Текст книги "Курс на Процион (СИ)"

Автор книги: Wairana Holmes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

В кои то веки интересы Хана и Петра совпали.

Комментарий к Глава 13. Миссия №3. Зифт – обледенелая планета

*В. Маяковский – “Человек”

========== Глава 14. Отсеки Иттриота в то время, когда там почти никого нет ==========

Небо звёздное, метель августа,

На дороге – машин канителица,

Возят засуху, а мне радостно.

Знаю точно: погода изменится,

Я смотрю наверх, там, где мы живем —

Так все тихо, сухо, да правильно.

Я ж из тех, кому нет победы днём,

Я – как степь, дышу сном неправедным.

Эктор, злющий, как уль-рагн, и невыспавшийся, шёл по направлению к капитанской каюте и очень старался не вырубиться прямо на месте. Его шатало на каждом шаге, а пейзаж перед глазами того и гляди перевернётся с ног на голову. Капитан не помнил, доставал ли он сегодня заначку с бутылкой из подкрылок своего звездолёта, но точно знал, что она никак не могла быть причиной этой мути, рассекающей волны в его голове. Стоп, волны? Какие, к чёрту, волны? Они же, вроде как, болтаются в космосе, разве нет? Или он всё-таки переборщил с заначкой и каким-то образом завёл их в какое-то левое инопланетное море? Не-е-ет, настолько тяжёлое пойло он на корабле не держит. Или держит? О, Вселенная… за что такие муки? Надо спать. Надо больше спать. И не злоупотреблять. Не злоупотреблять!

«Вот скажу завтра Йоханессу» – мрачно подумал Эктор, схватившись за стенку и посмотрев в потолок, – «Пусть спрячет ту бадью куда подальше. Нет, не надо. Выпьет ещё втихаря. А кому? Кто у нас непьющий? Ну и вопрос! Эктор, ты совсем сдурел? Где ты видал непьющего корсара? Что же это такое-то…». Корабль качает. Прямо морская качка. Нет, это его качает, а не корабль. Если, конечно, они не попали в метеоритный поток, и ЛаТрайль, или кто там у штурвала стоит, не пытается их обойти. Тогда качает и корабль, и Эктора. Ну, здорово…

Вот и каюта. «Ну, наконец-то», – вздохнул про себя капитан, поворачивая дверную ручку, – «Сейчас войду и ка-а-ак завалюсь спать».

Первая цель была выполнена. Вошёл.

– Да твою ж корсарскую эскадрилью! Чтоб тебя! Провалитесь вы со своей Террой вместе взятые!

Вторая тоже, но не до конца. Завалился. На пол. Запнувшись о рюкзак Ас, которая подтащила его к себе во время капитанского отсутствия.

– Мелочь!!! – взревел Эктор, поднимаясь на ноги. Если у него на лице останется отпечаток «поцелуя» с полом, жив не останется никто.

– Па?.. – сонно подняла лохматую голову с койки Ас.

Вот уже два дня подряд Эктор слышал это самое «па» и успел под него акклиматизироваться. «Впрочем» – думал он, – «Что мешает? Па, так па. Пусть называет, как хочет, плевать я хотел на всех тех, кто будет потом пялиться на меня с открытым ртом и спрашивать, правда ли это. Да пошли они».

– Конечно, чёрт побери, па! Кто, кроме меня, осмелится здесь шастать? – капитан поморщился, проверяя, не сломал ли нос, – На кой чёрт ты разбрасываешь свои шмотки по всей каюте на ночь глядя?! И вообще, иди уже в свой гамак! Достаточно уже держать на абордаже мою койку! И нечего притворятся, Йоханесс мне уже сказал, что температура твоя в норме. Давай, быстрее.

Ворча что-то обидное, Ас, забрав с собой плед и плащ (пока темно, и Эктор не видит), плюхнулась обратно в свой гамак и оттуда принялась сверлить укоряющим взглядом Эктора.

Эктор же, в свою очередь, шумно грохнулся на койку и заснул прямо так, даже не разуваясь.

– И ничего моя температура не в норме, – прошипела, заворачиваясь в плед, Ас, – Она почти в норме!

***

И снова ночь. Только уже ночь следующего дня. Постойте, какая, к чёрту, ночь, какой, нафиг, день? Как на этом корабле определить время суток, если в окнах постоянная, нерушимая тьма с дырками в виде звёзд? Кто вообще первый начал отсчитывать начало суток на этой посудине? Ладно-ладно, это было то самое время, когда большинство команды спокойно дрыхнет в кубрике, а её малая часть трудится и пытается не уснуть. На этот раз Эктор выспался. Прекрасно спал, надо сказать. А всё потому, что сон длился вплоть до обеда, опять же, из-за того, что когда в его каюту явился Йоханесс и нервно спросил, не пора ли вставать, он откликнулся таким потоком ругани, что старпом сразу всё понял и исчез. Пришлось ему заведовать кораблём всё это время. В голове Йоханесса промелькали даже мысли о том, не заболел ли сам кэп, но он быстро их отбрасывал, так как не помнил того момента, когда кэп вообще чем-то болел. Теперь же Эктор полностью это доказывал, бодро восседая за своим излюбленным центральным столом и отправляя в себя ложку за ложкой странного блюда, именуемого «пюре», и размышлял, так ли дорога ему жизнь. С одной стороны, пасть смертью храбрых от подобного яства он не желал, а с другой стороны, есть хотелось нереально. Задумчиво запихав ещё одну ложку в рот, капитан скучающе поглядел в сторону. И чуть не подавился, увидев там Ас с его плащом на плечах. Плащ стелился по полу, поскольку был велик, а поверх плаща был кое-как натянут плед. Сама Ас, видимо, даже не расчёсывалась. Щурясь на свет, она поправила сползающий плед.

– Я хочу есть, – заявила она.

– Вот те на, – Эктор опустил ложку и развернулся к ней, – Два дня ничего не ела, и тут вуаля. А я уже было надеялся, что запасы сэкономим.

Ас с жутким видом уставилась на него, явно намереваясь проткнуть силой мысли.

– Да ладно тебе, – усмехнулся Т’Урман, – На пюре. Ешь, если сможешь.

К его удивлению, Ас, шмякнувшись рядом с ним на лавку, накинулась на пюре и довольно быстро его умяла. Эктор еле успел отдёрнуть руки от тарелки и с нескрываемым ужасом воззриться на исчезающую жижу.

– Гадость, – вынесла вердикт, отодвигая от себя противоречиво пустую тарелку, Ас.

– Согласен, – кивнул Эктор, осторожно забрав тарелку и с недоверием в неё заглянув. Чисто.

– Компот есть?

– Чего? – не понял Эктор, поднимая брови.

– Пить хочу!

– Далё-ёкие звёзды, – с шумом вдохнул Эктор и обернулся к коку, – Есть у тебя что-то без спирта в составе? Надеюсь, не забыл на Зифте закупиться обычной пресной водой, а?

– Обижаете, кэп, – усмехнувшись , кок исчез в камбузе и через минуту вернулся с пивной кружкой, внутри которой плескалась вода.

Эктор, подойдя к нему, забрал кружку и на всякий случай принюхался. Вроде не алкоголь. Кок только руками развёл, мол, я же говорил. Хмыкнув, Эктор вернулся на своё место и обнаружил, что все его действия были впустую.

– А почему это, – ЛаТрайль ткнул пальцем в привалившуюся к нему Ас, – спит на мне?

Когда Ас явилась в столовую, то уселась между ним и капитаном. Но, видимо, долгое путешествие от каюты до столовой ослабленный болезнью организм не выдержал и отключился. «Питание кончилось» – как выразился бы Чарр, если бы сидел здесь. Но Чарр сейчас либо корпеет над очередным сломанным механизмом, либо шляется непонятно, где.

Эктор сел на своё место и вяло обратил свой взгляд на Ас. Бодрость куда-то пропала.

– Если не нравится, можешь отодвинуть, – проговорил он, – Точнее, можешь попробовать отодвинуть.

– Горький опыт? – усмехнулся Йоханесс. Такие вопросы он один, наверное, и мог позволить.

– Угу, – подперев щёку рукой, ответил тот. Сколько раз он недобровольно становился подушкой, когда приходилось будить Ас и впаривать ей эти проклятые таблетки? Иногда Эктор жалел, что у терранцев нет разъёма для зарядного провода где-нибудь на затылке, например, чтобы зарядить один раз и не мучиться.

ЛаТрайль осторожно, насколько того позволяла его когтистая лапа, отодвинул от себя голову Ас и легонько, опять же, насколько того позволяет его внушительная фигура, толкнул терранку в сторону. Ас, покачнувшись, как маятник в старинных часах, в конце концов, вновь уткнулась в Эктора.

– Я так полагаю, это было «Я спать хочу», – раздался голос сидящего в сумерках Уитеннса.

Эктор горько воззвал к Вселенной, закатив глаза к потолку, и уронил голову на стол.

– У меня-то, почему это не сработало?! – прогудел он оттуда.

Кометы переглянулись и пожали плечами. Все упрямо делали вид, что не знали.

Внезапно в потолочном иллюминаторе промелькнула хвостатая комета. Йоханесс и Уитеннс встрепенулись, нахмурился ЛаТрайль, даже не подумал поднять голову Эктор. Но с Эктором всё понятно – мало что можно увидеть, уткнувшись лицом в столешницу. Хотя, в том, что он обратил бы на комету внимание в другой момент, уверенности нет. Навидался.

– Метеоритного дождя нам только не хватало, – заворчал штурман Уга, сердито сдвинув кустистые брови, – Лучшие рулевые дрыхнут в кубрике, а мы все находимся в полусонном состоянии.

– Да нет, это обычная комета, – попытался успокоить его Уитеннс, – Она обычно в одиночестве летит. И сюда, вроде бы, не направляется.

– Ага, – с мрачным сарказмом проговорил ЛаТрайль, – А потом она попадётся на пути. Опять в док заходить я не хочу, торчать там чёрт знает сколько, ожидая, пока они починят разбитый нос корабля – тем более. Мы и так сбились с установленного режима. Опаздываем. Ох, только бы мимо пролетела, только бы мимо…

– А на моей планете про падучие звёзды много легенд складывают, – проворил, глядя в иллюминатор, Йоханесс.

– На твоей планете, судя по всему, легенды складывают обо всём, – хмуро вставил ЛаТрайль, нервно закусив губу и неожиданно проведя мизинцем по плоскому львиному носу, – Фух, вроде обошлось…

– Сначала ты выражаешь недовольство по поводу наших легенд, а потом ведёшь себя суеверней всего моего народа сразу, – огрызнулся Миргауз, – Твоё тыканье пальцем по носу ничего не даёт.

– Это тебе ничего не даёт, – окрысился в ответ штурман, обнажив желтоватые клыки, – А нам помогает. Потому, что это примета моего народа, а не твоего.

– Ну, давайте, столы ещё переверните, – вставил Уитеннс, – А потом получите люлей от капитана.

Капитан шумно выдохнул в стол. Непонятно, был ли это утвердительный смешок или же вздох, означающий нечто вроде: «какие же вы все идиоты». Ас поморщилась во сне.

Этот звук как-то осадил спорщиков. Затихнув, они отвернулись друг от друга. Кто уставился в ту самую дырку в столу, а кто обратно в иллюминатор. Повисла тишина. Мирно тарахтели в глубине корабля турбины и генераторы, заменяющие спящим сейчас в кубрике корсарам колыбельную. ЛаТрайль улавливал краем уха шум собственной крови и вспоминал свой дом – тёплую планету с вечно ласковым солнцем и прохладной тенью причудливых раскидистых высоких трав. Йоханесс слушал пение звёзд. Он один на этом корабле его слышал. Хотя, может быть, никакого пения на самом деле и не было. Может, ему это лишь казалось. Может, когда он смотрит на эти звёзды, в его голове сама собой начинает играть эта тихая, будто напеваемая кем-то мелодия? Кто знает. Все они на этом корабле что-то слышат. Кто голоса родных, кто звуки страшного прошлого в ночных кошмарах, кто пение живности своей планеты. Ни один человек в экипаже здесь не имеет прошлого без плохих воспоминаний. Все корсары – нелюбимые Жизнью люди. В основном, люди идут в корсары не по своей воле. Кто захочет скитаться по галактике, не имея своего дома, без какой либо семьи, постоянно участвуя в стычках и получая тяжёлые ранения, иметь нестабильную зарплату и числиться в розыске на большинстве планет? А ведь многие из них уже никогда не вернуться на родину. Некоторые просто не могут этого сделать. Вот и уживаются кое-как со своими навязчиво лезущими в голову звуками, жуткими снами или же, наоборот, бессонницей и неприятной опустошённостью в душе.

– А может, ты расскажешь какую-нибудь легенду? – наконец, прервал непереносимую больше тишину Уитеннс, обращаясь к Йоханессу, – Ну, про кометы.

– Хорошо, – казалось, Йоханесс вздохнул и отвернулся от иллюминатора с каким-то облегчением, – Есть у нас одна наиболее известная про Безымянную комету, которая пролетает по небу раз в пять лет. Говорят, что раньше ею была живая девушка. Девушка скучала на этой планете, так как была совсем одна-одинёшенька. Не было у неё ни друзей, ни родных, и не знала она, как бы и ей пользу всем принести. Так ничего и не придумав, обернулась она звёздной странницей, кометой именуемой и устремилась ввысь. С тех пор так и летает с планеты на планету, ищет себе товарищей да приносит своим светом всем радость и счастье. Считается, что тот, кто сможет угадать однажды её имя, вернёт девушку на земную твердь и обретёт друга или возлюбленную, что вернее всех на свете.

– И ты угадывать пробовал? – уже без издевки спросил ЛаТрайль.

– А как же? Это традиция. В день прилёта Безымянной кометы все наши принимаются перебирать вслух все имена подряд. Как видишь, ещё ни одно не подошло, – Йоханесс усмехнулся и отпил из своей кружки.

– А у нас часты звездопады, – проговорил Уитеннс, – Очень часты. Особенно за облаками над Золотистым Морем. Кажется, будто они падают прямо в облака. Есть миф, что это облачные жители собирают слёзы неба и потом раскидывают их обратно по небу. А что у тебя, ЛаТрайль?

– Никакой романтики. Сразу вам говорю, – хмуро отозвался тот, – У нас к ним не очень хорошее отношение. Считается, что это души однажды потерявшихся в горах странников. Эти души либо становятся Властителями Горных Троп и помогают заплутавшим путникам, либо уносятся в небо и оттуда рыщут в поисках новых тел, набрасываясь на живых в виде комет. Никто не любит выходить из дома в это время.

– А я слышал, что на Терре загадывают желание, когда видят падающую звезду, – сказал Миргауз, – И если успеешь загадать до того, как она исчезнет, то желание сбудется. Мне Сия рассказала.

– И что бы ты загадал?

– Даже не знаю… – Йоханесс задумчиво отвёл взгляд, – Всё вроде есть… Но я мог бы попросить узнать имя Безымянной кометы.

– А я бы хотел личный звездолёт, – мечтательно прикрыл глаза ЛаТрайль, – Надоело уже это показушничество Риквуда. «Мой шаттл», «мой шаттл»… не трогай, сломаешь! Не жми с такой силой, испортишь! Если помнёшь обшивку, выстрелю! У-у, надоел выше крыши. А что бы ты хотел, Уитеннс? – Уга повернулся было к шкиперу, но увидев сумрачный и какой-то враз потускневший взгляд ссутулившегося шкипера, осёкся, – А, да, точно. Прости. Капитан, а что вы бы хотели? – штурман спешно переключился на Эктора, поскорее отворачиваясь от коробящего взгляда Уитеннса. Почти все на корабле знали, что у шкипера одна только мечта – вернуть погибшего брата.

– Я хочу, чтобы все меня оставили в покое, – глухо отозвался, так и не оторвав лица от стола, Т’Урман, – Уголовный розыск где-то десятка планет, вконец обнаглевший Крукт, охреневшие донельзя кредиторы, которым я плачу вполне нормально, чтобы они мне там не заливали, и, в первую очередь, вот это маленькое терранское недоразумение, – Эктор указал большим пальцем на вцепившуюся в его руку Ас, – Ни одного спокойного дня с ней нет.

Сказал это, а про себя подумал: «Если бы я начал перечислять весь список того, что хочется мне, все падучие звёзды враз повернуться и полетят обратно. Нету смысла оглашать его перед вами».

Я по засухе – ведро полное,

Между фар – лисой, живьем пламени.

Я так мал, а вокруг все огромное,

И плевать, что не ружья да не знамени.

Небо звёздное, сердце августа,

Оглянись, рассветает пророчество,

Тело – степь – моё одиночество,

Смерти нет, но всегда пожалуйста.

***

Чуть позже Эктор вернулся в каюту. Ас он кое-как растолкал и отправил в каюту чуть раньше, вручив кружку и строго наказав не вытаскивать больше плед за пределы каюты – плащ-то и так уже много чего навидался, а вот плед портить раньше времени не стоит. Сильной уверенности в том, что едва-едва проснувшаяся Ас это хотя бы услышала, не было, но Эктор решил, что сейчас у него нет настроение разжевывать свои слова от и до, и несильно подтолкнул Ас к выходу, чтобы та поскорее исчезла из коридоров Иттриота. Вот-вот начнётся смена Ци и Крукта. И, если Эктор знал точно, что лоцман переходить границы и караулить терранцев за поворотами не будет (уж больно горд для таких поступков Ци), то на счёт Крукта уверен не был. Он, конечно, его уже предупреждал, но кто знает, что на уме у этого квартирмейстера. И ведь не понизишь его даже – мало ли, бунт на корабле поднимет. Поэтому это терранское недоразумение должно было поторопиться и прекратить, гурасска её укуси, зевать и засыпать на каждом шагу. В это время вполне можно прозевать свою же жизнь.

Эктор привычно отпер дверь каюты и, ни о чём не подозревая, решительно шагнул в полумрак.

– Что я сделал плохого Вселенной?.. – пробормотал он, раскинувшись на полу в позе морской звезды и тупо уставившись в потолок, – Какого хрена этот ребёнок так надо мной издевается?

Хотя, он сам виноват. Наступил на те же грабли. Точнее, на тот же рюкзак.

– Эй, шкет, – чуть громче сказал в воздух Эктор.

– Чего?.. – донеслось с гамака.

– Я тебя сожру когда-нибудь, слышишь? Если ты, конечно, не угробишь меня до этого момента.

– Рюкзак… – пробормотало во тьме, – Я забыла перетащить его обратно…

– А мне уже даже вставать не хочется. Я сейчас по твоей вине засну прямо на полу, хотя ни разу не пил за сегодняшний день. Если твой рюкзак окажется здесь в третий раз, я обещаю, оставаться загорать под электрическими лампами на полу я не останусь и надаю по щам. Ясно?

– Я-ясно.

Эктор, кое-как поднявшись с пола, всё же отправился спать на свою койку. Но, придя в каюту на следующий день и обнаружив там полную темноту, на всякий случай всё же пошарил сапогом по тому месту, где раньше валялся рюкзак. И, кусачие гурраски, там в кои-то веки было пусто.

Новое сердце взорвется над нами,

Новая жизнь позовёт за собой,

И, освящённый седыми богами,

Я, как на праздник, пойду в этот бой.*

========== Глава 15. Трюм и прочие тёмные отсеки Иттриота ==========

Йоханесс оказался прав. Простуда у Ас задержалась ненадолго. Спустя трое суток она преспокойно моталась по кораблю, хмуро шмыгая носом время от времени. Терранская команда вновь была в полном сборе. До этого земляне Ас не навещали по нескольким причинам: во-первых, всё это время либо спала, либо утыкалась в оружейные схемы Эктора, во-вторых, заражаться никто не хотел, а в-третьих, Эктор бы их просто напросто не пустил бы, повторив первую и вторую причины.

Сейчас терранцы заседали в своём обжитом углу в столовой и скучающе маялись всякой дурью. Кто ковырял столешницу, кто вытаскивал инопланетную грязь из-под ногтей, кто просто пялился в пространство и думал о чём-то своём. Вокруг галдели пришедшие со смены на обед Кометы. Ас развлекалась тем, что снимала и надевала переводчик, слушая то страшный гомон тысячи самых разных языков, то нормальную речь. Рычал ЛаТрайль, щёлкал и цокал языком Иссиль, издавал противный уху металлический скрежет Ци. Тараторил на чём-то, смутно напоминающем эльфийский, Чарр и эмоционально размахивал руками.

– Чарр, кчалла л’ннэ! – сказал, ощерившись, когда увесистая железная рука Риквуда долбанула его по лбу, Иссиль. Ас надела переводчик обратно, – …хватит руками махать! Успокойся, кому говорю! Я, конечно, понимаю, эмоции и всё такое, но надо же меру знать. Откуда в тебе столько энергии, блин, берётся?

– А у меня вместо сердца электрический моторчик, – весело подмигнул Риквуд, постучав механической рукой по груди, – Энергию вырабатывает ведрами! Искусный механизм, надо отметить. Полная замена настоящего. Его мне поставили, когда… – Ас вновь стянула переводчик с уха, – … лантье орро дайонуул. Го алантие отану. Э тэмпте?..

– Кхта манэ! – воскликнул Уитеннс, после чего Ас поспешила вернуть переводчик на место. Надо же было знать, что там происходит, – А не врёшь?

– Ни капли! – отозвался Чарр и протянул Уитеннсу здоровую руку, – У меня даже пульса нет. Хочешь, проверь.

Ас надоело баловство с переводчиком. Из-за этого она прослушала самую важную часть разговора. И как теперь узнать, почему Чарру заменили сердце? Интересно, он его подзаряжает? Наверное, это – одна из причин, по которой Чарр стал главным механиком. Вдруг сердце начнёт барахлить, а рука откажет? Ведь больше на корабле, судя по всему, Комет с такими серьёзными имплантами нет.

От размышлений Ас оторвало резко возникшая позади корейская речь. Повернувшись к Хану, Ас стремительно нацепила переводчик и зареклась сегодня больше его не снимать.

– Пойдём, что ли, в трюме поковыряемся? – протянул Хан, оглядывая землян, – Вдруг интересное что-нибудь там найдём?

– Найдём, разберём по частям, а ещё лучше случайно проделаем дыру в фюзеляже, – едко проговорил Пётр, театрально кивая, и вдруг совершенно серьёзно сказал, – Я за. Пойдём.

Терранцы всей гурьбой поднялись из-за стола и направились к выходу. Кометы за столами их даже не заметили – так были заняты едой и разговором. Обед сегодня вышел на удивление съедобным. Никто не хотел упускать такой момент.

Трюм, как обычно, был освещён лишь на половину, если не меньше. Миновав уже знакомые им полки с ракетным топливом и одеждой, терранцы направились дальше, в самую темноту. На стеллажах покоились тонны пустых коробок, целая армия бутылочек со смазкой и алкоголем (вполне возможно, что и то и то имели одинаковое действие) и ворох деталей для звездолётов. Далее следовали крючки для инструментов и прислонённые к стене огромные пласты металла. После следовал длинный застеклённый шкаф с оружием, закрытый кодовым замком, рядом стояли открытые ящики с долгохранящейся едой. Затем – густая темнота.

– Всё. Ничего интересного, – вздохнула Настя.

– Да нет, можно было бы сделать из этих коробок нечто вроде санок, – пожал плечами Пётр, – Только вот гор тут нет. Снега – тем более. Зато сквозняка предостаточно.

– А кто сказал, что это всё? – вскинулся Хан, – Мы же можем и дальше пойти?

– И чего ты там найдёшь, без света-то? – приподнял одну бровь Пётр, но Хан уже шагнул во тьму.

– Тут что-то есть! – крикнул он.

Эхо мгновенно поймало его слова и разнесло по всему трюму от и до. Тьма, в которой исчез Хан, встрепенулась и зашевелилась. Пётр сглотнул и сделал шаг назад.

– Слушай, вылезай-ка ты оттуда, – нервно пробормотал он.

– А? – громче прежнего отозвался Хан.

На терранцев из темноты с дикими воплями ринулось мельтешащее чёрное облако и разлетелось во все стороны, исчезая среди полок стеллажей. Земляне, закрыв руками голову, пригнулись и, выкрикивая проклятия, принялись кое-как отмахиваться от невиданных тварей. Когда же тьма, наконец, рассеялась, на свет вышел оторопелый Хан.

– Это что было вообще? – прошептал он.

– Галактические летучие мыши, – проворчал, выпрямляясь и поправляя волосы, Пётр.

– А давайте их поймаем? – загорелась энтузиазмом Ас, – Устроим летучемышиную ловлю! У них же отличный эхолот! Если мы привяжем мышь ко лбу, она будит орать во тьму, а мы получим от этого сигналы в голову. Говорят ведь, что люди улавливают сигналы, сами того не зная. Тогда мы сразу поймём, что там, в темноте, лежит!

– Издеваешься? – повернулась к ней Сия, – Или всерьёз?

– А что, это же отличная идея, – присоединился к Ас Пётр.

– Мышей ко лбу привязывать? – уточнила Настя, изо всех сил пытаясь понять, что не так с её друзьями.

– Да нет, – встрял Хан, – Ловить. В эту темноту я больше не попрусь. Я там чуть ноги не переломал, на полу всякой фигни навалено.

– Вот-вот, – поддержал его Пётр, – Поймать-то можно. Посмотреть. Я никогда летучих мышей не видел. Тем более, космических.

– И как вы их ловить собираетесь? – продолжала недоумевать Настя.

– Коробками! – этим возгласом Ас закрыла беседу.

И началось. В трюме царила такая неразбериха, что было даже удивительно, почему никто из дежуривших Комет не пришёл на жуткий шум и грохот на складе. Носился, размахивая коробками, как флагом, Хан, орал командирским голосом пытающийся руководить терранцами Пётр, с боевым кличем бросалась на паникующие стаи очень странных мышей Ас. Настя ещё в самом начале этого глупого, по её мнению, спектакля с ногами забралась на какой-то сундук и теперь отчаянно упрашивала Судьбу, чтобы её не задел этот мечущийся по трюму шторм из орущих изо всех сил мышей и не менее громко орущих терранцев. Удивительно, как они не разворотили весь трюм? Канистры с ракетным топливом опасно покачивались, когда мимо них проносились эти сумасшедшие.

– А-а-а! – браво голосил Пётр, воздев руки к потолку, – Даёшь атаку! Ни один приспешник Бэтмена от нас не уйдёт!

– Атаку-уй! – принял приказ Хан, выставив коробку на манер щита.

– Захватим этих летучих крыс! – задорно щерясь, гаркнула Ас. В этот момент она смутно напомнила Сие Эктора.

Так уж получилось, что после того, как терранцы прогнали мышей по кругу раз эдак десять, большинство мышей смекнуло, что к чему, и разлетелось в разные стороны. Больше не было общей кучи, лихорадочно мечущейся из стороны в сторону. Мыши летали по одиночке или в парах. Но землянам всё равно удалось загнать одну из них в угол. С размаху ударившись об стенку, мышь грохнулась оземь и с паникой воззрилась на окруживших её терранцев. Пронзительно запищав, она принялась с силой долбить крыльями по полу, пытаясь взлететь. Но что-то ей мешало, отчего мышь с удвоенным страхом забилась с угол. Осторожно подкравшись к мыши, терранцы присели на корточки и принялись разглядывать зверя, несмотря на его предостерегающую пискотню.

Зверь оказался больше летучей мыши в размерах. На носу у него было два зазубренных выступа, а ноздрей не было вообще. С внешней стороны рта росли четыре острых верхних клыка, напоминающих клыки оленя кабаргу. У зверя было четыре уха и два зрачка, один чёрный, а другой в виде белого кольца, заходящего за первый зрачок. Зверёк цеплялся за пол острыми когтями на кожаных крыльях и угрожающе топорщил шерсть на загривке. Позади нервно дёргался длинный хвост и слабо дрожали птичьи лапы, покрытые мехом вплоть до пальцев. Одно крыло у него неестественно выгнулось в другую сторону.

Ас протянула руки и взяла враз ощерившегося зверька. Внутри рта у него оказались не менее острые, чем снаружи, зубы. Тем не менее, Ас взяла его так, что крылья зажали голову и не давали делать ей резких движений. Теперь внезамная летучая мышь не сможет цапнуть её за палец. Ей оставалось только обречённо глазеть на происходящее, будучи зажатой терранскими тисками, именуемыми руками.

– Ого! – воскликнул, наклоняясь к мыши, Пётр. Мышь надменно повела уставилась на него, – Клыкастая какая.

– И откуда они, интересно, здесь взялись? – поинтересовался Хан, почесав затылок.

Захватив с собой Настю, терранцы отправились продемонстрировать кому-нибудь свой «трофей». Кому угодно, лишь бы продемонстрировать. Неплохо было бы ещё найти Уитеннса. Он вроде бы разбирается во всякого рода галактической живности.

Наконец, не найдя никого достойного узреть космическую летучую мышь, терранцы каким-то образом добрались до капитанской рубки. У штурвала стоял Эктор, а рядом с ним задумчиво разглядывал звёздную карту какой-то незнакомый Комета.

– Капитан, смотрите, что мы нашли, – подал голос, подходя ближе, Хан.

– Я занят, – ответил, даже не обернувшись, тот, – Потом подойдите.

– Да ничего ты не занят! – возразила Ас, – В небе полный штиль, метеоритов нет, вражиских кораблей нет, ничего нет!

– Занят, я сказал.

– Ну, эй! – возмутилась терранка.

– Не эйкай, – сдержанно осадил её Эктор.

– Пап!

– Не папкай, – Эктор начал ухмыляться. Стоящий поодаль корсар выронил что-то из рук и удивлённо оглянулся.

– Синейший капитан всея Галактики герр Эктор!

– Так тоже не делай, – поморщился Т’Урман и посмотрел краем глаза на Ас, – Ну, что за хрень вы мне принесли?

– Вот это мы бы и хотели узнать, – проговорил Пётр.

Ас шагнула вперёд и протянула к Эктору руки с зажатой в ней зверюгой. Зверюга, увидев огромного синего капитана Комет, оторопело заморгала и нахохлилась. Эктор, в свою очередь, моргнул всего один раз. После этого он накрыл одной ладонью лицо, а второй безо всяких вопросов толкнул на своё место того самого Комету.

– Теперь и у нас завелись эти тары! – со стоном произнёс он, – Вселенная, за что?! Чем мы так провинились?

– Кто? – не понял Хан.

– Это, – Эктор отнял руки от лица и указал на «летучую мышь», – Тар. Они летают по открытому космосу, залетают в открытые люки кораблей и сжирают все запасы подчистую. Вывести их крайне сложно. Чего только стоит их изловить! Удивительно, что вы смогли поймать хоть одного.

«Космические корабельные крысы» – догадались терранцы.

– В открытом космосе? – недоверчиво прищурился Пётр, – Там же дышать нечем.

– А они и не дышат, – сказал Эктор, – У них просто-напросто нет лёгких. Не нужны. А вы что думали, живность в космосе обязательно должна соответствовать вашей терранской живности?

– А-а, – понимающе протянул Пётр.

– Кстати, на кой чёрт вы вообще в трюм подались? – теперь черёд подозрительного прищура перешёл к Эктору, – В трюм же? Иначе где ещё вы могли найти эту тварь?

– Нам стало скучно, – пробурчала Ас.

– Вот из-за этого «скучно» обычно всё и начинается… – вздохнул Эктор и повернулся к второму корсару, – Постой пока у руля. Мне надо дать пару распоряжений остальной команде.

Комета кивнул и, скользнув чуть недоумевающим взглядом по Ас, отвернулся.

Эктор снял со стены рацию и сообщил о наводнении таров. С каменным выражением лица приказал Уитеннсу, Иссилю, Галло и ещё паре Комет явиться в трюм с сетями и ещё чем-нибудь, что может оказаться полезным. После этого он вышел из капитанской рубки и прямиком направился в грузовой отсек трюма. Терранцы, недолго думая, поспешили за ним.

– Вы уже поймали себе одного, – обернулся на них удивлённый Эктор, – Зачем вам туда опять?

– Посмотреть, – ответила Ас, прижав к себе вконец ошалевшего тара.

– И поиздеваться, да? – уныло добавил капитан, – По себе знаю, просто поглазеть на такие мероприятия не ходят. А вы, судя по всему, уже выяснили, какая это жесть – ловить этих таров.

– Нет, – заверила его Ас, про себя ответив совсем по-другому, – А можно мне этого оставить себе?

– Вот это страшилище? – Эктор поднял брови, – Зачем? Нет, я понимаю, когда дети просят завести типичных гуррасок или ойонов, но чтобы вот это вот – нет. Выкинем его в шлюз вместе с остальными, когда изловим.

– Но он не может летать! – возразила Ас, – Ты хочешь, чтобы он болтался в космосе? Совсем один?

– Кхм, – крякнул Эктор, не найдя подходящих слов для ответа. Бросив взгляд на умоляюще вытаращегося на него тара, Эктор вздрогнул и отвернулся.

В трюме их уже ждали Кометы с сетью и пустыми коробками наготове. Увидев капитана, они моментально вытянулись в струнку, прервав бесцельное пинание ножек шкафов и боязливые взгляды в кишащую тарами черноту.

И вновь в трюме начался хаос. Бегали меж стеллажей с криками Кометы, с таким же панически пронзительным писком носились от них тары, покатывались со смеху забравшиеся на сундук терранцы, и над всем этим гремели указания Эктора («Правее! Хватай их, гурраска тебя укуси! А-а-ай, идиоты!»). На терранцев время от времени с ненавистью оглядывался Галло. Но просверлить их взглядом ему так ни разу и не удалось: Эктор за каждое отлынивание от дела раздавал смачные подзатыльники.