Текст книги "Есть такая профессия...(СИ)"

Автор книги: Vladarg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Хогвартс она закончила в 1945 году. В год, когда закончилась Война. Для нее это было всего лишь «закончилась война», а для нас – Победа, к которой мы стремились, которую приближали каждым движением скальпеля, каждой деталью на заводе, каждым куском хлеба, каждым выстрелом. Я не увидела того счастливого момента, когда над самым логовом проклятого врага заплескалось наше знамя, когда пал Рейхстаг, и этих зверей заперли в клетки. Я не увидела, но видели те солдаты и офицеры, которых мы поднимали на ноги ежедневно и еженощно. Для этой девчонки, ничего в своей жизни не знавшей и не видевшей, это была лишь одна дата, окончание чего-то. Она не испытала ужаса бомбежки, страшного голода, изматывающей усталости. Она не оперировала при свечах и факелах, не держала скальпель силой воли в беснующемся вагоне. Взрыв вагона украл у меня Победу. Память Помфри украла у меня ее еще раз.

Ученицей в Мунго Поппи Помфри взяли, на удивление, без проблем: сыграла-таки свою роль характеристика от хогвартского колдомедика. Эта неблагодарная девчонка, несмотря на свою уникальную память, даже не удосужилась запомнить ее имя! Пара лет учебы серой мышкой – и новоявленный колдомедик приступил к своим обязанностям в отделении Травм от рукотворных предметов – взрыв котла, обратное срабатывание волшебной палочки, поломка метлы и прочее.

Безынициативная, незаметная, выполняющая инструкции «от сих до сих», ровно относящаяся к больным и коллегам, избегающая начальства, она числилась на неплохом счету, в основном, потому, что нареканий ее работа не вызывала. Поппи не стремилась учиться дальше – стать целителем и получить дополнительную головную боль в виде ответственности не входило в ее планы. В Советском Союзе таких называли приспособленцами. Тайное желание – найти теплое место, где бы ее никто не трогал, – осуществилось лишь в 1956 году, когда, побыв год замужем за магглорожденным, «потому что девушка обязательно должна выйти замуж», она осталась у разбитого корыта неудавшейся семейной жизни. И тут как раз ушел на покой директор Диппет и одновременно уволилась давшая ей путевку в жизнь колдомедик, которая порекомендовала ее кандидатуру уже знакомому мне Альбусу Дамблдору, новоявленному директору Хогвартса.

Покой ее уютного, столь старательного выстроенного мирка с тех пор почти ничего не тревожило: ну, игроки в квиддич, периодически поступающие с травмами, ну, ожоги и последствия взрывов котлов на зельеварении. Что еще? С результатами неверно наведенных чар или неудачной трансфигурации справлялись МакГонагалл и Флитвик, на гербологии бдила Спраут, на УЗМС – Кеттлберн. Ей оставались последствия колдовства в коридорах, мелких простуд и стычек между Гриффиндором и Слизерином, на которые она не обращала внимания. Да, были зелья, которые ей приходилось варить впрок в собственное свободное время, но с приходом на должность декана Слизерина Северуса Снейпа, самого молодого Мастера зельеварения, она с удовольствием переложила на него эту обязанность, которую наотрез отказывался выполнять Гораций Слагхорн.

Из основных событий память мадам Помфри сохранила несколько. Во-первых, обучение в Хогвартсе ребенка-оборотня Люпина, за которым ей приходилось присматривать в дни полнолуния и следить за его изоляцией в Визжащей хижине.

Во-вторых, война с Волдемортом. Тоже мне – война, которая прекращается в момент гибели главаря после столкновения с младенцем. Просто стычки между авроратом и преступниками, когда одна группировка фашиствующего толка терроризирует мирное население. Это время Поппи Помфри удачно, по ее мнению, пересидела в школе.

В-третьих, поездка со Сметвиком в Москву на фестиваль молодежи и студентов в августе 1985 года. Москва, как я поняла, ей не понравилась толпами народа, шумом, а я с восторгом старалась до мелочей разглядеть радостные лица людей, широкие и светлые улицы без следов бомбежки, небо без аэростатов заграждения или перекрестных лучей прожекторов ПВО. Жаль, что делегатов не возили на экскурсию в Ленинград…

С коллегами, как я поняла, отношения у Поппи Помфри сложились ровные, в дела образования и воспитания она не лезла, друзьями-приятелями не обзавелась. Жила себе тихо тридцать пять лет, разве что сама никого не убила и не покалечила, пока однажды ее не спихнуло с лестницы Дорогое мироздание. И тут – я. В сущности, нелюдимость Поппи дает мне большой плюс: никто ничего о ней не знал и не знает. Вот, например, все мои нововведения и причуды будут списаны на то, что мадам Помфри все эти годы самостоятельно готовилась к экзаменам на целителя, которые я сдала, сама толком не поняв, что сделала, а заодно изучала всевозможные маггловские способы диагностики и лечения, развивала знание иностранных языков, а не балду гоняла в теплом местечке.

Ну, что ж, почти как пел вслед за американцами Леонид Утесов:

«Мы летим, ковыляя во мгле,

Мы ползем на последнем крыле.

Бак пробит, хвост горит и машина летит

На честном слове и на одном крыле…»

С биографией тела я вроде более-менее разобралась, осталось понять, что же такое этот магический мир и с чем его едят. Попробовать поиграть с памятью Поппи Помфри в вопросы и ответы? А вдруг получится.

– Магия в этом мире?

– Если посмотреть внимательно, магия – не сила, не новое измерение, она – реализованное желание. Обычный человек посылает запрос Дорогому Мирозданию или Богу и ждёт ответа. Маг от рождения имеет способность реализовать свою Волю. И тут у нас интересная особенность выплывает: вот ровно что ты попросил, ты и получишь. Ни на шаг влево, ни на шаг вправо. Чётко по инструкции.

– Частный случай – эльфы?

– Эльфы – это именно оно. Воплощенное желание Помощника.

– А Зло и Добро?

– Созидательный импульс всегда сильнее, но он разновекторный. Ну, вот как свет. Рассеивается. А разрушительный в абсолютных величинах – слабее, но он узконаправленный. Как лазер. Если созидательный импульс собирается в точку, то он сильнее разрушительного.

– Всеобщее благо, о котором так любит говорить Дамблдор?

– По тому же принципу: неопределённый объект – слабее реализация. Кстати, и Всеобщее Неблаго туда же. Нельзя ни облагодетельствовать человечество в целом, ни оскотинить. Само справится.

– Давай с генетикой разберёмся.

– Ну, давай. Мы имеем: а) мага, владеющего магией, б) сквиба, магией не владеющего, но ее видящего и могущего пользоваться ее результатами, в) маггла, не имеющего магических способностей, г) магических существ (троллей и великанов, сюда же можно частично отнести оборотней), которые магией владеют слабо, но так же слабо поддаются воздействию чар, проклятий и зелий. Магические способности у нас доминанта, так как от мага и маггла рождаются волшебники. Но раз есть сквибы, то ген этот имеет активатор. Нет активатора – магию ты чувствуешь, видишь её проявления, недоступные магглам, но управлять не можешь. При близкородственных связях активатор переходит в блокатор волевого импульса, и мы получаем сквибов, детей которых впоследствии называют грязнокровками. Кстати, во втором поколении брак мага и маггла обязательно выдаст сквибом одного из четырех детей по Менделю, за что чистокровные так не любят магглов.

– Что у нас с силой мага?

– А с силой получается так: сила мага зависит только от Воли. Чем узконаправленней импульс Воли, чем чётче сформулирован запрос, тем качественнее его реализация. Волдеморт был страшен тем, что на пути его Воли не было никаких сдерживающих факторов: моральных, нравственных, эмоциональных. Единственное его слабое место – страх смерти. На этом он и проиграл.

Еще следует учитывать, что сила магии в чистокровных семьях должна быть выше. Даже не блещущие умом чистокровки – потенциально сильные маги. У них проблема с формированием Воли. Как только есть Воля, так у них всё прекрасно получается. И контроль у чистокровных ужасный. Создать Адское пламя могут, а удержать – нет. С пытками у них всё тоже хорошо. Отрицательный Импульс формируется проще. Но не ты им владеешь, а он тобой. Впрочем, как и в жизни.

– Полукровки?

– А вот, кстати, магия и Рацио. Маги – плохие математики и часто отвратительные логики. А полукровки – нет. Тут или физиология, или физиология и воспитание. По сути, дети чистокровных магов, воспитанные в магическом мире, не имеют представления об ограничении физическими законами. Бутерброд падает всегда так, как захочешь. У них опыт не рациональный. И контролировать желания в детстве их специально не учат. От них же ждут магических выбросов. А те идут на сильных эмоциях. Так что маги – психи. Почему их в Хогвартсе-то учат? Тут встречаются равновеликие «хочу». По сути, Хогвартс – это интернат для лечения асоциальных подростков. В семье их воспитать нереально.

Полукровки же имеют другой опыт. Как и магглорождённые. Для них Магия – это всегда конфликт. И потому воля сильнее. У таких детей сначала преодоление конфликта с опытом, а потом желание. Зато уж если захотели, так захотели. У Волдеморта другой опыт: все врут, он точно знает, что бывает по-другому, когда он захочет. Потому и хотелки такие, ничем не ограниченные. Ни семьёй, ни историей. Он самый сильный и безнаказанный.

– А… – хотелось еще многое вытащить из памяти Поппи Помфри: и об общественном строе, и о министерстве, и о медицине, но дрема перешла в крепкий сон, в котором продолжал петь Утесов:

«Ну, дела! Ночь была!

Их объекты разбомбили мы дотла.

Мы ушли, ковыляя во мгле,

Мы к родной подлетаем земле.

Вся команда цела, и машина пришла

На честном слове и на одном крыле».

Утром меня разбудил стук в дверь.

Комментарий к Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь

As on 29.07.20: В связи с абсорбирующим время реалом, выкладка временно прекращена.

========== И самому никогда не отказывать им в совете и помощи ==========

Утром дрожащую Минерву переправили в маггловскую больницу. Декан Гриффиндора нервничала так, что кушетка ходила ходуном, на что анестезиолог только улыбнулся, протягивая ей стаканчик:

– Выпейте и успокойтесь, все будет хорошо. Это рутинная операция, которая просто не может пойти не так.

Минерва послушно выпила и, возвращая стаканчик, слабо улыбнулась.

– Поппи, вы ведь не оставите меня? – еще дрожащим голосом спросила МакГонагалл.

– Ну что вы, Минерва, конечно же нет, – ответила ей я и погладила по голове так, как успокаивала девочек еще там…

Ах, война, война… Скольких ты искалечила, проклятая. Я уже столько здесь, в этом времени и в этом мире, который так похож и непохож на наш, а кажется, что я все еще там. Вот выброшу папиросу – и снова вагоны, пропитанные потом, гноем и болью, операционная с ее неверным светом и тяжелый труд с утра до ночи. Учеба девочек, пришедших добровольцами, по старым конспектам… Эх…

Минерве дали наркоз и увезли в операционную. Пора мыться и одеваться. Как все изменилось-то – теплая вода, специальная удобная одежда, перчатки одноразовые, инструментарий… Боже, я бы там душу дьяволу продала за такой инструментарий. Лезвия, крючочки, пинцетики… Чудо-то какое!

И началось… Я здесь лишняя, но мне разрешили стоять и смотреть. Бригада работает слаженно, нет ни криков, ни матерной ругани, свет прекрасный… Ох, Минерва, до чего же ты себя довела. А вот это интересно, шов какой красивый, я это хочу уметь! Операция закончилась очень быстро, пациентка дышит нормально, скоро проснется в реанимации, дам ей зелья – и все заживет, как на кошке. Непрошенная улыбка трогает мои губы под маской. Хорошо, что не видно, коллеги не поняли бы. Горячо поблагодарить бригаду, размыться и бегом в реанимацию, где спит сном ангела всегда суровая большая девочка. Вот это зелье накапать прямо сквозь повязку, не забыв наложить чары, а вот этим смачиваем вокруг. Вот, проснулась, моя девочка. Глазки бессмысленные, как и должно быть после наркоза, анестезиолог зашел, посмотрел, молча показал большой палец и ушел. А я ей вот это зелье спою и еще вот это. Они гадостные, но эффективные. Вкусным лекарство быть не должно, тут мальчишка Снейп прав, а то будут с удовольствием болеть, дети же.

Ну, Минерва пока поспит, а мне надо обратно.

– Отдохните, Минерва, все прошло хорошо, я попозже вас навещу, и тогда поговорим, хорошо?

– Спасибо, Поппи, большое спасибо!

– Вот только плакать не надо, все будет хорошо.

Погладила ее, девочка расслабилась и уснула. Вот и умница. Для меня все пациенты девочки и мальчики, даже старики. Как-то так за войну привыкла. И маленькие, и большие – они мои. Часто беспомощные, потерявшие все, даже смысл жизни, и им тоже нужна ласка. Все война проклятая.

Перенесясь в Хогвартс, поймала этого мальчишку, с татуировкой который. Он, конечно, сопротивлялся, но со мной не посопротивляешься. У меня и генерал делал то, что я скажу. Да… Ну давай, посмотрим, что у тебя тут… Хм… Ладно, иди пока.

Метка Северуса не давала мне покоя, интуиция прямо зудела – вырезать эту гадость. Гиппократ говорит, что магическая медицина бессильна, но там, где бессильна магическая медицина, должна быть эффективной военно-полевая. Мне так кажется, а интуиция меня еще ни разу не подводила. Ни когда бомбили эшелон, ни с тем пацаном, оказавшимся сыном самого Берии…

Хорошо, что выяснилось это значительно позже операции, руку ему спасли, да и сам он побит был сильно. Как его вынесло в сорок втором к нашему эшелону – одному Богу известно, да… Разведка – это не только бинокль и «язык», она и глубинной бывает, когда вокруг никого из своих. Рассказывал под эфиром, конечно. У нас тогда эфир был, недолго, но ему хватило. Хотя потом со всей бригады подписку и взяли, но есть что вспомнить. Так бы и не подумала, что у парня отец – страшный нарком, ну да сын за отца не в ответе.

Сижу я, задумалась, и тут пришла мне в голову мысль – бриллиантовый зеленый, которого я здесь и не видела. Отличный же дезинфектор и для инструментов, и для ран. Спросила Гиппократа – большие круглые глаза. Надо его нам… Так, как он там создается… Значит, каталитическая конденсация диэтиланилина с бензальдегидом; образующийся при этом 4,4’-бис-диэтиламинотрифенилметан окисляют на катализаторе. А что у нас из катализаторов под рукой? Оксид марганца или триоксид хрома мы тут вряд ли найдем, а вот диоксид свинца – вполне. Отлично. Полученное таким образом карбинольное основание дегидратируется нагреванием и при нейтрализации щавелевой кислотой образует искомое. А кто у нас это может произвести? Зельевар! А кто у нас зельевар? Снейп! Значит, надо уговорить Северуса.

Северус уговорился неожиданно быстро, на мой взгляд, ему самому интересно. А мне интересно вырезать эту чертову метку.

Гиппократу идея очень понравилась, решили сделать из этого действа урок, как в институте. В зале оперируют, на галерее жадно смотрящие студенты – так и тут. Собрали коллектив целителей, кто не дежурит, прочитала им пару-тройку лекций, начиная с нормальной анатомии и физиологии, заканчивая хирургией как таковой. Подчеркнула необходимость думать об анестезии и сокращении периода послеоперационного восстановления. Как у нас было: подлатали – на фронт, подлечился – воевать…

– Ну, здравствуйте, уважаемые коллеги. Прошу рассаживаться, начнем.

…В военно-полевых условиях обезболивание при травматических и термических повреждениях и во время хирургических операций имеет свои особенности. Применяются преимущественно простые, доступные и достаточно эффективные методы. Обезболивание в порядке профилактики и помощи при шоке и в целях подготовки к предстоящей эвакуации раненого некоторые авторы обоснованно называют «транспортным обезболиванием» по аналогии с «транспортной иммобилизацией. Такое обезболивание должно предшествовать наложению транспортных шин. Важно помнить, что заклинания транспортировки не обеспечивают нужной фиксации поврежденного органа или конечности, поэтому рекомендовано фиксировать физически – шиной и заклинанием «ферула». Это понятно? Хорошо, перейдем к хирургии и конкретному примеру. Конкретный пример скоро придет, зовется он профессором Снейпом. Вижу ваши улыбки и потирание псевдоподий. Запомните на всю жизнь, кем бы ни был пациент – он пациент, а вы – целитель. И Пожирателя, и маму с папой вы будете лечить одинаково, потому что вы – целители, а не мясники подзаборные. Запомнили?

Итак, перейдем к пациенту, когда он придет. Гангрена – это некроз тканей организма из-за отсутствия кровотока или бактериальной инфекции. Гангрена чаще всего затрагивает конечности, в том числе пальцы, стопы или полностью конечность, но также может развиться в мышцах и внутренних органах. Наблюдаемая картина на руке пациента может быть сочтена начальными стадиями сухой гангрены. Лечение гангрены включает в себя хирургическое иссечение некротизированных тканей, антибиотикотерапию и другие методы. Прогноз на выздоровление лучше, если гангрена выявляется на ранних стадиях и быстро начато лечение. Дифференциацию вполне можно провести опросом. Уважаемый профессор утвердительно ответил на вопросы: «ощущались ли в районе аномалии сильные боли, а в последующем ощущение онемения?», «становилась ли рука отечной, опухшей?» и «менялся ли цвет аномалии?». Все это вполне вписывается в клиническую картину сухой гангрены, которая и является худшим из возможных вариантов. Важно помнить, что когда диагнозов несколько и дифференциация невозможна, то мы предполагаем худший из возможных. Это понятно? Хорошо.

Перед проведением операции иссечения нам следует профессора усыпить. Во-первых, для блокирования боли, а во-вторых, для блокирования комментариев, хотя хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается. Почему мы решили усыпить профессора, понимают все, но даже в случае с более спокойными пациентами я предпочитаю полный наркоз, что в условиях войны неосуществимо, потому в боевых условиях мы склоняемся, когда есть такая возможность, к блокадам. Следует помнить, что производить новокаиновые блокады через мацерированную или инфицированную кожу не следует, так как можно занести микроорганизмы в глубжележащие ткани. В таких случаях иглу проводят сбоку, через здоровую кожу…

Блокада… совсем недавно она означала только блокирование проведения болевых импульсов, но в сорок первом приобрела совсем другое значение – страшный голод, холод, отрезанный город… По щеке покатилась слезинка, которую я быстро стерла плечом, надеясь, что никто не видел.

Что мы только что говорили об обезболивании в военно-полевых условиях? Правильно, молодцы. Итак, операционный стол, операционной поле и всякие разности. Подходим поближе.

Все было готово, я показала каждый инструмент, объяснила, для чего он предназначен, как на экзамене в первом меде, который ЛМИ. Как и было сказано, Северуса необходимо усыпить, чтобы его ядовитые комментарии не мешали ходу операции, а то знаю я таких, они под анестезией что только не говорят. Определяли начало действия наркоза – пока «за родину, за Сталина» – рано, а вот как пошел простой и незамысловатый мат – можно работать.

Жду пациента, пациента нет, я медленно зверею. Уже хотела попросить эльфа, как прибегает. Глаза большие, круглые, рот раззявлен, на лице – общее охренение. Оказывается, часть синтезируемой зеленки попала ему на руку. Казалось бы, чего так паниковать, она даже смывается, хоть и не сразу, но оказалось, что его метка среагировала с бриллиантовым зеленым, испустив вонючий дымок и исчезнув.

Дальнейшее обследование целителями Мунго показало, что да, пропала. Очень странно и очень необычно. А вот показательную операцию на сегодня это происшествие мне отменило, что радовать, конечно, не могло… Гиппократ понял мое состояние и утешил меня тем, что Северус – не последний. Это меня порадовало. Много материала для исследований – это хорошо. Кажется, я кого-то напугала. Ну хоть этот мальчишка избавился, и то хорошо. Правда, по-моему, Альбусу это не сильно понравилось, интересно, почему?

Дальнейшее показало, что меченные за эту возможность схватились всеми конечностями, включая неучтенные. Даже очередь выстроилась. Очень хорошо, просто очень. Буквально за месяц мы избавили всех желавших и не желавших, среди которых было множество сидельцев Азкабана, от этой метки. Сидельцы, конечно, возмущались и что только ни говорили, но кто их спрашивает? Посадили – сиди тихо, как говорил товарищ Берия, чтоб ему котел погорячее подобрали.

***

Так пролетело время почти до сентября. Домовики привыкли к тому, что питание каждого преподавателя, а в дальнейшем и студента, должно быть согласовано с целительницей, потому что пила у мадам Помфри страшная, а еще ведь клизма есть… Связываться со школьной целительницей никто не хотел, даже всесильный Дамблдор. Профессорам иногда казалось, что всесильный Дамблдор побаивается целительницу. Счастливая Минерва МакГонагалл, которой маггловские целители объяснили, что еще не поздно и она может иметь детей, вернулась и приступила к работе, только Дамблдора это почему-то не обрадовало.

Я прошлась по всем коридорам и лестницам, сильно, много и обильно поругалась и с директором, и с деканами, но теперь школьники жили по двое в комнате вне зависимости от факультета, и к каждой спальне был прикреплен свой домовик, который нес ответственность за детей – от чистоты в комнате до болезней. В случае любых недомоганий у детей домовик был обязан немедленно докладывать своему декану и мне. Попытавшемуся вмешаться Альбусу была обещана клизма со скипидаром, поэтому он быстро увял и сбежал. А я все чаще возвращалась мыслями к доченьке, когда меня никто не видел. Здесь-то у меня детей уже точно не будет…

В отпуск уйти я не успела, да и не хотелось особо, честно говоря, что мне там одной делать в пустой квартире? Гуляла по Лондону с Гиппократом, пыталась отвлечься и прекратить воевать. Получилось ли это у меня, нет ли – не знаю. Будущее покажет, наверное. Или не покажет.

Завтра уже первое сентября, прибудет поезд, полный детей, значит, нужен план медосмотра. Очень мне понравился половник, которым зелья наливают. Тяжелый, крепкий – хороший аргумент. С этим аргументом ознакомились все домовики хотя бы по разу. Альбус после знакомства с половником попытался было меня уволить, да не срослось у него – попечительский совет встал за меня горой и сильно заинтересовался, почему директору не нравится, когда о детях заботятся. Теперь у Альбуса много разнообразных проблем и на школу времени не хватает, что немного огорчает Минерву, смотрящую на него как-то странно. От взгляда декана Гриффиндора у Дамблдора немедленно появляются срочные дела.

Вот уже и вечер… Сижу на парапете Астрономической башни и курю папиросу за папиросой, глядя за горизонт. Эх, война, когда же ты отпустишь меня…

========== Внимательно и заботливо относиться к больному ==========

Вот и первое сентября. Вечером прибудут дети, потому эльфы в семисотый раз проверяют все. Конечно, не обошлось без сюрпризов. Приперся этот… венерический. Сбежать не смог и был доставлен ко мне на стол. Если бы Квирелл сотрудничал, то я бы и не узнала ничего, но этот… попытался сходу меня проклясть, за что и огреб от аврора. И мне так интересно стало, чего это он. Раздела его догола с помощью заклинания и узрела…

– Нет, ну ничего ж себе сифилис… Двуликий какой-то.

Аврор сразу же вызвал своих, и они уволокли недопрофессора куда-то в подвалы местного НКВД. Прямо таким, как был – то есть голым. Я была в шоке, потому хлебнула спирта – для успокоения. Кажется, я нарушила какие-то планы Альбуса, вон как зыркает… Ну да пусть с ним НКВД разбирается, у меня вечером дети будут. Которых еще осматривать. Спасибо, что Гиппократ решил пригнать сюда всех своих практикантов – хоть какая-то помощь.

***

Список детей со справками, которые они в Мунго прислали, список детей без справок, ага. Магглорожденные к осмотрам привычные, а для детей волшебников сделали исключение до пятого курса включительно – они прошли осмотр в Мунго или у домашних докторов. Вот шестой-седьмой курс осматривается вне зависимости от происхождения, потому что ИППП есть и у волшебников. Так, это мне на пару дней работы, но к урокам без осмотра не допущу, чего не хватало. Прививки… ладно, с этим разберемся. Режимы питания, если стол особый – с этим эльфы помогут, меню я утвердила. Альбусу это не понравилось, но кто его спрашивает?

Вот и вечер, я стою и наблюдаю, отмечая про себя факультеты и возможных проблемных детей. Вошли первокурсники, Минерва поймала мой взгляд и принялась сушить детей. Очень она меня зауважала после известных событий. Рядом стоит Гиппократ, ему тоже интересно, он слушает мои комментарии. Альбус отчего-то нервничает, интере-е-есно. Я еще раз осматриваю первокурсников и замираю.

На меня смотрят зеленые глаза, яркие, как трава по весне. Забыв, как дышать, я вижу перед собой, буквально в десяти шагах… Сколько я таких лиц перевидала за годы войны… Одетый, как беспризорник, мальчик смотрит на меня голодными глазами, а с его лица на меня глядит Блокада… Я думала, что такого больше никогда не увижу! Никогда-никогда! Кажется, я почти телепортировалась, оказавшись рядом с малышом, который выглядит гораздо младше своих сытых сверстников. Привычно взяв ребенка на руки, я оглянулась на Сметвика.

– Срочно в Мунго! Срочно!

Голос почти срывается, Гиппократ понимает, что это не шутки, обнимает нас с ребенком, и через мгновение мы стоим в холле Мунго. Теперь надо спешить, ребенок истощен, его срочно надо выпаивать, аккуратно откармливать… Кто допустил такое с ребенком? Кто посмел? Узнаю – сама придушу!

Практически не думаю, дезинфицирую воспаленный шрам ребенка нашей зеленкой, отчего мальчик вскрикивает, а из шрама идет черный дым и исчезает вместе со шрамом. Гиппократ, кажется, в шоке, а мне не до него. Быстро раздеваю вялого мальчика, который пригрелся у меня на руках и, похоже, сейчас уснет, чего допускать нельзя. Я шепчу ему всякие ласковости, отмечаю дрожь и медленно зверею. Ребенка били*. Часто били. Врач такое чувствует мгновенно, это не спрячешь и никак иначе не объяснишь. Мы медленно кладем мальчика на бок, и я слышу всхлип медиведьмы. Мальчик сжимается и дрожит.

– Гиппократ, надо заживляющим обработать и прикажи сюда прозрачного бульона.

– Хорошо, – кивает он и уходит.

Через минуту две медиведьмы покрывают спину малыша заживляющим зельем, от которого он сначала вздрагивает, а потом робко улыбается. Я глажу его по голове и рассказываю о том, что теперь все будет хорошо, кажется, он мне верит.

Потом бульон, который он медленно выпивает, несколько зелий, еще бульон – и засыпает. Я инструктирую медиведьму, заодно рассказывая о том, что я с ней сделаю, если она хоть на шаг отойдет от инструкции. Гиппократ улыбается.

– Ты знаешь, кто этот мальчик? – спрашиваю я его.

– Ну ты даешь, – отвечает он, – это же Мальчик-который-выжил.

– В то, что он выжил, я верю, но вот что с ним сделали… Кто его опекун?

– Дамблдор, конечно.

– Целитель Сметвик, вызови авроров, а? А то я сейчас этого фашиста…

– Поддерживаю… – произнесла одна из медиведьм.

***

Скандал разразился просто феерический. Официальным опекуном малыша является Дамблдор, гоблины подтвердили, Министерство подтвердило. Избиения, неоказание медицинской помощи, скудное питание. Мальчик при опросе утверждает, что его воспитывали маглы, а Дамблдора он никогда не видел. На деле штатный менталист Мунго отмечает затертые участки памяти. Ребенок сбегал от злых маглов, но «добрый» Дамблдор возвращал его обратно. Фашист есть фашист, не зря он с Гриндевальдом дружил.

Вопросы возникли и к другим волшебникам – Артуру Уизли, Аластору Грюму. Альбус Дамблдор был немедленно смещен с большинства постов и арестован. Причем при аресте Великий Светлый пытался сбежать посредством феникса, при этом серьезно пострадал феникс. Допрос открыл такое… такое… просто слов нет. Но мне, конечно, всего не рассказали. Мое дело, правда – не фашист в школе, а здоровье детей.

Мальчик кушал хорошо, поправлялся и тянулся ко мне. Ни о чем не просил, ничего не требовал, просто смотрел… Я думала, что война дала мне иммунитет от этих детских взглядов, но просто не могу спокойно смотреть. И забочусь, конечно… Что-то есть такое в его глазах, что-то близкое и родное. Мы с ним будто вместе вернулись оттуда.

– Тетя… А ты меня не бросишь?

Скажу честно – опеку брать на себя не хотела, но он выбрал меня, и я не могу его предать. Отказ для него будет предательством. Гиппократ подсуетился, и радостный министр вручил мне опеку над мальчиком. Радостный оттого, что все так быстро разрешилось. Почему же ребенка не хотят взять родственники? Странно…

Постоянно находиться с малышом я не могла – у меня еще школа с ее проблемами, осмотрами и другими радостями. Дети любят травмы, простуды, проклятья… Особенно маглорожденным тяжело – вырванные из привычного мира, они совершенно терялись в мире магии, не принимая сразу же традиции и стандарты нового мира. Поэтому, проверив, что Гарри хорошо устроен и о нем есть кому позаботиться следующие две недели, я удалилась, пообещав, что появлюсь к концу дня. Война отняла у меня доченьку, может быть, малыш станет сыночком?

***

Осмотры мальчиков – бедные семьи, богатые семьи, маглорожденные. В большинстве своем маглорожденные принесли справки от обычных врачей, что сильно помогло мне. Кудрявая Грейнджер с первого курса совершенно не понимает необходимость изучения традиций и законов нового для нее мира, зато очень радуется возможности что-то выучить. Тем не менее осмотр выявил с десяток полученных мелких проклятий, когда только успела? Из маглорожденных это единственная девочка, не понимающая очевидного. Переговорила с Гиппократом… Говорит, выход есть: сделать ее личной ученицей, тогда ее защитит статус и специальный артефакт. Только поймет ли девочка, что это означает? Выдала книгу, пусть изучает.

Шестой-седьмой курс, девочки… даже в сложных условиях полевых госпиталей мы не забывали о личной гигиене. Эти же полагаются на заклинания, а не на мыло и воду. Прочитала лекцию о подмывании и личной гигиене девочек. Смущаются, краснеют… Половина не девственницы, а краснеют от объяснения о том, что сначала обмывают наружные половые органы, потом кожу бедер и в последнюю очередь – область заднего прохода. А для некоторых требование смены белья ежедневно оказалось настоящим откровением. Пришлось прочитать длинную лекцию о контрацепции для всех сразу. Некоторые девочки из бедных семей не имеют возможности менять белье, выписала их на пергамент и решила поставить вопрос ребром для попечительского совета.

Мальчики… Тихий ужас, даже лобковые вши встречаются. В мирное время у вполне благополучных детей! Порадовалась своей предусмотрительности – трое с «птичьей болезнью».** Что в этой школе творится? Рыжие принесли какой-то невнятный пергамент с грамматическими ошибками, что их не спасло.