ты на этого смахиваешь, на кибера. Ты случаем не сорванный?
– Так это же сейчас так модно, – скопировав его прищур, ответил Боинг.
– Ах-ха-ха, уел, да. – Миклуха рассмеялся, хлопнув себя по коленке и продемонстрировав крепкие белые зубы. – А мы туточки с напар… кхе-кхе… пролетал я мимо. Дежурства, разнарядки, понимаешь. Чищу вверенный мне ареал космоса от всякого постороннего мусора. Вона, слышали про пиратов? Полиция недавно поймала. Яхта вдребезги, обломки мелким мусором по соседним астероидам разметало. А они ж вполовину все токсичные. От них потом полуразумная плесень нарастает и всякие псионические глюкогрибы. Ну и кому потом всё это богатство убирать? Дык, мне же. Ксеносы строго за экологией следят. Чтоб не засира… кхем, не засоряли эту самую экологию. – Боинг слушал и время от времени кивал. Алина, судя по всему, уже заканчивала принимать душ. Если она выйдет к капитану Миклухе при всём параде и в туфлях, тот вообще потеряет дар речи.
Сейчас же Миклуха разболтался не на шутку. Было видно, что ему радостно найти нового собеседника. Наверное, совсем одичал на этом своём утилизаторе. Боинг слушал его, вёл разговор – пусть не лично, но всё-таки. И у него было странное ощущение эйфории. С ним разговаривает человек, как будто равный с равным! Всё получается! Разумеется, эйфория, что всколыхнулась у Боинга внутри, не отразилась на его лице. Миклуха продолжал рассказывать, а точнее, жаловаться на жизнь: – У нас оплата двойная, стаж удвоенный, месяц за два идёт, всё прилично. Прилетаешь по координатам полиции, наводишь порядок на этих несчастных астероидах, и чо их так фрисские комиссии любят… Короче, составляешь описи, акты, утилизируешь на месте… Потом как раз движок погасится – и улетать можно. Потом комиссия, значица, во главе с фриссами выборочно прилетает, замеры делает. Если всё нормально убрал, тебе начальство ещё премию выпишет. А если плохо, то штрафанёт. Вот так и работаем. Деньжат ещё немного поднакоплю, приобрету участок с домом, тогда можно и женихаться идти, дома все девки мои будут! Ну? А ты тут какими судьбами? Не мародёр случаем? Или этот, как их, сообщник пиратский? – и Миклуха подмигнул.
Боинг изобразил улыбку, – поднял уголки губ вверх, он уже тренировался перед зеркалом, у него, кажется, получалось. Адаптация шла успешно согласно общей методике ОЗК, закачанной в него вместе с ПО. Никаких заданий и приказов она не содержала. Так, общие советы. Попробуй улыбаться, людям это нравится и располагает их к тебе во время беседы. Не убивай домашних животных, люди из-за этого грустят или злятся. За столом не ешь быстро, люди удивляются, когда еда поглощается с непривычной для них повышенной скоростью.
Боинг читал, и некоторые советы вызывали у него желание… посмеяться, да. Только он ещё не очень хорошо умел это делать. Однако в груди теснилось что-то щекотное, и ему нужно было дать выход. Ни один из советов не касался секса. В этом вопросе Боинг целиком положился на Алину – и у них что-то пошло не так. Увы, советы ОЗК, составленные кем-то, кто был очень влюблён в идею дружбы людей и киборгов и не мог и мысли допустить о том, что сорванный киборг не захочет казаться человеком, – эти советы в отношении половых актов и строящихся после них постельных взаимоотношений оказались бесполезны. Ну, хотя бы Боинг научился улыбаться.
– Мы здесь вынырнули случайно, – сказал Боинг. – Трасса выстроилась слишком близко от чёрной дыры – и вот. Поля наложились одно на другое, погасили колебания…
– А-а, ну эту физику можешь мне не задвигать, всё равно не понимаю, – усмехнулся Миклуха. – Так ты тут не один?
– Со своей… девушкой, – Боинг чуть не назвал Алину «хозяйкой», и это больно его царапнуло. – Только у нас сейчас сложные отношения, – добавил он сам не зная, почему.
– Угу… ну понятно, – Миклуха покивал. – Богатые тоже плачут. Устроили себе круиз на недельку, залетели не туда, теперь месяц куковать – и она уже готова вышвырнуть тебя в открытый космос без скафандра?
– Честно говоря, подобное уже было, – сознался Боинг. – И ещё она портит вещи, – он не забыл о смятом цветке-оригами. И, разумеется, он умолчал о том, как сам чуть не покалечил Алину, войдя в боевой режим от раздражения. Советы ОЗК человеколюбивым киборгам гласили: «Не нападайте на людей даже понарошку. Это негуманно и очень мешает дальнейшим отношениям».
– Эх, – крякнул Миклуха, – ну и стерва она у тебя.
Боинг не нашёл ничего лучше, как снова растянуть губы в улыбке. И ответил: – Темпераментная.
Миклуха заржал, хлопая себя ладонью по колену. Потом утёр выступившие на глазах слёзы.
– А, ну понятно, понятно… Любишь горяченьких, значит. А то бы бросал на фиг, с истеричкой быть – только нервы себе мотать. Яхта-то твоя?
– Нет, её.
– То есть, ты с ней из-за денег что ли?
– Нет, у нас серьёзные отношения, – ответил Боинг и не стал улыбаться.
Миклуха махнул рукой.
– Да ладно тебе, не обижайся. Я ж так, для знакомства спрашиваю. Нам… мне тут в одиночестве цельный месяц сидеть, бумажки заполнять, да погрузчиком весь хлам в утиль сбрасывать. Надо ж о чём-то в перерывах думать. Вон, человека живого, тебя то есть, встретил – уже радость.
– Скажите, капитан Миклуха…
– Ой, давай на «ты» безо всяких этих. И я не совсем капитан. Тут всё за меня автоматика делает. Ты б меня ещё адмиралом назвал.
Боинг внёс поправку.
– Миклуха, а погаситься у тебя срочно никак нельзя? Я слышал, – прочитал в электронной библиотеке об устройстве и оснащении летательных средств типа «Утилизатор-3», – что у тебя на корабле есть портативная гасильная установка.
Миклуха белозубо улыбнулся.
– Есть, есть. Но дело такое… В общем, заряду в ней осталось аккурат на одного. Так что берегу, экономлю. Вот если дождётесь, пока я тут уберу весь хлам, тогда можно будет прицепить ваше судёнышко буксиром. Потерпите маленько со своей… Ого! – и Миклуха привстал со своего кресла, отчего его голова пропала с обзорного экрана.
– Уже связался? – спросила Алина и встала у Боинга за спиной. – Здравствуйте.
– Эта… Кхе… Здрасте, – неловко вернулся в своё кресло Миклуха. – Ну ни хуя ж себе… – он подмигнул Боингу.
Тот не понял реакции и покосился на Алину, быть может, она что-нибудь поняла? Алина была в туфлях и вечернем сиреневом платье с кружевными вставками, с минимумом косметики на глазах, яркой помадой и взбитыми на скорую руку феном и расчёской волосами. Боинг знал, что под такое платье полагается надевать чулки или хотя бы капроновые колготки, да и лифчик бы лучше телесного цвета или бесцветный бюстье… Видимо, Алина торопилась, потому что обошлась вообще без колготок и без лифчика. А туфли, кстати, схватила первые попавшиеся, не в тон, бежевые. Но их на мониторе Миклухи явно видно не было.
– А мы тут с вашим бойфрендом того… О работе болтаем, значит, – Миклуха уже справился с удивлением, дыхание его выровнялось. – Говорю я ему, что, к сожалению, не могу вас погасить, пока тут всё не отработаю. Недельку обождать придётся. Яхту надо, соседку вашу, разобрать, да утилизировать, иначе нам свободы не видать.
– Да? – только и спросила Алина.
– Ну, это присказка такая, – Миклуха заулыбался, но улыбка совсем не помогла ему расположить Алину к себе. Боинг ощутил странное удовлетворение.
– Молодец, – не размыкая губ и не оборачиваясь к нему, прошептала Алина. Удовлетворение полыхнуло в Боинге с удвоенной силой.
– Слушайте, а может, в гости? Ну, так сказать, за знакомство… посидим, поближе пообщаемся?
– А потом ещё посидим?.. – продолжила блеющий монолог Миклухи Алина и сама же себя оборвала: – Нет, спасибо. Может, через пару дней. У меня сейчас голова болит. – Последнюю фразу она протянула капризным тоном. – Я пойду, а вы болтайте, если хочется. Не буду мешать, – и тут она сделала невероятную вещь! Наклонилась и звонко поцеловала Боинга в щёку. – Не засиживайся долго, я буду тебя ждать, – эти слова она почти промурлыкала. И Боинг был уверен: Миклуха всё слышал.
С уходом Алины запал общаться у Миклухи быстро сошёл на нет. Отговорившись срочной работой и соврав при этом, – Боинг выслушал и принял внезапно возникшую причину с каменным лицом, – работник космического утилизатора быстро с ним распрощался.
========== Глава 8 ==========
– А почему ты ему лгала? У тебя ведь не болела голова.
– Ну так разболелась бы, если бы я оказалась внутри его мусоровоза. Наверняка там воняет носками и помоями. Да ты вообще его видел? Небритый. Неухоженный. Фу.
– Зато настоящий человек, – заметил Боинг.
Алина вперила в него ошалевший взгляд:
– И что? Мне теперь кидаться на него с разбегу?
Ну на него-то она кинулась. Боинг благоразумно промолчал. Алина продолжила:
– Хотя всё-таки придётся его пригласить. Через несколько дней. Сперва посмотрим, действительно ли он тот, за кого себя выдаёт. А то вдруг он пират какой-нибудь.
– Разве пираты не нападают без предупреждения? – спросил Боинг. Алина скривилась:
– А вот этого я пока не знаю. До сих пор мне посчастливилось попасться только похитителям!
Боинг шумно вздохнул. Новый жест, подсмотренный. Проверить на него реакцию.
– Да что уж теперь, – буркнула Алина. – Пустое. Даже родной отец и тот считает, будто я на курорте побывала. Только ты мне и помог…
– Раньше ты говорила другое, – напомнил Боинг. – Говорила, что заставишь Павла Павловича обменять меня на собаку.
– Нет. Ты лучше. С тобой поговорить можно, – ответила Алина, но Боинг как-то особой радости не испытал. – А ты всё помнишь, да? Как спасал меня?
– Информация удалена из памяти, – ответил Боинг, – но воспоминания остались. Смутные.
– Ты волновался, когда летел за мной? – у Алины сделался заискивающий тон. Было видно, что ей чего-то хочется, но было не понять, чего. Быть может, красивой романтической истории. Сказки, которые она так любила. Женского романа. Но Боинг говорил только правду.
– Нет, не волновался. Я принял решение, процессор его одобрил, согласился с использованием бракованного стороннего оборудования и данной яхты для достижения цели. Мы шли по сигналу маячка и рано или поздно прибыли бы на место. Никаких волнений я не испытывал.
Алина разочарованно вздохнула. Потом уточнила:
– А бракованное стороннее оборудование – это что?
– DEX шестой модификации, личное имя «Джек», сорванный. Процессор относил сорванных киборгов к бракованным. Он считал – или это я считал тогда, что семёрка лучше, потому что брак при её производстве невозможен. Теперь я тоже бракованный.
– Нет! – запротестовала Алина, – Боинг, ты идеальный! – она осеклась и тут же поправилась: – Для киборга староват, конечно, но так – вполне даже ничего!
– Староват для киборга?
– А для сорванного – очень даже нормально. Ну ты же как человек теперь, разве сам не замечаешь? И говоришь длинными фразами, и проблемы уже у тебя завелись…
– Какие проблемы у меня завелись?
Алина хмыкнула.
– Проблемы с сексом, конечно. Всё как у людей.
Боинга осенило.
– У людей есть проблемы с сексом? У всех?
– А ты как думал. – Алина насупилась. – У меня, например, проблема с тобой. Но это наша общая проблема, мы с ней разберёмся. А вот этот твой мусорщик…
– Работник утилизатора капитан Миклуха.
– Да хоть кто. У него тоже проблема с сексом. Потому что у него его нет. В том и проблема. – Алина рассмеялась. – Ты видел, как он на меня смотрел?
Пусть она и не собиралась бежать и кидаться к первому встреченному индивидууму мужского пола на шею, ей нравилось их внимание. Льстило. Боинг слегка растянул губы в улыбке.
– Если мы пригласим его сюда в гости, он снова будет на тебя смотреть.
– Пусть смотрит.
И тогда Боинг сделал то, что ему хотелось сделать весь вечер. Поднял ноги Алины и положил их себе на колени. Он сделал это достаточно медленно, чтобы у неё была возможность возразить, если ей что-то не понравится.
Они сидели там же, где их застал вызов искина, на диване в библиотеке. Алина сегодня не заморачивалась с обедом, они открыли две банки с консервированными персиками и ананасами и пили чай.
Против своих ног у него на коленях Алина не возражала.
– Он смотрел на тебя, потому что ты красивая? – уточнил Боинг. Руки он с её коленей так и не убрал.
– А ты в этом сомневаешься что ли? – Алина фыркнула. Она оперлась спиной о диванный подлокотник, завела руку за голову и взяла с тарелки на столике ещё один полукруглый кусочек консервированного ананаса. И вонзила в него зубы. – Я очень красивая. И мужчинам, как правило, нравлюсь. Стал бы папочка иначе приставлять ко мне своих охранников. – Она хмыкнула на этот раз не очень довольно и молча доела десерт. Боинг тоже молчал. Но рука его медленно двигалась по её колену к бедру и задравшемуся подолу платья.
Когда пальцы его проникли под подол, маскировать дальнейшие свои действия стало уже невозможно. Алина заметила. Любой бы заметил. Боинг замер, посмотрел на неё, пытаясь считать показатели: настроение, готовность к продолжению… Алина слегка улыбалась и не смотрела ему в глаза. Боинг повёл руку вниз, обратно к колену. Тогда Алина парой быстрых движений, даже не касаясь руками – левой ногой о правую и наоборот – расстегнула магнитные застёжки ремешков туфель на щиколотках и скинула обувь на пол. Как только Боинг довёл руку до колена, Алина нажала пяткой ему в пах, безошибочно коснувшись члена, скрытого одеждой. Боинг, внимательно прислушавшись к себе, обстоятельно прочувствовал, как у него перехватывает дыхание – безотчётная реакция, – и как начинается эрекция – не на физическое раздражение, касалась его Алина почти невесомо, а именно реакция на сам факт прикосновения. Ноги не были приспособлены для подобных касаний, Боинг знал, но Алина трогала его, нажимала и осторожно разминала, и его член очень быстро твердел, наливаясь кровью. Боинг и думать не смел о том, чтобы прервать этот процесс. А вдруг сейчас что-нибудь получится? Секс? Воздействие? То, которое терапевтическое? Внутренне Боинг посмеялся над собой. Внешне же он продолжал сохранять невозмутимое лицо и по-прежнему гладил Алине ноги. И вдруг она… Закусив губу, она нажала на его член сильнее, придавив ступнёй, вдавила его Боингу в живот, потёрла головку по кругу, провела вниз и вверх по стволу. Боинг понял, что зажмурился, когда вокруг стало темно. Кажется, на одну микросекунду от отключился от своего тела полностью. Алина, что она делала с ним?
