Текст книги "Избранники Вселенной (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Угадал.

– Тогда тебе позволено чуть больше, чем остальным.

– И?

– Дай мне прокатиться, – сказал Артур, делая ангельское лицо, перед которым не могли устоять даже прожженные вояки.

– Что мне за это будет? – дрогнул Судья, делая шаг назад.

– Чего ты хочешь?

– Мне нужно подумать.

– Ну что же, думай. А пока ты думаешь, мы полетаем. Идет?

– Ты всегда такой… бесцеремонный?

– Не люблю тянуть бангалора за яйца.

– Я это уже понял. Ладно, летим. Цену назову, когда вернемся.

– Договорились, – согласился Артур, разворачиваясь к пульту управления. – Чумовая птичка! Тут столько всего! Обкончаться!

– Разберешься?

– А то! Я среди таких штуковин родился и вырос.

– Нехилые у тебя игрушки.

– Держись, Судья, – оглянулся на него Артур. – Сейчас я покажу тебе высший пилотаж.

– Звучит угрожающе, – взялся за поручень над головой Судья. – Может, мне лучше посмотреть на твои выкрутасы со стороны?

– Поздно, – рассмеялся Артур и испарился из ангара гиперпрыжком, который до этого дня считался невозможным.

…

Гарольд глотал подступающую рвоту все то время, что княжич издевался над звездолетом. Невесомость, конечно, хорошо, но не тогда, когда за штурвалом психованный пилот, а твои ноги прикованы к полу магнитными подковами.

– Смотри, смотри! Трубы! И заслонка! Щас мы через нее прошмыгнем!

– Угу.

– О! Давай на маневренность проверим. Где тут у нас астероидный пояс? А! Вот он, лапулечка. Щас мы туда нырнем. О-о-оп!

– Бл-у-гу.

– Отлично! А теперь камешки мимо. Мимо, говорю! Черт, Судья. Судья!

– А?

– Можешь помочь? Чет как-то многовато тут камешков. Надо бы их огнем подразогнать, вот тут панель управления оружием, видишь?

– Угу.

Разнесенные в пыль астероиды успокоили бушующие в Гарольде эмоции и включили разум. Идея выкинуть виновника всех бед в открытый космос благополучно сгинула в никуда, а ее место заняли куда более опасные раздумья и… восторги. Как ни крути, а пилотом Артур был от бога.

– Спасибо, что поддержал, напарник, – улыбнулся Гарольду Артур, выводя звездолет из астероидного пояса целым и невредимым.

– У Судей нет напарников.

– Жаль. Мы бы сработались.

– Нам пора домой, – свернул тему Гарольд.

Напарники, друзья… Все это было возможным в прошлой жизни, возврата к которой нет, и виноват в этом был он сам и его дурацкий язык. Это следовало учесть в новой жизни, чтобы не испоганить и ее тоже.

– Не будь занудой, мы ж только вылетели.

– Домой я сказал!

– Ладно. Но вокруг планеты все-таки навернем.

– Медленно.

– Уговорил.

Гарольд выдохнул, прислонился спиной к переборке и отпустил поручень.

– Ты в порядке? – покосился на него Артур.

– Угу.

В звездолете воцарилась тишина, Миранда поплыла внизу красно-синим шариком и Артур уставился на нее, как завороженный. А Гарольд уставился на него, безуспешно изгоняя из головы жестокие слова отца. И вовсе не те, что про изгнание и ответственность, а те, что про бред и любовь. Как Артур оказался в ангаре? Почему зашел в его новый дом? И какого черта показал себя во всей красе?! В азарте, в опасности и в любви. То, как он смотрел на все, что окружало его сейчас, кричало о том, как он все это любит: звездолеты, планеты, космос, жизнь и свободу.

Гарольд и хотел бы ему позавидовать, но не смог. Его удел – порядок, ответственность и закон. Ненависть к отцу, накатившая на него в кабинете, испарилась, обнажая правду: он был недостаточно хорошим Наследником, чтобы стать Императором. А еще он ничего не знал о выборе и о любви – тех самых вещах, что скручивают внутренности и жгут душу кислотой. Он смеялся над теми, кто рассказывал ему об этом, и считал их идиотами, а теперь оказался в их рядах вопреки себе и всем своим установкам.

Оставалось понять, что для него Артур – наказание или награда? Он решил подумать об этом, когда будет от него вдалеке. Может быть, не все еще потеряно, и наваждение пройдет?

– Обожаю это все, – отмер Артур, завидев сторожевую башню ангара, из которого началось их путешествие.

– Я заметил.

– Спасибо, что дал прокатиться. Эта машинка – всем машинкам машинка. Береги ее. Дай ей имя.

– Зачем?

– Ну ты даешь, – посмотрел на него круглыми глазами Артур. – Она же живая! Она же как… как лошадь!

– Лошадь?

– Только не говори, что не умеешь ездить на лошади.

– Не умею. Мало того, я их живьем ни разу в жизни не видел.

– Ну ты и лопух!

Гарольд прикусил язык, обрывая объяснения. Кому они нужны? Другое дело имя для звездолета, который отныне будет его домом. Это ведь не бесконечно меняющиеся тачки из Императорского гаража. Но сначала извинения – никто не смеет называть Имперского Судью лопухом! Гарольд сжал губы в узкую полоску, демонстрируя глубочайшую обиду. Артур виновато заерзал в кресле, помолчал немного, а потом протянул руку и погладил Судью по тому, до чего дотянулся:

– Прости за лопуха.

Гарольд медленно переступил с ноги на ногу, убирая ладонь со своего колена. Неважно, что прикосновение обжигало, важно не облажаться во второй раз. Хватит с него и первого.

– Я не хотел тебя обидеть. Ты очень хороший человек.

– Ты меня совсем не знаешь.

– Отец говорит, для того, чтобы разбираться в жизни и в людях, необязательно что-то знать. Иногда достаточно чувствовать, и тогда правда явит себя миру сама.

– И что ты чувствуешь?

– Что мы могли бы стать… друзьями, – ответил Артур, переводя взгляд на неумолимо приближающийся ангар.

Ему не хотелось туда возвращаться. Здесь, в этом маленьком звездолете, рядом с незнакомым парнем, чьего лица он так и не увидел, все было так… Так, как надо.

– Ты сделал паузу перед словом «друзьями», – сказал Гарольд, уступая дурацкому желанию услышать другое слово.

Бред бредовый и безумие! Но… Первый раз в жизни он действительно чего-то хотел, и это дорогого стоило.

– Ты слишком много слышишь, – ушел от ответа Артур. Он не знал, почему запнулся перед этим словом, и думать об этом не хотел.

– Сменим тему. Сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Да ты ж совсем еще ребенок! – охнул Гарольд.

– Я не ребенок! – нахмурился Артур.

– Я почти в два раза тебя старше, так что для меня ты навеки-вечные дите малое, неразумное, одна штука.

– Не пошел бы ты… к бангалорам, дедуля?

– Не пойду, – рассмеялся Гарольд.

– Какое тебе дело до моего возраста?

– Хочу знать больше о первом пилоте моего звездолета.

– Ты можешь гордиться, – улыбнулся Артур, выпрямляя спину. Гарольд от его улыбки аж заморгал. – Я Артур де Сильва-Веласкес, Наследник древнего рода…

– Я понял, понял. Не продолжай, у тебя титулов – грузовой корабль и спасательная капсула.

– Где твое почтение, уважаемый? Круче меня всего трое во всей Вселенной.

– Польщен. Целую ваши ноги, руки и другие выступающие части тела.

– Да ну тебя!

– Не выделывайся – и будет тебе счастье.

– Я не выделываюсь, а гордо несу прославленное имя…

– Лучше дай прославленное имя моему звездолету. Вы, аристократы, в таких делах наипервейшие специалисты.

– У меня легкая рука, – сверкнул глазами Артур, почесал коротко стриженный затылок и освободил кресло пилота. – Иди сюда, садись. Машинка должна знать своего капитана.

– Глупости это все, – проворчал Гарольд, но в кресло сел. Артур встал за его спиной и положил руки на плечи. Сжал легонько. – Дальше что?

– Мы дадим машинке имя.

– Какое?

Артур прижался к Судье плотнее. Постоял, подумал, а потом наклонился, обнял за шею одной рукой, постучал по шлему другой и сказал с легкой грустинкой в голосе:

– Эсперанса. На одном из древних языков это значит…

– Надежда.

– Ты знаешь испанский? Интересно. Его преподают лишь…

– Почему ты выбрал именно это имя? – перебил его Гарольд.

– Мне показалось, что надежда – это то, чего тебе сейчас не хватает, – пожал плечами Артур. – Я угадал?

– Да. Только вот…

– Что?

– Я слышал, что Артур де Сильва-Веласкес – солдафон, грубиян и драчун, а это имя – одна сплошная романтика.

– Я такой и есть, – выпрямился Артур. Почесал затылок. – Не знаю, что на меня нашло.

– Ясно.

– Что тебе ясно? – нахмурился Артур, увидев растянувшиеся в улыбке губы Судьи.

– На самом деле ничего мне не ясно, – глубоко вздохнул Гарольд, пристраивая звездолет в хвост очереди на посадку в ангар. – Я просто так сказал.

– Лучше б промолчал.

– Больше ни слова.

Артур не выдержал и минуты. Ему вдруг отчаянно захотелось услышать низкий, с хрипотцой голос Судьи еще раз.

– Я передумал. Скажи, ты решил, что хочешь получить от меня в благодарность за прогулку?

– Да.

– И что это?

Гарольд ответил, только когда припарковал Эсперансу и выключил двигатели.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

– Ну уж нет! – Артур отступил в коридор от поднявшегося с кресла Гарольда. – Я не целуюсь с мужиками!

– А я не пускаю за штурвал своего звездолета чужаков.

– Это нечестно, – сделал шаг назад Артур.

– Честно, – ступил вперед Гарольд.

– Придумай что-то другое.

– Нет.

– Хочешь денег?

– Нет.

– Женщин? Много! Или мужчин. Каких и где угодно!

– Нет, – загнал Артура в угол перед закрытым трапом Гарольд.

– Ладно, – решил уступить Артур.

В конце концов, он целовался с парнями только в школе. Может, с тех пор что-то изменилось, и ему понравится? Это здорово облегчило бы ему жизнь, ведь с парнями о сексе договариваться куда проще, чем с дамами, да и возни с ранеными чувствами в разы меньше. И вообще – во всем надо видеть плюсы.

Артур посмотрел на Судью и ехидно прищурился:

– Чтобы мы могли нормально целоваться, тебе придется снять шлем.

– Верно, – согласился Гарольд, протягивая руку к аптечке, висящей рядом с головой княжича. Достал оттуда прозрачную капсулу. – Я закрою тебе глаза лечебной нашлепкой на пару минут. Не переживай, это абсолютно безопасно.

– Моего обещания не подглядывать недостаточно?

– Судья не имеет права верить словам, – сказал Гарольд. Увидел обиду в синих глазах Артура и добавил на порядок тише и ласковее: – Даже если с ним разговаривает ангел.

– Я не ангел, Дредд, но твоим словам верю, – положил руку на его плечо Артур и закрыл глаза. – Приступай.

– Я тебя казнить не собираюсь, не делай такое героически-мужественное лицо.

– Ты всегда так много болтаешь?

– Только когда нервничаю.

– А ты нервничаешь?

Отвечать Гарольд не стал: вдавил капсулу в переносицу Артура, дождался, когда вязкая серая масса накроет его глаза наподобие плотной повязки, снял шлем и поцеловал жутковато выглядящего парня в губы. Насладился долгим ответным поцелуем, коснулся большим пальцем родинки над губой, чмокнул в нос, глубоко вздохнул и нацепил на голову шлем в тот момент, когда повязка с тихим хлопком исчезла.

– Вот и все.

Артур открыл глаза, помялся, а потом выпрямил спину и посмотрел Судье в лицо. Поморщился, ничего не разглядев за непроницаемым забралом, но все равно сказал то, что рвалось наружу:

– Мне понравилось с тобой целоваться, Дредд.

– Рад знакомству, – протянул ему руку Гарольд, открывая трап. – Всего вам хорошего, Ваше Сиятельство.

– И тебе не хворать, – пожал протянутую руку Артур, меняясь в лице и обретая ту самую княжескую надменность, что старила его лет на двадцать.

– Судья Дредд, Ваше Сиятельство, вам пора по делам, – ступил на трап настороженный донельзя генерал.

– Вы правы, – кивнул ему Артур и покинул звездолет, твердо зная одно: где-то далеко, на задворках Вселенной, отныне у него есть… друг.

…

Метрополия. Орбита Миранды. 5 лет спустя

Артур убрал руки с панели управления звездолетом, глубоко вдохнул и смог, наконец, расправить сведенные судорогой усталости плечи. Расстегнул пуговицы сюртука, развалился в кресле пилота развязным отморозком.

– Свобода…

Слово прозвучало в абсолютной тишине Великого космоса и вернулось к Артуру насмешкой. Быть высокопоставленным чиновником тяжело, но быть Канцлером Великой Империи просто невыносимо. Артур сбегал с Миранды на с боем выбитом у Судей звездолете, когда становилось совсем невмоготу. Болтался на орбите планеты куском усталого дерьма, глазел на красно-синие очертания материков, слушал тишину и, о чудо, не боялся за свою жизнь.

Он был не против с кем-нибудь поболтать, но это было невозможно. Слишком много тайн – слишком много ушей. Никому нельзя верить, если ты – доверенное лицо Императора. Это было одной из причин, по которой Артур выбрал себе в качестве места для релаксации капитанский мостик Судейского звездолета – ни в одном из них не был установлен электронный помощник. Его не было там по определению: никто не должен знать, как выглядит Имперский Судья без шлема, о чем думает и чем занимается в свободное от работы время.

– Сегодня Император поставил мне ультиматум, – сказал в пустоту панорамного экрана Артур, разглядывая формирующийся на поверхности Миранды циклон с нездоровым интересом того, кто страшно хотел обрушить всю силу матушки-природы на Императорский дворец, чтобы сровнять образчик архитектурного искусства и всех его обитателей с землей на веки вечные. – Я должен сделать выбор и назвать дату свадьбы. Казалось бы, что в этом сложного? Три кандидатки в жены, одна другой краше, родовитее и богаче. Выбирай – не хочу. Особенно, если тебе все равно, на ком жениться. Но нет. Не все так просто, как кажется на первый взгляд, потому что оценивать мой выбор будет Император. Я, Канцлер Великой Империи, Наследник Князя де Сильва-Веласкеса, не могу допустить ошибку и провалить очередной экзамен на профпригодность. Как же мне все это надоело!

Автопилот пискнул, предупреждая о маневре, обошел спутник и вернулся на заданную траекторию. Артур покрутился на кресле пилота, встал, сел, покрутился снова.

– Раз Генрих отправил Армана на Амадею, значит, с ним мне один на один поговорить не позволят. Впрочем, то, что он мне скажет, я знаю и так: слушай свое сердце. Эх, отец! Неладно что-то с моим сердцем. Молчит оно, словно каменное.

Автопилот пискнул, уводя корабль из-под брюха тормозящего в авральном режиме Судейского звездолета. Артур сложил руки на пульт и уткнулся в него лбом.

– Я не могу принять решение сам. Мне нужен совет! Старые друзья покинули меня, новым я не верю. Неужели мой удел – одиночество?

Автопилот пискнул, возвращая корабль на заданную траекторию. Артур поднял голову, проводил звездолет Судьи глазами, выпрямился в кресле и набрал на панели связи семизначный код.

– Я не вынесу одиночества. Мне нужен… друг! И он у меня есть.

…

Дальнее Порубежье. Планета Каконотам.

– Уложение Межгалактического Свода Законов за номером пять. Статья четыреста тридцать восьмая. Мошенничество в особо крупных размерах. Статья пятьсот шестьдесят шестая. Вымогательство и шантаж, повлекшие за собой смерть группы невинных людей. Приговор: смертная казнь.

– Не может быть! Вы не посмеете!

– Наместник Высвист, у вас есть право на последнее слово.

– У тебя нет доказательств, Судья! Это беспредел и беззаконие!

Гарольд вытащил пистолет из кобуры и приставил его ко лбу брызгающего слюной в подступающей истерике человека.

– Разрывной одиночный.

– Принято, – отозвался пистолет.

– Я, Судья Дредд, привожу приговор в исполнение немедленно.

– Нет! – взвизгнул Наместник.

– Да, – сказал Гарольд, спуская курок.

– Бэнг! – разлетелись по стене человеческие мозги.

Гарольд убрал пистолет в кобуру и вышел на балкон. Люди, собравшиеся на площади перед особняком Наместника, взорвались ликованием. Они не верили в то, что он доберется до властителя Каконотама живым и призовет его к ответу. Они ошибались. Пять лет полного погружения в Ад превратили добродушного избалованного принца в неумолимое чудовище, остановить которое невозможно.

– Наместник Высвист казнен.

– Су-дья Дре-дд супер-дед! – проскандировала толпа. – Ура!

Гарольд поднял руку и в воцарившейся тишине сказал то, что не полагалось по Уставу, но то, что они хотели от него услышать:

– Следующим Наместником Каконотама назначается граф Загребун.

Гарольд выяснил о любимце толпы все от и до, прежде чем пустился в путешествие за головой Наместника Высвиста, и в кои веки был с народом согласен: лучше чем Загребун кандидатов на роль Наместника на планете не было.

– Ура!!! Слава Судье Дредду!

Гарольд прикрыл глаза, впитывая восторг толпы всеми фибрами души. Мгновение славы, обожания и поклонения он мог себе позволить. Он все это заслужил! Увы, счастье длилось недолго.

– Центр Судье Дредду, прием.

– Слушаю.

– Планета Триксион. Захват заложников на межпланетном саммите. В руках террористов главы пяти планет звездной системы, в которой вы сейчас находитесь. Звездный патруль прибудет через три часа, но у них недостаточно полномочий для взятия ситуации под контроль.

– Принял. Буду на Триксионе через два часа.

Вот и все. Ни тебе здрасте, ни насрать. Гарольд привычно сжал зубы и, чеканя шаг, направился к звездолету, не отвечая на вопросы, не раздавая автографы и не останавливаясь для красивых фоток. Одиночество – второе я Имперского Судьи с безупречной репутацией… Он ненавидел его лютой ненавистью!

Трап за спиной вошедшего в звездолет Судьи закрылся, звуки шагов затихли и в кабине управления повисла мертвая тишина… которую нарушил любопытный женский голос:

– Как прошло?

– Безупречно, – ответил Гарольд, падая в кресло пилота.

– Назначив Наместником графа Загребуна, ты превысил полномочия.

– Не ворчи, Эспи, тебе это не идет.

– А что мне идет? – кокетливо поправила ожерелье на шее девчушка лет десяти, возникая возле пульта управления бесплотным призраком.

Если бы Гарольда спросили, какого черта на его корабле делает электронный помощник, выглядящий как малолетняя школьница, он бы внятного ответа не дал. Захотелось ему – и все тут.

– Об этом мы потом поговорим. Курс на планету Триксион. Старт по готовности.

– Курс проложен. Обратный отсчет. Десять. Девять. Кстати, тебе только что звонили с неизвестного номера. Шесть. Пять.

– Кто звонил?

– Три. Какой-то Артур. Один.

– Стоп! – рявкнул Гарольд за мгновение до гиперпрыжка.

– Ээээх! – вздрогнула всем корпусом Эспи. – Дредд, у тебя совесть есть?! Больно же!

– Ты сказала, мне звонил Артур?

– Да.

– И чего он хотел?

– Просил перезвонить в течение получаса.

– Так звони!

– Набираю номер, – отозвалась Эспи и нахмурилась: – Твое сердце бьется слишком часто. Так быть не должно. Ты уверен, что хочешь с ним поговорить?

– Уверен, – ответил Гарольд и отключил Эспи за миг до того, как в кабине управления раздался усталый голос Артура.

– Алло! Кто это?

– Судья Дредд.

– Дредд! Бангалор тебя разбери! Как же я рад тебя слышать!

Звук приземлившегося на пол человеческого тела и заковыристая брань заставили Гарольда рассмеяться впервые за долгие годы.

– Артур, ты живой?

– Да! Погоди, видеосвязь включу.

Гарольд сжал зубы, дабы не наговорить лишнего, но все равно не смог сдержать удивленное: «Паршиво выглядишь», – когда увидел Артура на экране: повзрослевшего, растерявшего веру в светлое будущее и смертельно уставшего.

– Совсем паршиво? – сложил руки на пульт, а на руки подбородок Артур, разглядывая Судью в оба глаза.

Казалось бы, чего разглядывать? Шлем все тот же, широкие плечи, затянутые в бронированное трико, те же… Только вот… Аура совсем другая: заматерел, помрачнел и обрел монументальную монолитность. Складка возле губ жестокая появилась, да и сами губы словно из камня вырезаны. Нелегко ему пять лет службы дались, ох, как нелегко. Это только по визору у него всегда все пучком, а на деле ему доставалось по самое не балуйся. Как Артур и предполагал.

– Совсем. По тебе что – рота космопехов маршировала?

– Хуже. Император собственной персоной.

– Этот может, – усмехнулся Гарольд. – Но ты сам виноват. Не надо было соглашаться на должность Канцлера.

– Это был вызов, и я его принял.

– Жалеешь?

– Все чаще и чаще, – вздохнул Артур. Выпрямился, крутанулся в кресле.

– Судя по всему, сейчас именно такой момент. Ты поэтому мне позвонил? – спросил Гарольд, пожирая его глазами и мечтая только об одном: обнять, наврать про то, что все наладится, и стереть усталость с прекрасного лица поцелуями.

– Мне нужен совет… друга.

– Друга? – скривил губы в печальной усмешке Гарольд. – Какой я тебе… друг? Мы едва знакомы.

– Мы целовались, Дредд. Считай, это было посвящением.

– Уговорил, – обмяк в кресле Гарольд. Артур помнит про поцелуй. Помнит! – Так что стряслось?

– Император настаивает на моей свадьбе. Отец предлагает слушать сердце и не делать резких телодвижений. Сердце молчит, а Император теряет терпение.

– Что должен сделать я? – дернул уголком рта Гарольд, не сумев полностью скрыть накатившую волну недовольства. – Уговорить тебя жениться?

Не время поддаваться эмоциям! Время включать мозги и думать о будущем, как когда-то сделал это Император. Пять лет назад Гарольд дал зарок не искать встречи с Артуром, не звонить ему и не напоминать о себе, похоронив влюбленность на самом дне души в надежде, что она задохнется и умрет, но сегодняшний звонок напомнил Гарольду о второй части зарока: если Артур найдет его сам, то он позволит своей душе расправить крылья и сделает все, чтобы больше ей их складывать не пришлось.

– Других вариантов нет? – сложил руки на пульт, а на них голову Артур. – Мне всего тридцать! Почему я должен жениться так рано?

– Потому что ты – Наследник Великого Княжества, единством которого никто не хочет рисковать. Ты знаешь это не хуже меня.

– А как же любовь?

– Если ты не влюбился до сих пор, значит, она придет к тебе в самое неподходящее время и спутает все карты, – сказал Гарольд, прилагая максимум усилий, чтобы голос звучал ровно.

– И что я буду с этой непрошенной любовью делать?

– Наслаждаться. Сделаешь любимую Фавориткой – и всего делов. Ты же аристократ, у вас такое в порядке вещей.

– Я лучше сделаю Фаворитом любимого, – провел пальцем по пульту Артур.

– Ты же вроде не любитель мужчин.

– Да, но тебя я бы в постель затащить не отказался.

– Оу…

– Шучу, – пошел на попятную Артур, увидев, как сильно растерялся Судья.

Не надо было, наверное, на него так набрасываться. Подумаешь, целовались когда-то. Это же не повод для романтических глупостей и жаркого секса! Или повод? Артур почесал затылок и решил, что все-таки повод, и не стоит сдаваться, не начав сражения. Особенно, если поцелуй был особенным. Парни, с которыми он за эти годы перепихнулся, то ли целоваться не умели, то ли трахаться… Не понравилось ему с ними, в общем. А женщины… Это совсем другое. С ними ты всегда главный, а ему отчаянно хотелось хотя бы ненадолго побыть беззаботным, безмозглым, сексуально озабоченным мальчишкой, все проблемы которого решает кто-то другой. Тот, рядом с которым все у него в жизни становится так, как надо.

– Шуточки у тебя дурацкие, – буркнул Гарольд.

– Я такой не один, так что не делай вид, что к грязным приставаниям не привык.

– Не привык!

– Странно.

– Почему странно?

– Только не говори, что не знаешь про ставки, которые делают на тебя в подпольных казино по всей Вселенной, – округлил глаза Артур.

– Какие еще ставки?!

– Кто первый с тобой переспит и предоставит неопровержимые сего действа доказательства, тот сорвет куш в сто тысяч имперских реалов. К слову, мои пять тысяч там тоже есть. Я поставил… на себя. Подумал, раз с тобой целовался, значит, на данный момент в этой великой гонке фаворит.

– Твою ж…

– Видел бы ты сейчас свою отвисшую челюсть! – рассмеялся Артур.

– У меня не только челюсть отвисла, – проворчал Гарольд. – Ну погоди, припомню я тебе твои дурацкие пари!

– Прости, это все нервы.

– А что не так с твоими нервами?

– Сдают.

– Почему?

Артур перестал веселиться, выпрямился в кресле и посмотрел на Судью в упор. Дурацкий шлем скрывал почти все лицо, но ему хватит и этого «почти», чтобы не чувствовать себя идиотом, разговаривающим о наболевшем с самим собой.

– Потому что одиночество – это не для меня. Я хочу любить и быть любимым. Хочу дружить, верить тому, что говорят мне люди, и не хочу шарахаться от собственной тени. Я хочу стать таким, как мой отец, который остался Человеком с большой буквы, несмотря на то, что у него есть все, чего только можно пожелать, и невыносимый Император в придачу.

– Ты получишь все, что хочешь, – сказал Гарольд и коснулся изображения Артура пальцами. – Я об этом позабочусь.

– Меня прям отпустило, – заулыбался тот.

– Не расслабляйся. Я от тебя далеко.

– Но ты же будешь близко?

– Когда-нибудь… Может быть.

– Это не тот ответ, который я хотел услышать, – нахмурился Артур.

– Пока ты будешь женат (а ты будешь женат), другого ответа у меня не будет.

– При таком раскладе твое «когда-нибудь» превращается в «никогда». ТАК ты собираешься обо мне заботиться?

– Я позабочусь о тебе… позже. Пока ты неплохо справляешься сам.

– Насколько позже?

– По большей части это зависит от тебя и твоей жены.

Артур расплылся в такой многообещающей улыбке, что у Гарольда щека дернулась в предчувствии неожиданностей.

– На данный момент у меня нет жены, Дредд, так что твое «когда-нибудь» только что превратилось в «сегодня».

– И как именно я должен о тебе «сегодня» позаботиться?

– Я готов начать принимать твою заботу в постели, а дальше как пойдет, – махнул виртуальной шашкой Артур. К бангалорам расшаркивания! Они ему за пять лет осточертели.

Гарольд с ответом подзавис, потому что аргументов против такого завлекательного предложения не находилось. Ни одного! Если они переспят, многое может измениться. Вдруг наваждение пройдет? Вдруг он ошибается и то, что сжимает его сердце сейчас, – это не любовь, а похоть и желание взять реванш за тот день, когда все перевернулось с ног на голову?

– Ну же, соглашайся, – склонился к экрану Артур. – Мне, как и тебе, нужна передышка. Всего на сутки! А потом…

– Потом каждый из нас снова пойдет своей дорогой, – закончил за него Гарольд.

– Договорились, – заулыбался Артур.

– Сколько времени тебе понадобится, чтобы объяснить Императору твое суточное отсутствие и оказаться на орбите планеты Триксион?

– Часов восемь, если постараться, – сверился с навигатором Артур.

Два часа на разгон всех и вся, час на избавление от слежки и пять часов изнурительных гиперпрыжков, чтобы срезать даже то, что срезать не следовало. Звездная система, в которой находилась нужная планета, была теми еще задворками.

– Встретимся у Птичьей головы на темной стороне луны Триксиона, – сказал Гарольд. – Опоздаешь – сделка отменяется.

– Почему?

– Мы не сумеем уйти незамеченными, когда суматоха уляжется.

– Какая суматоха? – нахмурился Артур, но в ответ получил лишь оборванный решительной рукой звонок. – Бангалор тебя раздери! В кого ты такая сволочь?

…

Дальнее Порубежье. Планета Триксион. 7 часов 49 минут спустя.

Артур вынырнул из вселенских потоков за десять минут до времени Х и едва не врезался в кучу мусора, которая в недавнем прошлом была космическим кораблем. Увернулся от нее, огляделся по сторонам и с детским восторгом врубился в битву, кипевшую вокруг, на стороне изрядно помятого штурмовика Звездного патруля, которого теснили к скалам на поверхности луны Триксиона пять разномастных, побитых временем и жизнью, ощетинившихся всеми известными видами оружия пиратских кораблей и несметное количество истребителей.

– Мочи гадов! Смерть пиратам! Да здравствует свобода!

Артур орал во всю глотку, смеялся как сумасшедший и палил изо всех орудий, сея хаос и разрушение в рядах пиратов, не ожидавших нападения с тыла. Веселье кончилось, когда два из пяти кораблей превратились в огненные шары, а сквозь багровую завесу облаков в космос вынырнул звездолет Имперского Судьи, следом за которым неслись два десантных шаттла Звездного патруля. Штурмовик перестал дымить и притворяться ни на что не годной развалиной, скинул маскировку и устроил пиратам Армагеддон.

– Нафиг-нафиг, – сдернул в лунную тень Артур, не желая попадать под горячую руку рейнджеров, известных крутым нравом на всю Вселенную. Приземлился возле приметной скалы в форме птичьей головы и облегченно выдохнул: – Я и без вашей благодарности прекрасно проживу.

– Разумное решение, – раздался за его спиной голос, от которого по телу Артура пробежали предательские мурашки предвкушения.

– Как ты умудрился попасть на мой корабль незамеченным? – не стал поворачиваться к Судье лицом он.

– То, что у тебя звездолет Имперского Судьи, вовсе не означает, что ты знаешь все его фишки, – легли на его плечи тяжелые руки. Прогулялись в волосы, размяли шею и исчезли.

– Да и бангалор с ними. Я хочу знать твои.

– Ты веришь мне?

– Больше, чем себе, – не задумываясь, ответил Артур.

– Польщен, – без тени иронии сказал Судья и шлепнул на его переносицу какую-то капсулу, через мнгновение залившую глаза Артура серой мглой. – Тс-с. Не трепыхайся. Это лечебная повязка, почти такая же, как в прошлый раз. Она растает через восемнадцать часов.

– Ну ты и… засранец, – поник Артур. – Я так хотел увидеть твое лицо! Всего тебя! Как я с тобой любовью заниматься буду?

– На ощупь, – рассмеялся в белобрысый стриженый затылок Дредд и обнял Артура за плечи, поднимая на ноги. – Идем. Чем быстрее попадем на Эсперансу, тем больше времени останется на отдых.

– Отдых? За то, что ты со мной сотворил, я тебе такой отдых устрою, что устанешь, – пообещал Артур и слово свое сдержал.

…

Дальнее Порубежье. «Эсперанса».

Артур спал, раскинувшись поперек кровати на животе, а Гарольд сидел рядом, смотрел на него бангалор знает сколько времени и пытался утихомирить бурю в душе, в сердце и в голове. Словами не описать то чувство беспомощного восхищения, которое обрушилось на Гарольда в тот момент, когда ни черта не видящий Артур взял его за руку и сделал шаг за ним следом: без колебаний, сомнений и вопросов. Просто встал и пошел бангалор знает куда! Как такое возможно? У него врагов и завистников – каждый первый. Как можно верить незнакомцу, которого видишь второй раз в жизни? Но Артур верил, подчинялся и уступал. Даже в постели!

Гарольд провел пальцем по щиколотке Артура и положил ладони на его ноги, чтобы медленно, сантиметр за сантиметром начать подниматься по ним вверх, касаясь губами кожи следом за руками. Он хотел запомнить каждую косточку, мышцу и изъян на его безупречном теле.

– М-м-ых! Щекотно, – сонно зашевелился Артур.

Гарольд поцеловал синюю жилку вены под левым коленом и пополз дальше. Созвездие родинок на внутренней стороне бедра. Упругие ягодицы. Ямочки на пояснице. Треугольник мышц от копчика вверх. Ниточка позвоночника. Лопатки. Косточка ключицы. Беззащитный позвонок на шее.

– Я горжусь собой, – довольно прошептал Артур, когда Гарольд добрался губами до его уха. – Слюны, которой ты капаешь на меня, хватило, чтобы облизать всего меня.

– И еще осталось, – рассмеялся ему в висок Гарольд.

Потерся пахом о его ягодицы, устраивая изнывающий в нетерпении член удобнее. Прошвырнулся руками по крепкому телу, уступил невнятной ругани уткнувшегося носом в подушку Артура и потерялся в нем надолго.

…

В очередной раз Артур проснулся от того, что ему приспичило. Зашебуршался под тяжелой рукой, выбираясь на свободу, сел на постели… и понял, что понятия не имеет, куда идти. Зрения-то ведь нет!