Текст книги "Избранники Вселенной (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Если вопросы касаются моего эффектного на императорском флагмане появления и твоей скоропалительной женитьбы на графине, то задавай их Императору. У меня в голове жучок-передатчик. Если что-то пойдет не так, Генрих снесет мне ее к чертям за долю секунды.

– Ах, вон оно что! Ты все эти годы на него работал!

– Император умеет уговаривать. Кроме того, я знал, что он тебя любит и ничего плохого не сделает.

– Молчи, предатель.

– Да ладно те…

– Я кому сказал?!

– Нем как могила.

– Филипп, твоя очередь. Как наш с Генрихом фанатичный фанат стал Фаворитом Императора и сумел продержаться на этом скользком посту почти двадцать лет? Ты безумно хорош в постели?

– Князь, я с Императором только прилюдно ради конспирации целовался и все. Клянусь!

– Почему в постель не полез?

– Полез, только без толку. Подумал, что он кроме вас ни с одним мужиком переспать больше не сможет, и перестал о сексе с ним думать.

– Тогда зачем Император держал тебя возле себя?

– Князь, может, не…

– Отвечай!!!

– Филипп, Арман в ярости. Лучше ответь.

– Стефан прав, Филипп. Слушайся его, и доживешь до утра целым и невредимым.

– Я был координатором Стефана и сливал информацию по выгодным финансовым делам вашим Советникам.

– Так это ты в итоге спер все мои деньги?

– Император не мог больше ждать, Князь. Он хотел, чтобы вы вернулись как мож…

Скрип двери. Сквозняк, всколыхнувший занавеси балдахина у кровати. Взъерошенный, злой и полуголый Император.

– Филипп? Стефан?! Оу. Князь. В одних трусах. В пять утра. Возле постели с двумя голыми красавчиками, один из которых его бывший любовник. Глупо спрашивать, что ты здесь делаешь, не так ли?

– Ваше Величество, ничего не было и быть не могло! – на два голоса взвыли парни. Такими своих властителей они не видели никогда. – Он просто задавал воп…

– Заткнитесь, придурки! – рявкнул Арман, предусмотрительно отступая в коридор.

Злость на любимого сменилась щемящей нежностью и желанием затискать заботливого интригана до полусмерти. Вот только с ревностью бы разобраться…

– Далеко собрался, милый? – двинулся следом за ним Генрих.

– В нашу с тобой кроватку, – ускорил шаги Князь.

– Какой хороший мальчик, – кинулся в погоню Император. – Вот только поздно уже. Наказания тебе не избежать!

– Это кто еще кого наказывать должен! Я тебе тайно оружием и бесценными кадрами не помогал и жену богатую, но пиздец на голову ебнутую не подсовывал! – влетел в спальню Арман.

Ловким финтом скрутил не ожидавшего подвоха Генриха и уложил на ковер носом. Вздернул на колени. Приложил по ягодице ладонью и надрал ему задницу так, что после обоюдного оргазма они даже с пола встать не сумели: переплелись телами и, кажется, даже душами, притихли…

– Генри?

– Твою ж мать, Арман! – глухо простонал в шею непрошибаемого упрямца Генрих. – Хватит! Пожалуйста! У меня больше нет от тебя секретов, клянусь! Да, я отправил к тебе Стефана в качестве телохранителя и будущего адмирала. Да, я подсунул тебе графиню, зная, что она беременна от другого и мечтает стать Княгиней как минимум, а потом убил ее. Да, я сделал своим Фаворитом Филиппа, чтобы он держал меня в курсе всех дел Стефана, и нет, я с ним не спал.

– Почему?

– Потому что тридцать два года назад ты украл мое сердце, тупой солдафон! Потому что мне не нужны власть, деньги или любовники, если у меня нет тебя! Потому что ты мой Фаворит, мой муж, мое чудо, моя жизнь и мои потрепанные нервы!

– Не думал, что ты умеешь так громко и истерично орать.

– Это ты во всем виноват! Вывел меня из себя!

– Зато теперь я тебе верю.

– Ну ты и засранец.

Пы.Пы.Пы.Пы.Сы

Императорская спальня. Утренний полумрак…

– Генри?

– Если ты задашь мне сейчас вопрос, я тебя убью.

– Я не буду задавать тебе вопросы.

– Хорошо, тогда что ты хотел?

– Сказать, что люблю тебя. Очень давно. Со школы еще. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы тебя соблазнить.

– Арман, не льсти себе, – уронил на спину любимого Генрих. Устроился между покорно распахнутых ног. – Я заметил тебя первым, и это я тебя соблазнил.

– Я сделал все, чтобы ты так подумал, – смеющимися поцелуями покрыл все сильнее вытягивающееся в понимании лицо любимого Арман. – Тебе же так важно было во всем быть первым.

– Этого не может быть!

– Может.

– Ты хочешь сказать, что все это время я был твоим Фаворитом?!

– Угумммхх! Ох. К черту все это, Генри!

…

Пы…

Императорская библиотека. Полночь. Мертвую тишину огромного помещения нарушают быстрые шаги человека, которому не все равно.

– Генри! Ты здесь?

– Да. В зале с видеотекой.

Шаги обрываются возле отгороженной от остального пространства комнаты с уютными креслами и мониторами. Император сидит в одном из них и со странным выражением на лице смотрит в экран.

– Что ты здесь забыл? – садится к нему на колени Князь.

– Смотри.

Зал родильного отделения. Толпа народу суетится возле двух богато одетых женщин – Императрицы и Княгини, чьи дети родились с разницей едва ли в сутки. Стол с прозрачными высокими бортами, в котором хлопают на мир голубыми глазами два младенца, завернутые в черно-золотые и серебряно-синие пеленки. Им не больше месяца.

– Ваше Величество! Ваше Сиятельство! Пожалуйста, секундочку внимания. Последние приготовления перед фотосессией.

Толпа удваивает суету возле женщин, а младенцы на столике остаются без присмотра. Тот, что в синих цветах Князя, морщит нос в недовольстве от проплывающей в воздухе пушинки и, извиваясь червяком, вытаскивает из пеленок руки в попытке ее поймать. Тот, что в черных цветах Императора, следит за возней соседа с каким-то совершенно не младенческим интересом. Пушинка мечется туда-сюда в поднятой ручонками младенца воздушной буре и падает на стол между детьми. Они поворачивают за ней следом головы и сталкиваются носами.

– Фпппппп? – пускает пузыри парень в синем и машет ручкой в опасной близости от уха товарища по столу.

– Гу! – решительно шлепает губами парень в черном и ерзает гусеницей, придвигаясь к соседу ближе.

– Фппфп, – соглашается будущий Князь де Сильва-Веласкес и обнимает счастливо улыбающегося будущего Императора Генриха ХХXV за шею негнущейся толком ручкой.

Монитор гаснет, оставляя мужчин один на один со Вселенной. Генрих обнимает любимого и скрывает лицо на его широкой груди, с трудом признавая очевидное.

– Ты не верил в Судьбу и Вселенную зря, – говорит Арман, рассеянно играя с прядями волос на голове Генриха. – Мы были предназначены друг другу с самого рождения.

– Может, если я напьюсь, то забуду об этом?

– Почему тебе так сложно принять тот факт, что Вселенная позаботилась о нас до того, как мы смогли сделать это сами?

– Я не хочу быть пешкой в чужих руках! – вскинул голову Генрих. Хотел продолжить, да так с открытым ртом и замер. – Смотри!

Едва заметная в свете двух полных лун пушинка медленно кружилась над их головами вопреки всем законам и правилам, подтверждая то, что отныне было понятно обоим:

– Мы не пешки, Генрих. Мы Фавориты, которым позволено куда больше, чем простым смертным.

– Черт, как много управленцев на мою императорскую голову.

– Заткнись и не гневи Вселенную, придурок. Давай я тебя лучше поцелую.

– Ммммхххм!

– Угуммм.

– Мммм-да-что-же-мммм-ох…хорошо-хорошо, я согласен со всем, только не переставай…ммммм-ох… Любимый…

19.06.17

====== Судья Дредд ======

Комментарий к Судья Дредд Я обещал сагу? Нате вам)

15 лет спустя

Метрополия. Миранда. Императорский дворец

– Гарольд, глянь, кто, наконец, пожаловал.

Гарольд поставил бокал с шампанским на столик, прежде чем обернулся. Императорский бал по случаю дня рождения Персиваля был в самом разгаре, сам Перси основательно поднабрался, а потому его вспыхнувшие похотью глаза сулили неприятности, к которым следовало подготовиться. Кто бы ни вошел сейчас в бальный зал, разбираться с ним придется Гарольду на правах Наследника Императора, старшего брата и самого разумного из принцев, не признающих слова «нет». Кто осмелится им возразить? Залепить пощечину на официальном мероприятии? Да просто послать на задворки Вселенной! Никто. С тех пор, как Князь Арман де Сильва-Веласкес стал мужем Императора Генриха XXXV, желающих возражать императорскому семейству не осталось по определению.

Гарольд обернулся и ослепленно-растеряно прищурился, потому что парень, разделивший толпу надвое и раздаривающий надменные улыбки направо и налево, был мужественен, презрителен и безукоризненно красив.

– Сыночек Армана обскакал, – подал голос пьяный Персиваль. – Раздеть бы его. Рассмотреть. Облизать. Вдруг где изъян отыщется? Ну там… Мышцы пресса не симметричны… Анус некраси…

– Заткнись, – поморщился очнувшийся Гарольд, которому слушать грязные откровения брата осточертело много лет назад.

– Не хочу я затыкаться. Я хочу трахнуть этого парня!

– Это не просто парень. Остынь. Нам неприятности не нужны.

Персиваль Гарольда не услышал. Обошел длинный стол с едой, возле которого они стояли, запнулся о боковую ножку, но устоял на ногах и решительно двинулся к Артуру, который с видимым раздражением отбивался от стаи придворных девиц, ждавших его появления в Императорском дворце как манну небесную. Если бы не очередная подлянка Императора, убедившего Армана перестать опекать детей и таскаться к ним на Амадею по поводу и без, он бы сюда никогда не прилетел, но пришлось. Соскучился по отцу страшно, да и проверить, как у него на самом деле дела, не помешает. Видеосвязь – это одно, а личное общение – совсем другое.

Персиваль споткнулся о девиц буквально через пару шагов и притормозил, как-то вдруг обнаружив, что получить желаемое с лету не получится. Его это не остановило.

– Эй! Веласкес! Хватит тискать моих девочек! Иди ко мне, я тебя сам потискаю!

Голос пьяного Персиваля разнесся по зале, ударился о стены и накрыл изумленным молчанием большую часть гостей.

– Брысь с дороги, стервятницы. Я иду!

Гарольд едва не зарычал вслух от досады и двинулся за братом настолько быстро, насколько возможно. Правила приличия, мать их за ногу, не позволяли Наследнику Великой Империи бегать за идиотом-братом сломя голову. Он бы ему в башку подносом запустил, но это, к сожалению, тоже было категорически невозможно. Оставалось надеяться на то, что княжич ситуацию спасет. В конце концов, это же его первый выход в столичное общество. Должен же он…

Как понял Гарольд минуту спустя, Артур де Сильва-Веласкес никому и ничего должен не был.

– О-о-о! М-м-м! Ты охрененный, – обошел княжича кругом Персиваль. Положил руку на его широкую грудь. – Из тебя получится лучший Фаворит всех времен и народов.

– Ты кто такой, клоун? – ледяным голосом спросил Артур, замирая под его рукой статуей.

– Я Его Высочество, принц Персиваль, – шагнул к нему Перси, не обращая внимания на решительные шаги брата за спиной. – У меня сегодня день рождения, поэтому этой же ночью ты станешь моим Фаворитом, подарочек.

– Хуя тебе лысого, а не подарок, – рявкнул Артур и схватил принца за руку, ломая кисть и роняя на пол так, чтобы по дороге тот встретился лицом с его коленом.

– Ау-у-у!!! – взвыл Персиваль, зажимая разбитый нос уцелевшей рукой и падая сломанной куклой у ног подошедшего Гарольда.

– А-а-х! – дружно выдохнули придворные.

– Зря вы с ним так, Ваше Сиятельство, – сказал Гарольд, перешагивая через брата, чтобы встать с Артуром нос к носу. То есть губами ко лбу – Наследник Князя оказался ниже его на полголовы.

– Наследник Императора, полагаю, – вздернул подбородок Артур.

Заценил ум, светящийся в темно-зеленых глазах, волевую складку на краю губ, и сбавил обороты. Такому морду бить не стоит. Не простит ведь никогда.

– Правильно полагаете.

– Если вы ждете извинений, то не дождетесь. Ваш брат – мудак, каких поискать, – буркнул Артур и немедленно о своих неосторожных словах пожалел. Вечно у него так: сначала сказал, потом подумал. В бою такая тактика самая правильная, но не балу же!

Гарольд задумался, подыскивая наиболее подходящий вариант выхода из тупика, и рассеянно уставился на княжича, краем сознания замечая забавную родинку над левым краешком его идеальной верхней губы. Отвлекся на нее и неожиданно для самого себя сказал вслух то, что вертелось в голове, поднимая руку и касаясь родинки большим пальцем:

– Эта родинка… Она превращает вас из ангела в человека.

– Что? – отшатнулся Артур.

– Я приглашаю вас на ужин, – очнулся Гарольд. – Обсудим произошедшее наедине и…

Договорить ему княжич не дал. Боднул головой в грудь, уронил спиной на пол, прижал к нему коленом, склонился к самому лицу и прошипел едва слышно:

– Я не баба, чтобы с тобой наедине чаи распивать!

Увидел бушующий шторм в растерянных бездонных глазах… почему-то растерялся сам, но почувствовал руку на своем бедре и вскочил, как ужаленный.

– Ноги моей в этом вертепе больше не будет!

Гарольд смотрел вслед уходящему княжичу до последнего и встал, только когда за ним захлопнулась дверь.

– Ваше Высочество, мне кажется или Его Сиятельство только что ответил весьма невежливым отказом прийти на свидание сразу двум принцам? – нарушил тишину один из прихвостней младшего принца Эдварда, пользовавшегося любой возможностью насолить братьям.

– Тебе не кажется, – отозвался с пола принявший сидячее положение Персиваль. Стер кровь с лица рукавом рубашки и посмотрел на Гарольда с нескрываемой ненавистью: – Жаль, что этот воинственный мальчик не приложил тебе так же сильно, как мне.

– Замолчи.

– Не замолчу! Не лезь в мой огород, сволочь, и не смей отбивать у меня добычу!

Гарольд открыл рот. Закрыл. Приложил Персивалю коленом в висок и покинул бальную залу в абсолютной тишине.

…

– За то, что произошло на балу, ты будешь наказан очень жестоко, Гарольд. И за себя, и за Персиваля, и за Артура.

– Это несправедливо.

Гарольд вскинул на отца глаза, увидел в них грозу и пререкаться передумал, по опыту зная, что любые слова будут восприняты как жалкие попытки оправдаться и лишь усугубят ситуацию.

– Несправедливо? – подошел к нему вплотную Генрих. – А по-моему очень даже справедливо. Ты Наследник огромной Империи и должен уметь отвечать за последствия не только своих поступков. Ты позволил члену императорской семьи затеять потасовку с Наследником второго по важности рода во Вселенной на глазах у всех. Мало того! Не только ему за брата не отомстил, но буквально через минуту позвал на свидание, получил отказ и позволил вытереть о себя ноги в прямом смысле слова. Ты выставил императорскую семью на посмешище! Как ты мог допустить такое?

Гарольд виновато повесил голову. В устах отца произошедшее казалось не досадным инцидентом, а Концом Света и Самым Страшным Преступлением. Как он умеет переворачивать все с ног на голову, а? Уму непостижимо! Все ведь было совсем не так! Гарольд всего лишь хотел исправить ситуацию, а в итоге унизил императорский род и выставил себя полным дураком. Если с потасовкой еще можно было как-то разобраться, то с остальным мало что можно было поделать. Само по себе приглашение на ужин в частном порядке не значило ничего, но вот слова про родинку… Кто его за язык дернул?

– Много лет назад ты единственный был категорически против моей свадьбы с Арманом и не побоялся об этом заявить. Помнишь свой главный аргумент?

– Два мужика в одной постели – это издевательство над природой, – ответил Гарольд и поднял голову, попутно расправляя плечи. То, что он позволил унизить себя один раз, вовсе не значит, что это случится и во второй. – За эти годы кое-что изменилось.

– Кое-что? – переспросил Генрих, вынуждая пояснять.

– Я покинул ряды воинственных гомофобов, но по-прежнему не желаю пускать в свою постель мужика. Мне вполне хватает женщин.

Генрих отошел от сына и сел за стол. Постучал старинной шариковой ручкой по столешнице и решил добиться ответа на свой самый главный вопрос. Он должен знать, что у Гарольда в голове, особенно после того, что увидел на видеозаписи.

– Тогда какого дьявола ты пригласил Веласкеса на свидание?

– Не знаю, как это получилось, – виновато повел плечами Гарольд. – Я хотел переговорить с ним без свидетелей и уладить дело, вот и все.

– Не все. Я смотрел видеозапись. Ты разглядывал его лицо, лапал руками и сыпал сомнительными комплиментами! О каком деловом ужине речь?

– Мне Артур нафиг не нужен! Я его первый раз в жизни видел! Бред какой-то…

Император посмотрел на несчастно-потерянного сына и решил быть с ним честным. Зная правду, он сможет побороться за себя сам. Кто знает, вдруг победит?

– К сожалению, это не бред.

– А что это? – нахмурился Гарольд.

– Любовь с первого взгляда.

Вытянувшееся в непритворном изумлении лицо сына весьма Императора позабавило.

– Что за чушь! Какая еще любовь? Это же сказки для доверчивых барышень!

– Это не сказки. При желании любовь может своротить горы. Не стоит недооценивать ее силу.

– Да что ты в ней понимаешь!

– Все.

– Ты интриган и расчетливый сукин сын. Какое…

– Мы с Арманом любим друг друга больше пятидесяти лет и сделаем что угодно, чтобы по-прежнему быть вместе.

Гарольд от такого невероятного заявления словами подавился. Откашлялся… И вдруг осознал всю глубину отцовской интриги, уходившей корнями во времена, когда его в помине не было. Уставился на Генриха в изумлении.

– Так вы все подстроили! Мятеж во дворце, который сделал тебя Императором, изгнание Князя, войну с бангалорами, наращивание военной мощи Веласкесов и его шокирующее появление на нашей орбите, после которого вся Вселенная умоляла вас решить дело миром.

– Насчет бангалоров ты, конечно, преувеличил, но в остальном… Да. Я организовал все это, чтобы однажды Арман смог быть со мной рядом.

– Ты организовал?

– Я. Князь – солдафон и всегда им был. Слишком добрый, прямолинейный, честный и ни черта не понимающий в интригах. Ты похож на него, а это не дело.

– Я похож? С чего ты взял?!

– С твоим подходом к делу братья сожрут тебя через год после моей смерти.

– Они не посмеют.

– Еще как посмеют! Ты решаешь их проблемы, вытираешь им сопли и убираешь за ними дерьмо вместо того, чтобы заставить их прекратить создавать проблемы в принципе.

– Тебе не кажется, что это твоя работа? – сжал челюсти Гарольд.

– Она была моей, пока ты добровольно меня от нее не избавил, – пожал плечами Генрих. – Если находится дурак, разгребающий дерьмо, какой резон ему мешать?

– Даже если этот дурак – твой Наследник?

– Дурак никогда не будет моим Наследником.

Гарольд сжал зубы, унимая обиду и негодование, а Генрих принял одному ему ведомое решение, поднялся на ноги и оперся руками на стол. Эту его позу знали все, как и то, что ничего хорошего после этого не происходило.

– Я лишаю тебя всех привилегий, титула Наследника и изгоняю из Метрополии на тридцать лет. Решение не окончательное и может быть изменено, но для этого тебе придется сильно постараться.

– Да пошел ты на ху… – вспылил было Гарольд, но вспомнил, что отец женат на мужике, и переобулся на лету: – В Черную дыру в Дальнем Порубежье!

– Туда пойдешь ты, – усмехнулся Генрих. – Подумаешь о своем поведении и о жизни, принося пользу Империи на задворках Вселенной. Повзрослеешь, опыта наберешься опять же.

– О чем ты…

– Я подыскал тебе работу. В конце концов, ты же мой сын, а сыну Императора искать работу неприлично. Да и светить лицом не стоит. У нашего рода много врагов, которые с удовольствием оторвут тебе голову просто за то, что ты – это ты.

– Что за херь ты несе…

– Ты будешь Судьей, – в очередной раз оборвал Гарольда Император. Набрал код на панели стола, открывая потайной ящик, из которого достал небольшую капсулу, странного вида то ли автомат, то ли пистолет, и сверкающий золотом, внушительный на вид треугольный жетон. – В Дальнем Порубежье все еще бардак, Звездный Патруль не справляется с жалобами на произвол местных властей, да и не его это забота, а потому мы с Арманом придумали новый способ улаживать конфликты законно, но при этом оперативно. Имперские Судьи – дознаватели, судьи и палачи в одном лице показались нам отличным решением проблемы. Ты будешь седьмым Судьей, Дредд.

– Какой еще Дредд?!

– Новая жизнь – новая личность. У Судей удостоверение личности никто спрашивать не будет, но подстраховаться не помешает.

Император вышел из-за стола и с размаху влепил капсулу в шею не ожидавшего такого Гарольда.

– О-о-у-у!

– Как ты уже догадался, в капсулу вшит детонатор. Не пытайся ее нейтрализовать или извлечь. Не приближайся ко мне или к Миранде слишком близко без моего разрешения. Не буди во мне зверя и не пытайся мстить. Вернешься во дворец после изгнания, тогда и поговорим.

Генрих вручил потерявшемуся в происходящем Гарольду пистолет и значок и мощным тычком в спину направил в сторону дверей.

– Ах да, еще кое-что. Шлем Судьи – защита не только от пули, но и от желающих пристрелить тебя во сне, а таких, поверь мне, будет без счету. Не снимай его без надобности.

– Какой еще шлем?!

– Не свети лицом, сын мой, и все у тебя будет шоколадно.

– В жопу себе засунь свое «шоколадно», – выругался Гарольд, беря себя в руки и вылетая из кабинета разъяренной ракетой.

В глазах двоилось от унижения и обиды, горло и предплечье рвала болью осваивающаяся в организме капсула, а в сердце расцветала ненависть. Ко всем! К брату, к отцу и к Артуру де Сильва-Веласкесу, который своей нереальной красотой и полным отсутствием инстинкта самосохранения всю эту кашу заварил.

– Ты пожалеешь о том, что натворил, отец, но будет поздно! Вы все пожалеете!

Он бы, может, еще чего пообещал, но на его пути возник монументального вида мужик, который с ходу залепил ему жуткого вида шлемом в лицо. Убедился, что Гарольд потерял сознание, нацепил шлем ему на голову, закинул его на левое плечо и, чеканя шаг, понес опального Наследника Великой Империи в неизвестность.

…

– Жестоко ты с ним.

Император подпрыгнул от неожиданности, обернулся, увидел сидящего в своем кресле Армана и облегченно выругался:

– Напугал, поганец!

– Тебя хрен напугаешь, – и не подумал извиняться Арман, отодвигая кресло так, чтобы было удобно смотреть на присевшего на край стола Генриха. Взял его руку в свою. – Ты уверен в том, что делаешь?

– Как много ты слышал? – прищурился Император.

– Все.

– Значит, ты знаешь, что Гарольд пригласил твоего сына на свидание.

– Знаю, но, думаю, ты преувеличиваешь значимость этого события. Они – не мы. Гарольд видел Артура один раз в жизни и огреб люлей за разговор с ним ото всех сразу. Они не знают друг о друге ничего, у них нет общих тем, друзей или интересов. Артуру на Гарольда наплевать. Кроме того, он любит женщин, как и твой сын. Нет причин для паники.

– Есть.

– Назови хоть одну.

Генрих склонился к Арману, поцеловал в губы и только после этого ответил:

– Когда Гарольд коснулся лица Артура рукой, то посмотрел на него так же, как я смотрел на тебя за неделю до нашей несостоявшейся свадьбы.

– Ты уверен?

– Я сто раз просмотрел видео потасовки. Хочешь, можем посмотреть вместе.

– Не хочу.

– Тогда поверь мне на слово. Я своего сына знаю.

– Генрих, я не могу позволить Артуру стать Фаворитом Гарольда, – жалостливо посмотрел на любимого Арман. – На кого я Княжество оставлю? Не на мужа же дочери!

– А я не могу позволить Гарольду жениться на мужике. На любом мужике, если уж на то пошло. Если он сделает это, его заставят отречься от престола, а он единственный, кто с моим беспокойным хозяйством сможет совладать. Без него Великой Империи настанет конец. Я не могу этого допустить!

– Насчет «единственного, кто сможет» ты прав. Персиваль и Эдвард кто угодно, только не государственные деятели.

– Поэтому я сослал Гарольда в Дальнее Порубежье на целых тридцать лет, которые мы все сможем спать спокойно. Там ему будет не до мужиков.

– Мне кажется, ты своего сына недооцениваешь. Если он влюбился в Артура по-настоящему, его ничто не остановит.

– Если Артур будет вне зоны его досягаемости, все может повернуться иначе. Любовь – это ведь не драгоценный камень, это цветок. Если его не поливать, он засохнет и умрет.

– Что ты предлагаешь?

– Держать Артура под контролем. Оставим его в Столице, назначим на высокую должность и загрузим работой.

Арман посмотрел на Генриха с подозрением.

– Сдается мне, ты чего-то недоговариваешь.

– Я всегда чего-то недоговариваю, это мое нормальное состояние.

– Знаешь, в этот раз я не буду давить на тебя. Делай, что считаешь нужным.

– Что-то ты какой-то больно покладистый, – настала очередь Генриха подозрительно смотреть на Армана.

– Мой сын снова будет рядом со мной. Я мечтал об этом с тех пор, как в твоих покоях поселился. На ближайшие тридцать лет мне этого вполне достаточно.

– А дальше?

– Посмотрим.

– На что?

– На наших сыновей, конечно, – ответил Арман, поднимая руку, чтобы коснуться медленно опускающейся на стол пушинки. – Если они предназначены друг другу судьбой, я сделаю все, чтобы они жили долго и счастливо. Вместе.

Генрих проводил взглядом зловредную пушинку, капнул слюной на задумчиво улыбающегося Армана и внес корректировки в свои злодейские планы. Вселенские пушинки и любимые… Они такие… упрямые! Любые планы порушить могут.

…

Артур брел по длинному коридору в никуда. Вообще, он хотел попасть в свои покои, но заблудился. Стоять на одном месте было глупо, звонить друзьям стыдно, вот он и шел вперед в надежде встретить живую душу, которая выведет его из бесконечного красно-золотого лабиринта. Увы, души появляться не спешили, через две лестницы и десять минут ходьбы стены коридора обрели стальное покрытие, а еще через пять минут перед глазами уставшего Артура предстал огромный ангар, в котором копошилось бесчисленное количество народу, возившегося с семью супер современными малогабаритными звездолетами.

– Какие интересные птички.

Всякой разной летающей и не очень техники за свою недолгую, но богатую на военные события жизнь он насмотрелся достаточно, однако таких стремительных, хищных, но при этом монументально-неприступных кораблей ему встречать не приходилось.

– Осматриваетесь, Ваше Сиятельство?

Раздавшийся за спиной голос Артура не напугал – он услышал шаги почти неслышно идущего человека давно.

– Не поверите, я заблудился.

– Поверю. Императорский дворец – тот еще лабиринт, – хмыкнул новоприбывший и встал рядом с Артуром, сложив руки за спиной. – Красивые машинки, не правда ли?

– Очень, – покосился на него Артур.

Мундир внутренних войск Императора, нашивки генерала и военная выправка. Движения выверены и точны. Непростой мужик, ох, непростой. Один шрам на виске чего стоит. Специально, наверное, оставлен, в назидание окружающим, чтоб не забывали, с кем разговаривают.

– Вы меня не знаете, – отследил его взгляд тот. – Генерал Джозеф Рико. Я участвовал в войне с бангалорами далеко от вас.

– Усмиряя непокорные планеты?

– Наводя порядок в Метрополии, – с легким укором в голосе поправил генерал. – Мародеры, контрабандисты, кровавые секты разных мастей, преступники и маньяки – вот мои клиенты. Покорность или непокорность планет – это компетенция Императора.

– Можно осмотреть ваши машинки изнутри? Жуть как интересно.

– Вам можно все, – склонился в придворном поклоне генерал. – Прошу за мной.

Они прошли больше половины длинной узкой лестницы вниз, прежде чем Артур задал очевидный всем и каждому вопрос:

– А почему мне можно все?

– Потому что пять минут назад вы были назначены начальником моего начальника, – ответил генерал. – Какие от вас могут быть секреты?

– Кто отдал распоряжение?

– Император.

Артур благоразумно проглотил все, что хотел сказать, отвлекся на монументальных мужиков в странных мундирах (магнитные сапоги космопехов с вычурными передними накладками, черной сталью облегающее тело трико, на плечах и груди дополнительная навесная броня, на правом плече которой золотой императорский орел, а на левой части грудной клетки стильный, легко читаемый знак в виде щита с надписью: «Имперский Судья», на голове глухой шлем, оставляющий на виду только губы и подбородок) и не стал скрывать восторг, разглядев всю эту красоту вблизи, пощупав ее руками и даже поковыряв клинком, вытащенным из сапога.

– Судья Марвел, покажите Его Сиятельству ваше оружие.

– Да, сэр, – ответил мужик, которого бесцеремонно ощупывал Артур, и вытащил из кобуры чудо чудное, диво дивное – новейший пистолет. – Голосовое управление, шесть видов оружия в одном, лазерный резак, огнемет, шокер и… еще кое-что.

– Бангалоры вас раздери! Хочу себе такой!

– Не получится, – улыбнулся восторгу Артура генерал. – Это личное оружие Судей, в него заложен их генный код и получают они его из рук Императора. Любой, попытавшийся им воспользоваться, с разрешения Судьи или без оного, умрет мгновенно.

– Ладно, оставим в покое пистолет и Судей. Идем смотреть машинку.

– Какую именно вы хотите осмотреть?

Артур обратил внимание на легкую насмешку в голосе генерала, но реагировать на нее не стал. На первый взгляд все звездолеты выглядели одинаково, но это только на первый взгляд. Он столько времени провел за штурвалом истребителя, столько раз наблюдал за боями с мостика «Летучего Голландца», что обмануть его было невозможно. Семь звездолетов, и только один – само совершенство. Артур ткнул в него пальцем:

– Мне нужен вон тот.

– Как скажете, – склонился в уважительном поклоне генерал, добавляя плюс к карме родовитого юнца. Если он разбирается в людях так же, как в звездолетах, то им всем крупно повезло. – Он принадлежит Судье Дредду, вступившему в наши ряды сегодня.

– М-м-м. Новье, да? Все самое лучшее?

– Да. Мы надеемся на то, что в самое ближайшее время имя этого Судьи прогремит по всей Вселенной.

– Почему?

– Его направил к нам в отдел сам Император.

– Очень интересно, – пропустил слова генерала мимо ушей Артур и ступил на трап звездолета.

Проскользнул вглубь, заглянул во все отсеки, и вскоре устроился в кресле капитана, изнемогая от желания опробовать фантастическую машину в деле. Он так скучал по гонкам, которые они с отцом устраивали, едва выдавалась свободная минута! Словами не передать как сильно.

– Я жду вас снаружи, – прислушался к звукам в ангаре генерал и покинул звездолет, оставляя Артура наедине с непреодолимым искушением.

– Если очень хочется, то ведь можно, – сказал сам себе Артур, разобравшись в пульте управления за считанные минуты. Положил ладонь на виртуальный ключ пуска и обломался, потому что на его плечо опустилась рука.

– Далеко собрался?

– Не очень, – поник Артур, поворачиваясь лицом к говорившему. Как он и думал – Судья. В шлеме, в сапогах и в трико, но без брони и значка. – Хотел вокруг планеты мотануть и обратно.

– «Закон» и «порядок» для тебя пустые слова?

– Нет, но…

– Что не запрещено, то разрешено? – насмешливо закончил за него Судья. Сложил руки на груди, щеголяя проступившей сквозь ткань мускулатурой.

– Ты – тот новенький, кого прислал Император?