сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Комацу кивнула, ей никогда не дарили подарки. Первыми этим озаботились Небесные Цари. И пусть они старались преподнести все так, будто совсем не старались, их ранения и довольные моськи говорили сами за себя. В большинстве случаев, приносили они ингредиенты, редкие и опасные, и тогда Комацу готовила для них, собирая всю компанию за столом.
Девушка быстро посмотрела по сторонам. Она старалась всегда отдариваться в ответ.
- Подожди меня здесь! - впихнула в руки папайю, бросилась бежать.
Водослива, ее плоды обладали удивительной мягкостью, идеально подходили к мясу и овощам, имея восхитительно насыщенный вкус, который раскрывался во рту только при взаимодействии с другими ингредиентами. Однако собрать плоды водосливы было крайне нелегко, сорвать можно только уже зрелые, остальные в руки не дадутся. А если сорвешь неправильный - он пропадет.
Люди под деревом в кадке гадали, какие можно рвать, а какие нет. Комацу подскочила, заняла очередь, но когда приблизилась, поняла, что слишком маленькая для этого дерева. Его ветки расположены слишком высоко для такой мелкой, как она.
- Комацу, тебе помочь?
Девушка взвизгнула, когда ее подхватили на руки и посадили на широкое плечо. Тепло и озорно смеялись карие глаза, губы охотника подрагивали в сдерживаемой усмешке.
- Ты настолько боишься высоты?
Комацу сморщила носик, поерзала, располагаясь удобнее, обхватила голову охотника руками, чтобы удержаться. И обратила все свое внимание на водосливы. Их тонкий, почти незаметный аромат заглушался запахами духов, людского пота, азарта и отчаяния, которыми исходило Казино. Но вместе с тем она улавливала и тонкие нотки созревания. Зрелые плоды всегда пахли чуточку ярче. А еще они буквально кричали сорвать их, никому не хотелось пропадать на дереве.
- Вот эту! И вот эту!
Комацу показывала пальчиком, а Коко послушно относил ее к нужному месту. И тихо смеялся, когда девушка взвизгивала при резких движениях.
- Ничего смешного!
- Ты только высоты боишься или?..
- Не люблю, когда под ногами нет опоры.
Коко нахмурился.
- Но ты же плавала со мной в Бухте, до дна было прилично.
Комацу удивленно взглянула на друга.
- Ты был там со мной, - пожала плечами. - Ой, мне же надо Джуну отнести. Спусти, пожалуйста. Спасибо за помощь. Выигранные деньги - тебе.
Она отдала все сливы растерянном браконьеру.
- Вот, это мой подарок тебе. За папайю.
- Спасибо, - Джун как-то неловко погладил бочок одной сливы. - Мне очень приятно.
- Я рада.
- Прекращайте любезничать, - к ним подошел Матч. - Нас пригласили в особый зал.
Пока они все шагали коридором-тоннелем, Комацу вспоминала. Игру, карты, предложение Лайвбирера.
И ставки....
Ставки! Гурманские боги и демоны, как она могла забыть о ставках! Ногти впились в нежную кожу ладоней, в горле встал комок. Она не видела тайного зала, не заметила, как к ним прошел шеф-повар подпольной кухни. Лишь до последнего надеялась, что он изменит ставки, не произнесет того, чего она боялась больше всего.
Нет, он попросил их воспоминания. Огромная машина, высасывающая из разума человека память о когда-либо испробованных вкусах, угощениях и связанных с этим событиях. Она видела, как на экране затягивается тонкой белой пленкой дорогое воспоминание мужчины о дне рождении единственной дочурки. Она слышала, как чуть ли не плакал Комацу-кун, не желающий терять драгоценные минуты с Торико, его признание и любовь, их приключения.
Но ведь она... она потеряет гораздо больше. Всю свою прошлую жизнь, своих друзей и близких. В этот раз она рискует гораздо, гораздо большим.
Комацу задыхалась, вцепилась руками в ошейник, который стягивался и пульсировал, как будто чувствовал тревогу хозяйки. Ее воспоминания, вся ее прошлая жизнь. Ради того, чтобы не забывать, она отказалась от перерождения. Ее страхи, сомнения, боль. Ее радость, нежность, любовь. Ее трусость, ее слабость. Ее сила, ее отвага. Ее решение пожертвовать собой. Последние возгласы Торико, его заплаканное лицо перед угасающим сознанием. Белая комната и теплые объятия Фрозе и Акации. Она не хочет терять все это, не хочет забывать.
По щекам катились слезы, девушка отвернулась, чтобы никто не заметил ее состояния. Комацу-куну и так несладко, не стоит волновать его еще больше.
Она задыхалась, потому что не могла отказаться. Если откажется - предаст доверие друзей. Да и сама не сможет простить себе подобного поступка. Но как, как она будет жить дальше, если забудет, как у нее оказалась Золушка. Если забудет, как ею пользоваться.
- Комацу? - Коко подошел неслышно, за плечо развернул ее к себе. - Ты... боишься потерять память?
Комацу обхватила себя руками, в комнате стало жутко холодно.
- Кроме них, у меня нет больше ничего на свете, - она покачала головой. - За свою память я отдала целую жизнь. Они... очень мне дороги.
Слова не могли передать и половину всего того, что она чувствовала.
- Тогда откажись, никто не заставляет тебя быть участником. Стань, как Стааджун, зрителем.
- Нет, - девушка затрясла головой, прижалась к Коко, обхватила его за талию. - Я верю в тебя, Коко, верю, верю, верю...
Повторяла, как заведенная, свое маленькое заклинание. Она верит, Коко непременно победит.
Охотник опустился перед ней на колено, прижал к себе еще крепче, и посмотрел прямо в глаза, прислонившись лбом ко лбу.
- Я обязательно выиграю. Не позволю тебе лишиться память. Ты мне доверяешь? - протянул руку ладонью вверх.
- Всю свою жизнь! - открыто и честно. Тонкие пальчики коснулись ладони.
Охотник улыбнулся и кивнул.
Пришло время начать игру.
- Целых два повара? - Лайвбирер несказанно удивился.
- Да, два охотника и два повара. О, не беспокойтесь, я буду на подхвате, - улыбнулась Комацу.
Хотя никакой уверенности не ощущала. Но теплая рука сидящего Коко, его поддержка давали ей силы быть веселой, бодрой и энергичной в то время, как хотелось активировать Клетки и пару раз взмахнуть ножом. Но Комацу-куну необходимо это приключение. Чтобы научиться готовить, научиться верить в своего партнера и друзей, переманить Лайвбирера на свою сторону. И просто ради опыта.
- Я не дам потерять тебе воспоминания, - Коко еще раз сжал хрупкие пальчики.
Комацу поверила.
========== 11 ==========
Стаад понимал, что проиграл. Еще до того, как закончилось их приключение в Джидале. Когда увидел, как Комацу обнимает Коко и твердит как заведенная, что верит в него. Когда прочитал почти боль в глазах охотника: из-за страха девушки. Он резал мужчину острым ножом. Коко не боялся за себя, привык не ценить жизнь, но за Комацу отдаст ее не задумываясь.
И пусть девушка твердит, что угодно, для нее уже все решено.
Мужчина ударил кулаком по стене, оставив внушительную вмятину.
Возможно, это не понравится учителю, но пора бы вспомнить, что он браконьер. И привык добиваться своего любыми методами.
Возвращалась в сознание девушка тяжело, рывками, как будто что-то постоянно оттаскивало ее назад, дергало за невидимые ниточки. Голова болела от удара, в горле пересохло, а в глаза словно щедро сыпанули по горсти песка. Вечером она готовила ресторан к открытию на следующий день. Уже никого не осталось, за окнами стемнело, Коко согласился не ждать ее, взяв обещание, что она закроет двери и переночует в ресторане, на диванчике. Самому охотнику предстояла миссия: Президент отправлял его к Ядовитому морю, чтобы испробовать некоторые яды и научиться создавать противоядия по ходу. Комацу со смехом согласилась, пожелала ему удачи, после чего вернулась к готовке. Последнее, что она помнила - звон упавшей на кафельную плитку Золушки, после чего в голове вспыхнула сверхновая звезда, искрами разбилась перед глазами. Стало так горячо-горячо, и она потеряла сознание.
Она находилась в маленькой комнате без окон, с земляными темными стенами, с единственной дверью и узкой кроватью, заправленной куцым серым одеялом. Кто-то посадил ее на стул, не удосужившись переложить на ту же кровать, связал руки за спиной. Комацу потрясла головой и охнула от волны боли, вызвавшей тошноту.
Дверь открылась. Комацу прерывисто и радостно вздохнула. На пороге стоял Стааджун. Даже если ее похитили, то уже нашли. Впрочем, радость быстро угасла при взгляде на выражение лица браконьера. Оно не было радостным или довольным, скорее... решительным. С таким лицом люди сжигают за собой оставленные мосты.
- Джун? - голос прозвучал сдавленно и хрипло. - Что происходит?
Браконьер поставил на одеяло поднос, взял с него стакан с водой и поднес к губам девушки. Та жадно прильнула к нему, глотая прохладную, сладковатую жидкость, чуть ли не давясь, не захлебываясь ею.
- Не спеши, - говорил он глухо. - Воды много. Прости, что не положил на кровать, но она как раз прошла дезинфекцию. Еще какое-то время придется тебе посидеть.
Девушка перевела дыхание, облизнула губы.
- Зачем понадобилось бить меня по голове?
- Не знал, как на тебя подействуют нейтрализаторы, - пожал плечами мужчина. Нарочито медленно поставил стакан на место, развернулся к собеседнице. - Твои Клетки Гурмана до конца не изучены, от слова вообще.
- Что происходит? Почему я здесь? - она огляделась, наморщилась. - И кстати, где это - здесь?
- В моем личном убежище, - сильные пальцы обхватили подбородок крепко, до боли сжали тонкие косточки. - Видишь ли, от тебя кое-что скрывали. Я браконьер. Мой учитель заключил пари с твоей наставницей. Кому ты достанешься. Сетсуно-сан поставила на Коко.
Комацу поняла, что ничего не понимает. Голова кружилась, и не только от боли. Пари? На нее поспорили? Сетсуно-сан? Но за что? Она же не вещь....
- Коко.... Он знает? - тихо, едва шевеля губами. Сердце замерло в ожидании ответа.
Браконьер посмотрел на ее с жалостью.
- Нет, не знает. Как и ты, он всего лишь пешка. Игрушка.
Иррационально стало легче. Комацу перевела дыхание.
- Но если это всего лишь пари, для чего я здесь? Зачем ты меня похитил?
- Потому что хочу тебя, - простой ответ.
Сердце пропустило удар, а затем понеслось вскачь, перепрыгивая невидимые препоны, ломая все барьеры и преграды. Кровь отлила от лица. Только сейчас Комацу осознала, что находится в помещении с человеком, сильнее ее в несколько раз. И абсолютно беззащитна, Золушка остался лежать там, на кухне. Если, конечно, Джун его не взял.
Охотник словно увеличился, занял все помещение, его плечи, его волосы закрыли собой все. Комацу снова стало страшно, как было только на войне. И заныл шрам от вырванного в свое время сердца.
А Джун стал расхаживать по комнате, разговаривая словно с самим собой.
- Я был готов ждать, но даже мое терпение не бесконечно. Я лишь друг для тебя, в то время как Коко.... - он скривился. - Коко, Коко, Коко. Ты сама не замечала, как все твои разговоры сводились к нему, - он резко развернулся. - Я хочу тебя. Как своего повара, как своего партнера. Лучшие ингредиенты и посуда, все связи мира - все будет к твоим услугам. Я положу мир к твоим ногам, только скажи мне "да". Стань моей, - жаркое дыхание обжигало лицо, пальцы ласкали его овал. Комацу жалобно сглотнула, глаза заслезились. Джун неохотно отстранился. - Подумай над этим, время у тебя есть. Пока что и немного.
С этими словами он вышел.
Комацу слезла со стула, забилась в угол, сжалась в комочек и жалобно заскулила Позорные, постыдные звуки сами рвались с губ. Страшно, боги, как страшно оказаться в руках маньяка. В руках сошедшего с ума сверхсильного охотника. Она видела безумие, плещущееся на самом дне его глаз, видела подавленного зверя, который вот-вот сорвется с поводка. Она не могла ответить согласием, не могла предать себя. Даже тогда, в прошлой жизни, под страхом смерти, она не изменила себе, не отказалась от своих слов, от своих убеждений, от своей семьи. И сейчас она не откажется от дорогого человека. И, как и в прошлой жизни, ей придется за это заплатить. Только в это раз не жизнью. И это самое страшное. Комацу могла пережить смерть, но не пытки, не насилие. Она боялась боли, боялась до дрожи.
Слезы беспомощно текли по щекам, она глотала их, соленые, горькие, прижимаясь щекой к стене.
Кто-нибудь... помогите....
Стань моей...
Я хочу тебя....
Скажи мне "да"...
Слова кружились, стояли перед внутренним взором, их шептало подсознание, Комацу слышала их в своих ушах постоянно, круглыми сутками. Джун искушал, исследовал, находил болевые точки.
Каждый раз, когда он приходил, Комацу активировала Клетки Гурмана. Сияющее лицо призрака, Божественного приготовления, не нравилось браконьеру. И он вынужден был уходить. Сначала. Потом он оставался, как бы испытывая девушку на прочность. На сколько хватит ее сил. И Комацу держалась, иногда на чистом упрямстве не снимала технику.
Тогда он стал приходить по ночам. Комацу просыпалась от того, что кто-то поглаживает ее по щекам и волосам.
В ответ она стала спать в форме своего демона, снимала ее лишь на короткие часы затишья, когда бодрствовала и знала, что Джун не придет.
Он виделся с остальными, перед каждым визитом тщательно мылся, чистился, чтобы Торико не взял след. Гасил собственной силой отпечатки электромагнитных импульсов Комацу, чтобы Коко не обнаружил след. И сообщал девушке, как продвигается расследование ее исчезновения.
Пусто. Тщетно.
Каждый раз надежда возрождалась и вновь сгорала к концу дня, когда Джун, пожимая плечами, сообщал, что ее друзья ничего не нашли.
Девушка видела: ему не нравится то, что он делает. Но браконьер уже переступил черту и не мог вернуться назад, ему оставалось только идти вперед, к своей цели.
- Почему ты так поступаешь? Я думала, мы друзья.
- В первую очередь я браконьер. И привык добиваться своего.
Голодом ее не морили, однако еда была простой, легкой и не давала достаточного количества энергии для поддержания активации Клеток Гурмана. Будь у нее обычный демон, она бы уже перешла к стадии аутофагии. Но демон Фрозе был особенным, и Комацу знала цену использования его сил.
Однажды она просто заснет и не проснется. Ослабеет настолько, что не сможет пошевелить рукой, не сможет сопротивляться.
И ей будет все равно, потому что вряд ли она сможет находиться в сознании.
Это день настал ровно через неделю постоянной активации Клеток. В один прекрасный момент, когда Джун пришел к ней в комнату в очередной раз, Комацу ощутила головокружение. К горлу подступила тошнота, внутренности скрутило голодом, сосущей пустотой. Она успела увидеть метнувшегося к ней браконьера с отчаянием на лице, успела испугаться его, попыталась оттолкнуть, тоненько закричала-запищала, колотя его кулачками по груди изо всех сил. Не надо, пожалуйста, не надо....
А потом наступили темнота и благословенное забвение.
Мягкий пол под спиной, белая комната. И большой окно, целая стеклянная стена, в которой проплывали в темноте среди звезд разноцветные шарики удивительных миров. Комацу подскочила, огляделась по сторонам.
- Комацу... - перед ней стояла Фрозе, такая же, какой девушка запомнила ее с прошлой встречи.
Она метнулась к женщине, вцепилась в ее талию.
- Фрозе-сама, Фрозе-сама, - слов не хватало, она задыхалась. - Фрозе-сама-а-а....
Слезы, горькие, обильные, потекли по ее щекам, закапали на платье легендарного повара. Обида, унижение, бессилие, беспомощность - Комацу все это выплакивала в белой комнате.
- ...ти меня, прости, - до нее не сразу дошло, что говорила ей женщина. - Если бы я знала, что так получится.
- Вы ни в чем не виноваты-ы-ы, - Комацу икнула, перед носом оказался стакан воды.
Рядом присел с сочувствием смотрящий Акация, притянул девушку к себе в объятия, уместил между собой и Фрозе.
- Плачь, не стоит стесняться своих слез, - он погладил ее по голове. Так ласково, так бережно.
Что вызвало новый виток рыданий. Комацу всхлипывала и рассказывала, как ей страшно там, в одиночестве, в темноте, в пустой, закрытой комнате, со связанными руками. Как ей страшно ощущать себя настолько беспомощной, как это мерзко. И как все больше она поддавалась отчаянию, когда думала, что однажды придет день, когда она не сможет поддерживать форму демона. И Джун-таки добьется своего.
Но больше всего было обидно за свою разбитую веру. Она ведь доверяла ему, считала хорошим человеком. А он....
- Мне хочется вернуться и всыпать как следует Мидоре, - Фрозе подскочила, сжала кулаки, стала расхаживать по комнате. Юбка платья металась волнами, хлестала по голым ногам на поворотах. - Чтобы знал, как правильно обучать и чему, чтобы следил за своими подопечными. Браконьеры там или нет, все равно это бесчестно и подло, и низко, и....
- Мы тебя поняли, дорогая, - Акация поднял руки, пытаясь успокоить жену. - Лучше скажи, что теперь делать с Комацу? Она еще жива, там, в том мире. Но вернуть ее туда... - он покачал головой.
Легендарный повар остановилась.
- Ты прав! - решительно сверкнула глазами. - Мы не можем позволить ей оставаться в том месте, по крайней мере, духовно, - обратилась к Комацу. - Как смотришь на то, чтобы повидаться с твоим друзьями?
Комацу захлопала глазами, а потом поняла, о каких друзьях говорит повар. Дыхание перехватило так, что стало больно в грудине. Она сможет увидеть их....
