Текст книги "Избранники Вселенной (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Да, сэр, – перестал язвить капитан. Передал истерящего Наместника в руки своего лейтенанта и вернулся к замершему истуканом Судье. – Что-нибудь еще?

– Отправьте вашего эксперта по экономическим преступлениям в бухгалтерию рудников с проверкой.

– Да, сэр.

– Приведите ко мне главаря пиратов.

– Да, сэр.

– И держите рот на замке до тех пор, пока я не разрешу вам его открыть. Вы напортачили достаточно для того, чтобы подвесить вашу карьеру за яйца.

Капитан Уокер благоразумно проглотил все, что накипело, и молчал весь тот час, что Судья Дредд потратил на «выяснение всех обстоятельств», которые превратили пиратов в простых жителей планеты, отправленных Наместником продавать украденные с рудников изумруды на черном рынке; преступников, сидящих в переполненных тюрьмах, в заложников, а самого капитана в человека, который пролил кровь двадцати ни в чем неповинных человек и едва не добавил к ним еще пять сотен.

Капитал Уокер молчал, когда Судья Дредд казнил Наместника выстрелом в голову. Молчал, когда выпускал людей из тюрьмы и даже когда обнимал плачущих от счастья женщин, побоявшихся излить свою благодарность на монументально-неприступного Судью, сумевшего разглядеть в рядовой битве с пиратами преступный замысел куда большего размаха.

– Вам есть что сказать в свое оправдание, капитан? – спросил его Судья, когда страсти улеглись, и они остались вдвоем.

– Нет, сэр, – ответил Уокер и склонил перед ним колено. Это было не по Уставу, но за проделанную работу и преподанный урок Судья заслуживал Императорских почестей. – Я был глуп, слеп и самонадеян.

– Верно.

– Я должен понести за это наказание.

– Верно.

– Каким оно будет?

– Его не будет.

– Сэр? – вскинул голову капитан.

Увидел печальную усмешку на губах Судьи и понял, что двадцать человек, погибших при обстреле пиратского звездолета, будут терзать его совесть долгие годы. Никаких разбирательств, служебных комиссий, понижений в должности или штрафов. Никакого обмена. Никакого прощения. Один на один с теми, кто просто хотел вернуться домой живым, чтобы спасти любимых.

– Вы хороший человек, капитан, и как человек имеете право на ошибку. На одну ошибку. Сегодня свой лимит вы исчерпали.

– Я понимаю.

– Миссия Звездного патруля спасать, а не убивать. Помните об этом. Судить и казнить – прерогатива Имперских Судей.

– Отлично сказано, Судья Дредд.

Голос, разнесшийся по церкви холодным ветром, заставил вздрогнуть даже Судью. Мало кто из простых смертных видел Императора живьем, но не узнать его было невозможно. Он вошел в церковь и наполнил ее собой до краев, придавив Уокера к полу тяжеленной аурой властелина.

– Вы свободны, капитан, – сказал Император, останавливаясь возле Судьи, который, казалось, окаменел насмерть. – Настоятельно рекомендую написать в отчете командующему, что в ходе этой операции жертв среди мирного населения не было.

– Да, Ваше Величество, – склонил голову Уокер и поспешил покинуть церковь.

Ну этих аристократов нафиг. Многие знания – многие печали, особенно, если дело касается Великих, а в том, что Судья Дредд из Великих, он больше не сомневался.

…

Гарольд проводил удирающего из зала капитана тоскливыми глазами и приготовился к битве, в неизбежности которой не сомневался. Знать бы еще, что ее спровоцировало!

– Я прилетел сюда, чтобы поговорить с тобой без свидетелей, – после долгого молчания сказал, наконец, Генрих.

– Я лучше послушаю, – склонился в придворном поклоне Гарольд.

– Тебе нечего мне сказать?

– Меня в детстве учили, что старших перебивать нельзя.

– Упрямый! – выругался Генрих. Скинул плащ, в который был укутан с ног до головы, на ближайшую скамью и расстегнул верхнюю пуговицу камзола. – Сядь. Хватит надо мной нависать. И сними свой дурацкий шлем.

Гарольд послушно сел на соседнюю скамью, снял шлем и опустил голову. Читать по лицу сына Генрих умел в совершенстве, а потому не стоило давать ему преимущество.

– Я хочу знать, какого черта происходит.

– Не мог бы ты поточнее сформулировать вопрос?

– Хочешь, чтобы я раскрыл карты? Ладно! Ты думаешь, я не знаю, что Артур разговаривал с тобой, прежде чем пошел вразнос и переспал со всеми дворцовыми шлюхами, какие попались ему под руку? Что ты ему наговорил?

– Я имею право разговаривать с кем хочу и о чем хочу, – ушел от ответа Гарольд.

– Нет у тебя никаких прав! Я подобрал Артуру в жены отличных кандидаток, и что получил в итоге? Ебнутую на всю голову потаскушку, которая спит и видит себя Великой Княгиней. Она убьет его лет через двадцать максимум, покусится на Армана и устроит вселенский переполох, в котором ты будешь виноват.

– Артур де Сильва-Веласкес – взрослый человек, который сам принимает решения и заботится о своей безопасности.

– Артур де Сильва-Веласкес – безответственный мальчишка, который приходит ко мне за день до свадьбы, просит в подарок планету, на которой добывают драгоценности, и летит на нее, бросив все дела, чтобы удивить будущую жену подарком. Изумруды, видите ли, подходят к цвету ее глаз, и ему позарез нужен самый красивый. Даже Арман от него такого не ожидал!

– Я тут при чем? – спросил Гарольд, поднимая голову, и вздрогнул, увидев, как меняется в лице отец.

– Твои глаза…

– Что не так с моими глазами?

– Они зеленые, как у Элизабет! Так вот зачем Артуру понадобилась эта планета! Чтобы безнаказанно дарить подарки тебе!

– Отец, ты сам-то понял, что сказал? – сотворил на лице насмешливую мину Гарольд, в глубине души впадая то в идиотскую радость, то в безудержное бешенство. Ну Артур. Ну отмочил! Романтичный безголовый придурок! – Я для него – Судья Дредд, мрачный мужик в шлеме и бронированном трико. Какие глаза? Какие подарки? С какого перепугу?

– Скажи еще, что твое появление на этой планете через несколько часов после отъезда Артура – это совпадение.

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Я не нарушал твои правила, никому не звонил и никого ни о чем не просил. Если у тебя есть вопросы к Артуру, задавай их ему!

– Мы пойдем другим путем, – мрачно посмотрел на Гарольда Император. – Если тебе на него наплевать, то ты без колебаний согласишься оказать мне услугу.

– Какую?

– Имперские Судьи имеют право проводить брачные церемонии, вот ты ее и проведешь.

– Позволь уточнить: ты хочешь, чтобы я прилетел на Миранду, занял место Верховного Жреца и провел свадебную церемонию Наследника Князя де Сильва-Веласкеса?

– Именно.

– Смерти моей желаешь? – многозначительно потирая шею, откинулся на спинку скамьи Гарольд.

– Если ты о капсуле в твоей шее, то насчет взрывчатки я пошутил. Там просто маячок, который позволяет мне за тобой следить.

– Ах ты, мерзк…

– Так ты согласен? – перебил сына Генрих.

– Нет! Я не собираюсь занимать место Верховного Жреца. У меня врагов – грузовой корабль и спасательная капсула. Клириков мне только не хватало!

– Справишься.

– Ах вон оно что, – протянул Гарольд, мысленно смахивая капли пота со лба. Артур и его свадьба были всего лишь поводом для начала очередной интриги, которая ни к Гарольду, ни к Артуру отношения не имела. Просто они удачно под руку подвернулись. – Верховный Жрец сосредоточил в своих руках слишком много власти, стал опасен, ты хочешь от него избавиться, но не можешь сделать этого сам?

– Ты всегда был умнее, чем казался, и это радует меня, как ничто другое, – сел на скамью рядом с сыном Император.

– Расскажи мне все, как есть, и, если это не выходит за рамки Закона, я тебе помогу.

– А если выходит?

– Я – Имперский Судья, отец. Если я не буду соблюдать Закон, то никто не будет, – уперся Гарольд, зная привычку Генриха откусывать не только палец, руку и ногу, но и голову.

– Прячешься за буквой Закона? Ну что же. Имеешь право. Вот только речь идет не о личных счетах, а попытке государственного переворота.

– Поясни.

– Пока я боролся с Князем и бангалорами за целостность Империи, наша обожаемая Церковь тихой сапой прибирала к рукам оставшиеся без хозяев планеты. Я не осознавал масштаб проблемы до тех пор, пока однажды Арман не вернулся из поездки по своим владениям в тихом бешенстве: на нескольких планетах священники умудрились отобрать власть у военных полузаконнными способами и успели вывезти с них чертову кучу добра, включая новейшее оружие и боеприпасы, до того, как он об этом узнал. На землях Веласкесов Закон – это слово Князя. С тех пор туда священникам вход заказан, другое дело Метрополия – сотни планет, десятки аристократических родов и нескончаемый поток идиотов, желающих сменить нашу династию на троне Империи. При поддержке Святой Церкви эта мечта может воплотиться в реальность.

– Кто в этой гонке фаворит?

– Фаворита нет и не будет. Верховный Жрец, он же твой двоюродный брат Леопольд, если ты вдруг забыл, хочет стать Императором сам, но при этом подкармливает как минимум четырех безголовых юнцов с разных концов Метрополии, каждый из которых мнит себя спасителем человечества. Твое изгнание всех только подстегнуло.

– Как ты и планировал, – невесело усмехнулся Гарольд. – У тебя сердце есть, паук? Я не марионетка. Я твой сын!

– Ты мой Наследник, и это усложняет твою жизнь в разы, – сказал Генрих. – Когда придет твое время, ты должен быть готов ко всему.

– До этого момента можно оставить меня в покое?

– Даже не мечтай. И об Артуре де Сильва-Веласкесе тоже не мечтай. У тебя должна быть жена с ангельской репутацией.

– Еще раз про Артура скажешь, я женюсь на нем назло тебе, – не выдержал Гарольд. – Даю слово!

– Я не могу о нем не говорить. Своей глупой выходкой он поломал все мои планы!

– Так тебе и надо.

– Ты ведешь себя как мальчишка.

– Я палач с пятилетним стажем, – поднялся на ноги Гарольд. – От мальчишки во мне ничего не осталось.

– Ты выполнишь мою просьбу?

– При одном условии.

– Каком?

– Мой двойник на Сант-Кевентине. Он существует?

– Да. Я отправил туда твоего клона.

– Клона?!

– Ни слова про «запрещено», «безответственно», «чрезвычайно опасно» и прочую ересь, – оборвал его Император. – Я сделал то, что считал нужным, для обеспечения твоей безопасности. Лучше мысль свою закончи.

– Я хочу, чтобы ты помог ему сбежать и растворил его в просторах Вселенной без следа, – сказал Гарольд, кипя от негодования.

Генриху крепко не поздоровится, если Верховный Жрец узнает про клона – их производство было запрещено Законом сотни тысяч лет назад, и нарушать запрет не рисковали даже самые отмороженные: дурная привычка клонов рано или поздно убивать своего заказчика, создателя и оригинал, а также развязывать крупномасштабные войны была известна всем и каждому.

– Не хотел тебя огорчать, но неделю назад он сбежал сам. Мои люди ищут его, но пока безуспешно, так что в «растворить без следа» тебе, возможно, тоже придется поучаствовать.

– Чем еще ты меня огорчать не хотел?

– Мне кажется, на сегодня тебе хватит, – сказал Генрих, наблюдая за сыном с гордостью.

За те пять лет, что они не виделись, он возмужал, поумнел и научился вести беседы таким образом, чтобы оставлять все вопросы собеседника без ответа. Очень полезный навык для будущего Императора.

– И то верно, – согласился Гарольд. – Где и когда будет проходить свадебная церемония?

– С учетом изменившихся обстоятельств – в Императорском Дворце неделей позже. Мне нужно время, чтобы уладить формальности и насладиться унижением Леопольда сполна.

– Надеюсь, Артура об изменениях ты уведомишь лично.

– Обязательно. Имей в виду: я ему тебе на шею броситься не позволю.

– Ты опять за свое?

– Я просто предупредил.

– Точно женюсь.

…

Метрополия. Миранда. Императорский Дворец. 7 дней спустя.

– Властью, данной мне Императором и Законом, объявляю вас мужем и женой, – мрачно сказал Гарольд и захлопнул старинный гроссбух, лежащий перед ним на пюпитре, намекая на то, что «можете поцеловать невесту» молодожены от него не услышат. – Поздравляю.

– Спасибо за блестяще проведенную церемонию, Судья Дредд, – радостно ответил Артур, подхватывая жену на руки. Сделал лихой разворот, поставил ее на ноги и поцеловал в губы. – Ты ж моя прелесть!

– Золотце мое, – отозвалась сияющая от счастья Женевер. – Идем принимать поздравления и подарки?

– Идем.

– Долгие лета! Счастья! Достатка! – разразились приветственными криками придворные и осыпали молодоженов первой партией лепестков.

Артур и Женевер отправились в долгий путь к выходу из Парадной залы, гости двинулись за ними следом, а к Судье Дредду, оставшемуся на подиуме в одиночестве, подошел Князь де Сильва-Веласкес.

– Всегда знал, что актер из моего сына никудышный. Эта свадьба – очередное тому подтверждение.

– Простите, не понял?

– Ни для кого не секрет, почему Артур сегодня женился, так что радость на его лице выглядит слегка неуместно.

– Мне показалось, что он радуется искренне, – покосился на Князя Гарольд, разжимая пальцы на гроссбухе так же медленно, как его отпускало.

Отдавать любимого в чужие руки лично – это высшая форма издевательства! Да еще Артур, чтоб его, со своей счастливой моськой! Неужели ему все равно, что церемонию проводит Гарольд?

– Вам не показалось, просто причина для радости у него совсем другая, – подхватил его под локоть Князь и потянул в сторону бокового выхода из залы. – Я просил его быть серьезнее, но что ему мои просьбы?

– Дети редко слушаются своих родителей, – поддержал светскую болтовню Гарольд, послушно следуя за Князем. Лучше идти с ним, чем смотреть на Артура, обнимающего жену.

– Еще реже родители слушаются своих детей. По странному стечению обстоятельств сегодня именно такой день.

– Раз мы идем с вами под руку в противоположную сторону от праздничной вечеринки, логично предположить, что эти обстоятельства имеют отношение ко мне.

– Вы очень проницательны, Судья, – открыл дверь в свой кабинет Князь. Пропустил Гарольда и закрыл за ним дверь на замок. – Я должен передать вам то, что так сильно радовало сегодня моего сына.

– Почему это не может сделать он сам?

– Потому что не хочет злить Императора, – ответил Князь, проходя к своему рабочему столу, на котором лежала прямоугольная деревянная шкатулка, испещренная искусно вырезанными узорами. Подвинул ее в сторону подошедшего следом Гарольда. – Это ваше. Официально – в благодарность от меня за быстрое и справедливое возмездие вору и шантажисту, занимавшему должность Наместника на планете Эмейзин, принадлежавшей моему мужу, а теперь сыну.

– А неофициально?

– Вам виднее, – улыбнулся Князь.

Гарольд открыл шкатулку и не сумел удержать восторженный стон мальчишки, голубая мечта которого неожиданно исполнилась, потому что на подушке из черного бархата переливалась изумрудами рукоять твердотельного лазерного меча – роскошной, смертельно опасной игрушки Ордена Святого Грааля. И неважно, что от Ордена остались жалкие останки, сгинувшие в глубинах Вселенной, важно то, что по легенде их оружием можно было творить невероятные вещи.

– Я думал, технология производства этих мечей утеряна, – взял в руку бесценное сокровище Гарольд. Нажал на камень у основания рукояти, включая меч, не сдержал очередного восторженного стона при виде материализовавшегося изумрудного лезвия и сделал пару пробных движений. – Потрясающе!

– Я сумел воссоздать технологию несколько лет назад, но не стал это афишировать. При желании вы сможете трасформировать меч в любой удобный для вас вид оружия: сабля, шпага, катана… Не важно. Рукоять выполнит любую вашу прихоть.

– Она бесценна!

– И уязвима. Сердце рукояти – изумительной чистоты изумруд, с которым следует обращаться с уважением, как и с любым сердцем, которое вам дарят.

Гарольд выключил меч, положил рукоять в шкатулку, закрыл ее и только после этого посмотрел Князю в лицо:

– Сердце Артура в надежных руках.

– Не сомневаюсь.

– Что вы знаете обо мне?

– Все, что знает Император, – ответил Арман. После откровенного разговора с Артуром, вернувшимся с Эмейзин помятым, испещренным засосами и безнадежно счастливым, у него не осталось выбора. – Но это не помешает мне выступить на вашей стороне, когда придет время. Счастье моего сына куда важнее моего собственного.

– Ему с вами чертовски повезло, – склонил голову в непритворном уважении Гарольд.

– Мой вам совет, Судья: не поддавайтесь на его провокации, не соглашайтесь на встречи и не отвечайте на звонки до тех пор, пока не выполните задуманное хотя бы наполовину. Артур принимает решения слишком быстро, а потому не всегда верно.

– Это я уже заметил, – взял в руки шкатулку Гарольд. Прижал к сердцу. – Позаботьтесь о нем, пока меня рядом с ним не будет.

– Вряд ли он мне это позволит, – двинулся на выход Князь. Открыл дверь, посторонился, пропуская Гарольда, и добавил негромко: – Рад был… увидеться снова.

– Рад был… узнать вас лучше. Мне жаль того времени, что я потратил на ненависть к вам.

– Мудрость приходит с годами, – сказал Князь, выходя в коридор и надевая привычную маску человека, у которого дел по горло. – Не смею вас больше задерживать.

– Спасибо за уделенное время, – склонился в поклоне Гарольд, уведомил Центр о том, что уходит в отпуск, и растворился в необъятных просторах Вселенной без следа. С подарком Артура следовало разобраться в первую очередь.

…

Дальнее Порубежье. Планета Тсарьград. Левадия. 5 лет спустя.

Осень на побережье Южного океана в этом году выдалась на редкость безмятежной: роскошь желтеющей листвы, чистая теплая вода, белоснежный песок, легкий бриз и абсолютная релаксация. Казалось бы, чего еще желать? Элизабет тронула ногой песок, задавая движение креслу-качалке, в котором последние несколько месяцев проводила большую часть своего времени. Когда нечем заняться, смотри на океан, с ним скучно не будет. Отчасти это было правдой, но лишь отчасти.

Опальной Императрице – умной, любвеобильной и сексуальной женщине было чего желать, о чем вспоминать и по кому скучать. С тех пор как Генрих развелся с ней и отправил в ссылку, ее жизнь превратилась в подобие сладкого желе, в тепле и сладости которого вязнешь по уши, даже если сопротивляешься изо всех сил. Никаких разбитых сердец, потрясений, интриг, кинжалов в спину и подлянок. Ни слова поперек. Ни единого недовольного лица. Всеобщая любовь, беспрекословное подчинение, искреннее обожание в глазах красивых, умелых и страстных любовников…

Элизабет обменяла бы все это на месяц в столичном гадюшнике. На неделю с сыновьями. На день в обществе Генриха. Или хотя бы на час в постели вечной занозы ее сердца – Филиппа де Губертена.

– Ваше Величество, к вам посетитель, – прервал безмятежное существование Элизабет Дживс – личный камердинер, величайший в мире сноб и язвительная заноза в ее прекрасной заднице.

– Имя у него есть?

– У всех есть имена, но этот свое называть не стал.

– Забыл?

– Хуже. В ответ на предложение представиться, он сказал, что вы ждете его с тех пор, как ваш старший сын сбежал с Сант-Кевентина.

– А, очередной кандидат в опальные Наследники Императора, – оживилась Элизабет. – Как он выглядит?

– Почти так же, как предыдущие десять, – неодобрительно поджал губы Дживс. – Высокий могучий мужик в черном плаще с капюшоном.

– Ты сказал «почти так же». В чем отличие?

– В умении получать то, за чем пришел, – ответил за камердинера тот, кого обсуждали, бросая под ноги Элизабет охранника одной рукой и приставляя к ее виску пистолет другой. – Прикажи своим людям отойти подальше. Они не должны слышать то, о чем мы будем говорить, иначе мне придется их убить, а я не люблю убивать без веских на то оснований.

– Это что-то новенькое, – взяла бокал с красным вином со столика безмятежная, как океан в полный штиль, Элизабет. – Дживс, будьте любезны очистить периметр от любопытных ушей. И нет, вам оставаться не нужно. Я справлюсь с воинственным посетителем сама. Ему нет резона меня убивать, я же его любимая мамочка!

– Да, Ваше Величество, – склонился в поклоне камердинер.

Помог подняться на ноги охраннику, оглушенному железной рукой незваного гостя и, поддерживая его под локоть, двинулся в сторону особняка, царящего над побережьем ажурным памятником мастерству каменщиков далекого прошлого.

– Вы можете убрать пистолет и снять капюшон. Здесь вам ничто не угрожает, – сказала Элизабет, когда слуги удалились на достаточное расстояние.

– Капюшон снять я всегда успею, – опустил руку Гарольд. Покопался в складках плаща, меняя пистолет на компактную мощную глушилку, поставил ее на стол и с довольным вздохом устроился в соседнем кресле. – Поговорим?

– Поговорим. Отчего бы не поговорить?

– Камердинер сказал, что я не первый Гарольд, который к тебе приходит. Сколько их было?

– Десять. Если считать с тобой, то одинадцать.

– Надо же. Я популярен.

– Мой сын популярен, – поправила гостя Элизабет, пряча за бокалом с вином разгорающийся в душе огонек надежды.

Неужели она дождалась?! Много лет утекло с тех пор, как она последний раз видела Гарольда, но ни один из предыдущих кандидатов не смог ее обмануть. Не было в них того, что было в Императоре и его Наследнике – ауры человека, которому подчиняются все и вся, вне зависимости от своего желания. В них не было, а в этом человеке она была помножена на монументальность.

– Да как скажешь.

– Я ему за побег очень благодарна. Лжегарольды меня порядком повеселили рассказами о том, как им все это время тяжело жилось.

– Жаль, я не слышал. Посмеялись бы вместе. У меня в последние годы с весельем беда.

– Ты прилетел ко мне, чтобы повеселиться?

– Если мою свадьбу можно назвать весельем, то да.

– Твою свадьбу? – удивилась Элизабет. С такими речами к ней еще никто не подкатывал. – С кем?

– Я надеялся, что жену мне найдешь ты.

– Я тебе кто – сваха?

– Ты – моя мать, – сказал Гарольд и добавил в голос щепотку застарелого гнева и обиды: – И вовсе не «любимая мамочка», а бездушная стерва, которая не обернулась на мой крик, когда улетала из Императорского Дворца. Я любил тебя, а ты даже не попыталась забрать меня с собой!

– Столько лет прошло, а ты…

– Все еще тебя за это не простил.

Бокал едва не выпал из дрогнувшей руки Элизабет, а воспоминания больно сдавили сердце. Она была не права тогда, забыв о детях и сосредоточившись на своих проблемах, обидах и разочарованиях. Только вот поняла это слишком поздно. Никто из принцев на ее звонки за все эти годы так и не ответил.

– Ты пришел, чтобы дать мне шанс все исправить?

– Можно сказать и так, – взял бутылку вина в руки Гарольд. Повертел, принюхался, сделал пробный глоток, хмыкнул одобрительно, а потом за несколько глотков опустошил ее до дна.

– Лучше скажи как есть, – поморщилась плебейским манерам гостя Элизабет. Неужели опять мимо? Гарольд бы никогда себе такого не позволил!

– Я пришел, чтобы вернуть тебя в Ад, по которому ты отчаянно скучаешь, и добавить каплю нового: интриги, подставы, космические погони, оружие, адреналин и мужики, которым плевать на то, кем ты была раньше. Для начала.

– А потом?

– А потом у тебя снова появится выбор.

– Твое предложение расплывчато и неопределенно.

– Знаю, но тебе этого вполне достаточно, чтобы согласиться, – сказал Гарольд, наблюдая за матерью с отвлеченным интересом дьявола-искусителя.

Сорок лет, что они не виделись, из жизни не выкинешь, как и детские обиды. Когда Генрих развелся с Элизабет и с позором выкинул ее из дворца, ему было очень больно, потому что она была единственным человеком, кто всегда был искренне рад его видеть. Во всяком случае, тогда он так думал. Гарольд окинул взглядом сидящую напротив женщину и мысленно ей поаплодировал. Нисколько с тех пор не изменилась!

– Я хочу, чтобы ты повторил свое предложение, глядя мне в глаза, – поставила бокал на столик Элизабет.

Все, что творилось в душе Гарольда, отражалось не на его лице, а в его невероятных глазах. Если этот человек действительно ее сын, она поймет это, едва в них посмотрит.

– Дались вам мои глаза, – проворчал Гарольд.

– Нам?

– Тебе.

– Ты сказал «вам». Кто еще знает о… твоем слабом месте?

– Да есть один… любитель.

– Любитель? Или любимый? – подалась вперед Элизабет.

– Не меняй тему разговора.

– Я поймала тебя на слове, изволь объясниться! Мой сын – известный…

– Гомофоб? – закончил за Элизабет Гарольд, открывая очередную бутылку с вином.

– Да. Он ненавидел Фаворита Императора и устроил скандал в Палате Лордов, когда узнал, что Император и Князь собираются пожениться.

– Было дело. Давно. С тех пор многое изменилось.

– Что именно?

– Если бы я предложил тебе эффективный способ разлюбить Филиппа де Губертена – самого известного гея во Вселенной, с которым тебе ничего не светит, что бы ты мне ответила? – зашел с другой стороны Гарольд.

– При чем здесь…

– Отвечай!

– Я бы отказалась, – после продолжительного молчания сказала Элизабет. Посмотрела на гостя, опустошающего вторую бутылку вина так же, как и первую – в несколько глотков, и преисполнилась понимания: – Ты влюбился в мужчину, да? По уши. Как последний дурак. Наплевав на всех и вся. Получил желаемое, а теперь пытаешься усидеть на двух стульях: и будущий трон терять не хочешь, и любимого.

– С фантазией у тебя всегда был полный порядок, – насмешливо хмыкнул Гарольд, скрывая досаду и запуская пустую бутылку в мусорную корзину на дальнем конце пляжа.

– Кто он? – не сдавалась Элизабет. – Почему не хочет быть твоим Фаворитом?

– Я совсем забыл, какой ужасной липучкой ты можешь быть.

– Слишком гордый, богатый и знатный, да? Лучший среди равных. Таких по пальцам пересчитать можно.

– У тебя на правой руке большой палец ненастоящий, так что ничего не выйдет.

– Мне и одной руки хватит, а если подумать как следует, то и без нее обойтись можно.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– И кто же мой гипотетический несговорчивый любимый?

– Артур де Сильва-Веласкес.

– Эк тебя занесло, – после долгой (слишком долгой, черт побери!) паузы сказал Гарольд. Качнулся в кресле.

– Так вот почему Генрих отправил тебя на Сант-Кевентин сразу после бала, на котором Артур выставил вас с братом посмешищами, – протянула Элизабет. – Он понял, насколько Артур опасен, и хотел тебя уберечь, но нисколько в этом не преуспел.

– На Сант-Кевентин Генрих отправил моего клона. Я в это время работал на благо Империи совсем в другом месте.

– Клона? Генрих создал твоего клона?! – ахнула Элизабет. – Чем он только думал!

– Не знаю, – пожал плечами Гарольд. – Но разбираться с ним придется не ему, а мне. Пять лет назад клон сбежал из тюрьмы и начал самостоятельное существование. Думаю, к тебе в гости он заявился одним из первых.

– Ты поэтому не снял капюшон? Думал, что я откажусь с тобой разговаривать, увидев знакомое с прошлого раза лицо?

– Да.

– Тебя бы это остановило?

– За те десять лет, что я провел в изгнании, со мной столько всего произошло, что остановить меня не сможет даже Император.

– Ты хочешь отомстить ему? – качнула кресло Элизабет.

– А ты? – открыл новую бутылку Гарольд.

– Нет. Он был со мной честен.

– Вот и я нет. Со мной он тоже был честен. Не до конца, конечно, но в его случае даже пятьдесят процентов от правды считается перебором.

– Верно подмечено, – рассмеялась Элизабет.

– Я ответил на твои вопросы?

– Да.

– Ты согласна на мое предложение?

Элизабет взяла со столика бокал с вином, тронула ногой песок, раскачивая кресло, вспомнила о своих славных предках и впервые за долгие годы почувствовала себя живой:

– Да.

– Рад это слышать, – с явным облегчением в голосе сказал Гарольд, скидывая капюшон. – Я было подумал, что ты сдалась.

– В моих жилах течет кровь Свонов. Мы гнемся, но не ломаемся.

– Наверное, поэтому отец и выбрал тебя в жены. Интриганам из Императорского рода не хватало толики здорового авантюризма.

– Судя по всему, в твоем лице он получил, что хотел, – сказала Элизабет, пересаживаясь из своего кресла на колени гостя. Приложила руку к его щеке, вгляделась в зеленые штормовые глаза и захлюпала носом, смывая слезами последние крохи сомнений: – Гарольд… это и правда ты…

– На слезы у тебя есть ровно пять минут, – обнял ее Гарольд. Уложил щекой на свое плечо, качнул кресло.

– Почему не десять? – улыбнулась Элизабет, смахивая слезинки с глаз.

– Потому что через шесть минут здесь будет Дживс.

– Откуда ты знаешь?

– Он наблюдал за нами в бинокль, увидел твои слезы и спешит к тебе на помощь. Он любит тебя?

– Дживс любит мужчин и свою работу. Точнее наоборот, если правильно расставлять приоритеты.

– Надеюсь, ты сможешь без него обойтись? Звездному рейнджеру камердинер не полагается.

– Звездному рейнджеру?

– Мне нужна помощь в уничтожении моего клона. Я не могу охотиться на него сам, а чужим это дело доверять нельзя. Кто знает, что он им наплетет?

– Для того чтобы вспомнить себя прежнюю, мне понадобится время, – предупредила Элизабет, возвращаясь в свое кресло.

– Оно у тебя есть, – сказал Гарольд, прикладываясь к бутылке. – Пока жену мне найдешь, пока дети родятся… Лет десять пройдет.

– А Артур?

– Что Артур?

– Ты уверен в нем? В его чувствах?

– Я уверен в своих.

…

Дальнее Порубежье. Орбита планеты Дельтагам. Эсперанса. Год спустя.

Гарольд сидел за пультом управления и старался ни о чем не думать, но удавалось ему это из рук вон плохо. Шесть лет прошло с тех пор, как он видел Артура в последний раз, и каждый прожитый вдали от него день камнем ложился на сердце. Иногда Гарольду казалось, что еще чуть-чуть – и эта гора погребет его под собой. Алкоголь, еще полгода назад приносивший облегчение, не помогал. Возвращение к работе Судьей, тренировки, встречи с Элизабет, планы на будущее… Ничто не помогало. Какая, к черту разница, что там будет, в этом будущем, если здесь и сейчас так плохо, что хоть волком вой!

– Дредд, вернувшись с рейда, ты не сказал мне ни слова и сидишь здесь уже десять минут, не двигаясь и даже не моргая. Это ненормально, – присела на уголок пульта управления Эспи.

– Нормальность – понятие относительное, – буркнул Гарольд.

– Иди лучше в спальню.

– Ты хочешь, чтобы вместо звезд я рассматривал потолок каюты?

– В спальне тебе будет не до потолка.

– Почему? Ты опять там все переделала?

– Это сюрприз, – рассмеялась Эспи. Кивнула в сторону коридора. – Иди. Не теряй время даром. Благодарить потом будешь.

– Позволь напомнить, что за прошлый сюрприз я тебя ругал, – буркнул Гарольд, но с кресла встал. Встряхнулся, дошел до спальни, открыл дверь и…

– У тебя один стук сердца, чтобы… – начал сидящий на постели Артур, но договорить ему Гарольд не дал: налетел ураганом, разорвал одежду, овладел и только после этого смог разжать сведенные судорогой челюсти для поцелуя.

– Соскучился… Я хотел убедиться в этом лично, – прошептал, улыбаясь, Артур. Погладил по затянутому в броню плечу. – Раздевайся. В ближайшие двадцать четыре часа одежда тебе не понадобится.

– Можно я… закончу… начатое? Не смогу сейчас… тебя отпустить, – повел бедрами Гарольд. Спрятал лицо на виске любимого в безуспешной попытке взять себя в руки.