Текст книги "Жизнь в трех лицах (СИ)"

Автор книги: Tober Mori

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 32

Хотя Сайрен и заявил во всеуслышание, что его команда приступит к допросам по делу Маркуса Бэкруда завтра днем, я поднялась ещё затемно и, накинув тёплую шаль, скользнула к выходу. Интуиция не обманула меня: десяток суровых мужчин под покровом ночи готовились выйти на задание.

– Что ж вам не спится, дора Ангелина, – вместо приветствия прошептал Сайрен. В призрачном лунном свете его глаза казались чёрными провалами на бледном сосредоточенном лице.

– Я хотела вас попросить, – так же тихо ответила, ежась от холода.

– Сейчас не время для просьб, – следователь качнул головой, и взяв под уздцы вороного коня, двинулся к распахнутым воротам.

Я бросилась следом:

– Мальчика, – зашептала быстро, – слепого мальчика если найдете, не бросайте там. Зоран его из моей деревни забрал после пожара. Уверял, что учиться отправит, да теперь я и не знаю, чему верить.

Мы как раз миновали ворота, и следователь уже готовился запрыгнуть в седло. Но тут развернулся и неожиданно крепко вцепился мне в плечи, встряхнул хорошенько.

– Ангелина, что ж вы про это молчали-то! Быстро и чётко расскажите всё, что знаете.

Я заговорила, стараясь выделить основные моменты. И меня внимательно слушала вся команда следовательского отдела, никто не перебивал, но лица постепенно озарялись радостным пониманием и надеждой.

– Они, точно они! Нашли наконец-то, – слышалось с разных сторон.

А Сайрен вдруг подхватил мою замерзшую ладошку и крепко поцеловал.

– Лина, вы лучший следователь королевства! – тихо засмеялся, сверкая чернотой глаз. – Найдем парнишек, не волнуйтесь.

Вскочил на коня и дёрнул поводья, тут же исчезая в предрассветной дымке. За ним потянулись остальные, и вскоре я осталась одна. Растерянно стояла на дороге и прижимала к груди горящую поцелуем ладонь.

– Пойдёмте в дом, хозяйка, холодно, – по дорожке ко мне спешила моя чудесная Ханна.

Глава 33

Голоса, тихие, тревожные, мешали спать. Назойливым комариным писком они ввинчивались в мозг и требовали действовать.

Зоран открыл глаза. Солнце ещё не взошло, но темнота за окном посветлела, и певчие дрозды, предвестники утра, уже перекликались в густой листве.

В этот предрассветный час всё вокруг казалось зыбким и ненадёжным. Душу одолевали сомнения, а главное, в тяжёлой спросонья голове появлялись беспокойные голоса. Они мучили Зорана и заставляли сомневаться в самом дорогом, что у него было – в сестре.

Что Дороти делала всю ночь, прежде чем попала к Бэкрудам? Чем занималась? С кем встречалась?

Мужчина протестовал, пытался не слушать, но голоса убеждали, настаивали, призывали наказать девчонку. Они сводили его с ума.

Наконец, он вскочил со смятой постели, бросился в ванную комнату и сунул голову под ледяную воду.

– Вот вам, вот… Вот… – бормотал, задыхаясь от ненависти и холода. – Оставьте меня в покое!

Виски заломило от боли, но сам метод оказался действенным. Голоса задрожали, сморщилось и постепенно утихли, даря небывалое облегчение.

– Так-то лучше, – Зоран взглянул в зеркало и удовлетворённо кивнул своему взъерошенными отражению. – Я знаю, как с вами бороться.

Окончательно успокоившись, он вышел из ванной комнаты, на ходу вытирая мокрые волосы. Правда, спустя мгновение, полотенце выскользнуло из ослабевших рук.

На белой простыне гремучей змеёй свернулась зелёная шёлковая лента. Та самая лента, которую он подарил своей Дори перед отъездом в Академию. Та самая, которой он…

Зоран протянул к ней дрожащую руку, провёл пальцем по гладкой ткани и крепко схватил, зажимая в кулаке.

Лёгкая улыбка озарила его лицо. Он больше не боялся ни голосов, ни кошмарных воспоминаний. Всё стало ясным и понятным. Не сомневаясь более, мужчина тщательно оделся, подхватил ленту и вышел из комнаты. Его путь лежал в другое крыло особняка.

Поглощённый своими мыслями, Зоран не заметил, что всё это время за его метаниями внимательно наблюдали, подстегивая и направляя в нужную сторону.

– Как же пугает меня его безмятежная улыбка, – пробормотал таинственный гость, убедившись, что его тщательно выверенные действия достигли цели. Пора было вытаскивать из подземелья мальчишек и убираться из этого гиблого места. Теперь уже навсегда.

Спустившись по ступеням вниз, он подошёл к крепкой дубовой двери и уже достал универсальный артефакт-отмычку, как тоненько звякнул установленный на дороге маячок: кто-то вошёл или въехал в поместье.

Как же так! Ищейки должны были появиться тут только к полудню! Времени раздумывать не было. Мужчина взлетел по ступеням и кинул за спину небольшой камень. В ту же секунду лестница покрылась глубокими трещинами, и большая часть ступеней просто провалилась вниз, образуя у запертой двери внушительную гору обломков. Даже если этот лаз обнаружат, пару дней им заниматься точно не будут. А мальчишки, которым со вчерашнего дня не давали ни еды, ни воды, столько явно не протянут.

Он пробежал через кухню к черному ходу, пробрался сквозь кустарник к забору и проскользнул в неприметную щель. Где-то за его спиной въезжали во двор особняка ищейки короля.

Глава 34

Несколько дней прошло в напряжённом ожидании. В голове крутились тревожные мысли, а руки то и дело тянулись к окну – хотелось отодвинуть лёгкие занавески и всмотреться в пыльную дорогу, убегающую вдаль серой невзрачной лентой.

Я всё ждала, что раздастся у парадного крыльца стук копыт, скрипнет, отворяясь, дверца дорожной кареты, и на стершиеся от времени плиты шагнет Сайрен Холл. Шагнет и наконец-то расскажет, удалось ли найти преступника, спасти девушку и мальчишек, разгадать тайну пропавших сбережений и отравленных старушек.

Но дни шли, и я всё больше понимала, что Чёрная Вдова – последнее лицо, с которым следователь решит делиться своими успехами и неудачами.

Я исполнила свою роль информатора и прикрытия, и теперь во мне больше не нуждались. Было ли мне обидно? Да. Ведь только Сайрен мог утолить моё любопытство. Мог, но, видимо, не хотел.

Нортан, надо отдать ему должное, несколько дней терпеливо сносил моё мрачное настроение. Но однажды, увидев нетронутое блюдо с моими любимыми пирожными, хмыкнул, велел запрячь карету и не терпящим возражения тоном пригласил меня на прогулку.

Только забравшись в пахнущий деревом транспорт, я поняла, как была напряжена всё эти дни.

– Спасибо, что вытащил проветриться, – улыбнулась, откинувшись на мягкие подушки. – куда мы едем?

– Ну как же, – сидевший напротив мужчина хитро подмигнул, – мы едем проведать твоего хорошего друга, дорта Зорана и его прекрасную сестру, с которой ты успела подружиться, пока она гостила в нашем доме.

– А вдруг там всё оцеплено, и нас просто не пустят внутрь?

– Тогда мы будем знать, что твои опасения были не напрасны. – Нортан мягко улыбнулся, – конечно, это слабое утешение, но ты хотя бы перестанешь себя изводить. А может, Зоран с сестрой встретят нас, угостят чаем и с улыбкой поведают о переполохе, устроенном излишне рьяными сотрудниками правопорядка.

Увы, подъехав к воротам усадьбы, мы обнаружили лишь тишину и запустение. Тяжёлые створки были плотно закрыты, и ровный слой дорожной пыли прямо указывал на то, что на территорию усадьбы уже несколько дней никто не заходил.

В молчании мы вернулись домой. Странное дело, но именно наглухо запертые ворота окончательно убедили меня в том, что милый сосед оказался совсем не тем, за кого себя выдавал.

Ночью я плохо спала, а утром, не успели мы с Нортаном позавтракать, слуга объявил о приезде гостя.

В столовую, стаскивая с рук дорожные перчатки, стремительно вошёл Сайрен Холл.

Хмурый, с тёмными кругами под покрасневшими от недосыпа глазами, с колючей щетиной на худом лице, он показался мне смертельно уставшим. И я, проглотив все свои вопросы, прежде всего распорядилась подать гостю сытный завтрак.

Зато чай и кофе накрыли в моей любимой Допросной.

– Надеюсь, вы не держите на меня зла за долгое отсутствие, – следователь с видимым удовольствием сделал большой глоток и смущённо добавил, – не помню уже, когда в последний раз так расслабленно пил кофе. Последние дни были просто сумасшедшими. Но когда я узнал, что вы ездили к дому Зорана, мне даже стало немного стыдно, и я решил, что пора утолить ваше любопытство и поблагодарить за помощь.

– А мне кажется, вы просто соскучились по превосходному кофе и лучшим в округе эклерам, – я рассмеялась. – А ещё я обещаю вам потрясающе вкусный обед, если расскажете нам о последних событиях.

– Не всё, конечно, но расскажу. Расследование ещё не закончено и главный злодей не найден.

– Но разве Зоран не…

– Конечно, Зоран – сумасшедший убийца, это уже доказано. Сейчас с ним работают лучшие психологи моего отдела, – Сайрен поморщился и будто нехотя продолжил, – но он лишь исполнитель, марионетка в руках таинственного кукловода, гораздо более опасного, на мой взгляд.

Он замолчал. Высокий лоб прорезала хмурая складка, мужчина глубоко задумался, но мы с Нортаном не торопили его. Быть может, излагая нам факты, выстраивая цепочку связного рассказа, Сайрен найдёт очередную зацепку, золотой ключик, открывающий дверь истины. А может, ему просто нужно время, чтобы отсеять детали, не предназначенные для наших ушей.

– Зоран часто упоминал некоего Друга. Тот всегда появлялся рядом с нашим убийцей в минуту душевных тревог и терзаний, давал советы, наставлял и поддерживал. Зоран и сам не уверен, является ли этот Друг плодом его воспалённого воображения или настоящим человеком. Он никогда не видел его лица, слышал только голос. И при этом всецело доверял своему Другу. Но лично я уверен в реальности этого персонажа, тонкого психолога и знатока человеческих душ. Он придумал идеальную схему преступления и раз за разом использовал её.

Зоран находил в приюте или ином богоугодном заведении свою названную сестру, рыжеволосую и зеленоглазую Дори. Милую, добрую, чистую Дори. Используя запрещённые артефакты внушения, он забирал девушку домой, в любые сведения о ней уничтожал. Параллельно с этим он «наказывал» какую-нибудь богатую, но жестокую даму, которая посмела обидеть его любимую сестру. Все эти мысли, как вы понимаете, вкладывал в больную голову Зорана его таинственный друг. Он же подбирал подходящих жертв и прикарманивал чужие деньги. В общем, девушка жила в любви и заботе, правда, ничего не помнила о себе настоящей. Зоран был счастлив. А вот у Друга, видимо, быстро заканчивались украденные у старушек деньги. И тогда он начинал нашептывать Зорану гадости о Дори, заставлял его сомневаться в чистоте сестры. Голоса мучили и изводили несчастного, сводили его с ума. А потом в его комнате появлялся триггер, запускающий «убийцу» – шёлковая зелёная лента для волос. Именно ею Зоран задушил настоящую Дороти.

– Какой ужас, – я зябко поежилась, кутаясь в пуховый платок, – этот «друг» настоящий дьявол во плоти! Но откуда он узнал про слабости Зорана и его нестабильную психику?

– Я думаю, это случилось, когда Зоран забрал к себе из деревни первого слепого мальчишку.

– Кстати, зачем ему понадобились сыновья Клиссы? – с интересом спросила я, оставив ненадолго тему убийств.

Сайрен усмехнулся и неожиданно ответил вопросом на вопрос:

– А знаете ли вы, дора, на какую тему защищал Зоран диплом в Королевской академии? Попробуйте догадаться.

– Если честно, понятия не имею. – ответила я. – по психологии преступлений?

– нет, что вы, – рассмеялся Сайрен, – его дипломная работа называлась «Изначальная магия и её первые проявления».

– Вы хотите сказать, что эти мальчики…

– Именно так, дора. Изначальная магия проявляется в детях в возрасте 10 лет, и первое время они совершенно не умеют с ней справляться. Магия часто выходит из-под контроля и может натворить много бед. Но самое важное отличие изначального мага – его мужской пол и абсолютная слепота. Зоран не глуп и быстро сумел сложить два и два. Ему, как увлеченному учёному, захотелось исследовать этот необыкновенный феномен.

– Но кто-то прознал о его открытии, – прошептала я, – и захотел не только прибрать к своим рукам не только редчайшую магию, но и получить полную власть над самим Зораном.

– Это ужасный человек, дора, жестокий и очень опасный. Я не просто так рассказал вам о нём. Будьте осторожны, пока мы не поймаем его. – В тёмных глазах Сайрена плескалось неподдельное беспокойство. – Мы сорвали его планы, лишили легких денег и запасов магии. Такое не прощают

– Я поговорю со слугами и усилю охрану, – серьёзно произнес молчавший до этого Нортан.

– И лучше не выезжайте за пределы поместья, – предложил Сайрен, – мы постараемся как можно быстрее найти преступника.

– Хорошо, – мне не очень нравилось вынужденное затворничество, но я понимала его необходимость, – Единственное, через два дня в городе пройдёт ежегодная летняя ярмарка, мы хотели там побывать. Уверена, в толпе, среди горожан мне не грозит опасность.

– Хорошо, – нехотя согласился следователь, – Но прошу вас, будьте предельно осторожны и никогда, никогда не оставайтесь одна.

* * *

После обеда я вышла на крыльцо чтобы проводить Сайрена, ему необходимо было вернуться в город. Уже садясь в карету, мужчина внезапно обернулся и спросил:

– Скажите, дора, нет ли случайно среди ваших знакомых талантливого зельевара?

– А вы, дорт, с какой целью интересуетесь? – Я подозрительно прищурилась, сложив на груди руки, – хотите найти того, кто яд Зорану варил, или меня под статью о соучастии подвести?

Сайрен несколько секунд изумлённо молчал, а потом, расхохотавшись, забрался-таки в свою карету. Высунувшись из окошка, он с какой-то шальной, мальчишеской улыбкой произнёс:

– Если бы мы не были теми, кем являемся, я бы не задумываясь женился на вас, Ангелина.

– Но вы – следователь высшего ранга, а я – Чёрная вдова, – пробормотала я вслед удаляющейся карете, – Что ж за невезуха такая…

Глава 35

Нортан погасил свет, бесшумно подъехал к распахнутому настежь окну и осторожно отодвинул край занавески.

Между деревьев прочно обосновалась чернильна темнота, но открытые лужайки и дорожки среди кустов роз и шиповника были залиты призрачным лунным светом.

Облокотившись на подоконник, мужчина глубоко вдохнул тёплый вечерний воздух. Ещё недавно он был упоительно сладким, насыщенным ароматами ночной фиалки и душистого табачка. Теперь же, впервые за лето, в нём появилась лёгкая горечь, предвестник осени.

Нортан и раньше не очень любил осень, серые затяжные дожди, завывание ветра в трубах и мёртвые пожухлые листья, втоптанные в грязь.

Теперь же он откровенно боялся её прихода. Почему-то казалось, что яркое лето, покидая эти края, заберёт с собой нечто очень важное и дорогое: вместе с сорванной с деревьев листвой, запахами трав и солнечными зайчиками старое поместье покинет Она.

Нортан гнал от себя тревожные мысли, но сердце не обманешь. Каждый раз при взгляде на Лину оно тоскливо сжималось, и в его быстрых неровных ударах Нортану чудилось предупреждение, неумолимый обратный отсчёт.

Тихо скрипнула дверь, и на ступени крыльца лёг жёлтый прямоугольник света. Тень, неестественно длинная, но изящная, разделила его надвое. И Лина, с простой косой, змеящейся по спине, в лёгком платье, босая, сбежала по ступенькам в сад. На крыльце, дожидаясь своей хозяйки, замерли туфельки. Девушка ненадолго остановилась возле кустов чайной розы, склонилась, целуя последний, теряющий лепестки цветок, и вдруг закружилась в беззвучном танце, раскинув руки в лучах бледно-жёлтой луны.

Налетел ветерок, качнул ветви деревьев и вокруг Лины заплясали первые осенние листья.

Нортан упрямо сжал зубы. Не важно, что ждёт их впереди, он не будет об этом думать. Сейчас на дворе стоит лето и Лина, похожая на сказочную фею, танцует на влажной от росы траве.

Глава 36

Деревенские мастерицы сотворили настоящее чудо. Когда я после завтрака поднялась в свои комнаты, на покрывале лежало удивительной красоты вязаное платье. Темно-синее, кружевное, с плотным лифом и чуть более короткой нижней юбкой, – оно выглядело строгим и одновременно волнующе-воздушным. Рядом лежала тончайшая пуховая накидка.

– Девушки, это просто волшебно! – я осторожно коснулась кончиками пальцев знаменитой бэкрудской «паутинки».

– Мы старались, хозяюшка, – зардевшиеся от заслуженной похвалы девушки склонились в поклоне. – Будете на ярмарке самая красивая!

– А вам, я уверена, скоро заказы поступать начнут, – я прижала платье к груди и подошла к зеркалу. – Я ж не просто так просила к ярмарке наряд связать, пора нам с вами возрождать бэкрудское мастерство. Может, городок у нас и маленький, провинциальный, но ежегодную ярмарку и в столичных газетах обсуждают. Глядишь, и наше чудо-платье заметят.

Отпустив мастериц домой с щедрым вознаграждением и надеждой на будущие заказы, мы с Ханной взялись за примерку платья и создание цельного образа, включающего украшения и причёску. Мне ужасно хотелось побыть сказочной принцессой. И пусть городская ярмарка немного отличалась от королевского балу, а пуховая шаль уступала хрустальным туфелькам, подобные мелочи никак не могли остановить меня на пути к мечте.

В душе царило удивительное спокойствие. Кузена Фрода с его головорезами поймали, и хотя в бумагах часто фигурировало имя Ангелины Бэкруд, меня посчитали жертвой, а не заказчицей. Найдену успели спасти, и теперь ушлая девица требовала компенсацию морального и физического ущерба, а также гардероб и драгоценности, подаренные Зораном. Ничего удивительного, сиротские приюты прекрасно учат выживанию.

Хуже всего пришлось мальчишкам. Их обнаружили только на второй день, когда удалось надстроить обрушенные ступени и разобрать завал. Бессознательных ребят тайно доставили в королевскую лечебницу и приставили к ним лучших лекарей. Несчастные маги хоть и выжили, но их уникальная магия практически выгорела. И пока было совершенно не ясно, вернётся ли она к ним после выздоровления. Ничего, главное, теперь мальчики были в безопасности, и корона взяла на себя все расходы по их лечению.

Конечно, за эти «страшно тайные» тайны мне пришлось заплатить клятвой о неразглашении, но я посчитала такую цену вполне справедливой.

Злодеи в лице Зорана и моего свёкра, дорта Томаса, готовились предстать перед судом. Таинственного Гостя и его сообщницу-отравительницу искали лучшие ищейки короля.

Заколов шаль изящной брошью с сапфиром, я улыбнулась красавице, стоявшей по ту сторону зеркала.

Да, всё преступники готовились понести заслуженное наказание. И только Чёрная Вдова гуляла на свободе и, примеряя наряды, собиралась на ярмарку

Глава 37

Город встретил нас шумом, смехом, яркими красками и вкусными запахами. На украшенных флажками и гирляндами улицах царила оживлённая суета, вся центральная часть города была закрыта для транспорта, и разноцветная людская река текла прямо по мостовой. На тротуарах же теснились лотки и палатки. В дни ярмарки со всех окрестных деревень, поместий и иных поселений в город съезжались мастера и торговцы, предлагавшие товар на любой вкус и кошелёк.

Мы медленно шли в людском потоке, присматриваясь к выложенным на прилавках изделиям.

На нашу компанию косились с жадным любопытством. Причём в борьбе за внимание зрителей мой чудесный наряд по всем фронтам проигрывал самоходному креслу Нортана. Да и сам мужчина, так похожий на своего погибшего брата, вызывал неподдельный интерес. Всё же в маленьком городке многие знали семью Бэкрудов. К нам присматривались, за нашими спинами шептались, но с неудобными вопросами не лезли.

Возможно, в другой ситуации я бы чувствовала себя неуютно, но рядом ехал довольный жизнью Нортан, а сзади шли невозмутимая Ханна и гордый Арвель. Через три дня он уезжал поступать в Королевскую Академию и ни о чем другом думать не мог.

Центральная улица вывела нас к главной площади. Фонтан – главное её украшение – выбрасывал вверх тугие струи воды. Взлетая к синеве безоблачного неба, они падали вниз мириадами сверкающих капель.

А вокруг, как и в прошлый мой приезд, теснились помосты уличных музыкантов, актёров и фокусников. Устав от покупок, люди спешили на площадь отдохнуть, развлечься и перекусить. Те, кто побогаче, занимали столики в тени больших полосатых зонтов, те, кто победнее, усаживались прямо на каменный бортик фонтана и лакомились булочками, купленными за медяк у толстой румяной торговки.

– Пообедаем или сперва выступления посмотрим? – спросила я Нортана. И тут же прочитала ответ в светящихся детским восторгом глазах. Конечно, какая еда, когда вокруг столько всего интересного. – Арвель, сбегай, купи всем по булочке и стакану холодного лимонада. Обед откладывается, а нам нужны силы, чтобы обойти площадь.

Следующие пару часов мы искренне наслаждались яркими и необычными представлениями: слушали местный вариант сказки «Пряничный домик», восхищались жонглерами и акробатами, смотрели потешные бои и даже заглянули в палатку к старой гадалке.

Крепко сжимая мою ладонь узловатыми пальцами, старуха долго водила по ней длинным крючковатым носом, а потом быстро проговорила, шамкая и глотая слова:

– Каждый судьбой своей идёт. Что должно быть, того не минуешь. Ждёт тебя, моя красавица, не суженый-ряженый, а встреча с сестрой названной. Не бойся судьбы своей. И помни, если дорога кончилась, можно и по целине пройти.

– Ну, что тебе старуха наобещала? – с интересом спросил Нортан, когда я выбралась на свежий воздух из душной полутьмы палатки. – Как и мне, богатство и процветание?

– Нет, – я нашла в себе силы улыбнуться, – меня ждёт встреча с сестрой.

– У тебя есть сестра? – Нортан взглянул на меня с изумлением.

– Нет, но гадалку такие мелочи не останавливают. – пробормотала я и поспешила сменить тему, – я ужасно проголодалась, не пора ли нам пообедать?

Отдохнув и подкрепившись, мы вернулись в импровизированные ярмарочные ряды. Вокруг оживленно торговались: одни набивали цену, на все лады расхваливая свой товар, другие пытались подешевле купить приглянувшуюся вещицу.

Наша небольшая компания тоже не удержалась от покупок. Арвель приобрёл метательные ножи, простые, но изящные, и набор кистей для рисования. Ханне приглянулся деревянный сундучок для рукоделия, Нортану – искусно сделанные писчие принадлежности. Я же купила целый ворох бус, заколок и гребней – порадовать серых мышек и девиц-мастериц.

В какой-то момент нас поймал в свои сети репортёр местной газеты:

– Уважаемый дорт, прекрасная дора, вы – настоящее украшение нашей ярмарки! Умоляю, уделите мне немного времени и внимания.

Любопытный народ тут же прекратил своё броуновское движение и застыл вокруг нас плотным кольцом. Не сбежать. Пришлось улыбаться, позировать и раскрывать все свои секреты и тайны, отвечая на многочисленные вопросы: почему Нортан так похож на покойного Маркуса и где он достал такое чудо-кресло, кто связал мне столь красивый наряд, правда ли, что я та самая Чёрная вдова и планирую ли я очередное замужество.

Когда нам удалось вырваться на свободу, толпа вокруг сыто дышала, переваривая новости и рождая первые сплетни.

Вечерело. На улицах зажигались фонари, торговцы, устало позевывая, подсчитывали выручку, покупатели, прижимая к груди свёртки с покупками, спешили на главную площадь – смотреть шоу поющих фонтанов и любоваться фейерверком.

– Домой? – я взглянула на Нортана. Судя по сжатым губам и напряжённой позе, многочасовое сидение в коляске порядком утомило мужчину.

– А как же фейерверк? Не расстроишься, что пропустишь его?

– Нет, конечно. – я улыбнулась. Мне, бывшей жительнице Петербурга, праздничные салюты были не в новинку. И хотя прошлая жизнь постепенно забывалась, стоило прикрыть глаза, расцвеченное яркими огнями небо вставало перед мысленным взором.

– Тогда домой, – Нортан развернул кресло, и мы медленно прочь от центра города, туда, где нас дожидался экипаж.

Идти против основного потока было сложно. Под ногами сновали бродячие кошки и собаки, вокруг бегали дети, то ли изначально беспризорные, то ли потерявшиеся в сумеречной толчее. Нортан, подобно атомному ледоколу, креслом «прорубал» путь, я держалась в фарватере и изо всех сил старалась не отставать. Стоило замешкаться, людской поток норовил сомкнуться, зажать в тиски льдов, утащить с собой

Внезапно сбоку мелькнуло знакомое худенькое личико – Бенни, мой незадачливый воришка! Похоже, паренёк снова попал в беду. Высокий мужчина в дорожном плаще и надвинутой на глаза шляпе тащил его за руку к узкому тёмному проулку.

Что же делать? Я беспомощно оглянулась, но мои спутники, не заметив заминки, ушли вперёд, скрылись за спинами прохожих.

Кричать, звать на помощь? Если начнётся паника, могут пострадать люди. Я вздохнула и, понимая, что поступаю глупо и безрассудно, шагнула с ярко освещенной улицы в темноту.

– Бенни, ты тут? – уверенно позвала, пока глаза привыкали к сумраку. Впереди, за мусорной кучей, маячили две фигуры. – Отпустите мальчика, иначе я вызову стражей порядка.

Мужчина замер, и в ту же секунду Бенни, вернувшись из захвата, перепрыгнул через старые коробки, проскользнул мимо меня и затерялся в толпе. Сбежал. Мне тоже не следовало задерживаться в этом тёмном и подозрительном месте. От оживлённой улицы меня отделяли жалкие десять шагов, но я не успела их сделать. Крепкая рука, пропахшая табаком, зажала мне рот.

– Какая птичка залетела в клетку, – произнёс сиплый голос. – А я вас ждал, ждал… Привет хотел передать от кузена любимого.

Как⁈ Как я могла так глупо попасться! Сама себя бандитам принесла на блюдечке с голубой каёмочкой.

– Понимаешь, дора Ангелина, странно как-то выходит, не по-людски, – рассуждал между тем мужчина, затыкая мне тряпкой рот и аккуратно стягивая за спиной руки. – Мужей в могилу свела, свёкр твой на скамье подсудимых сидит, дружки мои в тюрьме гниют по твоей милости…

Бандит накинул на меня тёмный поношенный плащ и усадил на перевёрнутый деревянный ящик. Теперь, если кто и решит заглянуть в проулок, меня не заметит.

– А кузен? Как нужен был, и писала, и просила, и в дружбе вечной клялась. А как попал в беду, ты про него и думать забыла. Гуляешь, развлекаешься, репортеришкам продажным платьями хвастаешься. Нехорошо это, дора, неправильно.

Мужчина присел на корточки, завздыхал, по-бабьи подперев щеку ладонью. Лица его я в темноте разглядеть не могла, а по сиплому голосу даже возраст определить было сложно. Кляп мешал нормально дышать, от запахов помойки мутило, и кружилась голова. В нескольких метрах от меня бурлила яркая беспечная жизнь, здесь же, в зловонной темноте, мир вывернулся наизнанку, гнилую и чёрную, как душа настоящей Ангелины. Если бы я не гостила в ее теле, посчитала бы такой бесславный конец справедливым. Но как же не хотелось умирать вот так, среди отходов, в компании сиплого мужика! А главное, если меня сейчас убьют, о заказах нарядов и платков можно будет забыть! Многим захочется иметь элегантное платье, вот точь-в-точь такое, как красивая дора на ярмарку надела. Но вряд ли кто решится повторить образ женщины, убитой на куче мусора.

Бизнес нужно было спасать.

Я тихонечко замычала, постаравшись придать приглушённым звукам вопросительную интонацию. Мол, какие у нас с вами планы, уважаемый?

– Что, дора, заскучала со мной? Ну, прости, не мастак я беседы вести да расшаркиваться. Другая у меня специализация, понимаешь? Не переживай, посидим ещё немного и отпущу тебя. Всего-то хотел от кузена привет тебе передать. Кстати, как ты себя чувствуешь? Не болит ли чего?

В его сиплом голосе слышалась искренняя забота доброго дядюшки. Я похолодела: похоже, меня решили отравить! А я как назло не надела сегодня свой любимый набор украшений, не подходил он к платью и шали. Была уверена, что в оживлённом городе мне серьёзная опасность не грозит, а с несерьёзной и сапфировая брошь справится. Теперь же следовало срочно возвращаться в поместье. Там, в одном из сундучков, лежали противоядия практически ото всех известных ядов.

– Что, дора, домой захотелось? – сочувственно спросил меня бандит и внимательно всмотрелся в моё лицо, – Думала, что переиграла всех, а того не учла, что у всякого, даже самого сильного и непобедимого, слабое место имеется. Тебе вон с родственниками не повезло, нету тебе от сестрицы названной спасения.

Черт, и этот про какую-то сестру говорит. Может, они золовку-колотовку имеют ввиду? Сестра одного из мужей решила мне отомстить?

Дышать становилось всё труднее, в теле появилась противная слабость – то ли яд разрушал мой организм, то ли помойка сводила с ума своими запахами. Руки, связанные за спиной нещадно ныли, а в виски молоточками стучалась боль, просила впустить внутрь и грозилась сменить свой изящный инструмент на крепкое сверло.

– О, слышу, ищут тебя. – бандит замер на мгновение, а потом вдруг ловко стащил с меня плащ, вздернул на ноги и развязал затёкшие руки, вынул кляп изо рта. Даже платье заботливо отряхнул, – Да и езжай, пожалуй. Попрощаться успеешь да волю последнюю выразить. А на меня зла не держи, всем до́лжно по справедливости воздаться.

Сказал и исчез, будто и не было его. Я подошла к границе света и тени, трясущимися руками достала из сумочки очищающий артефакт и наскоро привела себя в порядок. Резкой болью скрутило живот, запекло в груди – захотелось вернуться в одинокую темноту и свернуться калачиком на грязной земле, заскулить брошенным щенком. Но я, стиснув зубы, шагнула в беспечную толпу. Где же Арвель с Ханной, когда они так нужны…