Текст книги "Все мои Надежды и Мечты (ЛП)"
Автор книги: taiyakisoba
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Слушай, – спросила я. – Если бы на нас никто тогда не смотрел, ты бы поцеловал меня? Я имею в виду, не в щечку…
Я ждала, что он пожмет плечами или, еще хуже, попросит повторить, что я только что сказала. Как вызванный учителем к доске мальчишка. Но Аз ничего не сказал. Он просто отпустил мою руку, и я уже приготовилась страдать. Как оказалось, напрасно.
Он поднес освободившуюся руку к моей щеке, приподнимая мой подбородок, а кончиками пальцев заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо.
А потом закрыл глаза и накрыл мои губы своими.
Это был далеко не поцелуй в щечку. Это был далеко не братский поцелуй. И даже не дружеский.
Я жадно приоткрыла рот и почувствовала остроту его клыков на моей нижней губе. Пахло изо рта чем-то холодным и сладким. Кола. Поцелуй дышал колой, которую он пил на ужине за тем столом.
Кончик моего языка подался вперед – прямо навстречу его собственному. Он ждал этого, потому что только шире открыл свой рот. Тогда я впервые почувствовала, каков настоящий поцелуй на вкус. Душный. От него так и разит влажностью и жаром. Его длинный язык проник в мой рот настолько глубоко, что у меня начало сводить челюсти. Но когда они сомкнулись и начали сплетаться друг с другом, я поняла, что это такое – когда ты чувствуешь себя на седьмом небе. Я таяла. Я хотела таять целую вечность, но Азриэль отстранился от меня. Слишком рано…
– Ого… – протянула я, дыша, как после хорошей пробежки. – Вот это да…
– Ты получила ответ на свой вопрос? – холодным голосом сказал он мне.
Я накрыла рот рукой, чтобы жар и влажность не испарились раньше времени. Губы дрожали от сладкого зуда. Сердце – тоже. Зуд стекал по моему телу вместе с потом – все ниже, ниже и ниже… впервые за много месяцев мне было так хорошо, как никогда раньше.
– Почему ты молчишь? – напрягся он.
– Э… Аз… – забормотала я. – Что это такое было?.. не мог бы ты повторить?.. я, кажется, не очень поняла…
Он улыбнулся и снова наклонился ко мне. В этот раз я была абсолютно готова. Я взяла его за руку, и наши пальцы переплелись – почти так же, как языки. На этот раз я надеялась, что он не отстранится в самый неподходящий момент. Вот уж нет. Я хотела, чтобы поцелуй длился как минимум вечность-другую…
Новый поцелуй Аза был нежнее и мягче. Мой – голоднее и горячее. Язык снова проник в клыкастый рот, чтобы как можно скорее прикоснуться своим кончиком к его. Еще более душные жар и влажность окутали меня изнутри. Мне стало не хватать воздуха, но я все равно продолжила свое наступление, неожиданно сопроводив его глубоким однотонным звуком – почти кошачьим мурлыканием.
Пальцы его свободной руки закопались в мою прическу. Свою же свободную руку я поднесла к его широкой груди. Мне нужно было потрогать ее. Мне хотелось тепла его тела. Ладонь скользнула в промежуток из двух половинок хлопковой ткани, застегнутых на твердую пуговицу. Пальцы запутались в мягком клоке шерсти, росшем прямо над солнечным сплетением. Грудь у Аза ходила ходуном. Моя, впрочем, тоже…
На этот раз отстранилась уже я. Выбора не было. Еще пара секунд, и я задохнулась бы, расточив себя в этом поцелуе.
– Фриск, мать-перемать… – шептал Аз, тяжело дыша.
Я улыбнулась и снова запустила обе ладони под хлопковую рубашку, стараясь ощупать все, что было вокруг этого густого пучка.
– Ммм… – удовлетворенно протянула я. – Аззи… какой же ты крепкий…
– Я? – игриво улыбнулся он, заливаясь густой краской. Даже глаза у него стали какими-то менее лиловыми.
– Ты, – заверила его я. – Слушай. Дай-ка… дай-ка мне пару секунд…
Я вынула руку из-за его пазухи. Попыталась расстегнуть пуговицу одной рукой, но у меня ничего не вышло. Пришлось помогать себе второй, вынутой из вожделенного тепла.
– Фриск… – закрыл Аз глаза. – Неужели… неужели мы правда это делаем?
Пуговица наконец поддалась, и его тепло обожгло мои руки локоть, а не только по запястья, как раньше.
– Разве ты возражаешь? – задала я встречный вопрос.
Он затрясся и крепко сжал зубы, когда я провела пальцами по всей поверхности его груди:
– Ничуть… а ты?..
Вопрос заставил меня беззаботно рассмеяться. Справившись со второй пуговицей, я целиком погрузилась свою руки в колышущееся тепло. Почти по самые плечи.
– Боже, – произнесла я. – Аз, как же долго до тебя все доходит…
Тепло колыхалось не просто так: каждый удар сердца я чувствовала так отчетливо, будто прижимала руки к клетке с дикой птицей, которая хочет выбраться на волю. Я затаила дыхание, изучая его мохнатую грудную клетку. Аз едва не застонал, когда кончики моих пальцев соприкоснулись с его твердыми сосками. Я ласкала его, как могла, дразня месяцами копившиеся похотливые мысли. Зуд тысячами мелких иголочек исколол все, что находилось у меня ниже пояса. Я продолжала таять – почти в прямом смысле, – и все, к чему бы я не прикасалась, заставляло меня дрожать от опьяняющей смеси из удовольствия и возбуждения.
Я еле смогла оплести его тело обеими руками и провела ногтями по рельефным мышцам на ребрах. Вопреки всем моим ожиданиям Аз дернулся и расхохотался, едва меня не оттолкнув.
– Нет! Нет! Только не там! – махал он руками.
От его смеха у меня опустились плечи:
– Тебе не нравится?..
– Что ты, что ты… – заговорил он, приходя в себя. – Просто… ну…
– Точно! – усмехнулась я, когда вспомнила историю с картошковыми чипсами. – Тебе щекотно, да?
– Очень.
Я попыталась поцеловать его, но в последний момент передумала и, прищурившись, пощекотала мех за ушком. Он снова разразился хохотом и повалился с кедра на спину.
– Ты что, все еще щекотки боишься? Сколько тебе лет? – смерила я взглядом его содрогающееся от смеха тело.
Он быстро пришел в себя и ответил мне, вытирая набежавшие на глаза слезы:
– Столько же, сколько и тебе, сестренка.
Лежа на спине, он выглядел еще сексуальнее: мускулистый, с расстегнутой рубашкой и обнаженной грудью, которая в свете луны белела, как вылепленная из снега, если только на свете бывает такой горячий снег.
Я наклонилась к нему с хитрой улыбкой. Он вытаращил глаза и попытался уползти, почуяв неладное.
– Братишка, ну не убегай! Я больше не буду тебя щекотать! – пообещала ему я.
– Клянешься? – недоверчиво спросил он.
– Клянусь и пальцем не трогать там, где щекотно, – обетно положила я руку на сердце. – Ну, конечно, если ты меня об этом не попросишь…
Последовавшее выражение его сузившихся глаз напомнило мне мамин ледяной взгляд:
– А чем ты докажешь, что говоришь правду?
– Ты мне не доверяешь?! – потеряла я дар речи.
– Потому что ты слишком часто нарушала свои щекоточные клятвы.
Вот ведь каков, подловил-таки…
– Ну, – сказала я, протягивая ему руку. – Не проверив – не узнаешь…
Поданную мне ладонь я положила уже прямиком на свою грудь – на самые округлости. Пару мгновений он застыл и просто смотрел перед собой, но в конце концов сжал их. Самой нежной хваткой, о которой я и мечтать не могла.
– Э-э-э… что это за странные толчки?.. – спросил он, увлеченно напрягая то один, то другой палец. От этих прикосновений у меня затряслись поджилки:
– Мое сердце, – протянула я срывающими в писк удовольствия голосом. – Чувствуешь этот жар? Чувствуешь, как я горю?..
– Ну, наверное, – сказал он, ни на секунду не прекращая сминать мои женские прелести. – Вполне себе.
– Ммммм… – промурлыкала я. – В этих тряпках мне только жарче… может, тебе стоит…
Азриэль все понял и робко запустил руку мне под лиф. Платье для выпускного, несправедливо названное мной «тряпками», оказалось просто изумительным. Хотя бы потому, что в нем эта часть моего тела выглядела крупнее. Я застонала и опустила его руку глубже. Она оказалась окутана теплом – на сей раз уже моим. Я задрожала, а дыхание Аза стало гулким и хриплым. Почти сразу же он сжал мою голую грудь железной хваткой. Голый сосок, оказавшийся у него между пальцами, сладко заныл, и я почувствовала, будто каждый нерв в моем теле ноет с ним в унисон. Даже прикосновение ночного ветерка к мокрой шее возбуждало меня.
– Не слишком удобно, да? – еле произнесла я. – Подожди, дай я тебе помогу… совсем чуть-чуть… – с этими словами я начала дергать молнию на спине дрожащими пальцами.
– Фриск, погоди, – одернул меня Азриэль, вынув руку из платья.
– В чем дело? – остановилась я как вкопанная. Расстегнутое платье удерживалось на моем разгоряченном теле просто чудом.
– Фриск, мы… – заговорил Азриэль, дергая ухо книзу. Это была его детская привычка, и сейчас она показалась мне невероятно милой. – Мы действительно займемся сексом?..
– Ты беспокоишься о маме с папой? – спросила я с улыбкой, тронутая его беспокойством.
– Не о них. О нас. Как… как мы потом будем смотреть друг другу в глаза?..
– Ну… – заморгала я. Естественно, этот вопрос у меня до сих пор ни разу не возник. А ведь Аз был прав.
– Фриск, – сказал он, пряча свое смущенное лицо. – Я так хочу быть с тобой рядом…
– Быть со мной рядом?.. – переспросила я, не веря своим ушам.
– Да! Как парень с девушкой!
– Ой… – протянула я дрожавшим голосом.
Как парень с девушкой!
Не как брат с сестрой!
И не как лучший друг с лучшим другом!
Я глубоко задумалась. «Парень с девушкой» устроили в моей и без того затуманенной голове настоящую свистопляску.
– Аз, – наконец заговорила я, – Если мы начнем встречаться, будем ли мы такими же, как раньше?
– Какими «такими же»? – нахмурился он.
– Такими же, какими мы были, пока росли под одной крышей…
– Ну конечно же! – залился счастливым смехом Аз. Нахмуренное лицо превратилось в такое светлое и по-мальчишески открытое, что я, кажется, влюбилась в его обладателя больше, чем когда-либо. – Так что ты скажешь?
– Я тоже этого хочу! – чуть не заплакала я, обвивая его шею и ставя на губы быстрые поцелуи. – О, Аз! Еще как хочу! Сильнее, чем ты думаешь!
Вместо ответа на мои возгласы и эту череду неаккуратных прикосновений губами к его шее он поцеловал меня. Почти так же, как и в самый первый раз. Очень и очень страстно. Я с трудом оторвалась от его рта: мне хотелось куда большего…
– Итак, – произнесла я. – Может, отыщем местечко поудобнее?
– Ай, а ведь точно, – проговорил Аз, постукивая длинными когтями по стволу явно не подходящего для того, что мы затеяли, кедра. – Кажется, я знаю, где можно отыскать неплохой пятачок травы…
– Надеюсь, он растет не на обрыве? – в шутку поинтересовалась я, вставая с горизонтально лежащего ствола.
– Нет-нет, – хихикал он. – Там нам будет удобно и безопасно…
Пятачок этот произрастал в рощице под большим ветвистым деревом.
– Я любил здесь подремать, когда был помладше… – мечтательно протянул он.
– А почему мне никогда об этом дереве не говорил?
– Догадывался, что ты будешь ходить сюда и нарочно меня будить.
– Вот ведь ты крыса какая! – легонько толкнула я его локтем.
– Ну хорошо. Отныне наши тайны будут общими…
Мы сели рядом, и вдруг поняли, что сгораем от стыда, который мешает нам продолжить начатое. Решив проявить инициативу, я принялась снимать расстегнутое еще на смотровой площадке платье.
– Одежду лучше поберечь, – пояснила я.
Аз не сводил с меня своих глаз и глубоко дышал:
– От чего?..
– От пятен. Трава, земля, и, ну… – замешкалась я, оголившись до талии.
– А, ну да… – буркнул он, и с поразительной скоростью расстегнул все пуговицы, после чего отложил рубашку в сторону. Глаз при этом он с меня так и не спустил…
Сняв платье, я положила его сверху на рубашку. По коже поползли мурашки. Совсем не от ночной прохлады. Будь температура мягкой майской ночи хоть ниже нуля по Цельсию, я бы этого не почувствовала: от меня едва ли не валил пар. Глаза Азриэля застыли на моих обнажившихся грудях – и от его-то оценивающего взгляда мне и становилось не по себе: я прекрасно понимала, что он прикидывает их размеры, так как голой меня ему не доводилось видеть ровно с той поры, как нас расселили по разным комнатам. Наверное, мое тепло ему тоже понравилась.
Не поймите меня неправильно: я вообще ни капли не стеснялась! Просто очень волновалась. Если бы мы дальше продолжали тянуть с этой неловкой прелюдией, я бы, наверное, тряслась, как в лихорадке.
А тянули мы из-за Аза, который как раз-таки стеснялся. Он никак не мог расстегнуть брюки.
– Позволь мне тебе помочь, – не выдержала я в какой-то момент и наклонилась над его вытянутыми ногами. Само собой, моими руками водила не одна лишь добрая воля: я хотела, чтобы он посмотрел, как я могу выгнуться в пояснице. Мне отчего-то казалось, что у всех без исключения парней срывает крышу от вида голой девушки, задравшей свои выпуклые ягодицы, обтянутые тонкими трусиками, кверху, и упершейся в землю грудью, наподобие потягивающейся кошки. Да так, что мягкие буфера этой условной голой девушки аж расплываются по земле, как очень густое и плохо пропеченное тесто. Каково же было мое удивление, когда я поняла, что в этой позе моментально затекает спина, а руки, нащупывающие пряжку на ремне, наотрез отказываются подчиняться своей соблазнительной, но не слишком умной владелице. В итоге, правда, ремень все же поддался и я вырвала эти проклятые брюки из-под его зада, как фокусница – скатерть.
– Поосторожнее, – предупредил Аз. – Я брал их в аренду, и если ты их порвешь, должен буду отвалить кругленькую сумму…
– Да ну? А я уже отвалила. И за платье, и за трусы, – попробовала отшутиться я.
– Они мне очень нравятся… – пробежался он по крутым изгибам моих бедер.
– Ты о платье, или о трусах?
– Обо всём…
– Шалунишка… – сладко зажмурилась я, проводя по губам языком. Брюки я положила туда же, куда и все остальное.
Мы выдохнули. Из одежды на нас осталось только нижнее белье.
– Как хорошо, что погода выдалась теплая, – сказал Аз.
– Точно, – согласилась я с ним. И тут же поняла, что ни минуты больше не протяну. Аз, может и вырос, но остался таким же нерешительным, как и раньше. Первый шаг мне пришлось взять на себя: перекинув ноги через его напрягшийся пах, я уселась верхом.
– Надеюсь, тебе не тяжело? – спросила я.
Аз только покачал головой. Его тяжелые ладони вдруг обхватили мою голую талию, и я ахнула. После чего наклонилась вперед и поцеловала, заставив шею выгнуться так сильно, что ему пришлось лечь на спину.
Блин… какой же маленькой я была рядом с ним.
– Будто на камнях сижу, – сказала я.
Аз покраснел и почему-то опустил глаза.
– Я имела в виду твой пресс, – рассмеялась я. Но затем поерзала, и поняла, почему именно он их опустил. – Но… вообще… пониже ты тоже довольно твердый… прямо как тогда…
– Когда – «тогда»?
– Когда мы дрались за чипсы, а я начала тебя щекотать. А потом мама нас застукала.
– Вот те на… – проговорил Аз. – И ты до сих пор помнишь?..
– Ага… – сказала я. Согнув руки в локтях, я подняла их на уровень головы и согнула пальцы, как будто готовясь пощекотать его. От этого он принялся извиваться подо мной и дико вращать лиловыми глазами.
– Да успокойся же ты, – улыбнулась я. – Я тебе пообещала, Аз. И клятвы в этот раз точно не нарушу…
Я снова поцеловала его мохнатые губы. Духота, влажность и жар, смешанные с тонким ароматом колы, по-прежнему пьянили меня. В какой-то момент, чтобы не потерять сознание, мне все же пришлось оторваться от его рта.
– На тебе так много мест для поцелуев, здоровяк… – замурлыкала я, касаясь губами его ключицы и голой груди – в самом деле невероятно широкой.
Аз сменил размеренное дыхание на глубокое и прерывистое, будто только что переплыл дюжину школьных бассейнов. Я знала, что мои поцелуи ему нравятся. Нащупав ртом сосок, я поцеловала и его. Он со свистом выдохнул воздух и я почувствовала, как по его мускулам пробежали мурашки. Реакцию на тот или иной мой жест я всегда угадывала безошибочно. После этого я закопала левую реку в пучок белой шерсти, ласково почесывая его, а правой коснулась резинки от трусов. Едва только мои пальцы добрались до великолепного твердого холмика, тот, кому он принадлежал, чуть из кожи вон не вылез. Я зажмурилась, прикидывая, какой размер у монстров-боссов считается средним, и игриво сжала спрятанное в трусах мужское достоинство.
– Ах!.. – затрясся подо мной Аз.
Я хихикнула, но всего пару раз: чтобы не затягивать с долгожданным удовольствием. Потом принялась покрывать поцелуями дорожку из чуть более длинных волос, протянувшихся от солнечного сплетения до самого лобка – прямиком через твердые кубики мощного пресса. Но не успела я припасть языком к центру его плоского живота, обозначенного пупком, как Азриэль снова принялся трястись. На сей раз не от удовольствия, а от смеха:
– Фриск, нет!.. Не надо!.. Здесь тоже щекотно!..
Я фыркнула и, вообще говоря, немного обиделась, что вкладываемая страсть вернулась мне в виде смеха, но ничего не сказала. Пересев с накачанного живота на траву перед его бедрами, я приняла удобную позу и наконец-таки раздела Аза полностью, сняв трусы и бросив их в общую кучу.
– Ваааау… какой огромный… – замурлыкала я себе под нос.
Я взяла его член в рот примерно наполовину. Аз хрипло замычал. Само собой, это было у меня впервые, но я все же знала, что нужно делать. Девчонки из моей компании в разгар полового созревания постоянно обсуждали, как лучше всего доставляется подобного рода удовольствие, а Терпия так и вовсе считалась негласным экспертом, хотя никакой практики у нее, естественно, ни разу не было. Я испробовала все виды фрикций, и вскоре поняла, какие нравятся Азу больше всего. Можно сказать, что он был для меня как открытая книга: каждое легкое вздрагивание, возглас, а также учащавшийся или замедлявшийся пульс будто сообщали мне, когда стоит ускориться, сбавить темп, или вообще «сменить пластинку». Я прикрыла глаза от удовольствия, постепенно пробуя взять в рот на пару-другую сантиметров побольше. Его пальцы слега придерживали мою голову, будто подталкивая навстречу. Мне не о чем было волноваться: я знала, когда примерно стоит остановиться.
Мой язык вдруг ощутил усиливающиеся с каждой долей секунды биения где-то в самом центре горячего члена, и я, тут же подалась вверх, чтобы не дать случиться неизбежному:
– Погоди, Аз, только не сейчас! – затараторила я, отплевываясь. – Потерпи еще чуть-чуть… мы только начали…
– Ой, Фриск, да ну тебя… – выдохнул он, поднимая голову к черному небу и недоверчиво поглядывая на меня после серии вздохов и выдохов. Его грудь вздымалась и опускалась, как будто он проделывал дыхательные упражнения перед марафоном. – Ты… когда-нибудь… раньше… делала…
Длинные темные ресницы придавали его лиловым глазам почти женскую застенчивость. Он выглядел таким хрупким, что я поневоле улыбнулась ему:
– Ни разу. Наверное, у меня талант…
И я всегда знала, что он у меня когда-нибудь проявится...
Сев на колени, я уж было хотела снять с себя трусики, как вдруг до меня донесся обиженный голос Аза:
– Т-т-ты что?.. —
– Ну а как ты сам думаешь? Я не хочу, чтобы они мешали тебе… ну… – тут уже настала моя очередь краснеть и опускать очи долу. Но Азриэль настойчиво коснулся моего колена:
– Я сам хочу снять их с тебя. Своими руками…
– А? Ну… гхм… чего же ты тогда ждешь? Задай мне жару…
Аз не заставил меня повторять дважды, одним движением обхватив бедра и повернув меня вокруг своей оси, утверждая на четвереньках.
– Эй!!! Ты что удумал?! – запаниковала я.
– Сестричка, не боись. Теперь моя очередь!
Эта «сестричка» пронзила меня сильнее, чем что-либо другое, более подходящее в данной ситуации. Он что, нарочно так меня назвал?..
Времени на раздумье у меня, однако, не нашлось: Аз засунул большие пальцы под резинку, и, будто дразня меня своей неторопливостью, стянул трусики на траву.
– О Боже… – тихо произнес он.
– В-в чем дело?.. – произнесла я, чувствуя, будто с меня сняли не нижнее белье, а кожу.
– Ты вся мокрая…
– Извини… – зашевелились мои губы. – Я просто так…
Окончить фразы я не успела. Аз схватил меня за самые мягкие места, и я почувствовала, как внутрь вошел его горячий язык, в котором тонко билась кровь. Я застонала, потому что по спине как будто прошел разряд тока, и закачалась: ноги были вот-вот готовы разъехаться в разные стороны. Он с причмокиванием приложился к разгоряченной полости, словно бы пытаясь выпить из меня все соки.
«Аз!!! Аз!!! Аз!!!» – только и было слышно сквозь все влажные звуки.
Я прижала тыльные стороны ладоней к пылавшим глазам и напрягла каждый мускул, поддаваясь всем порывам Азриэля доставить моему телу удовольствие. Ни одна точка или складка не осталась нетронутой. Мне казалось, что я таю, и из меня вытекает удовольствие. Прямо ему в рот…
– Ты такая сладкая!.. – обалдело прохрипел он с высунутым языком, наконец отрываясь от моих половых губ.
По подбородку у меня рекой катились слюни: я вообще едва дышать могла и единственное, чего мне в этот момент хотелось – отдаться ему окончательно. Я выгнула спину, предоставив Азу свою заднюю часть, и представила, как головка его огромного члена достает мне до самого сердца, но, поняв, что счастливый обладатель столь немаленьких гениталий никак не решается приступить, вскочила и повалила его на траву. Я окончательно сняла измятые трусы и швырнула их куда подальше. Одежды на нас не осталось.
Его великолепное тело, белоснежное и неподвижное, как лежащая в траве статуя из каррарского мрамора, умоляло меня начать, и как можно скорее. Я снова перебросила ногу через его пах, и приняла все еще влажный член внутрь. Во всю длину.
– Фриск!.. – задохнулся Азриэль.
В самое первое мгновение мне показалось, что я лопну – таким острым был болезненный толчок, переросший в горячее покалывание, но потом… потом… это было не описать. Аз впервые стал частью меня – мы были ближе, чем когда-либо до этого. Я задрожала от невероятной силы этого нового удовольствия.
– Ммм… – чуть наклонила я верхнюю часть туловища, боясь, что Азриэль в отличие от меня ничего не чувствует и разорвет эту внезапную связь, если я перестану проявлять свою инициативу. Но ладони Аза снова оказались у меня на талии, удерживая мое тело в прежнем устойчивом положении. Слегка поерзав и поняв, в чем истинная соль подобной позы, я все-таки наклонилась и в очередной раз поцеловала его. Удовольствие, пробежавшее по моему телу огненной волной, сожгло в себе все ненужные мысли. Сладкий зуд, настойчиво коловший внутреннюю сторону бедер, отнял у меня вообще все мысли, которые по какой-то причине пощадило удовольствие: тело было как будто стиснуто между двумя стенами дрожи, которые выжимали из меня липкую влагу, текшую прямо на белый лобок Азриэля. Чистота наших тел совершенно меня не заботила: если бы мы слишком сильно перепачкались, то нашли бы способ, как привести себя в порядок. Но это потом, потом…
Я терлась о его мохнатые мускулы, стараясь, чтобы наши запахи тоже стали одним целым. Из глаз у меня сыпались искры, и я едва не кричала ему в уши своим сдавленным шепотком:
– О, Аз, о, Боже мой…
Мои ногти прошлись по его мокрой спине. Аз заурчал, как дикий зверь, а потом слегка приподнял меня над собой, толкнувшись бедрами, возвращая выскользнувшую треть члена на прежнее место.
На сей раз – никаких огненных волн. Только зуд. Все такой же сладкий и неутолимый.
Постоянный темп нащупал тоже Азриэль, хотя двигался он неуверенно и как-то рвано. Правда, я была так возбуждена, что, наверное, даже если бы он лежал бревном, то все равно вскрикивала, дрожала и пищала ему комплименты – так хорошо мне было. Но Аз чувствовал все, постепенно понимая, что же так нравится моему телу. Он замедлялся, ускорялся, пробуя то резкие, то мягкие толчки, как будто испытывая меня на прочность. Думаю, это было следствием такой долгой жизни под одной крышей: он ловил каждый мой вздох, гримасу или взгляд почти что с детской внимательностью, так в итоге пригодившейся ему. Но он все же очень волновался – об этом можно было судить, чувствуя, как судорожно он сжимает мой зад:
– З-з-зачем т-ты так вцепился?.. – заикалась я после каждого поцелуя, потому что мне не хватало дыхания.
– У тебя… такая упругая попка… – шипел он.
Я снова упала ему на грудь, чтобы слиться в поцелуе, едва набрав в легкие кислорода. Милый, милый Аз… «такая упругая попка»…
Я бы скакала на Азриэле еще очень и очень долго, но у всего есть свои пределы. Бедный Аз… он уже очень устал. Он так вспотел, что шерсть на его лице стояла замусоленными иголками. Когда парень находится снизу, а девушка сидит верхом, последней обычно легче, и ее хватает на дольше, но ведь это был мой самый первый секс. Я тяжело шаталась над грудью Азриэля, чувствуя, что заботливо уложенная Брэтти прическа превратилась в копну мокрых спиралей, лезших в глаза, рот и нос.
– Ах!.. Фриск… мммх!.. – подал голос Аз. – Может… ах! Хватит?..
Я подняла голову, продолжая обрушиваться на его таз с влажными хлопками. Остановиться было невозможно: это было бы все равно, что затормозить в воздухе, когда летишь к земле:
– Ни за что… почему «хватит»?..
– У меня… ну… ах! Нет презервативов…
– Забудь о них… – посоветовала я ему, забыв все неловкие мамины лекции о заболеваниях, которые можно подцепить только половым путем.
– А что будет, если ты забереме-…
– Тссс… ммм… – припала я к его рту, не дав закончить совершенно справедливое рассуждение, показавшееся мне тогда даже заманчивым. – Если ты так боишься, то давай и правда прекратим…
– Нет!.. – выпалил он с самым отчаянным и милым выражением лица за весь вечер. Чтобы выразить ему свою признательность, я ускорила темп, так что мои груди стали подпрыгивать с теми же влажными хлопками, что и бедра. Он был мне так нужен… я хотела услышать, как он выкрикивает мое имя, теряя последние силы.
– Ммммых!.. мммхах!.. Фриск!.. я сейчас…
– Я тоже «сейчас», – ухмыльнулась я похотливой улыбкой, закрыв глаза.
– Фриск! Фриск!!! МАЭ!.. – неожиданно коснулся моего уха глубокий грудной звук, живо напомнивший о всех нарушенных мной щекоточных клятвах.
– Братик… – пролепетала я. – Ты что… блеешь?!
– Нет. Да. Не знаю. Господи!.. – выпалил он на одном дыхании.
Аз был на пределе. Я еле сдерживалась, чтобы не потерять сознание от усталости и дурманившего меня удовольствия: внутри все застыло, и по внутренним органам прополз заряд тока, подобно тому, как по черному небу в полной тишине проползает молния. То, что произошло дальше, вполне можно было бы сравнить с оглушительным громом…
Аз хрипло закричал, и я почувствовала, как разгоряченная полость наполнилась до отказа. В глазах поплыло. Я повалилась на его живот, прижимаясь так крепко, как только могла. Восторг занял место зуда и прошел по каждой косточке, как вибрирующий отзвук далекого взрыва. По всему телу растекся такой густой и приятный жар, что я потеряла волю и простонала его имя, чувствуя, как по сплетениям наших тел катится пот. Бедра, хлопнув, подпрыгнули еще пару раз, а потом замерли. Я обмякла, почувствовав полное изнеможение. Ноги и руки мне сводила судорога, а шерсть Азриэля казалась липкой, как тина, растущая на речных камнях. Шевелиться я уже не могла.
Его когтистые ладони соскользнули с моей «упругой попки» и переместились на талию, скользя по мокрой коже, как по маслу. Я почувствовала, что он почесывает мою спину, и замурлыкала, вспомнив сеансы «массажа». Казалось, что все мои мечты наконец-таки сбылись. Рядом с ним было так тепло и уютно… я была прямо-таки переполнена счастьем. Да и не только им…
Я попробовала подняться чуть-чуть повыше, чтобы опять поцеловать его в губы, но у меня ничего не вышло: не хватило сил. Поэтому мишенью для поцелуя стала шея.
– О, Фриск… – тяжело дышал Аз, поглаживая мои волосы – мокрые и оттого тяжелые.
– Не надо… – лепетала я. – Мои волосы… такие липкие…
– Фриск… тут все липкое!.. – слабо хихикнул он.
– Да… – пропищала я.
Горячие тела будто сплавились друг с другом. Это было замечательно… а удовольствие тем временем отступало, оставляя после себя сладкую дрожь, в которой отчетливо чувствовался уже, казалось, навсегда удовлетворенный зуд. Я дотронулась до мокрого пучка волос на его груди, и он взял меня за руку, прижимая ее к еще не остывшему поту:
– Как же я люблю тебя, Фриск…
– И я тебя, Аз…
Я с радостью осознала, что наша любовь перестала быть неразделенной.
Я была готова блаженно пролежать на твердом животе до самого рассвета, но потом спохватилась:
– Аз, слушай…
– Ась?.. – проговорил он каким-то сонным голосом.
– Может, пойдем домой? Мама с папой наверняка все еще ждут нас…
– Черт возьми… – мрачно усмехнулся он. – Что мы им скажем?
– Ну… – сжалась я в комок. – Может, нам вовсе не стоит им ничего говорить… пусть они сперва привыкнут к этой мысли, и мы только тогда все им и расскажем.
– Пожалуй, ты права, – вздохнул Аз. – Довести маму до инфаркта мне бы не хотелось…
Инфаркт? Как бы не так! Я куда охотнее верила в то, что Ториэль подожжет нас своей магией, как две спички!
– Угу, – шлепнула я себя по мягкому месту.
– Кажется, у меня в машине завалялась бутылка с водой, – воскликнул Аз, приподнимаясь с земли.
К машине мы спускались голышом, держа под мышками свертки с одеждой. Мама и папа, казалось, таились за каждым кустом, готовясь выскочить и оторвать нам головы, но происшествий по пути в машину все-таки не случилось. Аз припарковал ее у обочины – почти прямо под смотровой площадкой. Он совершенно точно знал, куда я сбежала с бала.
Аз зажег фары. Я посмотрела на свое тело. В рассеянной двумя снопами света темноте этого было не понять, но оно было грязным.
– Так, – произнесла я, тщательно осматривая себя. – Всего лишь пара пятен крови…
– Не могу не порадоваться, – бросил мне Аз.
Я посмотрела на него. Круглый зад, над которым покачивался короткий хвост, пока его обладатель раскладывал наши вещи на заднем сидении, показался мне таким милым, что я не удержалась.
– Берегитесь, Принц Пышнобулки! – воскликнула я, нежно поглаживая мохнатые ягодицы.
– Фриск! – подпрыгнул он от неожиданности, сжав в руках бутылку воды.
Я рассмеялась, но потом он повернулся ко мне лицом, и я перевела взгляд на его бедра. Внушительный половой орган Аза обмяк и свободно покоился между его ногами. Этот покой был вполне заслуженным: я еле дошла до машины. Но прямо вокруг него…
– Аз! – воскликнула я, вытянув палец. – Кровь!!!
Он уставился вниз. Зрачки сузились до размеров точек, когда он увидел что мех на внутренней стороне его бедер темно-красного цвета от налипшей крови. Открыв крышку зубами, он принялся энергично обливаться водой, проводя по кровавым потекам руками.
– Хотя погоди… – задумалась я, пока в спешке изучала содержимое багажника на предмет полотенца. – Это же тоже моя кровь, да?
– Получается… – ответил Аз.
Я засмеялась:
– Кто же знал, что во мне ее столько!..
– Я – точно не знал!
Передав ему полотенце, я выплеснула на себя остатки воды, поражаясь тому, какой холодной она мне показалась:
– А как такое может быть? Почему на мне крови меньше, чем на тебе?
