Текст книги "Жизнь в трех лицах (СИ)"

Автор книги: Tober Mori

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

Хлопотливый день

Дорт Зоран действительно оказался очень милым человеком. Его тихий голос обволакивал собеседников мягким коконом спокойствия и неги. Он крепко держал за руку худенького бледного парнишку и с добродушным терпением уверял взволнованную Клиссу, что сумеет позаботиться о Вельке и дать ему хорошее образование.

– Твой старший сын делает замечательные успехи в изучении медицины, ты смело можешь гордиться им, – от уголков светло-серых глаз разбежались веселые морщинки, тонкие губы тронула добрая улыбка.

– Да вот только уже пять лет не виделись, – тяжело вздохнула женщина, – с Велькой-то удастся видаться?

Она просительно взглянула на мужчину, но тот укоризненно покачал головой и ласково погладил по голове стоящего рядом мальчика:

– Милая моя, Веля будет учиться в закрытом заведении, ему будет обеспечен полный уход. Ведь это очень важно, понимаешь. Что важнее, дать ребенку прекрасное образование, возможность получить престижную профессию или тебе в угоду пойти против правил школы? Его могут и исключить после такого вопиющего нарушения устава. Уж потерпи: отучится, пройдет практику, а уж потом вернется домой, повидается, успехами похвастается.

– Да, да, конечно, простите меня, глупую бабу, – Клисса трясла головой и все порывалась обнять сынишку.

Увидев меня, Дорт Зоран снял шляпу и отвесил легкий поклон:

– Несравненная дора Ангелина, ваша красота подобна изысканной розе, а доброта, с которой вы бросились помогать пострадавшим от пожара, достойна восхищения. Не смущайтесь, жители уже поделились со мной последними новостями. Буду счастлив стать вашим другом! Здесь довольно ограниченный круг общения, в отличие от шумной многолюдной столицы, но в моем лице вы всегда найдете доброго собеседника.

Пока мужики вместе с мастером делали необходимые замеры и расчеты для строительства, мы с Зораном устроились в тени деревьев. Румяная Мирада вынесла нам кувшин с холодным морсом и, смущаясь, предложила дорту отведать только что испеченных булочек с малиной, щедро посыпанных сахарной пудрой. Завязалась приятная, ни к чему не обязывающая беседа, и время пролетело незаметно.

Я очнулась, только когда Зоран поцеловал мне руку и попрощался, пообещав заглянуть на чай в ближайшее время. Глядя, как удаляется в облаках пыли карета, слыша тихие всхлипывания Клиссы, я осознала, что не помню ни единого словечка из нашего занимательного разговора. Осталось лишь приятное послевкусие хорошо проведенного времени.

Встряхнув в недоумении головой, я подошла к мужикам и присоединилась к обсуждению. Сумма вырисовывалась вполне приемлемая, этакая золотая середина между желанием мастера сэкономить и попыткой деревенских урвать побольше. Пообещав выделить деньги в ближайшие дни, я попросила мальчишек сбегать к старосте и узнать, что же он прячется в своей избе от новой хозяйки.

Спустя минут пятнадцать, когда я уже собралась уезжать, прихватив в дорогу корзиночку с остатками пирожков, передо мной возник пренеприятнейший тип. Снисходительно кивнув головой, он нахально осведомился, для чего понадобился и с какой целью его отвлекли от важных дел. Мирада шокировано ахнула, а Ханна за моей спиной лишь хмыкнула, вложив в этот звук всю степень удивления от таких глупых и необдуманных речей.

– Так вот ты какой, цветочек аленький*, – я усмехнулась, глядя в бесстыжие глаза, – что ж ты так плохо свои обязанности исполняешь? В беде людям не помогаешь, с сирых да убогих непосильную плату требуешь?

Староста и глазом не моргнул, только оскалился:

– У нас в деревне свой устав, хозяйка, по нему и живем. Правила для всех одни. А вашей власти нет тут. Дорт Томас договор со мной заключил, передал полномочия, чтобы дела внутри поселения решались, хозяев не отвлекали. Вы, конечно, можете людям помогать, но требовать права не имеете, уж извиняйте.

– Вот как, интересно-интересно, с удовольствием ознакомлюсь с договором.

– Это уж как вашей душе угодно. Только я свой экземпляр не дам, хотите – у дорта Томаса требуйте. Коли нет ко мне больше вопросов, пойду я, дела у меня стоят.

Я почувствовала, что во мне поднимается волна чужой холодной ярости, но прежде чем действовать, нужно было изучить договор, подписанный Томасом. Правда, не смогла удержаться от маленькой провокации. Незаметно прихватив щепотку сахарной пудры, выставила вперед ладонь и дунула в сторону старосты, приговаривая быстрым хриплым голосом:

Скороговорун скороговорил скоровыговаривал,

Что всех скороговорок не перескороговоришь не перескоровыговариваешь,

Но заскороговошившись, выскороговорил —

что все скороговорки перескороговоришь, перескоровыговариваешь.**

Потом отряхнула руки и уже нормальным голосом сообщила:

– Если совсем невмоготу станет, знаешь, где меня искать.

Попрощалась с побледневшей Мирадой, махнула рукой столпившимся поодаль мужикам и подмигнула восторженно перешептывающимся мальчишкам. На старосту даже не взглянула, пусть хоть немного поволнуется.

Сидя напротив меня в карете, Ханна неожиданно спросила:

– Дора Ангелина, а ваше страшное заклятие как действует? Только страх нагоняет или последствия имеет? Может, его стоит дополнительно подкрепить какими-либо активными действиями? Я бы организовать помогла. А то жизни деревенским от этой гниды, уж простите, нет совсем! Прикрывает дела нехорошие, пользуется своим положением…

– Все сделаем, Ханна, но сперва мне договор нужно внимательно прочитать. А вот вечером спать ложиться не торопись, если готова в авантюре одной поучаствовать. Вот слушай, что предлагаю…

Зеленые глаза прищурились, а тонкие губы изогнулись в намеке на улыбку – моя личная горничная явно поддерживала спонтанный план возмездия. Что ж, для нее эта авантюра – возможность наказать завравшегося мужика, для меня – жизненная необходимость найти козла отпущения, слишком много вокруг меня хороших приятных людей, откуда-то надо брать негативные эмоции. Иначе не успею оглянуться, как Смерть из тела изгонит за нарушение трудового договора.

* * *

Как только карета скрылась из виду, староста обвел глазами собравшихся и усмехнулся:

– Устав наш все помнят, надеюсь? Часть вторая пункт седьмой что гласит? А, что молчим? Забыли, обормоты, так я напомню. Если одному из жителей нашей деревни оказывается помощь со стороны, то житель этот обязан десятую часть мне сдать, так сказать в общее пользование. К вечеру жду все расчеты, сколько выделено хозяйкой было и сколько мне положено. Так-то.

И погрозив кулаком мрачным мужикам, вразвалку двинулся по улице, прикидывая, что дому не помешает новое крыльцо, лавки новые женка просит, а сыну старшенькому можно и про свое хозяйство задуматься, денег да материалов должно хватить на начальное строительство. Мечтая о столь приятных переменах в жизни, староста не заметил старенькую шавку, разлегшуюся на дороге. Когда нога наступила на что-то живое и дышащее, мужчина от неожиданности потерял равновесие, сделал по инерции пару шагов в сторону и свалился в придорожную канаву, аккурат на сдвинутую к обочине коровью лепешку. Пока он, ругая на чем свет стоит несчастную собачонку, отряхивал пострадавшие штаны, вдалеке перешептывались мальчишки, делали страшные глаза и отчаянно жестикулировали. Староста решил игнорировать их кривляния и гордо двинулся дальше, правда, источаемый им характерный запах несколько портил общую картину. Подойдя к своей калитке он с такой силой дернул за щеколду, что слабенький гвоздь не выдержал, и деревянная защелка осталась у него в руках. Босоногие преследователи восторженно засвистели, и в общем гомоне староста отчетливо разобрал:

– Работает! Порча-то работает! Вишь, кака́невезуха началася…

– Хватит ерунду молоть! А ну, кыш отсюда! – оторванная щеколда полетела в сторону, обиженно скрипнула ни в чем не повинная калитка.

– Что у вас происходит? – раздался через секунду непривычно испуганный голос старосты, и мальчишки бросились к забору в надежде найти щели и посмотреть бесплатное представление.

– Ну, что ты раскричался? – старостова жена, дородная баба в цветастом сарафане, вытерла пот со лба и протянула мужу лопату, – давай, подсоби-ка лучше. Ризку пчела укусила, так она совсем обезумела, скакала по двору, как недорезанная: квашню мне опрокинула, у поросят забор сломала, вон рогами дурными своими белье с веревки сорвала да в нем и запуталась. Только-только поймать да успокоить ее удалось. Ничего, главное, грядки мои не потоптала…

Староста оглядывал разгромленный двор, по которому бродили довольные поросята, оставляя на выстиранных недавно простынях грязные липкие следы. Коза Ризка стояла под яблоней и флегматично терлась рогами о кривоватый ствол. За забором слышалась какая-то возня, доносились смешки и перешептывания. Староста застонал и упал на крыльцо, схватившись за голову. Жена удивленно хмыкнула, не понимая, что на него нашло. Подумаешь, коза по двору потопталась, такое уже бывало. Так и не дождавшись помощи от своего благоверного, она отерла вспотевшее лицо и вновь принялась за работу: подняла заграждение, согнала в угол довольных поросят, собрала испорченные простыни. Придется опять звать девку-сиротку, чтобы на реке белье застирала, а ей скорее нужно тесто ставить, утешить мужа сытным пирогом да сладкой булочкой.

* * *

Сидя в кабинете над бумагами, я и представить себе не могла, что смесь сахарной пудры с заковыристой скороговоркой окажется столь действенной «порчей». В данную минуту меня интересовало три договора, лежащих передо мной на расчищенном от хлама столе.

Первый был заключен с деревенским старостой в конце прошлого года и давал тому довольно обширные полномочия, делая этаким местным царьком. Пока что мне было совершенно не ясно, зачем это было нужно Томасу и как на такое самоуправство согласились остальные жители деревни.

Второй был еще любопытнее. В этом году практически треть пуха и шерсти купил, кто бы мог подумать, сам дорт Томас. Причем с хорошей скидкой. К бумагам прилагались платежные документы, подтверждающие поступление необходимой суммы.

И наконец, третий договор сперва поверг меня в шок, а затем заставил нервно рассмеяться. На официальной бумаге черным по белому было написано, что Ангелина Бэкруд и Морния Гета Смерть заключили соглашение о поставке высококачественного пуха за минимальную цену и сроком на три года. Договор был заверен с обеих сторон, причем рядом с витиеватой закорючкой М. Г. Смерть стоял обугленный отпечаток пальца, а на мое имя заходило характерное бурое пятнышко. Вот она, украденная у меня капля крови. Сумасшедший мир!

Сделав пометки в блокноте узнать у Томаса, зачем ему столько шерсти, и проверить на складе, смогу ли я выполнить условия договора с ушлой богиней, вздохнула и перешла к письмам.

С первым разобралась довольно быстро: приложила рисунки и чертежи, обозначила размер вознаграждения за эксклюзивный заказ и быстрые сроки выполнения. Первый муж Ангелины был тесно связан с производством маготранспорта, поэтому в ее записной книжке хранились довольно ценные контакты.

Над вторым письмом пришлось посидеть, поскольку я не знала, может ли кто-то перехватить и прочитать послания, отправленные магическим способом. В результате в шкатулку опустилось письмо следующего содержания:

«Дорогой мой кузен Фрод, я чувствую себя гораздо лучше. Вчера посетила деревню и козью ферму, расположенные на наших землях. Там живут и работают очень милые люди. Меня расстраивает, что в этом году продукция не пользуется большим спросом. Возможно, магические ткани стали качественнее? Так же мне посчастливилось встретиться с соседом, дортом Зораном. Широкой души человек! Я бы очень хотела, чтобы вы познакомились и узнали друг друга ближе. Его доброта и мягкость восхищают меня и заставляют задуматься о собственном характере. Завтра я поеду в ближайший городок, чтобы снять в банке деньги. Хочу помочь деревенским с отстройкой сгоревших домов. Если позволишь, перешлю и вам немного. Живя вдали от столицы, не имею возможности выбрать тебе и остальным подарки, но надеюсь, вы не обидитесь на такой знак внимания и купите приятные сердцу вещицы. С любовью, Лина».

Надеюсь, мой информатор и исполнитель грязной работенки поймет, какого рода информация мне требуется. А также укажет необходимую сумму за свои услуги.

Когда я спустилась в столовую на ужин, за окном уже властвовали сумерки, аромат душистого табачка проникал сквозь распахнутые окна, рождая легкую грусть: так пахли теплые южные ночи на родной Земле.

Томаса не было видно, поэтому я, быстро закончив с основными блюдами, попросила Ханну и Селену присоединиться к чаю. Мне хотелось посплетничать и выяснить причины, побудившие моего свекра фактически подарить деревню грубияну-старосте.

Вначале разговор не клеился, женщины стеснялись, все больше меня хвалили, что перемен дому желаю, в деревне погорельцам помогаю и за общее дело радею. Слушать их бормотание было скучно и неловко. К счастью, одно неплохое зельице, которое я предложила дамам в виде легкой вишневой настойки из самой столицы, наконец, подействовало. Женщины расслабились, разговорились, и теперь оставалось только направить беседу в нужное русло.

– А что тут думать да гадать? – экономка вздохнула и отпила глоток горячего травяного настоя, – вы уж меня простите, хозяйка, за подробности, но дорт Томас больно до девок молоденьких охоч. У нас же горничные и служанки из деревенских в основном, только пара человек городских будет. Я, Ханна да еще одна, на кухне помогает. Так вот, уже пару раз некрасивые истории получались, но староста ловко недовольство людское наизнанку выворачивал, будто девки дурные сами дорту в постель запрыгивали. Их, брюхатых, еще и с позором из поместья выгоняли. Стыд и срам полный! В первый раз заступиться и некому было, а вот в прошлом году жених обиженный вилы взял да народ поднял. Пошли они, значит, правды требовать да справедливости. Только далеко не ушли. Прихвостни старостовы им быстро рты заткнули. А дорт пару месяцев тихо жил, а потом опять за свое. Девки уже по одной и не ходят. Плачут по углам, а другой работы все равно нет, до города сколько ехать, а коли доберешься, там своих работниц хватает.

– Я ему в последний раз травок в кофей утренний подложила, – зло вставила чуть захмелевшая Ханна и тут же скривилась от головной боли, – нет, не могу рассказать, клятва не дает.

– Мяту «девичьи слезы»? Да, средство хорошее. Теперь понятно, за что тебя дорт уволил. – Селена усмехнулась, – это, хозяйка, безотказное средство, коли мужик шибко активный. Пару дней бесполезный в этом плане будет.

– Так, теперь мне понятно с договором. А вот почему сами деревенские с новыми правилами согласились? Никто ж против старосты не идет, все недовольны, но молчат.

Женщины растерянно переглянулись и пожали плечами. Им все эти договора были ни к чему, работу сделать да гнев хозяйский на себя не навлечь – вот и все цели, а уж остальные пусть сами со своими проблемами разбираются.

– Ладно, спасибо вам за беседу, девушки. Вы своими делами занимайтесь, а я перед сном прогуляюсь по саду, голову проветрю.

Выйдя на крыльцо, подставила разгоряченное лицо легкому шаловливому ветерку. Высоко в темном небе сверкающим ожерельем рассыпались мириады звезд, тонкая паутинка перистых облаков обещала в ближайшие дни смену погоды. В густой траве тихо и мелодично стрекотали сверчки, пришедшие на смену звонким цикадам и кузнечикам. На душе было хорошо и спокойно. Чуть подобрав подол длинного платья, я медленно двинулась по заросшим дорожкам, с упоением вдыхая аромат ночных цветов. Еще несколько дней назад я и представить себе не могла, что мне выпадет шанс вновь почувствовать себя настолько живой…

В изогнутых лепестках чайных роз уже скопились прозрачные капли росы, и я с удовольствием провела рукой по упругим розовато-желтым головкам, орошая серебристые травы прохладным дождем.

Нужно было возвращаться, но теплая ночь обнимала за плечи, уговаривая остаться, бросить все дела, забыть о проблемах, скинуть обувь и, подхватив юбки, пробежаться по влажной земле.

И я почти поддалась искушению, сделав пару шагов к садовой скамейке, но на крыльце завозилась Ханна, ненавязчиво напоминая о времени. Мне стало стыдно, ведь я совершенно забыла об обещанном плане мести: какие бы ни были у деревенских причины молчать, старосте требовалось укоротить его загребущие руки и длинный язык. Мысленно пообещав своей тайной подруге вернуться и вместе станцевать под луной, я поспешила к дому.

* * *

Сидя в кресле у окна Нортан любовался хрупкой женской фигуркой, гуляющей по темным дорожкам спящего сада. Тонкие лучи любопытной луны скользили по складкам строгого черного платья, прятались в высокой прическе, подсвечивали нежную кожу изящных рук. Вчера, рассердившись на собственную немощь, он прогнал Ангелину, сегодня же отчаянно скучал, надеясь, что она снова поднимется к нему. Чуда не случилось. Что ж, он привык к тому, что люди быстро забывали о его существовании, с облегчением вычеркивая из жизни неприятные минуты вынужденных встреч.

Интересно, кто же прячется внутри этой красавицы, носящей траур? Бессердечный монстр-убийца или несчастная жертва роковых случайностей?

Виновата ли его вчерашняя гостья в смерти брата? Брата, который украл жизнь самого Нортана…

Он не знал. И не хотел думать об этом.

Может не сегодня, но завтра или послезавтра она вспомнит о нем и заглянет в комнату под крышей?

* цитата из мультфильма «Аленький цветочек»

** детская скороговорка

Глава 10

Неслучайно-случайные встречи

Город встретил меня ярким шумным многоголосьем. По улицам прогуливались нарядные дамы в сопровождении компаньонок и служанок, звонко цокая по булыжной мостовой, лошади везли многочисленные кареты и омнибусы, уличные мальчишки размахивали газетами, а румяные старушки продавали с лотков не менее румяные пирожки и булочки.

Мы с Ханной тоже решили пройтись, договорившись с кучером, что будет ждать нас у здания Центрального банка. Мне хотелось окунуться в бурливый поток городской жизни, почувствовать свою причастность к общей суете, полюбоваться на витрины многочисленных лавок. Я, дите российского мегаполиса, успела соскучиться по деловой суматохе и теперь наслаждалась прогулкой.

Широкая улица вывела нас на главную площадь. В центре, высоко выбрасывая тугие струи, красовался фонтан. Он служил прекрасным живым фоном для уличных музыкантов и артистов, демонстрирующих за звонкую монету свое мастерство. Я, позабыв обо всем на свете, перемещалась от одной группки к другой: то слушала забавные частушки, то вместе с ребятишками боялась страшную колдунью, то восхищалась ловкостью рук веселого фокусника. Так, постепенно, мы обошли по кругу всю площадь и остановились у небольшого помоста, где демонстрировал свои умения юноша, гибкий как ивовый прут и юркий как песчаная ящерка. Длинные волосы, собранные в высокий хвост, узкие скулы и огромные сиреневые глаза создавали обманчивое впечатление слабости. Но стоило взглянуть на очерченные кубики пресса, услышать свист шеста, рассекающего воздух, как становилось ясно – перед нами мастер своего дела. Боевой танец с шестом произвел неизгладимое впечатление не только на меня, но и на других зрителей, столпившихся вокруг. Мальчишки восторженно улюлюкали, женщины ахали, а мужчины со знанием дела качали головами. Правда, когда дело дошло до пущенной по кругу шляпы, энтузиазм поутих, и народ начал расходиться, неохотно кидая в старенький головной убор мелкие монетки. Парень расстроенно собрал скудный заработок, потом стиснул зубы и приготовился к новому выступлению.

Я подошла ближе:

– Я вижу, твоя работа не приносит тебе особой радости, скажи, неужели твоим прекрасным умениям не нашлось более достойного применения?

Он вскинул голову и явно хотел огрызнуться, но увидев перед собой богатую даму, проглотил грубые слова и тихо ответил:

– Мои танцы красивы, но бесполезны. Я хочу стать настоящим воином, но обучение в военной академии стоит больших денег. Выступая на площадях, я надеюсь скопить денег на первый семестр. Потом же стать лучшим учеником и получать стипендию.

– Сколько ты получил за свое выступление?

– Немного, пару серебрушек* наберется, – изящные пальцы с силой сжались на отполированном долгими тренировками дереве, – но впереди целый день, и я достаточно заработаю. Простите, дора, мне нужно готовиться.

Он резко отвернулся, но замер, услышав мои слова:

– Пусть даже ты выступишь еще раз десять и заработаешь двадцать серебряных. На них нужно есть, пить, платить за место на площади. Я предлагаю тебе золотой и хочу час твоего времени, мы посидим в кафе и поболтаем. Потом, если мое предложение тебя не устроит, вернешься на площадь.

– Золотой? Что я должен буду сделать за эти деньги? Я честный человек и на темные дела не согласен! – на тронутых загаром щеках расцвели яркие пятна, а в бездонных глазах поселился голодный огонь.

– Тихо, не паникуй раньше времени. Я оплачиваю час беседы и твое предыдущее выступление, мне оно очень понравилось. Коли согласен, идем. У меня и другие дела есть.

Парень сомневался всего пару секунд. Потом решительно накинул свободную рубаху, сунул босые ноги в растоптанные туфли и, откинув со лба челку, с вызовом взглянул на меня:

– Я готов. Но оплата вперед.

– Конечно, – я спокойно протянула ему монету. Сзади возмущенно засопела Ханна.

– А если я сейчас сбегу? Стражей позовете и скажете, что украл?

Я рассмеялась:

– Нет, просто уверюсь, что ты мне не подходишь. Дело у меня есть важное, да только не каждому поручить смогу.

Будущий студент военной академии бережно спрятал монету во внутренний карман:

– Извините, дора. Пойдемте.

Через час мы расстались вполне довольные друг другом. Я зашла в прохладный вестибюль городского банка, а Ханна с Арвелем, так звали паренька, вернулись на торговую улицу.

* * *

Сайрен Холл, лучший следователь ОТПиНУ был зол. Нет, не так, он был в бешенстве. В городе N, где он остановился, прежде чем отправиться к Бэкрудам, работали сплошь лентяи и идиоты. Ранним утром он подошел к дверям местной следовательской конторы и с изумлением обнаружил, что она закрыта. Сонный охранник ворчливо сообщил, что «сегодня выходной, все закрыто, и нечего тут ходить». Сайрена, привыкшего работать круглосуточно, такая формулировка совершенно не устроила. Ведь преступники не выбирают для своих темных дел лишь рабочие дни недели. Пришлось демонстрировать заплывшему жирком пифигизма дядьке красную книжечку спецпропуска и требовать немедленного возвращения сотрудников на свои рабочие места.

Спустя некоторое время к дверям офиса примчался взъерошенный мужичок и пропустил Сайрена внутрь. И приемная, и кабинет поражали своей запущенностью. Пыльные коробки со старыми делами громоздились в одном углу, в другом, печально поникнув листьями, скучала в одиночестве дохленькая пальма. На столах прочно обосновались чашки и сахарницы, потеснив стыдливо жавшиеся к краю бумаги.

– Что это за безобразие? – в тихом голосе Сайрена были слышны отголоски надвигающейся яростной бури.

– Так у нас, коллега, и не происходит ничего, чтобы активность и рвение проявлять. – развел руками местный следователь. – С мелочевкой стражи порядка прекрасно справляются, а нам остается только чаи гонять да в потолок плевать. Тысячу лет ничего интересного не происходило… Да вы проходите, проходите. Вот тут присаживайтесь. А я сейчас чайку организую.

Сайрен сел, раздраженно отодвинув от себя хлам, скопившийся на письменном столе.

– А как же дело Бэкрудов? Возможно, эта Черная вдова убила своего очередного мужа?

Следователь, хлопотавший над чайником, отмахнулся:

– Ну, какое там убийство! Обвал был. Они по старой дороге почему-то поехали, а там часто камни летают. Вот и не повезло им. Вдовушка – женщина очень красивая и интересная. Была в полнейшем шоке от случившегося. И я ее понимаю: только выйти замуж и тут же овдоветь. Эхх, бедняжка! Вы уж простите, коллега, не густо у нас сегодня с угощением. – Он выставил на стол чашки, чайник и вазочку с печеньем. И вдруг хлопнул себя по лбу. – Я ж не представился, дубовая голова! Зовут меня Аргус Дилкон, следователь второго уровня.

– Сайрен Холл, следователь высшего уровня.

– Боги мои! Это ж надо так! – Дилкон схватился за голову. – Что же такое случилось в нашем захолустье, что высший уровень потребовался?

– Поступила информация, что Черная вдова не просто так носит свое имя. И поэтому я бы хотел сперва ознакомиться с материалами дела, а потом уже отправиться на допрос в поместье Бэкрудов.

– Эээ… материалы, говорите… – следователь замялся, потом порылся на столе и выудил оттуда тонюсенькую папочку. – Вот, это все, что есть.

Сайрен смотрел на пару снимков с места происшествия и короткий отчет в пять строк. Ему хотелось побиться головой об стену, причем не своей, а этого недотепы Дилкона. Разве можно настолько халатно относиться к своим обязанностям? Что ж, придется вести разговор с подозреваемой, не имея ни малейшей зацепки. Адовы псы!

– Что еще тут у вас произошло непонятного, неожиданного или выходящего за рамки обычной жизни? Любые происшествия или странные случаи.

– Коллега, поверьте, у нас тут сущее болото в плане интересных дел. Ну, не рассказывать же вам про местную стервозную даму, которая на старости лет решила передать все свои деньги местному приюту? Или про недалекую девицу, которая залезла ночью в окно к Святому отцу, перепутав его спальню с комнатой возлюбленного. Смешно, право.

– Стойте, а ну-ка поподробнее, – вскинулся Сайрен. Неужели опять похожий случай⁈

– Да что тут рассказывать-то. Девице этой родители запретили по вечерам с дружком своим гулять, вот она…

– К трухлявому пню эту девицу, ты мне про женщину расскажи, которая благотворительность резко занялась.

– Ааа, так бы и сказали сразу, – Дилкон почесал в затылке, – Дора эта много крови попортила людям, пока молода была и здорова. Склочная женщина, злая и жадная. Но в последнее время болеть стала, люди говорят, ослабла, почти из дома не выходит. А потом взяла, да и завещала все свои сбережения приюту местному. Все, конечно, в шоке от такого поворота, но довольны, спорить ни у кого желания не возникает. Так что вряд ли это наш случай.

– Ты мне можешь дать имя и адрес этой почтенной женщины? – Сайрен мысленно потирал руки. Оно! Вот так удача! Две недавно почившие дамы, дело о смерти которых он расследовал, тоже при жизни не отличались добротой и порядочностью, но были довольно состоятельны, и незадолго до смерти также завещали свои богатства городскому приюту и больнице для бедных. Что же это за борец за справедливость появился с такими убийственными методами?

Получив необходимую информацию и попрощавшись с Дилконом, мужчина вышел на свежий воздух. Утренняя пустынность улиц сменилась дневным оживлением, народ, радуясь выходному дню, ручейками стекался к главной площади. Стоя на высоком крыльце, Сайрен разглядывал шумную разноцветную толпу, и вдруг его внимание привлекла молодая женщина, появившаяся в дверях банка, расположенного чуть наискосок от следовательской конторы. Даже отсюда была хорошо видна ее изящная фигурка, затянутая в черный шелк траурного платья. Высокая прическа открывала вид на тонкую нежную шею, подчеркивая высокие скулы и большие темные глаза. На ее губах играла легкая улыбка, женщина осматривалась, будто искала кого-то.

Но, погруженная в свои мысли она не замечала, как к ней подбираются уличные мальчишки, явно намереваясь поживиться звонкой монетой!

Нужно было действовать! Кричать не имело смысла – женщина не услышит, а люди поблизости запаникуют, создадут дополнительную суету и тем самым помогут малолетним воришкам. Сайрен ловко ввинтился в толпу и поспешил к зданию банка. Благодаря высокому росту он видел, как двое ребят подошли к спустившейся со ступеней женщине и что-то спрашивают у нее, в то время как третий подкрался сзади с намерением срезать кошель с монетами.

Мужчина ускорился и выскочил на небольшой открытый пятачок перед банком. А дальше произошло нечто невероятное: худой невысокий паренек достал ножик и аккуратно схватился за красивый денежный мешочек, висящий на поясе у молодой женщины. И в ту же секунду из небольшого черного камня-украшения на кошельке брызнули тонкие белые нити и оплели незадачливого воришку с ног до головы. Он плашмя упал на мостовую, не имея возможности пошевелить руками. Липкая паутина спеленала его в тугой кокон и не намеревалась отпускать. Двое других мальчишек, оправившись от первого шока, бросились наутек, бросив товарища на произвол судьбы. Женщина охнула, оглянулась и, взволнованно всплеснув руками, присела рядом с лежащим пареньком. Подошедший Сайрен услышал, как она говорит с долей сочувствия и укоризны:

– Ну, что же ты! Разве можно так опрометчиво хвататься за чужие кошельки? Сильно ушибся? Давай, посмотрю. Боги мои, ты серьезно разбил лицо, надеюсь, хоть сотрясения мозга нет. Подожди, сейчас я уберу паутину.

Она нажала на камень, и нити тут же ссохлись и опали трухой с одежды и тела мальчишки.

– Давайте вызовем стражей порядка, они зафиксируют попытку ограбления, – предложил Сайрен и присел рядом.

Женщина взглянула на него с удивлением:

– Стражей? Зачем? Этот несчастный сполна получил за свои действия, посмотрите, ему явно нехорошо. Мальчика нужно показать хорошему врачу. Надо узнать, где он живет, и связаться с родителями.

– Он приютский, дора, видите клеймо на запястье? Если вы не хотите подавать заявление стражам, я могу узнать адрес приюта и отвести его туда. Его и подлатают, и вразумят хорошенько. Давай-ка, вставай, парень.

Мальчишка попытался встать, но его тут же повело в сторону. Лицо еще больше побледнело, под глазами залегла синева, из разбитого носа текла кровь. Проходящие мимо люди сперва останавливались, но разглядев потрепанную одежду и знак на руке, равнодушно отворачивались и шли дальше. Никому не хотелось впускать в веселый выходной день чью-то сиротскую беду.

– Я была бы вам очень благодарна, дорт, если бы вы подсказали адрес ближайшей лечебницы. – Женщина сурово сдвинула идеальные брови. Даже сердитой она была умопомрачительно красива. – С сотрясением мозга шутки плохи.

– Его никто не будет лечить, поймите. Медицина – одна из самых дорогих сторон нашей жизни! Полежит пару дней и очухается.

– Я оплачу обследование и лечение. В конце концов, в его травме есть и моя вина.

Сайрен потрясенно уставился на эту невозможную женщину: оплатить дорогое лечение беспризорнику, пытавшемуся украсть деньги. Беспринципному воришке!

В то же мгновение к ним подошли еще двое: некрасивая женщина в сером форменном платье и стройный юноша, увешанный пакетами.