Текст книги "Афера (СИ)"
Автор книги: Topsyatina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Йена
Йена
Суббота была солнечной. Осень хоть и давила скорым приближением зимы, но в воздухе всё ещё витал запах листвы и травы, напоминая о себе. Я грустно смотрел в окно поезда. Все поля пожелтели, на них нет урожая. Люди ходят в куртках, кутаются в шапки и шарфы при сильном порыве ветра. В ушах знаменитый рэпер уверял меня, что мы должны бороться за то, во что верим. Мира мне присылала смс: «Ты уже сел в поезд?», «Я позавтракала ^^», «Сейчас уже буду выходить», «Я на вокзале. Твой поезд задерживают». Я улыбался, читая эти послания. Она волнуется. Мы не представляем, как вести себя друг с другом. Мне страшно оттого, что она может попросить меня лишь о дружбе. Когда поезд уже тормозил, я встал, надев куртку, закинул портфель на плечо и пошёл к выходу. Миранда стояла у первого вагона, переминаясь с ноги на ногу. Она вглядывалась в лица. Я шёл слева, решив её удивить. Отхожу к соседней платформе, чтобы сзади к ней подойти. Мира как-то сразу погрустнела, когда большинство пассажиров прошли мимо неё.
– Попалась! – хватаю её, приподняв.
Девушка крикнула, а потом сразу засмеялась.
– Ну ты и шутник, – повернулась ко мне лицом.
Она не изменилась. К нашей встрече специально слегка накрасила глаза, подчеркнув глубину взгляда. Я обнял её, а потом стал целовать. Мира с удовольствием приняла мои действия, отвечая. Мы встали как можно ближе друг к другу, обнялись. Я не мог прекратить её целовать. А она всё отвечала.
– Ты надолго? – спрашивает, когда мы всё-таки оторвались друг от друга.
– Как ты захочешь.
– Правда? – смотрит блестящими глазами.
– Да, на работу мне во вторник только.
– Всё, на эти дни ты мой, – взяла меня за руку и потащила прочь.
В машине мы вновь поцеловались.
– Я скучал.
– И я. Думала о тебе каждый день. Вил, ты мне в душу запал. И я этого боюсь.
– Почему?
– Всё может кончиться.
– Ну я же здесь. Давай мы с тобой на эту тему чуть позже поговорим?
Она кивнула, заведя автомобиль. Мы поехали к ней домой, где я мог положить вещи, взяв с собой только самое необходимое.
– О, привет, – поздоровалась со мной девушка. – Меня зовут Кола.
– Что, прямо так и зовут? – удивился я.
– Полное имя Колета.
– Ты чешка? – спрашиваю, разуваясь.
– Да, наполовину. А ты Вил, да?
– Да, приятно познакомиться, – мы пожали друг другу руки.
Они отличались с Мирой. Кола была блондинкой с длиннющими волосами, очень худая, просто до ужаса, но при этом обладала недюжим обаянием, на которое поддался и я. Девушки решили напоить меня чаем, при этом расспросить обо всём, что было интересно. Вопросы сыпались с двух сторон с невероятной скоростью. Начиная от возраста и места работы, кончая размером полового члена и количеством интимных связей. Затем подруги предложили мне сходить в парк, ссылаясь на тёплую погоду. Кола позвонила своему парню, чтобы в нашей компании ей не было скучно. У входа в парк стоял юноша, рыжий, среднего роста. Блондинка подбежала к нему и поцеловала. Смотрелись они забавно. Олаф оказался милым, был рад нашему знакомству. Он поддерживал любую тему, поэтому было интересно с ним общаться. В наших разговорах никогда не было пауз. Мы смеялись, просто ходили с девушками за ручку, катали их на качелях. Когда начало темнеть, парень предложил нам всем поужинать и посмотреть на ночную Йену. Мира старалась не отпускать моей руки, поэтому я часто поглаживал её запястье. Девушка порой вела себя странно, была задумчива, когда все смеялись. Я решил спросить у неё обо всём наедине.
Вечер прошёл на все 100%. Мы поужинали в прекрасном месте, отведали десерт, успев измазаться в сливках. Было безумно весело. Олаф предложил пойти в кино под конец, раз мы сегодня вчетвером время провели. Я не был против. Мелодрама. Последний ряд, места для поцелуев. Вообще, мне было не интересно смотреть очередной плаксивый фильмец, но девушек же не переубедишь. Половину фильма я старался вникнуть в сюжет, оценить игру актёров, но потом плюнул, бросив это дело. Я думал лишь о дедушке. Как мне найти его? Живёт он там же, где родился Билл, или переехал, как бабушка?
– Вил, ты чего? – Миранда положила мне ладонь на плечо. – Всё нормально?
– Да, конечно. Я смотрю фильм.
– Ну кого ты обманываешь? – добродушно улыбается.
Мы стали целоваться, не обратив внимания на остальных.
Олаф успокаивал Колу, которая рыдала в три ручья, что главные герои всё-таки остались вместе. Он решил отвести девушку к себе. Я хмыкнул, подумав, что Бохнер сделал бы из фильма шедевр даже с такой гнилой сердцевиной.
– Ну что, поехали? – спросила Мира кротко.
Я чмокнул её в лоб и взял под руку. Мы дошли до машины в полном молчании.
В квартире она стала вести себя по-другому. Зажалась, куда-то ходила, старалась не попадаться мне на глаза. Я сидел на кухне, пил чай и думал о Норберте. Будет он мне рад, если я приеду? Что скажет? Подтвердит, что я сын Тома?
– Вил, – Миранда села напротив. – Я бы хотела...
– Что? – спокойно спрашиваю, но отчего-то кажется, что разговор будет не лёгким.
– Я не сказала родителям про тебя.
– Это что-то меняет?
– Не совсем. Вил, ты мне нравишься. Очень нравишься. Я хочу проводить с тобой время, хочу смеяться с тобой, ходить за руку... Держать тебя в секрете от родных будет проблемно. Ладно, на одни выходные я к ним не поеду, на вторые, а потом? Они спросят, где я пропадаю, что делаю. Ты же ко мне сможешь приезжать только к концу недели...
– Могу и в середине, если работу подходящую возьму.
– А если нет?
– Скажи, к чему ты клонишь?
– Вил, я не хочу терять тебя... я боюсь, что если скажу родителям, то они не одобрят наши отношения.
– Почему ты так в этом уверена?
– Знаю и всё, – она поджала губы. – Так было сотни раз. Но если они воспротивятся в этот, я не знаю, что буду делать.
Встаю и подхожу к девушке, кладу руки на плечи, а потом обнимаю.
– Их тут нет. Они пока ничего не знают. Будем ездить друг к другу через неделю. Я могу уехать на месяц, а потом приехать и быть с тобой хоть 2 недели. Это разве плохая перспектива?
– Нет, очень даже заманчивая.
– Так давай просто жить, м? Мир, ну зачем голову загружать? Я приехал к тебе, мы сейчас одни. Мне кажется, можно намного приятнее и рациональнее провести время.
Она встает, обнимает меня, а потом смотрит в глаза.
– Вил, я... – смущается. – Я думала уже об этом и...
– О чём? – туплю.
Поглаживаю её по спине, вдыхая запах духов. Брюнетка сейчас такая нежная, трепетная. Рядом с этой девушкой я чувствую себя довольным жизнью.
– О сексе, Вил.
– О как, – веду бровями. – И что же пришло в твою красивую голову? – заигрывающе прохожу пальцами за ушком.
– Послушай меня, хорошо? – отстраняется. – Ты сам-то думал?
– Конечно.
– Меня настораживает то, что мы знакомы так мало. Видимся всего 2-й раз.
– Мира, – беру за руку, начав поглаживать, – я тебя хочу, ты мне нравишься, но ни к чему не принуждаю. Хочешь подождать, узнать друг друга лучше – я только «за». Ты как-то относишься ко всему чересчур серьёзно и... будто план составляешь на год вперёд.
– Со всеми предыдущими парнями я была резка. Нас связывал лишь секс. Я не хочу, чтобы с тобой было также.
Обнимаю и целую в висок.
– Всё будет иначе.
– Пошли спать, Вил, поздно уже. Только ты будешь спать со мной.
– Уверена?
– Да. Мне надоело просыпаться каждый день одной.
– Только утром я за себя не отвечаю. Мало ли... ты будешь рядом, организм ещё молодой, возможны реакции...
– Ты меня не напугал.
Неприятные новости
Неприятные новости
Мы целовались, обнимались, спали, ели, гуляли... всё делали вместе. Я отдыхал душой и телом от всех переживаний, свалившихся на меня за последнее время. За эти дни ни разу не открыл ни своего ежедневника, ни дневника Билла. Миранда была достойна того, чтобы всё своё время я тратил на неё. Мы решили, что пока торопиться не будем. Если всё сложится хорошо, то будем встречаться, как все нормальные пары. Мы подумали, что нужно время и терпение на такие отношения. Я предложил вариант наших встреч – она его поддержала. В понедельник вечером мы никак не могли оторваться друг от друга. Обнимались и целовались, хотя поезд уже стоял.
– Пиши мне, звони, прошу, – шептала девушка, не решаясь меня отпустить.
– Буду, Мира, обещаю.
– Молодые люди, поезд отходит через 3 минуты, – подошёл кондуктор и уведомил нас.
– Спасибо, – обращаюсь к нему. – Всё, мне пора, – обнимаю её вновь и целую.
– Приезжай, как договорились. Я буду сильно-сильно ждать и скучать.
– И я.
Зайдя в вагон, я не обернулся, а сразу сел на сидение. Пожалуйста, пусть у нас всё получится. Мне так нравится эта девушка...
Дома Ксави встретил меня хмурым выражением лица и холодным чаем.
– Что я опять сделал?
– Ты ездил к этой девице?
– Её зовут Миранда, – раздражённо произношу. – Что конкретно тебе не нравится?
– Ты сказал, что приедешь раньше. Почему не позвонил?
– Я большой мальчик, – улыбаюсь.
Оставив друга одного, я пошёл принять ванну. Когда вернулся на кухню, то он сидел всё в той же позе.
– С тобой всё нормально?
– Да, – парень посмотрел на меня странно. – Ты новости вообще не смотрел, пока был в Йене?
– Нет, а что?
Мне подумалось, что случилось нечто нехорошее... ужасное, страшное. По спине побежали мурашки. Ксави повернул ко мне лэптоп и включил какой-то ролик.
«Вчера ночью в центральной больнице от инфаркта скончался бывший политический деятель Хедвиг Барнс. Он был известен своими консервативными взглядами на...»
– Выключи, – отворачиваюсь.
– Пери, тебе придётся обмозговать свой план заново. Если Барнс умер, то ты не получишь уже тех подробностей...
– Да знаю я, – повышаю голос, – знаю. Ты опять скажешь, что это всё чушь, и мне надо жить настоящим?!
Сев, я взялся за голову. Всё идёт не так, как я планировал, не так, как думал... Мне казалось, что Хедвиг многое мне расскажет...
– Всё нормально, успокойся, – Ксави подаёт мне чашку чая. – Просто оборвалась одна ниточка...
– А вдруг она была ключевой?
– Нет. Не была.
Повисло молчание.
– Как ты думаешь, почему у меня другая фамилия?
– Вероятно, они хотели тебя защитить. Согласись, глупо было бы, носи ты фамилию Толлер... или Бохнер. Тебя бы тут же нашли и разорвали на куски. Узнай в прессе, что ты их сын – будет грандиозная шумиха. Я бы сделал на их месте то же самое.
Мы посидели немного на кухне, а потом разошлись.
Началось какое-то безумие. Идя по улицам родного города, я натыкался на плакаты с изображением родителей. Их фанаты готовили вечер памяти Биллу: «Наследие Бохнера». По телевизору даже показали пару его фильмов, в некоторых передачах мусолился конфликт практически 20-тилетней давности, вызванный смертью Хедвига. Я работал, как в тумане. Каша в голове никак не хотела преобразовываться в нормальный мыслительный процесс. Всё моё нутро чувствовало некий дискомфорт от этой новой волны. Ну умер человек... ну и что? Нет... в воскресенье состоялось шествие фанатов Билла из-за этого события. Я не думал, что люди бывают такими жестокими. Уже столько лет прошло, а кто-то не мог забыть гадких слов Барнса и был рад его кончине. Ужасно. В середине недели мне позвонила Мира и сказала, что хочет приехать. Она слышала, что в столице состоится вечер памяти Бохнеру, поэтому решила пойти на него со мной. Я был рад, поэтому купил 3 билета, ведь Ксави тоже изъявил желание посмотреть, что же там будет.
Мне не давали покоя мысли о смерти человека, который довёл моих родителей до могилы. Я не знал, чего во мне больше: низменной и гадкой радости или всё-таки сожаления оттого, что мы не успели пообщаться. Он, наверное, выпал бы в осадок, узнав, что я их сын. Каждый день эти мысли крутились в моём сознании. Каждый день я ходил сам не свой. А потом всё-таки понял, что мне жаль этого человека. Действительно жаль...
Вечер памяти
Вечер памяти
Миранда приехала ранним утром. Шёл дождь, который не давал покоя жителям нашего города.
– Привет.
Она первая поцеловала меня, обняв крепко и трепетно отвечая на ласку.
– Мы не виделись всего ничего.
– И что? Я соскучилась, – смущённо улыбнулась. – Вил, я...
Мы посмотрели друг на друга выжидательно. В её глазах плескалась решимость. Брюнетка улыбнулась, встала на мысочки и прошептала:
– Не хочу я ждать ничего. Хочу быть с тобой и наслаждаться тем, что у нас есть сейчас.
Я обнял её, уткнувшись в шею. Вот это просто потрясающая новость, которая действительно подняла настроение. До дома мы доехали, держась за руки и практически ничего не говоря друг другу.
– Ну что ты делаешь? – смеется, когда я посадил её на кухонный стол сразу после того, как входная дверь захлопнулась. – Мы же чай попить хотели...
– Попьём, – целую девушку, подтягивая её ближе.
Мы не позволяли раньше себе такой ласки. Даже когда я был в Йене, и мы спали в одной постели, то не прижимались настолько откровенно. Сейчас я разрешил себе дать понять Мире, что терпеть мне тоже надоело. Она обхватила ногами мои бёдра, придвинувшись, страстно отвечая на поцелуй. Мы уже знали, что хотим интимной близости, что готовы и медлить не планируем.
– Оу, – послышалось от двери, – здравствуйте.
На пороге стоял пораженный Ксави, смотря на нас во все глаза. Миранда спрыгнула со стола, поправив кофту и глупо улыбаясь.
– Мир, это Ксави, мой друг.
– Я наслышана о тебе, – брюнетка улыбнулась, подошла к парню и пожала его руку. – Приятно познакомиться.
– И мне, – он улыбнулся ещё глупее, чем девушка. – Я знал, что ты приедешь, но не думал, что сегодня.
– На завтра билеты дороже, – оправдалась она.
Поставив чайник, мы расселись. На удивление, Мира и Ксави стали мило беседовать, так что моё присутствие даже не требовалось. Я думал, друг воспримет её хуже, но нет... обманулся.
На следующий день мы с Мирой гуляли по Берлину. Я показывал ей достопримечательности, интересные места, водил по кафе. Днём мы вернулись домой, чтобы переодеться, ведь вечером предстояло событие. Я не знал, что надеть, ведь по поводу дресс-кода на билетах ничего не было написано.
– В интернете вроде бы такой слух ходил, что все будут одеты как на торжественное мероприятие. Не обязательно надевать костюм, Вил, если не хочешь.
Моим выбором стали строгие брюки и рубашка. Ксави оделся примерно так же. А вот Миранда выпендрилась: облегающее платье чуть ниже колен, кулон на бледной шее и спокойный макияж.
– Красотка, – шепнул мне друг на ухо и хлопнул по плечу.
Мы поехали на такси к кинотеатру на Александр платц, где и будет проходить своеобразный банкет. Столько нестандартных людей в одном помещении я ни разу не видел. Фойе было заполнено гостями. На большом стенде был расписан вечер: желающие могли посмотреть в разное время фильмы Билла, которые крутили в 5-ти залах. Остальные могли поучаствовать в беседе с именитыми гостями. Конечно, никто не знал, кто придёт. Нам предлагали шампанское и лёгкие закуски. В одной половине зала продавали книги про Тома и Билла, биографию и многое другое, в том числе диски, футболки и прочую атрибутику. На втором этаже был импровизированный конференц-зал, где и пройдёт встреча с какими-то важными людьми. Атмосфера царила вполне дружеская. Мы решили посмотреть один фильм про домохозяйку-убийцу до того, как начнётся вторая часть вечера. Если честно, в кинотеатре ощущения совсем другие, нежели дома перед телевизором. Здесь чувства в 100 крат сильнее, а нервы натянуты до предела. После просмотра мы сразу прошли на второй этаж и заняли места в конце, чтобы не мешаться. Народу было много, некоторым пришлось стоять.
– Приветствую вас на вечере памяти Билла Бохнера, – на сцену вышел высокий парень и заговорил в микрофон. Все зааплодировали. – Многие знают, что это мероприятие мы, поклонники его творчества, готовили не один год. Сегодня бы не хотелось вспоминать плохое, поэтому наш разговор пройдёт в спокойном ключе. Первый сегодняшний гость – Хаген Берри, школьный друг Тома.
Вновь раздались аплодисменты. В принципе, было вполне предсказуемо, что организаторы его позовут. Мужчина погрузился в воспоминания и стал рассказывать о них. Некоторые даже записывали. А после уже из зала посыпались вопросы.
– Пери, а Мира знает... – шепчет друг.
– Нет.
Мне было приятно смотреть на Хагена. Он будто был в своей среде и мог поделиться тем, что народ хотел услышать. Его спрашивали о моих родителях, про его жизнь, чем он занимается, как они с Томом встретились, был ли он против союза мужчин. Ведущий вечера поблагодарил его.
– А сейчас, пожалуй, самый неожиданный, но такой желанный гость – Норберт Бохнер, отец маэстро.
Меня будто током ударило. Я дёрнулся и посмотрел на сцену. Пожилой мужчина прошёл к середине, ему предложили сесть в кресло, что он и сделал. Изящная трость была пристроена рядом. Дедушка был седым и милым стариканом.
– Здравствуйте, – слабо сказал он, а зал разразился аплодисментами.
Ведущий благодарил его за сына, за его воспитание и талант, который радовал всех присутствующих. Я смотрел на мужчину, не смея даже шелохнуться.
– Вил, Вил, – позвал меня кто-то.
Повернувшись, я встретился глазами с Хагеном.
– Простите, – извинившись, выхожу из ряда, подходя к герру Берри. – Добрый вечер.
– Привет, Вильперт, – он обнял меня. – Удивлён, что дед приехал?
– Очень. У меня уже руки чешутся с ним пообщаться.
– Вы поговорите, только позже. Я не сомневался, что ты будешь тут. Только у меня одна просьба... – мужчина замялся. – Мне бы хотелось, чтобы ты рассказал всем, что Билл с Томом были женаты.
– Нет...
– Вил, никто этого не знает, а у тебя есть дневник. Тут присутствуют люди, которые в этом заинтересованы.
– Но как я скажу о том, каким образом он у меня появился?
– Ты исследователь их судьбы, нашёл в архиве полиции. Если кто-то будет возникать, потом просто сфотографируй страницу и выложи в сеть.
– Я не хочу показываться никому. Мне Руперт сказал, что я похож на Тома.
– Ой, если спросят, можешь сказать, что его племянник. Всё, парень, иди, я тебя заявил, – Хаген потянул меня к сцене.
В этот момент Норберта перестали мучить, и выступал уже какой-то щегол, рассказывающий, что является исследователем творчества Билла. Он нёс какую-то фигню...
– Паскаль, – обратился мужчина к ведущему, всё ещё держа меня за руку, – вот молодой человек, про которого я говорил.
– О, – парень оживился и осмотрел меня жадным взглядом.
Ну всё, это конкретное попадалово.
– Придётся подождать, пока все выступят.
– Он не торопится.
Хаген держал меня сильно, как нашкодившего ребёнка и не отпускал от себя.
– Сейчас дедушка уйдет, и я не успею с ним пообщаться, – шепчу мужчине на ухо.
– Нет, он фильм пошёл смотреть. Сам мне сказал. Пробудет тут до конца.
От сердца отлегло. Я достал мобильный и набрал Ксави.
– Бро, у меня ЧП. Скажи Мире, что я буду выступать, поэтому пусть сидит на месте, а ты метнись домой и возьми там дневник Билла. Надо одну страницу срочно отпечатать или сфотографировать.
– В редакцию ещё съездить?
– Да. Формата сделай А3. Я тут застрял, меня не пускают.
– Сколько у меня времени?
Казалось, что парень уже вышел на улицу.
– Полчаса максимум. Сделаешь?
– Да. Что за страница?
– Там пометка есть – запись о том, что они поженились.
– Ок, найду.
Облегчённо выдыхаю. Надеюсь, Миранда не обиделась, что я так резко её кинул. Герр Берри продолжал меня держать, но мы уже сели за сценой и слушали всю ту чушь, что рассказывали какие-то идиоты о моих родителях.
– Откуда у них вообще эта информация?
– Половина из газет, а вторая – из головы.
Нервно посматриваю на часы.
– Что мне говорить? Тут столько людей!
– На ходу придумай. Пери, ты сын Тома, прирождённый писака, сам журналист. Неужели не соберёшься?
Действительно, чего это я панику развёл? Мой отец владел писательским даром, чем я хуже?
– Всё, скоро твой выход, – обратился Паскаль, улыбаясь мне ласково.
– Ужас, Ксави ещё нет.
Но тут у меня зазвонил мобильный.
– Друг, я всё сделал, но меня за сцену не пускают.
Мы с Хагеном вышли сами. Я взял снимок, на котором было всё чётко видно.
– Спасибо, – благодарю друга, обняв.
– Как я понимаю, это очень важная вещь, – начал ведущий, – мы потом можем фотографию на планшете выставить?
– Да, разумеется.
Настала моя очередь. Я дико нервничал. Поднявшись на сцену, встал за трибуну.
– Здравствуйте дамы и господа, меня зовут Вильперт. Я один из многочисленных исследователей творчества и жизни герра Бохнера. Сегодня мне бы хотелось поделиться с вами важной информацией.
В помощь мне вышли 2 парня и взяли фотографию.
– Это запись из дневника Билла о том, что он является законным супругом Томаса Толлера.
Все ахнули и замолчали. Зал оцепенел, ожидая моих дальнейших слов.
– С вашего позволения, я зачитаю: «Осенний день, ничем не примечательный. Толпы народа тусуются на улице с плакатами. Протестующие и те, кому по боку. Первой однополой парой, что поженились в этот день, стали правая рука канцлера и его друг, менеджер по туризму. Нас все ждали. Том хотел сделать этот день особенным, посвятить его только нам. Мы были в белом, оба. Приехали инкогнито, никто нас не видел, ни единая вспышка папарацци нас не преследовала. Всё прошло тихо. Мы просто расписались и уехали. Ради тех 15 минут, когда он держал меня за руку, а потом надел кольцо, я и жил последние годы. Мы в тот же день улетели на Фиджи, далеко и надолго. Общественность ждала официального подтверждения, поженились ли мы...»
Тут на меня обрушились вопросы, как я и думал. Откуда взялся дневник и прочее. Осаждали минут 20, многие повставали со своих мест, чтобы посмотреть на фотографию. Я открестился и сказал, что записи мне любезно предоставила Симона Толлер, мать Тома, у которой и хранится дневник. Что я разузнал, где она жила и поехал туда, а найдя, не отставал, как истинный фанат, поэтому женщина сжалилась и дала сфотографировать одну страничку, чтобы я успокоился. Пришлось заверить всех, что дневник полностью мне прочесть не удалось.
– Я не знала, что ты так глубоко интересуешься творчеством этого режиссёра, – сказала Мира, когда мне всё-таки удалось пробиться к ней.
– А я особо и не глубоко интересуюсь, – улыбаюсь, обнимаю её и чмокаю в щеку. – Меня вообще не должно было быть на сцене.
– Вил, – рядом с нами появился Хаген, – пора, иначе он уедет.
Я побледнел и бросился за быстро шагающим мужчиной в фойе, где было нереально много народа. Все пили шампанское, смеялись и о чём-то беседовали. Я увидел статного пожилого мужчину, которого сопровождали двое охранников.
– Норберт, подождите, – выкрикнул герр Берри.
Меня начало колотить, коленки подкашивались. Я боялся встречи с дедушкой. Вдруг он не признает меня, скажет, что я лжец и обманщик. Проглотив слюни, незамедлительно пробиваюсь за Хагеном.
– Норберт, погодите, – мы уже вышли на улицу.
Около кинотеатра стоял дорогой чёрный автомобиль, к которому и подошёл мужчина.
– Да, ты что-то хотел?
Он обернулся, но меня не заметил, потому что я стоял у дверей.
– Мне надо вас представить...
– Прости, я не хотел бы тратить своё время на фанатов сына...
– А на внука? – спрашиваю, выходя вперёд.
Мужчина повернул голову и вцепился в меня пронзительным взглядом. Меня потряхивало либо от холода, либо от его цепких глаз. Он изучал черты моего лица, а потом пораженно выдохнул.
– Пери... не может быть, ты жив, мальчик?
Я сорвался с места и порывисто обнял его. Дедушка гладил меня по голове и плакал.
– Я думал, ты погиб, думал, что эта женщина отдала тебя в приют. Прости меня, Вильперт, что я не взял тебя к себе. Они запретили мне, мальчик. Я бы никогда не позволил тебе жить с чужим человеком, и не важно, что она родила тебя. Вот радость-то какая на старости лет.
Отстранившись, я поцеловал деда.
– Ты красив, как отец. Я вижу в тебе Тома. Такого же сильного, уверенного в себе. Вы очень похожи, Пери.
– Дедушка, – выдыхаю и вновь обнимаю его. – Я так боялся, что никого не найду из родных.
– Всё, мой хороший мальчик, всё, – он гладил меня, успокаивая, пока меня била дрожь. – Теперь-то мы никогда не расстанемся. Я столько должен тебе рассказать и столько спросить! Мальчик, мне хотелось бы отдохнуть и принять лекарства. Я остановился в отеле. Если хочешь, то можешь поехать со мной.
– Я с друзьями, – прикусываю губу, когда мы посмотрели друг на друга.
– Вильперт, я буду тебя ждать сегодня. Обещай, что приедешь.
– Обещаю.
Мы вновь порывисто обнялись, потом дедушка дал мне адрес гостиницы и продиктовал свой телефонный номер. Когда машина уехала, я стоял и смотрел ей вслед. Ну, неужели?! Ко мне подошла Мира и накинула на плечи куртку.
– Не плачь, – она тонкими пальцами стёрла слёзы с моего лица.
– Я не надеялся, что мы встретимся.
– Всё хорошо, Вил.
Девушка обняла меня. После подошёл Ксави и Хаген. Последний попрощался с нами и уехал на подошедшем такси домой.
– Может, вернёмся? – предложил друг.
– Нет, если вы хотите, то идите. У меня дела.
