Текст книги "Биологическое оружие деревни Ночи (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Но…

– Это приказ,– отрезал Данзо и велел собираться как можно скорее в путь. Рисаимин подчинилась. Она не могла не подчиниться.

Но на самом дне болотно-зелёных глаз притаился маленький, практически незаметный огонёк обиды. Хаширама вздохнул и немного посочувствовал Данзо – он обидел биологическое оружие, которое никогда не причинит вред Конохе и тем, кого считает своими друзьями…но оно никогда не подчинится тому, кто не захочет увидеть в нём человека.

====== Воля Огня – Воля моя. Кому я подчиняюсь? ======

Биологическое оружие никогда не подчинится недостойному.

Эта аксиома была вбита в голову Рисаимин с детства и была одной из немногих вещей, которые Рисаимин не оспаривала никогда. Раньше, до избавления от призрака Тсуги-Рисаимин, она никогда не заводила свои мысли в эту степь, но теперь могла думать обо всём, что угодно ей. ЕЙ.

За любовью к Чоджи, за верностью высоким идеалам и Конохе, под милой улыбкой и глуповатым личиком скрывался не жестокий и безжалостный воин-психопат, вовсе нет. Просто Рисаимин всегда, ВСЕГДА помнила не менее важную аксиому Ёмигакуре: «Эмоции ведут во тьму». Это не означало полный отказ от них. Это означало полный контроль над ними. Поэтому всё самое хорошее, что было в Рисаимин, находилось в сердце, а всё самое плохое – в голове, чтобы потом кануть в Лету.

Рисаимин оценивала Данзо с разных сторон, сопоставляя собственное впечатление о нём с его рассказом о себе, с мнением других людей о нём, с объективными фактами…и она боялась сделать ошибку.

– Ошибёшься – ничего страшного,– постарался успокоить её Хаширама.

– Это да. Но в данной ситуации осознание своих ошибок может прийти слишком поздно, когда ничего нельзя будет уже сделать. Поэтому я не должна ошибиться,– уверенно сказала Рисаимин. Завтра она должна отправиться с Данзо и другими на собрание пяти Каге, и тогда она попытается принять окончательное решение. А пока что она не будет противостоять Данзо в открытую или исподтишка. Ему пока и понимать не стоит, что Рисаимин в любой момент может помочь тому, кто действительно прав (по её мнению), а не ему.

Эту ночь они с Чоджи пересидели вместе. Она нуждалась в поддержке и понимании, а он страшно волновался за неё – конечно, её ведь Данзо в телохранители взял! О Кейригане он не знал, но смутно догадывался. Очень смутно, но догадывался. Но спрашивать Рису о странной технике, исполняющей желания, он не стал – она и так несчастной выглядит, а этот вопрос заставит её разреветься! Ну, его бы заставил. И не надо хихикать – они не тратили время для сна на всякую хрень…хотя бы потому, что разобрались со всем ещё вечером. Всё-таки в списке лучших противозачаточных средств лидирует дух Хокаге.

Рисаимин долго думала о том, что же ей делать – если она сделает неправильный выбор, на Конохе можно ставить крест, да и на самой Рисаимин. Тогда род Экирей-Хошигаки окончательно прервётся, но даже это не самое страшное. Рисаимин боится, как бы за ней не последовал Чоджи. Если Рисаимин хотя бы сможет влиять на ситуацию через Ируку с перспективой на возрождение, то он…Акимичи ведь не биологическое оружие, в конце концов. Зачем ему умирать?

Страна Железа. Краткое впечатление Рисы о ней – снег, мороз, самураи. И ещё раз мороз. И ещё раз снег. И снеговики. Надо было взять плащ. А лучше – шубу. А ещё лучше – остаться дома, в тепле и уюте.

Но делать нечего – дрожа и тихо ругаясь, Рисаимин бежала рядом с Данзо в зал переговоров. Там уже сидела и ждала всех Мей. Заметив знакомое, пусть и измождённое лицо, Мизукаге кивнула в знак приветствия. Рисаимин поклонилась в ответ. Данзо сел на своё место, Рисаимин отошла на значительное расстояние и села в тёмном углу, чтобы не мешать никому своим присутствием. К тому же, в углу было теплее всего, а биологическое оружие, как выяснилось, не любит мороз.

Но в тот момент, когда Рисаимин пригрелась окончательно и успокоилась, она почувствовала: что-то не так. Но на этот раз опасность исходила не снаружи, и даже не от кого-то из комнаты. Риса почувствовала специфический терпкий вкус во рту, из её рта повалил зелёный туман. Рисаимин тут же прикрыла рот и с ужасом осознала, что слишком долго не использовала Канкиншоу – королева трупных бактерий хочет есть.

Широу, королева трупных бактерий, не была злой. Но она питалась мёртвыми телами, а это накладывает кое-какой отпечаток на характер, если это применимо к бактериям. В принципе, Широу хватит и пары кроликов, но любимым блюдом королевы была и остаётся человеческая плоть. Рисаимин она не ела, как хозяйку, но вот кого-нибудь вроде Чоджи съела бы с превеликим удовольствием. И оставила бы только тряпки и кости.

– Нет, не сейчас, потом…– попыталась донести до неё Рисаимин, поглаживая область желудка – там у королевы гнездо.

«Когда?»

– На первой же боевой миссии.

«Когда?» – голос в голове зазвучал требовательнее – Широу почти злилась.

– Когда это собрание закончится.

«У тебя есть время до утра. Не будет еды – пеняй на себя. Съем первого, кто приблизится»,– вынесла ультиматум Широу.

Рисаимин горестно вздохнула. Спорить с королевой бессмысленно. Но Широу можно понять – процента от каждого приёма пищи Рисаимин ей не хватает, Канкиншоу хозяйка использует редко, а жрать хочется. Если уж на то пошло, то Широу тянула с этим ультиматумом до последнего, а Рисаимин давно могла бы сходить в лес и, с помощью Канкиншоу первого уровня, уничтожить какое-нибудь гнездо, нору, муравейник, если уж на то пошло.

Короче, сама виновата.

Терпкий привкус во рту не исчезал как напоминание о голоде королевы трупных бактерий. Рисаимин не знала состав этой гадости, но чем-то эта хрень напоминала желчь, только не такую противную и почти не горькую. Хорошо, что зелёный пар изо рта больше не валил. Или валил… Нет, всё-таки не валил.

– Привет, Рисаимин,– послышался знакомый голос откуда-то сверху. Гаара прибыл, однако.

– Здравствуйте,– Рисаимин искренне обрадовалась его приходу,– А ваши телохранители?

– В эту комнату пускают только Каге. Почему ты здесь сидишь?

– Новый Хокаге взял меня телохранителем и велел быть всегда рядом. Ничего, я ведь не враг…Суне-то точно,– Рисаимин сама не до конца понимает, почему её голос звучит так грустно, и почему она сама выглядит такой несчастной и замученной. Но вот пришли все остальные Каге и уселись за стол. Собрание началось.

– Прежде всего я хотел бы напомнить, что в зале не должны находиться телохранители Каге,– сказал Мифуне, выразительно глядя на Рисаимин.

– Она – последняя из своей деревни, а не просто мой телохранитель,– спокойно объяснил Данзо,– Последний из деревни Ночи может быть небольшим исключением, не так ли?

– Откуда-откуда? Из Ёмигакуре? – переспросил не Мифуне, а Ооноки, с каким-то странным выражением лица глядя на сжавшуюся Рисаимин,– Что-ж, пусть посидит с нами, почему бы и нет?

– Но это не по правилам! – попытался возразить Мифуне.

– Пусть посидит,– подтвердили Эй и Гаара в один голос. Похоже, они сами не до конца поняли, как так вышло. Данзо чуть улыбнулся. Теруми и Мифуне синхронно вздохнули, но не возникали, а Рисаимин просто сидела и пыталась понять, что же ей всё-таки делать. Широу хочет жрать. Эй хочет вернуть брата. Данзо хочет пост. Гаара хочет домой. Ооноки хочет разогнуться. Мей хочет замуж. В общем, все чего-то хотят. Хм, а хотят ли они знать, чего хочет сама Рисаимин?

Наверное, нет. Биологическое оружие теперь подчиняется Данзо. Он хочет беспрекословно подчиняющегося раба: того, кто никогда не пойдёт против его воли и того, кто будет полезен сам по себе. Рисаимин ему не нужна – зачем? Ему нужны её сила, её знания. Её характер ему не нужен.

И тут Рисаимин заколотило от злости и обиды. Да с чего он решил, что Рисаимин НЕ МОЖЕТ пойти против него? Что её, в принципе, останавливает? Рисаимин – биологическое оружие Ёмигакуре, она – синоби нового типа, она – Хошигаки, она, в конце-то концов, Экирей! Э-ки-рей! Отец всегда повторял, что их род защищает богиня подземного мира – Изанами! «Не подведи, богиня». Рисаимин начала речитативом, как молитву, повторять слова маминой колыбельной.

– Капли становятся всё тяжелей, их не могут сдержать облака. И скоро на нежную замлю полей прольются они, как река…

– Рисаимин, как это понимать? – вскричал Данзо.

– …вода зашипит в золе. Хорошо лежать под дождём на земле. Эволюция, сделав прыжок, проявилась в прекрасности всей – это кожаный тонкий мешок для кишечника и костей с ненасытным провалом рта…

– Рисаимин, я приказываю тебе замолчать и выйти из зала. Вернёмся – накажу. Ты меня вообще слушаешь? Паршивка!

– Не оскорбляй её! – вскричал Гаара, пытаясь остановить Данзо, но тот грубо оттолкнул Казекаге и ринулся к Рисаимин. Та забилась в угол, не прекращая странную молитву-песню и не закрывая глаза, хотя ей явно было страшно.

– Кто-нибудь, ПОМОГИТЕ!

Дверь резко открылась, в комнату вошёл Саске Учиха. И тут же он понял, что что-то не так. На него смотрят с сомнением, удивлением, кто-то (Данзо) с негодованием, а Рисаимин напротив – с облегчением, пусть и смешанным с опаской.

– Эм…не совсем этого я ожидала…но тоже хорошо. Саске, ты очень вовремя, меня тут бьют!

– И при чём тут я? – резонно спросил удивлённый таким приёмом Учиха.

– Твоё появление очень совпало с моими криками помощи. Если не хочешь выглядеть неловко – помоги мне, – просто предложила Рисаимин. Данзо среагировал быстрее Саске, кинулся на Учиху коршуном, но Рисаимин резко ухватила Шимуру за край одежды и другой рукой ударила по ногам, надеясь хотя бы замедлить противника. Если бы сейчас у неё получилось остановить Данзо, всё могло было быть иначе. Но её сил не хватило, просто не могло хватить. Она ведь, всё-таки, не использовала чакру силы, а без неё она не совладала бы даже с Конохамару.

Гаара изначально не собирался помогать ни Саске, ни Рисаимин, ни Данзо, но последующие за этой попыткой остановить Данзо действия заставили Казекаге резко изменить своё мнение: Данзо, и до инцидента с речитативом не очень-то нравящийся другим Каге, совершил кощунство. Он молча схватил Рисаимин за волосы и швырнул её прямо в Учиху, выдрав при этом клок волос. Саске не ожидал такого бесчестного приёма, поэтому не увернулся и свалился на пол, придавленный тяжёлой тушкой девушки. Данзо уже начал было складывать печати, чтобы уничтожить обоих одной техникой, но тут…

– Футтон!

– Громовая Бомба!

– Техника Каменного Кулака!

– Песчаный Сюрикен!

– Ой,– проговорил Мифуне, глядя на резко изменившийся расклад. Теперь четверо Каге яростно атаковали Данзо, а шокированная Рисаимин помогала не менее шокированному Саске подняться. Ситуация действительно приняла странный оборот – вместо того, чтобы помочь Данзо прибить Саске и Рису, четверо Каге техниками и просто кулаками пытались прибить Хокаге.

«О Кагуя, что я пропустил?» – подумал Зецу, но всё же решил не вылезать из стены.

Рисаимин и Саске несколько секунд ошалело смотрели на безобразие, а потом перевели взгляды друг на друга. Убедившись, что лица у обоих выражают одинаковую степень офигевания, они синхронно вздохнули. Только Саске – от осознания абсурдности ситуации, а Рисаимин – от тайного удовлетворения. В общем и целом ситуация приняла самый благоприятный для неё исход – с Данзо разберётся не она, а другие. Только больно, волосы-то казённые. Хороший клок у Данзо в руке остался. Да и Саске чувствовал, что рёбра немного побаливают – килограммов-то в Рисаимин под семьдесят будет. Не такого приёма Учиха ждал, совсем не такого. Он ожидал чего-то более пафосного, даже речь заготовил, а тут…обидно. Да и Рисаимин не кажется уж слишком довольной ситуацией, хотя какая-то толика удовлетворения всё же чувствуется. Похоже, она обескуражена не меньше него.

– Может, выйдем? – предложила она,– Устроим небольшой спарринг для отвода глаз,– уже тише закончила она предложение.

– Я не твой союзник,– резонно возразил Учиха.

– Но ты мне и не противник,– не менее резонно пояснила Рисаимин.

– И всё же нет. Я должен разобраться с Данзо.

– И кто тебе мешает? – как-то странно спокойно задала риторический вопрос Рисаимин, кивая головой в сторону драки Каге. Данзо успешно увернулся от стула, которым его хотел огреть по голове Эй, и стул пришёлся по голове Гаары, оглушая бедного юношу. Теруми Мей быстренько оттащила парня в сторону, охладила ушибленное место и вернулась в драку…да, уже драку. Никто и не думал использовать техники, это был бой без правил. Данзо нарушил одно из неписаных правил синоби – не хватать противника за волосы. Это был запрещённый приём, почти как удар ниже пояса, но гораздо хуже. Только женщина могла схватить женщину за волосы, исключение составляло только военное время, когда можно всё. Удар ниже пояса в пылу боя можно было простить – ну промахнулся, с кем не бывает, а вот волосы…волосы простить нельзя.

Саске не нашёл, что ответить, поэтому вышел из зала. Рисаимин пошла за ним, не стараясь нагнать, но не теряя из поля зрения. Когда он вышел наружу, он обернулся и на секунду засомневался, что перед ним именно Рисаимин – уж слишком странными ему показались до этого времени привычные черты лица. Вроде бы ничего особенного – прямой нос, слегка поблёскивающие зелёные глаза, густые послушные чёрные волосы, скрывающая лоб и протектор чёлка, густой зелёный пар из приоткрытого рта…стоп. Какой пар? Какой нафиг пар?!

Рисаимин тоже его замечает. Она грустнеет и рассказывает ему о Широу – королеве трупных бактерий.

…она ест почти любую органику, но её любимая еда – теплокровные животные. Особенно млекопитающие. А иногда, Рисаимин на мгновение запинается,– А иногда и человек. Как сейчас. Я смотрю на тебя и понимаю, что она тоже тебя видит. И ты ей очень нравишься. Она хочет тебя съесть. Она не плохая, нет. Просто очень голодная. Если до рассвета я не найду для неё еды,– Рисаимин сглотнула,– То она использует Канкиншоу и съест того, кто окажется в радиусе действия. И от него останется только оголённый костяк в одежде.

– Отлично,– говорит вдруг Саске и предлагает Рисаимин договор : полубезумный, неравный, опасный союз на один день, который Рисаимин с ужасом, но без всяких колебаний принимает.

====== Воля Огня – Воля моя. Трудно быть хорошей. ======

Данзо вышел из здания через час, вышел весьма помятым и злым. Ооноки успел огреть его по спине табуреткой, прежде чем Данзо успел использовать Шаринган и смыться под шумок. Было больно и обидно. Да ещё и эти двое исчезли. Когда Данзо вернётся в Коноху, Рисаимин не жить: он объявит её преступником «S»– ранга и назначит награду больше, чем за голову Саске. Или просто не меньше. Он засадит за решётку её сообщников (команду №7) и родственников (Кисаме). Но снаружи Данзо ждал маленький неприятный сюрприз…

Саске и Рисаимин беседовали как старые знакомые, запросто, обращаясь друг к другу на ты. Сидели рядом и грели руки чакрой. Саске почти не улыбался, но беседу поддерживал охотно, а Рисаимин явно пыталась шутить. В целом картинка могла быть идиллией, если бы не некая странность – пар изо рта Рисаимин был зелёного цвета.

Кто из них первым заметил Данзо, понять было тяжело. Наверное, они одновременно повернулись к главе Корня и посмотрели ему в глазах. Глаза Саске горели ненавистью, глаза Рисаимин – тихим торжеством. Или нет. В любом случае, всё скверно. Рисаимин решила, что Саске является меньшим злом, чем обидчик – Хокаге,– и перешла на его сторону. Вряд ли этот союз будет длительным, но времени им явно хватит, чтобы расправиться с обидчиком. Правда, что такого мог ей наобещать Саске за помощь? Поцелуй последнего Учихи? Нет, Рисаимин на такие мелочи явно не разменивается, как Данзо понял. Тут на ночь вдвоём тянет, по меньшей мере.

– Что бы он тебе не предложил, я буду рубить ваши головы несоизмеримо дольше,– пообещал Рисе Данзо.

– Тот вариант оплаты, на который вы намекаете, он мне не предлагал,– слегка покраснела Рисаимин,– Но…скажем так, результат нашей связи удовлетворит нас обоих больше, чем тот вариант оплаты, на который вы намекаете.

– Она поможет мне убить тебя,– просто объяснил Саске.

– Похоже, ваши намерения серьёзны,– Данзо ничуть в этом не сомневался, а потому атаковал первым. Тогда-то он и увидел то, что на мгновение заставило его удивиться.

– Чидори! – В руке Саске появились опасные разряды статического электричества. А потом Рисаимин обхватила обеими ладонями руку Учихи, явно направляя туда свою чакру, и наклонила туда лицо, резко выдохнув зелёный пар туда же.

Какой пар? Только сейчас Данзо понял, что это был не пар. Это были бактерии, миллионы неразумных существ, дети королевы трупных бактерий. И каждое из этих созданий подчинялось главной – Широу. Нет. Они подчинялись биологическому оружию, кем или чем бы оно ни было.

Молния, усиленная ядом и органикой, прибила бы Данзо на месте, если бы не Изанаги. Подоспевшая Карин начала анализировать ситуацию. Тоби с интересом смотрит на необычный бой двух подростков против Данзо. Чего Тоби точно не ожидал, так это того, что после неудачной (неудачной?) попытки комбинирования сил Рисаимин застынет на одном месте в стороне и начнёт что-то негромко шептать, глядя на Данзо странным взглядом. Без злости. Без страха. Только голод. И то, вряд ли это её голод.

Саске не выглядел недовольным выходом из боя Рисы, словно он это предвидел. Или что-то идёт по плану, что вероятнее. Но какой же странный план! Тем не менее, до Тоби начинают доноситься слова:

– …Вода зашипит в золе. Хорошо лежать под дождём на земле. Эволюция, сделав прыжок, проявилась в прекрасности всей – это кожаный тонкий мешок для кишечника и костей с ненасытным провалом рта: человеческая красота. С ненасытным провалом рта человеческая красота,– как только Рисаимин договорила последние слова, это было как сигнал для Учихи: юноша активировал шаринган и всего лишь мгновения удерживал на месте Данзо…

– Пора,– скомандовал он.

– Канкиншоу, площадь первого уровня,– Рисаимин быстро оказалась рядом с Данзо, и миллиарды голодных бактерий окутали их. Через десяток секунд кости в одежде упали на пол. Рука Данзо, не попавшая в радиус действия техники, смотрелась как-то дико. Тоби обрадовался и полез за шаринганом Шисуи, но его ждало разочарование: именно этот глаз и попал под действие Канкиншоу. У Рисаимин как-то слишком живо и довольно заурчал живот, подтверждая нехорошие мысли Обито.

– Шаринган Шисуи был вкусным? – язвительно спросил Тоби.

– Широу говорит, что да, это была самая вкусная часть,– Рисаимин положила руку примерно на то место, где живёт её симбионт. И без Бьякугана можно было определить, что там находится чья-то чужеродная чакра.

– Откуда взялась Широу? – заинтересовался Обито.

Рисаимин сама не знала. Королеву трупных бактерий принесли с собой люди рода Экирей, причём дед рассказывал, что это существо было задолго до Рикудо Сеннина. Широу не любила рассказывать о себе, и не из-за скудного словарного запаса, а из-за какого-то странного обещания одному из прошлых владельцев. Если верить отцу, предыдущим владельцем Широу была прабабка Рисы, после смерти которой королева трупных бактерий перешла во владение Ёмигакуре. Но вот незадача – несговорчивое существо пожирало изнутри своих владельцев. Семь ребят могли стать биологическим оружием – от семерых остались лишь кости и одежда. Восьмой должна была стать Рисаимин. Но не стала: повезло…повезло?

«Не бывает везения. Бывает случайность. А бывает моя выгода».

В принципе, всё верно.

Саске собрался уходить вместе с Обито, но перед уходом поблагодарил Рисаимин за плодотворное сотрудничество. Та улыбнулась и вполне миролюбиво велела обращаться в случае чего.

– Главное, чтобы никто об этом не узнал. А то знали бы они, что я ради Конохи иду на договоры с врагами…– Рисаимин не надо было заканчивать фразу, она всего лишь весьма красноречиво провела пальцем по шее Тоби. «Мадара» не собирался было оставлять её в живых, но в самый неподходящий момент, прямо как снег в июле или родители в разгар свидания, явилась Сакура.

Картина «Явление Сакуры народу». Народ в лицах/мордах/рожах/харях Рисаимин, Саске, Обито и Зетцу. Сакура уже не считала свою идею прибить Саске такой гениальной. Напротив, в идее вскрылись много существенных недостатков и белых пятен. Так, например, у Сакуры не было заготовлено плана на случай, если Саске будет не один и не обессилен.

А как сражаться против «Мадары», биологического оружия и мухоловки-трупоеда?

– Эм,– только и смогла выдавить из себя Сакура.

– Согласна,– поняла её затруднение Рисаимин.

– Мы уже уходим,– сообразил Обито и, схватив за шиворот Саске, исчез. Оценив ситуацию ещё раз, Сакура грустно вздохнула: Рисаимин и Зецу никуда не делись. И если в намерениях Рисаимин можно было засомневаться, то плотоядный взгляд Зецу напоминал вожделение в самую последнюю очередь. Но, на счастье, Зецу решил, что с него хватит, и удалился в сторону здания с Каге. Те наверняка уже отошли от драки и способны относительно адекватно воспринимать ситуацию. И Сакура осталась наедине с Рисой и костями в одежде Данзо.

– Кхем, Сакура-чан,– Рисаимин подошла к ней поближе и понизила тон голоса,– Как насчёт небольшого соглашения?

Знал бы Саске, что Рисаимин наобещала Сакуре за неразглашение тайн! А конкретно, его уже заочно обручили с Сакурой. Когда Сакура узнала все подробности договора Саске и Рисаимин, она покачала головой и грустно, с застарелой обидой в голосе проговорила:

– Кому он не нужен – получают всё. А я ничего не получила. Поцелуй его первый (Сакура скривилась) с Наруто, второй тоже, три года у Орочимару (Сакура, припоминая что-то, покраснела) прожил, теперь этот в маске куда-то его увёл. А ты ещё и работала с ним на одной стороне.

Рисаимин заинтересовала история поцелуев Учиха Саске. Прослушав ту жуткую историю о его случайном первом поцелуе и не менее жутком втором (о котором самой Сакуре за обещание отстать рассказал Какаши), Рисаимин покачала головой и объяснила всю проблему Сакуре.

– По правилам, уже после второго поцелуя подряд необходимо пристальное внимание, а после третьего на небесах заключается помолвка. Ты ведь заметила, с каким рвением Наруто пытается вернуть Саске в деревню. Но разорвать помолвку можно только…это противоестественно, но…

– Что, что? – Сакура была готова голову оторвать за промедление в ответе.

– …если объяснить кому-нибудь из надмира, что помолвка заключена по ошибке, то что-то может и получиться. Правда, я не понимаю до конца, откуда взялся третий поцелуй, ты ведь рассказала мне только о двух, но все признаки указывают на это. Да, я это знаю, мне дед рассказывал. Только надо ещё ухитриться поговорить с кем-нибудь оттуда…

Рисаимин лукавила – конечно же она может попросить Хашираму замолвить словечко за Наруто. Но пока помолвка с небес работает, Сакура не получит бедного Учиху, а Наруто не заинтересуется девушками и не забросит тренировки. В общем, это была банальная жалость. Правда, была ещё маленькая деталь: одних поцелуев для помолвки небес недостаточно. Скорее всего, просто так совпало, но знать об этом Сакуре не стоит.

В общем, Сакура пообещала держать в секрете то, что тут произошло, а Рисаимин пообещала ей свадьбу с Саске. Бедняга. Ей было его очень жалко. Молоденький ещё…жить бы ему ещё и жить. Но Сакура в чём-то права: все получали толику его внимания, кроме неё. Даже Рисаимин, хотя вот эй-то красота Учихи не кружила голову. Слишком часто она видела людей его клана вблизи, чтобы научиться видеть за внешней красотой трудные, подчас невыносимые личности. Или почти прозрачные алмазы редкостной красоты, вроде его брата.

Но даже Сакура не узнала главного, о чём Рисаимин договорилась с Саске. Да и незачем ей знать об этом. Рисаимин покосилась на скелет в одежде. Точно, незачем ей знать, что Риса получила от этого соглашения больше, чем он. Он получил победу и кучу новых проблем, она же избавилась от голода Широу и собственного начальника. М-да. Как ни взгляни, неравный договор был. Но он сам его предложил ей, а она не смела отказать. Всё-таки личная заинтересованность у него была гораздо сильнее.

Зецу объявил Каге о начале войны, когда те подлечивали небольшие повреждения после битвы с Данзо. Мягко говоря, они не ожидали от себя такой прыти. Гаара потирал налившуюся фиолетовым шишку, Мей пыталась уложить причёску обратно, Эй рассматривал в зеркало царапины на спине, Ооноки пытался разогнуться. Стояло гробовое молчание. Но тут пришла Рисаимин и кинулась помогать, как могла.

– Данзо мёртв? – спросил только одну вещь Гаара.

– Да,– кивнула Рисаимин.

– Вы с Саске убили его? – уточнил Эй.

– Да,– Рисаимин напряженно всматривалась в лица Каге, ища злость и недоверие, но видела только небольшую усталость и…облегчение?

– Ну хоть одна хорошая новость за день,– пробурчал Ооноки, всё же разогнувшись.

– Хошигаки Рисаимин, как думаете, Коноха согласилась бы участвовать в операции против Акацуки? – спросил Райкаге слегка удивлённую таким вопросом Рису, а потом до неё дошло: пока не выбрали следующего Каге, её мнение будет важным. Подумав немного, она ответила как есть:

– Акацуки – угроза не только вашей стране. Конечно, Коноха согласится. Но задавать этот вопрос лучше не мне, а тому, кого выберут следующим Хокаге,– сказала она правду. Эта правда другим Каге понравилась, они даже не сочли за грех минутный союз с Саске. Вернее, сочли, но Данзо стоил этого, так что заострять внимание на этой детали не стали.

Зецу объявил о войне прямо сейчас, когда все уже пришли в себя, но ещё не были готовы к новым подвигам. Кроме Райкаге, который сходу пробил стол, из которого и торчала башка Зецу. Но они были слишком умными, чтобы подставляться под удары, когда можно уйти на этаж ниже. Правда, этажом ниже была ванная комната, где мылись красивые девушки, но Зецу женское тело интересовало исключительно с гастрономической точки зрения. Вот будь Широу кем-то более человекоподобным, может, что-то и получилось бы. Родилось бы много чёрных или белых трупных существ с зелёными волосиками. Но Широу – бактерия. Размножается делением. А он (они) – гуманоид, митоз не освоил.

В общем, когда стало понятно, что Зецу не поймать, собрание возобновилось. Стол был поломан окончательно, остатки стульев распиханы по углам, да ещё и с отоплением возникли затруднения, поэтому собрание Каге приобрело почти домашний уют – Рисаимин предложила сесть кругом и прижаться друг к другу поближе. К тому же, так создаются более доверительные и близкие отношения, а сейчас, когда противоречия грозят проигрышем в объявленной войне, это особенно важно. Ооноки эта затея не слишком понравилась, но рациональное зерно в ней было, да и холодно, блин…

– Предлагаю себя на должность Главнокомандующего,– сказал Эй.

– Выношу то же предложение, но со своей стороны,– вставил свой «вяк» Гаара. Шишка во лбу придавала ему очень…специфический вид, так как была симметрична татуировке.

– И я хочу командовать,– весьма честно ответила Мизукаге.

– А что скажет Рисаимин? – качнул в сторону биологического оружия головой Гаара. Нет, приятно иметь друга в верхах власти.

– Я ничего не могу сказать. Это не моё дело. Но вы могли бы управлять всем впятером. Прошу прощения, мне просто очень холодно. Зимы в Ёмигакуре не такие холодные…– Рисаимин поёжилась. Она плохо переносила низкие температуры, а здесь было очень холодно. Эй и Гаара, конечно, грели с двух сторон, но холод пробирался ещё и спереди, и сзади, и сверху, пробирал до печёнок, до дрожи в руках и ногах. Хаширама не чувствовал холода, ибо он призрак, но ясно видел, как плохо Рисе. Если бы Сенджу был хоть немного осязаемым, он бы сел за ней и послужил бы живой печкой. Но сейчас он мог только тяжело вздыхать и морально поддерживать. При людях вести разговор – палить Кейриган или призывать психиатров. Непонятно, что хуже.

– Риса, можешь не отвечать сейчас, просто подумай: может, станешь Хокаге? Когда-нибудь. Кабуто тебе вколол сыворотку вечной молодости, так что тебе ничто не стоит подождать. У тебя есть всё, что нужно для этого: сила и доброта. Больше для становления Хокаге ничего не требуется, даже мозгов. Брат, по крайней мере, именно так и говорил. Что-ж, ему виднее. Ну, как идея?

– И зачем я вообще начала давать хорошие идеи людям? – прошептала вопрос в пустоту Рисаимин.

====== Благими намерениями... ======

– Капли становятся всё тяжелей…их не могут сдержать облака…и скоро на нежную землю полей…прольются они как река…– Рисаимин не переставала напевать мамину колыбельную с момента своего возвращения домой. Правда, напевала она это очень тихо. Не потому, что на неё начали странно смотреть, вовсе нет. Просто она простудилась.

Да, против простуды не поможет даже вечная молодость и отменное здоровье Рисы. Поэтому она пришла домой вечером, легла спать, а утром не встала. Температура под тридцать девять, насморк, слабость, лёгкий кашель – стандартный набор симптомов простуды. Временно Рисаимин переехала на дом к Чоджи, где о его невесте пообещали заботиться всеми силами, заодно следили за режимом питания. Как известно, во время болезни есть не очень-то хочется, но надо.

Но пока Рисаимин болела, пока деревня готовилась к войне и пока Цунаде приходила в себя после комы, в это время в деревню пришёл один человек, закутанный в длинный плащ. Высокая массивная фигура попросила приёма у Цунаде, и ей (ему) просто не смогли отказать: столько надежды было в этом голосе. Цунаде была очень занята, но только она услышала голос пришедшего, бумаги вывалились у неё из рук!

– Джи-джирайа?! Это ты?

– Надеюсь, что да,– странным голосом ответила фигура. Цунаде сначала не могла понять, что же такого странного с Джирайей, пока он не снял капюшон. И тут у Цунаде задрожали ноги.

Джирайа за то время, что она его не видела, помолодел лет на тридцать! Ни одной морщинки на лице, высокий статный парень времён Второй мировой – тогда Джирайа так выглядел. Впрочем, тот не выглядел сильно довольным своим омоложением, и его можно понять, ведь за несколько недель омолодиться без видимых причин на три десятка лет – это неестественно и может быть признаком болезни или вражеского дзюцу.

– Цунаде, что со мной?

– Я не знаю! Так, садись, я тебя осмотрю,– Цунаде провела быстрый осмотр и пришла к неутешительному выводу, что Джирайа, чтоб его, совершенно здоров и ещё всех переживёт. Более того: состояние было неестественно хорошим, никаких естественных возрастных проблем и следов алкоголя.

– У меня алкоголь не усваивается. На это не жалуюсь, просто очень странно. Омоложение началось после того, как Риса…

– Так, с этого места подробнее! – насторожилась Цунаде. Что-то слишком часто имя Саикинхеики в последнее время всплывает. Может, рассказ старого друга-соперника поможет? Как-то непроизвольно вспомнилось, что девчонка является не просто Саикинхеики, не просто джонином, а последней из своей деревни и рода Экирей. Что Рисаимин клялась в верности не деревне, а лично Цунаде. Что Рисаимин несколько раз задерживалась в пути по логичным, но чем-то странным причинам. Что она, по слухам, лично прикончила Данзо, а помогал ей в этом Саске. Что Рисаимин всегда приходит по первому зову, но никогда не видна в деревне. Что за её милой и несколько глуповатой улыбкой несколько раз виделись самые разнообразные эмоции, от счастья до отчаяния. «Она сейчас болеет,– думает Цунаде: Не послать ли мне Ибики к ней в гости?»