сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Сил хватило на кивок и невразумительное мычание: к вечеру она всегда быстро отключалась, как будто перекрывали ток в сети. Сегодня еще умудрилась как-то дотянуть до заката, обычно засыпала засветло. Веки стали тяжелыми, глаза сами закрывались.
Но спать она боялась, засыпала и вновь просыпалась. Дремала отрывками, погружаясь в глубину и тут же выныривая. Кошмары не оставляли, все казалось, будто она там, в той комнате с земляными стенами, с активными Клетками Гурмана, сходящая с ума от собственного бессилия. Поверить в то, что все закончилось удавалось в трудом, но все же удавалось. Комацу знала, что справится. В конце концов.
Поутру, когда навалилась тяжелая, душная дремота, сквозь сон она услышала озабоченный голос Коко. Охотник с кем-то разговаривал по телефону. Повар попыталась вырваться из лап сна, на лоб легла широкая, прохладная ладонь.
- Спи, еще рано. Мне нужно отъехать ненадолго по делам. Не переживай.
Сквозь неплотно прикрытые веки виднелся темный, внушительный силуэт. Предсказатель уже собрался, даже плащ накинул. И улыбался, но как-то... обеспокоенно.
- Не успеешь и глазом моргнуть, как я вернусь.
Комацу утвердительно промычала и снова погрузилась в сон.
Когда она проснулась, Коко уже не было. На улице царил ясный день, пели птицы, ветер врывался в приоткрытое окно на кухне. На столе, завернутый в полотенце, стоял завтрак. Девушка улыбнулась, поставила чайник. Наверное, что-то очень срочное случилось. Она села за стол с кружкой чая, когда неожиданная мысль настигла ее.
Фруктозырь, Торико.... нападение четырех зверей из Мира Гурмана. Даже если со здешними браконьерами не враждовали, четыре зверя от них не зависели. Это было вольное порождение Мира Гуманов, хищное, вечно голодное. В ее реальности Ичирью-сан заточил его, обездвижил, в этой она слышала, что Президент уничтожил зверя. Неужели Мир Гурманов породил еще одного?
Комацу включила новостной канал. Столица угнетала взгляд пустыми, безлюдными улицами. Всех людей собрали в укрытиях, новости кишели обещаниями, что четыре Небесных Царя справятся.
Комацу не собиралась ждать, только не сейчас. Рациональная часть сознания понимала, ее тезка справится с ядом, изобретет мочи, однако сердце гнало вперед, обеспокоенно стучало за Коко. Плевать, что будет, плевать, что она знает. Никакое знание не спасает от тревоги. Такие события непредсказуемы, этот зверь другой, они могут с ним не справиться, могут серьезно пострадать.
Страх гонял кровь с адреналином, придавал силы. Комацу подняла телефонную трубку, набрала номер.
- Алло, Том-сан? Мне нужен самый быстрый самолет, прошу!
Комацу бежала по опустевшему городу, не обращая внимания на поток воды, льющийся с небес. Зеленый дождь, настоящий яд. Какая разница! Она слышала громовые удары, грохот неподалеку - Цари сражались со зверем. И этот самый дождь тоже ослаблял их. Она не может сунуться к битву, только навредит, да и боец из нее аховый. Но зато может приготовить противоядие.
Сердце билось как сумасшедшее, выскакивало из груди, в глазах стояли слезы. Страшно, как же страшно за Коко и остальных.
Впервые она собиралась нарушить собственное обещание не вмешиваться в события, дать развиваться Комацу-куну. Лечебные мочи - не самый важный этап, уже за Вековой суп тезка получит свое место в рейтинге. Но ей будет спокойно, если она успеет.
Ей нужно в ресторан шефа Йюды.
Девушка перепрыгивала осколки камней, поваленные деревья, оторванные фонарные столбы. Вытирала со лба яд, чувствуя, как по венам струится ледяной струйкой противная слабость. Превозмогая себя и боль в натруженных, еще не окрепших толком мышцах, шла вперед. Нет, только не сейчас, она должна добраться, должна помочь своим друзьям. Пожалуйста, гурманские боги!
Все плохо, все очень-очень плохо. По окну кухни шеф-повара Йюду стекали бурным потоком зеленые струи дождя - ядовитые, смертельно опасные. Где-то там раздавался грохот: охотники пытались остановить Зверя из Мира Гурманов. А поварам предстояло приготовить противоядие от зеленого дождя.
Комацу-кун прижался лбом к прохладной гладкой поверхности. Он ненавидел такие моменты, с первого дня знакомства с Торико он привык к тому, что все их приключения заканчиваются хорошо. Поэтому... слишком мало талантливых поваров, способных приготовить лечебные мочи из лилового риса, слишком мало. Если они будут стараться, не покладая рук, без перерыва, то успеют спасти только пятьдесят миллионов человек. А сейчас в городе находилось пятьсот. Это несправедливо, так несправедливо, оставлять остальных умирать, выбирать, кому жить, а кому - нет. Комацу-кун скрипнул зубами.
- Мы пойдем выбирать людей, - шефу службы безопасности МОГ и самом не нравилось происходящее, однако выбора он не имел.
Комацу-кун посмотрел на стоящих поваров. Собрались лучшие из первой сотни, элита Эры Гурманов. Но даже они были бессильны. И когда, когда их сердца успели так очерстветь, что он не может прочить сожаления по поводу вынужденной смерти людей. Получается, они убийцы!
- Так нельзя делать, мы должны помочь всем!
- Как, шеф-повар Комацу? - к нему развернулся Дамара Скай. - Это блюдо особого приготовления, требует концентрации и внимательности. И особых навыков, которые есть только у высококлассных поваров. Пусть вы приготовили Вековой суп, не уверен, что они у вас имеются. Ваше противоядие запросто может стать ядом. И если честно, мы сейчас попросту тратим время, которое требуется на приготовление мочи.
Комацу-кун поник. В чем-то знаменитый шеф-повар прав, у него нет необходимых навыков, он всего лишь шеф-повар шестизвездочного ресторана.
Нет, он не может так просто сдаться. Торико и остальные рассчитывают на него.
- Не вешай нос, тезка! Их всех поваров, ты тут самый высококлассный, по моему мнению. Ну, за исключением, разве что бабули Сетсу.
Комацу-кун резко развернулся, его примеру последовали остальные повара.
На пороге, прижимаясь к косяку, задыхаясь от быстрого бега стояла бледная, как смерть, Комацу. По лбу ее стекал пот вперемешку с зелеными каплями дождя, но она улыбалась. И лукаво подмигнула другу.
- Йоханнес-сан, свяжитесь с поварами по всему городу, с поставщиками. Мы приготовим лечебные мочи за пять минут вместо десяти, - распорядилась она, проходя внутрь кухни. Улыбнулась бабуле Сетсу и ее новой ученице, взяла протянутый платок. - Рада вас видеть.
Та незаметно выдала облегченный вздох. Неужели еще боялась, что Комацу дуется? Комацу-кун подскочил.
- Вы точно-точно знаете, как приготовить эти мочи?
- Да, смотрите.
Она тряхнула головой, откидывая налипшие волосы, повязала платок, чтобы яд не капал на ингредиенты, и подошла к столу.
Руки помнили, отваривали и разминали рис, легко, непринужденно. На губы скользнула улыбка. Готовка имела просто потрясающий успокаивающий эффект.
- Прошу, - через пять минут круглый шарик предстал на суд собравшихся.
- Это действительно противоядие! - потрясенно выдал шеф Йюда, обнюхав и попробовав продукт на зуб.
- Йоханнес-сан! - Комацу-кун радостный повернулся к начальнику службы безопасности.
Тот кивнул и бросился отдавать распоряжения.
Теперь все будет в порядке.
Трансляция шла по всему городу. Все повара, без исключения, встали за столы, дружными рядами, не ссорились, не выясняли отношений. Бок о бок могли трудиться давние соперники и конкуренты, потому как все понимали, что от их действий зависит жизнь людей.
Изможденная, странно бледная девушка в платке отваривала рис, откидывала его, разминала широким пестиком. Ее движения повторяли, внимательно следили. Гора лиловых шариков росла на глазах, служащие МОГ уже начали раздавать их людям, в первую очередь - детям. А повара все трудились и трудились, поставщики не скупились на ингредиенты и впервые не брали ни монетки за них.
Это был потрясающий пример настоящей коллективной, дружной работы.
Комацу со свистом пронеслась по гриве коня Дарумы, на которого залезла, чтобы отнести лечебные мочи победившим Небесным Царям. Победившим! Они справились! Ноги подкашивались от усталости и радости, счастья, переполнявшего сердце. Они справились, справились, справились!
Если бы не Коко, в жизни не полезла бы на такую высоту. Комацу передернула плечами и только сильнее вцепилась в жесткую, соломенную гриву, по которой спускалась, как по канату.
- Комацу, что ты здесь делаешь? Ты же должна дома быть, отдыхать? - поразился Коко.
Девушка злобно зыркнула на него и засунула в рот лечебный мочи, заставив замолчать. Остальные Цари без возражений сами взялись за лекарство.
Тишина нарушалась лишь аппетитным чавканьем и шумным сопением надувшейся девушки. Первой она же и не выдержала.
- Неужели нельзя было сказать, куда отправляешься? Ты хоть представляешь, как я волновалась?! - прорвало ее. Губы задрожали, на глаза навернулись слезы, стоило только подумать, что она могла его потерять. Что что-то могло пойти не так, не как в прошлой Вселенной. И один из Царей мог погибнуть.
Например, Галантный Коко.
Девушка всхлипнула.
- Комацу, ты еще слаба, после... после болезни, - попытался достучаться до нее Коко. Его товарищи предпочли занять нейтралитет. - Чем бы ты помогла нам в таком состоянии? Я бы только волновался за тебя.
- Кхм, - Комацу-кун поднял руку. - Вообще-то, лечебные мочи приготовила Комацу-сан.
- Да? Вкуснотища! - Торико закатил глаза. - Можно мне еще один?
- Не хочу, чтобы ты пострадала, - Коко погладил девушку по щеке. Та уткнулась в широкую ладонь, прикрыла глаза.
- Тогда обязательно говори мне, куда отправляешься. Я ведь люблю тебя! - ойкнула и широко распахнула глаза, когда сообразила, что ляпнула. - Ну, я это... ано...
Цари, Рин, Коко, даже питомцы смотрели ошарашенно на стремительно краснеющую девушку.
- Ну, я пойду, нужно еще освободить людей, - она кивнула на шар над головой. - И приготовить Четырех зверей.
И быстро убежала, скрывая пламенеющие щеки.
Остаток дня она успешно пропряталась от Коко, сначала помогала на полевой кухне, готовить мясо, затем выдержка и силы отказали ей, и девушка спряталась в ближайшем закутке, чтобы отдохнуть.
За пределами закутка раздавались звуки веселья, радостный смех и детские крики. Люди праздновали победу, праздновали то, что живы и здоровы. Просто праздновали.
Ее терзали угрызения совести, стыда. Боги, какая же она идиотка, дура! Сама взяла и все испортила, поторопилась. Девушки не должны признаваться первыми, это же...
Процесс самобичевания прервал Торико.
- Комацу, там Коко плохо. Ты не могла бы помочь ему добраться домой?
- Что с ним? - подскочила девушка, забыв обо всем.
Кажется, она все больше и больше напоминает Рин.
- Он же недавно на Ядовитом море был, его иммунитет и так ослаб, а теперь еще сражение и зеленый дождь. Организму требуется время, чтобы выработать антитела, накопить силы. У него поднялась температура, начался жар. Сама понимаешь, в таком состоянии он с Киссу попросту свалится.
- Как там Киссу? Сможет отвезти нас двоих?
- Да, Терри, Куин и Киссу полностью восстановили свои силы благодаря мясу Четырех зверей.
Что и говорить, регенерация у питомцев была такой же, как и у их хозяев.
- Сейчас, иду.
По дороге ее пытались остановить, поздравить. Девушка улыбалась, кивала, принимала поздравления и благодарности за изготовление противоядия. И непреклонно следовала к своей цели.
Коко в самом деле выглядел удручающе. Бледный, с испариной на лбу, он с трудом удерживал прямое положение, сидя за столом.
- Прошу прощения, я его забираю. Поможете транспортировать его до Киссу?
- Непрелестно, - закатил глаза Сани, но касаниями товарища обмотал и на ворона забросил.
Комацу запрыгнула следом, придержала охотника рукой, попрощалась с остальными и скомандовала взлет.
Теперь его очередь соблюдать постельный режим.
Провести охотника в дом оказалось задачей не из легких: под два метра ростом, весом в два центнера - не самая легкая ноша. Ноги заплетались, Комацу надувшейся мышкой пыхтела у него под рукой, придавая направление движению. Пусть практически уже спящий, зато синусоида траектории верная.
Похихикала над не вовремя выскочившим юмором и толкнула Коко на постель. Та заскрипела под рухнувшей на нее тушкой. Да, явно не приспособлена для прыжков с разбегу-размаху.
Мужчина лежал, раскинув руки, такой трогательно беззащитный, открытый, что сердце замирало от подобной искренности. Комацу бережно, чтобы не потревожить, размотала бинты, стащила униформу. Специальная мягкая ткань легко пропитывалась ядом и так же легко возвращала обратно в организм, в отличие от обычной одежды. Особая разработка, индивидуально для Коко. Девушка сложила форму на стуле, перебросила ноги мужчины на кровать, придавая ему нормальное положение. И замерла с одеялом в руках.
За свою жизнь она видела много красивых тел: охотники, что ее, что чужие, не стеснялись демонстрировать себя во всей красе, оголялись при любом удобном случае. Да и битвы их частенько одежда не выдерживала. Но Коко... Коко стал особым случаем. В свете луны его кожа наполнялась мягким сиянием и приглушенными тенями, словно состояла только из плавных изгибов и линий. Плоский живот, крепкая грудь, гладкая, с редкими полосками шрамов и кремовыми ореолами сосков. Они съежились от прикосновения прохладного воздуха к обнаженной коже, и в кончиках пальцев неумолимо закололо: так хотелось прикоснуться к ним. Узкая, даже тонкая, для его комплекции, талия, длинные, ровные ноги, оканчивающиеся изящными, ухоженными пальцами. Коко следил за собой, от макушки до пяток. Его руки, сильные, уверенные, с красивыми пальцами, гладкими ногтями вцепились сейчас в простыню, сквозь приоткрытые губы вырвался вздох. И Комацу очнулась, щеки вспыхнули. Она впервые рассматривала мужчину как... как мужчину. Ничего не могла с собой поделать, Коко был сплошным искушением. Так и тянуло попробовать его на ощупь, на вкус, исследовать, как драгоценный и редчайший ингредиент.
Комацу вздохнула, накрыла одеялом мужчину и уже хотела было уходить, но ее остановила ладонь, сжавшаяся на узком запястье. Коко смотрел на нее из-под ресниц, глаза в темноте поблескивали, но взгляд не был мутным или непонимающим, наоборот, поразительно ясным.
- Повтори еще раз, - попросил он хриплым голосом.
Дальше краснеть уже некуда, причем именно этот охотник все прекрасно видит в темноте. От его острого зрения нет спасения.
- Я... я люблю тебя, - во второй раз произнести слова было не легче. - Люблю, люблю, люблю.
Такое счастливое выражение на лице, как у ребенка, получившего свой первый подарок за многие годы жизни. В груди заныло от острой нежности, смешанной с жалостью и любовью. Как же давно никто не говорил, что любит его? И говорил ли вообще кто-нибудь? Сначала люди отгородились от него, а потом уже и он не подпускал никого.
Комацу подошла, обхватила лицо ладошками.
- Я люблю тебя.
Коко улыбнулся, беззащитно, открыто, и девушка прикусила губу. Она полностью перед ним беззащитна.
- Я очень люблю тебя, - произнес он.
Их первый нормальный поцелуй, когда они оба в здравом уме и трезвой памяти. И его стоило прождать столько времени. Комацу тонула, захлебывалась в ощущении нежных губ, сильных рук на своей спине, обжигающих, как раскаленное железо, гладкой кожи под пальцами. И тех самых сморщенных от прохлады сосков, тугих, упругих, твердых, как маленькие пуговки. Коко хрипло застонал, звук вибрацией отозвался в теле девушки, прошелся по позвоночнику потоком сладких мурашек. Она дрожала, изгибалась в его руках. Хотелось всего и сразу: пить дыхание, пробовать языком на вкус, проводить кончиком по острой кромке зубов, по шершавой поверхности гибкого языка. И она делала. Комацу отдавалась своим желаниями с полной самоотдачей. Где-то в глубине еще пульсировал страх: она могла так и не познать всего этого! Но тут же изгонялся умелыми, нежными руками.
Коко оторвался от нее, блестя глазами.
- Не бросай меня.
Как, ну как можно довести до такого замечательного мужчину, отличного бойца, Небесного Царя да и вообще большого умничку? Комацу обхватила его за шею, уткнулась куда-то под ухо.
- Не брошу.
Это прозвучало почти как клятва.
========== Эпилог ==========
То, что именно Комацу приготовила лечебные мочи, повлияло не только на ее рейтинг, но и на уровень известности тезки. Он так и не поднялся в сотню лучших поваров, последнее место занимал Таке-чан.
- Так даже лучше! - убежденно и возбужденно проговорил Комацу. - Если бы я участвовал, не смог бы посмотреть на работу других поваров, был бы весь на нервах. А так я увижу Сетсуно-сан, шефа Йюду, Зауса, Чие-сан и многих, многих других.
Они ехали в присланном специально за Торико длинном лимузине. Комацу подпрыгивал на месте, смотрел в окно. В программке он значился, как официальный партнер Небесного царя Торико.
Охотник смотрел на радостное оживление партнера снисходительно и с лаской. Ему нравилась эмоциональность Комацу-куна.
Повар повернулся к девушке.
