Текст книги "Хроники Эдена. Светоч (СИ)"
Автор книги: Write_by_Art
сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 70 страниц)
– Прости меня, Квентин… Шептала Ева, на что разрывала сердце Квентина ещё больше.
– Я, просто, хотела быть прощённой… Толчками говорила Ева, на что Квентин обнимал её крепче, пропитываясь её кровью.
– Молчи, Ева, прошу тебя… Молил рыдающий Квентин. Дезмонд не мог поверить, что на глазах они теряют Еву. Ту самую Еву, которая устроила в баре драку, как только увидела их. Ту самую Еву, которая помогла им и которое через столько прошла. Ту самую Еву, которая, явно, не заслуживает такой смерти…
– У меня было столько вопросов, Квентин… Ева стала дёргаться, под натиском Квентина, что выл как волк на луну, все сильнее прижимая окровавленную шапку. Перед глазами Квентина летели воспоминания, связанные с Евой. Они так породнились. Столько прошли вместе, и теперь – она уходит. Она бросает Квентина перед самим финалом и сама жалеет об этом. Квентину хотелось разорвать себя, от безысходности. Она погибает. Медиум положил девушку в лужу крови и стал давить на рану шапкой сильнее. Испуганный взгляд Евы упал на Квентина, которая взяла Медиума за руку.
– Так страшно умирать, Квентин… Еле промолвила Ева и, навсегда, замерла, устремив самые красивые в мире глаза на Квентина, который стоял перед ней на коленях, измазанный её кровью. Он стал давить сильнее, проливая слезы. Дезмонд смотрел на Еву, затаив дыхание. Её не стало.
– Квентин, её не стало, перестань! Потребовал Дезмонд, утирая слезы. Квентин не убирал шапку с её раны, надавливая все сильнее. Медиум, казалось, сошёл с ума, рыдая над Евой.
– Да прекрати ты, мать твою! Сорвался на крик Дезмонд, ударив по руке Квентина. Шапка упала рядом с Евой, а Квентин принялся закрывать лицо руками.
На улице появились остальные, замечая картину происходящего. Дальше была скорбь. Венди и Велма поспешили к парням, замечая их, сидящими напротив ещё теплого тела Евы, которую видели в поседений раз живой – какой-то час назад. Описать то, что происходило дальше – было трудно. Велма, после того как сама рыдала, на пару с остальными, будучи не в состоянии осознать что произошло – ныне пыталась оттащить Квентина от тела Евы, но тот никак не собирался принимать факт её смерти.
Венди покачала головой, роняя слезу за Еву. Она не успела узнать её лучше, но это, безусловно – самая большая утрата, которая могла произойти. Дезмонд. Столь сильный и выносливый Дезмонд плакал как маленький мальчик. Венди обняла парня, крепко прижимая его к груди. Плакали все, а Годфри и Михаил стояли в стороне, принимая факт по своему.
– Отойдите от меня! Крикнул Квентин, отмахиваясь от рук. Взяв руку Евы в свою левую, тот посмотрел на правую руку, что была в крови. В крови с глянцево-матовым оттенком. Квентин узнал эту кровь. Кровь истинного, божественного существа. Вопрос, ответ на который умирающая девушка уже не узнает.
Она стала для него настоящей сестрой, и описать эмоции Квентина, в данной ситуации – никому бы не удалось. Дальше шла, лишь, пустота.
– Прости меня, Эвридика. Тихо произнёс Квентин и поднялся, покачиваясь так, будто встал прямиком из инвалидной коляски. Ветер был холодным и свистел по ушам ультразвуком. Лампа светила больно в глаза, а вокруг было так много людей. Все знакомые роняли слезы, а в дали стояли двое. Все смотрели на Квентина, измазанного в крови Евы так, будто он убил её, но может это только ему так казалось. Вот, двое подошли и ими оказались Король Годфри и Архангел Михаил. Квентин чувствовал себя, будто под тяжёлыми наркотиками, но отчётливо услышал то, что донёс до него Король Годфри.
– Я скорблю вашей утрате, но если вы хотите чтобы её жертва не была напрасной – нам нужно сесть и многое обсудить, пока у нас ещё есть время. Это касается тебя и Велмы. Закончил Годфри, посмотрев на Медиума, затем на девушку.
– Я расскажу вам всё, что знаю. Пообещал Король и Квентин, ещё раз, посмотрел на тело Евы. Ночь ещё не закончилась, но финал истории был близок. Настало время ответить на все вопросы и открыть завесу тайны.
– Грядёт война, Квентин. Насторожливо предупредил Годфри, глядя на Велму.
– И мне кажется что только вы можете её предотвратить.
ГЛАВА 5. «Clatiarius»
1.
– Меня зовут Квентин МакГратт, и я Циркач…
– Меня зовут Дезмонд Каннингем, и я Циркач…
– Меня зовут Венди Хоукинс, и я Циркач…
– Меня зовут Велма Гарднер, и я…
Незадолго до этого…
Шершавая кровь на руках Евы ещё не до конца успела застыть. Дезмонд нес её тело, идя позади всех. Они просто не могли её там оставить, и через призму горечи утраты и осознание того, что её не стало – это был логичный вывод. Еле ступая на мягкую, для Медиума Землю, он шёл, не открывая глаза, и во тьме он видел Еву. Её испуганные глаза, за пару секунд до того, как её душа покинула тело, оставляя после себя лишь пустой сосуд из мышц и костей. Смерть в страхе – вот, что, действительно, страшно. Этого боялась Ева. Этого боялся Квентин. Этого боялись все.
"– Так страшно умирать, Квентин…" Проносилось в голове снова и снова. Так вот, каков был её страх, на самом деле? Погибнуть, не зная, что будет дальше. Квентин приоткрыл глаза. Райский ветер трепал кудри. Шершавая кровь на руке давала о себе знать. Даже Божественные существа боятся умереть, не зная, что ждёт их, по ту сторону, но это точно не Ад, или Рай…
Рука, что была окроплена кровью, вдруг, почувствовала тепло. То, что было так чуждо раньше, как и всё, что переживал Квентин, по отношению к Велме. Глаза открылись. Их руки были сомкнуты и нежная, даже бархатная рука девушки испачкалась кровью девушки, которая прошла с ними столь долгий путь и были убита. В это, до сих пор, сложно было поверить. Но Велма не боялась испачкать свои руки и показала это тогда, когда Медиум попытался убрать свою руку, но девушка не отпустила. Она сжимала руку Квентина так сильно, как не сжимал никто и этим самым она говорила что не намеренна больше отпускать. Они не смотрели друг на друга. Вообще, ощущения были у всех разные. Они шли молча по ночному Эдену, и было такое чувство, будто никто даже не знал, куда они держат путь. Всё стало слишком размытым. Зашло слишком далеко и хотелось послать к чёртовой бабушке этот конец света. К чёрту всё, если приходится жертвовать теми, кто тебе дорог. Уставшие глаза обернулись на Дезмонда и, вновь, увидели тело Евы, что безжизненно лежало на руках Деза. Глаза были открыты, рука свисала, капая кровью на асфальт. Горечь и слезы подступили к горлу. Каково было Дезмонду? Не хотелось даже думать о таком. Его было жаль. Он знал Еву так же хорошо как Квентин, но последний не прошёл бы с ней на руках и пол метра. Дезмонд шёл молча, глядя вперёд, перед собой. Дыхание Квентина стало сбиваться. Это было трудно, но нужно было не смотреть на неё. Её больше нет.
– Скажи что-то, Квентин. Тихо попросила Велма. Её голос был будто лепесток лилии, плавающий в пруду. Всегда успокаивал. Но, говорить ничего не хотелось. Как и делать, или понимать что-либо. Он просто молчал, и могло показаться, что имея столь уникальный мозг и дар – Квентин, таки, сошёл с ума.
Венди шла спереди, стараясь поспевать за Михаилом и Королём Годфри. Необычный дуэт, видеть который вместе было в диковину. Как они объединились и что здесь забыл Король Дельты – вопросы, ответы на который давать никто не собирался, будучи посреди ночной улицы серебряного города. Конечно, как любая приличная девушка – она постаралась надоедать вопросами, но Король чётко обозначил свою позицию и тогда Венди немного отстала от необычного дуэта, посмотрев назад. Позади Велма вела Квентина за руку. Он скорбел. На всём его лице было это видно. Будто трагической смертью пал именно он, а ни Ева. Велма же не могла найти себе место, то и дело стараясь привести Квентина в состояние, при котором он мог бы что-то сказать, или хотя бы заиметь одну живую эмоцию на лице. Естественно, это было безуспешно. Немного отодвинув голову, она увидела Деза, который шагал позади всех, стараясь не обращать внимания на то, что на него все смотрят. Труп Евы лежал на его руках. Он сам вызвался, и это было правильным решением, ведь только Дезмонду хватило бы смелости и духа нести труп своего друга в Раю. Удивительно было что их, до сих пор, никто не заметил. Улицы были пустыми, будто они находились в симуляции мира, на что Архангел говорил сам, неоднократно, замечал то, что с приближением таймера к нулю – людей на Эдене становилось всё меньше, будто они, просто-напросто – исчезали. Венди хмурилась, осматривая всех. Здесь были бы лишними слова о том, в какую, в действительности, передрягу она попала и как сейчас назрело много вопросов. О Короле. О Архангеле. Об убийстве. Как стало понятно, Еву убил Каин – её собственный сын. Почему? Что стало тому причиной? Обида? Боль? Ответы на сея вопросы никто дать не мог.
– Мне кажется, парню нужна поддержка. Заметил Король, привлекая внимание Венди. Та, удивлённо посмотрела на идущих впереди и заметила, что двое смотрят в её сторону. Венди открыла было рот, дабы сказать что-то, но Михаил перебил её, вставляя своё мнение: – Иногда, всё же, стоит доверить себя своему сердцу, а ни холодному разуму. Венди прищурила глаза, глядя на Архангела и посмотрела на Деза, который просто шёл вперёд, за всеми.
Венди притормозила, пропустив Велму, что буквально тянула Квентина за собой, который даже не обратив внимания, толкнул Венди своим плечом. Вместо него извинилась Велма и повела Медиума дальше, и Венди, смиренно, стала ждать, пока Дез не поравняется с ней. Рассмотрев Еву вблизи, Венди ужаснулась. Оказывается, так просто лишить человека жизни. Как делал это Дезмонд, или кто-либо другой. Оправдать мотивами можно всё, но не тогда, когда погибает человек, которого ты знал. Её глаза застыли в ужасе и были обращены к Эденскому небу. Венди поёжилась и посмотрела на Деза, который, как показалось, побледнел, стараясь не обращать внимания на Венди, что стала идти рядом с ним.
– Подумала, что тебе нужна поддержка. Соврала Венди, выдав мысль Михаила за свою. Ей стало стыдно, за то что сама она так и не осмелилась поравняться с Дезом, чтобы парень не пожирал себя мыслями, в одиночку. Но, последний не ответил и тогда Венди, вновь, посмотрела на Еву. Неподдельного стремление к жизни в ней было больше чем у кого-либо, кто ступал здесь, на данный момент. Теперь, по-настоящему скорбеть начал ещё один человек.
– Ей нужно закрыть глаза, Дезмонд. Тихо произнесла Венди, на что Дез, даже не посмотрев на Еву, ответил: – Закрой, пожалуйста.
Венди прочувствовала каждую мурашку, что пробежала по её телу, но отказывать было нельзя, да и она сама не хотела этого. Рука потянулась к голове девушки. Почему-то, в голову стали пролазить последние часы жизни Евы. Кончики пальцев коснулись холодных век и руки затряслись. Это оказалось тяжелее, чем можно было себе представить. Одним движением, Венди закрыла глаза Еве, упокоивши её тело.
– Соболезную, Дезмонд… Помедлив, Сказала Венди, обращая внимания на Квентина. – И ему тоже. Добавила девушка, на что Дезмонд кивнул, и Венди заметила, как руки Деза стали сжимать холодеющее тело Евы, отчего кровь из раны, что уже почти свернулась, начала капать на асфальт. Костяшки на пальцах Дезмонда, что были покрытыми чернилами, изображая какие-то глифы, стали белеть от напора Деза.
– Сукин сын, найти бы его… Прошипел Дез, на что Венди ничего не ответила. Никто из них не знает, как всё было, на самом деле.
– Мы пришли куда надо, мисс Хоукинс? Спросил Король Годфри, заворачивая на знакомую улицу. Венди посмотрела на Деза ещё раз, похлопав его по плечу.
– Поговорим позже, хорошо? Пообещала девушка, сравниваясь с Королём.
– Вон тот дом. Указала Венди и они пошли по указанному направлению.
Когда Божественные врата отварились и в них показался Каин, сжимая окровавленной рукой нож. Бог встретил его, как всегда, спиной, пока Даменда осматривала райского убийцу, чьи ноги и руки тряслись, а глаза были красные и опухщие. Каин постоял в проходе, до тех пор, пока Даменда не кивнула ему, подавая сигнал, чтобы тот прошёл дальше.
Ледяные шаги Каина стучали по мрамору, пока тот поднимался на постамент, где находился трон Бога, за которым стоял его хозяин, вглядываясь в тревожное небо. Змея смотрела за происходящим, ожидая, с нетерпением, того, что же будет дальше.
Справа от Каина, внезапно, на, так называемом, "музыкальном" постаменте, появились дети, сжимая инструменты. Их появление вызвало испуг у Каина. Детские взгляды были прикованы к райскому убийце. Они осуждали. Давили своими мыслями трясущегося от страха Каина, по которому можно было предположить – парень даже сам, до конца, не осознавал, что сделал.
Бог смотрел на небо. Тревожность, переплетённая с ненавистью, страхом и горечью витали в воздухе. Дети и Даменда смотрели на Каина, который был не в силах разжать руку с ножом, но не потому что у него был шок, или он не хотел этого. С того самого момента, как он лишил жизни Еву и до момента теперешнего – у него было такое чувство будто он провалился во тьму, а его руками, ногами и мыслями руководил кто-то другой. Необычайно тёплая и невидимая рука сжимала его руку, в которой был нож, не давая выпустить его из рук. И только сейчас, Каин, по-настоящему, смог выдохнуть и посмотреть на себя, а точнее на свои руки, которые были окроплены кровью его матери. Холодный страх и тревога полезли наружу, вместе с горячими слезами, которые, только сейчас, стали ощутимо прокатываться по щекам. Каин стал оглядываться, будто не понимал, куда его завела дорога. Он испугался детей, что стояли в полумраке, испугался змеи, чьи зелёные глаза блеснули во тьме, он испугался стоящий вдали силуэт, который не поворачивался. По щекам Бога, так же текли слёзы, так же тряслись руки, как и у Каина.
Дети стали приводить скрипки в действие и потекла холодная мелодия. Что-то из John Towner Williams. Каин ужаснулся, и дети подключили свои кристально-чистые голоса, подхватывая всё больше инструментов. Бог смотрел на облака, пока Каин старался понять, что же происходит.
Внезапно, в голове у парня стало всё сдавливать. Руки затряслись и он, вновь, потерял контроль, будто кто-то стал позади, обхватывая руки парня. По глазам потекли слёзы, но на сей раз это были слёзы страха и скорби. В голове понеслись ужасающие слайды, обрывки происшествия, при котором Каин, вновь, лишил жизни. Как и в первый раз, Каин чувствовал знакомое, невидимое, прикосновение. В голову ударило понимание. Он убил свою мать. Сразу, захотелось бежать, да только ноги пригвоздило к земле неведомой силой. Каин стал всё понимать, от этого тревога в его сердце забила ключом.
– Прошу вас… Молил Каин, пока его рука, с ножом в ней, стала трястись больше обычного. Даменда посмотрела на правую руку Каина, что, с большим усилием, и будто противостоянием, стала подниматься. Змея перевела взгляд на Бога, чья правая рука была сжата в кулак и тряслась. Каин стал поднимать руку выше, сгибая её в локте.
– Я умоляю о прощении… Просил Каин, чьи всхлипы перебивал детский хор. Бог делал то, что должен был, дёргая за определенные нити. Холодное лезвие прижалось к горлу, на что Каин стал молить больше. Они дернули рукой одновременно, но Бог менее заметнее, и тогда Каин потерял возможность дышать. Ручей крови потёк по телу, заляпывая фрески на мраморе. Каин упал на колени, стараясь что-то произнести, но, вместо этого, получалось несуразное бульканье. Нож стал вдавливаться лезвием в горло сильнее, под трясущуюся руку Бога и его плач. Каин вонзал лезвие всё глубже, захлёбываясь всё больше, на глазах у детей, что будто бы не замечая Каина, продолжали играть. Каин повалился на бок, выполнив своё предназначение.
Бог закрыл глаза, стараясь перевести дух. Даменда посмотрела на своего хозяина и услышала от него долгожданное: – Dsin, Cetjhanna.
Даменда сползла на холодный мрамор, направляясь к Каину, что боролся с жизнью, подёргиваясь в луже собственной крови. Последнее, что увидел сын первой женщины на Земле – глаза хищной змеи, которая приготовилась к атаке. Как только Каин, что потерял все силы, закрыл глаза, Даменда принялась ужинать.
2.
Как только в дом, арендуемый Венди, вошли, свет, моментально, зажёгся и Венди прошла в дом первой. Король Годфри и Михали следом. Дальше были Квентин и Велма, и Дез, замыкающий. Войдя в дом, Медиум посмотрел на кресло, в котором видел Еву живой, в последний раз. На столике стояла бутылка виски которой смаковала Ева. Горечь ударила по глазам.
– Дезмонд, нужно чтобы ты… Начала было Венди, но инициативу в свои руки перехватил Годфри, который произнёс быстрее: – Уверен, что для тела вашей подруги найдётся отдалённая комната. Затем, Король повернулся к Велма, что не отпускала руку опустошённого Квентина.
– Мне нужно, чтобы ты привела его в порядок, Велма, впереди вас ждёт то, что может потрясти больше, чем смерть вашей подруги.
Квентина перемкнуло и он выпрямил спину, будто робот, что активизировался. Глаза открылись и в голове повторились слова сказанные Годфридом и руки сжались в кулаки. Размахнувшись, Квентин всадил Королю Дельты в челюсть, отчего последний покачнулся. Все, кроме Михаила и Дезмонда, попросту – замерли.
– Какого хрена ты творишь, Приятель? Воскликнул Дез, а Михаил, тем временем, стал между Квентином и Годфридом, что старался отойти от неплохого хука.
– Хороший удар, Квентин. Заметил Годфри, поправляя свою челюсть. Медиум качнулся в сторону Короля ещё раз, но его, за плечи, схватил Михаил, посмотрев ему в глаза.
– Что это изменит, МакГратт? Все окружили их. На глазах Квентина стали выступать слёзы.
– Ни один ты скорбишь, Квентин, но ты нужен нам! Михаил повышал голос, отпуская Медиума. – Ты даже и понятия не имеешь что тут творится и во что вы вляпались, и ты нужен нам, как и все, кто находится здесь, так что, если хочешь отомстить за неё – держи себя в руках! Все молчали. Молчал и Квентин, кулаки которого играли в костяшках, переминаясь.
– Ударь меня, если тебе станет легче, между нами были неприязни, но, на данный момент – мы все в одной лодке, МакГратт!
Вмешался Король Годфри, что разнял Архангела и Медиума.
– Ничего страшного, парня тоже можно понять. Произнёс Король, вновь, обращаясь к Велме.
– Приведи его в порядок. Велма кивнула, потянув Квентина за собой в ванную комнату, читая ему нотации в стиле: – Нельзя бить Короля Дельты, Квентин…
Дождавшись, пока двое скроются за дверью из мутного стекла, что, сразу же, перелилось в тёмно-синий оттенок, Годфри кивнул Дезу, и тот устремился к одной из комнат.
– Может, выпить? Растерянно предложила Венди, на что Король и Михаил переглянулись.
– На сей раз, несите бутылку, Мисс Хоукинс. Вежливо попросил Король.
Дезмонд вошёл в комнату, что переливалась темно-фиолетовым цветом.
– Мне очень жаль, Дезмонд. Послышался голос Глэдис, на что Дез кинул, аккуратно проходя к кровати с белыми простынями.
– Я знаю, что Квентина сейчас лучше не трогать, но ты тоже был близок с ней. Продолжила Глэдис. Дезмонд, аккуратно, положил холодное тело Евы в кровать, глядя на неё, ещё пару секунд.
– Не могу поверить, что её больше нет, Глэдис. Почти шёпотом произнёс Дезмонд, глядя на тело подруги. В голове проносились моменты из жизни, от первой встречи и до побега из Зеты. Казалось, это было так давно.
– Я понимаю, Дезмонд, и тот, кто это сделал – поплатится за это, обязательно. Отозвалась Глэдис, добавляя: – Даже не представляю, какого это…
– Я тоже… Прошептал Дезмонд, накрывая Еву белой простынёй, с головой. – Я тоже…
Внутри, ванная комната представляла собой что-то на подобие белоснежного квадратного пространства, со стеклянной раковиной и душем, в виде постамента, подобно тому, что был в доме у Велмы. Удивительно, как простой душ мог напомнить о доме, что был так недалеко. Удивительно, что Велма так быстро успела позабыть о том, что она родом отсюда, и виноваты были сему не столь быстро развивающиеся события. На какой-то момент, ей просто показалось будто эту информацию из её головы удалили.
– Квентин, нужно помыть руки. Попросила Велма, указывая на стеклянную раковину, внутри которой переплетались пластмассовые трубы. С безразличием в глазах, Квентин подошёл к раковине, осматривая её. Вентилей с водой не было, лишь что-то, наподобие крана что спиралью шёл ко дну раковины. Подобно Дикарю, Квентин выискивал механизм, которым можно было бы активировать воду, но Велма вмешалась быстрее, приводя кран в действие, что оказалось проще, чем мог подумать Квентин. Потянув за спиральный кран, слегка поднимая его вверх, Велма привела его в действие, активируя механихм и тёплая воды хлынула, окропляя руки Квентина, смывая с них куски засохшей крови. Медиум уставился в одну точку, держа руки под напором воды. Велма продолжительно смотрела на Медиума, покачав, по итогу, головой. Взяв его руки в свои, она подставила их сплетение под воду. Девушка стала тщательно отмывать руки Квентина от крови Евы, приводя их в порядок. Когда с руками было покончено, Ева посмотрела на перепачканное лицо Медиума и сказала, слегка с материнским тоном: – Я надеюсь, ты сможешь умыться, Квентин…
Без лишних слов, Квентин плеснул себе в лицо водой, пару раз, принимая от Велмы белое полотенце, дабы вытереть себе лицо. После этого действия, Медиум посмотрел на белоснежное махровое полотенце, что разбавилось водой и остатками крови. Руки сжали полотенце, но, внезапно, он почувствовал тепло Велмы, что обняла парня, сзади. Её руки легки на его руки, опуская их. Полотенце упало и Квентин замер, не желая больше мириться со смертью человека.
– Ты говорил что любишь меня. Помнишь? Неожиданно спросила Велма.
– Мне, немного, не до этого… Впервые заговорил Квентин, на что Велма отступила на щаг, разворачивая Квентина к себе. Она посмотрела ему в глаза, и повторила свой вопрос: – Помнишь, ты говорил что любишь меня?
Квентин посмотрел на неё, как на Идиотку, и раздражение поползло по телу.
– Да, было дело. Кивнул Квентин, на что Велма подошла к постаменту, который именовался душем, указывая на него.
– Я хочу, чтобы ты сходил со мной в душ, Квентин. Потребовала Велма, что Квентин счёл полным Идиотизмом, в данный момент.
– Прямо сейчас? Переспросил Квентин, на что Велма, молча, стала стягивать с себя одежду. Квентин, машинально, отвернулся, на что Велма покачала головой.
– У нас был секс, Квентин, можешь не отворачиваться.
– Почему именно сейчас? Истощённо спросил Квентин, но Велма не слушала его. Она стала на постамент и в обнаженном виде, дожидаясь действий Квентина. Стоять перед кем-то, будучи голой – опыт, которого прежде не было, поэтому смущение проскакивало в заметное форме, но она выстояла, дабы показать что ей это, в действительности, важно. Медиум посмотрел на девушку ещё раз и спросил: – Думаешь, сейчас подходящий момент?
– Ты был в Аду, Квентин, тебе нужно принять душ. Заметила Велма, добавляя: – Тем более – нас ждут, поэтому будет быстрее, если мы воспользуемся им вдвоём. Квентин покачал головой ещё раз, стягивая белую футболку, что перестала быть белой со времён Ада.
Ступив на постамент к Велме, она взяла его руки в свои, и после знакомого для девушки шипения, постамент превратился в невидимый кубик, который стала заполнять вода, подключая светомузыку. Квентин смотрел вперед перёд собой, пока нежные руки Велмы омывали его тело. Ему было приятно и грустно, одновременно. То чувство, которое не хотелось бы испытывать, будучи с девушкой в одном душе.
Вода окутывала Велму и Квентина, и они смотрели друг на друга. Руки Велмы сплелись на Медиуме, и она прижала Квентина к себе сильнее.
– Я не могу поверить в то, что её больше нет, Квентин. Тихо произнесла Велма, заметив, что Квентин съежился от её слов. Да, ему, определённо, было неприятно это слышать, но только такими манипулициями Квентина можно было привести в чувство.
– Я даже не представляю, какого тебе, Квентин, и это сложно, но… Велма замялась. Вода намочила её тёмно-синие волосы, что слиплись на лбу несуразными прядками. Грудь прижалась к груди Квентина и руки девушки затряслись. Взгляд опустился и она продолжила: – Она погибла, Квентин… Но, ты ещё живой, и я не хочу видеть, как ты страдаешь… Слёзы, вперемешку с водой, стали собираться на мокром подбородке.
– Это больше, чем просто невыносимо, Квентин, понимаешь? Мою грудь разрывает на куски, от того, что тебе плохо, и от того, что я могу пережить что-то подобное, что сейчас переживаешь ты… Это невыносимо… Велма зашлась тихим плачем, под пристальным взглядом Квентина, чьи кудри слиплись на лбу, так же как у Велмы.
– Именно поэтому, мне и кажется, что я тоже люблю тебя, Квентин. Велма отвернулась, дабы не видеть лица Медиума.
– Мне кажется что ты – это то, единственное, что живо во мне, по-настоящему. Всё, что ты делаешь, или говоришь. Мне кажется, что в нашей встрече виновата больше чем судьба и что сейчас это всё зашло слишком далеко. Велма сжал Квентина сильнее, посмотрев на него заплаканными глазами.
– Ты должен быть сильным, Квентин. Сильным, ради меня и я обещаю тебе, как только всё закончится – мы, обязательно, похороним её, Квентин. Отдадим ей дань уважения, но, для начала, ты должен пообещать мне две вещи. Прошу, просто пообещай мне. Молила Велма, на что Квентин сжал плечи Велмы сильнее, стараясь перебороть себя. Делать что-то, ради кого-то, намного сложнее, чем делать это для самого себя.
– Я уверенна, что Эвридика хотела бы, чтобы ты сосредоточился и довёл дело до конца, понимаешь? Ты бы хотел того же самого. Начала Велма, на что Квентин кивнул.
– И ещё, Квентин. Неуверенно сказала Велма, на что Медиум, вопросительно, посмотрел на девушку. – Пообещай мне, что не заставишь меня больше смотреть, как ты страдаешь. Выразила свои условия Велма, на что Квентин посчитал что они были более странными, чем обдуманными, но Медиум понимал, что хотела сказать трясущаяся, несмотря на тёплую воду, бурлящую между ними, Велма.
– Я не хочу, страдать, потому что тебе больно, понимаешь? Продолжала спрашивать Велма, чем, как бы это ни звучало в духе клишированных фильмов, стала приводить Медиума в чувство и он, коротко, ответил: – Понимаю, прости за это.
Велма обняла Квентина крепче, и они, ещё некоторое время стояли неподвижно. Скорбь за Евой, в душе Квентина, понемногу, стал переходить в желание мести и ненависти.
Все, смиренно, ожидали ребят, что вышли из душа, в одинаковых халатах, и полотенцах на головах, на чём настояла Велма, отметив что у Квентина просто прекрасная кудрявая шевелюра, за которой он не следит. Медиум прошёл, угнетённо посмотрев на Годфри, промямлив: – Простите, Король, я просто, это… Квентин старался извинится и смотрел на Велму, как бы спрашивая, всё ли он правильно говорит.
– Всё в порядке, Квентин, про твой вспыльчивый нрав ходят легенды, так что – всё хорошо. Кивнул Годфри, и Квентин переглянулся с Дезом.
– Ты в порядке, Приятель? Спросил Медиум.
Дезмонд был удивлён тем, что именно Квентин задаёт этот вопрос, а ни наоборот.
– Держусь, а ты? Вопросом на вопрос ответил Дезмонд, на что Квентин кивнул, посматривая на кресло, в котором, вместо Евы, сидел Михаил, что, сразу же, попытался встать, но Квентин махнул рукой, чтобы Архангел сидел.
– Да, я стараюсь. Ответил Квентин, посмотрев по сторонам.
– Дезмонд отнес её в дальнюю комнату. Поспешно ответила Венди, на что Медиум кивнул девушке, и Велма усадила парня рядом с собой на большое кресло. Король поднялся и осмотрел присутствующих здесь. Вот они – герои, кому выпала честь перевернуть историю. Люди, которые шли ради одной цели, руководствуясь каждый своим мотивом, не зная истинных, на самом деле. Каждый из них. Шёл сюда, за чем-то, продвигаясь по своему пути. Но, они даже и не подозревали, что их ждёт, на самом деле. Годфри хорошенько подумал, с чего бы начать, осматривая каждого. На удивление присутствующих – он знал даже больше о этих людям, чем они сами могли знать друг о друге. Естественно, начать стоило с предупреждения, что Годфри и сделал, немного откашлявшись.
– Запомните, то, что я собираюсь поведать вам – не сказка, и не вымысел. Вы, буквально, не поверите в то, что я скажу… Король замолчал, насторожив всех.
– Ведь то, что я собираюсь вам сказать – наверняка, повергнет вас в шок, или полностью разрушит ваше понимание и представление о том, что вы видите, перед собой… Годфри посмотрел на Велму, добавляя: – Возможно, даже перевернёт вашу жизнь, которая никогда больше не станет прежней.
По коже Велмы прошёл холодок, и прежде чем Король приступил к самой невероятной истории, которую слышал этот свет, Годфри сказал: – Всё, что вы знали, или знаете – абсолютно не то, чем кажется на первый взгляд…
3.1
Вернёмся во времена самого начала…
Удивительные миры, что существуют за пределами глаза Земного, что, поистине могли поражать своей уникальностью и свести с ума обычного Землянина который, никогда, не видел ничего подобного, процветали и, пристально, наблюдали за тем, что происходи на Земле. Речь пойдёт о самой первой планете, которая зародилась, задолго, до того, как в этом, огромном и безграничном космосе, выходить за пределы которого было ещё рано, появилась планета Земля.
Первой планета, с которой всё началось имела название Киллириа. Внешне, если посмотреть из открытого космоса, эта планета была оттенка лазурного, по цвету воды, и оттенка морской волны, из-за своей необычной флоры. К слову, вместе с самой невероятной флорой, которую когда-либо видела эта вселенная, Киллириа была обладателем самой необычной фауны, но, об этом позже.
Имея необычные оттенки, эта планета представляла собой огромные и необъятные леса-джунгли, так как выбрать одно определение было невозможно. Флора, зачастую, цвета cиней морской волны, и необычная чистая вода в лазурных цветах, делали эту планету чем-то, похожим на Райский уголок, с самыми необычными обитателями. Из заметок первых Киллирианцев можно было выудить для себя то, что больше века первые разумные жители, информации о появлении которых на планете, просто нет, жили в лесах, обстраивая пещеры, или строя дома, но, из поколение в поколение становилось ясно что не вся фауна была дружелюбной.
Киллириа стала самой высокоразвитой и технологически прогрессивной планетой, которая когда-либо существовала и, со временем, Киллирианцы воздвигли на высоте в сотни километров над землёй первые строения, сделав вывод что популяция будет развиваться, только если не развивать свой народ в опасных джунглях. С годами, Киллириа, пока что, как единственная населённая планета во всём космосе и, возможно, за его пределами, стала развиваться путём обработки необычных и невероятных пород, минералов, уникальных металлов и ресурсов, что даровала планета. Через многие года, Киллириа стала единственной планетой, где применялись технологии, которые, например, Земляне не смогли бы для себя открыть ещё с десяток веков – это точно.
