сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Длинный плащ песочного цвета, плотный, непроницаемый - идеально от ветра и песка. Повязка на голову, а высокие ботинки у нее свои.
Комацу перебирала плащи, машинально прощупывала ткань. Ехать одной в пустыню - самоубийство. Память подкидывала песчаных акул и кислотную улитку. Про сфинксоламандру лучше не думать, иначе потеряет последние капли решимости.
Но в прошлый раз она не обладала Клетками Гурмана, не владела Золушкой. В прошлый раз она еще не являлась поваром такого класса, натренированным Миром Гурманов.
Она справится.
- Не можете выбрать? - вежливо поинтересовался за спиной мягкий голос.
Комацу подпрыгнула, развернулась в прыжке. Глаза ее расширились.
Коко!
Перед ней стоял Небесный Царь галантный Коко. Все такой же высокий, широкоплечий, загорелый. Короткие волосы и единственная длинная прядь, спадающая на лицо, миндалевидные глаза насыщенного орехового цвета в обрамлении пушистых ресниц - предмета зависти многих девушек. Аккуратные бакенбарды, лиловая сережка-цепь в левом ухе, в правом - гвоздик того же цвета. Комацу скользила по его чертам жадно, запоминая каждую деталь. Коко-сан, ядовитый Коко...
- С вами все в порядке? - кажется, он всерьез обеспокоился длительным молчанием.
- Ах, да, - Комацу отвернулась, чтобы спрятать вспыхнувшие щеки, коря себя за глупость. Дура, дура, какая же дура! Так он сочтет ее сумасшедшей. Она вздохнула, снова повернулась. - Простите, не каждый день бывают подобные встречи.
- Понимаю, - мягко и отстранено кивнул мужчина.
- Да, я не могу выбрать плащ. Не подскажите, какой лучше всего приобрести для путешествия в пустыню?
- Вы хотите ехать одна? - безграничное удивление. Царь оглядел девушку с ног до головы, заставив девушку помрачнеть. Ну, да, она не образец силы и выносливости, но тоже кое на что способна!
К тому же не может никому рассказать о цели своего путешествия, чтобы не выдать себя. Да и ошейник не позволит.
- Да. Так не подскажите?
- Вот этот, - Коко протянул один из плащей. - Самый лучший вариант. Но он самый дорогой.
- Не стоит экономить на своей безопасности, - улыбнулась девушка. - Спасибо за помощь.
Она пошла к прилавку рассчитаться. Заодно спросила, где тут можно купить книги в дорогу. Много книг, так как ей предстоит целый месяц маяться дурью в лифтодоме.
На выходе ее перехватил Коко.
- Подождите! - охотник подошел к девушке. Комацу успокоила глупое сердце. Одно дело думать, что они где-то там и живы. И другое дело - получить этому наглядное подтверждение. - Не хотите выпить со мной чашку чая?
Необычное предложение. Обычно Коко не так легко сходился с людьми.
- Простите?
- Просто я, - мужчина видимо смутился, - просто мне показалось, что я должен вас остановить. И познакомиться.
Только-только успокоившееся сердце вновь забилось на грани сердечного приступа, предательская краска поползла по шее, уши полыхали. Точно такой же румянец Комацу заметила на скулах мужчина.
- Хорошо, давайте выпьем чаю, - согласилась она.
Уютный ресторанчик на углу улиц, спрятанный в цветущих зарослях вишневой сирени, пахнущей одуряюще сладко и пронзительно тонко. Вежливая официантка поставила перед ними белоснежные чашки и корзиночку с печеньем и удалилась. Коко рассматривал прохожих на улице, не зная, с чего начать разговор. Комацу не отводила взгляда от своей чашки.
- Меня зовут Комацу, - она подняла глаза.
- Коко, - мужчина перевел взгляд на нее. Чего-то ждал. Комацу знала, чего он ждет - реакции на имя и титул Небесного Царя. Зря, она никогда не реагировала на их звания, как положено. Это не мешало ей бить Торико по рукам или завязывать волосы Сани в бантик, когда тот хотел утащить кусочек ингредиента, пока девушка готовила. - Эм...
- Почему вы остановили меня?
Собеседник взял печеньице, покрутил его в руках. Как завороженная, Комацу следила за движением длинных пальцев. И чуть было не прослушала начало.
- Я предсказатель, вижу электромагнитные импульсы людей, - девушка поразилась подобной откровенности. Коко не слишком любил распространяться о своей силе. Впрочем, о яде и зрении он не произнес ни слова. - Когда я подошел к вам, вы жутко обрадовались. И одновременно опечалились. Так странно.... Мне захотелось узнать, откуда такая реакция? - прямой вопросительный взгляд.
Девушка поерзала.
- Вы похожи на одного моего знакомого, - решилась признаться. Улыбка вышла немного печальной. - Он... он сейчас далеко. И вряд ли я с ним когда-нибудь увижусь.
- Простите. Вы скучаете по нему?
- Очень, он был моей семьей. Но я надеюсь на лучшее - что мы однажды встретимся.
- В предсказаниях будущего я никогда не опираюсь на столь... зыбкие даты. Обычно все более определено.
- Возможно. Но это с какой стороны посмотреть. Если, например, что-то точно произойдет только через тысячу лет, неужели вы будете ждать этого?
Коко усмехнулся, отчего сердце вновь кольнуло. Интересный, начитанный собеседник, Комацу всегда нравилось слушать истории в его исполнении.
- Сейчас вы говорите совсем как один мой знакомый. Он тоже верит, что есть счастливые и несчастливые дни. Счастливый день - день, когда принял решение. Остальные....
Так говорил Торико в их первую встречу с Коко. Теплые, солнечные воспоминания счастливого, беззаботного лета, когда еще не началась муштра Ичирью-сана.
- Понимаю, - Комацу засмеялась. - Но на самом деле я знаю, что будущее не предопределено. Оно не статично и меняется с каждым нашим шагом. И не только нашим.
- Вот поэтому я предсказываю только одному человеку, а не толпе, - улыбнулся Коко.
Собеседники переглянулись, рассмеялись.
- Чем вы занимаетесь, Комацу-сан?
- О, зовите меня просто Комацу.
- Тогда вы меня - Коко.
- Я второй повар в небольшом ресторане, - ну, а что, по размерам, ресторан Сетсуно явно не тянет на просторный, огромный и другие синонимы.
- Но тогда зачем тебе в пустыню? Ты уверена, что справишься?
Теперь уже Комацу смотрела на редких прохожих. Серьезный вопрос. Можно подумать, она не размышляла над ответом.
- Если я хочу, чтобы дорогие мне люди были счастливы, - медленно начала она, - я должна там оказаться. Я уверена только в одном: туда я доберусь непременно.
А вот выберется ли - совсем другой вопрос.
Девушка взглянула на часы.
- Ох, прошу прощения. Мне пора бежать. До свидания, Коко!
Вслед ей понеслось растерянное и задумчивое:
- До свидания, Комацу.
Уходить от теплого присутствия Коко тяжело. И необходимо. Если она хочет, чтобы он был счастлив, чтобы все они жили беззаботно, тренировались к походу в Мир Гурманов, а не к войне, она должна попасть в Пирамиду, забрать книгу и не дать вывести Нитро из анабиоза.
Даже если это будет последним, что она сделает в своей короткой второй жизни.
Питьевой верблюд флегматично пережевывал траву, медленно, величественно ступал по песку. Воистину корабль пустыни. Комацу покачивалась в такт неспешному плавному ходу и периодически прикладывалась к фляжке. В рюкзаке лежал десяток-другой жирных, сочных водных личинок - запасы воды на случай, если верблюд пропадет.
Жара убивала, солнце как будто отражалось от песка и зыбким маревом подрагивало на горизонте. Навевало воспоминания. А они ведь так и не решили, чьим же поваром станет Комацу. Зебра угрожающе рычал, что составит свое идеальное меню после победы над Нитро и Нео. Торико возражал, что его меню уже почти составлено. Вставлял ехидные фразочки Сани, пытался их помирить Коко.
Счастливое время, когда они все вместе сидели у костра. И пусть на носу была война, уничтожение всего мира, на короткие ночи угроза отступала, и мысленно они возвращались в то простое время, когда были только охотниками и поваром.
Комацу не жалела ни о чем. Ни о знакомстве с Царями, ни об опасных путешествиях. Ни даже о том, что по груди ее с левой стороны круглый шрам разбрасывал неровные щупальца. Все это наполняло ее жизнь смыслом. Как сияние янтарных глаз, добрая улыбка, манерное взмахивание разноцветной гривой или угрожающий внушительный оскал.
Несмотря ни на что, она была счастлива.
И ради этого, ради того, чтобы тот, другой Комацу, познал это счастье, радость жизни, полной приключений и беззаветной, верной дружбы, она отправилась в это самоубийственное путешествие. Своих возможностей повар не переоценивала. Скорей всего, ей уже не вернуться из Пирамиды. Но что это такое по сравнению с жизнями близких людей?
Линия красных песков. Именно здесь скрываются водовороты, ведущие в Пирамиду Гурманов. Не настолько у нее самоубийственные наклонности, чтобы идти к усыпальнице "по верхам", как сделали Зебра и Торико. Нет, она решила воспользоваться тем же маршрутом, что и в первый раз. Как поделился по секрету, что все подобные ловушки ведут в Пирамиду. Просто обычно люди погибали по пути, от зубов и когтей песчаных монстров.
Комацу наполнила еще три фляги водой, сунула их в рюкзак. И когда показались миражи смертельного лабиринта, слезла с верблюда.
- Беги, мальчик, - шлепнула его по боку.
Животное пожевало губами ее плечо, не желая уходить. Комацу шлепнула его еще раз, сильнее. Верблюд неохотно отстранился и помчался в обратном направлении. Комацу передернула плечами, поправила плащ. Ощущение, что за ней наблюдают, не оставляло ее. В принципе, это и понятно. Тут такие ингредиенты водятся, что страшно становится. Ей еще повезло, что никто не напал по дороге. Даже те песчаные акулы, вечно голодные, зубастые монстры. Или у них сезон спаривания, и они залегли поглубже? О чем-то таком девушка читала в энциклопедии.
Она ходила по песку туда-сюда, в тех местах, где пропала в прошлый раз. Пока не закрутилась опора под ногами, не превратилась в дыру. И Комацу ухнула вниз.
Главное - не кричать. Громкий звук привлекает монстров. Девушка перехватила поудобнее Золушку. Песчаный поток уносил ее все дальше, перебрасывал с бархана на бархан, как на горках в парке аттракционов. Она уворачивалась от языков змей и от когтистой лапы пустынной землеройки. Ее швыряло вверх и вниз, пока не выплюнуло на каменный пол и не присыпало сверху щедрой порцией песка.
Комацу застонала, удар выбил из легких весь воздух.
Вот она и в Пирамиде Гурманов.
Страх прошлого путешествия навсегда вырезал в ней четкие картины. Комацу видела их, как будто приходила сюда вчера. Аппарат по расшифровке наименований ингредиентов пиликал, подтверждая верное направление. Синий цвет. Девушка шарахалась в сторону от каждой подозрительной тени, от каждого шороха. Не хватало еще наткнуться на какую-нибудь живность. Сердце колотилось где-то в глотке, мешало нормально дышать. А живность, как назло, словно привлеченное пищевой удачей, настойчиво шныряла по коридору. Но Комацу упорно шагала вперед.
Когда она снова окажется на том свете, надо будет извиниться перед Фрозе-самой и Акацией-самой, что их непутевую приемную дочку понесло в какие-то дали. В оправдание может сказать лишь то, что цель у нее была самая благородная.
Усыпальница. Сердце ухнуло в желудок, ноги задрожали, и Комацу свалилась на пол, отползла в уголок, пока ее кто-нибудь не заметил.
Она на месте, добралась без приключений. Ускользнула от всех ингредиентов, что встретились ей по пути.
Она на месте.
Два ряда усыпальниц, по шесть саркофагов с каждой стороны. И один - на возвышении. Рядом с ним сияет притягательно книга отшельника Нитро. Но первым делом надо позаботиться о собственной безопасности на время операции.
Как раз для этой цели Комацу взяла у Сетсуно-сан присланную ее внуком целительную древесную резину. Вообще-то, из нее делали гибкий гипс, который не мешал двигаться, был гораздо легче и одновременно прочнее обычного. Всего лишь требовалось нагреть резину и залить нужную форму. Комацу в уголке развела костерок - он ей все равно понадобится - в походном котелке развела резину. Не зря, ой, не зря спрятала котелок в рюкзак, положив в него еще и вещи, чтобы много места не занимал. Для ее планов он являлся незаменимым атрибутом.
Три прохода: два боковых, через один в прошлом пришел циклоципленок, который и отвлек пробудившегося Нитро, и центральный - через него пришла Комацу. Девушка нанесла резину на косяки, та, как живая, потекла вверх и вниз, принимая форму дверного проема. Повторив процедуру, повар облегченно вздохнула. Теперь ей никто не помешает. А если проснутся Нитро, она окажется в ловушке. Однако в этот раз резервуар не поврежден, у нее еще есть время.
Может быть, стоило дождаться путешествия Торико, Комацу и Зебры. однако Комацу не могла так рисковать. Не могла бездарно тратить время. Ей дали фору, и она не должна ее упустить.
Крышка саркофага двигалась с трудом, тяжелая, могучая. Как рычаг Комацу использовала собственный нож. Золушка и не такое выдерживала. Главное - обращаться с ней осторожно. Такое ощущение, словно она вновь в Гурманском Казино, разделывает нитроглишню, способную взорваться от любого неловкого движения. Ей нельзя взмахивать ножом, чтобы не повредить этот чертов резервуар.
Первый Нитро лежал свернувшись клубочком. Сморщенный, морщинистый, как мумия. Длинные лапы, тощий хвост. И приоткрытая мерзкая пасть, полная зубов. Комацу содрогнулась от отвращения и полезла внутрь. Ее чуть не вывернуло от запаха затхлости, ощущения холодной сухой, как дерево, плоти под пальцами. Удивительно, но тело самого Нитро не пострадало, не начала гнить. Лишь... усохло.
Положив будущую жертву на пол, Комацу вернула крышку на место, хорошо, не отодвигала ее далеко. Нервы плясали на пределе, она косилась на тело Нитро. Все время казалось, будто тени от пляшущего факела движутся, как живые. И вот-вот эта мумия оживет и прыгнет на нее, как в прошлые раз.
Она положила тело Нитро на крышку его же саркофага и занесла нож. Осторожно, аккуратно, не делая лишних движений. Кто знает, может еще один резервуар находится под усыпальницей. Фонтан им тут тоже ни к чему.
Мерзкое ощущение, впервые она разделывала существо, близкое к охотникам с Клетками Гурманов. Комацу отрезала ему руки и ноги. Ни капли крови, ни капли какой-либо другой жидкости. Отрезала голову и на четыре части порезала оставшееся тело. Нож проходил сквозь плоть Нитро легко, как по маслу. Совсем не походило на то ощущение, когда она зарезала Джоа. Тогда она еле ввернула его, боялась, что сломает, и жертва будет напрасной. Может, все дело в том, что сейчас в ее руках Золушка?
Или в том, что ради такой цели она активировала Божественное приготовление? Впервые эта техника работала не для готовки еды. Комацу уже попросила прощения у Фрозе и Акации. Не хотелось так пользоваться подарком легендарного повара, но выхода не было.
Она бросила части тела Нитро в огонь. Тот вспыхнул ярко, пошел искрами и... обхватил куски. Задымил, зачадил, но стал медленно пожирать их. Комацу облегченно перевела дыхание. Она боялась, что огонь не возьмет их. Шеф Мансам рассказывал, что убить владельца Клеток Гурмана можно только серьезно повредив организм, нанести раны в половину тела, желательно. А Нитро и есть воплощение физическое воплощение Клеток и аппетита.
Но, видимо, организм, разрезанный на части, уже не имел запаса прочности. И Комацу приступила к следующему.
Тринадцать тел. Тринадцать мерзких ощущений. Под чадящий костер, исходящий искрами, от жары по лбу тек пот, он разъедал глаза, мешал видеть. Комацу смахивала мокрые от усилий прядки и резала. Снова и снова. Руки и ноги. Голова, хвост, тело. Расчленяла и давила рвотный порыв.
Мясник. Она мясник. Убивает живых существ.
Но эти существа убили бы всех, кого она любит. Поэтому она справится. Обязана. Ради Торико-сана, и Коко-сана, и Сани-сана, и Зебры-сана. И ее новой бабушки Сетсуно. И парализующего мастера Джиро. И еще ради всех поваров, которые сражались вместе с нею на последнем поле битвы.
Клыкастые раскрытые пасти, пустые глаза-щелочки. И ощущение древесно-сухой, тонкой, как пергамент, морщинистой кожи под руками. Наверное, если она выберется, ей это будет сниться в кошмарах.
Ингредиенты, думай о них, как об ингредиентах....
Последним она взялась за тринадцатого, в саркофаге на возвышении. Горка частей тел уже превратилась в пепел, когда она подбросила к ним тринадцатого. Последнего Нитро в это усыпальнице.
Комацу подошла к книге. Имеет ли она право взять ее грязными руками, после того, что совершила? Одобрил бы это Кака-сан и изврат Сиси, и Джиджи-сан? Наверное, одобрили, ведь сами тоже сражались против своих собратьев.
