Текст книги "Хроники Эдена. Светоч (СИ)"
Автор книги: Write_by_Art
сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 70 страниц)
Совет требовал от Октавия действий, а тот всё чаще пропадал в школе Светочей, или курируя срочные экспедиции Маркеров в космос. Естественно, ни с кем он не делился планами, даже с Эди, что, слегка, настораживало юную ученицу Монарха, но она верила в своего приёмного отца и учителя. Вот-вот, он выдаст то, что может помочь. Она была уверена, а пока всё больше окунулась в мир забот Монарха, разгребая большие кучи дел, вместо единоправного Монарха. Как бы не тяготил тот факт, что над небом нависли огромные инопланетные силы – ей нравилось править Гилирией. Да, по истечению первых пятисот лет, К Киллирии стягивались всё больше огромных кораблей, подобно тем что стягивались к Земле, в 2027 году. Гилирия больше не была единственным населённым пунктом во вселенной, и теперь им было страшно. Первое время, в городе воцарилась настоящая паника, что была предотвращена Эди и советом, за что юная ученица Октавия поднялась в глазах народа и самого совета. В нужный момент, когда их мир поглотило отчаяние – она не опустила руки и проявила свою закалку лидера, помогая, тем самым, всей огромной Гилирии. Её стали слушать и уважать. Именно Эди, будучи обычным Киллирианцем, а ни Светочью, даже не заступив на службу к Монарху, сумела сохранить город в спокойствии, даже когда над головами возникла угроза. Своё крещение огнём она прошла на ура.
Спустя мучительных 325 лет, спустя соглашения между Киллирией и Реокталями, на свет появился Октавий. Когда Эди узнала, что он готов поделится своей работой, девушка, немедленно, созвала совет, и вокруг палаты Монарха, в этот день, собралась вся Гилирия. Октавия встречали громкими возгласами, криками и просьбами спасти народ, под который недовольный, казалось отбившийся от мира и одичалый старик шёл навстречу совету, в купол из стекла и металла. На него смотрел весь город, а шёл он так, будто стал боятся яркого света трёх солнц. И вот, совет его дождался.
– Рады тебя видеть, Октавий. Поздоровалась глава совета. Единственная Гилирианка в составе совета.
– А если бы я пришёл с пустыми руками, Гелланика? Съязвил Октавий, под суровым взглядом Эди, что не могла найти себе место.
– Довольно, Октавий! Приказал самый крупный член совета, Сервий, на что Октавий лишь улыбнулся. Этот напыщенный Индюк пытался запугать Октавия с его первого появления здесь, и даже сейчас, когда Октавий является тем, кто может спасти Киллирию от галактической войны – он ни капли не прибавил уважительного тона.
– Довольно! Призвал Протагор, один из единственных Киллирианцев, кто сохранял свою старую форму, а ни человеческую, как все остальные.
Два последних члена совета, а именно Филот и Овидий молчали, ожидая пока разговоры прекрататься. За куполом шумели Киллирианцы. Октавий выдохнул, нервно отвечая: – Я уже устал, давайте я быстро расскажу и пойду спать, ладно?
Неслыханная наглость, за которую краснела Эди, которую совет теперь начинал понимать, ведь терпеть Октавия всю жизнь – отдельная нашивка за мужество на её сильной груди.
– Начинай, Октавий. Приказала Гелланика, и Октавий развернулся к Эди, что стояла у центра купола, на котором располагалась та же разноцветная жижа, что теперь циркулировала в небольшом куполе, что висел на воздухе. Он ласково попросил, чтобы Эделина потушила свет, что она и сделала, оставляя, ярко гореть лишь разноцветный сгусток. Совет, что находился на возвышенности, из-за своих тронов, что крепились к большой и тонкой ножке, что возносила их троны на десяток метров вверх, стали пристально смотреть за тем, что стал делать Октавий. Медленно подойдя к шару, в котором плавала жижа, тот раскрутил её, и с каждым оборотом, шар стал выплёвывать всё больше голографических изображений, что стали летать по куполу, кружась вокруг тронов членов совета, Эди, и самого Октавия. Совет, да и сама Эди стала улавливать голографические шарики, и информацию, витающую вокруг них в виде букв по воздуху.
– Что это, Октавий? Спросил Протагор, на что Монарх стал говорить: – Это семь планет, готовых заселится в любую минуту. Поведал Октавий, чем привёл Эделин в настоящий шок. Неужели, он нашёл способ?
– Октавий, ты же знаешь, что ни одна из найденных тобой планет, в любом из измерений, не является пригодным для жизни. Напомнила Гелланика, на что Октавий кивнул головой, парируя ответом, который просто ошеломил: – А что если я скажу, что там будут жить не Киллирианцы?
Все замолчали, на что Октавий, нервно, высказался: – Можно я расскажу всё, без ваших вопросов, посреди моего разговора? Я предпочёл бы изложить план в тишине, а потом вы скажете что согласны, так как ни у кого из нас просто нет выбора, это понятно? Эди не могла поверить в то, что говорил старик Октавий, но совет молчал, тогда Монарх кивнул и сказал: – Ладно, отлично, спасибо. Начну с самого начала.
Все замолчали, и Эделин затаила дыхание, так как то, что она услашала дальше – было просто невероятным.
– Как только Реоктали отступили на указанный нами срок, я стал изучать планеты. Отправлял всё больше Меркеров, для сбора почвы, проб кислорода и прочих других научных штук, к которым вам нет дела. Начал Октавий, перенося разговор в другое русло: – Вместе с этим, я отделил от привычной группы Светочей семерых детей, у которых были достаточно сильные показатели "Зачатка". Можно сказать, что они были лучшими.
Эди опешила. Она же видела этих детей. Ей так никто и не сказал, куда именно их ведут и почему именно Монарх приказал создать ещё одну группу. Всё вертелось под носом.
– Развивая их зачатки, я стал вырабатывать им иммунитет, развивая дар в окружении почвы одной из планет. На фоне своего Дара, который поможет воссоздать жизнь на Земле, и полностью населить планету – У Светочи будет вырабатываться иммунитет к раздражителям, из-за которой Киллириа не может поселится на планетах.
Это было феноменально, и совет, озадачено, молчал, но тут появился вопрос у Эди и она рушила молчание и обещание, которое все, молчаливо, принесли: – Но, из этого вытекает ряд проблем, на ряду с тем, как именно это поможет заселить планету? Смогут ли Светочи, получив свою планету, посещать другие? А что если образца окажется недостаточно?
Октавий посмотрел на Эди и произнёс: – Эди, я выставлю тебя за дверь, если будешь перебивать.
– Продолжай, Октавий. Приказал Сервий, и Октавий отметил что если он приказал это делать – значит остальные тоже заинтересовались.
– Да, в некотором Эди права. Согласился Октавий, добавляя: – Зачаток молодого, хоть и необычаянно сильного Светоча, сможет выдержать раздражители только своей планеты, поэтому, они останутся там навсегда, либо же смогут вернутся сюда. Пояснил Октавий, и это было понятно, но он решил добавить ещё фактов.
– Зачаток дара, относительно, будет настроен на подавление раздражителей, которые могут убить, а образцы планеты, среди которых жил Светоч, помогали перестраивать избранного для данной планеты, заставляя его зачаток поглощать раздражители планеты, отчего строение организма Светочи мутировало и, постепенно, Светочи стали привыкать к своей среде обитания.
Совет переглянулся, и Октавий продолжил: – И, через сто двадцать лет, после начала своего эксперимента, я отправил семь рейсов с маркерами, которые перевезли Светочей на планету.
– Октавий! Не выдержала Эделин. – Поверить не могу, что ты украл из под нашего носа детей, и ставил над ними опыты! Они ещё там? Нужно забирать их оттуда, скорее! Тревожила Эди, на что Октавий ответил: – В этом нет необходимости. Затем, Октавий крутанул шар ещё раз, и планеты выстроились в ряд, а следующие голографии стали вырисовывать лица семерых подростков, что стали витать, каждый над своей планетой.
– Все семь Светочей, успешно, проживают на планете уже больше двух ста лет. Заявил Октавий, и Эди ахнула. Это был настоящий прорыв. Такого Киллириа ещё не знала никогда. Первые поселения. Мечта, которую осуществил Октавий, пусть и помогло в этом инопланетное вторжение.
– Все семь Светочей, зачатки которых просто невероятно огромные, подобно вашим, уважаемый Совет, начинают на планетах новую жизнь. С помощью моего дара, каждый из Светочей выстраивает там свою планету, обустраивая её по своему, со своими формами жизни. На всех планетах стали появлятся разумные виды. Там начинается жизнь. Октавий говорил так, будто он сделал то, к чему шёл всю жизнь, что так и было.
– Да, Октавий, тебя можно поздравить, но как это поможет нам в борьбе с Реокталями? Поинтересовался Овидий. Октавий нервно кивнул, будто он только что хотел поведать об этом, но его, в очередной раз, перебили.
– Совет, вы слыхали о термине "эволюция"?
Гелланика поинтересовалась, что он хочет сказать, и Октавий опустил плечи, понимая что Совет так ничего и не понял. В момент отчаяния и злости, на помощь, как всегда, пришла Эди, начав предполагать свои варианты: – Октавий имеет ввиду, что, со временем, Светочи начнут черпать силы со своей же планеты, так как зачаток, напрямую связан с планетой, от этого они будут становится сильнее, а значит те разумные существа, которых мы видим сейчас – не предел.
– Все посмотрели на Октавия, который кивнул Эди, подтверждая себе, в уме, что она, всё таки, его ученица.
– Каждая планета имеет свои уникальные ресурсы и ценные металлы. Я узнал об этом ещё во времена своей молодости, но решил пока оставить всё найденное в покое, оставляя посыл на будущее. Каждый ребенок имеет свой уникальный дар и определённую миссию, по развитию планеты, прописанную лично мной, для того чтобы, на протяжении всего времени, они развивали планету в том ключе, которая поможет нам победить Реокталей.
– Ты хочешь сказать что каждый Светоч отвечает за свою технологию, на своей планете, которая поможет победить в войне? Спросила Гелланика, на что Октавий ответил: – Да, и на каждой из планет, я сделал акцент на том, что будет развито больше всего. За то время, которое осталось до войны – эти планеты станут двигателем прогресса во всей галактике, и внесут свою лепту в галактическую войну. Октавий, как показалось закончил, потому что, резко, замолчал, сметая голографию прочь.
– Пока мы не перешли дальше, у кого-нибудь есть вопросы?
– Да, Октавий, ты даже не представляешь сколько у Советов вопросов! Начал галдеть престарелый Совет, но их перебила Эделина, задавая самый громкий и логичный вопрос: – Как они смогут помочь нам, если выращены по подобию Светочей, что не могут покинуть свою планету?
– Правильный вопрос. Согласился Октавий, призывая совет к порядку. Те замолчали, потому что вопрос, действительно, не был лишён смысла. Октавий стал разлаживать по полочкам: – На это потребуется время, но работа над этим уже идёт. Из шара Октавий вытянул семь фотографий. На всех были изображены Киллирийки, что привели в ступор Эделин, которая потеряла нить разговора – Это семь беременных Киллириек, и каждый из них ждёт Светоч. Светоч с сильным зачатком, что прослеживается даже в утробе матери. Мы подготовим этих детей. Заявил Октавий и Гелланика спросила: – Подготовим к чему?
– В этом мне помогут ваши дары, уважаемый Совет. Заявил Октавий, начав говорить сразу, чтобы никто не успел перебить: – С помощью дара Цици мы оградим каждую планету защитой, что поможет каждому из Светочей развить планету до нужного нам уровня развития. Октавий посмотрел на Гелланику, сказав: – Здесь нам пригодится ваш дар, Гелланика. Глава совета посмотрела по сторонам и Монарх продолжил: – Вы обладаете уникальным даром проделывать дыры в пространстве и времени, что поможет нам отправить этих детей на другие планеты, а, в будущем, когда придёт время и каждая из планет выполнит свою миссию – Вы откроете дыру в пространстве, для того чтобы каждая из Светочей смогла открыть дыру на своей планете, и таким образом – между планетами будут переходы. Эделин хотела было открыть рот, на что Октавий перебил её: – Да, Эди, я знаю что это может вызвать кучу катаклизмов, но здесь нам поможет дар Сервия. Монарх обернулся к независтливому члену совета, и стал говорить: – С помощью вашего дара создавать настоящую квинтэссенцию в любой, невоодушевлённый предмет, мы сделаем для каждого из подготовленных нами светочей Артефакт, который будет открывать дыру в пространстве, с помощью которой только Светоч, чей зачаток будет един с этим артефактом, сможет покинуть планету. В нужный для нас момент, Каждая из Светочей получит свой Артефакт, и откроет пространственную дыру на Киллирию.
Пока всё было больше чем логично, но Октавий не остановился на этом.
– Я сам лично проведу тот же эксперимент, что провёл с детьми, что правят планетами, только теперь, мы сделаем часть их Дара материальной, с помощью дара Сервия, дабы только они, благодаря своему дару, смогли открыть "Отголосок".
– Ты с ума сошёл, Октавий! Хочешь вытянуть зачаток в материальную вещь? Взревела Гелланика, на что Эди спросила: – Отголосок?
– Да, Гелланика, и у меня всё получится, я уверен в этом почти на 96 процентов, поэтому тебе нет смысла кричать. Затем, Октавий обернулся и сказал: – Я назвал эти дыры, которые смогут открыть только Светочи, с помощью своего дара "Отголосками". Мы подберём определённую вещь для каждого из новорождённых Светочей, перенеся часть его отголоска в этот предмет, и отправим его на планету, к Светочи, что правит планетой, вместе с ребенком, когда он будет готов. Октавий закончил, и Эди захотелось похлопать этому гению. От ужаса его ума у неё стали подкашиваться ноги, но он был непоколебим: – У вас есть ещё вопросы? У нас ещё много работы. Забурчал старый Октавий, на что Совет молчал. Никто не хотел этого признавать – но, они были поражены. По-настоящему. Наконец пришёл тот день, когда совет понял, почему именно такой выбор сделал, в свое время, Эверард.
– То есть, эти дети станут вторыми Светочами, которые покинут Киллирию? Спросила Эди, добавляя: – Чтобы открыть Отголосок, когда придёт время?
– Всё верно Эди. Он посмотрел ей в глаза и улыбка старика поразила его лицо.
– У меня, наконец, получилось Я заселил планеты. Эделин улыбнулась в ответ. Это был долгожданный успех Октавия. Мечта, которая приснилась его матери. Теперь, кроме Киллирии, в разных пространствах, были ещё семь планет и он сумел это сделать. Наконец-то, он мог спать спокойно.
– Что ты узнал по поводу Реокталей? Поинтересовалась Гелланика, отрывая Монарха от своего триумфа. Тот, поспешно, вытащил из шара множество голографических заметок, перерисовок кораблей, каких-то солдат и что-то, большое напоминающее космолёты.
– Думаю, всё что нам нужно. Начал Октавий, открывая вторую часть его плана.
– Я старался следить за ними годами. Изучал их, проводя секретные операции. Киллирианцы рисковали жизнью, чтобы добыть те сведения, которые я узнал. Конечно это далеко не всё, что нам нужно, но для начала хватит. Октавий притянул к себе изображение огромнгого нечто, что сейчас нависало над Киллирией. Все думали что это корабль, но Октавий поразил всех, сказав: – На самом деле – это не корабль.
Эди захотела присесть. Значит, опасения Октавия подтвердились.
– Это одна из истинных форм Реокталей, коих я насчитал много. Октавий отбросил изображение, от чего опешили все.
– Вероятнее всего, этот вид Реокталей и высасывает жизнь из планеты, передавая их между всеми видами. Не знаю, как они это делают, и так и не смог узнать, но думаю что на данном этапе это не совсем важно. Октавий притянул к себе изображение солдат, которые, в далёком будущем, нападут на Медиума, что стал случайным свидетелем, которого втянуло в эту историю по уши.
– Это обычный тип Реокталей. Их бойцы, или солдаты – неважно. Наши Маркеры не смогли добыть ни одного образца этого вида, как и любого другого, поэтому я мало что могу сказать о них, но это их истинный вид. Это не робот, не костюм, не машина, а инопланетный захватчик. Про их вид я мало что могу сказать, потому что на данный момент углублённо изучаю их вид и возможные появления, но, со временем, населённые планеты помогут мне в их изучении и мы будем знать, куда стоит бить. Октавий отбросил солдат, показывая космолёты.
– По всей галактике, во всех пространствах, мы насчитали настолько много Реокталей, что Киллириа не справилась бы даже с четвертью из них. Боюсь, что они везде, и их число, каким то образом, растёт. Октавий покачал головой, выражая некий страх.
– На это уйдут годды, но я буду продолжать вести исследования, так же, занимаясь новыми Светочами, что отправятся на планеты. Затем, Октавий посмотрел на космолёты.
– Они используют их в качестве передвижения, а прародители Реокталей, как я их называю, следуют за ними сквозь червоточины и вскоре они станут нависать над другими планетами, когда поймут что те стали развиваться. Тут Совет и понял, почему так может пригодится дар Цици. Октавий правильно разыграл партию, и даже сама Эди понимала, что Октавий поступил правильно, заселив планеты. Они, действительно, могут помочь выиграть войну, что была неизбежна.
– Реоктали развитая раса, но пока я насчитал только два их вида, но уверен что их куда больше. Заверил Октавий, сметая всё, обратно, в шар. Совет молча смотрел на него. Эди была поражена настолько, что села на небольшой стул. На улице Гилириани сходили с ума. Октавий выложил свой план и был доволен, понимая что всё случилось в точности так, как он говорил, вначале этого консилиума. Они не откажут ему, так как здесь понимают все: – Это единственный шанс на спасение. Другого не будет.
– Я назвал всю эту операцию – "Линия Светочи". Последнее что сказал Октавий, прежде чем совет дал своё слово и после этого жизнь на Киллирии немного изменилась.
Спустя годы, многие годы, после того, как Октавий объявил о миссии под названием "Линия Светочи", все изменилось. Гилирия узнала о его плане и некоторое время всё было неоднозначно. Летели года, а за ними десятки годов изучения Реокталей и подготовки детей. Октавий, формально, ещё являлся Монархом, но, фактически – здал свой пост, на котором, неофициально, была Эди. Над заданием пошла работа. Многое из того, что задумал Октавий – стало приносить плоды, через много лет.
В тот день, когда Светочи отправились на планеты, было неспокойно. Больше всех нервничал Октавий, но старался не показывать это. Совет ждал результатов, а Эди заканчивала приготовления. Все атефакты были готовы. Все дети прошли испытание и остались невредимы. Части Зачатка были готовы. Дети были готовы.
В тот день, в павильон пришла молодая Гилирианка. Она вела под руку крохотную девочку, что по меркам Земли являлась уже старухой, которая в любой момент может отдать Богу душу, но здесь – только вылезла из пелёнок. Девочка была ангельски младенческой красоты, с большими очками и игрушкой бабочки из киллирианского материала. Малышка была совсем ребёнком, но уже понимала, что ей нужно покинуть свой дом. Что ей придётся попрощаться с мамой. Ей было страшно, но она была рада, что в этот день, она была не одна. Была вся её школьная группа, с которой она стала так дружна. Здесь был сам Октавий, который стал для девочки отцом, которого у неё не было. Здесь была тётя Эди, которая так полюбилась детям. Здесь были все. И все считали этих детей героями. Подготовка к запуску началась и за девочкой пришли. Увидев знакомые лица, она улыбнулась работникам Эди и повернулась к своей маме, потянув к ней ручки.
– Всё будет хорошо, Кроха. Выронив слезу, выплеснула мама девочки, обнимая кроху.
– Я так люблю тебя. Прошептала Гилирийка, на что девочка ответила: – Я тоже люблю тебя, мама.
– Я так горжусь тобой. Я буду ждать тебя. Шептала Гилирийка, и мать с дочкой продолжали обниматься, до тех пор, пока работники Эди не поторопили их, с вежливостью.
– иди. Плача, кивнула Гилирийка. Девочку, взяв за руку, повели прочь. Остановившись, девочка посмотрела на свою игрушку, вручая её маме на память, отчего последняя усилила свой плач.
– Мы ещё встретимся, мама. Детским голоском, который сейчас так больно резал по душе, произнесла девочка, разворачиваясь.
Вслед, её мама выкрикнула ей: – Береги себя, Велма…
В тот день, все Светочи успешно были переправлены на свои планеты, что стало огромным событием для Киллирии и Октавия. Именно после этого, миры стали развиваться. Стала появляться Земля, которую мы знаем, и именно отсюда и началась вся история такого большого места как "Галактика".
4.
Часы отстукивали в старомодном стиле, где каждую секунду шёл мелодичный щёлк. Король закончил говорить ещё пару-тройку минут назад, но никто так ничего и не сказал, с тех пор. Молчал даже Архангел Михаил, который вкусил всю горькую правду своего бытия. Его можно было понять, ведь не каждый день ты узнаешь о своём происхождении и таких вещах, которые, по настоящему, заставляли думать о том, что этот мир, за пределами Земли, таит в себе намного больше загадок, чем думал Архангел. Он молча смотрел за тем, как рушится карточный домик его понимания и доверия к Эдену. Вся эта история, про Рай и Бога, Ангелов и демонов звучала настолько правдоподобной, будто так и должно быть. Неужели, история, величайшая история, что породила Землю – писанная? Осознанием этого и были те хлипкие карты, которым только не хватало гореть, при разрушении карточного домика. Абсолютно всё, что каждый Землянин, или житель Серебряного города, видели вокруг себя – было обманом. Это, вовсе, не рай, а Бог – не совсем Божество. Всё это лишь плод фантазии одного жителя другой планеты. Циркача, если говорить на диалекте Мандарина.
Если отвечать чисто за свои ощущения, дыхание Михаилу перебило в самом конце, и, видимо он держался лучше всех. Годфри выложил всю подноготную про Землю, иные расы, планеты и жизнь, за пределами этого пространства. В это было невозможно поверить, и, лично у Михаила, стали возникать ощущение, будто всё это время он был лишь игрушкой, в руках того, кто эту игрушку изобрёл. Всё стало тянуть фальшей, и непонятным страхом перед развалом мировоззрения. Здесь не стоит осуждать, будь то человека, будь то Архангела, за то, что реакция была именно такой. Тяжело было осознать то, что выложил Король Дельты. Он даже, мимолётно, нашёл в этом свою вину, так как выложил им всё на стол очень резко, тем самым – убив их восприятия мира. Он, будто бы, лишил их крыши над головой.
Вслед за волнением стали расти и вопросы. Десятки, а может сотни вопросов, которые хотелось прокричать во всё горло, понимая что уйму вопросов, в один, не укомплектуешь. По-прежнему, никто не подавал признаки жизни, но паника и отрицание нарастали. Годфри наблюдал коктейль из перемешанных молчаливых эмоций, и у каждого он был разный, но больше всего он переживал за Велму. Внезапного, главного фигуранта всей этой истории. Только что, девушка родилась заново, только теперь, она, молча, смотрела себе под ноги, казалось, совсем не дыша. Теперь, стоило обратить внимание на её избранника, Квентина, лицо которого осталось самым неясным для Короля. Он испытывал что-то непонятное, на уровне с озадаченностью, жаждой задать миллион вопросов о мелких деталях, а также что-то странное касательно правды о Велме. Королю показалось, будто Квентин, вовсе, не удивился тому, что сказал Годфри. Король улыбнулся, думая: Ну, конечно. Это же его дар. Он подозревал что-то подобное и никому об этом не говорил. У парня, действительно, работал мозг и это было приятно наблюдать, за стереотипом, вроде Квентина, исходя из внешности которого можно было смело сказать что он выглядел как типичный продавец дури на Альфе. Тогда-то, Медиум и рушил стереотипы, как сделал и сейчас.
Дезмонд молчал. Всегда хмурый, казалось самый грустный и одинокий человек на всей планете Земля. Как чувствовал он себя сейчас? Осматривал свои татуировки. Наверное, в его голову пришло понимание того, как его дар был похож на то, чему учили Светоч, которого на Земле называют Богом. Вероятнее всего, теперь диапазон его одиночества растянулся на пределы галактики, выходя из-за пределов обычной Земли. Он потирал себе лицо, видимо стараясь стереть с него мысль о том, что Земля не уникальна. О том, сколько видов существ, разумных и просто гениальных, живут в других измерениях. В это было трудно поверить и так же трудно принять, как и на явность червоточин в космосе, но этот рассказ, как ни странно, вплетался в картину происходящего. Скажем так, если бы не события последних 100 часов – Дезмонд, ни за что бы, не поверил в то, что только что услышал.
Замыкала круг немых эмоций Венди, которая, так же, смотрела в одну точку, но не так, как Дез. Она сузила глаза, нахмурив брови. В голове анализировалась переваренная информация о услышанном. Её мнение было бы интересно послушать, тем более Годфри ставил ставку на то, что именно она нарушит всеобщее молчание. Она чувствовала себя как учёный, чьи многолетние опыты сорвались, и то, что она пыталась оспорить явилось как что-то материальное.
Дезмонд проявил признаки жизни, тяжело поднявшись со своего кресла. Абсолютно все проследили за тем, как парень встал, раскачиваясь так, будто он страдает анорексией, и попал в ураган. Очень неуверенно, парень прошёл к кухне и стал осматриваться. Все смотрели за ним молча, на что парень, будто бы не замечая взглядов всех, кто присутствует в доме, изобрёл стакан, благодаря чудо аппарату и в стакане образовалась вода, которую жадно выпил Дезмонд. Все продолжали смотреть за тем, как Дез, обернувшись на толпу, что будто в тупом фильме, смотрит на него, парень посмотрел на стакан и стал что-то химичить на кухне. Это продолжалось громких три минуты и казалось что Дез сейчас разворотит кухню, но он вернулся, держа в руке всё тот же стакан, в котором что-то плавало. Внезапно, Дезмонд прошёл своё место и подошёл к Велме, протягивая к ней стакан. Та, молча, посмотрела на стакан и забрала его. В нём оказалась обычная вода, с долькой лимона, и крошечных размеров Фиалка, что была вызвана Дезом, чтобы успокоить девушку. Настолько милого жеста Венди не видела никогда в жизни, делая Деза, теперь уже, больше плюшевым, чем чёрствым. Фиалка посмотрела на Велму, напевая свою песню для неё. Заметив, что Велма не реагирует, Фиалка перепрыгнула к ней на запястье и, с трудом, удержалась, когда Велма сделала три глотка воды. Все проследили за Дезом, который сел на место, как ни в чём не бывало.
– Можно… разрешите мне…задать вопрос? Послышался неуверенный голос Венди. Теперь, общее внимание было приковано к ней.
– Конечно, мисс Хоукинс. Улыбчиво ответил Король, кивая головой. Все внимательно посмотрели на Венди. Её вопроса жаждали все, и такой же неуверенный голос спросил: – Откуда… откуда вы знаете обо всём этом? Вопрос попал точно в яблочко. Квентин оживился, будто этот вопрос пришёл к нему в голову первым, но, на самом деле – не по этому. В голову Медиума стали влетать чужие мысли. Первые мысли в его жизни, который он читал не потому что захотел, или не было выбора, а потому что сам человек подавал в голову Медиума мысли, и тот стал понимать.
– Потому что он не Землянин. Сделал ошеломительный вывод Квентин, на что Венди, натурально, ахнула.
– Вы не из Земли, родом, но и не из Киллирии, я прав? Поинтересовался Квентин, и Годфрид был рад тому, что передал нужные мысли Квентину. В будущем, это может сыграть свою роль.
– Правильно, Квентин. Подтвердил Король, на что все удивились ещё больше, если это было возможно.
– Мою родную планету называют Пандормус. Гордо представил Годфри и у Деза сузились глаза.
– Простите, что не в тему. Поднял руку Дез и его чудачества не закончились на этом. – Я, дико, извиняюсь что прервал, но у меня есть, с вашего позволения, два вопроса, один из которых будет адресован Квентину, вы не против?
Годфри пожал плечами, и Дез обернулся в сторону Медиума.
– Мне не помешало бы покурить, ты не поделишься?
Квентин, нахмурив бровь, слегка приподняв её, достал из кармана пачку, протягивая Дезу. Все, так же, комично, смотрели за тем, как Дез принимает пачку, доставая оттуда один косяк, протягивает её обратно и благодарит Медиума. Закурив, Дезмонд прокашлялся, и спросил, уже обращаясь к Годфриду: – Ещё раз, простите что не в тему, но Пандормус имеет какое-то отношение к Пандоре?
Все посмотрели на Деза, как на Идиота, в то время, как Медиум закивал, проговаривая: – Хороший вопрос. Теперь, на Медиума злобно посмотрела даже Велма, которая, казалось, не испытывает абсолютно никаких чувств. Будто не она и есть ключ к разгадке.
– Ты прав. Внезапно, ответил Годфри, добавляя: – Бог нашептал название планеты одному очень известному, по тем годам, режиссёру, который снял какой-то фильм, где была упомянута наша планета, только с измененным названием "Пандора". Годфри улыбнулся, добавляя: – И пусть Пандормус там показали совсем другой, Бог говорил, что так он отдаёт дань уважению нашей Светочи, по имени Платорий.
– Вы знаете, что ваш Бог – Светоч? Удивлённо спросила Венди, на что Король улыбнулся, проговаривая: – Богом его зовут только на вашей планете, Мисс Хоукинс. Венди пожала плечами, потому что Годфри был прав. Видимо, только Бог обожал ярлыки.
– Но, что вы здесь делаете? Поинтересовался Квентин, заставив замолчать всех. Годфри улыбнулся, протягивая пальцем к Велме.
– Я здесь, из-за Светочи. Назвал свою причину Годфрид, и Велма подняла голову, стараясь свыкнутся с тем, что она Светоч.
С этого момента, Годфри стал серьёзным, и стал говорить вещи, которые могли только испугать: – Всё, что сейчас происходит вокруг – вина вашего Бога. На серьёзном тоне оповестил Годфри, и все посмотрели на Годфрида внимательно. Квентин насторожился. Неужели, сейчас они станут единственными Землянами, которые узнают всю правду о Боге?
– По рассказам Октавия – всё началось с самого раннего детства. Грустно сказал Годфри, и Квентин, восхищённо, спросил: – Вы знали Октавия?
– Конечно. Очень мудрый, хоть и вредный старик, а его приёмная дочь – идеал правления первого матриархата на Киллирии.
– Она, всё-таки, стала Матриархатом? Констатировала Венди.
– Конечно. После того, что она пережила, сотни лет назад, не поставить её на должность было бы чистым преступлением, и, прошу заметить, именно при её правлении Киллириа расцвела совсем другими красками. Настолько, что Киллирианцы придумали, как обмануть саму смерть.
Все замерзли, от услышанного, и почему-то, в голове у Венди вспыхнул недавний спор Квентина и Деза.
– То есть, Циркачи, или Светочи, научились практиковать бессмертие? Спросила Венди, на что Годфри ответил неоднозначно: – Это сложно объяснить, знаешь, ли.
Король посмотрел на остальных, убедившись в том, что ни у кого нет вопросов. Он стал продолжать: – Именно это и стало началом вторжения Реокталей на Землю. Ребята ужаснулись, а Михаил отметил у себя в голове, что, теперь, имя им Реоктали, а ни пришельцы, и они, должно быть, она из самых древнейших рас, существовавших в этой вселенной.
