Текст книги "Избранники Вселенной (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Ты бы мне не поверил.

– Да я и сейчас с трудом верю. Клон Наследника… Только этого нам и не хватало!

– Теперь ты понимаешь, чем для всех нас может обернуться твое бездействие?

– Войной, – печально кивнул Стефан, но тут же повеселел. – Наконец-то я займусь настоящим делом!

– Ты неисправим, – неодобрительно покачал головой Князь.

– Больше тебя в этой истории ничто не смущает? – отложил в сторону планшет Генрих.

– Смущает. Если из тюрьмы сбежал клон, то где тогда принц Гарольд?

– Ты с ним сегодня разговаривал.

– А… ээээ… Дредд?!

– Да.

– Твою ж… Надеюсь, он по достоинству оценил мой категорический отказ убивать его без веских на то причин.

– Его оценил я, – многозначительно посмотрел на смутившегося Стефана Генрих. Капсулу со взрывчаткой из его головы он так и не убрал (из мести за секс с Арманом в том числе), а потому в его верности не сомневался, однако слышать о том, что вмешиваться в разборки императорского семейства адмирал не собирается, было не очень-то приятно. Мог бы хотя бы вид сделать, что целиком и полностью на стороне Генриха! – Что Судья сказал про наказание за проступок?

– На усмотрение Императора.

– Слился, значит.

– Наверное, он просто не захотел убивать Стефана без веских на то причин, – поправил Императора Князь. – Стефан, никогда больше не давай ему повода приходить к тебе с такими разговорами. Репутация Судьи Дредда – не пустые слова. Если он приговорит тебя к смертной казни, ни я, ни Генрих не сможем тебя спасти.

– Ни-ни! Я все понимаю с первого раза.

…

Метрополия. Миранда. Резиденция Князя де Сильва-Веласкеса.

Ричард медленно брел по дорожке, что вилась среди тщательно подстриженных кустов к особняку, и думал тяжкие думы. Он так давно не был здесь, что решил прогуляться по парку, прежде чем в дом заходить. Нервы успокоить, ко встрече с братом и сестрой подготовиться. Он их по визору частенько видел: надменные стали, важные, слуг строят почем зря. Не дай бог его построить попытаются. Он им такое устроит! Ух!

Ричард зябко потер руки. Осень на Миранде. Холодно. Отвык он от этого, ведь на Эль Корасоне вечное лето, а на звездолетах так и вовсе круглый год одна и та же погода.

– Псс! Эй, парень! Стой! Дело есть.

Ричард остановился, но выражение на лице не сменил и озираться по сторонам не стал. Опыт – великая вещь. Сначала надо узнать, что за дело, а потом или бежать сломя голову, или торговаться.

– Говори.

– Тебе вперед далеко видно?

– До самого особняка, а что?

– Есть там кто-то? У дверей?

– М-м-м, – вытянул голову Ричард, пригляделся внимательно, никого не обнаружил и принялся торговаться. Он – не отец, у которого деньги из рук в два счета уплывали. Он всему цену знает: и настоящую, и краденую, и даже заряженную фантиками для снобов-аристократов. – Если я скажу, что мне за это будет?

– А чего ты хочешь?

– А что ты можешь?

– Много чего… то есть мало чего… то есть… – запутался в показаниях вопрошатель. – Короче… Я передумал. Иди куда шел, я сам разберусь.

– Э нет, так дело не пойдет, – сунул руку в кусты справа от себя Ричард и вытащил на дорожку прилично одетого темноволосого пацана лет десяти. – Негоже непонятным личностям по парку моего деда без спросу лазать!

– Князь – твой дед? – округлил глаза пацан. – Быть того не может! Я всех его внуков и внучек знаю!

– Выходит не всех.

– Лицо у тебя знакомое, – скорчил задумивую рожицу пацан. – Где-то я тебя уже видел… А! По визору! Точно! Ты сын короля Пендрагона! Ой. Это что получается: если Князь – твой дед, то твой отец его сын, что ли?! Ой-ой-ой.

– Ой-ой, – повторил за пацаном Ричард, не ожидавший такого поворота в разговоре, и крепко взял его за воротник. – Кому скажешь – шею сверну и тебе, и тому, кому рассказал, понял?

– Ничего ты мне не свернешь, – и не подумал пугаться пацан.

– Почему это?

– Я твой брат, которого ты никогда не видел, потому что уехал с отцом и потерялся.

– Эрнесто? – ахнул Ричард, отпуская пацана. – Надо же… Вот так встреча!

– Неожиданно, что и говорить, – согласился Эрнесто.

– Если ты мой брат, то какого черта крадешься в особняк деда как вор?

– Так я это… нельзя мне здесь быть.

– Почему?!

– Мать запретила после того, как Александр с Катариной с ней разговаривать перестали. Дед и хотел бы меня к себе забрать, да не может. Не по закону это, представляешь? Если он меня начнет отбирать, она начнет отбирать у него брата с сестрой и устроит грандиозный скандал.

– Который мужу Императора нафиг не нужен, – закончил за брата Ричард. – Как тут у вас все сложно, а? Ну да ничего, скоро это закончится, и ты сможешь тусить в доме Князя столько, сколько захочешь. Я документы от отца привез. Он с матерью разводиться будет.

– Хорошо, что я тебя сегодня встретил, а то бы не знал ничего еще полгода.

– Почему?

– Завтра в ссылку улетаю.

– В ссылку?!

– Мать в жопу мира в спортивный лагерь отправляет, чтоб к деду не шастал, – посмурнел Эрнесто.

– Может, это и к лучшему? Вернешься – а тебе покои в этом особняке приготовлены. Здорово же?

– Здорово, – повеселел Эрнесто. Схватил его за руку и потащил к особняку. – Надо остальных обрадовать. И тебя показать. Ты такая дылда! Выше Александра!

– Сам ты дылда, – рассмеялся Ричард. Подхватил мелкого на закорки и рванул по дорожке бегом.

…

Арман сидел в кабинете особняка и бессовестно подсматривал за внуками, которые закрылись в покоях Александра и делились страшными секретами. Такие разные, но при этом такие похожие! Александр – благородный дон до мозга костей: рассудительный, основательный и щедрый. Катарина – любимица публики: веселая, добродушная и порывистая. Эрнесто – обаятельнейший обманщик: актер, позер и ловелас, даром, что из пеленек еще толком не выпутался! Ричард… темная лошадка. Ох, темная! Умный, решительный и расчетливый. Очень умный. И очень расчетливый. Этим он явно пошел в мать. Как выяснилось из разговора, который состоялся несколькими часами ранее, за финансами Артура бдил именно Ричард: деньгами отцу сорить не давал, работникам воровать не позволял и при покупке чего бы то ни было с продавцами сам торговался.

Князь набрал номер сына на визоре, дождался ответа и повернул экран так, чтобы ему стали видны дети в комнате, с восторгом разглядывающие медальоны, которые только что подарил им Ричард – изящные серебрянные безделушки, внутри которых был спрятан миниатюрный рубиновый меч. Произведение искусства, если разобраться. Где он их взял?

– Посмотри на своих детей, Артур.

– Взрослые совсем, – невесело улыбнулся Артур. – Красивые.

– И только один из четырех знает, любит и понимает тебя.

– Думаешь, они не простят меня, когда я вернусь?

– Не знаю. Смотря что ты им скажешь, – пожал плечами Князь. – Ричард сделал часть работы за тебя и поведал им историю короля Пендрагона. Александр сказал, что давно уже сам догадался, Катарина была в восторге, а Эрнесто предложил смотреть видео, которые ты выкладываешь с исправительных работ, всем вместе.

– Кажется, все не так уж и плохо, – вопросительно посмотрел на отца Артур. – Или мне только кажется?

– Поживем – увидим. Чем быстрее ты вернешься в Столицу, тем лучше будет для всех. Сегодня я передал прошение о твоем разводе Главному Имперскому Судье и уведомил об этом Женевер. Дредд обещал сделать все максимально быстро, твоя жена обещала, что ты об этом решении пожалееешь, и мы с Генрихом заодно.

– Смелое заявление. Кто у нее в любовниках на данный момент?

– Принц Эдвард.

– Ты поэтому мне позвонил?

– Да, хотел тебя предупредить. Женевер опасна. Она потеряет все, как только решение о разводе вступит в силу.

– Не преувеличивай. У нее было довольно приличное состояние. Не чета нашему, конечно, но жить можно.

– Несколько планет, доставшихся Женевер от родителей, на грани банкротства, потому что ими никто толком не занимался; от состояния Веласкесов и твоего личного ей не перепадет ни реала, потому что факт ее измен зафиксирован, запротоколирован и подтвержден свидетельскими показаниями – Судья Дредд позаботился о том, чтобы этот пункт был внесен в брачный договор одним из первых.

– Как-то это не по-человечески, – поерзал в кресле Артур. – Женевер мне ничего плохого не сделала. Может, если я предложу приличные отступные, мы сможем решить дело миром?

– Бесперспективняк, как сказал бы Эрнесто.

– Она в любом случае попытается меня убить?

– У нее нет другого выхода. Если ты умрешь до развода, она автоматически получит большую часть твоего состояния, детей, которыми будет шантажировать меня, и титул Вдовствующей Княгини де Сильва-Веласкес, когда я умру.

– Я поговорю с ней, когда вернусь на Эль Корасон с исправительных работ, – уперся Артур, – и сообщу тебе о результатах.

– Хорошо, – не стал настаивать Князь и сменил тему: – Тебе ведь осталось две недели?

– Да.

– Ты узнал все, что хотел?

– Почти. И я безмерно благодарен Дредду за помощь. Святая церковь основательно окопалась на этих планетах и сосредоточила в своих руках нешуточную силу. Они бы наваляли мне в два счета!

– Наваляли ТЕБЕ? Все настолько серьезно? – нахмурился Князь.

– О да. Не могу понять, зачем им такая мощная армия. Фрегаты А+, штурмовики, десантные боты и бесчисленные орды космопехов. Бред какой-то. Кому в наше время нужны космопехи?

– Верховному Жрецу, полагаю.

– Зачем?

– Чтобы захватить Миранду и устроить государственный переворот.

– Отец, я тебя умоляю! Чтобы стать Императором, мало сровнять Столицу с землей и убить Генриха. У мятежника должно быть право на трон. Какое отношение к семье Императора имеет Верховный Жрец?

– К сожалению, прямое, – постучал пальцами по столу Князь. – Генрих, как и я, был младшим сыном в семье. Леопольд – старший сын старшего брата Генриха.

– У-у-у! Как же я ненавижу генеалогию, – уткнулся лбом в сложенные на панели управления руки Артур.

– Проще говоря, Верховный Жрец сейчас был бы Наследником Императора, если бы не заварушка, в которой погиб его отец.

– Ого!

– Ага.

– Мда…

– Боюсь, твой развод станет спусковым крючком для целой серии выстрелов. Будь осторожен Артур. Пожалуйста! Женевер – та еще сука, но Леопольд… Как только он поймет, что ты готов отобрать у него главную военную базу, тебе крепко не поздоровится.

– Вам с Генрихом тоже, – пристально посмотрел на отца Артур. – Женевер не просто так трахается с принцем Эдвардом. Если об этом знают все, кому ни попадя, то и Жрец знает. Он наверняка использует их, чтобы навредить и тебе, и Императору.

– Мы разберемся, – вложил в голос максимум уверенности Арман и выключил все визоры разом.

Внуки… дети… Это важно, да. Но еще важнее любимый, за жизнь которого…

– Арман, все под контролем, – обнял его Генрих.

– Бангалор тебя раздери! – охнул Князь. – Напугал!

– Прости, не хотел. Тебя не было во Дворце слишком долго, я пришел сюда, ну и… не стал тебе мешать.

– Ты просто подслушивал, – проворчал Арман, поднимаясь на ноги. Подождал, пока Генрих устроится в кресле, и сел к нему на колени. – Много чего услышал?

– Все.

– И?

– В который раз поразился проницательности Артура. Он очень быстро понял, что Женевер с Эдвардом планируют убить и тебя, и меня.

– Ты так спокойно говоришь об этом! Ты знаешь о готовящемся покушении, но ничего не предпринимаешь. Почему?

– Ай, да брось. Меня то и дело пытаются убить всякие долбанутые отморозки. Если буду за всеми бегать, на важные дела времени не останется.

– Хорошо, что я этого не знал, – выдохнул в седые волосы любимого Арман.

– Видишь, какой я хороший мальчик? Не зря берег твои нервы.

– Не зря, но с сегодняшнего дня и на неопределенное время ты обязан перестать их беречь. Если Женевер, Эдвард и Жрец ударят одновременно, нам мало не покажется.

– Я это прекрасно понимаю, – погладил Армана по спине Генрих. – Поэтому и вернул во Дворец Гарольда. Его новая должность дает ему практически безграничную власть и возможность казнить любого человека без долгих судебных разбирательств. Если Эдвард или Леопольд поднимут на меня руку, то умрут мгновенно. Я по этому поводу переживать не буду.

– Ах вон оно что, – протянул Арман. – Ты решил убрать коварных родственников чужими руками, а я-то думал, ты проникся моей речью про любовь и неугомонных мух, чертов паук!

– Я проникся! Просто одно другому не мешает.

– Если бы я не любил тебя, то убил бы сам. Всю романтику мне испортил!

– Но ты же меня любишь, – жалобно посмотрел на Армана Генрих.

– Люблю, – тяжело вздохнул тот.

– Вот и не переживай не по делу. Будет тебе романтика. Когда-нибудь.

…

Метрополия. Миранда. Императорский Дворец.

Ричард брел по красно-золотому коридору и проклинал свою дырявую память. Он же в бытность свою ребенком весь Дворец вдоль и поперек излазил! Как его угораздило заблудиться? Вроде знакомое все, а в какое крыло забрел – фиг разберешь. Веерная застройка ансамбля, отсутствие окон в бесконечных коридорах и абсолютная тишина многих доводили до безумия, но Ричард в их ряды попадать не торопился.

– Мы пойдем другим путем, – сказал он сам себе, останавливаясь возле смутно знакомых парадных дверей в очередные аппартаменты.

Приложил руку к замку и, нисколько не удивившись гостеприимно открывшейся двери, вошел внутрь. После того, как он в три года сбежал из своих покоев и в сотый раз во Дворце потерялся, его генетические данные ввели во входные датчики всех жилых покоев без исключения. Надо же его было как-то ловить!

– Что тут у нас? – огляделся Ричард.

Серебро на темно-синем, вычурная деревянная мебель, повсюду музыкальные инструменты и старинные бумажные книги всех форм, цветов и размеров.

– А! Покои принца Персиваля! Замечательно. Если кто и знает, как найти мою мать во Дворце, так это он, – повеселел Ричард и, решив во что бы то ни стало принца отыскать, отправился в путешествие по бесчисленным комнатам. – Персиваль! Пе-е-рси-и-и! Ты где?

– Уом? – донеслось до него невнятное, когда он заглянул в банные палаты.

– Как же я сразу не догадался! Ты ж без утреннего лежания в бассейне на пару с бутылкой шампанского – не ты вовсе.

– Уом, – согласился Персиваль, поворачивая голову на звук и попутно теряя бутылку в бурлящей воде огромного джакузи, больше похожего на бассейн. – Черт побери… Она была почти полной!

– Ты нисколько не изменился, – склонился над бестолково барахтающимся в воде весьма нетрезвым мужчиной Ричард. – На сегодня с тебя хватит. Давай, выбирайся.

– Думаешь надо? – усомнился Персиваль.

– Я в этом на сто процентов уверен, – попытался вытащить его из воды Ричард. Подхватил под руки, поднапрягся, но поскользнулся на гладком кафеле пола и рухнул в джакузи, подняв тучу брызг.

– Стоило так напрягаться? Нырнул бы ко мне сразу – и всего делов, – проурчал Персиваль, укладываясь так, чтобы незваный гость оказался лежащим на нем сверху. – Кто тебя прислал?

– Я сам пришел.

– Зачем?

– Вылезешь из джакузи – скажу.

– Мне и здесь хорошо.

– Не здесь тебе будет еще лучше.

– Если мы займемся сексом, то да.

– Мы? Сексом? Аха-ха-ха! – рассмеялся Ричард.

– Что смешного? – заворчал Персиваль, поглаживая гостя по спине и попе в некотором сомнении.

Он, конечно, любил свежее мясцо, но этот парень… Да какой там парень – пацан – был слишком молод для любовных утех. Вдруг его прислали враги, чтобы потом сдать чудовищному Судье Дредду, который за совращение малолетнего прострелит ему башку на законном основании?

– Мы не можем заняться сексом, Перси.

– Почему?

– Помнишь малыша, который десять лет назад таскался за тобой хвостом и частенько спал в твоей постели?

– Доставучий Ричи Веласкес?! – мигом протрезвел Персиваль. Отодвинул его от себя, обвел пальцем овал лица, покачал в изумлении головой. – Надо же… Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя. Я от тебя такого не ожидал.

– Ха! У меня великие предки, я не мог их подвести.

– Что ты делаешь в моих покоях?

– Догадайся с трех раз, – закопошился, поднимаясь, Ричард. – Вот же… дерьмо бангалорье!

Вздохнул тяжело и начал раздеваться. Не ходить же мокрым! Снял камзол, кинул его на бортик джакузи. Стянул рубашку, завозился со штанами.

– Заблудился? – затаив дыхание, посмотрел на него снизу вверх Персиваль.

Десять лет назад он позволил мелкому прилипале тусоваться в своих покоях не по доброте душевной, а из мелкой мести Артуру, который принципиально его игнорировал. Впрочем, спустя короткое время мысли о мести ушли, а странная смесь раздражения, умиления и уважения к отважному малышу осталась.

– Заблудился, – кивнул Ричард, скидывая трусы. Огляделся по сторонам в поисках полотенца, обнаружил стопку на столике в паре метров от джакузи и решительно туда направился. – Так стыдно! Думал, уж я-то во Дворце никогда не потеряюсь.

Персиваль попытался отвести глаза от вытирающего ноги пацана: гибкого, атлетичного, прекрасно сложенного, но не смог – так и смотрел на него в немом восхищении до тех пор, пока он в полотенце не завернулся. Спохватился, утонул в джакузи с головой, проклиная себя за глупость, и вынырнул другим человеком. С него шкуру спустят за одни только мысли о сексе с Ричардом! Ну этих воинственных Веласкесов к бангалорам.

– Так куда ты шел, Ричи?

– Мать искал.

– Зачем?

– Перси, что за глупый вопрос. Она же моя мать! Я не видел ее десять лет!

– Ричи, что за глупый ответ! – передразнил Ричарда Персиваль, выбираясь из джакузи и краем глаза обнаруживая одобрение в синих глазах незваного гостя, который, не стесняясь, рассматривал его в упор. Предательский ветерок прошуршал мягкими тапками по выгоревшей до тла душе принца, взметнул пепел разбившихся мечтаний и обнажил клочок земли, на котором вспучилось нечто, похожее на недожеванный кактус. Персиваль поспешил вылить на это безобразие полтонны яду. Нахер-нахер! Ему и так неплохо живется. – Твоя так называемая мать ни разу в жизни не участвовала в твоих поисках, когда ты у меня ошивался. Думаешь, она помнит, как тебя зовут?

– И ты туда же, – поник головой Ричард. – Алекс с Кэт таких историй про нее понарассказывали, что верить не хочется.

– А ты поверь. Твой старший брат – зануда, каких поискать, и врать не будет.

– Ну уж нет, – уперся Ричард, закидывая вещи в сушилку. – Если бы я верил всему, что мне говорят, давно бы на том свете обретался. Хочу с ней поговорить и свое мнение составить.

– Ишь ты какой, северный олень, – покачал головой Персиваль, завязывая пояс халата.

– Кто?

– Зверь такой был. В древних легендах про него вычитал. Говорят, царь зверей: трахаться любил – страсть как: один на целую толпу самок, огромный, волосатый, грива вокруг морды развевается, клыки – во! , лапы – во! , рычал так, что остальные животины от страха на землю падали, а на кончике хвоста – кисточка.

– Мимими, – рассмеялся Ричард, подталкивая Персиваля в сторону столовой. – Ты мне зубы не заговаривай. Идем мою мать искать. Я больше чем уверен, что ты знаешь, где она сейчас находится.

– Я не знаю. Я подозреваю. Но сначала мы позавтракаем. Потом хапнем шампусика…

– Шампусик – это тема.

– Я хапну, – поправился Персиваль, отвешивая Ричи невесомый подзатыльник. – Оденемся и только потом пойдем искать твою мать.

– А раньше никак?

– Никак. У меня от Женевер несварение желудка. Не хочу портить себе день больше необходимого.

– Классный ты все-таки мужик, Персиваль, – прижался к нему на секунду перед входом в столовую Ричард. – Я по тебе скучал.

– Странный ты все-таки парень, Ричи, – шлепнул его по заднице принц. – Радуйся, что я про тебя вспомнил.

– Мы с тобой точно подружимся, – рассмеялся Ричард и уселся ждать завтрак в прекрасном расположении духа.

…

Территория Содружества. Туманность Галопеи. Мусорщик «Валли».

– Дамы и господа! И снова мы ведем репортаж с мусорщика, на котором Его Величество Пендрагон отбывает наказание…

– Я работаю на общественных работах, не сгущай краски, – поправил журналиста Артур, помахал в камеру рукой. – Всем привет!

– На этот раз мы решили провести в этой летающей тюрьме несколько дней, чтобы почувствовать весь ужас того, на что обрек нашего любимого короля жестокий (но справедливый) Судья Дредд. И, чтобы не дать себе шанса передумать, приказали нашему пилоту ждать нас на мусороперерабатывающем заводе, куда направляется разваливающийся на глазах корабль короля Артура, – и не подумал отклоняться от намеченного курса Гоглл.

– Чему я очень рад, – вклинился Артур. – Одному здесь чертовски скучно.

– Ваше Величество, поведайте о том, что с вами произошло за ту неделю, что нас не было.

– И не подумаю. Кому интересно слушать о том, сколько космического мусора я насобирал в этой бесконечной Туманности? Да никому! Давайте лучше поговорим о жестоком (но справедливом) Судье Дредде. В прошлый ваш прилет я обещал, что мы вернемся к этой животрепещущей теме.

– Замечательная идея, – потер птичьи лапки в предвкушении пикантных подробностей Гоглл. – Но про ужасы пребывания на этой старой развалине мы тоже поговорим.

– Обещаю, – кивнул Артур и перешел к тому, что его интересовало куда больше. Зря, что ли, он терпел эту безумную рыбу-прилипалу и отвечал на его заковыристые вопросы? – Итак, Гоглл, что ты знаешь о Судье Дредде? Только не надо на него досье выкладывать. Меня интересует он сам: его привычки, повседневная жизнь, любовники или любовницы.

– Ваше Величество, когда я собирался к вам в гости, то предпринял титанические усилия, чтобы подготовиться к этому разговору, однако, как ни печально это признавать, меня ждало жестокое разочарование.

– Почему?

– Потому что я не нашел никакой информации о том, что нас интересует, – понурился Гоглл и принялся жаловаться: – Он не обедает в ресторанах, не ходит на концерты или благотворительные собрания, не участвует в общественной жизни, не совершает покупки, не встречается с друзьями или врагами… Он как дьявольское привидение – появляется в домах преступников, выносит приговор, приводит его в исполнение и исчезает без следа.

– Значит, вы все будете моими должниками, потому что за время пребывания на звездолете Имперского Судьи, я узнал о нем кучу интереснейшей информации и готов ее рассказать, – подмигнул в камеру Артур и уселся на подраном в нескольких местах диване удобнее.

– Дамы и господа! – возликовал Гоггл. – Наш ждет незабываемый вечер! Ваше Величество, я изнываю от нетерпения!

– Что ты хочешь узнать в первую очередь?

– Вы видели лицо Судьи?

– Я видел его тело и, скажу тебе, оно совершенно.

– Как это случилось?

– Дредд держал меня в камере для преступников, но что для короля контрабандистов замки на решетке? Я их вскрыл и решил прогуляться по кораблю. Мне было жутко интересно, как там все устроено.

– Про корабль потом расскажете. Вы пошли по нему гулять и…?

– Заглянув в очередную каюту, я обнаружил мывшегося в душе Судью. У него там дверь поперечными полосками разрисована – часть прозрачная, часть черная. Голова и ноги закрыты, зато все остальное на виду.

– И-и? – засверкал глазами Гоглл.

– Грудь и спина у Судьи – обкончаешься, – закатил глаза к облезлому потолку кают-компании Артур, вспоминая тело любимого, при виде которого всегда сбивался с мысли и впадал в эйфорию. – Такие, знаешь, брутальные, мускулами перевитые; кожа светлая, гладкая-гладкая! Про задницу и говорить нечего: крепкая, не большая и не маленькая, самое оно, чтобы за нее руками держаться. И место, чтобы покусать, останется.

– А передница?

– Гоглл, ты действительно хочешь знать, какого размера у него член? – рассмеялся Артур.

– Не только я! Триллионы зрителей замерли у визоров в предвкушении. Не разбивайте им сердца, Ваше Величество!

– Я скажу так: для Судьи – в самый раз, но у меня больше.

– Это нечестно! Ваши любовники и любовницы точно знают, о чем вы говорите, но я-то в вашей постели не был!

– Ничего страшного, после окончания эфира в комментариях прочитаете, – подмигнул в камеру Артур. – Но я тогда не о размере передницы Дредда думал, а о том, сколько в нем сексуальной энергии скопилось. Понимаешь, о чем я? Кто первый с ним переспит, тот весь пыл и загребет.

– Что-то мне уже жарковато, – вытер пот со лба Гоглл.

Артур так смачно рассказывал о Судье, что не думать о сексе было категорически невозможно. Не с Дреддом, понятное дело, а в общем и целом. У Гоглла тоже много чего в переднице накопилось.

– А я про что? Руки чешутся раздеть и полапать. И в губы поцеловать, – продолжил гнуть свое Артур и повернул планшет, стоящий на столике, к камере, показывая фотографию Судьи, сделанную одним из случайных свидетелей его суда над каким-то преступником. – Взгляните на его губы, Гоглл. Они же созданы для поцелуев!

– Дредд вам ничего такого-этакого не позволит.

– Он уже позволил.

– На что это вы намекаете?!

– В тот вечер в душе мы договорились так: я не смотрю ему в лицо, а за это он целует меня в губы.

– И-и?

– Я отвернулся, он вышел из душа, завязал мне глаза полотенцем и поцеловал.

– И-и-и?!

– Целоваться он умеет, – мечтательно протянул Артур, накаляя обстановку в кают-компании до предела. – Я не прочь повторить, расширить и углубить.

– Ваше Величество, вы невероятный человек, но секс с Судьей Дреддом – это же невозможно! За ним толпы народу двадцать лет по всему миру носятся, а вы…

– А я сорвал с его губ поцелуй, проведя в камере его звездолета всего неделю, так что спать ему в моей постели в самом ближайшем будущем, – добрался до сути разговора Артур. Посмотрел в камеру и добавил провокационно: – Дредд, а, Дредд? Будешь моим любовником?

– Дамы и господа, нам понадобится некоторое время, чтобы связаться с Судьей Дреддом и услышать его ответ на дерзкое предложение нашего непредсказуемого, жизнерадостного и любвеобильного короля, – сказал Гоглл и оператор выключил камеру. – Ваше Величество, вы настоящий провокатор!

– Звони коллегам в Столице, – рассмеялся Артур. – Судья Дредд не сможет мой вызов не принять.

– Это станет сенсацией, – засверкал глазами Гоглл и ударился в переговоры.

…

Метрополия. Миранда. Императорский Дворец. Покои принца Эдварда.

– Она мертва. Моя мать мертва!

– Уом…

Ричард убрал руку с шеи Женевер, вскочил на ноги и посмотрел на Персиваля, лежащего у стены с помятым подносом в руках, дикими глазами:

– Черт-черт-черт! Куда убежал принц Эдвард? Что он будет делать дальше?

– Ты меня спрашиваешь? – закопошился, приподнимаясь, Персиваль. Уронил поднос, схватился за голову, унимая звон в голове и шторм в желудке. Плюхнулся обратно. – Откуда я знаю?!

– А кто знает? Ты же принц! Сто лет во Дворце!

– Не сто, а шестьдесят.

– Да какая разница!

– Большая! Кроме того, я против отца заговоры не плету. Я ж не сумасшедший.

– Зато он сумасшедший, и у него нет пути назад: или он убьет Императора, или умрет сам.

– Логично предположить, что сейчас он бежит к отцу с оравой своих шмакодявок…

– С кем?

– В старину так воинов личной гвардии короля называли.

– Звучит не очень-то по-воински, – помог Персивалю встать на ноги Ричард. – Отец своих помощников рыцарями назвал – мне нравится, а у Эдварда… какие-то шмакодявки.

– Какой король, такие и шмакодявки.

– Да и фиг с ними, меня больше Император интересует. Моему деду без него ой как плохо будет.

– Это да. Арман с Генрихом не разлей вода.

– Надо их предупредить!

– Я кристаллами связи не пользуюсь, – развел руками Персиваль.

– А я свой у тебя в джакузи утопил, – пнул стену ногой Ричард. – Нам срочно надо попасть в Императорские покои!

– Дай карту, я посмотрю, куда потайной ход дальше ведет. Если идти по-нормальному, минут десять понадобится, а у нас и пяти нет. Эдвард – та еще черепаха.

– Кто?

– На нашей давно исчезнувшей родине так называли самое быстрое существо на планете.

– Вот, держи, – сунул в руки Персивалю помятый, сложенный в несколько раз лист бумаги Ричард. – И хватит меня путать! Шмакодявки, черепахи, олени северные… Хрень полная!

– Не нуди, тебе это не идет.

– Карту смотри быстрее, умник!

– Ага. Так. Это сюда… Это не то… Отсюда можно попасть в покои принца Гарольда, они к отцовским ближе всего, – сказал, наконец, Персиваль. – Но там сейчас живет Судья Дредд, так что…

– Он-то нам и нужен! – воспрял духом Ричард. – Бежим!

– Ты беги, а я медленно пойду, чего-то меня штормит, – открыл потайную дверь Персиваль. – На первой развилке – направо и по прямой. Упрешься в стену – ищи на уровне твоих глаз рычаг.

– Понял!

Ричард исчез в стене, а Персиваль закрыл дверь, сел в первое попавшееся кресло и коснулся кристалла связи в ухе рукой, вызывая камердинера. Нечего ему возле отца делать. Поди докажи, что спасать пришел, а не убивать. И вообще, если все друг друга перебьют, он останется за главного. Пока Гарольд не вернется и власть не отберет, конечно.

– Брут?

– Да, Ваше Высочество.

– Я в покоях принц Эдварда. На полу рядом со мной мертвая Женевер де Сильва-Веласкес. Я ее случайно убил.

– Принца Эдварда вы тоже убили?

– Нет. Он убежал убивать Императора.

– Никуда не уходите. Ничего не трогайте. Я все решу.

– Жду.

Брут отключился, а Персиваль откинулся на спинку кресла и попытался обдумать произошедшее. Если бы не пара литров шампусика, ему бы это удалось, а так…

По большому счету он так толком и не понял, что произошло. Они с Ричардом тихо-мирно позавтракали, он хапнул шампусика (пару бутылок), насладился одевающимся пацаном, а потом они пошли искать его мать. Через потайной ход. Мелкому хождение в потемках по древним коридорам он объяснил тем, что, подглядывая в чужие покои, они смогут найти Женевер гораздо быстрее. На самом деле ему было лень идти к брату в обход. Да и подставляться не хотелось. Пусть Ричи со своей мамашей сам разбирается. Он тут при чем?

Они благополучно дошли до нужного места, увидели Женевер в постели Эдварда, а потом… Потом все как-то завертелось, закрутилось… Сначала он был вынужден спеленать шипящего от ярости Ричарда, которому категорически не понравилось то, что его мать изменяет его отцу. Пока они боролись, Женевер развела Эдварда на откровенный разговор, в котором он признался, что готов совершить настоящий мужской поступок и в скором времени убьет Императора. Ричард затих, они навострили уши и услышали от Женевер, что это замечательная мысль, но прежде надо убить Артура, чтобы Князь занялся похоронами сына и у Эдварда под ногами во время убийства Генриха не путался.

Вот тут-то и началось то самое, что пьяный Персиваль никак в стройную цепочку собрать не мог. То ли Ричард не выдержал, то ли Эдвард что-то услышал, но потайная дверь открылась, и они выпали в спальню. Ругань поднялась несусветная, все толкались и вели себя безобразно. А потом откуда-то взялся пистолет, который Женевер на них и наставила.

– Ты не сможешь убить меня, – вытянулся во весь рост Ричард. – Ты моя мать!

– Чтобы получить Княжество, мне хватит и одного сына, – усмехнулась Женевер.

– Покончи с ними, – сказал Эдвард, одеваясь и снимая со стены старинную саблю. – А я сделаю то, что должен был сделать давным-давно. Прав был Верховный Жрец, мое место в других покоях!