Текст книги "Герой-Завоеватель (ЛП)"

Автор книги: Winters

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Это правда. Я работаю для ее Величества. Проявив лояльность, она увидела, что я не буду больше вредить. Она сдержала свое обещания, а я – свое. Когда это случилось? Лет пять назад?

Габриель подняла глаза к верху, как будто считала годы. – Пожалуй, так, – она кивнула. – И я начала беспокоиться, когда от тебя в этом месяце не пришло известий.

– Что именно? Меня поймали? – он улыбнулся. – Только один человек достаточно быстр и умен, чтобы поймать меня.

Габриель повернулась ко мне.

– Автолик очень любезен. Он знает, что и где нужно сказать. Так, вернемся к главному, какие новости для меня из Рима?

– Все по старому, все по старому. Цезарь думает, что он Бог. Он обещает людям то, что они никогда не получат. Афины падут, и так далее, и так далее...

– Все как обычно?

– Ты знала это, – он ухмыльнулся. – Но удалось выяснить еще кое-что интересное. Я не уверен, как это может отразиться на будущем.

– Что?

Правая рука Цезаря – Брут – он имеет достаточную поддержку в сенате. Все это вбивает клин между двумя старыми друзьями. Я не уверен, насколько это важно, но я знаю, что Брут наблюдает за основной частью войск Цезаря на Севере и его последние приказы были по западному фронту.

– Но разведчики видели войска на севере... Разделяй и властвуй, – пробормотала Габриель. – Довольно интересно.

– У меня есть предчувствие, что этот небольшой подводный риф мог бы дать преимущество для Греции. Поскольку если...

– Цезарь расчитывает на Брута, что тот будет стоять на месте и ждать наши войска, Брут может захотеть вырвать у Цезаря инициативу и вырваться вперед.

– Точно, – ухмыльнулся Автолик.

Тогда, это означает, что там не будет никакой поддержки для римлян, – предположила я. – Сила римлян – когда они вместе.

Габриель улыбнулась, когда Автолик отклонил свой палец.

– Она хороша, – он усмехнулся. – Где ты ее откопала?

– Она пришла ко мне, как ни странно, – ответила Габриель. За этими простыми словами слышалось что-то более глубокое.

– Хорошо, если ты не имеешь ничего против, то я скажу, – он обратился к нам обеим. – С такими глазами и умом? такая женщина могла бы посещать мою спальню в любое время дня и ночи.

– Она не может.

Голос Габриель был тверд, а лицо совсем не выражало, что она шутит. С самого начала дружеской встречи я увидела как переменилось настроение Автолика. На его лице я прочитала выражение, которое видела у других, когда они сталкивались с темной стороной Габриель – это была маска страха. Он мог шутить с нею. Смеяться с нею. Но некоторые вещи были под запретом. Очевидно, я была одной из тех вещей, и все в jкруге знали это. Он почтительно поклонился, без единого звука.

– Зена, будь добра найди для меня Регента немедленно? У меня есть новая идея для этой битвы.

С почтительным поклоном я удалилась, чтобы отыскать Эфини. Я не была уверена, что она запланировала, но знала, что Цезарю это не понравится.

Часть 8

Я обнаружила Эфини в конюшнях, она проверяла насколько лошади готовы к предстоящему бою.

– Регент?– Эфини развернулась на звук моего голоса.

– Завоеватель просит вашего присутствия.

Она кивнула мне, и сказав несколько слов кузнецу, направилась ко мне.

– Зена, убедись что лошадь нашего лидера в полном порядке. Арго может быть ужасной сукой, если подковы ей не в пору, – Регент прошла мимо, в то время как я ловила воздух открытым от удивления ртом.

Я прошла к последнему стойлу с растущей улыбкой. Там была она. «Моя» Арго.

– Эй, девочка, – она заржала, как будто даже в этом мире, знала меня. Я похоронила лицо в ее гриве и вспомнила о доме.

– Я вижу, ты знаешь толк в лошадях также, воин, – я немного вздрогнула, не ожидая услышать голос Габриель.

– Мне казалось, что вы должны говорить с Эфини, мой Лорд?

Габриель приподняла бровь, изучая мою любовь к своей кобыле.

– Я уже сказала ей все, что хотела, и теперь решила проверить свою лошадь, – Арго заржала и легонько толкнула Габриель. – Как моя девочка? – Арго подтолкнула ее снова, и Завоеватель рассмеялась, давая ей яблоко, спрятанное в броне. – Ничего невозможно утаить от тебя, – она хохотнула еще раз и обратила свое внимание ко мне.

– Она умная. Как долго она у вас?

Габриель задумалась. – Около десяти лун, я использую ее только для битв. Она очень сообразительна, я доверяю этой лошадке свою жизнь. В остальное время – она свободна, чтобы гулять. Лошадь со свободным духом, но всегда возвращается домой, – мы обе одобрительно хлопнули животное.

После паузы она спросила. – Ты готова сразиться с римлянами, Зена?

Во рту пересохло, но усмешка на моем лице говорила о многом.

– Я вижу, у нас есть взаимные чувства по отношению к Цезарю.

Я знаю, что он эгоист, лжец и просто ублюдок.

Она громко рассмеялась, но меня беспокоила одна вещь. – Габриель, с ним нужно быть осторожней.

Она подняла взгляд. – За все эти годы, Зена, жизнь научила меня не верить увиденному и не доверять всякому, – она вздохнула. – Цезарь считает, что мои величайшие недостатки – это эмоции. Я могу и гневаться и радоваться. Он думает, что он может использовать это. Но чувства не являются самым большим злом для воина.

– Что же самое худшее?

– Безразличие. Если тебе все равно, то тогда незачем бороться.

– Так как ты хочешь использовать эту битву?

– Желание Цезаря – сделать эту битву частью своей истории. Но мы – совсем не те люди, чтобы дать этому свершиться. Брут поможет.

Я не совсем понимала, куда она клонит и это отразилось на моем лице. Габриель хохотнула, прежде чем продолжить.

– Сначала, мы должны заполучить всю его армию здесь. Ключ в уничтожении Цезаря – его вера в собственную судьбу. Это и Брута касается, ко всему прочему он пытается затмить Цезаря. Брут также верит в судьбу. И когда сталкиваются две такие судьбы, то это может стать ужасной вещью для Рима...

Ее понимание Цезаря было достаточно интересным. Я никогда не смотрела на него под таким углом. В молчании я продолжала слушать.

– Я знаю Цезаря. Прямо сейчас он вероятно думает, что я расставляю для него ловушку, где он может атаковать с фланга наши войска. Брут, как хороший генерал ожидает его приказов. Но ничего подобного не случится.

Я смотрела на нее пораженная.

– Габр...

– Тшш, воин. В прошлой битве мои войска подражали ему. Держите друзей близко, а врагов – еще ближе. У меня есть верный человек в Риме, хотя Цезарь не знает этого. Когда он увидит войска в долине в Римском наряде...

– Он ошибочно посчитает их за свои.

– Точно. Он начнет думать, что Брут пытается перехватить инициативу. Брут же решит, что его лишают славной победы.

– И он поспешит тоже, – я ухмыльнулась.

– В некоторой точке мы соединимся. Я отзову своих воинов назад, и позволю столкнуться двум силам. Погибнет гораздо меньше моих мужчин, поскольку мы умоем руки в этой битве. И не смотря на то, что Цезарь видит в моих чувствах слабость... истина заключается в его высокомерии и жадности Брута к власти, это погубит их.

Я обдумывала план, зреющий в моей голове. – Что мы должны сделать – убедиться, что обе Римские армии находятся по середине, и наши отдалены от центра для атаки.

– Это трудная задача, но выполнимая, – поддержала мою мысль Габриель, но мои нервы были все еще перегружены.

– Завоеватель? – Эфини стояла у дверей.

Мы оба подошли поприветствовать ее, когда человек, идущий навстречу с огромной кучей вещей, чуть не столкнулся с нами. Я была готова наказать его за нерадивость, когда Габриель остановила меня.

– Джоксер? – человек замер, седла и сумки упали ему под ноги.

– Мой Лорд?

Она сделала останавливающий жест для него. – Ты готов для битвы?

Он гордо стукнул себя в грудь. – Да, Завоеватель. Это будет большая битва, – я изучала парня, и он показался мне более мужественным, чем раньше.

– Возвращайся к своей работе, тогда, – она махнула ему в знак прощания.

– У него есть мудрость ребенка, но я доверяю ему в битве, – мы двинулись по направлению к Эфини, я же размышляла: "Джоксер? Как это возможно?"

– Разведчики говорят, что армия Цезаря все еще на Западе и силы Брута стоят на Севере.

– Хорошо, хорошо. Цезарь двинется к центру первым, чтобы иметь дело с непослушным Брутом. Наши сестры готовы? Что у кентавров? – Габриель начала размышлять стратегически.

– Мелоса послала весточку, сестры следят за воинами Цезаря, а Тилдус не отпускает из вида Брута, ожидая вашего сигнала. Катапульты двигаются с Кентаврами. Амазонки готовят отступление, они расположились в лесу на деревьях.

– Лао Ма?

– Отправленные ею войска должны успеть вовремя. Но она сама в пяти полных свечах с основной группой солдат.

– Очень хорошо, – она кивнула мне и Регенту. – Возможно, нам нужно преподать урок Цезарю, и он не проживет долго, чтобы наслаждаться своим могуществом? – она улыбнулась нам обеим. Эфини и Габриель прошли вперед, а я осталась стоять в дверях.

– Идешь, Зена, – спросила Габриель.

– Я скоро, прежде удостоверюсь, что Арго подкована как следует.

Она подарила мне усмешку и двинулась дальше с Регентом. Я знала в своей душе, что видеть Габриель в битве будет для меня нелегким, но сейчас я обнаружила благоговение, наблюдая, как она отдавала приказы для некоторых солдат.

*****

– Завоеватель? Завоеватель? – позвал ее голос ребенка. Габриель повернулась с улыбкой. Улыбкой, на которую способна была только мать. Надежда подошла к ней с небольшим пакетом, Габриель приняла его, ответив поцелуем.

– Верни свою маску назад, Габриель, – пробормотала я, размышляя. Это было одной из многих причин, почему я отослала Солона подальше от себя. Что если бы я поступила подобно Габриель? В этот момент волосы на моем затылке поднялись.

– Ох, ох, какой красивый ребенок.

Слова Каллисто словно заморозили меня.

– Если бы я не знала лучше, то сказала бы, что это выглядит ужасно милым....хммм, – она задумчиво приложила палец к подбородку. – Ты же все понимаешь, дорогая, – она дико улыбнулась.

– Еще до начала битвы ты будешь на конце моего меча, – пообещала я.

– Ой, Зена, клянусь, что каждый раз, когда ты мне так угрожаешь, я делаюсь такой слабой, – она засмеялась и запрыгнула на лошадь, пустив ее вперед. – Убедись лучше, что сама будешь в безопасности, – она сдула с пальцев поцелуй и направилась к группе охранников.

Мой характер начал выходить из-под контроля. Теперь Каллисто знала о Надежде, и это означало, что Наджара что-то сообщила безумной блондинке. Сын Бахуса, подумала я. Несомненно, Каллисто будет под моим контролем, но за Наджарой мне не уследить.

Вспышкой пронеслось воспоминание, когда Габриель предала меня, и умер Солон. Арес знал, как играть на моей тьме и я стала чудовищем.

– Хорошо звучит! Но тебе, похоже, не нравится. Смотри, я чувствую, что тебе больно, и ты на пределе, когда же ты что-нибудь сделаешь с этим? – произнес Арес.

– Мой сын умер, бессердечный ублюдок! Что я могу тебе еще сказать?

– Просто это доказывает то, что любое хорошее дело не проходит безнаказанно – сохранять жизни людей, защищать слабых, верить тому, кто предал тебя, – он положил руку на мое плечо.

– Габриель.

– Все, что происходит в последнее время – это расплата, но это не твое. Ты полна огня – возьми свою волю в кулак, почувствуй ярость. И месть. Прими это; вбери в себя. Ты знаешь, что нужно сделать и кого убить, – боги, он знал, на какие кнопки нужно нажимать.

Я увидела, как подняла ее израненное тело перед ущельем и закричала.

– Месть!!

Я сделала неуверенный шаг: "Думай, Зена, думай".

Я оглянулась назад, когда Габриель еще раз обняла Надежду. Арес делает попытки, чтобы вытянуть на свет темноту Габриель? Сможет ли он это сделать и будет ли она способной вернуться?

– Надежда? – я позвала маленькую девочку к себе; она увидела меня и улыбнулась. Я знала, что Габриель наблюдает, но другого выбора не было.

– Да, Зена? – ее лицо было точно как у матери. Мое сердце сжалось от боли.

– Мне нужно, чтобы ты отнесла своей бабушке записку от меня, пожалуйста, сделай это как можно быстрее. И смотри, чтобы никто не заметил бумаги. Для меня это очень важно, пожалуйста, – девочка кивнула мне в ответ, и я направилась к своей лошади, чтобы быстро набросать текст послания.

Я отправила девочку с запиской, взяв с нее обещание, что она не покажет ее больше никому, и чтобы Сирена получила ее как можно скорее. Мне было просто необходимо как-то предупредить мать, но уйти не представлялось возможным – нужно было наблюдать за Каллисто и Габриель. Боги, я ощущала себя между двумя самострелами.

– Лошадь Завоевателя готов? – крикнула я, забегая в кузницу.

– Да, мэ-эм, – она заикнулась и быстро вышла.

Взяв Арго за поводья, я повела лошадь к Габриель, которая ожидала меня с холодным выражением лица. Я хотела передать ей поводья, но ее рука молниеносно оказалась на моей шее.

– Как ты объяснишь такое увлечение ребенком? – ее голос был низок.

– Просто я достаточно сблизилась с ее бабушкой Сиреной, и хотела передать ей весточку в случае, если не вернусь, – с трудом произнесла я. Ее зажим ослабел, она позволила себе воинственный крик и запрыгнула на спину Арго.

– Не беспокойся, Зена. В конце концов, ты лучшая, – ее лицо было все еще подобно льду. – По седлам! – крикнула она, возглавляя выступление.

Я поправила броню на своей лошади, когда ко мне подъехала Эфини. – Завоеватель хочет, чтобы ты ехала с нами.

Мы скакали рысью в молчании, следуя за Габриель и Автоликом.

– Помните, кто бы ни встретил Брута, можете избить его как следует, но не смейте убивать. У меня на него определенные планы. Как и для Цезаря... он мой.

Человеком, прервавшим тишину была не Габриель, это был истинный Завоеватель, идущий в бой. Я нашла это довольно возбуждающим и мысленно стукнула себя за такие образы.

– Да, несомненно, только не забудь вернуться целой и невредимой. Наш контракт еще не завершен, – помедля какой-то миг, Автолик развернул свою лошадь в другую сторону.

Я ожидала, что он будет биться вместе с нами по определенным причинам, но поняла что у него совершенно другие планы. Если римляне увидят Автолика мирно беседующим с Завоевателем, то это вероятно не пойдет ему на пользу. В конце концов, он же шпион.

Я развернулась в седле, чтобы осмотреть наши силы. За нами следовала Королевская охрана. Окинув всех коротким взглядом, я ненадолго задержалась на Каллисто. За охраной двигались фургоны с катапультами, затем вереница лучников; половина стрелков были одеты в римскую одежду; другие как греки. Затем позади следовали пешие солдаты, где я смогла рассмотреть Джоксера по правому флангу. Это была даже не полная армия, но выглядело очень впечатляюще. Сродни моему темному прошлому. Боги, но тут еще были Амазонки и кентавры, ожидающие по бокам!

Мы двигались вперед в тишине, и я помолилась за благополучный исход нашего похода. Правда Каллисто в этот благополучный план не входила, эта мысль пришла немного запоздало. Время незаметно бежало вперед, и наконец, мы прибыли на наши позиции. Габриель отдала Эфини распоряжения по поводу атаки на римлян. Из густого кустарника она наблюдала за холмом выше. Сначала там появилось несколько разведчиков, а затем вышел человек, которого я знала слишком хорошо. Цезарь был одет в золотую броню, а в его руках была подзорная труба. Он осматривал низину. В свою очередь, Габриель тоже направила свою подзорную трубу на него. Я наблюдала за ними двумя, и видела, как растет улыбка на лице Габриель.

– Он обязательно попадется, – было что-то дикое в ее усмешке, словно у паука, наблюдающего полет мухи, летящей на встречу с сетью.

Я снова оглянулась назад к холму, чтобы увидеть Цезаря, указывающего нескольким мужчинам осмотреться вокруг. Он выглядел осунувшимся, и совсем не был счастлив, что Брут собирается украсть его победу над Афинами. Я глубоко вздохнула. Теперь уже не так долго. Как только войска Цезаря начнут спускаться с холма на плато, внимание Габриель переключиться на другого. Я была уверена, что она вполне доверяет Эфини, чтобы вести эту битву дальше. Габриель сфокусировалась на дальнем гребне, где она ожидала появление воинов Брута. Конечно, вскоре поведение Брута стало похоже на реакцию Цезаря.

Как только воины Брута выстроились на вершине холма, я увидела как Габриель поднимает руку своим собственным войскам за нею. Как только неприятель начал спускаться на плато в долину, пылающие стрелы полетели на них градом. Когда стрелы закончились, все ее войска, одетые в римлян и греков, стали подниматься на холм к нам, оставляя смешанных солдат Цезаря и Брута внизу. Другим взмахом ее руки заряженные катапульты начинали сжигать долину. Темное небо вспыхнуло, словно его озарило солнце. До нас доносились крики горящих на плато мужчин . Война без сомнения была адом . Я знала, что это остановит римлян и это хорошо для Греции, но как только я увидела улыбку, появившуюся на лице Габриель, это охладило меня.

Ей не было весело, так как война стала ее путем. Она просто получала удовольствие от смерти врагов. Я слишком хорошо знала этот тип улыбки. Слишком часто я улыбалась именно так в молодости. Иногда это все еще преследовало меня в снах, но теперь та же улыбка так естественно играла на губах Габриель. Слишком естественно. Это пугало. Я больше не могла смотреть на нее, и вернулась к наблюдению за битвой. Воины пытались избегать огненных снарядов, разрушающих низину. Один солдат поймал мои глаза, и тут же споткнулся, пытаясь забраться на холм.

*****

Габриель отдала следующий приказ к атаке, и тут я разглядела человека, застрявшего внизу. Это был Джоксер. Наши войска кинулись вперед атаковать врага внизу, я же попыталась опередить их и оказаться в том месте, где он упал быстрее. Подъехав, я выпрыгнула из седла, и выполнив сальто, приземлилась прямо у его ног. Джоксер запутался в корнях старого дерева, и морщился от бесплодных усилий. Я быстро выхватила меч и перерубила его путы. Не теряя времени, чтобы не попасть под обстрел, я закинула его в седло рядом с собой. Вместе мы рванули в бой, что разгорался внизу.

– Ты сохранила мою жизнь, – крикнул он. – Я просто обязан вернуть долг.

– Тогда присматривай за Завоевателем, – ответила я. – Если увидишь блондинку из королевской охраны, приближающуюся к ней ближе чем на десять футов, то просто убей ее.

– Я не понимаю, – произнес он.

– Ты и не должен понимать. Просто сделай это.

– У тебя есть мое слово, – он кивнул, хотя и не знал почему.

Если за Каллисто будут приглядывать еще одни глаза, то так только лучше.

Когда мы спускались вниз по холму, я могла наблюдать Эфини, державшую свое слово, прорывавшуюся через беспорядок, рубя римлян на лево и на право в попытке прорваться к Габриель. Еще один факт в мою пользу. Пока Эфини была рядом, это означало, что Каллисто должна будет сначала справиться уже с тремя. Я оглянулась на королевскую охрану, блондинка вовсе не была сосредоточена на битве. Она была сфокусирована на Габриель. И она знала, точно так же как и я, что будь у нее шанс убить Завоевателя, она бы это сделала не теряя времени.

Часть 9

Я услышала визг Каллисто, убившую приблизившегося к ней римлянина. Но ее глаза не выпускали из вида Габриель. Из-за собственной отвлеченности я получила порез на левой руке и одного обидевшегося Завоевателя. Я увидела как Габриель опустила лезвие меча на солдата, который собрался меня прикончить.

– Сконцентрируйся на битве, Зена! – прокричала она через стиснутые зубы, и тут же накинулась на следующую цель.

Я и Эфини догоняли Габриель с двух сторон, в то время как она неслась галопом под летящими стрелами и снарядами от катапульт. Это было сплошным хаосом и мое сердце было готово выскочить из груди.

Бросив мимолетный взгляд на вершину холма, я разглядела усмехающегося Цезаря. Он махнул рукой и половина холма наполнилась лучниками.

– Сын Бахуса! – вырвалось из меня. Мы словно утки под обстрелом охотников. – Стрелки из лука! – выкрикнула я громко.

Габриель расслышала меня, и глянув мельком, рассмеялась.

Я наблюдала, как засунув два пальца в рот, она звонко свистнула сквозь шум снарядов от катапульт , летающих над нашими головами.

Словно падая с деревьев, амазонки появились из ниоткуда, они быстро накинулись на стрелков неприятеля. Я повернулась, чтобы увидеть реакцию Цезаря. У него был взгляд, которого я не видела прежде. Должно быть, подумалось мне, так он будет выглядеть перед собственной смертью, все его спокойствие исчезло, развеялось, словно туман в ветренную погоду.

– Завоеватель!!!!!!!!! – закричал он и начал прорываться к Габриель, покидая своих воинов, сражавшихся с амазонками.

Время двигалось как замороженное. Моя голова медленно повернулась к Габриель, и я увидела как она спрыгнула с лошади, одновременно срубая голову солдата. Кровь брызнула прямо на нее, и ледяная усмешка заиграла на лице. Это был взгляд ненависти...

Эфини зацепила Брута на земле. Воздух был пропитан запахом дыма и крови и каждый новый взорвавшийся снаряд от катапульты заставлял мои нервы подпрыгивать. В этот момент мое внимание захватил Помпей, спрыгнувший со лошади и пытающийся столкнуть меня на землю.

– Это безумие, это безумие, – много раз пролетало в голове, мои демоны, насмехались надо мной. Помпею удалось свалить меня и приставить лезвие к моей шее, но я боролась с собственными мыслями больше чем с ним.

"Почему я должна бороться с этим? Этот мир лучший для Габриель", – рассуждали мои демоны. – "Она преуспела там, где ты потерпела поражение. Она победит Цезаря сейчас, тогда как ты была слаба для такой победы."

Я едва успела моргнуть прежде, чем «увидела» как наслаждается Габриель убийством еще и еще, и с каждым ударом свет уходит из нее вместе с жизнью. Затем я увидела свою Габриель, полную удивления и жизни. Молодая женщина, которая спрашивала у меня, как звезды попали на небо. Женщина, которая пыталась отыскать в каждом что-то хорошее. Женщина, которая верила в меня и не хотела покидать даже в самые трудные минуты. Теперь, это был человек полный ненависти. Секунду спустя у меня была другая вспышка.

Все начинается с малого,

Буквально с ничтожного самого,

Просто микроб, частица, зерно.

Но семя посеяно,

И прежде, чем семя это взрастет,

Темным пятном через жизнь пройдет.

И эта сила задушит любовь и радость твою.

Жизнь будет сломлена, и совсем не в бою.

"Ненависть, Габриель, вот с чем нужно бороться – с ненавистью".

"Нет, я никогда не сдамся. Никогда не оставлю Габриель", – сообщила я своим демонам, почувствовала, как просыпается внутри зверь. Я посмотрел Помпею в глаза, и сфокусировалась на лезвии у своего горла.

– НЕЕЕЕТ! – с криком я отбросила его. Мне удалось заблокировать последовавший за этим удар. Наши мечи столкнулись, заперевши друг друга. Он стал вытаскивать кинжал из-за пояса. Я перезватила его запястье, сверля взглядом, стала сжимать и выкручивать руку. От боли он закричал и выронил кинжал. Мое колено не замедлило ударить его в пах. Снова крик боли, и его меч был бесполезен. Я опустила лезвие на его грудь.

Затем я опустилась вниз, нагибая голову от стрел, и схватив кинжал, воткнула его в живот римлянина Помпея. Прежде чем я вздохнула свободно, мне пришлось уложить еще шестерых, что покоились теперь у моих ног.

Я посмотрела на Габриель, и почти потеряла челюсть. Она дралась с Цезарем. Даже если бы он был еще сильнее, Габриель все равно бы имела преимущество. Ее мастерство было ни с чем не сравнимо. Она заблокировала удар с лева и ударила его коленом в правый бок. Он отодвинулся достаточно, так, что она смогла всадить меч в его потрясенную фигуру почти по самую рукоятку.

Боги. Она убила его. Габриель победила Цезаря.

Она медленно вытянула из тела лезвие, и он обрушился к ее ногам. Крик ее победы огласил поле боя, а меч сверкнул над головою. Воины подхватили клич, и мне удалось заметить еще одного выжившего – это был Брут. Эфини покончила с ним и присоединилась к общему возгласу победы.

Я стояла в море мертвых римских тел подобно статуе.

– Хорошая битва, Зена, – Эфини шлепнула меня по плечу и улыбнулась. Мы обе повернулись к холму, где еще стояла Габриель. Мое сердце замерло, когда мы увидели выбежавшую наверх блондинку с криком, способным испортить ушные перепонки.

– ГАБРИЕЕЕЛЬ!!!!!! – крикнула я.

*****

Она перестала кричать и перевела хладнокровный взгляд на меня, а затем, обернувшись на Каллисто, даже не вздрогнула. Эфини и я стояли в оцепенении, мы не могли ничего поделать. Самым тревожным было то, что Габриель даже не пыталась защититься. Я увидела, как Джоксер попытался выполнить свое обещание. Он прыгнул, желая защитить своего Завоевателя, но Каллисто оттолкнула его как надоедливого щенка. Габриель так и осталась стоять, ничего не предпринимая.

– Почему она не двигается? – спросила Эфини, ее дыхание было неровным от недавней битвы.

– Может вина? – прошептала я. Чувствовать вину – возможно, самое худшее, что мне довелось испытать. Это может заставить тебя сделать глупость, потому что ты думаешь, что самое лучшее – это избавиться от нее. В действительности, это лишь порождает новую вину и боль, и человек, которого ты больше всего любишь, начинает расплачиваться за твою ошибку.

– Справедливость должна восторжествовать, – сказала я громко.

Каллисто подошла почти в плотную и занесла меч, чтобы разрубить Габриель пополам. Завоеватель наконец сделала выпад и отбила смертельный удар.

Я и Эфини подбежали ближе, кода они замерли друг перед другом.

– Оставайтесь на местах, воины, – произнесла Габриель, удерживая меч.

Каллисто засмеялась. – Ох, любезный Завоеватель. Что случилось с тобой? Ты решила стать добрым правителем? – она осталась в круге.

– Примерно так, – плечи Габрриель опустились.

– И все солдаты одобрят такую твою слабость? – мне вспомнился один разговор, когда мы имели дело с Каллисто. В то время я почти потеряла Габриель в ее темноте.

"Все, что я хочу видеть, это кровь Каллисто на своих руках, Зена"

"Габриель, оставь Каллисто мне. Тебе нужно время, чтобы оплакать мужа," – правда была в том, что ее взгляд внушал мне страх, так похожий на мой, когда убили Лайкуса.

"У меня есть вся моя жизнь, чтобы оплакивать. Я хочу видеть ее мертвую, Зена!" – я содрогнулась от ее взгляда.

"Я не хочу помогать, уничтожая твои собственные идеалы, которыми ты живешь."

"Мои идеалы были ложью. Мне казалось, что любовь сильнее всего. Я была дурой. Любовь беспомощна перед жестокостью, Зена."

"Габриель, ты ослеплена ненавистью, Каллисто победила."

"Очнись, Зена, посмотри вокруг! Маленькой невинной Габриель нет, она умерла, и ты видишь ее втору сторону. Просто научи меня, как использовать меч, чтобы у меня хотя бы был шанс. Пожалуйста."

Я не могла тогда ей противостоять.

"Да. Еще. Еще. И еще! Я должна убить ее. Научи меня. Научи меня! Научи меня. Еще. Еще! Научи меня, как убить ее, Зена. Я хочу воткнуть в нее меч и видеть кровь, наблюдая ее муки. Я должна убить ее, Зена! Научи меня, как убить ее!"

Мое сердце сжалось, и как никогда я молила богов о помощи: "Если вы слышите меня, то знаете – я нечасто молюсь. Но я не знаю, что можно еще сделать. Я была готова сдаться, прежде чем встретила Габриель. Пожалуйста, не дайте уйти свету, чтобы тьма захватила ее душу."

Из моих воспоминаний меня вернул голос Габриель. Она начала говорить с Каллисто.

– То, что случилось с тобой жестоко и несправедливо. В этом есть моя вина, и я сожалею.

Каллисто не дала закончить предложение.

– Как... хорошо! Это совсем меняет дело. И теперь, мы сможем стать лучшими друзьями, – она плюнула в ноги Габриель. – Вот что я думаю о твоем извинении, – она бросилась в атаку, но Габриель блокировала каждый ее выпад, Каллисто становилась еще злее. – Дерись со мной, Завоеватель! Я не боюсь смерти, если ты об этом беспокоишься. А как насчет тебя, Завоеватель? Как ты почувствуешь себя, увидев как твое же творение умирает от твоей руки, хмм?

Я ощутила сметение Габриель, и не выдержав сказала. – Не слушай ее, Габриель. Ты не можешь бесконечно винить себя в том, кем она стала.

Каллисто повернулась ко мне с отвратительной улыбочкой.

– Нет, конечно, нет. Нет, это – не ее вина, что каждую ночь я слышу крики своей матери из горящего дома! Скажи мне Завоеватель, тебе хорошо спиться по ночам?!

Слушая мою беседу с Каллисто, Габриель внезапно стало не по себе. Это было совсем не кстати, это было опасно, над моими бровями выступила испарина. Я не могла ничего сказать.

– Нет, не спокойно, – голос Габриель был тих и мягок.

– Это не вина Завоевателя, ты сука, – Эфини, не выдержав взорвалась. Я даже не успела остановить ее. Габриель посмотрела на своего друга.

– Я сказала, стоять, где стоишь!

Каллисто решила воспользоваться заминкой и бросилась вниз, пытаясь оказаться за спиной Габриель.

– Нет! – Эфини и я бросились помешать ей.

– Стоять, я сказала, или вам придется драться со мной! – прокричала она сквозь стиснутые зубы. Мы обе отступили, и Габриель снова столкнулась лицом к лицу с Каллисто. На этот раз, группа солдат стала собираться вокруг, наблюдая перепалку.

– Они возможно были вашими мужчинами, но кровь погибших все равно на твоих руках! – Каллисто снова атаковала.

Каждое слово Каллисто било сильнее удара мечом. Я морщилась всякий раз, когда слышала их. Габриель уклонилась еще от одного удара.

– Ты права, в этом есть моя вина. Половину времени я была пьяна, и просто игнорировала возможность восстания. Протрезвев, я поняла, что время упущено, и ... невинные пострадали, – Габриель удерживала слезы.

– Я не хочу знать причину, Завоеватель. Я хочу твою голову! – Каллисто контратаковала. Габриель уклонилась только благодаря инстинктам воина. Удар не был сильным, но сумел зацепить. Она не сопротивлялась в этот раз, а просто отклонилась. Солдаты прислушались к тихому голосу Габриель.

– Мы скакали в течение нескольких дней, – говорила она, продолжая кружить с Каллисто. – Много часов я пыталась нагнать тех ублюдков, побывав везде, где побывали они..., – ей было трудно говорить, но она удерживала взгляд на Каллисто. – В каждом сожженном городе мы пытались спасти выживших. Я приобрела репутацию человека с ледяным сердцем, но никогда не убивала невинных. Много лет назад моя семья испытала те же мучения, и я поклялась, что не допущу подобного с другими, – все были поражены сказанным.

Габриель опустила меч вниз и опустила щит в сторону. – Если моя смерть приносет тебе покой и мир, тогда пусть это свершиться.

Я взглянула на Каллисто

– Если она сделает это, то я убью ее прежде, – сказала я.

Габриель не обращала внимание на мои слова. Она говорила только с Каллисто. – Один мой друг Лао Ма, сказала мне, что есть лишь один путь остановить насилие – это любовь и прощение. Я прошу тебя прощения за этот грех и позволяю тебе уйти с миром. Но если ты вернешься в мое королевство снова... ты – мертвая женщина.