Текст книги "Жизнь в трех лицах (СИ)"

Автор книги: Tober Mori

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Проверка сил и возможностей

В дверь постучали. Не поскреблись тихо и испуганно, а уверенно выбили костяшками пальцев бодрый короткий мотив.

– Войдите, – крикнула я, желая поскорее увидеть бесстрашного посетителя.

На пороге возникло удивительное создание: худое и довольно нескладное, с маленькими зелеными глазами и убранными в пучок каштановыми волосами, затянутое в бесформенно-форменное платье, оно, а точнее она, ибо это была молодая женщина тридцати с лишним лет, живо напомнила мне Хети Пеппер, героиню рассказа О. Генри «Третий ингредиент».

– Добрый день, дора Ангелина, – резкий голос, лишенный и намека на мелодичность, звучал решительно и немного отчаянно, будто его обладательница вытащила главный козырь, но в самый последний момент засомневалась в его ценности. – Вижу, вы справились самостоятельно. Но на будущее хотела предложить свою кандидатуру на место Вашей личной горничной.

– Вот как, очень интересно. – Я с веселым изумлением смотрела на гостью. – И ты не боишься ни меня, ни гнева дорта Томаса?

– Меня зовут Ханна Лисмут. – представилась та. – Мне тридцать четыре года. Вдова. Детей нет. У меня большой опыт работы. А бояться мне уже нечего. Пять минут назад дорт Томас уволил меня без выходного пособия. Вот, решила к вам заглянуть перед уходом. Может, пригожусь.

– Чем же ты не угодила моему уважаемому свекру?

– А тем и не угодила, что молчать не умею, коли дело неправое и слабого обижают. Рассказать не могу, простите, я клятву давала.

Я кивнула, соглашаясь. Подобные клятвы часто давали работники при поступлении на службу, действовали они на период работы, и даже после освобождения от нее человек не мог открыть тайны и секреты, свидетелем которых становился за период этой службы. Конечно, можно было использовать кой-какие интересные камушки-артефакты, но пока нет особой надобности, лучше не лезть в сознание человека. Дело опасное и требующее филигранной точности. Я еще раз внимательно посмотрела на Ханну – прямая и резкая, она не будет втихую подмешивать в воду яд, от нее можно не ждать ножа в спину, скорее поставленный удар в челюсть, судя по крепким рукам.

– Хорошо, прямо сейчас приносишь клятву верности и молчания и можешь приступать к своим обязанностям. Остальное позже проверю.

Ханна спокойно кивнула, вытащила из подола булавку и ловко проткнула кожу. С каждым произнесенным словом алая капля набухала, дрожа на кончике пальца, а как только последний звук растворился в воздухе, она полетела вниз и вдруг исчезла, оставив лишь легкую дымку. В комнате отчетливо запахло озоном.

Было ощущение, что я смотрю увлекательный сон. Одна моя часть в восторге скакала по комнате с воплями «ура, настоящее волшебство!», другая внимательно наблюдала за процессом, отмечая, что слова произнесены правильно, булавка в руках новой горничной особая, ритуальная, а размер капли крови и скорость ее падения говорят о чистоте намерений и уверенности в своей правоте.

– Вот и отлично, пойдем, я еще не полностью освоилась в поместье. Проводишь меня в столовую и распорядишься насчет обеда. – Сил пока было катастрофически мало, меня немного вело от слабости, и я надеялась, что сытная еда поможет быстрее восстановиться.

– Если мне будет дозволено высказаться, я бы рекомендовала вначале посетить Сердце дома. Пока дорт Томас не ожидает от вас каких-либо действий, он просто запер хранилище силы на два замка – магический и обыкновенный. Но стоит ему прознать, что вы вышли из своих комнат, как у дверей соберется небольшая армия. – Ханна споро набросила мне на плечи шаль. – В подвалах прохладно.

Интересно, она хочет помочь мне или насолить Томасу, невольно подумала я. Потому что именно к Сердцу дома шла Ангелина в тот роковой день. Она собиралась принять на себя роль хозяйки поместья и перенастроить нити управления, вот только падение с лестницы разрушило все планы.

– Тогда лучше взять с собой набор первооткрывателя, так сказать. Интересно, на какую магию замок завязан? – бормотала я, роясь в одном из бесценных сундучков Ангелины.

– На магию воды, скорее всего. А обычный замок – навесной, серии А, третьего уровня надежности. Я перед тем, как к Вам идти, сбегала и проверила.

Я с уважением посмотрела на свою новую горничную. Сильна! Для меня замки всегда разделялись, максимум, на навесные и встроенные, а тут ответ настоящего слесаря-профессионала. Теперь и мне надо не ударить в грязь лицом. Интересно, водяной замок лучше нейтрализовать с помощью той же воды или, наоборот, огня? И отмычек для механического я в сундучке не вижу. Ладно, возьму, что есть, а там посмотрим.

Большой дом будто вымер, и стук моих каблучков отражался от каменных стен. В отличие от городского особняка, где каждая мелочь кричала о богатстве своего хозяина, поместье казалось несколько запущенным и обветшалым. Последние пару лет Маркус предпочитал яркую столичную жизнь, дела в деревне забросил, и этим воспользовался Томас. Доходы моего покойного мужа неуклонно падали, а его отчим, поговаривали, сумел прикупить очаровательный домик на берегу Южного моря. Деньги, конечно, не мои, но уважения и симпатии дорт Томас у меня не вызывал, так же как желания делиться с ним этими самыми деньгами.

Размышляя, я не забывала внимательно смотреть под ноги, но масляных пятнен и банановой кожуры не было. Пол, выложенный узорной плиткой, стершейся от времени, радовал своей чистотой.

Наконец, мы остановились у крепких двустворчатых дверей. Вдоль правой стены почему-то лежал стражник. Глаза его были закрыты, алебарда выпала из ослабевших рук.

– Боже, что с ним? Может, замок попытался открыть, и его ударило током? – я взволнованно наклонилась, пытаясь нащупать пульс на жилистой шее.

– Не волнуйтесь, дора Ангелина, это я ему дала снотворное, чтобы не мешал нам дверь открывать. Через полчаса очнется, как раз к концу смены.

– Ты страшный человек, Ханна, – потрясенно посмотрела я на горничную, деловито исследующую один из замков.

Она подняла на меня взгляд холодных изумрудных глаз:

– У меня свои счеты с дортом Томасом, но вам не надо меня бояться, я принесла клятву. К тому же я внимательно изучила все материалы, так или иначе касающиеся вас, дора. И готова служить верой и правдой.

Как понять эту женщину?

Пока Ханна исследовала навесной замок, я внимательно осмотрела магический. Я знала, что его можно открыть с помощью артефактов, но как это сделать и какую стихию использовать, оставалось для меня загадкой. Что ж, попробуем.

Я достала их кармана платья камень, наполненный магией воды, приложила к замку и закрыла глаза. В мыслях я представила, как из прозрачных струй формируется ключик, проникает в скважину и отпирает необычный механизм. Камень в моей руке потеплел, я почувствовала на пальцах влагу, миг, и на ладони ничего не осталось.

– Уровень надежности замка возрос до пятой ступени, – спокойно прокомментировала Ханна.

Да, замок явно увеличился в размере и засиял жемчужно-голубым светом, недвусмысленно крича о своем качестве и степени защиты.

– Ладно, я все-таки слабая женщина, а не медвежатник, и отрицательный результат – тоже результат. Сейчас попробуем другой способ. – Сдула со лба непокорную прядь и в предвкушении улыбнулась. Никакого огорчения не было, ведь я сама, своими руками, творила настоящее волшебство! Мой увлекательный сказочный сон продолжался, и я намеревалась сполна насладиться им. – Где тут у нас огненный камушек? Возьмем-ка парочку, так… теперь приставим к скважине и…

Раздался взрыв. Меня окутало клубами горячего пара, будто я ворвалась в парилку в тот момент, когда раззадорившиеся мужики с криком «Поддай парку», плеснули на раскаленные камни ковшик воды.

– Отлично, с одним справились, – послышался откуда-то из-за спины голос Ханны. – А на счет лица не переживайте, дора. Сочетание красного с черным навевает мысли о скором возмездии. Дорт Томас будет потрясен.

Моя помощница, совершенно не пострадавшая от последствий водно-огненного эксперимента, невозмутимо обошла меня и вернулась к ковырянию второго замка.

Я же приходила в себя, ощупывая обваренное паром лицо. Если оно такого же насыщенного цвета, что и ладони, я могу сыграть роль «женщины с красным лицом» из страшилки Эдуарда Успенского «Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы».

Раздался щелчок. Ханна спрятала в прическе вычурную шпильку:

– Прошу, дора Ангелина, дальше мне хода нет.

Я опасливо взялась за массивную ручку-кольцо. Насмешливо моргнул знакомый желтый глаз, клюв щелкнул, и алая капля бесследно впиталась в бронзу. Створки бесшумно распахнулись, приглашая внутрь.

Глава 4

Сердце дома

В просторном помещении царила приятная прохлада, даря облегчение поврежденной коже. Было тихо и удивительно спокойно, словно после долгого путешествия я, наконец, вернулась домой. В центре зала в невысокой каменной чаше покоился крупный многогранный кристалл, сияющий ровным желтовато-зеленым светом. Стоило приблизиться, как мое отражение заиграло в плоских зеркальных гранях, свет стал ярче и живей, а к потолку протянулись десятки тонких полупрозрачных нитей. Вот оно, Сердце дома, манит меня своей чарующей красотой, зовет погрузиться в потоки волшебной силы.

Я осторожно протянула руку и коснулась переливающейся поверхности. В то же мгновение желто-зеленые язычки обвили запястье, прижимая ладонь к одной из граней кристалла. Я чувствовала, как по моим венам струится магия, с любопытством изучает меня, знакомится. Перед внутренним взором одно из завихрений приняло форму вопросительного знака, и я поспешила сказать:

– Я – Ангелина Бэкруд, урожденная Триссон. Заявляю свои права на родовое поместье Бэкрудов, поскольку мой муж, Маркус Бэкруд погиб, оставив мне все свое состояние.

Вопросительный знак принял позу мыслителя и задумчиво потер несуществующий подбородок. А через секунду я увидела свои земли с высоты птичьего полета. Вот основное здание с давно некрашеными стенами и стершимися от времени ступенями, вокруг неровным пятном раскинулся заросший неухоженный сад. Пролетев над лугами и пастбищами, увидела деревеньку, рядом расположились добротные строения козьей фермы. Пожалуй, козам в моих новых владениях жилось лучше всего. И не удивительно.

Дед Маркуса был военным человеком, за свои заслуги он получил это поместье, и после ранения, оставив службу, поселился на природе, женился и занялся разведением тонкорунных коз. Благодаря трудолюбию и магии ему удалось вывести уникальную тонкорунную Бэкрудскую породу, которая качеством могла бы поспорить с земными Кашмирской и Оренбургской.

Заключив долгосрочный договор с королевским двором на поставку высококачественной шерсти, Кристон Бэкруд получил разрешение передавать поместье по наследству при условии сохранения поголовья и производства*.

Отец Маркуса с удовольствием продолжил прибыльное дело, но жизнь его трагически оборвалась, когда ему было всего сорок лет. Вдова, оставшись с сыном-подростком, довольно быстро утешилась в объятиях Томаса Бэкруда, дальнего родственника покойного мужа. Пока она была жива, Маркус активно занимался козоводством, дело процветало, принося хорошую прибыль. Но после ее смерти все изменилось. Молодой Бэкруд сбежал в столицу, а в поместье вся власть сосредоточилась в руках его отчима.

И хотя отлаженное дело должно было приносить неплохой доход, само поместье постепенно приходило в упадок, а Маркус получал все меньше денег на свои развлечения.

Магия во мне приобрела горьковатый привкус печали.

– Не грустите, – ласково сказала я пляшущим желто-зеленым язычкам, – мы приведем в порядок дом и сад, разберемся с проблемами в деревне и вернем уважение роду Бэкруд. Я обещаю. Только мне нужно забрать нити управления у Томаса.

На этот раз завихрение магии приняло форму атама, особого ритуального кинжала, ладони коснулось острое лезвие, и выступившие капли крови впитались в него, принимая мое обещание. Ранка затянулась, но в самую последнюю секунду щелкнул клюв, подхватывая крохотную рубиновую каплю, желтый глаз подмигнул, и все пропало.

Я пришла в себя и осмотрелась. Кристалл все также покоился в каменной чаше, освещая зал и посылая вверх яркие лучи. Теперь-то я знала, что это и есть нити управления поместьем. Я чувствовала удивительный подъем сил, внутри пузырьками шампанского бурлила радость.

И лишь одна мысль омрачала мой настрой – для чего моя кровь понадобилась вездесущему помощнику Смерти?

*Поместье – изначально это земельный надел, который давался за службу во временное владение. Передать по наследству его было нельзя. В этом его отличие от вотчины. Но иногда случались исключения, как в нашем случае. Потом эти понятия объединились в одно – имение.

Глава 5

Ханна ждала меня у дверей. Удовлетворенно осмотрела кожу рук и лица, вернувшую благородную бледность, поправила прическу и платье. Мы не спеша двинулись в обратный путь. Где-то за спиной заворочался, приходя в себя, стражник.

– Надеюсь, у меня все получилось, – негромко произнесла я, с улыбкой вспоминая ласковые язычки магии дома.

– Уж будьте уверены, дора. – Ханна за спиной хмыкнула. – Прислушайтесь.

Действительно, весь дом гудел, как растревоженный улей. Мы еще не вышли в общие коридоры, но даже отсюда были слышны обеспокоенные возгласы и гневные восклицания, перемежающиеся радостным смехом.

Я замерла в растерянности. Откуда-то я знала, что забрать у Томаса нити силы очень важно, но что потом с ними делать – не представляла. В своей прошлой жизни я работала преподавателем начальных классов, и мои обязанности никак не включали управление целым поместьем. Может быть, я по неосторожности что-то сломала? Иначе, почему все так возмущаются?

– Дора Ангелина, вы, наверное, никогда не жили в родовом поместье и не знаете, какую функцию выполняет Сердце дома? Позвольте я вам расскажу. Когда вы перенастроили на себя нити управления, все отданные ранее распоряжения и приказы перестали действовать, так же как заблокировалась система доступа в ряд помещений. Например, повара теперь не могут открыть кладовые, управляющий – свой кабинет и сейф, экономка, а значит и весь остальной штат прислуги, – подсобные помещения, и так далее. Чтобы восстановить нормальное функционирование дома, вам нужно подтвердить статус управляющего персонала, заново утвердив их права и обязанности.

– Это что же, мне каждой горничной нужно разрешение выдать и ее функционал прописать? – я в ужасе схватилась за голову.

– Ну что вы, дора. Это было бы слишком утомительно. Необходимо определиться только с основными людьми – управляющим, экономкой, поваром и главным садовником. А уж они дальше сами разберутся.

Что ж, это звучит более оптимистично. В книгах юные девы одним пальцем управляли не то, что скромным поместьем, а целыми замками. Я несколько раз глубоко вздохнула, задрала подбородок, придала лицу холодный, несколько утомленный вид, и вышла в коридор.

Я ожидала увидеть стайку серых мышек женского и мужского пола, но мне навстречу спешил только разъяренный свекор, потрясая кулаками и гневно топорща редкие усики.

– Дорт Томас, я вижу, вы расстроены, – воскликнула, не позволив ему первому выразить всю степень своего возмущения, – пожалуйста, не обижайтесь на меня, это вынужденные неудобства, скоро все заработает.

Он не стал меня слушать. Окинул бешенным взглядом, грубо толкнул и скрылся на лестнице. ведущей к Сердцу дома.

* * *

Весь обитатели поместья собрались в главном холле и теперь встревоженно переговаривались, не зная, чего ожидать от новой хозяйки. Но стоило мне появиться из-за портьер, скрывающих вход в коридор, как все разговоры смолкли, и на меня уставилась пара десятков глаз: карих и голубых, зеленых и серых, в одних читалось любопытство, в других – волнение, опасение, неожиданная злость и даже страх. Равнодушных не было.

– Всем добрый день, – произнесла я негромко. – Как вы уже знаете, я Ангелина Бэкруд, вдова Маркуса Бэкруда…

Продолжить мне не дали.

– Черная вдова, – послышалось чье-то бормотание, – убивца нашего Маркуса.

– Убивца… убивца… – волной прокатились шепотки.

Я посмотрела в угол, где стоял, облокотившись на узловатую палку, седой старик в рабочей одежде. Судя по ручкам секатора, торчащего из необъятного кармана, он был садовником.

– Да, меня называют Черной Вдовой, – подтвердила спокойно. – Но твои обвинения напрасны, моя душа чиста, и нет на ней темных пятен ни убийств, ни другого насилия.

Окружающие меня люди замолчали и как по команде обернулись на старика. Тот изумленно поднял кустистые брови и произнес:

– Правду ведь говорит, правду, нутром чувствую.

Потом неожиданно сложился пополам и отвесил мне неуклюжий стариковский поклон:

– Добро пожаловать, хозяюшка.

– Хозяйка… хозяюшка… добро пожаловать… – новая волна разноголосья была гораздо громче и ярче предыдущей.

Я растерянно молчала, настолько меня поразили скорость перехода от убивцы до хозяйки и безоговорочный авторитет старика, как детектора лжи.

– Я рада, что мы прояснили этот момент. Сейчас я бы хотела познакомиться с основными людьми, отвечающими за организацию быта и ведение дел. Честно говоря, меня совершенно не устраивает состояние дома и сада. Зданию явно требуется косметический ремонт, а саду – полноценный уход.

– Хозяюшка вы наша, дора Ангелина, мы же только рады! – воскликнула невысокая пухленькая женщина, а старик довольно огладил бороду, весело блестя глазами. Будто я не поругала их работу, а отвесила настоящий комплимент.

– Чегой-то вы разрадовались, дурни, – сердито бросил высокий худой мужчина средних лет, – желание хозяйки – это, конечно, наипервейшее, но денег как не было, так и нет. Сам-то дом многое не сдюжит.

– А пусть и немного, тут же главное что? Начать, а мы уж подхватим! – скрестила руки на груди пухленькая женщина.

– Давайте мы со всеми проблемами будем разбираться постепенно, – я совершенно не понимала ни причину внезапной радости, ни роль дома в процессе собственного облагораживания, ни отсутствие денег при неплохом бизнесе. Со всем этим требовалось разобраться, но силы закончились, накатила противная слабость, а от голода заныла голова.

Первой мое состояние заметила Ханна. Незаметно подставила локоть и обратилась к дородному молчаливому мужчине в белом фартуке:

– Оллен, хозяйка еще не до конца восстановилась после болезни. Прежде всего, ей нужен сытный обед и отдых после перенастройки нитей управления. Его можно организовать до обновления договоров?

– Конечно. В течение пятнадцати минут все будет готово, дора Ангелина, – кивком обозначил поклон невозмутимый Оллен и покинул нашу компанию вместе со стайкой мальчишек-поварят.

Остальные тоже стали расходиться. Лишь сердитый худой мужчина, проходя мимо нас, бросил:

– Может, не мое дело, дора Ангелина, но эту девицу дорт Томас только сегодня уволил. Особа неблагонадежная, резкая и любящая свой длинный нос в чужие дела совать.

Ханна промолчала, тихонько хмыкнув за моей спиной, у меня тоже не нашлось слов, поэтому я лишь кивнула и отправилась в малую столовую ждать свой первый иномирный обед.

Правда, насладиться новыми блюдами мне не удалось. Во-первых, кухня была вполне земная, а во-вторых, компанию за обедом мне составил сам дорт Томас.

Он ел молча, периодически сверля меня взглядом своих маленьких злобных глаз, а под конец, глядя как передо мной плавно опускается какое-то запечатанное письмо, скривился и прошипел:

– Глупая девчонка, ты выиграла одну-единственную битву, но проиграешь войну. Ты ничего не смыслишь в козоводстве, не знакома ни с одним из постоянных партнеров. Ты разоришь поместье и опозоришь себя! Да и вообще, я уже написал в столицу, тебя ждет разбирательство, и уж поверь, следователь высшего уровня сможет раскусить даже такой твердый орешек!

– Дорт Томас, – я посмотрела в горящие чистой ненавистью глаза и заставила себя спокойно улыбнуться, – скажите, почему налаженное производство высококачественной шерсти перестало приносить доход?

– Козы болеют, шерсти мало дают, да и покупателей найти проблема. Думаешь, всем так уж нужна наша продукция? Сейчас столько искусственно выведенных магически улучшенных тканей появилось. Так что в этот раз ты прогадала, Черная вдова. Сглупила, прямо скажем.

Он рассмеялся каркающим отчаянным смехом. Мне стало страшно. Что-то безумное было во всем его облике.

– Тебя ждет много сюрпризов в ближайшее время. Ты еще пожалеешь, что смогла свернуть с прямой дорожки в ад и вернуться к живым. – Он бросил на стол полотняную салфетку, поднялся и пошел к выходу. – Следователь приедет через три дня, есть шанс отделаться тюремным сроком, если дом мне вернешь. Подумай об этом.

Хлопнула дверь. Я спрятала под шаль ладони, сжала в замок, стараясь унять противную дрожь в пальцах. Томасу удалось меня напугать, все-таки Черной вдовой я была только снаружи, но никак не внутри. И мне совершенно не хотелось разбираться с нагромождением проблем и непонятных вещей, доставшихся вместе с красивым телом и возможностью второй жизни.

– Вот, хозяйка, я вам горячего чаю принес и ваших любимых эклеров. Еще в день вашего приезда мне передали, как они вам понравились. – Около стола возник Оллен собственной персоной. Взмах тяжелой рукой – и две серые мышки уже наливают свежий чай в большую уютную кружку, а рядом как по волшебству возникает тарелочка с горкой крохотных пирожных.

Я благодарно улыбнулась самому замечательному повару в мире и с упоением вдохнула пряный аромат травяного чая. Потом ощутила на языке нежную сладость эклера, сделала большой глоток обжигающего напитка и поняла: возможность чувствовать, двигаться, говорить – бесценный дар, и я готова преодолеть любые сложности и невзгоды, чтобы только подольше насладиться полнотой своей второй жизни.