сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
- Ах, да, еще там... ты не окажешься на своем месте, - Фрозе неуверенно замялась. - Там уже есть свой Комацу, возможно, у него будут те же приключения, что были и у вашей команды. Тебе придется прокладывать свой путь самостоятельно, с новым именем. С нуля.
Комацу потрясенно вскинулась.
- Да, - понимающе улыбнулась повар, - со мной случилось то же самое. Мне в какой-то степени повезло, их Фрозе погибла при землетрясении, поэтому у меня не было конкуренции, когда я решила стать партнером Акации. Но Комацу парень. Он жив и здоров, я проверяла.
- Что выберешь, шеф-повар Комацу?
Девушку передернуло.
- Не называйте меня так! - бросила она. - Это...
- Прости, - Акация кивнул. - Тогда могу просто Комацу. Фрозе говорила, что была бы счастлива видеть тебя своей ученицей....
Комацу не могла поверить своим ушам. Но Фрозе и Акация смотрели на нее и улыбались. Тепло, по-доброму, как... как... родители.
- Если я не соглашусь, что будет?
- Заснешь сейчас и вновь родишься. Забудешь прошлую жизнь, начнешь с нуля.
- Если соглашусь, я буду помнить? - самое важное. Она не хотела забывать никого из своих друзей. Слишком многое прошли они вместе. Слишком многое пережили.
- Да.
- Тогда... тогда я согласна. Хочу в тот мир, - решительно вздернула подбородок девушка. И тут же сникла. - А моим друзьям тоже предложат шанс? - на всякий случай, уточнить.
- Их смелость, самоотверженность поразительны, поэтому их тоже отправят в новые миры.
Комацу облегченно вздохнула. И наконец-то расслабилась.
- Есть только одно условие, - Фрозе подошла, положила руки на плечи девушке. - Ты никому не сможешь рассказать о своей прошлой жизни, - оттянула ворот. На шее тонкой лентой вилась татуировка - переплетение линий. - Прежде чем соглашаться, подумай.
- Уже. Согласна, - повторила Комацу.
Выбора как такового особо и не было, при перерождении она все забудет, поэтому никому не скажет. так... так будет помнить. Всегда.
- Хорошо, - Фрозе что-то шепнула.
Шею коротко обожгло, а через секунду Комацу могла видеть в отражении в стеклянной стене узор фиолетовой татуировки на шее.
- Готово. Еще одно! - повар улыбнулась лукаво, переглянулась с Акацией, тот засиял. Как будто готовили приятный сюрприз. - Я знаю, твой нож сломался. У Мелк из нового мира только один клык Дэроса, поэтому.... Дарю тебе этот.
На вытянутых ладонях лежал Золушка. Ручка имела ячеистую структуру, хотя на самом деле - гладкая, ровная. Наверное, ладно ложится в руку. И простое лезвие, длинное, прямое, без вычурных "хвостов" и изгибов, как у той же Сетсуно. Но кому как удобнее. Название соответствовало истине: Золушка - красота и функциональность в своей простоте.
- Фрозе-сама, но как же... я же... - Комацу замотала головой. - Не могу принять такой дорогой подарок!
Повар вложила нож в ладошку девушки.
- Вместе с ним я подарю тебе еще кое-что, - наклонилась и обняла, легко и бережно. - Своего демона Клеток. Я была первым поваром, у которого пробудились Клетки Гурмана. Полностью пробудились, не так, как у Сетсуно и Чие. Они обладают лишь силой, уникальными способностями, но не всеми возможностями Клеток.
- Есть три способа получить Клетки, - вмешался Акация, видя сопротивление Комацу такому подарку. Той в самом деле не нравилось жить с демоном, не после того, что она увидела. - Можно родиться с ними, можно привить их искусственно, операционным методом. А можно долго и сытно кушать различную вкуснейшую, насыщенную энергетически еду. Последний способ самый длительный, но вспомни, что ела ты?
Комацу застыла. Перед глазами проносились все блюда, которые готовила с начала путешествия с Торико, со знакомства с другими охотниками. Все они имели высокий уровень, Клетки Гурмана Царей реагировали на Фруктозырь и Янтарное мясо и многие другие, не говоря уже о меню того Акации. А ведь она тоже их ела.
Девушка пыталась найти выход, за что бы зацепиться глазами. И руку ей протянул этот Акация. Как-то проще было разделять их с тем монстром, они ведь действительно разные. Это говорило чутье Комацу.
Охотник притянул девушку в их с Фрозе объятия.
- Не стоит бояться демонов Клеток, плохими их делают люди. На самом деле они - часть тебя. И зависят только от тебя, от твоих решений и поступков. Они - сила, которую можно направить в любое русло, какое предпочтешь. У тебя уже начали пробуждаться Клетки, но демона еще не было. Кто знает, каким бы он мог стать. Ты могла бы мучиться с ним или даже не совладать однажды. Демон Фрозе - идеален для поваров. Он направлен не на поимку, а на готовку: разрезы и Божественное приготовление.
- Я не прошу тебя становиться моей копией, - Фрозе как будто читала мысли. - Я просто хочу облегчить тебе жизнь. Моему демону ты понравилась, и он захотел к тебе. А нам с Акацией уже не понадобятся наши силы, мы больше не пойдем на перерождение, а будем встречать вас здесь. Снова и снова.
Комацу кивнула, закрыла глаза. Торико рассказывал о помещении, заполненном едой, где и сидит его демон. Захотелось понять, что же он чувствует. Каково это - быть с демоном.
Но никого внутри она не нашла. Ничего, пустота и тишина. И зеркало. Комацу подошла и охнула от удивления и испуга.
В зеркале отражалась она сама. В виде демона. Длинные, пышные волосы, светящееся тело, точеные черты лица - как маска, глаза без зрачков. Вот, что имели в виду Фрозе и Акация. Демон Клеток по сути и есть человек, его неотъемлемая часть.
Неожиданно стало так легко-легко, ветер заиграл в волосах, а все чувство обострились. Комацу распахнула глаза. В стеклянной стене отражалась она сама. С активированными Клетками Гурмана. Светящееся тело, копна волос, развевающихся на невидимом ветру, лицо-маска с глазами без зрачков и длинными ресницами. Красивое, не человечески красивое.
- Ты умница, - Фрозе вновь обняла ее, когда Комацу вернула прежний облик. - Ну, что, теперь готова?
Девушка прикрепила нож к поясу.
Спасибо вам, друзья, - она представляла всех, с кем пускалась в опасное путешествие в Мир Гурманов. - Спасибо и прощайте. Возможно, гурманские боги сведут нас снова вместе.
Она отпускала их, прощалась. Принимала их смерть. Принимала их возрождение. И надежду на новое, лучшее, светлое будущее.
Которое в этот раз она приготовит собственными руками.
- Я готова!
========== 2 ==========
Мягкая, теплая постель, подушка, от которой пахнет лавандовым саше. Совсем как в детстве, когда воспитательница перекладывала постельное белье лавандой. Для Комацу этот запах означал дом. Она помнила, как подходила к шкафу и зарывалась лицом в выстиранные полотенца. Лишь бы почувствовать этот аромат.
Девушка открыла глаза, присела, опираясь на стенку. Ее кровать стояла в закутке напротив плиты, видимо, чтобы повар мог отдохнуть во время готовки. Через пару шагов стоял круглый деревянный стол в окружении стульев, а чуть подальше, прямо напротив двери - лестница на второй этаж. Пространство маленькое, заставленное мебелью, но при этом так уютно и правильно, что совсем не казалось тесным. Наоборот, удивительно просторным.
Правая рука сжимала гладкую рукоять. Комацу, не веря своим ощущениям, поднесла к глазам... кухонный нож Золушка. Ущипнула себя, ойкнула, но нож никуда не исчез.
Значит, это все правда, значит, не сон.
О реальности происходящего и происходившего говорила и одежда повара: походная униформа, заляпанная грязью, соком травы. Посреди грудной клетки, под сердцем, краснело алое пятно. Именно там пробила ее плоть рука Джоа.
Все правда. Она... снова живет. И помнит.
Комацу подскочила, бросилась к зеркалу в коридоре. Татуировка темнела в вороте рубашки.
Надо начинать новую жизнь, составлять план на будущее. Чем она будет заниматься? Как жить? И что делать с местными Комацу и Небесными Царями?
Но первым делом надо привести себя в порядок. Ее упрячут в госпиталь или в службу безопасности, если она появится в Центре в таком виде.
Душ нашелся на заднем дворе, деревянное сооружение под открытым небом. Бак над головой проржавел и прохудился, но насос еще работал нормально. Девушка ополоснулась холодной водой из подземного источника, попискивая от температуры душа. Но все же лучше, чем ничего. Золушка лежал перед ней, на столике для умывальный принадлежностей. Комацу никак не могла расстаться с ножом, даже выпустить его из поля зрения. Ей все казалось, что тогда она мигом забудет о прошлой жизни. Паранойя цвела пышным махровым цветом.
В спальне на втором этаже она нашла чистые платья, брюки, рубашки, мягкие походные сапоги, не менее походные ботинки чуть ли не военного образца - такие носил Торико-сан обычно. Туфли, босоножки. В ящике комода хранилось нижнее белье и купальники. Все пахло свежестью, чистотой и лавандой. На минутку стало стыдно, что она так беспардонно лазит по вещам приютивших ее людей. Но тогда почему она никого не встретила в доме? Почему он сам выглядит заброшенными? Пыль на всех горизонтальных поверхностях подсказывала, что лет пять сюда никто не заходил наверняка. Комацу не слишком преуспела на ниве следопыта, не охотник же.
Ее внимание привлек клочок бумаги, прикрепленный к походной сумке. Сердце екнуло, когда девушка разобрала летящий почерк - простой и изящный, совсем без усилий, как и сама женщина, писавшая это.
Моей дорогой ученице. Мы с Акацией всегда мечтали иметь дочку, которую можно было бы без зазрения совести баловать. Пользуйся на здоровье и просто живи.
Фрозе и Акация.
Губы скривились в улыбке сквозь слезы, Комацу вытерла глаза, улыбнулась еще раз - открыто, счастливо.
- Спасибо.
Значит, это их дом. Акация говорил, что отправил своих учеников в путешествие по свету, поэтому дом весь зарос пылью и паутиной.
Комацу выбрала простые брюки, мягкие туфли без каблуков и обычную рубашку, чем-то напоминавшую мужскую. Остальное сложила аккуратно в походный рюкзак, пошуршала на кухне, набрала воды в найденную бутылку. Прикрепила на пояс футляр с ножом - мало ли, может, кто знает, как выглядит Золушка. Первое время Комацу надеялась избежать расспросов.
Уже сбегая по лестнице, притормозила у зеркала. За время путешествия по Миру Гурманов, ее волосы отросли до поясницы - жутко неудобно. Самое время опробовать новый нож.
Золушка повиновался охотно, с удовольствием, сам прыгал в руку, дозировать силу с ним не составляло труда. Нож пел и радовался в нежной руке повара и наполнял душу Комацу той же радостью. Как давно она не держала нож просто так, не для спасения мира и жизней, а для удовольствия. Как давно она не шла вперед, расправив плечи, и над ней не вис дамоклов меч гибели всего живого. Она уже и забыла, что это такое - просто жить, наслаждаться каждым днем и не бояться, что он станет вдруг последним.
Но память о прошлом Комацу все же оставила. Четыре деревянные бусины с вырезанными на ними самыми важными именами нашли свое место на прядях волос: три с правой стороны, и одна - с левой. Стрижка получилась неровной, пряди рваными, но общая длина доходила чуть ниже плеч, Комацу это устраивало. И лежали более-менее ровно, если не считать одной упрямой прядки, торчавшей на макушке, как антенна.
Выходя из дома, Комацу чувствовала себя так, словно покидает кров любящих родителей. Акация и Фрозе дали ей еще один шанс, просто дали жить. Ну, чем не родители?
Столица Гурманов ошеломляла буйством красок, шума, жизни. Комацу успела порядком отвыкнуть от такой суеты, от яркого света, блестящих витрин. В прежнем мире слишком погрузилась в борьбу, в приготовление идеального меню Акации. И забыла, каким может быть этот город - чарующим, захватывающим. Он подхватывал в свой водоворот и кружил, кружил, кружил.
Пройти в город можно было только по специальным пропускам, однако Комацу знала и несколько черных ходов. Их в свое время ей показал Теппей, обожавший спонтанно навещать бабушку с дедушкой.
Ее целью стал ресторан Сетсуно. Единственная, кто не будет спрашивать документов и рекомендаций, кто посмотрит только на профессиональное мастерство. А еще, что самое главное, в ее заведении был ненормированный рабочий график. По настроению, как говорила сама шеф-повар. Такой подходил далеко не всем, а потому помощников Сетсуно искала очень долго.
Все то же маленькое помещение - "официальное", хотя хранилище вот оно, рядом, во много раз больше, выше и шире. На губы выплыла улыбка, стоило только вспомнить, как удивились они с Торико, когда узнали эту тайну впервые. Как были поражены и ошеломлены размерами помещения, ингредиентами, что там находились. И как верещала Комацу, когда ее толкнули с веревкой на другую сторону хранилища.
Девушка тихонько рассмеялась, поправила лямки рюкзака. И толкнула дверь. Табличка говорила, что в данный момент шеф-повар Сетсуно на месте, готовит.
Ресторан был заполнен. Низкие деревянные столики, картины на стенах, идеальное меню женщины. И фотографии, где она с еще молодым Джиро. Единственное, что изменилось, - рядом с Сетсуно и Джиро стояли еще двое охотников. И молодая пара, мужчина и женщина. Все красивые, сильные, улыбающиеся, полные жизни и счастья. Их глаза сияли умиротворением, радостью и полным довольством жизнью.
Акация и Фрозе, приемные родители величайших охотников Эры Гурманов. И Мидора с Ичирью.
- Добрый день, чем могу помочь? - Сетсуно не отрывалась от готовки, перемешивая рагу на сковородке.
Чувствуя себя неуютно под взглядами посетителей, Комацу прошла внутрь. Понятно, пролезла без очереди, они не же знают, что я не посетитель.
- Прошу прощения, Сетсуно-сан, - девушка поклонилась, - я хотела бы спросить. Не найдется ли у вас работы для меня.
Воцарилась мгновенная тишина. Казалось, замерла даже побулькивающая до этого кастрюля. Один миг, один вздох, один удар сердца - и все возобновилось. Время пошло вновь, запущенное сильной рукой. Сетсуно вновь стала подбрасывать кусочки овощей на сковородке. Комацу ощущала на себе пристальный взгляд. За спиной вполголоса шепотки обсуждали неслыханную наглость: просто так прийти и попроситься на работу к Национальному достоянию Сетсуно.
- Ты ведь знаешь о непостоянном графике работы? - спросила женщина.
- Да, мне он подходит, - кивнула Комацу, все еще не разгибаясь. А так как она забыла снять рюкзак, спина болела нещадно.
- В таком случае, - Сетсуно выложила рагу на тарелку, полила его соусом и подала клиенту. Повернулась к девушке, вытирая руки о полотенце. - Хочу увидеть, на что ты способна.
Комацу счастливо кивнула. А на глаза наворачивались слезы. Сетсуно, живая Сетсуно, бодрая, веселая, ехидная. Все такая же. Низенькая, с пышными розовыми волосами. И ощущением дьявольской силы, запертой в маленьком, сухоньком теле.
- Прошу. Восточное ризотто с телесвином и кревекрабом, - Сетсуно уступила свое место.
Комацу скинула рюкзак, поставила его так, чтобы он не мешался в проходе. Помыла руки, одела запасной фартук, волосы убрала под косынку. Проверила остроту заточенных ножей - доставать Золушку не хотела, не сейчас. Она жутко рисковала, когда шла именно сюда. Но не представляла себе никакого другого места работы, кроме как у Сет-суммон. Она выросла из отелей и ресторанов при них, из кафе и баров, столовых и лавочек, ей хотелось, чтобы готовка приносила не только деньги, но и удовлетворение. Жаждала полностью раскрыть свой талант. А где еще это возможно, если не при кухне Национального достояния с ее поистине грандиозными рецептами?
Посетители восторженно ахнули, когда девушка играючи разделала панцирь кревекраба, не повредив нежную, розоватую плоть. Рис подпрыгивал в дуршлаге, сваренный тщательно, чтобы ни одна рисинка не прилипала к другой. Это после добавления соуса и телесвина он размякнет, разбухнет и превратится в настоящий ризотто. Но до этого надо тщательно следить за ним.
Все ингредиенты, несмотря на свои простые названия, являлись сложными по приготовлению. Точный замер времени, надрезы в нужных местах. Ошибка хоть на миллиметр - и продукт пропадает.
Сердце пело, руки порхали, как будто сами по себе. Комацу чуть ли не напевала от радости. Вот она - жизни, во всем своем воплощении. Только сейчас она ощутила себя по-настоящему живой, полноценной. Поняла, что по этому миру ходят ее друзья, знакомые. Живые, здоровые. И здесь никогда не будет возрожденного Акации. А с Нитро они как-нибудь разберутся.
Руки наполнялись силой, глаза сияли. Посетители хлопали ловким движениям, Сетсуно же наблюдала строго, пристально. И называла одно блюдо за другим. Комацу кивала и выполняла. Несмотря на то, что готовила не живое Национальное достояние, никто не был в обиде - когда еще можно увидеть такое представление?
- Донбури "Отцы и дети", - вдруг произнесла шеф-повар, и рука Комацу слегка дрогнула.
То же самое блюдо, что пробовали они с Торико при первом знакомстве с Сетсуно. Комацу до сих пор ощущала на языке его волшебный, незабываемый вкус. Не потому, что он был приготовлены мастером, не из-за свежайших, редких ингредиентов. А из-за воспоминаний, что были с ним связаны, из-за атмосферы тепла и домашнего уюта.
- И я хочу, чтобы ты использовала свой нож, - с нажимом произнесла Сетсуно.
