Текст книги "Хроники Эдена. Светоч (СИ)"
Автор книги: Write_by_Art
сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 70 страниц)
– О чём вы говорите, Король? Перебил ход мыслей Архангела, своим вопросом Медиум.
– Я расскажу, как мне, когда-то рассказала Эделина, когда всё это началось. Холодно сообщил Годфри, осматривая свой стакан, отмечая что виски – одна из любимых вещей Годфрида на планете Земля.
– Тот, кого вы зовете Богом, на Киллирии носил имя – Anjelatrius, что в переводе, с традиционного Скилирийского на Земной – Разиэль, один из созданных Богом Ангелов, который был в вашей мифологии известен как "Хранитель тайны". Анджелатриус был седьмой Светочью, которому досталась наша планета, кодовое имя которой была "Земля", так как на этой планете Октавий нашёл зародыши ценных металлов, из которых, в будущем, планировали создать оружие, что способно было пробить броню Реокталя.
Все молчали, поражая своё сознание всё больше.
– Октавий говорил, что Анджел, как его все звали, был самым неуправляемым ребенком, в самом прямом смысле. Только на Земле придумали такое понятие как – клише, при котором Анджел должен был быть избранным, или не таким как все. Годфри покачал головой, продолжая: – Анджелатриус имел большой зачаток, но не меньше чем у остальных, аспект был именно в его поведении и организме. Из всей семерки Светочей, Анджел был настолько хрупким и жалким, что на него было больно смотреть. Киллирианец постоянно болел, первым имел возможность познакомится с термином "стать жертвой издевок, среди остальных Светочей". Октавий понимал, на какой риск идёт, но думал, что справился с хрупким организмом Анджелатриуса, но не совсем всё так. Квентин посмотрел на Михаила, которого, казалось, осенило. Гром среди ясного неба мыслью залетела в голову. Пятна на руках. Конечно же. Одно единственное отличие, что объединяло все Капсулы Бога. Он менял их, потому что они покрывались пятнами. Они не были такими, изначально.
– В тот момент, когда организм Анджелатриуса перестраивался, его организм подвёл его, и мутации подверглась одна из простых болезней, которая легко лечится на Киллирии, но совсем не лечится на Земле.
Вот оно! – Прозвучало в голове у Архангела. Он, просто, заболел, и медленно умирал, всё это время.
– Но, он не мог покинуть Землю. Продолжил Квентин, на что Король кивнул: – Потому что он может покинуть свою планету, и перенести себя на Киллирию, чтобы выжить лишь тогда…
Все посмотрели на Велму, которая, мгновенно, покраснела, балансируя со слезами и паникой.
– Лишь тогда, когда Светоч сможет открыть Отголосок.
Квентин рухнул на кресло. Моментально. Это стало малой неожиданностью, но Квентин испытал чувство полного блаженства. Ни что так не радовало его огромный мозг, как блестяще сложенный умственный пазл в его голове. Это было чувство, которое Медиум не забудет. Картина воссоздалась полностью.
– Ты в порядке, Квентин? Спросил Дез, на что Медиум поднялся, снимая шапку.
– Если говорить это теми мыслями, которые я понял… Начал было Квентин, останавливаясь. Посмотрев на Велму, он продолжил: – Бог, никто иной – как Циркач, который был настолько неудачником, что умудрился заболеть на выделенной ему планете от самой простой болезни и, медленно, умирать, не имея возможности попасть на Киллирию, только потому что не пришло время?
Все, молча, переглядывались, на что Годфри, иронично, обронил смешок, кивая. – Ты правильно понимаешь, Квентин. Согласился Годфри.
– То есть, в моём понимании, он просто избалованный парень, который сделал себе свой мир и историю, при которой его будут считать выше всех чинов, которых знают ваши планеты, если я правильно понимаю. Квентин посмотрел на Годфрида, который, заинтересованно, молчал, чем заставил Медиума продолжить: – Бог, или как его там зовут, внушает всем придуманные им же сказки про библии и Ангелов, с Адом и прочей чепухой, а сам, практически, плагиатит всё, что окружало его на Киллирии, правильно?
С этим Годфри согласился, чего не сразу все поняли.
– Да, ты прав. Страсть к стеклу и металлу, своя организация, Эден, всё что вас окружает – всё это Бог позаимствовал из Киллирии, перемешивая это своим виденьем. Он создал себе Землю, в которой был непобедим, и, вместе с его силой он продолжал развивать свою болезнь, о которой узнал в момент, когда Светоч попала на Землю. Когда болезнь дала о себе знать, Анджелатриус, немедленно попросил совет эвакуировать его, на что получил отказ по ряду причин.
Квентин уже мог догадываться, к чему ведёт Годфри, но Король стал говорить дальше, проливая больше света: – Одна из немногих причин – полное недоверие к Анджелатриусу. В попытках сделать так, чтобы вся его планета почитала его – он совсем забыл о своей миссии, полностью убивая свою планету изнутри. Войны, катаклизмы, Ужасные особи людей, политические скандалы и многое другое. Земля стала аутсайдером среди развивающихся планет. Любые попытки образумить Анджелатриуса не сводились ни к чему хорошему, и Совет был настроен на то, чтобы принять серьёзные меры, касательно седьмой Светочи. Но, всегда, вмешивался Октавий. Силой своей власти и репутации, он отводил глаз от Земли всё это время, понятно почему.
– Он чувствовал свою вину за то, что Анджелатриус заболел? Вмешалась в монолог Венди, на что Годфри кивнул. Конечно, это было очевидно.
– Как бы ни старался Октавий – он не мог сделать так, чтобы Анджелатриус покинул Землю. Именно тогда, Анджелатриус, полностью, ограничил Землю от связи с другими мирами и своим домом. Когда он понял, что его все бросили – он стал тем, из-за которого всё началось.
Все молчали, и Король посмотрел на Велму. Квентин проследил за взглядом Короля и понимание стало приходить постепенно.
– Он начал с того, что вышел на связь с теми, из-за кого всё началось. Мрачно начал Король, на что обомлели все. Заговорил Дезмонд: – То есть, он в сговоре с Реокталями? Серьёзно? Не веря поинтересовался Дез, на что Годфри, вновь, хмуро кивнул.
– Охренеть можно! Не сдержалась Венди, поднимаясь с дивана. – Мне надо выпить. Добавила она, а Годфри, тем временем, стал говорить дальше: – Он пообещал снять свой озоновый шар, в обмен на услугу.
Михаил привстал, подробно расспрашивая Годфрида о какой услуге шла речь.
– Реоктали должны будут явить себя людям, под предлогом войны, дабы люди начали истерику. Предложил Квентин, на что Годфри, подумав, кивнул.
– Практически. Дело в том, что Бог умён. Даже больше чем вы думаете. Отключив возможность связи с Землей, Анджелатриус сговорился с Реокталями, дабы те сделали заявление о том, что нападут на Землю. Киллириа узнала об этом, но никак не могла вмешаться в происходящее, ибо Анджелатриус сумел поработить работу второго озонового шара себе.
– Как он это сделал? Поинтересовалась Венди, на что Годфри пожал плечами.
– Этого я не знаю, как и никто, кроме него самого. Он сделал Землю полностью неприступной, оставляя её на съедение Реокталям, а сам взялся за свой план. За Светоч.
Тут все посмотрели на Велму, и она подняла глаза, стараясь отойти от настоящего шока. Не каждый день ты узнаешь о том, что всё чем ты жил – было ложью и фальшей, и сейчас у тебя есть шанс узнать кто ты есть, на самом деле.
– Ты Светоч, Велма. Сообщил Годфри, что было и так понятно. У Деза отвалилась челюсть.
– Твоё имя, со Скилирийского, означает "Цикада", если переводить на ваш язык. Все смотрели на Велму, и ей казалось, будто смотрят на неё как на прокаженную. Она была пришельцем. Самым натуральным пришельцем, не зная кто она есть, на самом деле. Ей стало противно за саму себя. Дискомфортно.
– Бог, с помощью своего Дара, убрал тот участок памяти, который отвечал за твою прошлую жизнь, придумывая тебе новую. Ты стала обычной девушкой, росла и развивалась среди себе подобных, на Эдене, созданных из фантазий Анджелатриуса. Возможно, именно по этому тебе казалось что ты здесь как чужая… Тебя же посещали мысли о том, что ты, совсем, не помнишь своего прошлого? Или тебе кажется, будто все воспоминания были кем-то навязаны? Велма не могла поверить своим ушам.
– Он задумал весь этот план тогда, когда ты была ещё ребенком, в те времена, как только он узнал, что умирает. Ты была частью его плана. Все это понимали и без слов Короля. Она бы не помогла ему, если бы он не стёр её память, и он это понимал, поэтому сделал ей другую жизнь, дал других родителей. Отсюда и отрешённость от остальных, ибо она, действительно, была не такой как все, и всю жизнь об этом подозревала. В своей голове она уже называла себя Пришельцем с Земными привычками.
– Всё это время, Бог держал артефакт, открывающий отголосок на Земле. Поэтому именно туда так и тянуло Светоч.
– К своему Зачатку? Спросил Дезмонд, и оказался прав.
– Бог знал, что чем дальше находится артефакт, тем больше его тянет к Светочи, поэтому Велма так и тянулась к Земле. Именно поэтому, она и встретила Квентина… Этот факт сотрясал сознание, ведь в истории всплыл ещё один фигурант, который, до последнего думал, что оказался тут случайно, но, на всё воля Божья, или как там говорят?
– Ты не случайно оказался здесь, Квентин, уверен ты уже успел это обдумать. Констатировал Годфри, на что Квентин опешил. Теперь уже он чувствовал себя пешкой в чужой игре.
– Как ты сам успел заметить, Анджелатриус любил копировать всё, что видел на Киллирии, так как ему, попросту, было лень придумать что-то своё. Так появился Приют.
– Школа для Циркачей. Вспомнил своё место работы Дезмонд.
– В которой вы учились. Там Бог и заметил Квентина. Циркача, у которого был просто ошеломительный зачаток, по меркам Земли. Бог решил сыграть иронично, выбрав тебя, Квентин, как когда-то, Октавий выбрал его. Боюсь, ты просто стал жертвой его детских травм. Годфри похлопал Медиума по плечу и теперь, все жалобно смотрели на Квентина. Внезапно, переборов себя, рука Велмы дотронулась к руке Медиума, и тот посмотрел на руку Велмы. В этот момент, сердце Светочи вылетало из груди, ведь именно по его реакции, Велма и определить, прямо сейчас, как теперь к ней будет относится Квентин, после всей правды. Рука Медиума, на секунду убралась, чем успела посеять грусть в душе Велмы, затем – девушка почувствовала тепло руки Медиума. Он обхватил её руку, крепко сжимая.
– Поэтому, я не вижу её жизни, из-за своего дара? Потому что она из другой планеты? Предположил Квентин, будучи уверенным, что прав на все 100 процентов.
– Да, это так. Тоже продуманно Богом, отсюда и у тебя такое влечение, как перед чем-то, что ты можешь ощутить впервые, в жизни.
Квентин и Велма задумались, при чём – одновременно, а ни являются ли их чувства друг к другу – чем-то спланированным Богом?
– Вам решать, чувствуете ли вы что-то друг к другу, но ваша встреча – не случайная. Не так давно, Квентин, будучи избранником Бога, работая на придуманную Богом корпорацию, получил заказ от Мэра вашего города.
В голове у Квентина, моментально, вспыхнул тот самый кубик, с непонятным чем-то, внутри.
– Это был Артефакт, верно? Трясущимся от злости голосом поинтересовался Медиум, на что все понимали, что он не мог знать этого, в самом начале.
– Ты сам принёс его в одно место со Светочью, передав Богу. С этого всё и началось.
Квентина и Велму накрыло волной, одновременно. Теперь, они почувствовали себя винтиками, что крутят механизмы работы вселенной. Всё это время – это был продуманный план. Настолько продуманный и гениальный, что Анджелатриуса можно бы было признать Гением, не понимая того, что он, дабы сохранить свою жизнь, готов погубить жизни всех, кого создал, дабы, так удачно сказать, что он остался жив один, и никто не сможет этого доказать, так как он сам оборвал все контакты с другими планетами. Всё было продумано до мелочей.
– Иными словами, весь наш путь, от побега Велмы с Эдена и до прибытия сюда – продуманный Богом план? Поднялся Дезмонд. – Всё это было сделано для того, чтобы Квентин и Велма встретились, ибо это как-то поможет ей открыть Отголосок, чтобы Бог спас свою жизнь? Дезмонд разложил это всё в самом мрачном тоне.
– Боюсь, что да, Дезмонд. Хмуро ответил Король, на что, у всех, прошла моментальная дрожь.
– Я не знаю многих деталей. Пожал плечами Годфри. – Например, о том, как именно работает Дар Циркачей и Светочей, и как именно всё это поможет ему заставить Велму открыть отголосок, который, как вы уже поняли, открыть на Киллирию, в одиночку, невозможно. Говорил Годфри. – Всё это, а также многое другое, Анджелатриус тщательно скрывает, и до некоторого времени он думал, что единственный, кто знает правду.
Все посмотрели на Короля.
– В чём была ваша роль? Без дара, прочитал мысли присутствующих Квентин. Король покачал головой, ожидая этого вопроса.
– Октавий понимал, что не сможет долго отводить глаз совета от Земли, поэтому он связался с Платорием. Со Светочью, что научила свой народ переносить и посещать другие планеты.
История Годфрида, понемногу, проливала свет на всё то, что происходило вокруг.
– Я работал на организацию, по типу вашего Эдена и был отправлен сюда, за пару недель до того, как Бог закрыл доступ к своей планете, чтобы я наблюдал за Анджелатриусом.
– Но, затем вы остались тут, в западне, правильно? Заполнила очередной пробел Венди.
– Он знал кто я такой. Знал, потому что мне было поручено стать президентом одной из его стран, но у Бога были другие планы. Когда мир перестроился – он сделал меня Мэром Дельты, полностью скрывая мою личность. Годфри говорил так, будто ненавидел себя за это. Его мотивация была понятна, как минимум, Квентину. Он, просто, не мог иначе. Будучи отрезанным от своего мира, он был обычным смертным, который не смог бы противостоять седьмой Светочи.
– Он заставил меня молчать и делать то, что он мне прикажет, хоть я и знал всё, за что мне, ужасно стыдно. Но я не могу поступить по-другому, ведь на кону была сама Светоч. Оправдывался Годфри, пока ко всем приходила ясность от его слов. Все понимали, что Велма могла, попросту – пострадать, чего, ни в коем случае нельзя было допустить. Годфрид был вынужден исполнять свою роль невольника у Бога.
– Анджелатриус продумал абсолютно всё, и сейчас его план идёт по нужному сценарию, но есть то, что наводит меня на сомнения. Выразился Годфри, оборачиваясь к Медиуму.
– Это ты, Квентин. Честно признался Король, на что Медиум опешил.
– Мне кажется, что именно Бог приложил руку к тому, чтобы ты был именно таким, каким тебя все знают. Возможно, он вложил в тебя то дерзкое подобие себя, которого у него не было – кто знает, но также, он вложил в тебя ту черту характера, которая делает тебя непредсказуемым. Годфри помолчал, заканчивая: – Твой дар помогает тебе мыслить так, как не может себе представить Бог. На самом деле, моё мнение – он не подозревает того, что ты хочешь убить его. Выразился Годфри, и все опешили, услышав это вновь от того, кто не должен был этого знать. От внезапного союзника, в лице самого сурового Мэра, который, всё это время, был двойным агентом, играя роль тирана. Из этого и понятные не состыковки в его поведении, касательно Циркачей и того же Приюта. Годфри, каждый день, рисковал своей головой, дабы обезопасить Велму. Теперь, Король видел настоящее желание убить Бога, в глазах у Квентина.
– Я горжусь тем, что вы научились контролировать свои судьбы сами и хотите попытаться остановить вторжение Реокталей, но вынужден тебе сказать, Квентин, что Анджелатриуса невозможно победить. Ты сам понимаешь, он оказался не совсем Богом, но является сильной Светочью. Прояснил Годфри, и Квентин покачал головой. С него спало бремя убийцы Бога, и он стал воспринимать всё по-другому.
– Но, так или иначе, он – не Бог, а значит его, всё-таки, можно убить, правильно?
– Квентин, даже если кто-то знал, каким образом его можно убить… Хотел было сказать Годфри, но Медиум перебил его: – Мы всё о нём знаем! И этого хватит, если вы все поможете. Мы переиграем Ублюдка! Неожиданно выпалил Квентин, чем поверг всех в шок. Велма посмотрела на Медиума, и тот, посмотревши на девушку в ответ, не отпуская её руки, добавил: – Я заставлю этого Шизика, с манией величия, заплатить за всё что он натворил. Годфри покачал головой, на что Медиум стал оперировать понятными фактами: – Ну же, Годфри, вы ведь не дадите Реокталям лишить Землю жизни! Никто из жителей Земли не виноват в проколе Бога, вы же понимаете это?
Понимал это даже Архангел, который, к удивлению всех, справился с новостями, и первым поддержал Квентина.
– Он прав. Мы должны помешать ему. Подал голос Михаил и Дез посмотрел на него так, будто Архангел не понимал, в какой масштаб это всё вырисовывается.
– Почему именно я сейчас рядом с вами? С долей обиды поинтересовался Дез, усаживаясь в кресло.
– Вы даже не представляете, как тяжело будет противостоять армии Реокталей и самому Анджелатриусу. Качал головой Годфри. Все молчали, обдумывая то, что только что услышали. На кону было многое, но задача казалась все более невыполнимой.
– Сделаем это. Внезапно высказалась Велма, на что удивились все.
– Ты точно уверена? Спросил Годфри, на что Велма посмотрела на Квентина. Да, их встреча была не случайна, но она не верила, что после всего их чувства – кем-то придуманные, и для неё, даже то что происходило вокруг, не было так важно, как понимание того, что Медиум думает также. И они оба это знали. Она готова была его поддержать, ведь как выяснилось ранее – они любят друг друга. И он хочет спасти её.
– А, хрен с вами, давайте уже уходить – так под свою музыку. Ударил себя ладонями по коленям Дез. Все посмотрели на Венди, которая уже ничего не решала. Король посмотрел на Квентина и кивнул ему, так же, как и стали кивать друг другу все.
– Надеюсь, ты понимаешь на что себя подписываешь, Квентин. Произнёс Годфри. Квентин осмотрел всех тех, кто его окружает, взглянув, следом, на комнату, в которой лежала Ева. Он не мог иначе. Он должен был отомстить. Отомстить за всех. Огонь в глазах усиливался, в то время как Годфри, молча, за этим смотрел. Пока что – всё идёт по сценарию.
– Сделаем это. Подытожил Квентин.
5.
Велма сидела, оперевшись подбородком в колени. Ей казалось, что мир вокруг кружится, от круговорота событий, о которых она только что узнала. Так много лжи и фальши. Не особо было понятно, за что было более обидно. Было много вопросов. Большинство – связанных с родителями, при чём, как с настоящими, так и нет.
Она смотрела на ребят, которые суетились, но ей казалось, будто они двигаются в эффекте замедленной съёмки. Столько всего давило на голову. Реоктали, Киллириа, Светочи, смерть Евы…
Всё это витало вокруг головы, на фоне шума, который создавались ребятами. Это было невыносимо. Тело рвало на куски от ощущения о том, что тебе лгали. Чувство марионетки накатывало всё сильнее, сжимая руки в кулаки. Виски громко пульсировали, а глаза закрывались. Велма, стала ощущать себя по-другому. Никак человек. Она, будто бы, стала чувствовать внутри себя тот самый зачаток, о котором говорил Король Годфри. Этот зачаток стал чем-то дискомфортным, тем, что мешает в груди, и не даёт подышать воздухом. Естественно, это была психосоматика, не более, но тем не менее – воздуха стало меньше. Вдруг, всё резко переменилось.
Открыв слегка закрытые глаза, Велма обнаружила на своей руке, которой она прикрыла лицо, руку Квентина, что дотронулся к ней. Придя в себя, Велма обнаружила его прямо перед собой. Он просто стоял напротив неё, с чашкой чего-то вкусного и дымящегося. Он смотрел на неё, теми же добрыми глазами, будто разговора, переворачивающего жизни, только что не было, и всё было по-прежнему. Она посмотрела по сторонам, затем на Медиума. Уж он, как никто, должен быть в центре этих разгорячённых дебат на тему того, как спасти мир, но он стоял перед ней, и, на данный момент, просто протягивал руку. Велма, не раздумывая, протянула руку Медиуму, и даже не поняла, как он потащил её за собой.
Внезапно, в нос ударил свежий, хоть и приевшийся, воздух. Велма тряхнула головой, оказавшись на веранде, около подвесного диванчика, точно такого же, как в доме Венди, на Бете.
Велма посмотрела на Квентина, который её сюда привёл. Он протянул ей чашку, которую она взяла двумя руками.
– Подумал, что тебе нужно проветрится. Пожал плечами Квентин, стоя перед ней, как неотёсанный орангутанг.
– Ты же должен быть с ними, Квентин. Потребовала Велма, на что Квентин покачал головой.
– Да пошли они! Ругнулся парень, добавляя: – Им нужно, как минимум, шесть с половиной минут на то, чтобы переругаться и поспорить за своё мнение. Затем, они остынут и только тогда можно поговорить с ними. Привёл факты Медиум, на что девушка улыбнулась. Зануда, как и всегда.
– Спасибо. Большое спасибо. Кивнула Велма, устраиваясь на диван.
– Вот ещё что… Стеснительно произнёс Квентин, доставая плед. Накрыв Велме плечи, он стал напротив неё, а Велма села на диванчик, скрестив ноги. Отхлебнув удивительного напитка, Велма почувствовала приятный вкус, чего то сладкого и столь вкусного, что прогоняло по телу приятную горячую волну.
– С ума сойти! Не скрывала эмоций Велма. – Что это такое? Спросила она, надпивая с чашки. Здоровое стёклышко, на очках, запотело, и Велма сняла очки, дабы протереть их.
– Жила на Эдене и не пробовала горячего шоколада, да? Саркастично поинтересовался Квентин, и Велма, хмыкнув, ответила: – Ну, это же тебе не Рай, верно?
Медиум засмеялся.
– Это было неожиданная шутка. Признался Квентин, на что Велма, одев очки, пожала плечами.
– Так и не шутка, ведь. Улыбка пропала с лица Квентина, на что он, стал кивать головой. – Ты права, прости.
Велма посмотрела на Медиума, затем спросила: – Почему ты стоишь там? Квентин посмотрел по сторонам, и Велма добавила: – Я хоть и пришелец, Квентин, но людьми не питаюсь. Я же тебя пока не съела?
Квентин устремился к дивану и злобно посмотрел на Велму, чем вызвал смех.
– Ты и правда, похож на Лося, когда злишься. Стала смеяться Велма, на что Квентин показал большой палец вверх, прокомментировав: – Классно.
Велма посмотрела на обиженного Квентина, и взяла его за руку.
– Всё в порядке, Квентин, я ценю то, что ты делаешь. Спасибо… Она поцеловала Квентина в губы, на что тот, покраснев, почесал затылок. Дальше, они стали сидеть молча, некоторое время, и Квентин ёрзал на месте, будто бы сидев на гвоздях. Затем, он тихо сказал: – Ах, да что б тебя…
Поднявшись, Квентин стал напротив Велмы, что, вопросительно, посмотрела на парня.
– Я просто хотел сказать, что… Квентин стал мяться, будто у доски, не зная ответа. – Я про то, что… Он стал ступать с ноги на ногу. Велма смотрела на парня, как на танцующую обезьянку.
– Квентин, ты говорить будешь, или соблазнять меня своими танцами? Напрямую спросила Велма, на что Квентин стал смирно, как солдат. – Ладно… Сказал Квентин так, будто передумал, но ничего другого не оставалось.
– Нет, но прежде чем сказать, я хотел другое сказать… Вновь начал Квентин, на что Велма приложила руку к лицу.
– Во имя всего святого, Квентин! Злобно прорычала Велма, на что Квентин успокоился и опустил голову.
– Чёрт, мой мозг работает мощнее, чем компьютеры Эдена, а я несу всякую хрень… Выругал себя Квентин, и снял шапку, убирая длинные кудри, что стали свисать сбоку.
– Я, просто, хотел сказать, что то, что мы услышали о тебе… Квентин прикусил нижнюю губу. – Во-первых: Мне очень жаль, что так вышло с тобой, и, на самом деле – я, действительно, мог бы подозревать что-то подобное, но, мне, действительно, очень жаль, что с тобой так поступили. Велма поправила очки, и стала слушать Квентина.
– Я даже не представляю, какого тебе, на тебя всё так резко свалилось. Ты Светоч, ещё и не из этой планеты, Бог стёр тебе память и всё такое, наша встреча… Здесь, Квентин поднял палец вверх, чтобы уточнить: – Я хочу сказать, что, лично для меня, ничего не изменилось. Квентин подошёл ближе.
– Что ты имеешь в виду, Квентин? Тихо поинтересовалась Велма. Квентин присел перед Велмой на корточки, взяв её руку в свои.
– Я прочитал твои мысли, потому что переживал за тебя…
– О, господи, Квентин, сколько раз я просила тебя не делать этого! Велма одёрнула руку, на что Квентин поднялся.
– Прости, виноват, просто, я сделал это, дабы ты не подумала, что я буду относится к тебе по-другому…
– Это не так? Обиженно спросила Велма.
– Кончено, нет! Повышая голос, ответил Квентин. – Это не так, и я не хочу, чтобы ты думала о подобном. Рука Велмы, вновь, вернулась в руки Квентина.
– Я не отказываюсь от того, что сказал тебе что люблю тебя. Я, просто, хочу отомстить за тебя. Велма посмотрела на тот хаос, что происходил в доме.
– Ты должен делать то, что должен, Квентин. Она посмотрела на него, и покачала головой, стараясь отказать слезам, которые были ей неподвластны.
– Я поддержу тебя, в любом случае. Чтобы ты не придумал, просто… Первая слеза капнула на руку Квентина, и дальше держать слёзы в себе не было сил.
– Я так много не знала… О себе… О том, кто я и что с моими родителями? Кто, теперь, мои настоящие родители? И почему все молчали? Слёзы капали на диванчик, а Квентин, лишь, прижал Велму к себе.
– Я знаю, какого это, когда все вокруг тебя катится к чертям. Согласился Квентин. – Я не хочу, чтобы ты думала, что кто-то будет считать тебя не такой как все, понимаешь? Ты не Циркач. Отрицательно покачал головой Квентин, потрясывая Велму за плечи.
– Ты Светоч. Я знаю, это не просто, ведь, теперь, от тебя столько всего зависит, а ты так много пропустила – но это не повод для того, чтобы падать духом, тебе это, в первую очередь, стоит понять. Велма утёрла нос, кивая Квентину.
– Мне так жаль, что с тобой поступили именно так, и, я обещаю, эти Ублюдки заплатят за то, что сделали с тобой, мной, и нашими друзьями, и плевать я хотел, что я должен быть там, я хочу лишь сказать тебе то, что сражаюсь за тебя, в первую очередь. Потому что ты не изменилась. И ты не будешь переживать всё то, что переживали мы. Квентин сказал это с горечью. С той горечью прошлого, с которой связывались все Циркачи. Дезмонд. Венди. Сам Квентин, и ещё много детей, что были созданы больным умом некого, кто возомнил себя Богом. От этого было противно. Столько религии было съедено на обед, сколько историй и жизней построено на лжи. От них так много скрывали, и теперь, вся эта планета была приговорена на смерть от рук того, кто меняет жизни миллиардов на одну, свою. Но, всё это, не стоило не единой слезы Велмы. То, как с ней поступили – для Квентина – хуже всего.
– Я хочу, чтобы ты пообещал, что будешь беречь себя, Квентин. Резко сказала Велма, утирая слезы.
– Что? Переспросил Квентин.
– Я знаю, что ждёт нас всех, впереди. И я хочу помочь. Вы относились ко мне, как к ребёнку, но ты сам сказал, что я – Светоч. Я хочу помочь вам, но я понимаю, что ты не возьмёшь меня с собой, поэтому я хочу, чтобы ты пообещал мне, что ты будешь в порядке. Велма выдвигала свои требования, и Квентин понимал их. Вряд-ли он хотел препираться, так как понимал, что Велма права. Теперь, ей стоило дать шанс проявить себя, дабы она смогла доказать, себе, в первую очередь, что она больше не ребенок. Ей будет очень сложно принять новую себя, ведь внутри неё есть дар, о котором она, никогда, не знала, да и мало кто знал, вообще. Она понятия не имела, что делать со своей жизнью, теперь, и как просто усидеть на месте, но жизнь имеет свойство, раз, в определённое время, сделать твой пол потолком, дабы посмотреть, как ты, забавно, будешь пытаться выжить в условиях, что тебе поставили. Видимо, судьба любила на такое смотреть.
– Хорошо. Я понимаю. Согласился Квентин.
– И ещё… Замолчала Велма. – Спасибо тебе. Я очень боялась этого разговора. Велма обняла Квентина, запуская свои руки в его шевелюру.
– Я сам боялся. Согласился Квентин, не отпуская девушку. – Я помогу тебе преодолеть всё, не бойся. Шептал Квентин. Велма ценила это, и новые слёзы наворачивались на глаза.
– Впереди столько всего… Шептала Велма, на что Квентин старался кивать, будучи зажатым в руках у Велмы.
– Мы справимся. Обещаю… Я не дам тебя в обиду. Пообещал Квентин. Велма посмотрела на парня, и он улыбнулся ей. Эта улыбка была прекрасна, как и эти кудри, что налезли на лоб, через шапку. Велма закрыла глаза, потянувшись к Медиуму, но резкий голос прервал их: – Я очень прошу прощения, я позже загляну! В поле зрения скользнул Дез, и Велма с Квентином улыбнулись.
– Что ты хотел, Дез? Устало спросила Велма, на что голова парня выглянула из-за двери.
– У тебя всё хорошо? Мило поинтересовался парень и Велма пожала плечами, сжав руку Квентина.
– Кроме того, что я Светоч – всё хорошо. Честно ответила Велма, и Дез закивал.
– Понимаю. Не каждый день узнаёшь о таком. Квентин, нужна твоя помощь. Попросил Дезмонд. Квентин посмотрел на Велму, и та отпустила его руку, кивая.
– Иди, ты нужен им. Улыбчиво произнесла Велма.
– А ты? Быстро спросил Квентин.
– Постою минуту, затем подойду. Ответила девушка, на что Квентин, поцеловав девушку в лоб, протянул пачку, которую Велма перехватила.
На крыльце опустело и Велма осталась наедине с горячим шоколадом, едким дымом, луной и всей информацией, которая витала вокруг неё. Ей столько нужно было обдумать, что казалось будто времени на всё не хватит. Возможно, так и было. Посмотрев на дом, Велма улыбнулась. Гора с плеч упала, ведь разговор с Квентином расставил всё на места. Это была самая отличная новость. Остальное казалось неважным. Велма, затянувшись, посмотрела на луну. Может, она смогла бы обдумать всё после всего, что произойдёт?
6.
Дезмонд вернулся в гостиную первым. По пути к своему месту, он нашёл глаза Венди, что смотрели на него. Такое чувство, будто ей не было страшно. Всё зашло слишком далеко, и Дез это понимал. Ситуация приняла очень неожиданный поворот.
Квентин вошёл следующим, и уж на него, теперь, посмотрели все.
– Я уж подумал, что ты сбежал, МакГратт. Отозвался в дальнем углу комнаты Михаил, что, теперь, понимал любовь Короля Годфри к виски, наливая себе очередной стакан.
Велма вошла последняя и трёп в гостиной прекратился. Все стали глазеть на девушку, на что Квентин, шумно, упал в кресло, подавая всем знак не пялится.
– Ты в порядке, Детка? Спросила Венди, на что Велма улыбнулась.
– Да, всё хорошо. Привыкаю к тому, что я – Светоч. Иронично ответила Велма, присаживаясь рядом с Квентином. Они посмотрели друг на друга, кивнув, одновременно, и Дез улыбнулся этому. Он подозревал, о чём шёл их разговор на веранде и был счастлив заметить то, что между ними ничего не изменилось. Квентин бы не бросил её, после всего, через что они прошли. Дезмонд был рад тому, что не ошибся в друге.
– Глэдис, сколько у нас осталось времени? Поинтересовалась Венди, на что Глэдис ответила: – 18 часов, мисс Венди. Все переглянулись. Квентин, похлопав Велму на по руке, поднялся, передвигаясь к Королю, что, так же, поднялся, ставши возле столика, дабы собрать вокруг себя пространство побольше.
