Текст книги "Бесова длань (СИ)"

Автор книги: стрелок_философ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Первая глава. Отмеченная ==========

За окном раздались детские крики. Кажется, весёлая игра была в самом разгаре.

Она сдержала тяжкий вздох, оглядела собственные руки. Слишком много грязи. Перед обработкой нужно было бы их ополоснуть. Солнечный луч показался на ладонях, подсвечивая мелкие царапины и пару мозолей с грязными пятнами. Она поджала губы и перевела взгляд на окно. Детей до сих пор хорошо слышно. Впрочем, солнце достаточно высоко, чтобы они не переживали за свои жизни.

Лишь бы бес не дёрнул их выйти ночью.

– Ты голыми руками их убивала, Дэл? – хмыкнул целитель и кинул ей полотенце.

Влажное. Она принялась оттирать свои ладони. Слишком грязные. На полотенце оставалась грязь и какие-то красные пятна… видно, задела какую-то ссадину, когда нещадно тёрла руки.

Она услышала сдавленный смешок и подняла глаза на этого весёлого шутника Брайса, который ещё в Академии успел сильно надоесть. Ещё недавно они слишком редко виделись, чтобы она смогла снова устать от его шуток, но с недавних пор она зачастила с походами в лечебную палатку, в которой она постоянно пересекалась с белобрысым дураком-целителем.

Под её злым взглядом он не стушевался, схватил со своего стола какую-то баночку и пошёл к ней. Без возражений она протянула ему израненные ладони и отвернулась куда-то к окну. Детей до сих пор было слишком хорошо слышно. Если напрячься, то можно и слова конкретные расслышать. Интересно, во что они сейчас играют?

– Теперь ты бес!

В такие догонялки и она в детстве играла. Правда, роль беса ей редко давали, ведь она всегда убегала быстрее, чем её успевали «осалить».

Резкая боль заставила её зашипеть. Она не успела ничего сказать, просто выразительно посмотрела на целителя и в ответ получила новый взрыв смеха.

– Понятно… – протянул Брайс. – Ты их взглядом испепелила. От тебя ждать иного…

Она закатила глаза, очередная тупая шутка от этого целителя. Он остался таким же идиотом, ничего не изменилось с тех пор. Только теперь никто ему меч не доверит, у него теперь другая работа, с которой он справлялся. Если бы только рот не открывал, было бы совсем хорошо.

Она прикрыла глаза. Боль исчезла, стало как-то спокойней. Казалось, и дети стали немного потише. Мягкие прикосновения к ладоням, тихая палатка, а ещё и бессонная ночь в лесу, по которому она бегала и искала интересных для Штаба тварей – это всё держало её на грани сна и бодрствования.

– Тебе реально нравится размахивать мечом? Или тебя просто в стрелки не взяли?

Мечом. Она прикрыла глаза. Вместо темноты увидела вспышки ярких глаз тёмных тварей, жизнь которых зависела от удачного взмаха мечом. Он всегда входил слишком легко в их плоть. Возможно, с ней в самом деле был дух Ишты, и она была проводником его силы, и не более. Но когда она в последний раз в самом деле молилась ему, а не во время общей молитвы складывала ладони и думала о своём? Когда в последний раз она обращалась к нему по-настоящему?

– Не хочу отсиживаться на воротах, пока за ними живут эти твари, – проговорила наконец Дэл, не открывая глаз.

Взмах. Тёплые капли брызнули в глаза. Она не вытирала – уже привыкла, тем более инстинкты работают лучше зрения. Взмах наугад оборвал жизнь существа. Либо ты их, либо они – тебя и всех твоих друзей. Краткой передышки хватает ровно на один глубокий вздох. Иногда ещё она успевала смахнуть запекшуюся кровь с лица рукавом зелёной куртки, после чего снова летела в бой. И снова. И снова. Человек бы не выдержал всю ночь сражений, но она и никогда не была обычным человеком.

На эти слова Брайс ничего не ответил. Остатки мази втёр в область вокруг старого шрама на ладони, вытер свои руки и пошёл налить себе воды. Звук воды, наливающейся в стеклянный стакан, вывел из тяжких мыслей, вытащил обратно в реальность. Дэл кулаком протёрла глаза, уже порядком уставшие. К мешкам под ними она привыкла, как и вечным царапинам, ранам, синякам на теле. Сколько раз очередная тварь швыряла её на землю, царапала когтями, но каждый раз она успевала нанести последний удар на мгновение раньше. Она всегда успевала на мгновение раньше. Удача или просто отточенные рефлексы – она не знала. И знать не очень-то и хотела.

Стук стакана о стол. Второй такой же остался в руках у Брайса, и он тут же отхлебнул от него. Дэл хмыкнула и схватила стакан, что ей предназначался, и аккуратно глотнула. Холодная. Приятно.

– Сколько лет прошло с нашего выпуска? – проговорил задумчиво Брайс со стаканом в руке.

– Шесть с половиной.

– И сколько людей осталось с нашего выпуска?

Она задумалась, но лишь ненадолго.

– Пятеро…

– Четверо, – поправил Брайс. – Четыре с половиной человека. Да и я лишь выжил просто потому, что был чуть умнее всех остальных, и не пошёл в вояки.

С половиной. Лекс. Тот счастливый парень, быстрее всех бегающий, в итоге лишился ног на одной из вылазок. Будь она рядом, она бы не допустила этого. Но в итоге теперь он передвигался на коляске и счастливым его никто не видел с тех пор. Если бы только она была рядом, она бы успела совершить последний взмах раньше, чем челюсти твари сомкнулись на одной из его ног. Но она в этот момент самозабвенно рубила в гуще леса каких-то тварей, пытаясь побить свой собственный рекорд в количестве убитых.

После случая с Лексом она всегда ходит в одиночку, чтобы снова никого не подвести.

После случая с Лексом она более ни с кем не общалась, чтобы не за кого было переживать. С Брайсом они пересекались лишь в лечебной палатке, нелюдимый мальчик Стивен с их выпуска оказался в рядах стрелков, а к ним на ворота она никогда не заходила, лишь иногда слышала отзвуки стрельбы по тварям. Оставалась лишь Лайза – та самая девочка, которая в последнее время редко выходила за ворота города, предпочитая долгие посиделки с высшим командованием войск. Она была всегда чуть умнее остальных, ничего удивительного, что она уже там.

Пока она занималась стратегией и разработкой планов, Дэл могла не переживать за неё.

Она залпом хлебнула воды из стакана. Ребят-выпускников было значительно больше. Однако большинство тех, с кем она начинала выходы за ворота, в итоге погибли. Как и предсказывали инструкторы ещё в первые дни. От этого они и предостерегали каждого ученика из Академии. Так и произошло.

Дэл встала с места, потянулась, услышала хруст костей и усмехнулась. Приятно. Она ещё жива, ещё может сражаться.

– Люди про тебя говорят, – вдруг сказал Брайс.

Она обернулась на светловолосого целителя, ещё сжимающего стакан в своей руке. Щетина на его уставшем лице как-то не вязалась с его образом мальчишки, который всегда глупо шутил и смеялся над ещё более глупыми идеями Лекса, который мечтал победить всех-всех тварей. Теперь у Лекса больше не было мечты, её съели твари вместе с ногами. Его ногами. И Брайс вместе с ним не смеялся.

Этот повзрослевший мальчишка со светлыми глазами смотрел на неё, сжимал стакан и… Дэл закусила губу.

– Это шутка?

Он мотнул головой.

– Тут рассказывают, что ты самолично убила штук двадцать тварей, пока вы везли муку в город. А потом одного из стрелков спасла, отрубив голову бесу. Весь город о тебе говорит, да только не все тебя в лицо знают, великого героя нашего города. – Брайс отхлебнул воды из стакана, – Кто-то даже тебя бесом называет, но тихо. А большинство верит, что ты – земное воплощение Ишты, сына творца нашего Таха…

Опять одни и те же сказки. Даже уже не смешно.

– Пусть верят, – отрезала Дэл.

Все эти рассказы даже не тронули. Ей не привыкать слышать о себе слухи. Пусть бес, пусть ангел, пусть дочь бога – лишь бы могла сражаться и дышать воздухом. И ходить. Снова кольнуло в области сердца. Тупые мысли о чужих ногах, о чужом человеке, которого просто не успела спасти. Сколько времени не прошло – больно было до сих.

Время. Солнце слишком высоко, а она даже не отдохнула. Следующая ночь должна быть напряженной.

– Ты только вернись, тихоня Дэл.

У самого входа из палатки она обернулась на смотревшего в окно Брайса. Рука нервно поправляла воротник у халата. Пусть он и не смотрел на неё – всё и без слов было понятно.

Он никогда раньше не беспокоился за неё. Да никто за неё не беспокоился, если не считать Лайзу и Матфея. Но у Лайзы сейчас есть заботы поважнее, а Матфей… слишком далеко от неё, чтобы хоть что-то сказать. Как давно она не слышала его голоса…

Брайс за неё волновался. Но почему от этого радостно не стало, а даже наоборот – сердце защемило?

Без волнений и лишних чувств всегда было проще махать мечом, и не переживать о собственной жизни. Без привязанностей было легче выходить за ворота, в городе ничего не держало, да и за жизнь не приходилось переживать.

Впрочем, ей ли не плевать на тупого шутника Брайса?

– Постараюсь, – коротко ответила она и вышла.

Солнце ослепило. Шумно. Жарко. Ярко. Дэл скривилась. Ночью было приятней. Вокруг слишком много людей, самых разных, но все они предпочитали проходить мимо, и отводили от неё взгляд. Смешные. Но солнце в самом деле слепило, мешало, волновало. В такие солнечные дни она предпочитала спать, копить энергию для ночных сражений.

На улице у детей была своя игра, кажется, это были простые «догонялки». Дэл невольно приостановилась, оперлась на стену здания и оглядела громких ребят. На зеленой полянке они носились, пытаясь догнать друг друга, коснуться и передать бремя «водящего» кому-то другому. В конце концов мальчишка хлопнул по плечу девочку и проговорил:

– Теперь ты бес!

– Нечестно! – вскрикнула она. – Ты открыл глаза, а должен с закрытыми водить!

– Где ты видела бесов с закрытыми глазами?

– Ну у нас же правила…

– Боже, да что ты ноешь! Как девчонка!

Дэл усмехнулась. Если бы можно было сказать тем тварям, что они играют не по правилам, то всё было бы проще. Что бы они сказали на это? Могут ли они вообще говорить? За всё это время она ни разу не слышала ни единого слова от них – лишь всхлипы, крики, урчания, как у животных.

Девушка тяжело вздохнула, взгляд от детей отвела. Однажды они вырастут, и тоже пойдут в Академию с горящими сердцами. Там они и поймут, что не всегда всё происходит по правилам игры. Лишь бы они не поняли это слишком поздно.

Их ведь тоже убьют там. Половину из них. А оставшаяся будет также, как и она бродить по улицам и не понимать – зачем это всё.

Зато станут сильнее.

Солнце грело слишком сильно. Она даже отвыкла от этого. Обычно Дэл возвращалась к себе домой к рассвету, когда было ещё холодно. А сейчас в куртке, растёгнутой осенней было слишком жарко. Снимать её она не собиралась, как бы не пекло, как бы ни косились странно люди в рубахах без рукавов.

В родном и прохладном доме было спокойней, чем на жаркой оживлённой улице. Она аккуратно стащила с плеч свою куртку, оглядела её внимательно – заметила лишь маленькую дырку. Ненадолго задумалась, прежде чем качнуть головой и всё же повесить её на крючок. Надо зашить.

В комнате она сразу же упала на продавленный диван и прикрыла уставшие глаза. И вместо пустоты снова виднеются чьи-то глаза, в которых горел неестественный огонь. Она давно ничего не боялась: ни страшных глаз тварей, ни собственной смерти, ничего. Просто это уже надоело.

От этой накопившейся усталости уже ничего её не избавит.

Она повернулась к спинке дивана, положила руки под подушку, да попыталась выкинуть из головы все картины. С пустотой в сознании заснуть было значительно легче. Уже с закрытыми глазами она стянула резинку с волос, да буквально облегчение почувствовала от распустившихся по плечам волос.

А если в эту ночь она никому не понадобится? Если ей разрешат выспаться как следует, а не поторопят в очередную вылазку за безопасные стены.

Она усмехнулась. Мечты.

На этот раз забытье пришло достаточно быстро. Только прикрыла веки – и тут же агрессивно в дверь застучали. Так быстро? Она с неохотой раскрыла глаза… темно в комнате, никакие солнечные лучи уже не пробивались сквозь шторы. Пришлось спрыгнуть с дивана и буквально накинуть куртку, чтобы раскрыть дверь и увидеть за ней парня в серой форме. Взгляд зацепился за нашивку – офицер.

Сегодня она снова вернётся в лес.

– Доброй ночи, капитан! – гаркнула она.

Тот оглядел её мельком, задержал взгляд на неформенной куртке с нашивкой капрала. Вопросов задавать не стал – и правильно. Вместо этого ответил типичной формулой:

– Во имя народа нашего и бога нашего.

И, развернувшись, пошёл в сторону других домов. Небо ещё сохраняло остатки заката – на этот раз разбудили её немного заранее, но это было даже к лучшему.

Она успела хлебнуть воды побольше, да съесть пару кусков зачерствевшего хлеба. Каждый раз она забывала сходить за свежим. Каждый раз приходилось грызть сухари вместо мягкого хлеба. А ещё она снова зацепилась взглядом за дырку на куртке. И снова от этого кольнуло.

За такой монотонной работой, как штопание вещей, думать ни о чём не хочется. Движения тысячу раз сделаны до этого и потому доведены до автоматизма. Такое даже расслабляет. Не так много времени понадобилось, чтобы избавиться от неприятной мелкой дырки. На всякий случай ещё раз осмотрела при неровном свете лампы куртку, чтобы убедиться – никаких изъянов не осталось.

Никаких. Вообще.

От этого осознания она смогла вздохнуть спокойно.

И лишь тогда она накинула её на плечи, завязала перед зеркалом хвост из своих тёмных коротких волос, пусть и неаккуратный, но зато практичный. В последнюю очередь она натянула форменные сапоги, да завязала посильнее, дабы шнурки не подвели её в разгар сражения. Напоследок она коснулась двери и пробормотала себе под нос хорошо заученную ещё с детства молитву богу Иште.

Давно она не читала молитвы. Как-то спонтанно вышло это. Но после короткой молитвы пришло долгожданное облегчение. Возможно, стоило это делать почаще. Вспомнились слова Брайса о том, что в народе её считают воплощением Ишты. Она опустила взгляд на свои ладони, в куче царапин и шрамов. Могло ли такое быть в самом деле? Кто-то же оберегал её в каждом бою, хотя снова и снова она искала повода рвануть в самую гущу опасности.

Жаль только, что её друзей бог почему-то не оберегал.

Она в последний раз оглядела куртку, коснулась нашивки на плече, чуть дёрнула – и ничего не произошло. Всё держалось твёрдо, куртка была в хорошем состоянии.

Дэл выдохнула и наконец вышла из дома.

Идти по пустой тёмной улице было значительно легче, чем по той оживлённой дневной, по которой она возвращалась домой. Да и за эти шесть часов она смогла немного выспаться, силы смотреть по сторонам появились. Особый взгляд она бросила на палатку лекарей, где горели окна. Они работали посменно, так что Брайса там уже не увидишь.

И хорошо.

В ночном капитанском штабе – такой же палатке, по сути, только чуть больше – было много людей и много шума, да только это была уже привычная атмосфера для Дэл. Главное, в этой толпе было найти макушку нового капитана, отвечающего за её отряд, и… она опять забыла его имя. Она даже в своём гвардейском отряде работала в одиночку и от капитана слышала лишь приказы в штабе и ничего более.

Чья-то рука легла на плечо и чуть его сжала.

Бес подери! Она вздрогнула и слишком резко обернулась.

– Я тебя и искал.

Взгляд тут же в пол опустила. Капитан. Точно, она его уже видела, и на плече видна нашивка капитанская. Только имя его вспомнить никак не могла, хоть убей.

Тот её смущение не заметил или решил оставить без внимания. Просто проговорил:

– Сегодня ты снова в распоряжении Тактического штаба и младшего тактика Лайзы. И у них особые планы на тебя, Дэл.

Она усмехнулась, звучало как-то это слишком напыщенно. Она очень давно не выполняла простые задания, ибо на неё вешали всё самое сложное, пока остальные оберегали простые грузы на пути в другой город, или контролировали опушку леса, лишая отряда стрелков большей части работы. Впрочем, она не возражала. Сложнее задания – больше убитых тварей.

– Слушаюсь, капитан! – проговорила она, кивнула и пошла в сторону выхода из этой палатке. Тактический штаб находился чуть далее.

А ещё она положила машинально руку на то самое плечо, которого коснулся этот капитан. И почувствовала нашивку капрала, хорошо знакомую ей. Если прикрыть глаза, то можно почувствовать ещё раз это. Но… невовремя. Тяжелый выдох – а с ним и все лишние мысли прочь.

Возможно, она и в самом деле не слышала имени своего капитана, ведь давно не выполняла общие задания для своего отряда, а значит, и под его руководством практически не работала. А ведь отряд гвардейский, довольно почётный, назначение сюда – это высшая награда за долгие месяцы безупречной службы. Отсюда – только в капитаны. Да только Дэл не горела желанием брать под своё руководство кучу выпускников Академии, чтобы половина из них погибла на первом же задании. Вся эта служебная лестница вела только в работу в Штабе, без вылазок в лес или сражения с тварями.

А лучше всего у Дэл получалось именно убивать тёмных тварей.

Из палатки она вышла и… прямо на пути возникла женщина. Спутанные грязно-тёмные волосы и взгляд тяжёлый, исподлобья, хоть глаза и светлые.

Под этим взглядом она почувствовала себя неудобно. Как провинившаяся девчонка. И с места сложно сдвинуться, пока на тебя смотрят так.

Женщина усмехнулась:

– Это же ты… та самая девочка, что играючи сносит головы бесам?

В глазах её что-то мелькнуло хорошо знакомое Дэл. Тот самый огонь. Неестественный. Нечеловеческий. Как и у тех тёмных тварей. Рука рефлекторно рванула к ножнам… которые ещё не нацепила. Пальцы подрагивали, цепляли лишь пустоту и… не переставали дрожать. Пришлось сжать в кулак, покрепче, чтобы в случай чего… бес подери, не будет же она бить ведьму? Дэл поджала губы.

Она абсолютно безоружна перед этой тварью.

– Отмеченная печатью бесовской, тяжело тебе придётся, девочка, – она прищурилась и оглядела её с головы до ног, словно задумавшись, – А… или ещё не отмеченная? Впрочем, неважно, от судьбы всё равно не убежишь…

– Дайте пройти! – грубо проговорил один из мечников и оттолкнул опешившую Дэл от прохода.

Они схватили за плечи ведьму и пошли в палатку, оставив девушку одну возле входа. Неужели, это и в самом деле была ведьма? Настоящая? Ещё ни разу за всю свою жизнь она не столкнулась с таковой, хотя многое слышала… в их войсках было всего пару человек, что выжили после встречи с ведьмами и колдунами, и каждый из них об этом предпочитал не говорить.

Дэл моргнула.

Это было пророчество? Или это просто бредни?

Она потёрла переносицу в попытках сосредоточиться. Даже если это и проклятие или даже пророчество, что она сможет с ним сделать? Всё равно судьба её догонит и… отметит. И что это вообще значило?

Дэл сделала наконец шаг от палатки. Только у ведьмы могли так блестеть глаза. Это была она. И… она смогла её напугать. Прохладный ветер проник под куртку, заставив поёжиться. Наверно, нужно было всё-таки застегнуться и… перестать думать об этих словах.

Вернуться бы туда, понаблюдать за тем, куда же её ведут, за её поведением.

Она мотнула головой. Глупые мысли. Ненужные мысли.

Отмеченная… кто-то вскользь говорил, что такие силы у неё не просто так взялись, что это может быть и в самом деле отметина богов… или бесов. Она подняла глаза на непроницаемое небо, на котором ни звёзд, ни луны. Интересно, а наблюдает ли за ними этот самый Ишта, чьим воплощением её кто-то считает? Или через такие облака никто за ней следить не будет в здравом уме?

Она прикрыла глаза и… тут же распахнула. Она и забыла, что темнота приходит только с отвратительными воспоминаниями. Глупые мысли. И она глупая, раз думает, что интересна богам, и раз допускает их существование.

Если бы боги существовали, то этих бесов вовсе не было бы.

Она слишком бодро вошла в палатку Штаба. Здесь было намного спокойней, чем в капитанской палатке, полной солдат и офицеров. Люди передвигаются спокойно, переговариваются не так громко, а в основном большинство голов опущены – изучают что-то важное.

И в этом спокойствие, где слышен лишь скрип перьев и мозгов, она чувствовала себя чужеродным элементом.

Только взгляд на тёмно-рыжую макушку заставил позабыть о неловкости. Опять бумажки изучает. Лайза опять придумывает очередные гениальные планы. Та, словно услышав её мысли, подняла глаза и улыбнулась той самой теплой улыбкой, от чего сердце ухнуло куда-то в пятки. Слишком знакомая улыбка. Слишком давно они не виделись.

Да только в этой улыбке она видела лишь копию другой улыбки, навечно потерянной для неё.

– Давно не виделись, Дэлия! – и рукой махнула ей в знак приветствия.

Она сдержала ответную улыбку. Не изменилась, и в самом деле. Просто теперь в её руках клинка не увидишь. Да и зачем тактикам бегать в лесу, если можно было решать за других, куда и зачем им бегать? Многие знакомые ей солдаты мечтали сидеть в Штабе и не высовывать носа за Ворота.

Только Лайза не была такой. Но теперь она сидит под этим тентом, почти безвылазно, и никто ей больше не даст выйти за город. На месте Штаба Дэл тоже бы не хотела терять такого ценного тактика.

Она прошла мимо рассуждающих о чём-то мужчин в серых гимнастёрках, да поторопилась пожать протянутую руку улыбающейся во все тридцать три зуба подруге. Как за столько лет она не поменялась?

– Наши поймали в дневное время ведьму, живую, представляешь? Такое в последний раз удавалось лишь… лет пятнадцать назад.

Ведьма. Та самая. Лайза подняла на неё взгляд в ожидание реакции. Пришлось пожать плечами. Та поджала губы – расстроилась, что не вышло удивления.

– А ещё… мы знаем, где находится убежище одного колдуна.

Дэл приподняла брови – вот это звучало намного интересней. Только… зачем ей об этом говорят? Или… она уже начинала догадываться, что за «планы» были на неё от Лайзы и команды Тактического штаба.

Кажется, Лайза заметила перемену в её настроении и тут же поспешно сказала:

– Я бы не стала тебя на такое бросать, но она уверила, что он ослаблен после недавних ритуалов. И мы обязаны его захватить! Он из тех, кто управляет всеми этими тварями, и он сможет дать ответы почти на все наши вопросы.

Ответы на все вопросы… звучало заманчиво. Она вспомнила слова ведьмы и нервно сглотнула. Она должна узнать, что это значило, про какую отметину она говорила. И неважно, кто скажет ей об этом.

Лайза подняла карие доверчивые глаза и проговорила тихо:

– Мы не можем это никому доверить, кроме… тебя.

Под давлением такого взгляда на всё что угодно согласишься.

Снова Дэл кивнула, не готовая к спорам, вопросам и к чему-либо ещё.

– Сколько человек тебе нужно? Мы можем…

– Ни одного, – отрезала Дэл.

Тут же Лайза нахмурилась, явно не готовая к такому повороту.

– Подожди, это же колдун, и…

– Ослабленный.

– Но он же остаётся опасным…

– Я не хочу нести ответственность за ещё кого-то. Я не хочу… опять не успеть.

Лайза поспешно опустила глаза на карты. Кажется, она поняла, о ком шла речь. Не нужно было так резко говорить. Не нужно было ей напоминать. Наверняка она ещё сильнее страдала от воспоминаний.

На мгновение Дэл вспомнила крик Лекса, громкий и отчаянный, смешанный с болью. Если бы она была ближе и помнила об отряде, то успела бы спасти ему хотя бы одну ногу. Если бы она не увлеклась, то он бы не смотрел на неё с укором с инвалидного кресла.

Она больше не хочет видеть во снах глаза тех, кого не успела защитить. Проще будет пойти на это дело одной. И уж лучше она сама отдаст свою жизнь в борьбе с этим колдуном, чем будет хоронить очередные последствия своих ошибок.

В глазах читалась эта мрачная решимость.

И Лайза сдалась.

– Мы дадим тебе пару защитных амулетов, чтобы он наверняка не смог колдовать в тебя.

Получилось. Дэл облегченно выдохнула и проговорила торопливо:

– Постараюсь во славу бога нашего и народа нашего.

Традиционная формула. Ещё бы в грудь ударить себя костяшками пальцев ровно два раза – в честь Таха и сына его Ишты. Но это было бы уже лишнее. И без этого Лайза была уверена, что она постарается изо всех сил, пусть и не ради бога и народа, а ради неё.

– Конечно! Ведь я в тебя верю!

Давно такого она не слышала в свой адрес – такого оптимизма, такой уверенности и… это же Лайза. Она же со всеми так общается со времён Академии. Но она подняла взгляд – и увидела лучистые светло-карие глаза Лайзы. Бес подери… кажется, она не льстила. Надежда читалась отчётливо в её глазах.

После этого Дэл не могла позволить себе провалить это задание.

========== Вторая глава. Побитая ==========

– И на кой бес нам нужна эта стрелялка? – воин двумя пальцами приподнял за дуло револьвер.

Ребята вокруг него в серых форменных куртках рассмеялись. Один из них щёлкнул его по виску.

– Дурак, если меч сломается, эта «стрелялка» спасёт тебе жизнь.

Этот «дурак» закатил глаза.

– Ей даже самого маленького бесика не прибьёшь. Так… испугаешь.

– Даже это поможет тебе унести шкуру.

Он опустил голову, поправил в очередной раз куртку, проверил нашивку старшего рядового, которую выдали ему совсем недавно, и наконец пробубнил:

– Всё равно меч лучше…

Его не услышали. Его проигнорировали. Его в очередной раз окунули в грязь лицом, да ещё и повозили публично. И всем было плевать, какой он на самом деле хороший воин – настолько, что слишком быстро вырос из юного рядового в старшего. Ничего, в сегодняшней миссии он всем покажет.

Сегодня площадь у Ворот была усеяна людьми в серо-зелёных куртках. Чьи-то лица он узнавал, чьи-то были отдалённо знакомы, но все они не выделялись. Все, кроме одной невысокой девчонки с тёмно-зелёной курткой, почти болотного оттенка. Он прищурился, пытаясь разглядеть – но это непроницаемое лицо ему было незнакомо.

И даже эта незнакомая девчонка с коротким хвостиком выглядела, словно ей было всё равно на весь этот грёбанный мир, на всех стоявших рядом солдат, на воинский кодекс, который предписывал одеваться в одних цветах.

Такие люди выводили его из себя.

– Почему не в форме? – усмехнулся воин, хлопнув её по плечу.

Девчонка обернулась и… хмурый взгляд не изменился, когда оглядел с головы до ног высокого солдата. У неё глаза почти чёрные, пустые и… он нервно сглотнул. Она не походила на опытного воина почти ничем, кроме взгляда – пронзительного и пустого.

***

Дэл молча приподняла средний палец, не собираясь даже слов тратить на этого типа. Слишком часто Зелёная куртка была её опознавательным знаком, который выделял её в толпе солдатских форменных кофт. И она не собиралась отчитываться какому-то старшему рядовому с детскими пухлыми щеками.

Они смешно двигались, особенно когда он шевелил губами, пока он пытался найти правильные слова.

– Ты чего творишь, девчон… – и тут же осёкся, взгляд его задержался на плече, где держалась чуть выгоревшая нашивка капрала.

Только понял.

Она усмехнулась, опустила наконец палец и проговорила:

– Не рекомендую употреблять такой тон по отношению к капралу гвардейского отряда.

Голос повышать не нужно было. Достаточно было тихого и уверенного, только бы взгляд не отводить от удивленно расширенных глаз этого самоуверенного рядового.

Он проблеял что-то в своё оправдание, она же молча отвернулась, пошла в сторону от него да невзначай коснулась рукояти своего меча. Смешной паренёк. Возможно, он перепутал её с юной рядовой, не разглядел как следует нашивку. Хотя… почему ей не должно было быть плевать?

Она убрала руку от меча, и вместо этого коснулась нашивки. Лишь когда почувствовала хорошо знакомые неровности и швы, опомнилась и тут же опустила пальцы. Дэл даже его привычки скопировала… сколько раз она замечала, как Матфей точно также хватался за свою нашивку, словно в этом находил успокоение.

Она честно попыталась не вспоминать лицо Матфея, особенно тот последний посмертный образ, которому она закрыла глаза навсегда.

От этого воспоминания каждый раз было не по себе, холодок по телу неприятный бежал, словно снова и снова в лесной тьме она замечает хорошо знакомые глаза, только в которых не было ни жизни, ни чувства, ничего. Стеклянные безжизненные глаза. Растрёпанные волосы и хорошо знакомая зелёная куртка, испачканная в его крови.

Она в очередной раз проверила, как меч выходил из ножен. Легко. Быстро. Раз-два. И снова она вложила его обратно. Легко. Три-четыре. И снова вытащила. Легко. Раз-два.

Она в очередной раз проверила, нет ли пятен на лезвии меча. Всё должно было быть чисто. Всё должно быть в порядке. В отражении меча она увидела свои глаза – и нахмурилась. Сколько раз она смотрела в отражение, чтобы проверить куртку, чтобы найти хотя бы одну царапину, требующую её внимания, но на выражение лица почти никогда внимания не обращала. И в глаза себе не смотрела.

Понятно, почему тот парень испугался её.

Она отвела взгляд от своего отражения и вернула меч обратно в ножны.

Дэл вытащила из кобуры револьвер, которым ещё ни разу не приходилось пользоваться – лишь во время редких тренировок, когда она уставала от размахивания мечом, и решалась вспомнить, как пользоваться этой штукой. Всё могло произойти – оружие сломается, или его выбьют из рук. Всегда должен быть план Б.

Она выстрелила в дерево, пуля выбила несколько щепок. Не заклинило. Приятно. Лишь бы хватило время на то, чтобы прицелиться точно в ногу этому колдуну.

Северо-восточнее ворот в получасе пути находилась его берлога. Он слишком ослаблен, да и на её шее болтались сразу два амулета, защищающих от практически любой боевой магии. Всё складывалось в её пользу, если только этот маг не окажется мастером боевых искусств. Такое могло произойти. Но… меч был сильнее любых особых ударов. В крайнем случае она быстро вытащит огнестрельное и отстреляет ему руки с ногами.

Дэл вернула оружие на место, застегнула кобуру и огляделась. У выхода к Воротам уже собирались воины. Скоро будет выход. Скоро всё начнётся.

Она медленно направилась в сторону всех остальных. Если через три часа после задания она не подаст знак, то эти мальчишки пойдут за ней. Это было главным условием Лайзы, и от него отказаться не вышло. Оставалось надеяться, что этот колдун окажется лёгкой добычей и не будет сильно сопротивляться. Его нужно было доставить живым. И мальчишки должны вернуться живыми.

– Объявляется ночная молитва во спасение наших жизней. Да защитит нас Тах!

Толпа переговаривающихся солдат замолкла, и все привычно сложили ладони. Кто-то прикрыл глаза. Кто-то зашептал про себя молитву. Она же тяжело вздохнула и просто прикрыла глаза, чувствуя смятение. Наверно, ей нужно было попросить о помощи хотя бы одного из этих богов. Без этой поддержки сложно будет победить колдуна и притащить его в город, на потеху солдат и Тактического Штаба.

Она действительно очень давно не повторяла молитвы Таху. Выходила без них. Просто собиралась с мыслями, пока все молчали. А в этот раз пришлось пробурчать под нос что-то вроде: «прости за всё и дай мне сил, чтобы выжить». Звучало неказисто, зато – искренне.