Текст книги "Афера (СИ)"
Автор книги: Topsyatina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Конец поисков
Конец поисков
Городок Вальхензее находился у озера Вальхен, рядом с Баварскими Альпами. Поезда туда не ходили, поэтому мне пришлось уже с утра искать попутку. Мне сказали, что ехать туда максимум 2 часа. Один мужик согласился меня подбросить до Клайнваля, что находился у шоссе, а ему надо было дальше на юг. Я развлекал его, травил байки, рассказывал анекдоты, чтобы только он меня нигде не высадил, а то заблужусь и хана...
Красота Баварии меня покорила тут же, как только я вылез из машины. Дядечка пожелал удачи и уехал. Воздух, горы, леса... превосходно. Перекусив в маленькой кафешке, я поинтересовался, как добраться до озера. Официантка сказала, что из Мюнхена ходит автобус. Вот я дебил... Женщина посоветовала мне подождать. Я тусовался в этом маленьком городке до обеда. Конечно, большую часть времени сидел на улице и смотрел на величавые горы. За всю жизнь ни разу не был в этом крае.
Автобус, к моему ужасу, довёз меня только до озера Кохель, которое находилось ближе. Я растерялся. В городе вновь поев, начал искать хоть кого-нибудь, кто довезёт меня до Вальхена. Нашлись туристы из Амстердама на фургоне. Делать было нечего. Трое ребят свободно говорили на немецком, но особо в их беседы я не вникал. Меня высадили в Вальхензее. Город туристов, как мне сказал дядя в магазине, когда я покупал воду. Показав распечатку адреса, который мне нужен, продавец сказал, что надо вниз, вдоль озера идти, по улице Лобезау. Скоро уже закат, а мне предстояла ещё пешая прогулка, блин...
Выбившись из сил, я сел на скамейку у самой кромки озера. Лес и горы... Мне казалось это сказкой. Будто сон. Вода была зеленого цвета. Я улыбнулся заходящему солнцу. Небо окрасилось в розовый и рыжий. Портфель покоился рядом. Натянув шапку на голову, я спрятался в толстовке от подувшего ветерка. Здесь очень красиво...
Но сидеть было некогда. Мне нужен дом 22, но его нигде не было видно. Что за фигня? На веранде дома №20 я увидел пожилую женщину.
– Вы не подскажите, как пройти к 22-му дому?
– А кто вам нужен?
– Крафтнеры.
Женщина улыбнулась.
– Дом мальчиков находится дальше, чуть ниже, прямо у озера. Вам надо держаться левее. Он в зелени спрятан.
– Спасибо большое.
Я двинулся дальше. Через метров 300 увидел верхушку дома. Сколько же там этажей? По мере приближения, видел светлые стены. Оказалось, что участок большой. Свернув с главной дороги, двинулся прямо к входу. Дом был в 4 этажа, рядом располагался большой гараж. Забор был в метра 2, но мне кое-что удавалось просмотреть, так как я стоял чуть выше. Сам дом находился в низине.
– Том, грёбанный ты идиот, куда подевал горшок для цветов?
В саду увидел высокого мужчину, который ругался и размахивал руками. Сердце застучало и бросилось вскачь. Ноги сами понесли меня к небольшим воротам. Рядом с ним бегали 2 собаки, гончие, если глаза меня не подводили.
– Да не знаю, – кто-то громко закричал из гаража.
– Если я не найду этот треклятый горшок, то ты поедешь в город и купишь мне новый! – голос, не требующий возражений.
Подойдя к воротам, я заметил, что они были приоткрыты. Юркнув туда, пошёл к дому. Маленький заборчик отгораживал сад и участок у веранды. Дорожка вниз вела к озеру.
– Где же этот горшок, чтоб его? – мужчина ходил туда-сюда, никак не успокаиваясь.
Я остановился у границы с садом, не смея и шагу ступить.
– Придурок, посмотри в сарае, – опять послышалось из гаража.
– Видит Бог, я терпел тебя, и скоро мои нервы не выдержат, – закричал мужчина из сада, – я убью тебя и не сяду в тюрьму. Меня оправдают по невменяемости, потому что с таким, как ты, жить вообще невозможно! – мощный крик.
– Что ж ты женился на мне, бестолочь? – ехидно спросил второй.
– А-а-а, ненавижу тебя!
Мужчина ворчливо пошёл куда-то за дом, что-то бубня себе под нос. У меня глаза увлажнились. Это были они... точно, они.
– Нет там горшка! – закричал Билл, вставая, отряхнувшись.
И тут он заметил меня. Его глаза выражали столь много всего: непонимание, шок, неуверенность, радость...
– Пери, – шепотом. – О, Господи, Пери, – уже громче.
Он сорвался с места и чуть не сшиб меня с ног, тут же душа в объятиях. Обнимал крепко, уткнувшись мне в шею.
– Мальчик мой...
– Привет, пап.
Я уже плакал, улыбаясь. А он просто рыдал взахлёб.
– Том, иди сюда, гнилой ты поршень, сын нас нашёл! – как сирена заорал Билл. – Пери, мы не надеялись... Боже мой, мальчик, как ты вырос... – он обнимал меня и целовал щеки, утирая и мои, и свои слёзы. – Я так скучал, Пери, так скучал. Казнил себя за то, что мы отдали тебя. Наконец-то ты приехал...
Из гаража вышел Толлер. Он неверяще посмотрел на нас, а потом бегом рванул к нам, так же, как и муж, чуть не повалил уже обоих.
– Вил, это ты?! – отец обнял меня крепко и радостно посмотрел в глаза. – Мой маленький сорванец. Билл, ты посмотри, как мы похожи. Он даже себе губу проколол! – восторженно.
Родители обняли меня с двух сторон. Я больше не плакал. Мне было незачем. Наступило какое-то вязкое спокойствие, которое принесло в душу долгожданную безмятежность.
Ответы на все вопросы
Ответы на все вопросы
– Идите в дом, я закрою ворота, – сказал Билл и побежал к забору.
Том приобнял меня и пошёл к двери.
– Долго искал нас?
– Ужасно долго. Я до последнего думал, что не найду. Вы хорошо устроились.
– Знаем, – отец обвёл взглядом округу. – Всё это далось нам слишком дорогой ценой.
Я разулся, а Том взял мой портфель.
– Иди на кухню, – кивнул, кладя мои вещи в прихожей.
– Мира? – я остановился, во все глаза смотря на тонкую фигуру, стоящую ко мне спиной.
Девушка вздрогнула, а потом развернулась и посмотрела таким странным взглядом, источающим дикий испуг.
– Мы знаем, что вы знакомы, – сказал Толлер, садясь за стол. – Милая, поставь чайник.
Картинка начала складываться.
– Ах ты, – злюсь, – ты обманывала меня! Да ты, Мира... как ты могла вообще?
– А что? – повышает голос. – Что я должна была тебе сказать? «Привет, Вил, мы брат и сестра, прикинь»? Так?
– Не орите, – входит Билл и надавливает на мои плечи, сажая. – Только приехал, а уже скандал в доме.
– Да она...
– Не хочу вообще с тобой разговаривать! – обиженно поджимает губы и отворачивается.
Я сверлю её спину настойчивый взглядом, пока брюнетка делает нам чай.
– Маленькая моя, – Том встаёт и обнимает её, когда девушка начинает плакать.
Я смотрю на неё с жалостью. Только сейчас понимаю, что она пережила. Сколько всего свалилось на её хрупкие плечи.
– Они заставили меня, точнее этот, – указывает на биологического отца.
– Я не «этот», – возмущается Билл. – У меня имя есть, забыла?
– Ты испортил мне жизнь!
– Прекрати истерику, Миранда, – невозмутимо отвечает. – Мы всё это уже прошли. Мало того, что ваша связь зашла слишком далеко...
– Почему? – поворачиваюсь к папе.
– Пери, – выдыхает устало. – Представь, какого нам было с Томом, когда мы в интернете нашли фотографии с вечера, где вы стояли вместе и даже целовались. Вы же брат и сестра!
– Мы не родные, – запротестовала девушка.
– Да, не биологические.
– Нет, ни инцеста, ни кровосмешения я не допущу, – строго говорит брюнет, ударяя рукой по столу. – Закрыли тему.
Смотрим друг на друга с Мирой. Она продолжает плакать, а Толлер утешает её, гладя по волосам и спине.
– Я люблю тебя, – говорю, обрывая монолог родителя.
– И я тебя, – слабо улыбается.
– Мы будем бороться и всё равно вас не послушаемся, – произношу спокойно и решительно.
Бохнер открывает рот.
– Весь в меня, – отец улыбается, отпустив дочь.
Мира попадает в мои объятия. Я обнимаю девушку.
– Мы можем сейчас же уехать, если вы...
– Нет, – истерично произносит Билл. – Я только обрёл тебя и не готов потерять, – смотрит в пол.
– Любимый, давай ты перестанешь противиться очевидному, – Том подходит к нему и кладёт ладонь на плечо. – Мы уже вряд ли что-то сможем сделать.
Пока папа отходил, мы с Мирой разговаривали. Она пояснила, что сразу после вечера памяти родители дали втык за то, что она скрывала знакомство со мной, а ещё и за то, что встречалась с кем-то за их спинами. Девушка умоляла поверить ей. Говорила, что не хотела этого.
– Вил, если бы не они, я б даже и слушать никого не стала. Но этот тиран пригрозил мне домашним арестом. Как я могла бросить вуз, когда поступила туда с такими проблемами?
– Понимаю.
– Том пытался, конечно, меня утешить, но я рыдала днями. Мне было непонятно, почему я не могу быть с тобой, Вил. Когда ты приехал в Йену, мои нервы не выдержали. Конечно, они об этом не знают. Представь... дочь ослушалась и переспала со своим братом. Жуть! – хохочет.
– И не раз переспала, – чмокаю её в губы. – Мы постараемся им всё объяснить, Мир, правда.
– Я хотела много раз сказать тебе, что мы как бы родственники, но всегда меня что-то останавливало, понимаешь? Ну как я могла, когда ты был таким нежным со мной, таким заботливым? Мне не хотелось прекращать наши отношения... А когда я увидела вас с дедушкой, то поняла, что хотела бы так же обнять его, но тогда пришлось бы раскрыть тайну. Родители ни под каким предлогом не позволили бы. Скажи я тебе, где они, то меня бы тут же на фарш пустили.
– Перестань.
– Я серьёзно. В жилах кровь стынет, что было бы...
– Мир, скажи, что твоя татуировка значит?
– Ты об этом всё ещё думаешь? – удивляется.
– Не всегда, но приходило в голову. Ты же не договорила, да?
– Ага, – улыбается. – «Младшая дочь» переводится.
Целую её, обняв.
– А ну в разные концы комнаты друг от друга, – говорит вошедший Билл. – Не хватало ещё тут...
Мы пошли на кухню, ведь давно пора была ужинать.
– Как вы устроили свой побег? – спрашиваю, поедая очень вкусный печёный картофель.
Родители смотрят друг на друга с ухмылкой.
– Очень просто, – начинает отец. – Мы решили бежать, когда только Хедвиг появился...
– Да, жалко, мы слышали о его смерти, – вставляет брюнет.
– Это было ужасное время. Жить мы не могли так, поэтому решили скрыться, но так, чтобы никто нас не искал, по крайней мере, не так упорно, как хотелось бы. Вот и пришла идея в наши головы. У Билла друг работал в правительстве...
– Это не тот ли, который с женой был на твоём дне рождении?
– Да, – удивляется Толлер, – а откуда ты знаешь?
– Пока вас искал, меня куда только не заносило.
– Людвиг посоветовал из страны просто уехать, но... – тут супруги посмотрели друг на друга с грустью, – мы патриоты. Тогда он сказал, что поможет оформить новые паспорта...
– Надо было дождаться лишь пика, – продолжил брюнет, – подходящего момента, чтобы сбежать. Самый лучший выход – это смерть, разве не так? Ну кто будет искать трупы? Только полиция и то пару лет.
– Моментом стало последнее выступление Хедвига? – спрашиваю с набитым ртом.
– Да. Он выбесил нас. Кажется, этот человек догадался, что у нас есть ты, поэтому медлить было нельзя. Его язык мог причинить вред не только нам. Когда Барнс приехал, то мы беседовали практически весь день. За это время он мог заметить даже не имеющие значения детали...
– Да ты себя выдал, – начал журналист. – Орал на него, руками размахивал, а потом психанул. Естественно он подумал, что ты печёшься не за свою жизнь.
– Тогда Пери мы уже отдали Витте.
– И что? В доме было кучи доказательств того, что у нас есть ребёнок...
– А вы можете мне всё рассказать, а потом ругаться? – смотрю на них снисходительно.
– Да, прости, – смущённо произносит Билл. – После его приезда к нам, мы сразу поняли, что он публично выступит, поэтому решили не медлить.
– Но как? Квартира была практически разрушена. Кровь ваша на полу...
– Мы сдавали её в 3 этапа буквально за полгода до побега.
– Вы тогда уже знали, что инсценируете самоубийство?
– Да. План был готов быстро. Мы сделали видимость ссоры и полного хаоса в квартире, всё побили, покричали для пущего вида, чтобы соседи подтвердили наше «бешенство», а потом легли и облили себя своей же кровью.
– Зачем?
– Чтоб она впиталась в ковёр и как бы очертила контуры наших тел.
– Но её надо было заморозить и...
– Конечно. Мы боялись за то, что проведут тест: была она кристаллизована или нет, – но не провели, представляешь? Кто в нашей полиции работает? – Бохнер хохотнул.
– И сколько вы так пролежали?
– Больше 2-х часов. Не шевелясь, даже разговаривали редко. А потом встали и ушли. Ночь была, мы особо не попались под чей-то взор. Людвиг приехал за нами и отвёз за город.
– Как вы стали Крафтнерами?
– Да тоже довольно-таки просто, – улыбнулся Том, отпив чая. – Когда мы отдали твоей матери последние деньги и сбежали, то жили за Берлином. Года полтора, наверное. Не выходя из дома...
– В заточении, – вставил брюнет.
– Да, как в тюрьме. В это время мы продумывали тщательный план с документами. Как, куда, под какими именами. Идея с поездкой за границу сразу отпала. Людвиг нас кормил и содержал. В итоге мы решили, что поедем в Баварию и подадим запрос в Мюнхене о восстановлении документов. С помощью того же Людвига, мы узнали, что не так давно в Ландсхуте горели дома. Вот, куда надо обратились, сказали, что уезжали, а дом сгорел, и все документы там остались.
– Выезд из страны в шенген зону никак не учитывается...
– Мы сказали, что ездили в Швейцарию – близко же. Конечно, провели расследование и всё такое, но там, где были пожары, дома в основном не старые, поэтому было легко затесаться в их толпу, заверив, что мы молодая семья. Внешность изменили, и кое-кто говорили, что знают нас, но сами не догадывались, как помогли нам этим.
– То есть, никто не догадался, кто вы?
– Никто, ни одна душа, – засмеялся брюнет. – Мы постарались выглядеть иначе, но лица-то теми же остались, а эти люди просто сказали, что где-то нас видели.
– По легенде – мы надолго уезжали.
– Вот они все и решили, что действительно мы были их соседями.
– Дом выбрали на отшибе, про который и не интересовался никто...
– Короче, всё вышло самым лучшим образом. Оформили себе документы на фамилию моей матери, купили этот участок и стали строить дом.
– Фантастика какая-то.
– Мы сами не могли поверить в такую удачу.
– А как же Мира? – я посмотрел на девушку, которая в этот момент ела пирог и уронила кусок в тарелку.
– У вас 2 с лишним года разницы. Если о тебе я писал в дневнике, то про неё вообще никто не знал. Том сказал, что если узнают о тебе, то мы тебя пристроим, убережём в чужих руках, а вот Миранду уже не получится...
– Моя мать умерла при родах, – вставила она.
– Поэтому мы всеми силами скрывали её. И всё получилось.
– Откуда вы деньги взяли? Ну, на побег надо же было потратить много, чтобы потом засесть и жить, как в норе.
– У нас они были. Мы отдали за тебя лишь мою часть дохода, – сказал Том. – То, что писал Билл в дневнике – не всё правда. Начало, конечно, настоящее, а вот кое-что из конца придумано. Мы никогда не были бедными. Да, жили плохо и питались скудно только для того, чтобы пустить пыль в глаза...
– У меня были на счету миллионы, – самодовольно сказал брюнет. – Я же практически не тратил своих гонораров. Эти деньги пошли на наше дальнейшее существование в качестве мертвецов.
– Почему хотя бы сейчас вы не сообщите родителям где живёте?
– Об этом могут узнать, и тогда мы лишимся всего. Нас жестоко накажут.
– Дедушка до сих пор живёт в беспокойстве, – смотрю на папу. – Мы встретились и поняли, что порабощены одной идеей – узнать, что с вами случилось.
– Как он? – тихо спросил Билл.
– Нормально. То дома сидит, то в Штольберг ездит.
– М-м-м, – оба родителя прикрыли глаза, а потом посмотрели лукаво друг на друга.
– Помнишь, да?
– О да... Ваш дом в Штольберге, мы одни...
– А я там был, – будто невзначай вставляю.
– Да, прости, мы тут кое-что вспомнили. Да, я хотел сообщить отцу, что жив, но...
– Это можно сделать и без телефона.
– Мы не можем приехать – нас узнают.
– Я поеду к нему в гости и возьму с собой лэптоп, а вы позвоните через интернет, хорошо? А то он переживает. Даже ваши поиски спонсировал. Я же ездил...
– Что, так настырно искал нас?
– Да, сыщика нанял, список имён получил и ездил.
– Во дела, – Том хлопнул себя по колену. – Бедный ты наш...
Мы отвлеклись от общей темы, стали просто пить чай с пирогом и болтать о моих школьных годах. Конечно, мне было до одури интересно всё остальное, но я не стал настаивать на дальнейшем разговоре. Вскоре родители утомились и решили уже отправляться спать. Билл показал мне комнату, которая была отведена мне с самого начала их переезда в этот дом. Они действительно надеялись, что я найду их. Пока Мира мыла посуду, а мужчины что-то там делали, я смотрел альбомы с фотографиями. На душе стало так тепло. Мне показалось, что я всю жизнь жил в этом доме, с этими людьми. Около 3-х альбомов было посвящено моим фотографиям. Как я стою рядом с ними, как сижу у Билла на руках, а он держит камеру, как смеюсь от щекотки Тома. А потом моему взору предстали фотографии с... сестрой? Как я могу называть любимую сестрой? Язык не поворачивается. Нас много фотографировали.
По дому я шлялся долго, даже когда родители уснули.
– Вил, – шепнула Миранда, настигнув меня в гостиной, – пойдём, прогуляемся?
Я улыбнулся, кивнув. Мы оделись потеплее и спустились к озеру.
– Тут очень красиво.
– Да.
Девушка сразу юркнула ко мне в объятия, когда мы сели на скамейку у самой воды. Тишина, шорох листвы и сердцебиение дорого человека – идиллия.
– Как так вышло, что мы познакомились?
– На самом деле я упаковывала вещи. Бабушка и дедушка переезжали.
– А ты искусная лгунья.
– Да иди ты, – шлёпает меня по руке. – У меня чуть сердце не остановилось, когда я поняла, что это ты. Они, – кивает на дом, – говорили мне, что нас должно быть четверо, что у меня есть брат. Показывали фотографии. Но когда я видела тебя, как ты папу защищал перед дедушкой в вечер памяти, моё сердце ёкнуло, и я поняла, что не признаюсь тебе в родстве. Прости, ладно?
– Не извиняйся. Слушай, – сжимаю её ладонь, – это ты мне видео с родителями прислала?
– Как догадался? – оборачивается. Я молчу. – Да, я подумала, что ты остынешь ко мне, ну, после его просмотра.
Знала бы ты, какую я ошибку тогда совершил...
– Мир, а как ты отнеслась к тому, что живёшь немного не в стандартной семье?
– Родители сделали всё, чтобы я чувствовала себя комфортно. Поэтому, знаешь, как-то и не задумывалась над этим. Плохо это или хорошо. Теперь всё изменится, – она выдохнула и улыбнулась. – Теперь ты с нами, со мной. Мы уговорим их... Я не смогу тебя вновь потерять.
– Не беспокойся, – поглаживаю девушку по кисти. – Всё будет хорошо, вот увидишь. Моя жизнь, наконец, обрела смысл. Мне не надо никуда бежать, ничего искать. Теперь я счастлив... и свободен. От всего... У меня есть ты, есть семья... Я перевернул страницу с прошлым.
– И твой взгляд направлен лишь на будущее?
– Да. Ты чертовски права.
Итог
Итог
На самом деле, меня беспокоило очень многое, но я предпочёл не развивать большинство тех мыслей. Миллионы вопросов сами собой испарились, когда я смотрел на улыбку родителей, слушал их рассказы о бурной молодости, сидя рядом с Мирой и попивая чай. Моё действительное счастье, которое я искал долгих 6 лет, оказалось не так уж далеко – посреди изумительной природы Баварии, на юге страны. И в момент показалось всё таким простым... таким нелогичным, но систематическим одновременно.
Но один факт, которому я до сих пор не могу дать ни одного объяснения, не выходил у меня из головы: как они смогли обмануть всю страну? Каким образом полмира поверило, что 2 столь одарённых и любящих человека могли покончить с собой из-за пары слов кого-то там? Гений, который снял революционный фильм, мог вот так вот просто уйти? В его голове витали ещё миллиард идей, и он погиб из-за одной реализованной? В это поверили? Рок, судьба, случай? Чушь...
Я подолгу сидел у камина, смотря на огонь и гладя свою жену по плечам, вдыхая сладкий аромат её тела, и думал, что столь восхитительно, чётко и точно проделанное дельце, как эта афера, не могла произойти так просто, как рассказали нам родители. Мира спрашивала меня, отчего я такой задумчивый. Мне надо было успокаивать супругу и врать, дабы не тревожить. А видя лукавые глаза мужчин, приходилось убеждаться, что не всё так... не стоит верить этой легенде.
Одно я понял точно: когда-нибудь поведаю миру рассказ о глобальной афере, которую замыслили 2 человека, чтобы сохранить свою любовь, чтобы очистить имя и добиться признания таланта. Аферы... которую наблюдало полмира и, самое главное, поверило, купилось на эту ложь. Но сейчас, обретя их, я решил забить на всю эту историю, дав себе слово, что вспомню о ней как-нибудь потом...
Das Ende ^____^
