Текст книги "Хроники Эдена. Светоч (СИ)"
Автор книги: Write_by_Art
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 70 страниц)
Теперь же, на огромных колонах, из самых необыкновенных металлов и материалов, восседал один единственный город, что больше был похож на огромные металлические медовые соты, на которых восседал огромный город, в белых тонах. Века эволюции и прогресса помогли Киллирии стать колыбелью цивилизации.
Киллириа не знала голода, смертей и войн. И, во многом, этому поспособствовали живущие на навесном городе, что именовался Гилирия.
Как уже стало известно, Гилирия – город, что расположен, как привыкли говорить, Киллирианцы, под небесами, на огромных пластинах, что по строению мозаики напоминают огромные медовые соты. Опасные леса-джунгли, теперь, не создавали больших проблем, и жители Гилирии процветали. Там не было разлагающийся политики, берущих за горло мирных жителей законов и прочей коррозии, которая убивает целые планеты. Гилирия спокойно процветала под руководством единого монарха, который правил уже не одну сотню лет. Именно здесь, зародилась великая история.
Единый правитель, имя которого Октавий, стоял в своих покоях. Они находились в центральной части Гилирии, название которой Киллирианцы дали "Сириндий".
Сириндий был полностью отдан под заселение такими строениями как палата Монарха, что представляла собой здание из Айраниума, что являлся уникальным металлом, найденным в тёмных залежах пещер Киллирии из которого были построены все уровни пластин на Гилирии, а также, большинство зданий. Айраниум напоминал белое золото, но имел, помимо высокой прочности и устойчивости к, практически, любым повреждениям, одну особенность. В неогранённом виде, этот белоснежный металл имел сердцевину, которая имела свойство пульсировать, меняя цвет. Позже, когда Киллирианцы нашли способ придавать Айраниуму форму, сердцевина растекалась по всему основанию металла, разбавляя серебристо-белый цвет ноткой той краски, на которой она застыла в последний раз. Поэтому, Пластины, на которых стояла Гилирия, имели некий приятный оттенок, что добавлял немного цвета в грубый металл. Что казалось зданий – несколько позже, Айраниум стали разбавлять ещё одним уникальным элементом, что звался Дизерий. Что касательно Дизерия – это обычный аналог Земного стекла, но, со своей особенностью в виде водянистой формы. Если бы Землянин посмотрел на, допустим, хоромы Октавия, что напоминали своей формой огромную Иглу – Землянин вострубил бы что крыша и почти всё основание хором было сделано из воды, которая, почему-то, держится на воздухе, изображая шар, который положили поверх кольца из Айраниума, что держал купол огромных покоев Монарха. Так, благодаря Айраниуму и Дизерию на Гилирии держалось всё. Со временем, экспедиции, что, регулярно, отправлялись "Вниз", приносили всё больше ценных и уникальных металлов и пород, из которых Гилирия создавала уникальные прототипы оружия, летающий транспорт, и много других, поистине, удивительных вещей, о которых нужно говорить постепенно, дабы у обычного жителя Земли кровь не пошла носом от переизбытка невероятного.
Покои Октавия располагались в центре Сириндии, что являлась центровой точкой Гилирии, где, помимо покоев Октавия, можно было найти порт, из которого то отходили то прибывали так называемые космолёты, которые на Киллирии называли "Сигратами". Искусственные сады, покои некоторых высокопоставленных лиц и консулов Киллирии, музей, и прочие места, что присущи деловому центру города. Нижний уровень Гилирии, к которому вело множество лестниц и лифтов вниз, назывался "Делваний", и он отвечал за культурное обогащение Гилирии. Там был единственный и очень огромный рынок, который занимал почти всё пространство нижнего уровня Гилирии. На окраинах Делвания, помимо рынка, можно было найти бар, мастерскую, где чинили и изготавливали Сиграты, и также, много всего, от чего шла бы кругом голова.
Третий, и последний, нижний уровень, Гилирии назывался "Сакреото" и отвечал он за комфорт проживающих. Помимо небольших домов из Айраниума и Дизерия, там была школа, парки и другие удивительные места инфраструктуры Гилирии.
История первой во вселенной планеты и города Гилирия писалась веками и мир, который зародился в этом месте – заслуга монархов, которых было всего двое, один из которых правил по сей день.
От красоты и обычаев Гилирия невозможно было оторвать глаз, как и от любого другого, что видишь в первый раз. Здесь всё было абсолютно невероятным, по меркам Земли. Свои законы и свои методы жизни. Своя музыка и инструменты, свой язык и своя жизнь, которой никто не видел, ведь Гилирия, несмотря на свою уникальность, была единственной планетой во всём открытом космосе, что наталкивало Монарха на все большее размышления. Конечно, Киллириа была уникальной планетой во всём, потому что была единственной. Эти мысли и положили начало истории, которую мы знаем.
3.2
Рассвет на Сириндии – это, всегда, прекрасно. Многие мечтатели Гилирии поднимались на Сириндию, дабы посмотреть этот замечательный рассвет. Многие парочки приходят сюда получить свой долгожданный поцелуй, многие художники рисуют здесь рассвет. Ещё почти пять веков назад, учёные Киллирии установили, что помимо обычного солнца, которое Киллирианцы знают как своё собственное солнце, на планету светят ещё две звезды, но, жители города решили оставить романтичное название "Три солнца".
Октавий вышел из своих покоев, вдыхая слегка лазурный воздух. Его мантия облегала тело, оставляя за собой кусок ткани, которая плелась за ним. Он был почти под два метра ростом, с тонкими руками и ногами, совсем как великан, только очень худощавый. Голова имела форму яйца, была бритой на лысо, а лицо подрумянила лёгкая щетина, которая немного отличалась от щетины Землян, по крайней мере тем, что у Октавия борода была белая, как молоко, в точности, как и его глаза.
Жители Киллирии выглядели как обычные люди, и именно с них пошли подобия людей, которые мы знаем. Да, для всех это была оболочка, к которой так привыкли первые Киллирианцы, и с этого и пошла мода на такие оболочки, которые, вскоре, Киллирианцы стали принимать за свою, и весь их род, полностью, мимикрировал в сосуды людей, продолжая свой род уже детьми в человеческом обличии, а ни, в своём родном. Многие говорили что если дети стали рождаться в новой оболочке, значит это и есть их истинный облик, теперь.
Естественно, у них с Землянами было много отличий, такие как цвет глаз, волос, строение тела и роста, но, сейчас о Земле нет и слова, а только мысли Октавия, который выходил посмотреть на три солнца каждое утро, понимая всю горечь владения огромным государством, которое является единым на всю галактику. Тяжело было осознавать, что они одни.
Как всегда бывает, именно плохие события позволяют тебе поступать так как ты хочешь, и в случаи Октавия – исключений не было.
Как уже было упомянуто – видели его здесь каждое утро, приходящим посмотреть на рассвет. Монарх был открытым к диалогу и аудиенции всегда, но никто, за все века правления, так и не смог разгадать тайну загадок, в голове у правителя, который улыбался всем, но по утрам был хмурый, глядя как три солнца восходят над прекрасной Киллирией.
На самом деле, секрет был в том, что его, как такового – не было. Октавий живёт в своем мире уже очень много веков, что могло бы служить шоком для Землян, но было бы, абсолютно, нормально, среди Киллирианцев. Октавий смотрел на свой мир, и вспоминал как он, не боясь этого слова, поднимал Гилирию, придавая ей именно такой вид, который множество жителей привыкло видеть, на данный момент.
Вспоминает себя, совершенно юного, с густой белоснежней шевелюрой и белыми подобно молоко, глазами. С хмурой улыбкой прожитых годов, он вспоминал как именно его избрали в ученики к Монарху, когда первый провозглашенный монарх Эверард объявил о том, что чувствует, как его время подходит к концу. В выборе юного Октавия не было никаких сомнений, так как жители Гилирии знали, сколько всего в этот мир принесли Эверард и Октавий, будучи учителем и учеником ещё до того, как это объявилось официально.
Каждый раз, как Октавий закрывал глаза, стоя у края пластины, на рассвете, он вспоминал как, впервые, познакомился с монархом. Юнец сидел на том же месте, где стоял сейчс, и наблюдал прелестный рассвет. Неожиданный голос сзади заставил парня чуть было не попрощаться с жизнью от испуга.
– Прелестный вид, не так ли? Голос строгий, всегда рассудительный. Увидав кто стоит позади – Октавий опешил.
– Прошу прощения, Монарх… Поспешно выговорил Октавий, поднимаясь.
– За что ты просишь прощения? Поинтересовался Эверард, на что Октавий задумался: И правда – за что?
– Не хотел вас беспокоить. Пожимая плечами ответил Октавий, на что Эверард пристально посмотрел на мальца.
– Тебе не о чём беспокоится, это ведь я помешал тебе, так что, наверное, пойду. Объявил Эверард, обернувшись назад. Мантия, именно та, в которой в это утро стоял Октавий, промелькнула возле лица парня, и Монарх устремился прочь, отчеканивая обувью по Айраниуму.
Октавий посмотрел на прелестный восход ещё раз, затем на Монарха.
– Господин Монарх? Отозвал правителя Октавий. С интересом, Монарх обернулся, на что Октавий указал рукой на место, на котором сидел сам.
– Я могу подвинуться, чтобы вы посидели со мной. Неуклюже предложил Октавий, сам понимая, как же глупо предлагать такое Монарху, который, теперь, смотрел с интересом. Оглянувшись по сторонам, Эверард убедился, что говорили это ему и стал приближаться к Октавию.
Монарх и Юнец сидели на краю пластины. Первые пару минут было непривычно видеть правителя в таком положении и рядом с собой, но Октавий пытался справится с волнинем, что, в общем то, не очень получалось.
Монарх наблюдал за мальчиком, первое время молча, затем, с интересом, Эверард спросил: – О чём ты мечтаешь… Эверард задумался, на что Малец добавил: – Октавий.
– Октавий. Согласился Эверард, добавляя: – Сын Гервасия и Летисии? Поинтересовался Эверард, на что Октавий хмуро кивнул, и Монарх вспомнил, что связано с их именами. Задрав голову назад, Монарх посмотрел на треугольный мемориал из каменного металла, по названию Сириенд, что помимо каменистой текстуры умел переливаться неким подобием блёсток. Вокруг мемориала были имена, что были прикручены к полу, и на них были имена родителей юного Октавия.
– Твои родители были первыми Маркерами, погибшими при миссии за освобождение пещеры с ценными залежами Айраниума, которые помогли укрепить наши Сиграты, чтобы мы могли изучать космос, верно? Привёл факт Эверард, на который Октавий просто кивнул.
Маркерами называли тех смельчаокв, которые не боялись взглянуть в лицо опасности и ныряли в самые недра Киллирии, добывая ценные сведения, металлы, и изучая планету. Теперь Эверард вспомнил. Гервасий и Летисия – пара не разлей вода. Самые жизнерадостные Маркеры отряда 4–4.
Гервасий был умным парнем, способным из микросхем собрать чуть ли не боевого робота. Рассудительный, острый на язык и холоден на ум, другое дело его возлюбленная – Летисия. Огонь для его льда, самая выдающаяся сорвиголова, которую только знала Гилирия. Наверное, даже Богу неизвестно, какими судьбами жизнь соединила этих Инь и Янь, и подарила им замечательного сына, который унаследовал от родителей только лучшие качества, которые, теперь, просто пропадали.
– Теперь, ты живёшь один? Спросил Монарх, на что Октавий кивнул, ещё раз, покачивая белой шевелюрой.
– Тебе нравится? Спросил Эверард, на что Малец покачал головой, покрывая это аргументом, что готовка – полный отстой. Монарх засмеялся, на что Октавий добавил: – Но, вам этого не понять, вам ведь готовят, верно?
Эверард посмотрел на парня. Было забавно наблюдать, как парень, не побоявшись, сказал правителю то, что он думает, даже не осознавая, что никто на Гилирии не может себе этого позволить. Видимо, это от мамы, ведь юный Октавий был похож на мальчика, которому даже не были привиты чувства стадного инстинкта и боязнь выразить мысль. Эверард хмыкнул, помедлив с ответом: – Всё верно, готовят. Монарх осмотрел парня ещё раз, замечая как увлечённо тот смотрит на небо и три солнца.
– У тебя есть мечта? Спросил, вдруг Эверард, привлекая внимания парня.
– Мечта? Будто впервые услышав, спросил Октавий. Эверард посмотрел на парня так, будто тот не знает что такое мечта, или же, что ему немного непривычно слышать такой вопрос, если учесть факт того, что его задаёт Монарх.
– Мечта. Повторил Эверард, добавляя: – Ты же мечтаешь о чём-то, верно?
Октавий задумался, тайком поглядывая на небо, что заметил Монарх.
– Тебя никто не осудит за то, что ты скажешь мне, Октавий. Тем более – не сейчас и не при таком прекрасном восходе.
Малец посмотрел на три солнца и поднялся, слегка покачиваясь у края пластины. Эверард хотел было напомнить мальцу, что перелазить через перила лучше не стоило, но заметив как мальчик свободно чувствовал себя на краю – Монарх решил не делать этого. Внезапно, мальчик потянул руку к небу, что удивило Монарха.
– Вам никогда не было обидно, что мы – единственная населённая планета в этой галактике? Спросил Октавий, на что Монарх не знал как ответить. На самом еле, стыдно, наверное, было бы признаться что он, действительно, не думал об этом.
– Моя мама говорила, что однажды ей приснилось как вокруг нашей планеты было множество других. Произнёс Октавий, проводя рукой по облаку.
– Других? Переспросил Эверард, на что Малец кивнул, по привычке.
– Она говорила, что планеты жили в мире, процветали и помогали друг-другу, и все вокруг были счастливы. Октавий закрыл глаза, улыбаясь.
– Однажды, и мне приснился такой сон. Это было лучшее, что я видел за всю жизнь. Честно признался юный Октавий, под продолжительное молчание Эверарда.
– Наверняка, вы не пойметё этого… Не ожидая ничего прокомментировал Малец, на что Монарх поспешил с задумчивым ответом: – Почему же? Это очень благие цели, не стыдись их. Посоветовал Эверард, поднимаясь.
– Я бы хотел воплотить мамин сон в реальность, Правитель. Сделать так, чтобы вокруг нас было много своих, уникальных миров. Каждый из которых чем то отличался, чтобы мы ещё могли, по-настоящему, удивится и удивить других. Монарх, пристально, посмотрел на парня, сузив глаза.
Теперь, таким же взглядом смотрел и сам Октавий, обнажая свои морщины вокруг глаз. Сколько веков прошло, с тех самых пор… Октавий посмотрел на место, где, когда-то, сидел Эверард, первый и единственный настоящий друг юного Октавия, который дал ему шанс привести этот мир к лучшему. Дать ему то, что не смог дать Эверард, а именно – надежду.
Быстрые шаги и цокот каблуков вывел старика Октавия из рассуждений. Так могла ступать только одна женщина и Октавий приготовился к тому, что слышал каждое утро.
– Октавий, мы уже обсуждали твои утренние прогулки, про которых никто и ничего не знает!
Её тёмно-зеленые волосы были связанны в тугую косу, делая большую гульку на затылке. Она была ещё выше чем Октавий, строга и красива, подтянута и строга.
– брось, Эди… Хмуро ответил старик, на что девушка пришла в негодование.
– Моё имя Эделина и ты знаешь его, Октавий… Повременила девушка, добавляя: – Ты сам дал мне его, помнишь?
Октавий покачал головой.
– Конечно помню. Это было так давно. Глядя на тебя – совсем не скажешь что это было целых…
– Не будем о возрасте, Октавий. Покачала головой Эди и добавила: – Ты чуть не свёл в могилу Дворецкого, Октавий. Он чуть не получил разрыв сердца, когда обнаружил что тебя нет в постели. Сообщила Эделина, на что Октавий обронил ухмылку. Эди развела руками.
– Тебе смешно, Октавий? Третий новенький за месяц.
Монарх обернулся и посмотрел на Эди, которая была строга, как никогда.
– Расслабься, Эди, вот когда меня не станет, построишь тут свои порядки… Начал было Октавий, на что Эделина отказалась слушать, перебивая его своей нервной речью: – Потому что тебе, старый авантюрист, взбрело в голову что именно я подхожу на роль ученика Монарха. Эделина стала загибать пальцы, продолжая: – А ещё, я девушка и совет вообще не прислушивается к моим идеям. Народ не любит меня, не понимает почему ты выбрал меня, почему ты решил, что Гилирия будет под руководством девушки, а ни парня, как это было принято ещё до твоего рождения, плюс, ко всему, ты ведёшь себя так, будто тебе 127 лет, постоянно сбегаешь, не являешься на встречи и мне приходится краснеть, постоянно придумывать отговорки к твоим выходкам…
Октавий перебил нервный лепет Эди, подняв руку, на что та замолчала. Монарх посмотрел на свою ученицу, улыбнувшись. Теперь, у него чувство Дежа вю. Он вспомнил себя, на попечении у Эверарда и как началась их история. Как, после слов юного Октавия о планетах, Монарх пригласил мальца к себе и предложил ему стать частью разведывательной команды Маркеров, чья миссия была исследования космоса и образовавшихся червоточин. Сказать, что молодой Октавий был удивлён – всё равно что промолчать, так же, как и промолчал совет, когда узнал о самом юном Маркере в истории Киллирии, которому выпала честь побывать в неизвестных, для себя местах. Эверард знал, что именно Октавий должен был быть тем, кому выпадет честь узнать больше о внезапном явлении, в виде разрывов в неизвестные места. С этого и началась история. Октавий видел и бывал в таких местах, от которых голова могла идти кругом. Так, постепенно, он стал находить планеты. Червоточины вели в другие космосы, с другими, уникальными солнечными системами, планетами, и возможностью начать новую жизнь, Октавий, впервые, ступил на планету, которую сейчас называют "Земля". Некоторое время спустя, Октавий сам стал ведущим Маркером своего Сиграта и стал сам планировать маршруты. Этому он и посвятил свою жизнь, изучая новые, уникальные миры, отдавая всего себя изучению флоры, фауны, кислорода и уровня жизни на других планетах. Всем этим, постепенно, Октавий делился с Эверардом, который поддерживал Октавия, несмотря на то, что совет, открыто, намекал на то, что эта миссия не имеет ценности. Отсюда и предвзятое мнение об Октавие, в тот момент, когда именно его Эверард выбрал на замену. Вспоминая те дни, Октавий мог вспомнить лишь то, как ему было, по-настоящему, сложно адаптироваться под взгляды других жителей Гилирии, которые, по их же словам, заслуживали это место, в отличии от сироты, который вообще не пойми чем занимается.
Помнится Октавию, как то спросил у Эверарда, однажды, почему именно его тот взял на обучение. Ответ Октавий сохранил в себе, так же как и побуждения, которые были, на тот час, у Эверарда, касательно молодого Октавия.
– Не переживай, что на счёт тебя говорят Советы. Что эти дураки понимают? Выбирать мне, и я вижу в тебе мечтателя, Октавий. Ты сможешь показать этим всем им настоящую жизнь, и сделать то, что хочешь ты. И пусть все будут против тебя, ты должен знать, что я верю в тебя, поэтому и выбрал. Главное, не теряй своей идеи сделать этот мир не единственным…
– Октавий? Послышался голос Эди и старик открыл глаза, сразу задав вопрос: – Знаешь, зачем я выбрал тебя? Эделина отошла на шаг назад, нахмурив брови. Старик продолжил: – Однажды, один Монарх сказал мне что я особенный, ибо у меня есть мечта. Октавий посмотрел на три солнца и повернулся к своему ученику, вновь.
– Я, как и ты, потерял родителей, но тебе не повезло не знать их вообще. Я воспитывал тебя как собственного ребёнка, и пусть, ты теперь будущий Монарх – я, всё равно, вижу ту бойкую девчонку, которой ты была, давным-давно. Ты напоминаешь мне себя, в твоём возрасте, поэтому я скажу тебе то, что, когда-то, сказал мне Монарх Эверард – выбор за мной, и я вижу в тебе мечтателя, Эделина. Эди улыбнулась, опуская голову. На секунду, она забыла зачем пришла сюда, а Октавий, вновь, посмотрел на три солнца. Горечь не сдержанного обещания перед своим учителем давила его все эти века. Никто так и не узнал, что планеты, которым отдал свою жизнь Октавий не могли носить на себе ни одного Киллирианца по ряду причин. Забавно, что он знал о существовании планет, которые не мог заселить.
– Октавий, нам нужно идти. Внезапно перебила Эди, на что старик посмотрел на девушку.
– Что там ещё? Поинтересовался Монарх, на что Эди ответила: – Мне кажется, что с нами пытаются выйти на связь. Холодно, и со страхом в голосе, произнесла Эделина, на что Октавий не мог поверить своим ушам. У обоих расколотилось сердце.
3.3
Пока Эди и Октавий направлялись в тронный зал, уделим немного времени совету и Монархам.
Совет – это комитет, которые главенствуют во главе с Монархом. Эти Киллирианцы имели особые полномочия, неким образом позиционируя себя выше чем Монарх, и хоть и Монарх придумал совет, он был выше его по званию. На то была причина. Даже две.
Первая заключалась в Киллирианских Циркачах. Они были здесь, и первыми имели возможность познакомится с таким явлением как "Дар". Об это тоже можно упомянуть тоже. Тысячи лет спустя, на той же Земле, что уже, к своему году была не единственной населённой планетой на Земле, как думали все вокруг, но никто не догадывался, к Циркачам относились как к уродам. Как к тем, кто отличается от социума способностями, которые выходят за рамки реальности обыденного мира, чья жилка социума сохранилась даже тогда, когда Земля изменилась навсегда.
На Киллирии к ним относились иначе. Здесь они были советом и монархом. Именно эта причина заставила Эверарда, в своё время, найти необычного мальчишку Октавия, что даже не подозревал о своём даре, но в нем была сила, которая могла бы спасать целые галактики. Октавий прошёл настоящий путь воина, пройдя через все испытания изгоя общества, на пути к своему становлению. До самого последнего Гилирия и он сам не знали о истинной сущности мальчика. Конечно же, всё это было частью плана совета, чтобы не раскрывать силу мальчика и его предназначение. В этом плане Октавию не повезло больше чем Эверарду, так как последнего уважали за то, что именно он стал тем, кто открыл истинный секрет Циркачей, о котором на Земле, не знает никто. За что он и стал первым Монархом, в последствии тем, кто придумал совет, чтобы передавать все знания и правление новым Монархам, что будут после него. Так всё и зародилось.
Членов совета было пятеро. Лучшие, по мнению Эверарда, и самые сильные Циркачи, которых только знала галактика. Он потратил большую часть жизни на воспитание таких как совет, и Октавия, который стал, в последствии, продолжать благие деяния Эверарда на Гилирии. При правлении Октавия была организована школа для Циркачей, которых на родном языке Киллирии, а именно – на Скилирийском, называли "Clatiarius", что означало "Светоч". Школа была подобна Приюту, который был, со временем, на Земле, но там к детям относились по другому и методика обучения была другой, так как и Циркачи были на Киллирии совсем не такие, какими их знают на Земле. Если те же Циркачи обладали даром, то Светочи имели лишь его зародыш, а в Киллирианской школе Светочам прививали дар, обрабатывая силу Светочи как неогранённый алмаз. В этом и было отличие Циркачей и Светочей. Если Циркачи уже рождались с определённым даром, то Светочи имели лишь его зачаток. У кого-то зачаток дара был большой, тому Монарх присваивал привить определённый дар, который затребует слишком много силы, но будет полезным миру. Те, у кого зачаток был не такой большой – присваивали дар, менее громкий чем тот, который поможет сохранить мир, или излечить смерть, но они тоже имели свой вес. Так и получилось, что в Приюте, по версии Киллирии – Светочам прививали тот дар, который прикажет Монарх, то есть Октавий. Этот аспект понравился совету и проект был полностью поддержан как советом так и самой Гилирией.
Возвращаясь к совету – их было пятеро. Старые как сама Киллириа, но могучие, даже для своих лет. Они пережили Эверарда, и почти пережили Октавия, который уже воспитывал свою наставницу. Первого, в истории Киллирии, Монарха – обычного Гилирианца. Про Октавия говорили что у него было много детей, которых на Киллирии называют "Светочи", но настоящая его дочь была та девочка, которую он взял, после смерти её матери, что умерла на операционном столе, незадолго до того, как погиб её отец, который, так же как и Октавий, был маркером и, вместе с юным Монархом, открывал новые миры. И пусть Киллириа лишила своих жителей горя от смерти, но это случилось уже при Октавие, как правителе, и случилось это на так давно, как началась эта история, а скорее под её завершение. Не более чем за 70 лет до событий, что стали причиной натурального раскола Земли. Того раскола, что, впервые связался с Киллирией много веков назад.
Всё началось в тот день. Двери, сделанные из Дезирия, автоматически, разъехались и внутрь поспешила Эделина, а, вслед за ней, плёлся Октавий. Зал был овальным, содержал множество техники, которую даже не видала Земля, а в центре был огромный сгусток, что переливался разными цветами красок, больше напоминая вязкий клей, что парил в воздухе. Именно так Медиумы и видят Узлы.
Все Киллирианцы, работающие в этом центре поприветствовали Монарха, но обращаться стали к Эди, что, ни грамма, не расстраивало или удивляло Октавия. Он давно передал ей все свои дела, особенно тогда, когда она показала что в делах современной политики разбирается больше чем старый Монарх. Народ, как и сам совет, не особо доверяли Эди, ведь она была обычным Киллирианцем, но все те, кто был при дворе Монарха – любили её. Она была строга, но всегда справедлива, что всегда контролировала всё, и даже самого большого на Гилирии лентяя и раздолбая – Октавия.
– Кирэнта, мы впервые слышим такое! Отозвался нервный Киллирианец, по имени Лагот. Кирэнта, она же звание, придуманное и введённое монархом для особей женского пола, что тоже заслуживают звание, посмотрела на сводку, на стеклянном планшете, совсем как на Земле, во времена Эдена, что случится через много веков.
Октавий попытался понять что-то, да только давно престал понимать все эти новомодные технологии, которые внедряет Эди и её отдел продвижения Гилирии. Эди посмотрела на Октавия, затем на переливающуюся жижу.
– Всё готово, Лагот? Поинтересовалась Кирэнта, на что тот ответил: – Да, мы готовы подключится к каналу связи. Эди посмотрела на Октавия, которому, казалось, всё равно. В его голове летали те мысли, над которыми думали многие, желая понять что, всё же, в голове у этого Монарха. Ответ был так же прост: Он, просто, не верил, что помимо Киллирии, на просторах галактик была жизнь. Это было просто невозможно, по его меркам, так как он видел всё сам, исследуя десятки планет, не встречая там ни одной живой рассы и, неужели, он так много где бывал, ни разу не найдя тех, кто пытается установить контакт? В его голове крутились мысли по поводу того, что вселенная куда больше, чем думал Октавий. Выбора не было.
– Я готов. Хмуро произнёс Октавий, на что Лагот, нервно, посмотрел на Монарха и, с опаской, спросил: – Кирэнта, может лучше вы? Эди посмотрела на Октавия, который молчал, ожидая от Лагота объяснения, которое последовало сразу же: – Это первый контакт почти за 17 веков, вы уверены что Монарх справится? Эди посмотрела на Октавия, который только покачал головой. Вот она – благодарность, но Монарх воспринял это с шуткой. И правда, он уже слишком стар, хотя умирать ещё не собирался долго. Ему просто нравилось отдыхать, пока своё имя зарабатывает молодая Эделина.
– Он прав, Эди, ты справишься лучше. Покачал головой Октавий, на что Эди опешила.
– Я? Но, как же? Я же не…
– Ты – будущее Киллирии, и только ты должна это сделать. Настоял Монарх и Эди пришлось признать это, тяжело выдохнув. Всё было готово, осталось лишь унять дрожь в коленках.
Так они и узнали о Реокталях. Пришельцах, которые стали появляться в результате аномалии, которая будет раскрыта, но ни в этой истории. Основная цель Реокталей – высасывать из планет жизнь подпитывая свою популяцию. Тогда, Киллириа, впервые, столкнулась с серьёзным врагом, что выразил желание побороться за право обитать в этой галактике. Тогда, на Эди и Октавию пали тонкости первой в галактике грядущей войны. После тщательных раздумий, среди совета, Монарха и его ученицы, было принято решение согласится на войну, попросив право отсрочки. Такой вариант выдвинул Октавий, чем привёл абсолютно всех в шок, но последний знал что делает, пообещав, что у него есть готовый план того, как одолеть Реокталей, просто нужно ему доверится. В первую очередь боялась Эди, так как понимала, что Октавий может не дожить до начала этой войны, узнав сколько лет отсрочки хотел попросить Монарх. Он поступил в своей мере, огласив только требования, без каких-либо объяснений, и совет был вынужден принять его сторону. Отчасти, Октавий сыграл на чувствах совета тем, что намечается первая война в истории целой вселенной, и перспективы не были радужными. Как оказалось потом, при изучении Реокталей – враг был даже больше чем просто непобедим, и совет был, несомненно рад тому, как сложились обстоятельства. План Октавия поддержали и следующим же днём Эди вышла на связь с Реокталями, принимая войну, ограничиваясь одним условием: Реоктали вернутся ровно через три века, а именно в 2115 году, и тогда Киллириа сможет дать равный бой. Здесь, Октавий угадал на духе элегантного соперника, в лице Реокталей, которые приняли условие на фоне создания равных условий для войны. С этого времени началась подготовка по плану Октавия. С этого и началась история.
3.4
На изучение Реокталей уходило много времени. Всё свободное время Октавий пропадал неизвестно где, и Гилирия стала подумывать о том, что чокнутый Монарх давно почил, но Эди знала, что он работает. За это стоило восхищаться Октавием. За его одержимость делом. Совет всё больше начинал капать на мозги, с тех пор как они придумали как обезопасить Киллирию, на случай, если Реоктали решат нарушить договор и напасть раньше. В этом помог один из членов совета, имя которому было Цинциннат, или как его за глаза называл, в период молодости, Октавий – Цици. Невероятный дар Цици, который помог ему занять свой пост в составе совета, заключался в том, что Цици умел материализовывать свой дар как едва видимую для глаз остальных, оболочку, которую не пробьёт ни одно оружие или снаряд во всей галактике. Конечно, так говорили до появления Реокталей, было ли теперь так, как говорили о даре Цици – неизвестно, но именно он предложил своим даром обезопасить планету и, в один день, Киллирию обтянуло едва видимым куполом, который на Земле имел модное название: Второй озоновый шар. Это было мудрым решением, и пока оно действовало, что потом позаимствуют во всех планетах, взяв на вооружение дар Цици, который сумел передавать свою защиту в другие измерения. Об этом, так же, можно поговорить, но ни в этот раз.
