Текст книги "Биологическое оружие деревни Ночи (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Мы рождаемся, чтобы гнить,

Разлагаться и заражать.

Проявляем упорство и прыть,

Чтобы дальше гнить продолжать,

Приближаясь к смерти всю жизнь.

В этом есть, безусловно, смысл.

В человеке столько дерьма,

Что все уже заждались,

Когда он треснет по швам,

И вывалится вся слизь.

Человек, бесспорно, красив,

Как один огромный нарыв.

Человек, бесспорно, красив,

Как один огромный нарыв.

Рисаимин не сразу поняла, что изменилось вокруг после последней строчки. Вроде бы всё было так же: Хаширама сидит рядом, небо темнеет, скучно. Но тут Рисаимин обращает внимание, что Хаширама смотрит на неё с подозрением и, видимо, удивлением.

– Что-то не так?

– Да так…я вспомнил, где слышал похожую песню. Дело в том…

«…что Хаширама видел людей, очень похожих на Рисаимин. Люди с болотно-зелёными глазами, чуть загорелой кожей и густыми чёрными волосами помогли клану Сенджу в войне против Учиха. А во главе их стоял человек, как две капли воды похожий на Рису в Секси-но-дзюцу. Он был добр к совсем юному Хашираме и поддерживал его мечту о мире с Учихами. Он часто пел братьям Сенджу колыбельную Экирей. Только этот человек тоже имел одну мечту.

– Недалеко от границы страны Молний находится живописная долина, скрытая холмами, горами и лесами. Я бы хотел построить там ещё одну великую деревню ниндзя. Там найдут приют люди, желающие начать новую жизнь, великие непризнанные учёные. Там преступники исправятся, а дети получат лучшее образование от лучших учителей. И там наш клан найдёт покой.

Через несколько лет после возникновения Конохи тот человек собрал своих людей и ушёл строить свою деревню. Он сказал на прощание, что назовёт свою деревню в честь того, что всегда защищало их род. Деревня, скрытая в Ночи…

Через много лет Хаширама получил письмо от того человека. Он говорил, что его мечта исполнилась, а лучшие из лучших учёных сейчас работают над проблемой рождения одарённых синоби. И что они почти нашли причину того, что в семьях обычных людей рождаются одарённые дети. Человек из рода Экирей закончил своё письмо странными словами, смысл которых дошёл до Хаширамы только сейчас: «Позаботься о последнем из рода Экирей и не дай ему умереть. Погибнет последний из моей семьи – закончится эра ниндзя».»

Тогда Хашираму насторожили эти слова, а сейчас напугали дрожи в коленях. Рисаимин и была последним из рода Экирей! Но с какой стати ей умирать? Она сейчас в безопасности, войну переждёт рядом с Наруто, никаких проблем. Или…

– Хаширама-сама, Чоджи и Шикамару в опасности! Мне срочно надо обратно!

– Нет. Риса, нет!

– Хаширама-сама, я уважаю ваш авторитет и готова была вас послушаться, но…но я…но биологическое оружие должно идти на войну, а не стоять в углу. Я должна быть на поле боя, а не здесь.

– Риса, ты уверена?

– Да.

– Ты уверена, что выживешь? – абсолютно серьёзно спросил Хаширама.

– Нет. Но если я не отправлюсь туда, мне будет стыдно смотреть в глаза матери, когда мы встретимся.

– Твоя воля. Но прошу тебя, подумай ещё раз. Я только что вспомнил, что обещал твоему дальнему родственнику…Да послушай же меня! – Рисаимин не дослушала Первого Хокаге и смело ринулась к берегу. По-видимому, она решила переплыть море самостоятельно.

«Пожалуйста, Хане-сан, простите меня в случае чего. Если я и не сберегу последнего из Экирей, так это только из-за своей нематериальности. Даже если я неправильно понял ваши последние слова-послания, будет жалко, если Риса помрёт».

Комментарий к Мне скучно... Хане (яп) – в данном случае “крылья”.

====== ...теперь весело. ======

Рисаимин неуверенно приблизилась к воде и посмотрела туда. Стремительно темнело, вода казалась почти чёрной. Собрав волю и нервы в кулак, Рисаимин начала раздеваться.

– Ну и какой смысл? Ты что, хочешь бросить одежду здесь?

– Да. Она будет сковывать в воде, я проверяла. Не волнуйтесь, я возьму с собой нижнее бельё, сумку и сапоги. Ну, и деньги, разумеется. Надеюсь, они догадаются сохранить одежду до моего возвращения.

– Никогда ещё не видел девушки, согласной пройти полмира в кружевном нижнем белье и сапогах.

– Я тоже. Ну, кто-то же должен быть первым. А теперь я должна разбежаться и прыгнуть в воду.

Так Рисаимин и сделала. Отошла подальше, разбежалась…не замеченный ею камень слегка скорректировал полёт и вместо ласточки получился топор, но цель была достигнута: Рисаимин окунулась с головой под воду. Уже через секунду тело вернула родовой облик, дыхание восстановилось, и Риса весьма резво погребла в сторону земли. Ни один кальмар или скат её не потревожил

– Ты как, не сильно ушиблась? – пробулькал Хаширама.

– Не, терпимо. Надо уплыть как можно дальше, пока меня не хватились. Перехожу на кроль!!!

– Не вопи!

Пока Рисаимин плыла в сторону берега, а Наруто и все прочие ложились спать или уже дрыхли без задних ног, пока Орочимару терпеливо ждал возрождения, а Шикамару и Ино грешили напоследок, пока Кабуто мечтал о возрождении своего господина, а Обито плакал над старенькой замусоленной фотографией Рин, в то же самое время весьма интересные события происходили на небесах. Вокруг костра собрались три призрачные фигуры в тёмных плащах и смотрели в огонь. Среди углей и пепла было изображение плывущей Рисаимин.

– Так нельзя,– низким скрипучим голосом произнёс один из них,– Её надо остановить. Последняя из нашего рода не должна умереть.

– Она и не умрёт,– возразила другая фигура приятным баритоном,– я хорошо знаю Хашираму, на него можно положиться. Ведь он всё-таки вспомнил моё письмо.

– Наш род проклят, как ты не понимаешь? Ещё с Рикудо Сеннина мы постепенно вырождались как клан. Ты ведь жил в те времена, когда умирало пятеро детей из шести, ты должен знать!

– Да, должен. Но ваша связь с родом Хошигаки для восстановления популяции тоже не принесла результатов. Род Экирей сократился с нескольких десятков человек до одного всего за каких-то тридцать два года!

– Это всё Цубаки. Если бы не его политика, наш род бы достиг сотни всего за каких-нибудь двадцать лет.

– Не греши на него, он просто неправильно понял мои слова. Всё-таки, это ТВОЯ дочь сейчас пересекает океан, а не моя.

– Так, Хане, Каручи, заткнитесь. Одному из вас Риса приходится пра-правнучатой племянницей по матери, другому она дочь. А для меня она – единственная наследница клана! Мы не можем влиять на неё, чёрт бы подрал ту клятву невмешательства после смерти, но мы ещё можем влиять на природу и погоду! А ну, быстро, организуйте ей прилив и ясную ночь! – скомандовал третий, до этого момента не вступавший в разговор. Этот был на полголовы выше своих собеседников, и его голос напоминал раскаты грома. Как только те, кого назвали Хане и Каручи, исчезли, мужчина остался стоять и костра и смотреть, как Рисаимин усердно гребёт в сторону берега.

– Хошигаки Рисаимин…Экирей Рисаимин…– бормотал мужчина,– Не смени ты фамилию, я бы смог тебя найти раньше. Но теперь уже бесполезно сожалеть о прошлом. Остаётся только изменить будущее…

Рисаимин страшно повезло: ночь выдалась ясной, волны помогали быстрее достичь берега, а больная лодыжка в воде почти не ныла. Рисаимин не стала огорчать Хашираму раньше времени, но она-то знала, что простой синяк так не болит. Когда доберётся до берега, осмотрит пострадавшую ногу внимательнее. А пока что она плывёт к берегу, который уже виднеется вдали. В облике получеловека-полурыбы плыть легче, так как необязательно держать голову на поверхности всё время. Но периодически надо всплывать, чтобы скорректировать путь. Итак, уже через пятнадцать минут Рисаимин была у берега. Выйдя из воды, она села на землю и начала рассматривать пострадавшее место. Нащупанное ей крайне не понравилось – таки сломала! «С помощью Чоджи придётся повременить – самой бы восстановиться».

– Эх, Риса-Риса, и что мы будем делать? В деревню ты в таком виде явиться не можешь, на войну – тем более…поплыли обратно, а?

– Ну уж нет. Буду партизанить в лесах. О, вот и ягодки! – Рисаимин подошла к пышному кусту, усыпанному крупными тёмными (неточный цвет, потому что дело было ночью) ягодами,– Так, я таких раньше не ела, (бурчание в животе), но попробовать можно. (хрум) О, вкусненько! Хаширама-сама, вы знаете, что это за ягоды?

– Я в лесах Кумогакуре ни разу не был, между прочим. Ну, раз тебя сразу не вырвало, можешь ещё десяток съесть.

– О, отлично,– обрадовалась Рисаимин, срывая ещё несколько ягод. Так, горсть за горстью, она понемногу объела весь куст и поковыляла дальше.

Где-то через час неторопливого прихрамывания (шину Рисаимин соорудила по дороге из подручных средств) Риса почувствовала бурчание в животе. Не голодное, а, скорее, злобное.

– Широу, что происходит? – зашипела Риса.

«Ягоды»,– как всегда коротко ответила бактерия.

– Что значит «ягоды»?

«Понос»,– пояснила Широу.

– Хаширама-сама, мне в кусты надо. Пожалуйста, не подглядывайте! Ягодки оказались не столь безобидными…,– попросила Рисаимин, уже запрыгивая в ближайшие кусты пораскидистее. «А ведь казались такими вкусными…»

«Возможно. Но ты съела слишком много».

– Да, наверное.

Чуть позже, когда её отпустило, она продолжила путь к себе в Ёмигакуре. Немного подумав, она решила дождаться восстановления ноги под присмотром Кабуто. А там, глядишь, сможет переубедить его помогать Мадаре. Нет, это не окончательная её цель, но попробовать можно. А не получится…невелика потеря – одна Рисаимин против более чем пятидесяти тысяч синоби других стран. Переживут. Итак, Рисаимин продолжила своё продвижение к границе Страны Молний и Ёмигакуре, пусть и относительно неспешное, но продуктивное.

– Рисаимин сбежала,– констатировал факт Ямато, поднимая с земли одежду Рисы.

– Но как? Мы бы почувствовали, если бы она использовала дзюцу или, там, бег по воде…

– Открою маленький секрет: Рисаимин умеет плавать. Причём достаточно быстро. Так что ей ничего не мешало просто снять с себя ненужный балласт и доплыть до берега,– объяснил Кисаме. Вот он-то как раз одобрял действия своей племяшки, но никому об этом не говорил.

– Ненужный балласт? – Ямато сложил одежду Рисы и спрятал у себя,– Передам, как встречу. Стоп. То есть она сейчас бежит в нижнем белье и сапогах, вся мокрая и сонная? У неё всё в порядке с головой?

– Ну, если бы я узнал, что моим друзьям угрожает опасность, я и без трусов бы побежал…

– Наруто, ты-то молчи…

Рассвело. Рисаимин уверенно продвигалась к границе. Если бы она могла использовать технику прыжков, она бы уже давно была на месте, но повреждённая лодыжка не позволяла совершать столь отчаянных поступков. Мысли Рисаимин растекались по всем фронтам, мозги были закрыты на переучёт, а сама она просто уверенно продвигалась к границе. Мокрые кружева медленно и неотвратимо высыхали, переставая быть почти прозрачными и приводя этим в подавленность Хашираму. Печать переноса к Кабуто тоже высыхала, но слишком медленно, а сидеть и ждать Риса боялась – её могли искать. Так что правильнее всего было продвигаться к границе Ёмигакуре и Страны Молний, причём как можно быстрее.

– Риса?

– Мозг Рисаимин находится на перезагрузке. Пожалуйста, обратитесь позже, – весёлым механическим голосом ответила Риса.

– Ладно, поговорим позже…

После обеда Рисаимин пересекла границу, а на закате уже стучалась в дом Кабуто. Дом Кабуто был в бывшем доме главы деревни, и Рисе было немного страшно стучать туда – обычно её в этом здании её отчитывали за разрисованный забор или проникновение в чужой сад. Но всё же она забарабанила в дверь. Но открыл ей не Кабуто…

– Рисаимин? Что ты тут забыла?– Тоби с явным подозрением смотрел на Рису. Точнее сказать было нельзя – маска теперь скрывала и второй глаз.

– Я пришла к Кабуто за помощью,– честно ответила Рисаимин,– Моя нога…

– Отойди, она ко мне. А-а-а, Риса, где твоя одежда!? – появившееся змееподобное чудище выпучило глаза.

– А-а-а, Кабуто, что с тобой!? – Рисаимин тоже выпучила глаза.

– Со мной всё в порядке, просто так надо, а с тобой-то что?

– Со мной тоже всё в порядке, просто так тоже надо. Это…у меня нога сломана...а печать переноса промокла насквозь, так что…

Конечно же, пришлось всё (почти всё) рассказать Обито, а не то он угрожал Шаринганом. Чуть позже Рисаимин проверяла восстановленную ногу на правильность сращивания, а Кабуто искал хоть какую-то одежду, которая может налезть на Рисаимин. К сожалению, втиснуться в его старые шмотки Рисаимин не смогла по причине выдающихся объёмов (верхних передних и нижних задних), а остальная одежда мешала прыжкам. Обито прожигал её взглядом, что чувствовалось даже сквозь маску. Рисаимин было, мягко говоря, неуютно.

Вскоре пришёл Кабуто и отвёл её чуть в сторону, чтобы сообщить неприятную новость: он должен отлучиться, чтобы поработать с Анко. И она под любым предлогом должна задержать Обито на час-другой, пока он не вернётся. В лучшем случае он вернётся с Орочимару, в худшем же вернётся один.

– Хаширама-сама, что мне делать? – шепотом спросила Риса.

– Танцуй.

– Что танцевать?

– Стриптиз, ясен пень!

– Но я…

– Попробуй к концу плавно переместиться к нему на колени. Я проверял – это снижает агрессивность индивида и способствует дружескому разговору.

– Вы лично проверяли?

– Ну…не совсем…это была одна из попыток развеселить Мадару. Я потащил его смотреть стриптиз, подпоил немного, и у меня почти получилось вернуть его расположение, но…

– Но?

– …но чёрт бы побрал ту бабу, похожую на его покойного брата! В общем, он расстроился и использовал Катон. Больше его на стриптиз затащить не получалось. Не волнуйся, Риса, ты на младшего брата Мадары похожа только волосами, так что ничего плохого не случится. Надеюсь. А теперь начни разговор с этим хреном и доведи дело до стриптиза, дальше будет ясно.

За этим разговором наблюдали всё те же личности: отец, пра-прадядя и ещё какой-то Экирей. То, что они видели, им не очень нравилось.

– Будь проклята клятва посмертного невмешательства,– в который раз сказал Каручи, глядя на разворачивающееся действо.

– А стриптиз племяшка неплохо танцует, надо сказать. Талант,– как бы невзначай заметил Хане.

– Кому племяшка, а кому и дочь. Мне это не нравится. Но больше всего мне не нравится, что эта непристойность нравится ТЕБЕ!

– Полегче, полегче! О времена, о нравы…лицемерие так и прёт из всех щелей. Признайся, подрастающая дочь всё чаще привлекала к себе твоё внимание!

– Что, зубы во рту не помещаются? Так сейчас вспомню стоматологическую практику!!!

– МОЛЧАТЬ, ДИБИЛЫ!!!

Повисло гробовое молчание.

– У меня есть план. Значит так: Каручи СРОЧНО идёт к Учихам и разыскивает брата Мадары, Хане следит за ситуацией и докладывает мне обо всех изменениях, а я иду молиться за здравие Рисы. Предчувствие у меня плохое.

– Будь-сделано! – Каручи исчез, а Хане наклонился ближе к костру. Их главарь хохотнул и пошёл молиться. Ну, как молиться…просто бухать, чего уж там.

– А вы когда-нибудь были на стриптизе? – как бы невзначай поинтересовалась Рисаимин у «Мадары». Разговор длился уже около пятнадцати минут и перестал быть вымученным. Мадара-не Мадара, но Тоби оказался неплохим собеседником, если его расшевелить.

– Нет, ни разу. Я и целовался-то только один раз в жизни, куда там…

– А хотите, я вам станцую? Уверяю, я это неплохо умею делать.

Собеседник явно сильно удивился и даже смутился, но кивнул. На самом деле внутренний Обито радостно вопил что-то вроде «Ура, мне покажут сиськи!» или «Ну наконец-то, а то так и помру, не увидев голую бабу».

Рисаимин быстро сооружает из швабры, подушки и скотча нечто вроде пилона, Обито включает танцевальную музыку, и девушке остаётся только закрыть глаза, молясь о прощении перед Чоджи. Отчего-то ей казалось, что он всё уже знает и прощает её. Всё-таки, синхронизация есть синхронизация. Ещё Рисаимин казалось, что на неё смотрят больше двух людей, и это тоже можно было понять – второй день на ногах, нервы пошаливают. Или в окно кто-то смотрит, ну да пофиг. Ясно Рисе было одно: что-то часто она в последнее время на людях раздевается. Или пора завязывать…или пора плюнуть на всё и не завязывать.

Комментарий к ...теперь весело. Каручи (яп) – культиватор. Может переводиться как “рак” (медицина).

====== Причина, по которой три порядочные души хотят спасти непутёвую наследницу от Мадары. ======

Человек слаб и склонен поддаваться искушению. Рисаимин в данный момент пыталась найти эту слабость в Обито, и у неё неплохо получалось. Пусть «шест» короткий и шатается, освещение не то, да и силы не те, но она нутром чует – на неё смотрят в упор, не отрываясь. Особенно на грудь и задницу. Рисаимин плавным движением снимает лифчик и откидывает в сторону. Слышит странный, но явно довольный писк со стороны зрителя. «Пора»,– понимает она и плюхается к нему на колени. Вообще-то она хотела плавно опуститься, но получился только плюх. Не сильно это что-то изменило, надо признать.

Тут она почувствовала, как резинка трусов знакомо оттягивается назад. Но опустились туда не деньги. Конфеты!

– Ч-что это значит? – поражённо спросила она.

– Ну, туда ведь принято деньги опускать? А у меня денег нет, только конфеты. Сойдёт?

– Сойдёт,– согласилась Рисаимин. В принципе, она согласилась бы даже на туалетную бумагу, главное не терять контакт и тянуть время.

– Босс, я нашёл его. Но он пьян в стельку.

– Что поделать, его надо протрезвить. Как его зовут?

– Судя по всему, его зовут Учиха Изуна, умер совсем молодым, пьёт из-за отсутствия старшего брата. Но зачем он нам?

– Позже поймёшь. Смысл в том, что обойти эту клятву невмешательства мы сможем с помощью этой призрачной тушки. Растрясите его.

– А потом этот (мат сквозь рёв) Какаши убил мою драгоценную Рин. И что мне ещё оставалось делать, кроме мести? Ты первый человек, которому я это говорю. Ты чем-то на Рин похожа, только не шатенка…и глаза у тебя другие…да и груди такой у Рин ещё не было (хнык)…

– Ну, успокойтесь, пожалуйста,– Рисаимин погладила Обито по спине,– Если хотите, я могу поговорить с Рин. Если хотите. Но мне кажется, ей бы не понравилось ваше сегодняшнее поведение.

– Мне тоже так кажется. Но у меня нет иного пути, кроме этого. Мне придётся следовать этой линии до конца…

– Не говорите так!– Рисаимин вдруг помрачнела,– Выход не может быть только один. Вы ещё можете исправить ситуацию, если хотите. Я вижу, в вас ещё есть что-то хорошее. Вот здесь,– она кладёт ладонь Обито на грудь,– Вы ведь не убили тогда своего товарища, нет. Вы могли, но не сделали этого. Если бы вы немного подождали, прежде чем становиться злым, вы бы всё поняли, я уверена.

– Рин тоже бы так сказала. Но…я уже давно не тот Обито, которого знали в деревне. Они вообще считают, что я помер! Не хочу их разубеждать раньше времени. Ты очень наивна, Риса-тян. Хотя ты и биологическое оружие, тебе не хватает знаний о людях и их характерах. Возможно, со временем ты бы поняла, почему я не могу резко стать хорошим и добрым…– Обито обратил внимание, что девушка, сидящая у него на коленях, помрачнела ещё сильнее. Глаза Рисаимин были закрыты чёлкой из-за ракурса, но губы были сжаты в прямую линию, будто Рисаимин хочет что-то сказать, но не может. Наконец, она начала говорить:

– Возможно. Возможно, я действительно многое не понимаю, я действительно наивна, может даже глупа. Но в одном мне нет равных. Если я хочу что-то сделать, я это сделаю. Я не могу заставить вас измениться силой, но вы сами назвали мне того, кто может это сделать,– Рисаимин встала с его коленей и встала напротив. Теперь были видны её глаза – болотно-зелёные, яркие, сияющие…но вот зрачок у Рисаимин был из двух наложенных друг на друга крестов чёрного, как душа Мадары, цвета. «Это и есть Кейриган?» – подумал Обито, а потом услышал непривычно серьёзный голос:

– Кейриган, Фукатсу! Воскресить Нохару Рин до (взгляд в окно) до рассвета!

Зелёные чакра-руки потянулись в самый тёмный угол, скрутились в странную фигуру, постепенно приобретающую человеческие очертания, а через мгновение оторвались от Рисаимин и приняли образ слегка зеленоватой, но вполне видимой и осязаемой Рин. Обито почувствовал, что у него сердце пропустило удар. А потом удар пропустил уже он сам – вполне осязаемая Рин заехала ему кулаком в рожу.

–Риса, ты тут лишняя. Рекомендую уйти по-тихому,– посоветовал Хаширама. Рисаимин подхватила с пола лифчик и пошла прочь, вынимая по дороге из трусов конфеты.

Рисаимин чувствовала себя просто прекрасно: ничего не болело, все органы были на месте, да ещё и сладостей дали. Целых две горсти набралось. Может, она и наивна, и глупа, но жить ей это не мешает. Да, она не гениальная старшая сестра, и не влиятельный отец, и даже не дед-гад, но разве она от этого становится хуже? В общем, Рисаимин пошла к себе в дом, чтобы дождаться утра там.

Ей опять снилась какая-то хрень. Но в этот раз Рисаимин хватило ума забыть её к утру. Единственное, что она помнила из сна – странную фразу: «Неохотно, но движутся вспять упрямые стрелки». Что это означало – Риса понятия не имела, но запомнила. Вдруг пригодится? Пригодилась же ей колыбельная Экирей, в конце концов.

– А-а-а, с ума сошли? – Изура отплёвывался от воды, безжалостно вылитой на него «добрым» Каручи.

– Он протрезвел. Что делать дальше?

– Отлично,– Хане подошёл к брату Мадары и начал разговор,– Приветствую. Ты помнишь меня?

– Так-так…ты – Экирей Хане, глава клана Экирей, помогал Сенджу в войне. Чего надо?

– Не кипятись, просто…ммм, как бы тебе объяснить…прошло больше восьмидесяти лет с твоей смерти, в мире многое изменилось, но одно осталось неизменным: Экирей вымирают. Сейчас в мире осталась только моя пра-пра племянница, ей шестнадцать и она ещё не осчастливила своего покойного отца наследниками. Твоего брата воскресили и моя племянница хочет его победить по-хорошему, как Хаширама в своё время. И результат, как можно догадаться, тоже будет похожим. Только Хаширама остался жив, а моя племянница погибнет.

– И что? – меланхолично спросил Изуна,– Все когда-нибудь умрут, и великие кланы тоже.

– Одно дело, если погибнет обычный человек, пусть даже последний из клана, каким бы сильным и могучим клан не был. Пройдёт время, в геноме простого человека произойдёт тот же сбой, который приведёт к возрождению того самого клана из пепла. Так происходит со дня появления чакры в мире. Но клан Экирей появился ДО чакры! Если погибнет Риса, уникальная генетическая информация будет утеряна навсегда.

– Так это же не смертельно.

– Не смертельно, не спорю. А теперь самое плохое: едва погибнет Рисаимин, активируется мощнейшая техника, её ещё прадед моего прадеда от прадеда узнавал. С рассветом, как только осветится тело последнего Экирей, каналы чакры всех людей будут заблокированы. Навсегда. Эра синоби закончится.

– О Ками! Значит, надо остановить моего брата.

– Вот мы плавно и подошли к сути дела…

– Хорошо, Рисаимин, я постараюсь исправиться, но многого от меня не жди,– во рту Обито недоставало одного зуба, под глазом наливался синяк, на голове отсутствовал клок волос,– Если я пойду против Мадары напрямую, ни мне, ни другим не жить.

– А давайте заключим договор. С моей стороны будет любое желание, а что будете делать вы?

– Давай так: в самый трудный момент я скажу одну фразу, которая всё исправит. Рассчитаемся, когда война кончится.

– Договорились. А теперь мы должны разойтись в разные стороны и никому не говорить, что заключили договор.

Так Обито с Рисаимин и сделали. Он пошёл обратно в дом – лечить зубы, а Рисаимин, повязав на пояс сумку с печатью, деньгами и конфетами, рванула в Коноху. Хаширама скрашивал дорогу презабавнейшим рассказом о том, каким образом отбил Мито у всех Каге и обвенчался с ней тайно от семьи, а потом женился уже официально. Но только он начал историю о том, как они с Мадарой в бытность друзьями стреляли уток, его силой потянуло куда-то вдаль.

– Меня призывают!!! – только и успел крикнуть он, как его утянуло в Эдо Тенсей. Поразмыслив секунду, Рисаимин кинулась следом.

– Зачем ты опять призвал нас, Орочимару? – недовольно спросил Тобирама,– Хаширама, а ты куда собрался?

– Как куда? За Рисаимин!– Хаширама хотел пройти мимо Орочимару, но тот преградил ему дорогу.

– Рисаимин никуда не денется. Я призвал вас, чтобы вы ответили на несколько вопросов молодого Учихи…

– Привет, Саске,– буркнул Хаширама, немного обиженный.

– Ты его знаешь? – удивился Хирузен.

– Как же! Они с Рисаимин несколько раз пересекались, а один раз она даже ему помогла расправиться с врагом.

– Как вы можете это знать, если вас запечатало в Шинигами? – не верил Хирузен.

– Да? – Хаширама почесал голову,– Мне надо было там сидеть безвылазно? Надо же, я и не знал. В любом случае, я обещал помогать Рисе, пока не будет побеждён последний враг Наруто Узумаки, и мне надо вернуться к ней. Вы тут уж как-нибудь без меня справьтесь, а?

– И всё же я настаиваю, чтобы вы ответили на вопросы Саске-куна. Я уверен, Рисаимин вот-вот прибудет сюда сама.

Только Орочимару успел это сказать, дальняя дверь широко распахнулась, и в залу вбежала Рисаимин. В кружевах и сапогах. Она осилила более десяти километров за один прыжок, а потому несколько минут сидела, глядя в пол и пытаясь отдышаться. Всё это это время четверо воскрешённых Каге, Орочимару, Кабуто, команда Така и домовая мышь смотрели на Рисаимин и думали о своём. Тобирама думал: «Зачем моему брату так возиться с этой девушкой?». Хирузен думал: «Без чёрной одежды она кажется немного плотнее». Минато думал: «Раз Первый упомянул моего сына, значит с Наруто всё хорошо». О чём думали остальные, сказать было сложнее, но мысли Орочимару явно текли не в том направлении, а Саске начал непроизвольно вспоминать всё самое хорошее в своей жизни, и это немного смягчило его сердце. Мышь же фыркнула и сделала отсюда ноги.

А потом Рисаимин подняла взгляд и увидела картину маслом: в комнате восемь человек помимо неё, все на неё пялятся. Орочимару малость помолодел. Кабуто, кажется, стал ещё страшнее. Суйгетсу и Джуго она видела мельком, но они несильно изменились. Второй Хокаге казался вполне молодым, но очень странным и суровым мужчиной со странной расцветкой кожи, глаз и волос. Третьего она знала в лицо, поэтому не удивилась его возрасту. Четвёртый Хокаге показался ей очень похожим на Наруто и Хашираму: у Минато были светлые волосы и добрые, пусть и немного грустные глаза. «Я слышала, он был самым молодым Хокаге в истории, но погиб тоже раньше всех, защищая деревню. Похоже, это так». А Хаширама, пусть и немного изменённый воскрешением, всё ещё оставался её спутником.

Совет на небесах продолжался долго. Изуна согласился помочь трём Экирей спасти их последнего потомка, но взамен попросил сделать так, чтобы Мадара всеми правдами-неправдами, но попал к своему брату. А то в прошлый раз Мадара никак не мог найти дорогу к семье – будто глаза ему застило. Каручи неохотно согласился: Мадару он заочно ненавидел, но дочь была важнее. Как бы отец Рисаимин не ругал непутёвую дочь, где-то в глубине души он очень переживал за неё и её будущее. Затем Хане начал объяснять ему свой хитрый план, который я приводить здесь не буду ради интриги.

Всё это время высокий человек в плаще сидел у костра и смотрел на Рисаимин, которая слушала речь четырёх Хокаге, и на Саске, который тоже слушал мертвецов. Если честно, то даже Каручи и Хане точно не знали, кто он. Лицо он скрывал длинными чёрными волосами – ниже пояса,– и только изредка можно было увидеть два сияющих зелёных глаза на месте глаз. В принципе, по этим нехитрым признакам людей из рода Экирей и определяли – пышные чёрные волосы и глаза болотно-зелёного цвета. И всё, ничего больше не надо.

Этот высокий человек не называл своё имя. На все расспросы он отвечал только одно: «Я – Экирей». Большего от него добиться было невозможно. Он был здесь ещё до смерти Хане, и даже Рикудо сеннин не мог точно сказать, когда и откуда этот человек появился. Но этот Экирей не был злым, просто скрывал свой возраст и своё имя. Если его разговорить, он мог поведать тайны рода, или историю появления разных вещей, а то и дельный совет. Правда, было в его поведении кое-что очень странное: он никогда не пел и не танцевал. Но это была единственная странность, и с этим можно было смириться.

А ещё этот высокий человек явно знал больше, чем другие. Он с самого первого дня пребывания здесь Каручи прекрасно знал всё о нём. Они наблюдали за Рисаимин до самой смены фамилии, а потом…потом она вдруг исчезла с радаров (из пламени костра). Как он тогда перепугался! В принципе, тогда он и рассказал суть системы отмщения за смерть последнего Экирей, хоть и упомянул, что не он её создал. При жизни Хане знал об этой системе только одно: исчезнет чакра. А теперь узнал, как это произойдёт. Коротко о сложившейся ситуации: надвигается ПЕСЕЦ.

– Надеюсь, вашей девочке не придёт в голову идти на брата в одиночку, и уж тем более пытаться его переубедить.

– Я бы не был в этом так уверен…– пробормотал Хане, глядя в огонь.

Комментарий к Причина, по которой три порядочные души хотят спасти непутёвую наследницу от Мадары. Ещё главы две-три и будет эпичная битва Мадары и Рисы.

====== Хочу замуж! (с) Дарека. ======

Пока четверо Каге доказывали Саске, что деревня ни в чём не виновата, а трое из Экирей договаривались с Изуной, Джирая начал паниковать. И ладно бы причиной паники был сверхсильный враг, так нет! Джирая испугался отнюдь не врага, а самого себя.

С того самого момента, как Рисаимин спасла его и поделилась с ним вечной молодостью, с Извращённым отшельником творилось нечто удивительное и явно неладное. Он боялся смотреть на себя в зеркало, потому что видел там не молодого себя, а какого-то другого человека, красивее и сильнее. Этот человек в зеркале корчил те же рожи, что сам Джирая, он тоже имел длинные белые космы и чёрные глаза, но в нём не было чего-то, что делает человека – человеком. Только вот Джирая никак не мог найти это что-то. Этого чего-то не было так же у Рисаимин, Ируки, Котетсу и Изумо, ну и у Орочимару. Поглядишь вскользь – ничего особенного, человек как человек, а приглядишься – чего-то человеческого нет. Хуже от этого Джирая себя не чувствовал, ничего не болело, но чувствовался странный дискомфорт где-то под печёнкой. Видимо, дискомфорт моральный.

Что до Изумо с Котетсу – те понятия не имели, что вместе с кровью Рисы получили вечную молодость. Как чудили на пару, так и продолжали чудить.

Наруто же тем временем начал обращать внимание на странные изменения, коснувшиеся его бывшего учителя: смуглая кожа словно светилась изнутри, карие глаза слегка увеличились, а шрам казался «приятным изъяном». В принципе, изменения уже давно затронули молодого учителя, но внимание на это Наруто обратил только сейчас. Тем более, что Наруто, как и Джирая, обратил внимание ещё на одну деталь – в учителе больше не было какой-то маленькой детали, которая была у всех остальных людей рядом с Наруто.