Текст книги "Долгая дорога забвения. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Воин Космоса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

В темнице Логан осмотрел своих приятелей. Они оба были жестоко покалечены, но Логан надеялся на энергию Мика. Прошло немало времени. К ним никто не заглядывал, кроме одного сморщенного типа, который принес хлеб и воду. Время тянулось бесконечно, наконец очнулся Мик. Логан его уложил на живот, когда принес, потому что у Мика был ожог на ягодицах и заднепроходное отверстие разорвано. Дайсуке тоже лежал на животе – огромный ожог спины и покалеченная задница.

– Больно, – заскулил Мик, едва очнувшись, – черт, как больно!

– Тише, друг, тише, – Логан погладил Мика по голове, – есть хочешь?

– А воды не найдется?

Логан сунул ему чашку. Вода отдавала затхлостью и воняла болотом. Мик отпил пару глотков:

– Тебе массаж сделали и ты доволен. Откуда им знать, что у тебя стальной скелет и фантастическая заживляемость? А мы – то, бедные несчастные, из плоти и обычных костей. – Мик повернул голову и посмотрел на Логана. – это они еще разогревались, дальше хуже будет.

– Давайте убежим? – сказал Логан.

– И как ты это представляешь? Ты не сможешь тащить нас и одновременно сражаться.

– Я об этом не подумал, извини.

Мик его уже не слушал, он положил ладони на свою покалеченную задницу и прошептал: «Сила Солнца, излечи меня». От его ладоней потек золотой свет и ожог, а также подтеки крови стали исчезать. Лечение отняло немного времени – полчаса или около того. Излечив себя, Мик натянул на себя бельишко и штаны.

– А теперь приступим к Дайсуке.

На Джигена ушла энергия Меркурия. После излечения, парни поели и легли спать.

– Вот будут рожи у наших палачей завтра, когда они сообразят, что на нас нет не единой царапины, – хохотнул Дайсуке.

– И они не побояться сделать нам много новых ран, потому что это отлично вписывается в их теорию о нашем демоническом происхождении, – ответил Мик.

– А может мы – АНГЕЛЫ? – вдруг сказал Логан, – они не могут это принять.

Глава 31

Выспаться им не дали. Пришли палачи и забрали их. И парни вновь очутились в той же комнате. Священников в этот раз было пятеро, а палачей – десять. Один из священников встал и произнес длинную речь, из которой Логан понял только часть и объяснил её парням.

– Они призывают нас отречься от демонической веры и принять бога благого Иисуса Христа. В противном случае нас ждут пытки до полного признания нашей ереси и сношений с Сатаной.

– Я и так в бога верую, – ответил Дайсуке, – как им это объяснить?

– А я – католический буддист! – засмеялся Мик, – только верую в бога как космическую сущность.

– Еретик, – Логан хмыкнул и попытался объясниться со священником. Попытка не дала никаких результатов, священники истово закрестились и стали хором читать молитвы. Палачи разобрали клиентов, содрали с них лохмотья и приготовили новые инструменты.

Джигена подвесили на металлической раме, привязав за руки и ноги. Палач стал затягивать винт и Дайсуке стал растягиваться в разные стороны. Вытягивающееся конечности причиняли боль, но под спиной находились шипы, которые по мере вытягивания, раздирали кожу и плоть.

Мика растянули на столе, засунули в рот тряпичную кишку и стали наливать туда воду. Мик брыкался и отбивался. Палачам это надоело, они заковали конечности Мика в железные колодки. Как только тряпичная кишка пропиталась, горло раздулось, и Мик вынужден был дышать носом.

Логана повесили на большой железный крест в позе распятого и разожгли жаровню. На огонь были положены всякие щипцы, клемма и прочие орудия труда.

Джигена растянули так, что его суставы вывихнулись и кожа потрескалась. Для Дайсуке это оказалось последней каплей, и он потерял сознание. Его сняли с вешалки, привели в чувство и посадили за стол. Руки связали, а на шею привязали необычное приспособление – двустороннюю стальную вилку с четырьмя острыми шипами, вонзающимися в тело под подбородком и в районе грудины. Джиген не мог пошевелить головой, чтобы не вызвать боли. Священники стали его расспрашивать, а он в ответ что-то бормотал свистящим шепотом.

В Мика влили воды столько, что живот раздулся, а потом со всего маху ударили по животу. Вода хлынула из-за рта вместе с кровью и кишкой. Мик при этом не умер, но гарантировано потерял сознание. Пока второй грешник был без сознания, его запихали в железный саркофаг, подвесили, чтоб не упал, закрыли и стали протыкать шипами через специальные отверстия. Но Мик был без сознания, да и браслет, который они так и не могли с него снять, действовал. Благодаря шипам, Мик получил много колотых ран, но не одной смертельной.

Логан висел на кресте, а его в это время прижигали каленым железом, били кнутами и читали молитвы, призванные изгнать дьявола. После часа пыток, священники пришли к выводу, что такой закоренелый грешник, как этот клиент, заслуживает более изощренной пытки, чем применяемая. Логана сняли с креста и повесили его за ребро на крюк. Но данная ситуация Логану не понравилась. Он выпустил когти, измельчил в лапшу – тряпичную кишку, нюренбергскую деву – предварительно Мика оттуда вытащил – молитвенный крест, вешалку, крюк и вилку, которая была в Дайсуке. А после этого раздел священников, потому что их собственная одежда уже одеждой не являлась, одел ребят, оделся сам, подхватил своих приятелей и отправился в темницу, провожаемый богохульствами.

В этот раз прошло больше суток, прежде чем ребята открыли глаза. У Логана все ожоги и раны зажили в течение шести часов, а вот у парней все повреждения никуда не делись и даже стали гноиться. Первым глаза открыл Джиген и его первыми словами были:

– Прикончи меня, Логан, жизнь опротивела!

– Еще чего! – Логан подошел поближе и сел рядом. Дайсуке весь распух от гноя и крови, похудел и оброс, чувствовал себя погано.

– Мик очнется и вылечит тебя.

– А что Мик все еще без сознания?

– Никак не может прийти в себя.

– Я не хочу создавать проблемы для Мика, – просипел Дайсуке, – ему тоже досталось и я тут со своими болячками. У него может не хватить сил на себя, а я еще потребую энергии для своего лечения. А тебе, Логан, надо меньше полагаться на силы Мика, а вдруг что-нибудь случиться?

– Заткнись, – устало произнес Логан, – Мик выживет. Он всегда выживает. При любых обстоятельствах. При любых шансах, если даже шансов нет. Он выживал при таких ранениях, которые вогнали бы в гроб любого. При взрывах, которые разносили на куски здания и автомобили. Не сгорал в огненных вихрях. Мик выживет и тебя спасет. А я жизнь положу, чтобы вы оба выжили.

– Живучий, однако, парень. – Дайсуке сипло закашлялся.

– Ага, поэтому не говори, что ты – обуза. У Мика есть сила, которая может отправить в тартарары весь этот замок, а люди не пострадают.

На матрасе заворочался Мик, закашлялся.

– Ты как? – Логан нагнулся над ним.

– Плохо, – Мик сплюнул сгусток крови с гноем, – думаю, у меня до черта внутренних повреждений. Чувствую себя барабаном.

Логан пощупал ему лоб:

– Ты весь горишь, тебе лечение требуется.

– Не доживу я до лечения, – грустно сообщил Мик, почесав щетину на подбородке, – в животе все загноилось. Мне хана.

– Э, нет, – Логан был против такого настроя, – тебе не нужно так говорить, ты должен верить в то, что ты выживешь.

– Тащи сюда Дайсуке, – ответил на это Мик, – сам не выживу, так хоть его спасу.

– Нет-нет! – запротестовал Дайсуке, – вылечи себя, а меня оставь. Я все равно пропащий, по мне тюрьма плачет.

– Закройся, – Мик с усилием поднялся, сотрясаясь в мучительном кашле. Отполз в угол. Его стало рвать. Дайсуке и Логан старались туда даже не смотреть. Дайсуке подбирал слова, чтобы уговорить Мика, не лечить его, а Логан пытался придумать, как бы Мика отвлечь от фатальных мыслей, и дать ему возможность вылечится и Дайсуке вылечить. Мик приполз из угла и наклонился над Джигеном.

– Так, дело хреновое, но поправимое. Лечение займет кучу времени, и отлеживаться ты будешь долго. Но я не хочу, что бы ты помер.

– Мик, – чуть не плача, просипел Дайсуке, – оставь меня и займись лучше собой.

– Лежи тихо. – Мик возложил на грудь Дайсуке руки и прошептал: «Сила Венеры, исцели моего друга». От рук стало распространяться оранжевая энергия с вкраплениями желтого и синего цветов. Она объяла всего Джигена в своеобразный кокон, который становился все насыщенней и насыщенней. Наконец все тело Дайсуке было закрыто световым коконом, а Мик повалился без чувств. Логан поймал его и уложил на матрас.

Джиген лежал в коконе и плакал. Нет, ему было хорошо. Его раны заживали, в его тело вливалась сила, но вспомнив, Мика, Дайсуке заливался слезами.

А в это время, Мик пришел в себя и начал свое лечение посредством Силы Земли. Завернув свое искалеченное тело в бело-зелено-голубой кокон, Мик уснул. Логан сгреб своих приятелей к себе и тоже закемарил.

Прошло очень много часов, прежде чем оба кокона потускнели и раскрылись. Логан за это время три раза поспал, шесть раз поел и десять раз облегчился. Камера вся провоняла, но уборку тут никто не проводил. Не успели Мик и Дайсуке восстать от лечебных коконов, за ними пришли. Однако их просто переводили в другую камеру, повыше ярусом. В этом помещении было маленькое оконце, забранное решеткой. Матрасы здесь были, из соломы, но не такие подранные. Мик и Дайсуке свалились на них и уснули. Логан подошел к окошку, но достать до него не смог. Из окна дуло и воняло.

Когда в окно проник маленький лучик солнца, за ними явились палачи. Священники не сомневались, что уж в этот раз эти закоренелые грешники раскаются в своих прегрешениях и их, погрязшие в ереси, души можно будет спасти. Они ошибались, но ещё не знали об этом.

Ребят вновь привели в комнату пыток. В ней прибавилось места. Священников было двенадцать, по числу апостолов, палачей десять. Один, из коллегии по пыткам, встал и произнес длинную проповедь, из которой Логан ухватил только суть, о чем и поведал своим приятелям.

– Они надеются, что финальная стадия данных процедур направит наши души на праведный путь, а в противном случае им придется казнить нас. Но ведь, если они от нас ничего не добьются, то это все было напрасно?

– Не бери в голову, – ответил Мик, – они нас бы все равно бы казнили, а тут мы доставили им садистское удовольствие.

– Ну, если так смотреть, – задумался Логан, – то, возможно, ты прав.

Священник поняв, что его никто из грешников не слушает, махнул рукой, и ребят потащили на встречу с неизвестным. Дайсуке посадили за стол, поместили на его голову странное сооружение, напоминающее котелок с винтом, и стали старательно закручивать винт. Дайсуке заорал, но пару поворотов хватило, чтобы он замолчал, подавившись мешаниной костей челюсти.

Мика подняли на деревянного коня, у которого вместо плоской спинки, было острое ребро. К ногам и рукам привязали груз. Боль была, но Мик терпел и не орал. Логан, при помощи добрых людей, сел на трехногий стул, у которого сидение было пирамидой. Его подняли, а потом опять опустили. И так много-много раз.

Дайсуке потерял сознание, после того, как у него из ушей потекла кровь. Его привели в чувство, но он уже ничего не соображал. На вопросы священника, Дайсуке вдруг принялся распевать священные тексты на японском, хотя раздробленная челюсть не давала ему петь в полную силу, чем вверг в шоковое состояние присутствующих. Его посадили обратно. Одну руку положили под пресс, у второй – только пальцы, а одну ногу надели железный сапог с винтами, на вторую – железный башмак. Один палач дробил Дайсуке кисть, второй – руку, третий-ногу, четвертый – ступню. А Дайсуке заливался слезами и мычал что-то неразборчивое.

Мика сняли с коня и привязали на стену лицом к стене. Палач взял что-то похожее на грабли и начал чесать Мика по спине, сдирая кожу и плоть. Вот тут Мик стал орать на одной ноте, перемежая ор матом и руганью. Когда спина превратилась в кровавое месиво, его перевесили.

Логана освободили от странного стула и растянули на дыбе, хорошо растянули, но коли скелет из металла, то не одна дыба не поможет. Логана растягивали, растягивали, пока веревки не лопнули, а сама дыба не развалилась. После чего Логан встал, освободился от остатков веревки, пошел и порезал нахрен все прессы, испанский сапог, железный башмак, тиски, коня, щекотало и бдение. Забрал парней, одел и пошел в новую камеру. А священники остались с раскрытыми ртами и полной уверенностью в том, что данные грешники есть порождения сатаны и очистить души их не представляется возможным.

В камере Дайсуке все еще плакал – у него была раздроблена челюсть, кисть, рука и обе ноги. А Мик превратился в месиво с обеих сторон. Логану повезло больше.

– Займись собой, – сказал Логан Мику, когда тот пришел в себя, – ты пострадал больше, чем Дайсуке.

– Нет, сперва Дайсуке, – ответил Мик, – наше приключение подбирается к кульминации.

Излечив Джигена, а потом себя, Мик уснул. Спустя час принесли похлебку, воду и хлеб. Дайсуке и Логан поели, а потом уснули. Посередине ночи Логан проснулся он от тихих слов.

– Молю тебя сила феникса, помоги мне спасти моих друзей, даже если мне это будет стоить жизни. Пожалуйста, дай мне силы совершить задуманное. Помоги мне.

– «Мик», – подумал Логан, – «А почему он обращается к Фениксу, разве он не в нем? Надо будет спросить его завтра».

Утром все крепко спали, их никто не потревожил. Где-то ближе к полдню проснулся Логан. Потянулся, встал, подошел к двери и стал долбиться в неё. Грохот разбудил Мика и Дайсуке.

– Ну, чего ты долбишься? – недовольно спросил Джиген, – что ты хочешь?

– Пожрать, – ответил Логан, – не мешало ещё бы вымыться, но думаю – у них тут проблемы с этим.

– Правильно думаешь, – заметил Мик, чеша свою бороду, – и побриться невозможно.

– Как ты думаешь, что они с нами сделают? – Дайсуке сел на матрасе.

– Казнят, – Мик пожал плечами, – мы же, в их понимании, неисправимые грешники.

– Я вот все это время думал, – Дайсуке посмотрел на Мика, – зачем ты лечишь меня и себя? Не проще ли было смириться с происходящим?

– Ты хотел умереть от пыток? – поинтересовался Мик, – а почему?

– Не знаю. Просто я вдруг осознал свою никчемность. Одни враги, друзей мало, жен не было, хоть и были женщины, которых я любил, и которые меня любили. А при том образе жизни, что мы ведем с Люпеном, запросто можем погибнуть от шальной пули полиции и конкурентов, киллеров и просто придурков.

– Ну, вообще-то это не так, – улыбнулся Мик, – мы встретились. Это оказалась знаковая встреча.

– Ты – коп, – ответил Дайсуке, – как только к тебе вернется память, ты нас арестуешь.

– Зачем? – Мик посмотрел на друга, – я не собираюсь вас арестовывать. Вы не сделали мне ничего плохого, а вашу деятельность я расцениваю как робингудство.

– Мы тебе все равно сдадимся.

– Ну, это в будущем, а в реальности – ты мне нравишься, поэтому я тебя и лечил. И прошу не думать, что я это делал с неохотой. Наоборот, я желаю тебе самого наилучшего.

– Но я – стрелок, вор, мошенник! Как Логан сказал – «мы не подходящая для тебя компания».

– Логан, ты это говорил? – Мик повернулся к приятелю.

– Ну, говорил. И что?

– Я сам выбираю тех, с кем хочу дружить. И твои слова мне не указ. – Мик рассердился, – ты мне не брат, не родственник и не начальство.

– Ну, вообще-то брат. По крови.

– Все равно. Дайсуке мне нравиться. Он теперь мой друг. Все, точка.

– Хорошо. Хорошо, – проворчал Логан. – Если он тебя предаст, то я буду не причем.

– О чем ты? – вскинулся Дайсуке, – я не придам Мика, потому что это единственное, что у меня осталось.

– Что у тебя с Фениксом? – спросил Логан.

– Я думал, ты уже понял, – Мик удивленно посмотрел на Логана, – во мне теперь нет Феникса, и я не могу контролировать свои выбросы.

– Вот в чем проблема! – вскрикнул Логан, – а я-то думал, что ты выжидаешь, чтобы использовать силу Феникса.

– Нет, я не выжидал, я просто не мог. Но я, ребята, прошу – доверьтесь мне. От казни я вас спасу.

– Ладно, – кивнул Логан, – я тебе верю.

Тут распахнулись двери, зашли дюжие мужики, сгребли ребят и отнесли их в большую комнату. В комнате стояли три больших бочки с водой, а рядом лежали приготовленные белые суконные рубахи и штаны. В помещении оказался один из священников. Он толканул речь, из которой следовало, что парни оказались закоренелыми грешниками и попытки, наставить их на путь истинный, не увенчались успехом. Поэтому по указу Священного Синода их казнят, но перед этим, грешникам позволено искупаться в святой воде для очищения тела от скверны сатаны.

– Как мило, – сказал Логан, – мы выкупаемся.

– Правда? – Мик посмотрел на воду, – замечательно. Вот ещё бы мыла и мочало.

Логан вступил в дискуссию со священником, результатом которой явилось появление трех соломенных мочал и трех пучков травы.

– Что за трава? – спросил Дайсуке.

– Мыльнянка, – блеснул знаниями Мик, – при трении создает пену.

Парни залезли в бочки и стали мыться.

– Хороша водичка!

– Погорячее бы!

– Не каркай, а то еще захотят сварить.

– Для инквизиции неслыханное отступление от реальности.

– Почему?

– Купание считалось грешным делом. В истории есть пример одного умника, который десять лет не мылся, но зато угодил в святые.

– Фу, Мик. Мы же моемся.

– Вот я и говорю, отступились они от нашей истории.

Вымывшись, парни вылезли из бочек. И тут оказалось, что приготовленная одежда великовата для Мика и Дайсуке, а для Логана мала.

– Да уж, – сокрушено разглядывая рубахи, проговорил Логан, – с кого это они мерку брали?

– Явно не с нас! – веселился Мик. Его рубаха напоминала платье, а штаны походили на бриджи.

Священник, увидев столь сильное несоответствие, изобразил виноватое выражение и позвал слуг. Те пришли, сняли мерку и незаметно испарились.

– Логан такой широкоплечий, – сказал Дайсуке, – аж завидно.

– А мы с тобой – два вредных тощих глиста, – заявил Мик.

Ну, на самом деле Мик несколько преувеличивал. Они с Дайсуке были вполне крепкими натренированными парнями с поправкой на вынужденное голодание. Конечно, Логан действительно был шире в плечах и помускулистей, но ведь они не собирались участвовать в конкурсах.

Ближе к вечеру им принесли одежду, которая им подошла.

– Нам надо выспаться, – заявил Дайсуке, – завтра нам предстоит много работы.

– Ну куда нам торопиться? – лениво ответил Мик, – завтра нам ничего делать не надо, все без нас сделают.

На следующий день парни проснулись с первыми лучами солнца, но за ними пришли лишь ближе к полудню. Их пытались заковать в цепи, но Логан порвал все, и палачи не решились навязываться демонам. Их погрузили в тележку и выкатили на площадь. Рев толпы оглушил парней.

– Нас так любят, – умиленно сказал Дайсуке. Тут ему в голову попал камень.

– Не думаю, что это так, – ответил на это Мик, помогая Джигену подняться, – просто мы – главный хит сезона!

– У нас будет пикник? – Дайсуке стер кровь с лица.

– Ага, только мы будем изображать барбекю.

Логан повернулся к ним, жуя яблоко:

– Хотите фруктов? Тут на мои когти прилетели яблоки, репа, брюква.

– Давай.

Ребята весело захрустели овощами, народ на площади вопил. Телега подъехала к месту казни. Парней выгрузили, привязали к столбам, обложили хворостом, и священник завел скучную проповедь о грешных душах.

– Я чего-то не въезжаю, – сказал задумчиво Дайсуке, – нас, что, сжигать будут?

– Вообще-то да, а ты о чем думал?

– Я этого не ожидал. В меня стреляли, топили, резали, но еще никогда не сжигали, – криво усмехнулся Дайсуке.

– Всегда что-то бывает впервые, – утешил его Мик.

– Спасибо, – Дайсуке тепло ему улыбнулся, – встретимся в лучшем мире, приятель.

– А вот за это не беспокойся, – Мик посмотрел на него, – мы еще поживем.

Глава 32

После того, как священник закончил читать проповедь, был подан знак. Палачи сунули факелы в хворост. Ветки занялись быстро. Дайсуке повернул голову и посмотрел на приятелей. Мик смотрел в небо и его губы шевелились, казалось, что он читает молитву. Логан со скучающим видом разглядывал площадь. «Ну что ж», – подумал Джиген, – «вот наше приключение подошло к концу. Возможно, эта смерть не самая легкая, но хоть компания хорошая. Умирать легче будет».

Но вдруг с неба на площадь упал свет. Белый и непрозрачный, он скрыл грешников от толпы. Священники молились, толпа вопила в экстазе. Главный священник видя, что свет не рассевается, поднял руку и на площади все затихло.

– Братья и сестры! – начал он, – вы видите происки Сатаны. Эти порождения мрака были столь отъявленными грешниками, что Вельзевул сам поднялся из ада забрать их. Помолимся же, братья и сестры!

Но только он стал читать молитву, как свет рассеялся. Зрелище представшее, собравшимся на площади, было потрясающим. Костров не было, а вместо них росли три куста роз с белыми, розовыми и красными цветами. Около кустов стояли три ангела небесных в белых сверкающих одеждах, с крыльями и сияющими нимбами. И от них исходил замах мирры и елея.

– Чудо!! – выдохнула толпа одновременно, – божественное чудо!

Толпа упала на колени и стала в едином экстазе молиться. Священники, отойдя от первого шока, подбежали к ангелам и распростерлись на глиняном месиве.

Ангел, стоявший посередине, что-то шепнул левому ангелу, тот кивнул головой и подошел к распростертым священникам.

– Мы не сердимся на вас, что вы, по неразумению вашему, приняли нас за демонов, – тожественно проговорил Дайсуке, при этом с трудом сохраняя серьезное выражение лица, – мы – посланники бога доброго и, как бы, не хотели, не можем просто так покарать вас.

Один из священников встал на колени и, заслоняясь рукавом от света, исходящего от ангелов, проговорил:

– Во имя Господа нашего, благого Иисуса Христа, чьим посланниками вы являетесь, можете наложить на нас любое наказание.

– Слушай, Мик, а почему я теперь понимаю, о чем они говорят? – спросил Дайсуке.

– А потому, что сила Феникса дает тебе эту возможность, – улыбнулся Мик, – правда, Феникс?

– Правда, – из-за рта Мика раздался приятный баритон, ничего общего с голосом Мика не имеющий, – я рад, что могу вновь видеть тебя, Мик, но как только я убедюсь, что ты в безопасности, то сразу покину тебя.

– А Мик не пострадает, если ты покинешь его? – спросил Джиген.

– Нет, но пока я с вами. Идея, предложенная Миком, мне понравилась.

Священники не понимали, о чем толкуют ангелы, и были готовы понести любое наказание.

– В чем заключается его идея?

– Он останется в замке для того, чтобы покарать тех, кто вас чуть не убил, а потом покарав, вернется к вам на корабль, – ответил Феникс.

– Дурацкая идея, – проворчал Логан.

Мик выступил вперед и тожественно заговорил:

– Бог велел одному из нас остаться на земле, чтобы очистить погрязшие в скверне души и сердца, посеяв в них зерна милосердия. А братья мои покинут вас, возносясь на небеса.

И взлетели Дайсуке и Логан, и устремились в небо, и, скрывшись из виду, совершили телепортический прыжок прямо к «Немезиде». Там они вымылись и переоделись.

– Мик выживет? – спросил Дайсуке, ни кому конкретно не обращаясь.

– Да, – с неба раздался голос Феникса, – соберите ему одежку и я одного из вас перенесу обратно в замок.

– Иди ты, Дайсуке, – Логан вынес охапку вещей и бросил их ему, – отнесешь, спросишь, что он еще хочет.

Свист ветра…и Дайсуке очутился в комнате. Грязная комната, с заплесневелыми гобеленами, рваным покрывалом на огромной кровати.

– Они не могли тебе выделить что-нибудь более чистое?

– Это комната хозяина, – Мик поднял голову и посмотрел на Дайсуке.

Тот вернул взгляд, отметив, что Мик выглядит усталым, а крылья бессильно повисли.

– Я принес тебе одежку, – Дайсуке всучил ему охапку.

– Спасибо, – Мик встал с кровати и отошел в угол, Дайсуке тактично отвернулся и стал разглядывать выцветшие гобелены, изображающие псовую охоту.

– Все, – Дайсуке развернулся. В чистой одежке – в джинсах и рубашке – Мик не был ангелом.

– Не похож?

– Не очень, – признался Дайсуке, – чего-то не хватает.

– Знаю, но ничего поделать не могу…пока.

– Тебе что-нибудь еще надо?

– Я тебе скажу. Слушай внимательно. Я проживу тут неделю, потом я как бы скончаюсь, ты придешь, заберешь меня и похоронишь. А затем ты меня выкопаешь и… – Мик тяжело вздохнул, – мы все отсюда смоемся.

– Я понял, но я против.

– Спасибо.

– Могу я с тобой остаться?

– Хочешь – оставайся, мне все равно, у меня уже нет сил, – проговорив это, Мик пошатнулся и стал заваливаться набок.

Дайсуке, мгновенно среагировав, подхватил своего приятеля и унес на кровать.

– Поспи, день был тяжелый. И тебе опять досталось по полной программе.

Мик распластался на кровати, разбросав крылья и конечности в разные стороны. Дайсуке прикорнул на потертой кушетке.

Примерно в полночь в комнату кто-то пробрался. Дайсуке проснулся и насторожился. В комнате было холодно и темно. И в этой темноте пробиралась странная тень. Дайсуке прыгнул на пришельца. Тень заверещала. Мик сел в кровати и стал таращиться.

– Дай свет, Мик, – попросил Дайсуке, – надо же узнать, кто к нам пришел?

Мик засветил золотистый шарик. Его света хватило на то, что бы разглядеть незнакомца.

Это оказался хозяин замка. В руке он держал топор.

– И что это значит? – гневно спросил Дайсуке, – на ангела, который осчастливив ваш замок своим присутствием, вы нападаете как вор с топором?

– Наш колдун и маг сказал, что кровь и перья ангела являются очень могучими афродизиаками…, -пролепетал хозяин.

– И поэтому ты, жалкий человечишка, приперся сюда?! – заорал Дайсуке, – убить ангела, да?

– Подожди, Дайсуке, – остановил его Мик.

– Что ты хочешь сделать?

Мик слез с кровати и подошел к хозяину. Тот трясся, но топор из рук не выпускал.

– Ты хотел меня убить, так вот я. Давай.

– Что ты делаешь?!!! – Дайсуке сорвался на крик.

Хозяин замахнулся на Мика, но Дайсуке прикрыл собой своего приятеля, зажмурился и стал ждать удара.

Но удара не последовало, наоборот, хозяин уронил топор, затрясся и повалился на колени. Из его рта посыпались бессвязные молитвы. Дайсуке приоткрыл один глаз, хозяин ползал на коленях и умолял не карать.

– Что случилось?

– Он познал гнев господа, – ответил Мик, отправляясь обратно в кровать. Хозяин уполз за дверь.

Утром никто не заикнулся о происшествии. Мик ходил в обличии ангельском, освещал и молился. Священники ходили за ним и возносили благодарственные молитвы. Вечером Мик вернулся в свою комнату. Дайсуке прибрался в комнате, насколько это было возможно.

– Думаешь, сегодня ночью еще кто-нибудь пожалует? – Мик сел на кровать.

– Я буду готов к этому, – решительно ответил Дайсуке, – я не позволю никому дотрагиваться до тебя.

– Хм, – Мик улыбнулся, – даже так?

– Ты спас меня, пока мы с тобой сидели в темнице, причем ты спасал мне жизнь абсолютно бесплатно и …

– Я твой друг, так что это естественно, что я тебя спасаю.

– А теперь моя очередь.

– Ладно, спокойной ночи, Дайсуке.

– Спокойной ночи, Мик.

В полночь к ним опять пришли гости. На этот раз это оказалась дебелая и очень некрасивая дочь хозяина замка. Её намерения были ясны как безоблачное небо. Только Мик не собирался потакать её прихотям. Как только дочь хозяина сбросила се свои одежки и, тряся телесами, кинулась на Мика, бормоча в исступлении молитвы, Мик рванул с кровати. Оказавшись на кровати, дама развернулась:

– Убить ангела…напиться его крови…вечная молодость…молодая …красивая… крылья оборвать…Йаааа!

Её телеса обрушились на Мика и придавили его. Дайсуке оказался рядом, оторвал даму и отбросил её. Она метнулась к одежде, вытащила кинжал и швырнула его в Дайсуке.

– Дайсуке! Берегись! – отчаянно закричал Мик. Дайсуке обернулся и кинжал, летевший ему в спину, вонзился ему в грудь.

– Вот черт, – пробормотал Дайсуке, потрясенно уставившись на рукоятку кинжала. По белой рубашке стало расползаться алое пятно.

– Я, кажется, не смогу тебя защитить, Мик… – Дайсуке опустился на колени, но Мик не дал ему упасть.

– Почему ты плачешь? – Дайсуке смотрел на Мика и видел не только слезы, но и распрямившиеся крылья, которым стало внезапно тесно в комнате. Где-то слышался писк толстой бабы, но и он вскоре затих. Дайсуке закрыл глаза. Ему было хорошо на руках у Мика, он чувствовал тепло, но полагал, что это уже приближение смерти.

Утром Дайсуке открыл глаза и удивился. «Я умер…или нет? Вот интересно? Может, я уже действительно мертв!» Приподнялся на локтях, огляделся. Он лежал на кровати, рядом спал Мик. Одно крыло прикрывало его, а второе – хозяина. Дайсуке опустил глаза, на рубашке был лишь разрез, но пятен крови уже не было.

Мик пошевелился, крылья сложились. Мик сел на кровати и повернулся к Дайсуке.

– Добро пожаловать в мир живых, Дайсуке Джиген!

– Я не умер?

– Нет, – Мик улыбнулся, – но ты меня напугал, я думал, что потеряю тебя. А я, знаешь ли, не люблю терять друзей.

– Ты вернул меня с того света?

– Можно сказать и так…

– А та толстая баба?

– Она ушла, я не причинил ей вреда, но не исполнил её желаний. Мне было не до неё, я вытаскивал тебя с того света.

– Спасибо. Ты опять это сделал.

– Не опять, а снова.

Следующие три дня прошли спокойно. На Мика никто не покушался, и Дайсуке был этим обстоятельством очень доволен. Но вскоре он стал замечать, что роль ангела Мика утомляет. Теперь Мик все больше спал, крылья у него потускнели, перья стали выпадать.

В один прекрасный вечер Мик вернулся в комнату и, не говоря ни слова, свалился на кровать.

– Мик, – подал голос Дайсуке, – тебя спросить можно?

– О чем? – Мик перевернулся на спину.

– В чем заключался гнев божий?

– А…Ты про хозяина? Когда в руках плавиться топор – думаю, что это не очень прекрасное зрелище.

– А я почему этого не видел?

– Ты же зажмурился. А я обнял тебя своими крыльями.

– Это значит, что твои крылья раскалены?

– Пощупай, – равнодушно ответил Мик и перевернулся на живот, раскинув крылья по кровати.

Дайсуке подошел к кровати и прощупал все крыло – от спины до кончика.

– Нормальной температуры, хм, – хмыкнул и спросил опять, – почему топор расплавился?

– Подумай обо мне со всей ненавистью и поймешь.

Дайсуке принялся сердиться на Мика, но это у него никак не получалось. Наконец он рассердился на себя за то, что не может рассердиться на своего приятеля, и схватился за середину крыла.

– ААА!!! Горячо!! – Принялся дуть на ладонь.

– А теперь за конец крыла возьмись, – предложил Мик.

Дайсуке взялся за конец крыла и отдернул руку:

– Черт! Ледяная! Но как же ты эту температуру терпишь?

Мик повернул голову и искоса посмотрел на Дайсуке:

– А у спины она – 36,6 градусов, к сгибу она повышается до трех тысяч градусов, а к концу крыла понижается до абсолютного нуля. Так что я просто крылья не чувствую.

– Три тысячи градусов? – повторил Дайсуке, – а почему я не изжарился?

– Потому что, сейчас там температура примерно градусов сорок, мы же с тобой знаем, что все, что ты подумал – неправда.

– Ага.

– Ну раз во всем разобрались, давай спать. Спокойных снов, Дайсуке!