Текст книги "Проклятый путь (СИ)"

Автор книги: Tuafun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8 Во славу Тёмных богов и Хаоса!

Людендорф сидел во дворце, клинок лежал на коленях, а клык был воткнут в полированный деревянный пол. Он услышал далёкий рёв и понял, что его кузен умер. Это был рык не убитого зверя или раненного животного, а твари извращённой природы, что поймала столь ненавистного ей по природе человека и убила. Ярость утихла и во рту появился горький привкус.

– Ты должен понять, брат, – прошептал он, обращаясь к пустой комнате. Не гордость держит меня здесь. Не гордость…

Где-то в глубине души его тяготила печаль, а где-то даже вина за то что так легко отпустил своего родственника на верную гибель. Их дом всегда славился заботой даже о бастардах, не смотря какой вред подобное могло нести, а тут практически родную кровь отдать врагу. В прочем, кузен владыки этих земель был далеко не импульсивным недорослем или наивным молокососом без опыта реальной войны – он прошёл немало битв и выживал там, где даже Небеснорождённые погибали.

Людендорф ждал ответа от кого угодно: от небес, от духов предков или даже от вот погибшего родственника. Любой ответ был лучше мёртвой тишины и невербального осуждения будто от самого Бога-короля за прегрешения. Когда его не последовало, то закрыл глаза.

–Не гордость, – произнёс он снова шепча.

***

Зверолюдский великан был уродливой тварью с зазубренными кусками кости, торчащими из-под кожи. Со стоном он содрал ещё одну крышу и отбросил её в сторону. Четверо огромных зверей ни на секунду не прекращали работу, снося здания и разнося их на куски, в то время как сотни горов ползали по разломанным брусьям, увязывая их вместе. Потребовалось три дня, и огонь лишь мешал. Но Аспар смотрел, и был доволен текущим результатом. Он поработил великанов лично, его грубая сила и воля привязали их слабые разумы к его собственному. Их мысли трепетали на краю его сознания, словно мотыльки, попавшие в шторм.

–Пустая трата времени, пустая трата сил ещё в добавок.– пробормотал Вестник смотря из-под капюшона на великанов.– Огонь бы куда эффективней пожрал город! К тому же люди тогда бы мучались...

–Нет,– ответил Аспар, бросив ленивый взгляд на шамана.– Мы возьмём город, как и хотят боги. Но мы сделаем это моим способом, способом Аспара.

–Гр-р-рупо...– заявил один из горов-атаманов. Это был уже не первый случай, когда подчинённые ему вожди стад комментировали упорное желание их господина строить осадные башни и тараны, вместо того, чтобы просто разломать ворота традиционным способом.

Аспар хмыкнул и протянул руку. Схватив говорливого вождя за загривок, он подкинул поражённого гора в воздух. Напрягши мышцы, он тряхнул того, как гончая трясёт крысу, и отшвырнул в грязь. На это гор-шаман не торопился вставать и что-либо отвечать – одно дело за спиной что-то прорычать и после забыть, но уже другое отвечать перед вождём за слова. Мало кто хочет оказаться на костре в качестве еды, уж тем более лишившись рогов.

–Одни ворота,– прорычал Аспар, вызвав одним только этим словом напряжёние у оставшихся атаманов.– Одни! – он посмотрел на них, а затем на строящиеся платформы.– Много,– продолжил он тыча своим когтистым пальцем в указанную сторону как хозяин указывает псам кого нельзя кусать или когда лаять.– Невозможно раздавить только одним пальцем, особенно если он кривой.– он сжал кулак и недвусмыслено посмотрел на копошащегося до сих пор в грязи атамана.– Необходимо использовать сразу все – сразу весь кулак!– его губы изогнулись, и он рассмеялся подняв руку к небу.– Одно стадо не может уничтожить слуг Порядка, но многие – все сразу...– Аспар смотрел на них и подивился тому, что только что пытался учить их. Он перехватил взгляд Вестника, странно смотрящего на него, и уставился на шамана.– Говори, колдун.

–Это не путь богов,– прошипел гуманоид. Он развёл когти и их кончики окутал ведьмин свет.– Мы ломаем, мы не строим,– продолжил он указывая на всё ещё целые врата.– Вот ворота! Мы должны атаковать лбом! Как подобает слугам Тёмных!

–Боги хотят город. Аспар даст им город,– как ни в чём не бывало ответил зверолюд и отвёл голову от колдуна.– Но я не собираюсь тратить ради этого лишние жизни своих воинов!– он ударил кулаком в борт своей колесницы, отчего та заскрипела и закреплённые в поводьях волкоподобные гончие зарычали в ожидании хлёсткого удара погонщика.– Одна дыра – плохо. Нужно много.

–Крв дл крвгго бга,– проворчал другой атаман. Он провёл по оплетённому медью рогу топором, вызвав сноп искр. Позади него ярились его последователи.

–Кровавый бог хочет человечьей крови, не звериной идиот!– возразил Аспар, оскалив зубы. После Копытодава Меднорог стал одним из самых громких ворчунов. А с ним и его кхорногоры. Жаждущие крови, черепов и душ, и их не очень заботило, откуда они придут.

–Кровавый бог хочет всю кровь,– с усмешкой подчеркнул колдун, чем вызвал согласный рёв среди последователей Меднорога.– Боги требуют нашей крови, Владыка Зверей. Требуют человечьей крови! Требуют, чтобы вы танцевали на руинах городов людей и растаптывали их черепа своими копытами! Сжигать, не строить! Крушить, не говорить!– голос Вестника богов стал громче, чем когда-либо прежде, и у Аспара вздыбилась шерсть на загривке. Остальные шаманы присоединились к колдуну , во всю глотку обличая проволочки главного зверолюда.

Аспар никогда не боялся гнева чудотворцев. Благословенное дитя богов, он знал, что их магия была ничем по сравнению с его. Но сейчас, сейчас он мог почувствовать, как варп танцует на кончике каждого вздыбившегося волоска, и ему понадобилось лишь мгновение, чтобы принять решение.

Из-под капюшона Вестника издался хлюпающий звук, когда Пронзатель расколол голову шамана и расплескал его дурные мозги по стене. Наступила тишина, как то было, когда он прикончил Копытодава. Это был альв, жалкий остроухий, поддавшийся влиянию Тёмным. Однако он оказался важным остроухим. Каждым нервным окончанием Аспар мог ощутить влияние варпа на него, но он проигнорировал его, выдёргивая Пронзатель и указывая им на своих советников.

–Боги получат кровь… моря крови, и упьются ей! Аспар даст им эту кровь! Путь Аспара принесёт им эту кровь! В своё время!

Он огляделся, с удовлетворением отметив, что никто не осмелился встретиться с ним взглядом. Лорд Зверей топнул копытом и запрыгнул на борт своей колесницы.

–И Аспар говорит – время пришло!– взревел он, взмахнув над головой копьём. Он ощутил, как судорога надвигается на него, но он отбросил её в сторону. Он послушает богов позже. После! Теперь – вперёд, за тем, что они требовали.

Его колесница загрохотала вперёд, набирая скорость, когда гончие, тянущие её, зафыркали и зарычали и зарыли землю копытами. Великаны протопали мимо, легко обогнав колесницы, и с размаху опустили на стены грубо сварганенные мосты. А внизу уже были готовы горы, тащившие самодельные лестницы и тараны. Они текли по улицам, словно муравьи, некоторые из них облепили ворота внутреннего замка, даже когда один из великанов, нашпигованный стрелами, навалился на ослабленную стену, которую указала некромантия Вестника, и заставил её пошатнуться.

Что-то мелькнуло на краю зрения Аспара, когда он откинулся в своей колеснице, размахивая Пронзателем: видение медных всадников, прорезающих ряды его стада.

Он отбросил это.

Нет. Нет, этого не могло произойти! Боги присматривали за ним. Он делал, как они требовали! Они защитят его, как и всегда! Он взревел и обеими руками ухватился за Пронзатель, взмахнув им высоко над головой, пока его колесница неостановимо мчалась к воротам замка. Великан уже был там, разрывая ворота, даже несмотря на кипящее масло, сжигавшее его плоть, и изрыгающие огонь орудия, лишившие его глаз. Жалобно вскрикнув, он упал, упал, но вместе с ним пали и огромные деревянные створки врат, и лишь когда окованные металлом колёса колесницы Аспара превратили в кашу его череп, великан, наконец, затих. Последние защитники города ждали его там, и он взревел от смеха, когда его колесница врезалась в их ряды. Пронзатель сверкнул, отсекая конечности и протыкая тела, окрашивая камни в красный. Люди падали под колёса его колесницы, где были стоптаны и разорваны гончими. Ещё больше колесниц следовало за ним, заполнив широкий проспект катящейся стеной шипастой погибели.

А потом, в один ужасный момент, всё пошло вразнос.

Когда зазвучали рога, Аспар мгновенно почувствовал, что именно хотели сказать ему видения, и ощутил нечто едва уловимое, в чём ему послышался смех Тёмных Богов. Под его ногами затряслась земля. Ветер принёс новые запахи, и он поднял голову, вглядываясь назад, по следам принесённого им разрушения. Над головами сражающихся воинов он увидел нечто, что могло быть проблеском меди на солнце, а затем он услышал грохот копыт. Его видения вернулись, вновь и вновь прорываясь через него, и его спину окутал холод.

Всадники в полированных латах ринулись на Аспара, стаптывая его воинов, попавшихся им на пути. Первого, добравшегося до него, Лорд Зверей пронзил насквозь, сбросив человека с лошади. Он взмахнул телом медного человека в воздухе и отшвырнул его прочь в порыве бешеной силы. Страх, охвативший его при виде воинов, улетучился, сменившись замешательством. Было ли это тем, что боги хотели сказать ему? Было ли это тем, что они хотели? Он фыркнул и отвернулся от искореженного тела. Его воины сцепились с людьми, а город пылал. Его ноздри раздулись, и новая судорога сотрясла его тело. Он подумал о мёртвых глазах остроухого и подавил рычание.

Нет, он был благословлён. Благословлён! Людской город будет его, с богами или без.

Взревело ещё больше труб. Он повернулся и увидел, как защитники напали на его силы через дыры, которые он проделал в их укреплениях. Вновь прибывшие врезались в ряды зверолюдов, с лёгкостью вырезая их, и дети Хаоса запаниковали, оказавшись между молотом и наковальней. Из глотки Аспара вырвался рык ярости. Он должен был сплотить свои войска. Он должен был вновь привести их в порядок и подготовиться к встрече с этой новой угрозой. Он спрыгнул с колесницы и с обезьяньей ловкостью забрался на ближайшую статую. Высоко подняв Пронзатель, он проревел отчаянные приказы. Закованные в броню атаманы и бестигоры ответили на них, прорезая к нему дорогу, но было уже поздно.

Даже собрав весь цвет его боевого стада, он не мог предотвратить неизбежного: остальная часть его армии таяла, пойманная в клешни двух сил. Он услышал смех в своей голове и мгновенно понял – конец наступит здесь.

«Убей их презренный червь! Покажи всё мастерство своих клинков! Орави свои зубы их плотью и живительной жидкостью! Насладись страданиями врагов своих, показав, насколько выше их всех!»

Боги требовали жертву. Он думал, что это был город, но он ошибался. Или, возможно, был ослеплён. Среди возлюбленных богов зачастую были те, кто призывал домой своих последователей слишком рано, и эта мысль наполнила его яростью. С пеной у рта, с громыхающим в его голове хохотом Богов, Аспар поднял Пронзатель и посмотрел в сторону дворца. Скрипнув клыками, он спрыгнул со статуи. Камни раскололись под его копытами, и он выпрямился. Подняв Пронзатель, зверолюд рванул вперёд, и его стадо последовало за ним.

Боги требовали крови. И пусть они и отвернулись от него, Аспар всё равно даст им кровь.

«Да....да. Они отвернулись от тебя, чтобы испытать! Покажи что достоин и они наградят тебя по заслугам....»

***

Людендорв взял Клинок Мясника в одну руку, а руноклык в другую. Сегодня, в самом конце, он сам будет своим Псом. Владыка здешних земель не потрудился найти другого, а сам никто не вызвался. Он не осуждал их. Где-то в глубине души, курфюрст и сам задавался вопросом: был ли он действительно безжалостен, или просто безумен. Послал ли он своего кузена на гибель из-за того, что тот вызывал смуту, которую было невозможно терпеть, или за то, что тот просто говорил правду?

–Арик...– тихо пробормотал он, глядя на Клинок Мясника в слабом дневном свете.– Почему бы на этот раз тебе всего лишь не послушать?– его взгляд скользнул к Погибели Гоблинов и он вздохнул. Руноклык, казалось, замурлыкал, когда он взмахнул им на пробу. Клинок передавался от отца к сыну, он жаждал битвы с тем же нетерпением, что и сам курфюрст. Он алкал убивать, и заклинания погибели были вбиты в его сущность уже при ковке. Он стремился расколоть череп Владыки Зверей, и чем раньше, тем лучше.– Уже скоро, совсем скоро мохнатый ублюдок будет украшать мои стены своей шкурой...– пробормотал Людендорф.

Он мрачно усмехнулся, когда услышал рёв горнов рыцарей ордена Сияющего Восхода. Когда его люди сообщили о прибытии воинов ордена из соседних Владений, врезавшихся в задние ряды армии зверей, намерившейся атаковать его ворота, он едва ли поверил в это. Сложно верить что нашлись храбрецы, решившие проскакать километры опасных территорий, лишь бы выйти за спину врага через давно заброшенные Врата Владений. Теперь же он слышал звуки боя вокруг, когда зверь встретился с человеком на запутанных улочках вокруг дворца, так же, как когда под напором великанов рухнули стены. Прибытие рыцарей стало знаком его правоты. Сам Бог-король повелел ему держаться, чтобы не отдать город в лапы зверей Хаоса. Его бог поручил ему это, и он выполнил его волю, несмотря на то, что на каждом шагу встречал сопротивление. А теперь… Теперь пришло вознаграждение. Он улыбнулся и повращал кистью, разминая свою боевую руку. Теперь он должен был снять голову с плеч зверя, насадить её на пику и каждый год в день смерти Арика поднимать тост за это событие. Его двоюродный брат был бы благодарен за это, он был уверен.

–Конечно, был бы. Наименьшее из всего, что ты бы мог сделать после предательства,– сказал курфюрст, снова переведя взгляд на Клинок Мясника. Он чувствовал неправильность, держа его в руке, но он должен был пролить кровь, в этом Людендорф был уверен. Меч его кузена на его стороне был нужен ему сейчас, как никогда раньше. Арик всегда был рядом при жизни, и это было только правильно, что он будет там же и после смерти.– Кроме того, тебе бы наверняка не хотелось бы пропустить бой, подобный этому, а?– сказал он вслух. Если владыка земель и заметил взгляды, которые некоторые из его людей бросили на него, то не подал вида. Они ненавидели его сейчас, даже если не ощущали подобного прежде. Но они также и любили его – в такие времена лучше безжалостный человек, чем слабый. Лучше безумец, чем трус. Так они шептали между собой, когда думали, что он не слышит.

Звери прорывались через брешь в северной стене, ревя боевые кличи. Он знал, что это так или иначе удалось бы им, и поэтому всеми возможными средствами укрепил внутренний двор. Копейщики и стрелки притаились за опрокинутыми вагонами и по команде катнули откупоренные бочки с порохом в сторону стены. А вслед за ними взметнулся огонь. Двор сотрясли взрывы, заполнив пространство дымом, камнями и окровавленными частями тел. Великан взвыл от боли, когда взрывом ему оторвало ноги, и рухнул на камни внутреннего двора. Корчась от боли, он пытался подняться, пока дюжина копий не проткнула ему череп. Людендорф расхохотался, учуяв вонь палёной звериной плоти. Он вернёт свой город или сотрёт его с карты Империи в попытке, и цена не имела значения. Смех оборвался, когда его взгляд упал на Клинок Мясника.

Нахмурившись, он покрепче сжал рукоять.

–Никакой жалости. Никакого раскаяния,– проворчал он. А затем со звоном скрестил мечи и проревел.– Убейте их всех!

И его люди исполнили его приказ.

Ружья зарычали и засвистели стрелы, пронзая волосатую плоть. Воя и крича, твари скользили в собственной крови, несясь к людям, спеша вступить в битву. С вновь приобретённым мужеством, его солдаты атаковали зверей, выкрикивая хвалу Зигмару и Императору. И хоть никто из них не кричал его имя, Людендорфу было плевать. Пока они сражались, он был удовлетворён. Зверолюды, прорвавшиеся сквозь его солдат, устремились к нему по лестнице дворца. Клинок Мясника мелькнул и врезался в голову первой твари, мгновенно прикончив её. Остановил тычок копьём Погибелью Гоблинов и пронзил брюхо зверолюда клинком двоюродного брата, приколов нечистую тварь к одной из декоративных колонн, выстроившихся рядом с дверью. Высвободив его, он встретил удар очередного зверя, заблокировав удар его топора обоими клинками.

С ворчанием он свёл мечи вместе, отрезая топор от топорища. Зверолюд отшатнулся, обескураженный, но в следующее мгновение Людендорф уже спихнул его к подножию лестницы, к поджидавшим там копейщикам.

–Добейте это и присоединяйтесь к остальным,– проговорил он, стряхивая с меча кровь. Копья поднялись и опустились, оборвав вопль создания Хаоса.

Он спустился по лестнице и сквозь дым прошёл к своим войскам, снедаемый желанием схватиться со зверьми. Мгновение спустя его отвага была сметена прочь от неожиданности, когда воина подле него пронзило копьё и пришпилило к стене дома в кирпичной пыли и хлещущей крови. Людендорф обернулся и увидел знакомую фигуру. Со звериным рыком он обнажил зубы в жестокой усмешке.

Аспар выдернул копьё из тела человека и взмахнул над головой, словно топором.

–Человечишка! – взревел Аспар.

–Зверотварь!– рявкнул Людендорф, вращая мечами.– Нас прервали, животное! Решил сразиться перед смертью?

Аспар вскрикнул, словно дикий кот, и всё тело Владыки Зверей сотрясло от конвульсий. Клинок Мясника сплёл замысловатую петлю лишь затем, чтобы с мокрым шлепком быть пойманным ладонью Владыки Зверей. Аспар рванул оружие и, вместе с вцепившимся в него курфюрстом, отбросил прочь на скользкую от крови мостовую. Людендорф кашлянул, когда меч остановил своё скольжение. Он знал, что его рёбра были сломаны, и ощущал себя подобно проколотому бурдюку с водой.

– Боги требуют твоё сердце, "большой человек"!– прорычал Аспар, рванув вперёд. Его воины последовали за ним, словно волна, нахлынув на упавшего курфюрста, но Владыка Зверей выпотрошил первого же, осмелившегося подойти слишком близко.– Нет! Жертва Аспара! Владыки всех зверей!– всхрапнул он, зыркнув на своих воинов. Звери отшатнулись, их оружие застучало о грубые щиты в монотонном ритме. Владыка Зверей встряхнулся, довольный, что им более никто не помешает.

Людендорф закашлялся и приподнялся на ноги. Он был единственным человеком во дворе, кольцо зверей окружало его. Там ещё оставались солдаты на стенах, но они были слишком далеко, чтобы спасти его, даже если бы он желал этого. Он опёрся на руноклык и ждал, безумно ухмыляясь.

–Жертва Аспара, хм? Откусил больше, чем смог проглотить, не так ли?– он сплюнул, рассмеявшись.– Ты попал в собственную ловушку, ты – тупое животное. А теперь, как и любое другое животное, ты тратишь время на борьбу, вместо того, чтобы бежать.

–Как и ты,– проревел Аспер, сверкнув на миг порозовевшими глазами. Людендорф поперхнулся смехом и поднял меч, уязвлённый словами зверя.

–Заткнись,– сказал человеческий воин.– Заткнись и бейся, мразь. Пусть боги решат, кто здесь больший дурак.

Аспар взвыл, и Пронзатель скользнул вперёд. Людендорф увернулся, и Погибель Гоблинов отсекла один из рогов Владыки Зверей. С рёвом зверолюд развернулся и Пронзатель вспорол воздух, едва не сняв голову с плеч Людендорфа. Выборщик вновь увернулся, и клык снова мелькнул, вызвав новый визг боли из глотки Аспара.

– Это мой город! Моя территория! И это – земля твоей погибели, шавка, – прорычал Людендорф, делая изящный выпад, несмотря на боль в груди. Кончик лезвия вспыхнул, словно пламя, скользнув по ноге Аспара, и Владыка Зверей инстинктивно отступил. Он попятился, соткав Пронзателем стену между собой и этим лезвием. Оно бросалось на него, словно змея, жаля и разрывая его плоть быстрее, чем Аспар мог уследить за ним взглядом, и каждое его прикосновение вызывало приступ мучительной боли. – И я прикончу любого, кто попытается отнять их у меня! – крикнул Людендорф.

«Какой самоуверенный. И ты позволишь этому мешку с мясом тебя так оскорблять? Тц-тц, нет уж. Как будущему носителю меня, тебе стоит оставить после себя хоть что-то достойное. Хотя бы победа над таким мусором.»

Словно обезумев, Аспар рванул вперёд, обрушив град ударов Пронзателем, и заставил курфюрста пошатнуться. Людендорф поскользнулся на мокрых от крови камнях и, окончательно потеряв равновесие, упал. Отчаянно он попытался отползти от Владыки Зверей, но тот поставил копыто ему на грудь, вдавливая панцирь и прижимая выборщика к земле. Лезвие Пронзателя воткнулось в бок курфюрста, с шипением протыкая броню и плоть. Людендорф закричал от боли, когда его живот лопнул, словно перезрелая дыня.

–Теперь Аспара!– проворчал зверолюд, пинком отбрасывая умирающего. Другие зверолюди разразились триумфальными воплями, рёвом и лаем, и Аспар, тяжело дыша, поднял копьё в победном жесте.

С наполнившимися кровью глазами, с грохотом его неровно бившегося сердца, стоящим в ушах, Людендорф поднялся на ноги. Кишки свободно повисли на руке, которой он зажимал распотрошённый живот, его пальцы вцепились в застёжки брони. Ему едва хватило сил, чтобы удержать меч, когда он, спотыкаясь, направился к огромному зверю, триумфально поднявшему над головой своё адское оружие.

Вложив в удар все оставшиеся силы до последней капли, он рубанул мечом по широкой спине зверолюда. Кость покрылась пузырями в ответ на прикосновение рунического клинка, и Аспар вскрикнул, словно раненый козёл. Волосатый кулак врезался в скулу человека, и земля устремилась навстречу Людендорфу. Зверолюд встал над ним, прикрывая бок, пена напополам с кровью капала с его челюстей. Его тело трясло, словно охваченное лихорадкой.

–Сдохни!– проревел Аспар. Пронзатель опустился и, оправдывая своё имя, приколол выборщика к земле. Напрягшись, Владыка Зверей было хотел рывком поднял копьё и человека вверх, к небесам, но вдруг в примитивном разуме зверолюда раздался смех кого-то, кто не был богами.

«Молодец зверёк! Убил человека и сам сдохнешь! Как начальный подвиг подойдёт.»

–Чт....колдун!?– прорычал Аспар, наконец поняв кому принадлежал этот голос. Его прокляли боги, вселив в тело того надоедливого альва? Или же....или тот специально его провоцировал! За столь долгое время зверолюд думал крайне разумно для своего дикого вида, что ещё сильнее пугало.– Покажись червь!

«А зачем? Ведь теперь я – это новая и лучшая версия тебя!»

Владыка Зверей откинул пронзённого Людендорфа проч от себя и схватился за свою звериную голову. Он рвал клоки шерсти и кожу с своего тела под искривлённый вой уже не то волка, не то уже оленя или ещё какой твари. Спина зверолюда надулась словно догнивающий прыщ от сверкающей внутри кровавой массы. Он упал на все четыре конечности и с болезненным стоном из его пасти полился чёрный ихор с резким запахом винного уксуса вперемешку с кровью. Спина только продолжала и продолжала набухать, вызывая первобытный ужас у всех, кто только взглянет на уже начавшиеся там виднеться контуры гуманоидного существа.

Только Людендорф собрался с последними силами, еле как смог встать на ноги и поковылять с надёжно застрявшим между рёбер копьём, побрёл в сторону дующегося кокона в виде Владыки Зверей. Оба клинка намертво зажались в его руках и уже были занесены для удара, как курфюрста обдало взрывом из кипячёной крови и отбросило обратно на землю.

В потоке кровавой дымке, из разорванного в ужасе и муках зверолюда выступила новая фигура. Это было существо, что внешне походила на человека, альва и зверолюда одновременно, но также и не походило ни на одного из них. То был высокий гуманоид с внешностью рептилии или амфибии, чью красную как кровь кожу покрывала кровавая слизь на подобии новорожденного. На голове существа красовался сиреневый панцирь из костообразной материи, где спереди есть похожие на брови утолщения и которые после идут в растущие по бокам рога над заострёнными как у эльфа ушами, что торчали на уровне обычных ушей под самым окончанием панциря. Такие же по цвету костные образования, в виде своеобразной брони из штанов с безрукавным нагрудником и браслетами, красовались на его теле походя как на броню, так и на часть тела. Своими двупалыми ногами он прошёлся по кровавым остаткам своего прошлого вместилища вальяжной походкой и словно не замечая ничего вокруг себя. Он только обратил внимание на вновь вставшего Людендорфа и в особенности его мечи.

–Хм. Милые побрякушки человек. Почтовые конверты ими вскрываешь?– с усмешкой сказал неизвестны ровным, неестественно человечным для его змееликой рожи, голосом.

–Кхкх...кхех...Что ты за тварь?– выхаркивая кровь из лёгких проговорил владыка здешних земель и покрепче схватил мечи для удара.

–Тц-тц, я не тварь.– поцыкал в поучительной манере ему порождение варпа и ловким движением росшего из копчика хвоста надавил на древко копья. Людендорф взвыл от боли, но продолжал держать свои мечи и яростно глядеть на своего противника.– У меня вообще-то имя есть! Ну, точнее раньше оно было, до того как этот чёртов зверолюд убил меня. Можешь звать меня Эреном, хотя в данном случая я бы предпочел чтобы меня звали более величественно – Эреван.

На трёп этой твари Людендорф не обращал внимания. Он только хотел убить его и именно поэтому из последних сил занёс мечи для ударов, как и всю копившуюся в нём ярость для уничтожения порождения Хаоса. Только что первый, что второй, клинок были спокойно словлены голыми ладонями противника и вальяжно отброшены в сторону. Державший всё это время древко копья хвост ещё сильнее надавил и теперь человек встал уже на колени перед врагом.

–Ладно, Эреван звучит немного так себе, над этим ещё подумать подольше надо....– он убрал хвост от древка и обошёл человека кругом, поднимая в свои руки руноклык. В них он наблюдал за собственным отражением и после перевёл свой взгляд на уже начавшего терять связь с реальностью Людендорфа.– Знаешь, я пожалуй придумал себе имя, коего достоин такой избранник Тёмного Князя как я.

Ловким движением руки он поднимает уже Клинок Мясника и скрестил лезвия на шее курфюрста этого города. Тот только и мог что беспомощно наблюдать за своей казнью – силы ни в руках, ни в сознании уже практически не оставалось, даже рот не мог подняться для чего-то громче храпа в заполнившихся кровью лёгких.

–Ты станешь первой жертвой нового чемпиона Князя Удовольствий и в знак такой чести, тебе будет подарена возможность взглянуть на руины своего города в последние мгновения жизни. Будь благодарен – это редка честь от столь великого воина. Запомни мой облик и имя. Я, Неревар – несущий совершенство и гибель своим врагам от лица Тёмного Принца.

Последнее что увидел Микаэль Людендорф, правитель Холланда в Владениях Гура, обладатель божественного мандата и руноклыка, было горящими вратами на фоне устроенной зверолюдьми резни. Он наблюдал это по кругу, пока его отрубленная голова наконец не приземлилась в грязь около своего тела. Наконец он заметил и прошедшего мимо него Неревара, что в перевёрнутой картинке двигался к самому центру города с беззащитными, и явно в будущем принесёнными в жертву, жителями города.

Холланд пал. Но он не пал под натиском орд зверолюдов или ещё каких грубых мас, а под губительным влиянием и расчёта смертного, пошедшего по проклятому богами пути.