Текст книги "Проклятый путь (СИ)"

Автор книги: Tuafun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Эрен спиной чувствовал как противник на не меньшей скорости мчится за ним и уши подгоняли его как можно сильнее отдалиться от источника грохочущих при беге лат. Так он забежал в кусок Царства Гур, где среди скал из известняка виднелись сухие кусты с выступами. За один такой он и успел заступиться перед тем как золотой молот чуть было не выбил ему голени ног. С неестественной для себя прежнего грацией кошки, Эрен перескакивал с одного уступа на второй, пока краем зрения наблюдал как стоящий внизу противник опустил молоты на пояс и в его руках стали светиться искры молний. Частицы света и магии начали растягиваться, меняться и перерабатываться во что-то новое. С каждым мгновением как Эрен всё отдалялся и поднимался наверх, ему становилось более очевидным что это огромный лук появляется у него, где колчан со стрелами появился на правом бедре Небеснорождённого из всё тех же частиц магии, коих он ощущал.

Однако секундное замешательство чуть было не стоило альву головы. Запущенная на неимоверное скорости стрела просвистела над его головой, кою тот успел в последний миг отвести в сторону с траектории неожиданно быстрого выстрела. И только там, где-то высоко в небе, засиял голубоватый взрыв. Каждая стрела азирийцев пропитана силами молний и света, где даже пореза хватит чтобы ощутить мощь целой бури и режущего плоть ветра вдоль всего тела. А учитывая что в следующее мгновение ещё одна стрела натягивалась на блестящую серебром тетиву, то Эрену придётся ускориться.

Стрелы всё продолжали и продолжали пролетать мимо него, а сам он как горящий на сковороде гноблар извивался как мог чуть ли не изгибая конечности наизнанку для уворота от пролетавших под непредсказуемым углом стрел. Однако выше забираться было гарантированным самоубийством – попасть куда как легче, а стрелы могут попасть в стенки и в итоге альв потеряет любую опору под ногами. Придётся рискнуть и ударить врага так, чтобы была возможность сразу задеть смертельную зону в области слабо защищённой шеи – там находится только слой обычной кольчуги, кою пробить будет уже возможно.

Эрен отскакивает от стены и устремляется вниз мимо уха просвистела очередная стрела от Небеснорождённого и взрывом задела слегка каменную ограду, где раньше располагался альв. Если бы не всё ещё застрявший в руке меч, то тот явно стрелял в десятки раз быстрее. Так или иначе, но скорости свободного падения альву хватает чтобы наброситься на врага со скимитаром в руке и чтобы тот блокировал удар своим луком. Но чего явно не ожидал Небеснорождённый, так это как вместе с ударом его враг ударит ещё и вылезшим из носка сапога кинжалом прямо в горло. Больно было обоим – одному от вошедшей в горло стали, а второму от удара по всё же достаточно прочной кольчуге и ударившего в нос лука. Эрен был отброшен с звуком поломанного в его сапоге кинжала и еле успел перевернуться от ударившего об землю молота. Противник не торопился умирать – схватился одной рукой за кровоточащее горло и зажал, а во второй удерживал своё оружие как ни в чём не бывало.

Эрен снова подбирает скимитар себе в руки и устремляется вперёд. На последних рефлексах он проскакивает под горизонтальным взмахом руки врага и отрубает бившую руку по локоть. Заигрались в области пореза молнии, но вот самый ярки поток заиграл когда лезвие скимитара соприкоснулось с шеей врага и альв всем телом ощутил как уже пробил слой кольчуги и дошёл до позвоночника сквозь мышцы и сухожилия. Пульс тока прошёлся по всему его телу, а глаза накрыла белая пелена от яркой вспышки, где в потоке молний исчезло тело Небеснорождённого – он умер и Бог-Король не возжелал отдавать своего подопечного в руки врага. Хотя вряд ли в этом полуразумном конструкте остались хоть какие-то черты личности или задатки разумного создания. Самого альва это мало волновало, он просто приподнялся на двух локтях и с тяжким придыханием смотрел на дымящийся второй клинок, с лезвия которого испарялась кровь врага.

Смерть была в очередной раз лишь немногим позади него и он затылком ощущал её ледяное дыхание....

Тут среди проулков выползла тень нового знакомого Эрена и подняла меч. Слан двигался плавно и бесшумно, словно скользя по земле или вовсе левитируя. Альву лишь мельком удавалось рассматривать его или её руки и ему казалось что вполне естественно для слуги двуполого бога иметь аккуратные женственные руки с аккуратными ногтями и при этом чтоб те были в меру мускулистыми. Возможно, посмотри он под этот капюшон, то и вовсе увидел бы что-то среднее между мужчиной и женщиной как демонетки или то Хранитель Тайн.

–Могу поздравить тебя Эрен: ты стал ближе к доверию Тёмного Князя. Осталось ещё одно его испытание, в коем ты докажешь свой отказ от божков Царств смертных.

Глава 6 Во благо резни часть 1

Двадцать дней город Холланд в Владениях Гура упорно сопротивлялся, но теперь всё было кончено. Ворота рухнули, сорванные со своих петель из сплава металла и обсидиана под весом врезавшихся в них мутировавшей толпой огромных рогатых чудовищ. Визжа и фыркая, твари, размером не уступавшие амбару, ворвались в город, их когти высекали искры из камней мостовых, содрогавшихся под поступью тяжёлых шагов, а за ними шло боевое стадо зверолюдей.

Воющие, блеющие зверолюды хлынули в город, словно ожившая волна нечистот. Твари оттенков и форм, которые могли прийти в голову лишь безумцу, потрясали ржавым оружием и ударяли им о грубые щиты, вымазанные в нечистотах, крови и внутренностях поверженных ими врагов. Неся грубые знамёна, на которых болтались головы уруков, альвов, дурадинов и людей, они рванули вперёд, подобно силам природы – жестокие, дикие и непобедимые. И всё же, когда они ступили на предвратную площадь, люди Холланда уже ждали их, выставив копья. Первый ряд зверей с ходу насадил себя на копья, опустив их к земле, чтобы следующие за ними воины орды с ни на йоту не уменьшившейся силой набросились на копейщиков. Солдаты пали, когда твари обрушились на них, а оставшиеся в живых были постепенно оттеснены вглубь площади.

–Стоять собаки! Держать позицию!– проревел Микаэль Людендорф, владыка Холланда, раскалывая голову зверолюда огромным двуручным клинком с выступающими лезвиями вдоль одного основного, что носил название Проклятья Маликейма. Вырвав необычно жужжащее оружие из бычьего черепа, он схватил ближайшего солдата и махнул окровавленным мечом перед носом человека.– Я сказал, держать позицию, Кхорн тебя побери!

Копейщик побледнел и побрёл обратно, заняв свое место в рядах отряда, расстроенные ряды которого отступали в город в нарушение приказа Людендорфа. Курфюрст развернулся, когда очередной зверолюд с собачьей мордой, быстро перебирая копытами, понёсся на него, сжимая в лапах грубое копьё. Вопя, как подыхающая лошадь, он прыгнул на Людендорфа. Он увернулся с пути оружия и разрубил тварь на две половины, рухнувшие на залитую кровью мостовую. Создание несколько раз жалко дёрнулось в смертельной агонии, а потом сдохло.

–Это мой город,– сплюнул курфюрст на дохлое тело.– Мой!– затем он повернулся к остальной части орды, что сомкнулась вокруг него, и, взмахнув мечом, взревел.– Мой!!!

Закованный в полную броню, покрытый кровью как врагов, так и своей собственной, Людендорф встал между отступающим войсками своей провинции и захватчиками и указал на ближайших зверолюдов полуторником, на котором всё ещё оставались остатки бычьего мозга. Как и все магические клинки людей, он не был изысканным оружием, являясь вместо этого истинной квинтэссенцией сущности меча, и в этом он полностью соответствовал своему владельцу.

–Кто первый?– взревел он выплёвывая из своей густой бороды не только слюну, но и капли попавшей внутрь крови.

Зверолюды колебались. Рычание сотрясало разделяющие их несколько метров, а копья тыкали смрадный воздух. Красные глаза уставились на него, копыта стучали в камни площади. Ближайший зверь неуклюже гарцевал перед ним, то приближаясь, то бочком отступая назад. Мгновение, всего лишь миг, выборщик удерживал их одним лишь упорным нежеланием не отдавать ни пяди собственной земли. Он скрестил взгляд с одним из самых крупных горов. Тварь обладала рогами, которыми мог бы гордиться и олень, и зубами, которым могли бы завидовать даже самые главные уруки.

–Ты, ты выглядишь, как крутой зверь. Давай же, стань первым!– нетерпеливо крикнул владыка Холланда и, словно в насмешку, поигрывая мечом в руках.

Фыркнув, огромная зверюга атаковала.

Его меч был стар, кончик давно срезан, и орудовал он им скорее с энтузиазмом, нежели с мастерством. Побитый щит Людендорфа поднялся, парируя удар, а меч ткнулся в выступающее брюхо твари с достаточной силой, чтоб добраться до почки. Вскрикнув, зверь попятился, открывшись для следующего удара. Меч графа взметнулся, вскрыв горло зверя, и тварь рухнула, захлёбываясь собственной кровью. Стоя над подыхающим противником, Людендорф ударил в свой щит, пытаясь скрыть гримасу от боли, вспыхнувшей в руке, онемевшей от силы удара создания. От этого звука зверолюды отшатнулись. В задней части стада он услышал щелчки кнутов и рёв звериных вождей, пытавшихся восстановить дикое рвение, что ещё мгновение назад владело ордой.

–Холланд мой!– взревел он.– Этот город, дарованный моим предкам самим Сигмусом, это Царство – всё принадлежит мне и только!

–Нет,– раздался глубокий рык. Могучее создание протолкнулось сквозь ряды зверей, заставив их расходиться в стороны, пока оно шло к Людендорфу. Выборщик сделал бессознательный шаг назад, когда существо, известное как Владыка Зверей, предстало перед ним.– Это всё принадлежит Аспару.

Создание являло собой воистину впечатляющее зрелище. Столь же огромный, как любой из трёх самых крупных членов его боевой орды, он представлял собой тварь из плитоподобных мышц и раздутого тела, с руками, как лопаты, и копытами – как наковальни. Татуировки и замысловатые клейма покрывали волосатую плоть, создавая узор, который, казалось, изменялся при каждом движении зверолюда. В одной лапе тварь держала демоническое копье с оголовьем из чёрного железа, на котором были вытравлены вопящие символы.

–Это всё принадлежит Аспару,– повторил Владыка Зверей, глаза зверя светились совсем не звериным интеллектом.– Каждый клочок земли, каждый камень – его. Так сказали боги.

–Твои боги, не мои, животное!– сплюнул Людендорф и приглашающее взмахнул мечом.– Что ж, тогда подходи. Давай потанцуем, обросший ты дурень.

Зверь на это ответил мокрым смешком, звук из искажённой глотки существа показался странно гулким.

–Зачем? Ты – мёртв, а Аспар не сражается с мертвецами.

Лик Людендорфа искривила гримаса ненависти.

–Я не умру. Пока есть ещё хоть какой-то шанс, моё тело не упадёт хладным трупом!– его горящие ненавистью глаза уставились на сброд позади зверолюда.– Я прикончу вас всех, заставив захлебнуться в собственной крови. Я возьму ваши головы и насажу их на колья своих стен!– крапинки пены собрались в уголках его рта, пока он проклинал их. Некоторые сжались от ярости в голосе человека. Некоторые, но не главное порождение Тёмных богов. Владыку Зверей сия речь не впечатлила.

Могучий повелитель орды ударил древком копья по камням площади.

–Какие стены, «большой человек»? Эти?– он поднял мускулистые руки и показал на стены за своей спиной.– Эти стены принадлежат Аспару!– словно в подтверждение этих слов, стаи вопящих гарпий спустились на стены, в то время как ещё большее количество лениво кружилось в задымлённых небесах, вонявших кровью и бойней.– Отныне этот город принадлежит богам, человечишка. Мы разберём его по камешку и ваши черепа будут хрустеть под нашими копытами, когда мы станем плясать на его костях. Склонись пред волей богов, «большой человек». Аспар не даёт пощады, но они могут.

Людендорф издал животный рык и ринулся в атаку, жажда убийства горела в его глазах. Зверолюд обнажил острые клыки и поднял копьё. Но прежде, чем он успел сделать что-то большее, раздался винтовочный выстрел, разорвавший опустившуюся на площадь тишину. Лорд стада отшатнулся, взревев от неожиданности, когда пуля из длинноствольной винтовки поцеловала его в морду, оставив капельку крови, как отметку. Его воины разразились какофонией воплей и рёва и рванули в атаку, окружая Людендорфа, в то время как гарпии отыскали стрелка и вытащили его из укрытия. Пронзительные крики несчастного резко оборвались, когда крылатые твари разорвали его на куски и засыпали превратную площадь ошмётками его плоти и обломками оружия. Внизу, курфюрст прорубался через площадь, разя врагов Погибелью Маликейма, и спустя несколько секунд ему удалось вырваться из кольца, переступая через поверженных зверей, что из последних сил цепляли его за ноги в отчаянной попытке свалить своего убийцу.

Кровь застилала ему глаза, в ушах гудело от звона сталкивающейся стали и топота и воплей его врагов. Людендорф поднял меч. Улица под его ногами задрожала, когда что-то тяжёлое двинулось в его сторону.

–Ко мне! За Холланд!– крикнул он поднимаю клинок и ревя во всю глотку.– За Сигмуса и Рождённых Небесами!

–Уже здесь, мой граф, – приветственно выкрикнул голос. Людендорф стёр кровь и увидел знакомую фигуру Арика, двоюродного брата Людендорфа.

Он был худ, по волчьи поджарое тело было облачено в красно-зелёную ливрею и покрытые замысловатой гравировкой доспехи наивысшего качества. Одна облачённая в защитную перчатку рука сжимала Клинок Мясника, оружие, что полностью соответствовало своему имени. Это была грубая вещь, выкованная и отобранная у кровожадных племён огров, коим при прежних хозяевах толстозадые твари разделывали тела побеждённых. В его лезвии не было изящества – оно рубит и рвет плоть, не больше....но и не меньше. За ним шли Свои – одоспешенные меченосцы личной гвардии графа, облачённые в полулаты и надушенные одежды, с жестокими глазами солдат-ветеранов. Каждый нёс двуручный меч, стоивший как годовое жалованье обычного бойца ополчения. Фаланга больших мечей быстро приблизилась, и воины окружили своего курфюрста, в тот самый миг, когда улица задрожала под копытами приближающихся зверолюдов.

–Ты вовремя, – сказал Людендорф, резко ухмыльнувшись, когда Крумхольц обошёл его и заблокировал удар, который бы отрубил мужчине ноги по колено. Клинок Мясника запел, его зазубренное остриё выпотрошило раздутое брюхо зверолюда и отшвырнуло его обратно в толпу сородичей.

–И оставить тебе всё самое интересное? Как я мог, Микаэль?– ответил воин блокируя ещё один удар зверолюда и пинком по прикрытому только мехом паху отталкивая тварь от себя.– К тому же, если бы ты не решил взять их всех на себя, то мне не пришлось бы приходить и вытаскивать твою задницу из огня.

–Знай своё место, дерзкий,– ответил Людендорф, вытирая лицо полуплащём Крумхольца.– Напомни мне, когда всё это закончится, чтоб я наказал тебя.

–Ты имеешь в виду, если мы победим?– ответил кузен, с разворота снимая голову зверолюда с плеч. Однако даже пока тот продолжал падать, ещё больше зверей вливались на узкую улицу, подгоняемые своими вождями.

–Здесь нет «если». Меня не изгонит из моего города шайка зверей. Не после всего того как Сигмариты ушли отсюда и я сказал что справлюсь без них...– прорычал Людендорф, переведя разгневанный взгляд на своих людей.– Сомкнитесь, вы, ленивые ублюдки!– продолжил он, глядя на больших мечей, который обступили его, неожиданно обнаружив, что их оружие не шибко подходило для ближнего боя на тесной улице.– Приготовьтесь стать косой, что очистит город от сорной травы, коей являются эти парнокопытные варвары…

–Ты должен отступить, Микаэль.– прервал его Крумхольц.– В безопасное место. Мы здесь разберёмся.

–Отступить? Ты имеешь в виду сбежать?– скривился курфюст. – Людендорфы не бегут!

–Тогда выполни стратегический манёвр вперёд, в тыл,– лаконично ответил родственник. Он хмыкнул, когда топор срезал наградную ленту с его панциря. Людендорф схватил своего двоюродного брата за рукав и отдёрнул назад, пронзив атакующего его врага клинком.

–Может быть, ты отправишься один, а?– спросил Людендорф, высвобождая клинок.– Без меня. Я хочу голову зверя на моей стене!– прорычал он, указывая туда, где он в последний раз видел главаря зверолюдов.– Я хочу сделать чашу из его рогов, и ожерелье для моей дочери из его зубов! И прокляни меня Малекит, если я этого не сделаю!– он сделал шаг вперёд, но остановился, когда дрожащая улица содрогнулась.– Что за…

Минотавры ворвались в ряды зверей, распихивая или растаптывая своих меньших сородичей, кромсая своими огромными топорами всё вокруг, не разбирая, враг ли это, союзник или город. Это были массивные скоты: каждый был настоящим ходячим амбаром из мышц, шерсти, клыков и рогов.

Сердце Людендорфа похолодело.

–Минотавры, – прошипел он.

–Храни нас Сигмус....– пробормотал Крумхольц.– А Аллариэль защити нас. Мы должны отступить. Добраться до пушек!

Большие мечи начали отступать.

–Стоять, где стоите!– рявкнул Людендорф, свирепо посмотрев вокруг и заставляя людей застыть на месте.– Мы остановим их здесь. Построиться!

–Микаэль… – начал было двоюродный барт, но времени для споров больше не осталось. Минотавры приблизились и их фырканье, казалось, отдалось в зубах каждого солдата, когда Свои Людендорфа сделали шаг вперёд навстречу стихии, во главе со своим курфюрстом.

Дубина с каменным оголовьем обрушилась вниз на мостовую, осыпав правителя Хохланда осколками камней, и он прыгнул в сторону, одновременно рубанув по монструозному локтю врага. Уродливая кость щелкнула, и минотавр взревел – от боли, как понадеялся граф. Зверь потянулся к нему здоровой лапой, открывшись мечам бойцов Людендорфа. Свои обрушили клинки на минотавра, и когда существо пошатнулось и попыталось отмахнуться от нападавших, граф зашёл со спины и рубанул мечом по его лодыжкам. Его руки тряхануло в суставах, столь сильна была отдача, но толстые кости монстра щёлкнули и переломились, и тварь рухнула мордой вниз, когда рунный клык разгрыз искажённую плоть. Большие мечи поднялись и опустились, и стоны чудовища смолкли. Людендорф отвернулся и врезал щитом по клюву кудахтающего птицеголового зверолюда, заставив его кубарем покатиться под ноги.

–Первый готов, – сказал он Крумхольцу, но залитый кровью Пёс лишь покачал головой и показал вперёд.

–И ещё больше подходят, Микаэль!– ответил Крумхольц. Ещё два минотавра продирались через ряды больших мечей, забирая жизнь у любого, кто становился на пути. Один из зверей опустил голову и атаковал. Крумхольц отпихнул графа в сторону и опустил Клинок Мясника между витых рогов, сбивая зверя. Но пока он пытался вытащить оружие, уже и второй минотавр добрался до его позиции.

Меч Людендорфа вклинился между топором зверя и шеей своего советника. Владыка Холланда крякнул, когда руки в суставах задрожали и онемели. С рёвом минотавр надавил на топор и заставил графа опуститься на одно колено. Горячая слюна капала из пасти чудовища на лицо Людендорфа, обжигая его. Людендорф резко убрал меч и, когда чудовище, потеряв равновесие, качнулось вперёд, рубанул по промежности минотавра. Поднявшись на ноги граф вскрыл спину твари до позвоночника и гигантский зверь рухнул со сдавленным рёвом. Граф ухватился за один из витых рогов и потянул его на себя, заставив чудовище открыть своё волосатое горло. Руками, вопящими от напряжения, он перерезал глотку зверя и встал на его тушу, дрожа от усталости

–Арик?

–Я в порядке,– ответил Крумхольц и тут же прорычал, рванув мимо туши чудовища и пихая Людендорфа.– Спускайся! Спускайся, чтоб тебя!

– Как ты смеешь…?– начал было граф, пока не увидел, что было позади его двоюродного брата. Свои были сокрушены и перебиты, и за ними неостановимой волной надвигалось боевое стадо. Ярость встряхнула Людендорфа и он сделал шаг к орде, но Крумхольц отпихнул его.

–Нет! Двигайся, Микаэль. Они умерли, потому что ты не знаешь, когда надо отступить! Уходим!– толкая графа, Крумхольц заставил его повернуть и, шатаясь, уйти из залитого кровью двора. За ними следовали охотничьи вопли гончих хаоса и намного более громкие крики монстров, что взломали ворота. Воздух над городом наполнял жирный дым и вопящие гарпии.

С крыш домов полетели камни, когда простые жители Хергига присоединились к битве, и не один зверь рухнул на улице с раскроенной метким броском головой. Но недостаточно. Гротескная гончая прыгнула на курфюста, когда тот споткнулся и упал на спину.

– Микаэль!– закричал Крумхольц, вцепляясь в жирный мех зверя.

–Отвали от меня! – прорычал Людендорф, отпихивая рычащего зверя и хватая его за горло. С лицом, покрасневшим от усилий, он сжал руки и душил гончую хаоса, пока та сучила лапами, царапалась и выла. Другие гончие набросились на них, но Крумхольц прикончил пару, обратив остальных в бегство. Людендорф отшвырнул к стене здания труп псины и взвыл от отчаяния, когда ему в ноздри ворвался запах дыма.– Они подожгли мой город! Проклятье, Арик, дай мне…

–Убить себя? Нет! Уходи, кровожадный глупец!– отрезал родственник.– Вверх по этой улице. Давай… Берегись!

Улица застонала, когда одна из амбароподобных зверюг ринулась на них, проделывая борозды в стенах поднимающихся по обеим сторонам улицы зданий своими рогами и шипами. Крумхольц схватил Людендорфа и швырнул на землю, когда артиллерийские орудия – полевая и органная пушки, укреплённые в окружающих зданиях и используемые для тренировки жителей окрестных домов и служек конюшен на другой стороне улицы – открыли огонь. Мужчина в ливрее Хохланда протянул руку и вытащил своего споткнувшегося выборщика и его двоюродного брата с линии огня. Скакавший монстр рухнул, ядро превратило его мозги в кашу. Огромная туша скользнула вниз по улице, перекрыв её и перегородив дорогу к добыче наступавшим по пятам зверолюдам.

Людендорф отвернулся и высвободился из рук своих людей.

–Стреляйте! Сотрите их в порошок! – выплюнул он.– Мы не должны позволить им и дальше осквернять наш город!– он развернулся, сверкая безумным взглядом.– Построиться! Копейщики в авангард! Мы…

Неожиданно, в самой середине зажигательной речи выборщика, Крумхольц ухватил его за модный горжет и двинул коленом в пах. Людендорф захрипел и согнулся.

–Да угомонись же ты,– сказал Крумхольц.– Боше! Хайнрех! Мюллер! Мы должны отступить к дворцу… Начинайте укреплять эту улицу. Мы забаррикадируем наиболее узкие места, где можно создать бутылочное горлышко. Установите колья и притащите лучников, чтобы защищать строителей… Я хочу надлежащего тилейского ежа с бронзовыми шипами Мирмидии, и я хочу его сейчас! Борс! Перегони несколько повозок от стен дворца! Они должны позаботиться о перемещении выживших в безопасное место!

– Ты... Ты ударил меня, – прохрипел Людендорф, поднимаясь на ноги.

Крумхольц посмотрел на него.

– Ради твоего же блага. Мы должны отступить.

– Нет, мы можем победить, – ответил Людендорф. – Мы можем вышвырнуть их вон!

– Они превосходят нас пятнадцать к одному, кузен, – устало ответил Крумхольц. – Они взяли стены и им плевать на потери. Оглянись.

Людендорф неохотно, но всё же подчинился. Боевое безумие, застилавшее глаза, покинуло его, и теперь он, наконец, смог увидеть истинное положение дел, он увидел усталость и страх, бывшие на каждом лице, и нетвёрдую хватку рук на оружии. Хохланд упорно сражался, но его армия была на последнем издыхании. Он опустил взгляд, посмотрев на рунный клык, и почувствовал, что и его руки дрожат от слабости.

Скривившись, он открыл рот, и единственное горькое слово сорвалось с его губ.

– Отступаем....