Текст книги "Есть такая профессия...(СИ)"

Автор книги: Vladarg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Гиппократ! Тут у меня девочка себя странно ведет!

– Ого… Ты где ее нашла?

– В коридоре школы. Что с ней?

– Одержимость это, любимая, одержимость. Ты иди, я все сделаю правильно.

Вернулась в школу, а тут у нас танцы с саблями – разобрались в природе артефакта, хотят девочку опросить, это они теперь пусть к целителю Сметвику идут. Здоровье ребенка есть наиглавнейший приоритет, а хотелки уже идут по остаточному принципу. Потому местный НКВД отправился в больницу, а я на уроки к первому курсу, рассказывать о первой помощи. Как раз девочки мои сегодня мне помогут с демонстрацией, очень им это дело нравится, а значит выйдут из них хорошие целители.

========== Будет основной моей заботой ==========

Незадолго до свадьбы оказалось, что я непраздна. Мы же не предохранялись с любимым, вот и вышло так. Узнав, что во мне зародилась новая жизнь, я расплакалась, напугав страшно счастливого Гиппократа. Он от счастья просто увлек меня на тур вальса прямо в кабинете, откуда только музыка взялась, а медиведьмы улыбались такому счастью начальника. Совершенно меня засмущал. Вечером мы решились рассказать детям.

– Салли, Гарри, у вас будет братик или сестричка месяцев через семь.

– Мама… а ты нас будешь любить, когда у тебя свой появится? – тихо спросила Салли.

– Вы все мои, и ты, и Гарри, – обняла я своих детей. – Вы мои дети, навсегда, понимаешь?

Для Салли было трудно поначалу привыкнуть к тому, что у нее снова есть семья. Ее родители не ладили, и девочке часто доставалось просто потому, что взрослые срывали злость на невинном ребенке, оттого она и замыкалась. А когда у нее появились мы, она сначала не верила, ждала окрика, удара, вся сжималась, стоило только чуть-чуть рассердиться. Но сердиться на нее невозможно, хоть и второкурсница, но такой еще маленький котенок, как ее обидишь? Так и ходят везде впятером – Салли, Гермиона, Луна, Гарри и Невилл, хорошие мои. Защищают друг друга. А мамой доченька меня назвала совершенно неожиданно. Ночью ей кошмар приснился, и она позвала… Меня эльф из кровати вытащил. Стою я перед ней в ночной рубашке, а у нее глаза закрыты и только пищит: «Мама, мамочка». Проснулась у меня на руках уже, глазки такие испуганные от прошедшего кошмара. Ночевала у меня пару ночей, пока не успокоилась, потом уже нормально спала. Но с тех пор называла меня мамой.

Дети у нас такие солнечные, вот и Луна оттаяла, начала улыбаться, постепенно забывая свой кошмар. Но домой ехать не хочет, смотрит жалобно и просит разрешить остаться с нами. Я с Ксено поговорила… Сломался мужик, ушел в глубины себя, он и не живет уже совсем, и Луна это чувствует. Луной ее дети зовут, ну вот и я начала. Когда я ее так зову, она жмурится, как от удовольствия. В той жизни еще видела я потерявших все самое дорогое людей. Кто-то стрелялся, кто-то сжимал зубы и шел мстить, а кто-то, как Ксено, уходил душой к тем, кого не вернуть. Он в своем мире, а Луне нужно тепло, поддержка… Мама ей нужна и папа очень нужен, а папы уже и нет почти. Потому дети решили, что девочка тоже их сестренка теперь, так и зовут – сестренкой. Я видела ее лицо, когда ее впервые так назвали… Успокаивали девочку всей семьей, а оказалось, она от радости расплакалась. Хорошие у меня дети, с чистой, светлой душой. Горжусь ими.

Завтра уже и свадьба… Ой, страшно-то как, как будто в первый раз. Ну, в первый раз никакой свадьбы и не было, не принято это было тогда, даже колец не было, мещанство это, значит. Говорят, в Хогвартсе отменили занятия, потому что все профессора и часть учеников к нам придут, а еще коллеги Гиппократа, его друзья, мои студенты, которым я лекции читала… Столько народа хочет нас поздравить, просто ужас… Надо ложиться спать, потому что день будет суматошным.

Когда была совсем барышней, представляла день свадьбы как что-то воздушное, красивое, яркое… А потом рванула революция, гражданская… Отечественная… Вздохнуть некогда было, жили кто в страхе, а кто и в постоянном бою. А потом уже, в холодных вагонах, так мечталось о том, что будет, когда мы победим… Даже мысли не возникало, что мы можем не победить. Мы победим и точка. А какие мечты были… «Вот война закончится и заживем»… И теперь я должна, я обязана быть счастлива. За всех, кто погиб под бомбежками и обстрелами, кто не дожил до операции, кто замерз в снегу, утонул в болотах и реках. Я живая, и я помню вас всех. И Лидочку, и Веру, и Машеньку… Всех вас помню и буду помнить всегда. И пока память живет во мне – вы живы, слышите? Вы все живы, девочки и мальчики!

***

Вот он и наступил, этот день. Просто море народа, как мне показалось, увитая цветами арка, чиновник из Министерства, и я вся такая красивая. Сегодня на себя в зеркало посмотрела – залюбовалась, все-таки парикмахеры и гримеры сотворили настоящее чудо. Положено, чтобы невесту передал отец, но у меня-то его нет, поэтому меня ведет ужасно гордый этой ролью директор Гринграсс. А я только смущенно улыбаюсь, как девчонка. Музыка зазвучала… Господи… Как он только нашел эту музыку, как угадал только… Глаза сразу стали мокрыми. Спасибо тебе, родной, от всей души спасибо.

Его твердое согласие и мое тихое «да». И наш поцелуй, как единение душ. На всю оставшуюся жизнь. Ничто нас больше не разлучит.

Поздравления, цветы, застолье… Коллеги поздравляют, профессора… У меня просто не хватает слов, чтобы описать этот прекрасный, утомительный день. Будто бы и не было войны, а я на балу, как в далеком детстве. Торжествует музыка, летим в танце мы, чудо, просто чудо невозможное. А потом уже, когда все закончилось, с нами наши дети. Мы просто собрались все вместе, Гермиона и Невилл смущаются, но их крепко держат за руку – не убежишь. Гарри что-то шепчет на ухо Гермионе, отчего девочка стремительно краснеет.

А я смотрю на всех моих, божечки ж вы мои, как же я мечтала о таком, чтобы большая семья, дети и никакой войны. Чтобы можно было смотреть в небо, не выискивая в нем неприметную точку «рамы» или «мессера», чтобы можно было просто сидеть всем вместе за столом и говорить обо всем. И вот сбылась моя мечта, а скоро появится еще и малыш, нас станет еще больше. Это же здорово, когда большая семья. Скольких унесла война, сколько семей разорила, сколько мы видели сгоревших деревень… Но полно вспоминать, сегодня у меня самый счастливый день – я вышла замуж. Рядом сидит мой муж и улыбается всем нам так тепло-тепло, что хочется смеяться и плакать от счастья.

А потом дети остались внизу, а мы пошли в спальню. Хоть эта ночь у нас не первая, но она тем не менее волшебная. Я обнимаю своего мужа, чувствуя его руки… Правда, не только руки. Эта ночь только наша. И все исчезает в сладком безумии.

***

Пролетели каникулы, наполненные счастьем и радостью, и вот пора возвращаться на работу, а детям – в школу. Зима прекрасна, жалко, на лыжи мне теперь нельзя, муж запрещает. Его бы воля, он меня в вату бы завернул и в сейф засунул. Но воля не его, и это хорошо. Должна быть и от меня польза. Вот сейчас разберу письма и посмотрим, что там в общежитиях творится.

Так… Уизли, это та рыженькая, которая одержимая, в школу не вернется – необратимые повреждения магии и мозга. Ее мать попыталась устроить скандал, теперь этой семьей занимается аврорат, уже столько нарыли, по слухам… Часть детей переведена в другие школы. О, знакомые личности! Школа точно ничего не потеряет, нечего здесь разводить фашистскую идеологию. Отдел Тайн просит им отгрузить бочку зеленки, ну это к Северусу. Кстати, о Северусе – совершенно изменился. Если раньше он девочек пугал до непроизвольного мочеиспускания, то сейчас они в него влюбляются толпами. Тоже наказание, как ни посмотри.

Хорошо, с этим закончили, дети на занятиях, можно проинспектировать туалеты, общежития и… впрочем, кухню не надо, эльфы отлично справляются сами, я им верю.

– Барбара! Прогуляться не хочешь?

– Очень хочу, а куда?

– Общежития, туалеты… Как в прошлом году.

– Сейчас, я только перчатки возьму!

Начали с синеньких. Девичьи спальни чистенькие, гигиенические прокладки не валяются, белье на люстрах не развешено. Очень хорошо. У первокурсников… А, тут же Луна, понятно. Стерильная чистота. Так, а у мальчиков. Хм… Тоже чисто, не ожидала. Ну и хорошо, следующие у нас красненькие, потом туалеты, а потом и в подземелье спустимся.

Итак, красненькие… Девочки – отлично, все прибрано, молодцы. Эффективные у меня методы все-таки. У мальчиков… Хм… Ладно, сойдет, носки в углу не стоят – и хорошо. Можно переходить к туалетам. Открываем первый же и – сюрприз.

– Молодые люди, а почему бы вам не уединиться в кровати?

– Ну… Мы… Это… – И не весна вроде, а вот – первые ласточки.

– Так, завтра ко мне на осмотр. Буду вас учить контрацепции. Все поняли?

– Да, мадам, – смущенные стоят.

– Брысь отсюда. – Как ветром унесло.

Туалеты – три кабинки и писсуары, чисто, не стерильно, но чисто. А что это за таблички? М-да… Все-таки аккуратнее надо с эльфами, у них чувства юмора нет, а я ведь пошутила. Над каждым писсуаром табличка: «Не льсти себе, подойди поближе». Интересно, у девочек тоже что-то такое? Не проверишь – не узнаешь, пошли в женский. Ну да, здесь писсуаров нет, зато есть таблички. Вот это точно не я, интересно, кто мог так пошутить? Надписи гласят: «Леди, пожалуйста, оставайтесь на местах до конца представления». Улыбнулась. Туалеты чистые, претензий нет, сквозь стену влетел белый светящийся орел и порекомендовал убегать, потому что «Помфри инспектирует». Понятно, кто-то всех предупреждает патронусами, и ничего, что я уже не Помфри, а очень даже Сметвик. Дальше туалеты можно не инспектировать. У меня еще два общежития осталось, пойдем туда. Барбара тихо хихикает от этого представления.

Тоже мне, хихикалка. Вот я ее сразу же порадовала, что у нее экзамен на целителя скоро. Не скажу, что девочка обрадовалась, но приняла. Вот и хорошо, а то мне ж рожать, на кого я школу оставлю? Здесь не столь целитель нужен, сколь воспитатель, утешитель и просто добрый человек. Детям часто не к кому бежать и не с кем поделиться, почему бы и не с нами? Это наша работа, наше призвание – исцелять. Не только раны, но и души. Как сказал Владимир Михайлович Бехтерев: «Если больному после разговора с врачом не становится легче, то это не врач». Великий был человек и великий врач. Мы обязаны быть такими – лечить не только таблетками и зельями, но и самой своей душой. Мы выбрали это раз и навсегда.

========== Клянусь посвятить свою жизнь служению человечеству ==========

Оказывается, я уже и забыла, какой он – второй триместр. Все-таки есть некоторые преимущества у волшебной медицины перед классической. Зелья надежно гасят тошноту при токсикозе, обеспечивают всем необходимым «молодую мамочку», да и стабилизируют состояние. Это хорошо, значит, можно будет работать, пока могу ходить. Ну а с нервно-эмоциональным состоянием я умею бороться сама, не даю слезам прорваться, контролирую себя. Без такого контроля вряд ли я смогла бы оперировать по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, когда руки опускались и сил никаких не было. Когда хотелось расплакаться, собирая буквально по частям ногу молодой девчонки или борясь за жизнь совсем юного пацана. Дети очень помогают, каждую свободную минутку тратят на меня, прибегают поддержать, поговорить, чтобы «мама не чувствовала себя одной». Славные они у меня, хорошие.

Дети – это счастье. Кто бы что ни говорил, но дети всегда будут и остаются счастьем. Пусть иногда они заставляют волноваться, беспокоиться и даже седеть своих матерей, но они – самое лучшее, что может быть в жизни. Появившись в семье, они очень быстро становятся смыслом жизни родителей, и это правильно.

Правильно, когда задают тысячу вопросов, правильно, когда копируют взрослых, правильно, когда развиваются и ищут свой путь. Вступив в подростковую пору, дети часто хотят решать самостоятельно абсолютно все, и им надо дать эту возможность. Ведь от внимания и терпения родителей зависит, каким вырастет их ребенок. Будет он смелым или трусливым, пытливым или безразличным, ярким или тусклым – все это зависит от мамы и папы. Дети – это огромное счастье и тяжелый ежедневный труд. Я очень люблю своих детей и горжусь ими.

Пролетело время, вот уже и весна. Очень беспокоюсь о Барбаре, но она улыбается и говорит, что все будет хорошо. Сколько раз я слышала, да и сама говорила эти слова. Эти слова нужно вешать над каждым отделением в каждой больнице. Все будет хорошо. Гермионе завтра сдавать экзамен, Гиппократ продавил мое участие в комиссии, хотя обычно так не делается, но он смог. Знает, как я беспокоюсь об ученице, готовящейся стать медицинской сестрой или, как здесь говорят, медиведьмой. Почти два года я ее учу и уверена, что простые манипуляции и даже первую помощь она уже может оказать сама. Практики только не хватает, но это ничего, будет ей практика в начале следующего года, я же не сразу смогу на работу выйти.

Спрашивала намедни, что там с Уизли случилось – потому что из школы исчез даже их старшенький, вот не знаю, он закончил или его «загребли». Оказалось, что с ними не все так просто: авроры – это НКВД местное – обнаружили у этой семьи запрещенные зелья, да и темный артефакт у ребенка явно не из воздуха взялся, но самое главное – они, оказывается, укрывали преступника. Да еще и помогли тому пробраться в школу, полную детей. Что там и как в подробностях, мне не рассказали, но Уизли, похоже, мы больше не увидим. Еще оказалось, что их кличка, которая «предатель крови», – это не просто презрение со стороны других, а что-то серьезное означает. Нет, обычно так называют тех, кто любит людей обычного мира, правда, еще и тех, кто занимается неестественными видами любви – однополой, с животными, с собственными родственниками… Впрочем, отношение к миру простых людей у большинства магов для меня не ново, однако в случае с Уизли все оказалось совсем не так просто. Ну да это уже не мое дело, пусть соответствующие органы разбираются.

Выяснилось, зачем Отделу Тайн столько зеленки. Оказалось, что местный Гитлер, который родителей Гарри убил, разорвал свою душу и засунул ее куски во множество предметов. Эти предметы были найдены и зеленкой обеззаражены, полностью сохранив свои легендарные свойства, поэтому этот бандит был отправлен в далекое путешествие в мир неживых. Одновременно с этим оказалось, что пророчество, из-за которого мой сын лишился родителей, было изменено одним интересным гражданином, которого, кстати, скоро будет судить международный суд. Очень уж многим он подкузьмил.

Что интересно, травм стало гораздо меньше. Директор Гринграсс озаботился и новыми метлами, и защитой стадиона, и защитой игроков. Мудро, в общем-то, да и давно следовало так поступить. Поэтому у нас только простуды и иногда, очень редко – проклятья, ну и как результат – лечение тех, кто не способен понять смысл слова «нельзя». Причем со следующей недели «лечить» будет Гермиона, практика-то ей нужна, вот и попрактикуется. Думаю, одного этого хватит для того, чтобы мальчики и девочки пересмотрели свое поведение.

Вот и дети прибежали, все пятеро, потому что в последнее время Невилл с Луной и Гарри с Гермионой неразлучны. Только Салли у меня пока без кавалера, но девочка ничуть брату и сестре не завидует, а просто радуется за них. Хорошо, когда нет соперничества в семье. А еще они очень любят, когда я рассказываю им сказки.

– Мама, а можно сказку?

– Ну, слушайте, хорошие мои. В некотором царстве, в некотором государстве жил-был…

***

Сегодня большой день для Гермионы. Моему Гиппи удалось привести даже ее родителей. Они сейчас стоят с ней в коридоре, успокаивая отчаянно трусящую девчонку. А я сижу с коллегами из комиссии. Обсуждаем один интересный результат, впрочем, об этом потом. Вот гулко ударили часы, и в дверь вошла бледная соискательница. Тринадцать лет всего, а уже многого добилась, многое смогла. Умничка моя. Поймала мою улыбку и приободрилась, подошла к столу, представилась. На ней хирургический костюм, стетоскоп, мной подаренный, выглядывает из кармана, серьезная девочка. Ее внимательно осматривают, костюм привлекает внимание, учитывая возраст девочки. И начинается…

– Перечислите пожалуйста, кости руки, начиная от плеча…

– Какие мышцы участвуют в…

– Как останавливать артериальное кровотечение? А в случае бедренной артерии? А без заклинаний?

– Что такое парентеральное питание?

– Наиболее частые проклятия, приводящие к смерти вне зависимости от помощи целителя?

– Расскажите о типах повязок. Чем они различаются? Какие заклинания для каких типов используются?

– Перечислите основные зелья первой помощи и расскажите о показаниях к применению каждого из них.

Десятки вопросов, на которые моя девочка отвечает точно и ясно, коллеги улыбаются, пораженные широтой познаний. Старшая медиведьма больницы смотрит на Гермиону с восхищением. Наконец теоретическая часть закончилась, пора переходить к практике. И начинается… Пациенты из приемника, пациенты из отделения проклятий, из травматологии… даже один подставной на роль симулянта. Умничка моя отлично справляется, ставя предварительные диагнозы, разделяя, когда вызвать целителя, а когда – после оказания первой помощи, когда нужно спешить, а когда можно и подождать. Ну и симулянта она вычислила, направив того на минус первый этаж{?}[В подвальных помещениях обычно располагается морг.] под громкий хохот всех присутствующих, включая самого симулянта.

– Что же, я полагаю, что выражу всеобщее мнение, – начал председатель комиссии, – если скажу, что вы великолепно справились с задачей. Будь вы совершеннолетней, получили бы статус младшего целителя немедленно, но пока поздравляю вас, мисс Грейнджер, с очередной преодоленной ступенькой. Отныне и навсегда мы ваши коллеги. А поэтому я хочу спросить вас, юная мисс, готовы ли вы принести Клятву целителя?

– Да, – прошептала почти плачущая от невыразимых эмоций Гермиона.

И в большом кабинете зазвучали торжественные слова, произносимые дрожащим голосом юной девы, которая фактически в этот миг становилась целителем, несмотря на статус медиведьмы. Ее признали, признали знания, признали умения, и это все так растрогало девочку, что слезы текли по щекам.

«…Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости…»{?}[Клятва Гиппократа, сейчас не используется. ]

Торжеством звучат слова, торжеством сияют глаза моей личной ученицы, которая смогла добиться многого. Этот день она запомнит на всю жизнь. Именно в этот день она стала врачом, именно в этот день она сделала свой окончательный выбор. Навсегда.

«…В какой бы дом я ни вошла, я войду туда для пользы больного, будучи далекой от всего намеренного, неправедного и пагубного…»{?}[Клятва Гиппократа, сейчас не используется. ]

Счастливо визжит девочка, получившая статус медиведьмы и право принимать самостоятельные решения, ибо Клятва целителя – больше, чем формальный статус. В нее поверили, и неважно, что она еще маленькая. Такие маленькие девочки тушили «зажигалки» на крышах домов, вставали рядом с бойцами, тащили из последних сил раненых. Тогда они не были маленькими. Плачет ее мама, и нежно, совсем по-взрослому обнимает Гарри свою Гермиону. Девочка улыбается и плачет, а мы все вместе выходим в коридор, наблюдая искреннее счастье нашей новой коллеги.

– Да у нас не все медиведьмы такими знаниями обладают, – тихо говорит главная медиведьма Мунго. – Это же великолепно… Я бы ее заместителем хоть сейчас взяла.

– У нее все впереди еще, и победы, и поражения. Так что, может, и работать вам вместе, – говорит мой Гиппи, улыбаясь.

А я просто счастлива – моя девочка, моя первая ученица сегодня приняла решение. Такое же, какое я принимала много-много лет назад. «Я торжественно клянусь посвятить свою жизнь служению человечеству» {?}[«Врачебная заповедь», актуальная на годы становления врачом главной героиней.].

========== Свою жизнь и свое искусство ==========

Барбара сияет – ее детская мечта исполнилась. Сегодня она стала целительницей, лимонная мантия, кольцо, все, как ей чаялось. Мне уже тяжеловато ходить, седьмой месяц – не шутки, хотя с эмоциями пока справляюсь. Любимого за клубникой с перцем посреди ночи не гоняю, хотя иногда прорывается паника, конечно. Гермиона от меня не отходит, ради этого даже выпросила разрешение сдать все экзамены раньше, и ей пошли навстречу. Все всё понимают на самом-то деле. Профессора встречают улыбкой, расспрашивают. Дети упросили не ходить одной по замку, берегут меня, как хрустальную вазу.

Вот опять чуть не расплакалась. Эмоциональная стала к лету, совсем скоро рожать, как оно будет? Рожавшие у нас в поезде девчата кричали так, что у пациентов слышно было. А были те, кто закусывал губу и молчал. Страшно немного, хотя я уже рожавшая, должна спокойнее к этому относиться, а вот не получается. Хотя это тело не рожало, как все пойдет, неизвестно.

Гиппи вокруг хороводы водит вместе с детьми, беспокоятся они. Ученица моя проявляет твердость, заставляя соблюдать режим, хорошо я ее выучила все-таки, умница моя. И не обижается, когда я немного капризничаю. День проходит за днем, я передаю дела Барбаре, она здесь побудет старшей… Рассказываю одно и то же по десять раз… Сама молодых мамочек видела, неужто и я такая? Дергаюсь жутко.

Гермиона установила жесткий режим дня и ничего слушать не хочет. Умница моя. Подъем, отбой и кормление по часам. Сколько у нее терпения, диву даюсь иногда, даже в душе страхует. Где-то прочитала, что заклинаниями чиститься не всегда хорошо для беременной. Теперь внимательно следит за тем, как я кушаю, зачастую уговаривая, как маленькую. Хорошей будет мамой, столько заботы и терпения у девочки… Даже стартовую бессонницу победила. Теперь она мне сказки рассказывает и дает послушать сердечки моих малышей. Оказалось, что у меня будет двойня. Я такая счастливая на самом деле, сижу тут, как маленькая капризуля, придерживая вымахавшее пузо.

Дети уехали на каникулы, а у меня в этом году отпуск не получится, Гиппи говорит, лучше не рисковать, все ж таки не девочка. Гермиона решила никуда не ехать, а остаться со мной, ну и Гарри тоже, как же иначе. За каких-то два года дети стали неразлучны и понимают друг друга буквально с полуслова. У Невилла с Луной, похоже, тоже все сладилось, а Салли шутит, что она единственная, кого вирус любви не задел. Гермиона ее учит основам, потому что мне временами уже тяжело.

В один из летних дней к нам в гости пришел счастливый до невменяемости Невилл со своей бабушкой. Ну и с Луной, конечно. Еще одна неразлучная пара, умнички мои. Луна стала совсем девочкой, а не потерянным котенком, улыбается, шутит и очень любит, когда я ее глажу. Просто мурлыкать начинает, егоза. Так вот, пришли они ко мне, чтобы спасибо сказать. Смогли все-таки целители с континента чудо сотворить – вернули его родителей в мир людей. Мама его все вспомнила, а вот с папой сложнее, но его просто обучили заново ходить и разговаривать. Просто еще один ребенок у них, ну да это лучше, чем овощ, правда?

Августа увидела, как Гермиона обо мне заботится, да Гарри ей помогает, разулыбалась вся. Суровая леди вмиг превратилась в добрую бабушку. Мы долго еще сидели, разговаривая о беременности и родах в магическом мире. Оказывается, ничем существенным они не различаются, кроме качества обезболивающего да отсутствия щипцов. Алисия, это мама Невилла, рожала шесть часов кряду, обложив мужа своего так, что второго заводить побоялся уже он. Ну это я знаю, когда рожают, что только не кричат: и муж у них виноват, и врач, и кресло неудобное… Нормальное явление, бывает.

Родители Гермионы взяли с собой на море Салли. Ох, как она смущалась и пугалась, пока Гермиона не поговорила и с нею, и с родителями. Кажется, они приняли дочь такой, какой она является, и уже даже не спорят.

Вот и июль… Мне становится все тяжелее сдерживать себя, никакого самоконтроля не хватает. Дети активно шевелятся внутри, появился страх того, что они могут поссориться, что может что-то пойти не так. Приходится прикрикивать на себя внутреннюю. Прибежал с улицы Гарри. Счастливый, весь светится.

– Мама, мамочка, она согласилась!

– Кто согласился? С чем согласился?

– Гермиона, мамочка, согласилась быть «моей Гермионой»!

А вот и девочка, смущенная такая, но улыбается, походя выдала ласковый подзатыльник мальчику, чтобы, значит, себя потише вел. Да, хорошо, что все так получилось…

Последняя неделя была, кажется, более долгой, чем предыдущие месяцы. Незадолго до дня рождения Гарри меня вдруг переполнила энергия, хотелось что-то делать, переставить мебель, куда-то бежать, но Гермиона была настороже. И вот аккурат накануне дня рождения сына у меня началось. Почти, кстати, пропустила начало схваток. Может, ложные?

– Миона, подойди, пожалуйста. – Она теперь Миона, сама попросила.

– Да, наставница, – быстро подошла, диагностические заклинания у нее уже автоматически получаются, глаза расширились, поняла, значит.

– Пора, моя хорошая, – мягко улыбаюсь ей.

***

Вовремя мы это… Едва меня переправили в Мунго, как отошли воды. Значит, настал тот момент, которого я так ждала и боялась. Схватки нарастают, появляется боль, но от обезболивания я пока отказываюсь. Может, я ненормальная, но хочу чувствовать, да и рано еще… Боль постепенно нарастает, как нарастает и периодичность схваток. Несмотря на некоторую неаппетитность зрелища, Гермиона остается со мной, сидит рядышком, помогает, меняет пеленки. В момент усиления боли вливает в меня зелье, очень себя жестко ведет. В периоды между схватками, уже переходящими в потуги, я хвалю ее своим слабым голосом. Улыбается очень понимающе, целует руку.

– Рожайте спокойно, наставница, я буду с вами.

Зелье подействовало, боль отступила, начались потуги. Девочка заглянула в мой внутренний мир и позвала акушера. Так я оказалась на рахманиновке. Могут пройти годы, может рухнуть мир, но рожать женщина будет на этом… устройстве.

– Ну что, коллега, рожаем? Тужьтесь!

И начала я дышать и тужиться. Аж до потемнения в глазах, а все не выходит. Прошел, наверное, не один час, меня объяла паника уже, слезы текут, сил нет… Гермиона, девочка моя хорошая, стояла прямо у плеча все это время и успокаивала меня, уговаривала не паниковать, что все уже хорошо, уже и головка показалась. И вот через неопределенное время раздался первый крик. Первым родился сыночек, а за ним и доченька. Совершенно измученная, я расслабилась и не успела ничего сделать или сказать, как Гермиона влила в меня другое зелье.

Глядя в прошлое, на то, как я рожала, поражаюсь терпению моей ученицы. Это же не воспитать, это идет от себя, из глубины. Быть ей хорошим врачом, точно говорю.

Потянулись дни восстановления, мои малыши кушали хорошо. Маленьких волшебников можно выкармливать по-разному, но первые три месяца все равно лучше грудью, никто меня не переубедит. Никто, кажется, и не собирается. Господи, какая же я счастливая!

– Спасибо, мамочка, это самый лучший подарок, – сказал мне Гарри, ведь малыши родились как раз 31 июля.

***

«…Роды срочные, нормальные, патологий нет. Плод мужского пола… Плод женского пола…»

Мальчика мы назвали Клавдием. Клавдий Сметвик – звучит, правда? А вот девочку… Гиппи сказал, чтобы девочку назвала я… Поэтому у нас теперь Клавдий и Елена Сметвик. А еще Гарри, Салли и Луна, потому что так уж вышло. Дети мои все собрались вокруг меня, помытые, чуть ли не спиртом опрысканные – Гермиона бдит. Кстати, глава акушерского отделения, узнав, что у девочки была клятва уже, все-таки выбила ей «младшего целителя» и теперь всем ставит в пример. Смотрите, мол, тринадцать лет всего, а какое большое сердце, сколько терпения и знаний. Учитесь, мол.

– Ой, какие маленькие, – это Салли с малышами сюсюкает.

– Здравствуйте, братик и сестричка, – а это донельзя счастливый Гарри.

В раннем детстве мальчик мечтал, чтобы у него была семья, большая семья, в которой бы все друг друга любили. Он очень дорожит нашей семьей, в которой нас стало много – целых семеро. Гиппи взял отпуск в больнице и проводит все время со мной, но Гермиона продолжает быть рядом, не желая оставлять меня.

– Миона, солнышко, съезди хоть на недельку на море, отдохни.

– Нет, мама Поппи, я лучше останусь, а вдруг что-то случится?

Даже не знаю, откуда у нее взялось это обращение. Теплое очень, при этом она своих родителей совершенно не забывает, просто предпочитает быть с Гарри, ну и сейчас со мной. Грейджеры, кстати, поняли, что дочь сделала свой выбор. Да и звание хоть и младшего, но врача у тринадцатилетней девчонки их, конечно, ставит в тупик. Самая молодая целительница за пятьсот лет. Представляю, что будет в Хогвартсе, ведь она имеет право ходить в целительской мантии и будет, потому что этот факт – серьезная защита от любых сюрпризов: в этом мире трогать целителей – табу.

Директора Гринграсса известили официально о том, что в Хогвартсе теперь учится самая молодая целительница, интересно, как будет выглядеть первое сентября? Посмотреть бы хоть одним глазком. Пора кормить малышей, они у меня очень хорошо кушают, высасывая меня буквально насухо. Уговорила, наконец, Гермиону сдать дежурство эльфам и отправиться отдохнуть перед Хогвартсом. Бедных домовиков девочка инструктировала четыре часа, они, по-моему, ее теперь боятся больше, чем кого бы то ни было. Обняла меня на прощание и уехала, чтобы вернуться в последний день августа.

И вот они все впервые будут без меня в школе, как им там будет? Не обидят ли? Повзрослевшие, улыбающиеся, уверенные в себе и своей семье. И наш папа с ними. Мои любимые, моя семья.

========== Да будет дано счастие в жизни ==========

Когда у тебя на руках маленькие дети, совершенно нет никакой возможности расписывать свою жизнь. Теперь моя жизнь сконцентрирована в этих малышах, да в старших детях. Месяц проходит за месяцем, к Рождеству и я вернулась в школу, ну и малыши со мной, эльфы бдят, конечно, но с мамой же лучше?

Барбара с Гермионой отлично справляются со всеми проблемами, а школьники ведут себя с девочкой очень предупредительно. Трудно хамить тому, кто может тебе клизму сделать и сделает, причем не задумываясь особо. Хулиганить в школе теперь опасались после того, как девочка неделю «лечила» очередных шутников. Вдоволь насмотревшись на скособоченные фигуры и ужас в глазах, когда надо было идти в Больничное крыло, все шутники, снобы и прочие любители кого-нибудь обидеть притихли. И были тихими до окончания Гермионой школы.

Гарри сделал девочке предложение на четвертом курсе, и на их помолвке мы вдоволь напраздновались, а женились они как положено – после наступления совершеннолетия. Три свадьбы одновременно, представляете? Гарри с Гермионой, Невилл с Луной и Салли с Джастином. У Салли все было очень быстро как-то, Джастин сделал ей предложение через месяц после первого признания. Ну да главное, чтобы счастливы были.