Текст книги "Есть такая профессия...(СИ)"
Автор книги: Vladarg
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
– Это мы специально, чтобы магам было удобней. Хочет маг – считает домовика девочкой, хочет – мальчиком. И внешность магия нам подбираем так, чтобы нас могли различать, иначе маги бы запутались. И имена у нас поэтому почти всегда нейтральные, хотя бывают и исключения, но это от хозяина зависит.
– Пинки, а как узнать, кто среди эльфов главный? Старейшина или совет домовых эльфов? – заинтересовалась я. Ну правильно, какой народ без руководящей роли Партии… Пора отвыкать, кстати.
– У нас нет главных, все домовые эльфы одинаковы.
Смотри-ка, почти коммунизм.
– Но кто-то же ставит вам задачи, которые необходимо выполнить?
– Эльф появляется со знанием всего, что он должен делать для магов родового имения. Хозяева прикажут, и домовые эльфы делают. А если хозяева не приказывают, то домовые эльфы делают обычные дела, и каждый знает, где он должен быть и что делать, когда не нужен хозяевам, для пользы имения.
– А в Хогвартсе?
– А в Хогвартсе теперь главной является госпожа целитель, – хихикнул Пинки. – Раньше главным был господин директор Дамблдор, потом деканы и все остальные преподаватели, но госпожа целитель приказала ему, и он послушался, значит, госпожа целитель теперь главная. А потом идет мистер Филч, потому что госпожа целитель сказала, что он главней директора.
Да, кажется, я устроила хогвартский переворот, сама того не желая. Неудобно получилось, однако.
– Постой-ка, если при отпочковании у нового эльфа знания такие же, как и у старого, – перевела я тему, – то…
– Значит, специализации у вас нет? – перебила меня Барбара.
– Нет, конечно, надо хозяину няньку – буду нянькой, надо садовником – буду садовником…
– А целителем? – поинтересовался Сметвик.
– Для людей? Этих знаний у нас нет, но помогать целителям мы можем: очистить, отмыть, убрать лишнее…
Сметвик схватился за голову.
– А кровь? – хищно спросил он.
– Проще показать, господин главный целитель. Прикажете доставить тушу в библиотеку?
– Нет, мы лучше пройдем на кухню сами.
– Зачем же господам тратить время?
Хлопок – и мы уже на кухне.
И эльфы показали мастер-класс: эпиляцию на туше, удаление грязи из раны, локальное очищение от крови. Сметвик от этой картины замер…
– Больше эльфов! Больнице нужно больше эльфов, Больнице надо много-много эльфов, а ленивую шушеру разогнать, – шептал он, глядя в потолок и представляя картину, как вместо некоторых криворуких стажеров у него будут быстрые и умелые помощники.
– Господину главному целителю не надо так сильно хотеть много эльфов, – остановил его очередной голос. – Господину главному целителю магии не хватит прокормить много эльфов. Домовым эльфам будет плохо, они не смогут выполнять свою работу, и господин целитель будет недоволен.
– А жаль, – вздохнул разочарованно Гиппократ. – А может, вы еще что-нибудь этакое умеете? Может, вы и болезни видите?
– Болезни – нет, не видим, – лапка эльфа привычно потянулась к уху, но остановилась. Эльф хихикнул. – А вот проклятия видим.
– И снимать умеете?
– А что там снимать? Исправил поток магии – и все.
– Мы придурки, нет, мы дураки, мы полные идиоты! – целитель Сметвик вскочил и несколько раз стукнулся головой о стену. – Такие возможности! Такие умения…
– Господину главному целителю не стоит себя наказывать. Господин главный целитель не эльф, господин главный целитель не умеет, как эльф. Господин главный целитель сделает себе больно!
– Ах да, я идиот, – и Сметвик снова стукнулся лбом о стену. – Я опять забыл, что у вас же нет нервной системы, нечему болевые рефлексы передавать в мозг, которого тоже, кстати, нет.
– Но мы отвлеклись, – вмешалась я. – Скажи-ка, а вы ходите босиком, в полотенце – это не очень правильно для пищи, микробы попасть могут.
– Мы самоочищающиеся, показать? – домовик нырнул в раковину с грязной посудой и тут же вылез. Даже воды на нем не было ни капельки, не говоря уж о мыле и жире.
– То есть вы асептические и бактерицидные? – уточнила я. И, увидев непонимание абсолютно во всех взглядах, уточнила. – Очень мелкая грязь и мелкие существа, называемые микробами и бактериями, не видные глазу, на вас тоже не держатся?
– Да, госпожа целительница.
– А удалять ее с других вы можете?
– Конечно, ведь магии все равно, что удалять, – с явным удивлением ответил эльф.
– Ну что же, с вами все понятно, вы-то чистые, а полотенца?
– Они же на нас, поэтому тоже.
– А вам не холодно без обуви, без нормальной одежды? – спросила было я и поняла, что сморозила глупость.
– Нет, госпожа целитель, – терпеливо ответил на этот раз Тилли. – Мы и полотенца носим, чтобы магов не смущать.
– А как же вручение вам одежды при изгнании?
– Магия желания, – пояснил Сметвик. – А эльф носит одежду, чтобы показать, что он ищет новое место, правильно?
Домовики дружно закивали.
– Что ж, мне все понятно, спасибо, не вижу необходимости вас осматривать.
– А может, осмотрите? – с непонятной мне надеждой ответил эльф. – Нам очень понравилось, как госпожа целитель смотрела учителей.
– Господин главный целитель, – обратилась я к Сметвику, – домовые эльфы Хогвартса являются персоналом?
– Да, госпожа целитель Помфри.
– Тогда прошу всех по одному явиться в больничное крыло через десять минут с интервалом в пять минут.
Не знаю почему, но у меня не было желания отказать этим малышам, по сути своей равным некоему божеству в человеческом понимании.
Самые послушные пациенты, как я поняла, – это домовые эльфы. Они с удовольствием укладывались на кресло, хихикали, когда я осматривала их уши и носы, и похрюкивали, когда я мяла их животики. Очередь все не кончалась и не кончалась, пока я вдруг не заметила, что некоторые хитрюги, выйдя из кабинета, занимают очередь по второму, а то и по третьему разу.
– Это что за хулиганство? – для вида (невозможно было на них сердиться всерьез) строго сдвинув брови, спросила я.
– У госпожи целительницы очень вкусная магия. И у госпожи стажера-целительницы медиведьмы Барбары – тоже, – фраза растаяла в воздухе вместе с подхихикивающими домовиками, и мы остались одни.
– Уфф, – сказал Сметвик. – Утро получилось… м-м-м… насыщенным. Давно такого не было. Что у нас дальше в планах?
А планов у нас еще было громадье. И я подумала: какое счастье, что персоналом школы не являются ни кентавры, ни обитатели Черного озера…
========== Сообразно с моими силами и моим разумением ==========
Комментарий к Сообразно с моими силами и моим разумением
Информация, сочтенная вполне “в струю” о возрасте мадам Помфри, взята здесь: https://aminoapps.com/c/harrypotterrussamino/page/item/poppi-pomfri-nps/1Qr0_6qIrIznK7RD6lRJLdrRr1vRKnJXGB
После того, как мы чуть было не утонули в цунами сведений, выплеснутых на нас домовыми эльфами, требовался небольшой перерыв, который мы решили совместить с обедом, чтобы переваривать и информацию, и еду, что гораздо приятней, чем переваривать полученные знания на голодный желудок.
В небольшой гостиной, которая входила в состав моих покоев, прилегавших к больничному крылу, уже был накрыт стол. А домовики расстарались. Не знаю, обладают ли они умением читать мысли (шизофрения сказала, что вообще-то считываются не мысли, а образы, и эта практика называется легилименцией), но каждый получил меню по своему вкусу. Я не заглядывала к остальным в тарелки, но мне выставили молодую отварную картошку, политую растопленным сливочным маслом и посыпанную укропом, селедку-залом с тоненькими кольцами репчатого лука, порезанную крупными кусками, и несколько ломтей настоящего ржаного «довоенного» черного хлеба, без всяких добавок в виде жмыха, сушеных картофельных очистков, свекольной ботвы и прочего, что годилось в пищу.
– Кажется, – отметил Александр, глядя, как я внюхиваюсь всем нутром в горбушку, – домовики специально для вас совершили набег на русский магазин. Вы так любите русскую кухню, мадам Помфри?
Шизофрения взвыла, подобно сигналу воздушной тревоги. Вот так и засыпаются разведчики, ведь никому, кроме Сметвика, не было известно, кто я такая на самом деле.
– Мистер Молиш, – пришел мне на помощь Сметвик, – вы разве не в курсе, что почти шесть лет назад мы с целителем Помфри были командированы министерством Магии по личной просьбе Ее Величества для сопровождения делегации от Великобритании на XII Всемирный фестиваль молодёжи и студентов? И естественно, что некоторые из предложенных блюд нам понравились, поэтому меня не удивляет, что мадам Помфри, как и любой женщине, иногда хочется экзотических вкусов. Да и вас не должно удивлять тоже. Для аврора совершенно недопустимо такое слабое владение информацией о доверенном вам объекте охраны, как и недочеты по правилам хорошего тона…
Я сидела с невозмутимым видом, отметив для себя, что надо обязательно выпытать позже у Сметвика, что там за фестиваль. И надеюсь, что послевоенная Москва не совсем уж отличается от довоенной, если зайдет разговор о городе, но все равно почитать современные справочники, похоже, придется не только по медицине. Аврор с виноватым видом терзал на тарелке ростбиф, а у Барбары на языке явно крутилась куча вопросов, но она, наученная примером Александра, помалкивала.
На десерт нам подали мороженое, как опять же подсказала шизофрения, от известного кондитера Флориана Фортескью. Очень вкусное, самых разных видов, но мне вспомнилось, как до войны мы высматривали синие или зеленые ящики на колесах. Мороженщица, обычно из тверских крестьян, в белом фартуке, клала в формочку круглую вафлю, зачерпывала из высокого бидона, окружённого колотым льдом, мороженое – сливочное, ванильное, земляничное, фисташковое, кофейное, лепестками выкладывала его в форму, прикрывала другой круглой вафлей и ловким движением нехитрой машинки выбивала из формочки аппетитный кругляшок. Все смотрели прежде всего, какие имена написаны на вафле. Наиболее удачным считалось, когда тебе доставалась вафелька с твоим именем. А некоторые девушки пытались так гадать на имя суженого. И лишь потом начинали облизывать мороженое, вертя в руках кругляшок, пока не добирались до вкуснейших вафель.
– Ну, что ж, дорогие мои, – сказала я, когда мы отвалились от стола, – основной план по осмотру персонала Хогвартса можно считать почти выполненным.
– Мадам Помфри, но ведь вы… то есть мы… всех осмотрели, кто был, кроме библиотекаря, – произнесла Барбара.
– И кроме нас, – добавила я. Действительно, себя-то мы не осмотрели. Не по инструкции это, не по инструкции… Хотя где сейчас те инструкции. Опять самой придется составлять. – Я считаю, что для всех нас полезно будет прочувствовать на себе то, через что прошли наши потенциальные пациенты. Это будет хорошей практикой и вам, Барбара, и вам, многоуважаемый главный целитель, ну, и аврору Молишу не повредит знание того, что потом обязательно будет проводиться для всех служащих силовых и государственных структур.
– Кого-кого? – переспросил Александр.
– Для аврората, министерства и больницы святого Мунго.
– Что, даже министра будете осматривать? – вытаращился он.
– А чем министр хуже? Он глава государства, а для государства важно знать, что им управляет маг с прекрасным состоянием умственного, физического и душевного здоровья. Ну, и магического, разумеется.
– И как вы себе это представляете? Отлавливаете министра и силком тащите его на осмотр?
– Моду введем! – рыкнула Барбара, которую уже стали раздражать вопросы Молиша. – Сделаем осмотры привилегией, когда не пройти обследование будет не просто не комильфо, но и моветон.
– Умница, девочка! – похвалил ее Сметвик. – Доведем до сведения населения, что вводятся секретные разработки Отдела Тайн, только – тссс, никому не рекламировать, это для избранных. Сами в очереди стоять будут. Надо будет с Кроакером на досуге обкашлять эту тему.
– А можно, меня господин главный целитель осмотрит? – зардевшись, как маков цвет, и искоса поглядывая на Барбару, попросил Александр. – Он вчера же видел, как мужчин осматривают, и вообще… – голос его становился все тише.
– Думаю, господину главному целителю практика не повредит, – милостиво кивнула я.
– Только учтите, аврор, – добавил Сметвик, – что видеть ход обследования – я видел, а вот ручками пощупать не довелось, так что не взыщите.
– Кстати, – внезапно озарило меня, – а почему бы нам не привлечь дополнительно к осмотрам домовых эльфов? Ведь если у них знания получают все эльфы общины одновременно, даже если мы продемонстрируем и объясним одному, на что нужно обращать внимание, то у меня появится большое количество помощников, которые понадобятся при обследовании учеников. Пинки!
Всей компанией мы перенеслись в смотровую. Объясняю эльфу задачу, глаза большие, но вроде бы понял. Отлично. Начнем… А вот с Барбары и начнем. По ходу обследования объясняю и Сметвику, и Пинки, что я делаю и что хочу услышать, увидеть, как это визуализировать, если норма, и как – если нет. Понятливые попались. От моих комментариев Пинки, что важно, не смущался, а потому дело прошло быстро и спокойно. Он действительно понял все с первого раза и подтвердил, что все эльфы Хогвартса теперь это умеют. Стоит отметить, Барбара совершенно не смущалась и не стыдилась домовика, а это означает, что, возможно, проблем при осмотре детей из магических семей не будет или будет значительно меньше. А с магглорожденными, по идее, и вообще быть не должно: привычные с детства.
Барбара пересела к столу для записей, а Гиппократ под моим руководством весьма умело провел все необходимые процедуры нашему стеснительному аврору. Пинки внимательно наблюдал и иногда даже подсказывал главному целителю, какой инструмент нужно взять.
Экзамен им я решила провести на мне. Сметвик, правда, пытался сбежать.
– Господин главный целитель, отставить непродуктивное смущение и приступить к непосредственным обязанностям! – пришлось гаркнуть мне. – Аврор Молиш, к письменному столу, будете вести протокол осмотра. Барбара, Пинки, вы ассистируете и повторяете действия целителя Сметвика. Приступаем. Пациент Поппи Помфри, дата рождения… – А какая у этого тела дата рождения? Я-то родилась в январе 1900 года, а вот она?.. Шизофрения бодро отрапортовала, и я повторила для записи: – Семнадцатое июня тысяча девятьсот двадцать восьмого года. – Ох и ничего ж себе! Поппи Помфри меня на семнадцать лет была старше, когда упала с лестницы, а я – Мария Петровна – ее, выходит, на двадцать восемь, если бы дожила до этого времени. Так, не думать о временных парадоксах, у нас осмотр, но надо взять на вооружение план познакомиться поближе с шизофренией, точнее с мадам Помфри, каковой она была до моего в ней появления. – Продолжаем. Рост… вес…
По итогу осмотра выяснилось, что тело, несмотря на возраст, мне досталось весьма крепкое и здоровое, что не могло не радовать. Хотя, насколько я уже усвоила, продолжительность жизни магов – понятие весьма условное и специфическое. Кто и до семидесяти не доживает в силу обстоятельств, а кто и на третий век перевалил, так что жить мне еще и жить, ведь снаряд, по идее, в одну воронку дважды не падает.
Следующим по плану должен был идти сам господин главный целитель, но он клятвенно пообещал, что предоставит свой организм для изучения, когда придет очередь обследовать персонал больницы, и послужит примером для сотрудников. А заодно и своих эльфов научит. Сейчас же пообещал всех покусать, сопротивляться всеми доступными ему способами (кто еще хочет целительского тела!) и «не заставите и не дождетесь, тем более, нам сегодня еще Филча выписывать».
– Интересно, а кто теперь главней в Хогвартсе, мадам Помфри, вы или главный целитель Сметвик? – полюбопытствовал неугомонный Молиш. – И если вы его осмотрите в Мунго, станете ли вы главной для больничных домовиков?
– Так как обследование целителя Помфри было добровольным и предложенным ею самой, – отозвался неожиданно Пинки, – главенство ее над хогвартскими эльфами сохраняется. Так же, если главный целитель Сметвик будет осмотрен в больнице Мунго согласно своему приказу, он сохранит и усилит свое влияние на домовых эльфов клиники. Если же господин главный целитель последует чьему-то приказу, то главенство перейдет к отдавшему приказ.
– С ума сойти, – сказал Сметвик. – Вот живешь и не знаешь, что можешь так случайно должности лишиться по приказу какого-нибудь министерского чинуши. Нет уж, вернусь в госпиталь – собственноручно отдам приказ о всеобщем профилактическом медосмотре персонала.
*
Как хорошо, что в больничном крыле есть еще одна маленькая неприметная дверь, которая ведет прямо на улицу, и, естественно, весь Хогвартс о ней знает – не тащить же пострадавших вне здания через большой холл и все запутанные коридоры. Небольшой козырек прикрывает от дождя, угол, образованный двумя стенами, – от ветра, а на приступке прекрасно помещается скамеечка, где так приятно выкурить беломорину после трудного дня.
Закончив с осмотрами и оставив аврора Молиша для охраны вверенного мне больничного крыла, мы по каминной сети собрались отправиться в Мунго, но идея совместить приятное с полезным внезапно пришла в мою и без того замороченную голову.
– Господин главный целитель, – обратилась я к Сметвику, – как вы отнесетесь к тому, чтобы нам заодно пригласить с собой для обследования и обсуждения тактики ведения еще одной пациентки?
– Это кого же?
– Минервы МакГонагалл. Дело в том, что мои методы обследования позволили предварительно диагностировать ей кисту яичника, но магические методы, которые применяла Барбара, к сожалению, не смогли обнаружить ее. И даже если в больнице не найдется способов более точной диагностики, я считаю, что ее надо поместить под наблюдение, а в дальнейшем пройти амбулаторное обследование с помощью ультразвука в маггловской клинике.
– С помощью чего? – удивился Гиппократ.
– Ультразвуковых волн, – пояснила я. – Я читала, что в маггловской медицине этот метод используется с середины 60-х годов и дает неплохие результаты. А двумерное и трехмерное изображение разработано в Австрии всего лишь два года назад – в 1989 году. Я дам вам ознакомительную брошюру. Так вот, если мы не сможем решить вопрос об исцелении госпожи декана, то придется ставить вопрос об операции, к тому же с 1986 года существует возможность делать операции подобного плана через небольшой прокол, что способствует снижению процента постоперационных осложнений. Но об этом пока еще рано говорить. Так вы согласны?
Я попросила Пинки вызвать к нам Минерву, если она не против отправиться для дальнейшей диагностики и лечения в больницу. После вчерашнего разговора она снова напоминала сильную и целеустремленную гриффиндорку, но ее просьба, чтобы во время всех обследований я была рядом, а если дело дойдет до операции, то и оперировала, показали, насколько она переживает. Удивительно, как возникает доверие к врачу… Помню, в мирное еще время был такой пациент у нас – комбриг, герой гражданской, грудь в орденах. Привезли его с банальным аппендицитом, но он же герой, он его почти до перитонита дотаскал. Врачам не доверял, значит. Вспоминаю, как его убеждали оперироваться – аж дрожь берет. Пришлось вколоть снотворное и оперировать. Дежурный хирург боялся, что дело в НКВД закончится, ан нет, тот как проснулся – сразу с благодарностями… Приснилось ему под анестезией, что умер. Не понравилось ощущение, да.
Больница Святого Мунго встретила нас привычным рабочим гулом и суетой, в которой постороннему человеку разобраться весьма проблематично. Шизофрения в одно ухо, а Сметвик – в другое шипели мне, чтобы я ничему не удивлялась, потому что мадам Помфри несколько лет работала в этой больнице и должна знать ее как своих пять пальцев. Смешные, после заведений, в которых мне так или иначе приходилось бывать после революции и во время нэпа, меня мало чем можно было удивить. Всевозможные представители литературных обществ – футуристы, акмеисты и прочие –исты практически не отличались внешне от сидевших в приемном покое магов, только требовали к себе не просто повышенного внимания, а восхваления своих способностей. А структура больницы не особо отличалась от маггловских, только названия у отделений были другими.
Сметвик определил Минерву почему-то в отделение «Ранений от живых существ», где сам под моим присмотром провел ей повторный осмотр и убедился в разнице показателей. Пообещав, что завтра мы займемся ею вплотную, мы оставили ее отдыхать, а сами отправились к выписывающемуся Аргусу Филчу.
Мистер Филч сидел в одиночной палате на пятом этаже, в отделении «Недугов от заклятий», и совершенно не ждал, что к нему кто-то придет, а тут – мы: поздравили с выздоровлением, букетик цветочков вручили, по-моему, он впал в кататоническое состояние. Довезли до Хогвартса, я проинструктировала эльфов, как кормить, следить, ухаживать…
После ужина он пришел, принес в благодарность собственноручно составленную карту переходов замка и времени поворота лестниц и коробку пирожных.
– Знаете, мадам Помфри, я ведь благодаря вашему осмотру и экстренной госпитализации снова магом стал, – сказал он.
– Как? – удивилась Барбара.
– Да в детстве магическим выбросом испортил тетушке платье, а она возьми да ляпни: «Чтоб у тебя магии не было, пока твое сердце бьется». Тетушку, конечно, откатом накрыло, похоронили ее благополучно через неделю – не дело это детей за магический выброс проклинать, а я сквибом стал. Родители мне имя сменили – думали судьбу обмануть, но не получилось.
– А какое ваше настоящее имя? – опять влезла Барбара.
– Аргус Филч теперь мое имя, – сурово ответил завхоз. – Род от меня отрекся, спасибо, что в Хогвартс через связи пристроили, а не на улицу или в приют отослали. А тут вы, мадам Помфри, с осмотром и требованием о новом сердце. Старое-то биться перестало, вот проклятье и исчезло. Если бы не вы и не главный целитель Сметвик… – Филч вытер глаза. – Завтра к Олливандеру отправлюсь, палочкой буду учиться пользоваться.
Неужели никто за столько лет даже не задумался, как можно помочь человеку? Хотя бы. Что ж, значит, не зря я появилась в этом теле, в этом месте и в этом времени.
========== Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь ==========
Несмотря на усталость после сумбурного и одновременно насыщенного дня, сон не шел. Я покрутилась в кровати, выкурила на подоконнике пару папирос, выпила теплого молока с медом – ни в какую. Больше всего тревожила опасность разоблачения. Вон Сметвик не только все обо мне понял, но даже прикрывает по каким-то своим, пока не ясным для меня, причинам. Шизофрения, время от времени взвывающая дурниной, конечно, замечательно, но если я в самое ближайшее время не разберусь со знаниями и умениями настоящей Поппи Помфри, страшно будет представить тот ком неприятностей и проблем, который свалится мне на голову. Остается только выбрать способ, каким можно добраться до памяти мадам Помфри.
Первым на ум пришел вызов духа. Спиритизм – это мило и прекрасно, но не медиум я совсем. И даже на сеансах ни разу не была. Говорили мне сокурсницы: «Учись, Бестужева, знания лишними не бывают, даже когда кажутся полной ерундой». Вот сейчас, наверное, эти умения могли бы пригодиться, ан нет. Тут же вспомнилась история, когда в 1916 году Анна и Валерия, племянница и дочь надворного советника Петра Павловича Александрова, увлеклись спиритизмом. В смутное время всегда возникают такие увлечения. Петр Павлович понаблюдал-понаблюдал за их потугами и сказал: « Я еще могу поверить, что вы можете вызвать дух Льва Толстого или Антона Чехова, но чтобы они с вами, дурами, по два часа разговаривали, я в это никогда не поверю!»
Изменение сознания. Обычно достигается с помощью воздействия извне при использовании различных галлюциногенов, в том числе наркотических препаратов или алкоголя. Нет, я не могу назвать себя трезвенницей, всяко бывало в жизни, но напиваться до зеленых чертей не приходилось. Сразу вспомнилась Трелони. Бррр. Не мой метод.
Что у нас там остается? Медитация? Ну, можно попробовать. Как это? Сесть в позу лотоса. Угу. Я – и поза лотоса. Да мне в жизни так ноги было не скрестить, а этому телу – и подавно, чай не девочка. Ладно. Принимаем удобную позу, прикрываем глаза, чтоб ничего не отвлекало, и пытаемся дать мыслям течь спокойно в сторону памяти Поппи Помфри.
Поппи… Забавное имя. В переводе на русский означает «мак» или «опий». Интересно, а она действительно могла одурманивать в соответствии с именем, или оно само по себе, а она отдельно? Стоп. Память. Кстати, память – это принадлежность души или тела? Если тела, то почему я помню все, что происходило со мной, Марией Петровной, урожденной Бестужевой, в удочерении Бесклубовой, а по мужу Никишиной? А если души, то откуда взялась шизофрения с ее воспоминаниями? «О сколько нам открытий чудных готовят…»
Сколько нейрофизиологов и психиатров съели бы не только свои накрахмаленные колпаки, но и халаты, если бы им удалось вот так же попасть в чужое тело, в чужую страну, да еще и в магическое общество. И еще вопрос: почему я умудряюсь находиться в трезвом уме и здравой памяти, какие защитные механизмы психики включились, что я воспринимаю весь творящийся здесь абсурд как само собой разумеющееся? Опять меня куда-то не туда заносит. Итак, память Поппи Помфри…
Через полтора часа, трех чашечек кофе и нескольких папирос я поняла, что борьба с потоком сознания мною проиграна. В процессе попыток я вспомнила ход предстоящей операции по удалению кисты МакГонагалл, а затем мое сознание по ассоциации переключилось на французскую народную песенку:
Жила-была пастушка,
Тра-ля, ля-ля, тра-ля-ля, ля-ля.
Жила-была пастушка,
Стада свои пасла, ля-ля,
Стада свои пасла.
Варила сыр овечий,
Тра-ля, ля-ля, тра-ля-ля, ля-ля.
Варила сыр овечий,
Для целого села, ля-ля,
Для целого села.
Пришла к пастушке кошка,
Тра-ля, ля-ля, тра-ля-ля, ля-ля.
Пришла к пастушке кошка,
Вертелась у стола, ля-ля,
Вертелась у стола.
«Уйди!», – кричит пастушка,
Тра-ля, ля-ля, тра-ля-ля, ля-ля.
«Уйди!» – кричит пастушка. —
А ну-ка, где метла? – ля-ля. —
А ну-ка, где метла?»
Метла нашлась не скоро,
Тра-ля, ля-ля, тра-ля-ля, ля-ля.
Метла нашлась не скоро,
А кошка не ждала, ля-ля,
А кошка не ждала.
Она всю миску с сыром,
Тра-ля, ля-ля, тра-ля-ля, ля-ля.
Она всю миску с сыром
Стащила со стола, ля-ля,
Стащила со стола.
В четвертом часу утра я окончательно поняла, что проиграла. Оставался последний способ, которым пользовались некоторые институтки перед экзаменом, и я, махнув рукой на бессмыслицу данного действа, налила в тазик воды, распахнула окошко и, выливая воду на землю крестом, произнесла: «Господи, люди не забывают тебя! И ты, Господи, не забываешь род человеческий! Так пусть бы и я, раба твоя Мария, ничего не забывала, из памяти своей не теряла: того, что есть, что было и что будет. Вода в землю сливается, а знания Поппи Помфри ко мне возвращаются. Будь память крепка на все времена. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь». В ответ под окном кто-то нецензурно выругался и, повизгивая, удалился. «Джарви», – подсказала шизофрения. На этой оптимистичной ноте я забралась в постель и задремала, а вот во время полусна-полуяви появились картинки и пояснения.
Родилась Поппи Помфри 17 июня 1928 года, мать – маггла, дочь полицейского и домохозяйки, умерла в родах, отец – маг, то ли погиб при невыясненных обстоятельствах, то ли покончил жизнь самоубийством. Родители отца ни разу не проявлялись, поэтому до года девочку воспитывали родители матери, дав ребенку свою фамилию, но после года почему-то отдали в приют Святого Георгия для детей полицейских офицеров в Йоркшире.
Маленькой Поппи повезло: она не попала под программу детей-эмигрантов в Канаду или Австралию, которая была приостановлена из-за Великой депрессии, накрывшей не только Америку, но и многие другие страны. Приют тоже был на хорошем счету: попечительский совет не особо экономил на детях погибших сотрудников полиции, а руководство находилось под неусыпным наблюдением той же полиции, поэтому воровало помаленьку и воспитанников не гнобило. Девочка была нелюдима, никому не доверяла, с детьми сходилась плохо, шалила мало, во время наказаний не плакала, порученные задания выполняла, училась прилично, обладая превосходной памятью и отменной наблюдательностью.
После первого магического выброса, когда она смогла в страхе перед наказанием очистить фартук от случайно вылившихся чернил, замкнулась еще больше, боясь привлечь к себе внимание других детей и наставников, особенно викария местной церкви. Вообще весь приютский период до Хогвартса сливался в серую полосу, где я не смогла заметить ни всплесков, ни падений, ни выделявшихся лиц.
Так… В 1939 году Поппи попала в Хогвартс. Учившаяся в закрытой школе по специальному приглашению, она поднимала статус приюта в глазах попечителей, считавших, что школа относится к секретной службе Ее Величества. Распределение. Факультет воронов. Шляпа не раздумывала ни секунды. Факультет одиночек еще больше развил в Поппи стремление к уединению: как у некоторых приютских детей, целые пласты эмоций и чувств у нее были атрофированы. Она, по устоявшейся привычке, не обращала внимания на других учеников, не пыталась найти себе друзей или хотя бы приятельниц, яростно вгрызаясь в науку.
Во время войны на лето, как и все магглорожденные, была вынуждена возвращаться в приют, но тут ей повезло: приют был своевременно эвакуирован, и бомбежки его не затронули, поэтому бомбардировок Поппи на своей шкуре не испытывала, голода особо тоже – позаботилась администрация приюта.
Уже после первого курса безродная полукровка поняла, что место под солнцем придется выдирать самой. Ее быстро просветили, что родственников-магов, подготовивших ей тепленькое местечко в лавке или имении, у нее не наблюдается, соответственно, остаются Министерство, аврорат и больница. В крайнем случае – замуж. Замуж ей не хотелось. Быть старшим помощником младшего клерка девочку тоже не прельщало. Она прекрасно понимала, что без протекции в Министерстве делать нечего. Бегать с аврорами по рейдам, подвергаясь всевозможным опасностям, – увольте. Оставалось прорваться всеми правдами и неправдами в Мунго. В конце концов, нет ни одного медика, более-менее справляющегося с работой, который умер бы от голода.
И все возможности, доступные юной Помфри, были брошены на достижение цели. Прекрасная природная память, склонность к языкам, усидчивость и терпение, а также отсутствие привязанностей способствовали резкому подъему в усвоении столь необходимых для поступления чар, гербологии, зельеварения, ухода за магическими существами, трансфигурации и защиты от темных искусств. Наверное, она могла бы выйти в лучшие ученики Хогвартса, но весьма безразличное отношение к прорицанию, нумерологии, рунам, астрономии и многим другим предметам и факультативам давало, в основном, удовлетворительные оценки. На шестом-седьмом курсе Поппи даже почти поселилась в Больничном крыле, помогая колдомедику, а заодно зарабатывая столь необходимую ей характеристику-рекомендацию.
