Текст книги "Биологическое оружие деревни Ночи (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Ей дали недельную передышку, и за это время она пешком обошла Кумогакуре, осматривая интересную архитектуру и радуясь передышке. Живот всё равно болел, но теперь уже можно было ходить, не держась за стенку. Рисаимин радовалась жизни, морально готовилась к дальнейшим ужасам и потерям, да и просто жила. Всё чаще вспоминала о сестре, но не жалела о прошлом. Ведь теперь у неё есть друзья, есть цель в жизни, есть Чоджи…Рисаимин чувствует необычайный духовный подъём. Она доверяет Орочимару и Кабуто, потому что иного выхода у неё нет. И им придётся ей довериться, потому что она – биологическое оружие, самое что ни есть оружейное. Да и хуже от этого не будет…

А потом Рисаимин дали последнее задание, после чего пообещали отпустить домой. Рисаимин радовалась ровно до того момента, пока не узнала его смысл…

– Я должна разыскать вашего брата, Киру Би, вручить ему это письмо, после чего вернуться в Коноху?

– Да, именно так. И, кстати, он имеет дурную привычку говорить репом, не удивляйся.

Рисаимин застопорилась. У него была дурная привычка говорить репом, а у неё была дурная привычка копировать стиль речи собеседника. Поэтому Рисаимин начала тренироваться ещё по дороге (ей разрешили не использовать технику прыжков), пытаясь говорить стихами.

«Да не бойся, я тебе подскажу в случае чего».

«Именно этого я и боюсь».

«Да не бойся, чем я только не занимался! Я ведь в своё время хокку писал…на сямисэне играл…дамам нравился…да и не только им…впрочем, о чём это я…а, точно, сейчас я тебя потренирую! Итак, рифма к слову «Киллер Би»

«Всего лишь три».

«Это будет сложнее, чем я думал…»

«Шагаю я по улице, смотря по сторонам,

На печень давят жутко все триста двадцать грамм,

Но пятница сегодня, и снова я такой,

Ведь главное сегодня – остаться с головой…Хаширама-сама, вы сами это придумали?»

«Да. Правда, здорово? Идея для этого четверостишия пришла мне вечером пятницы. Учихи вокруг, саке в желудке, Тобирама сопровождает рядом, всё так красиво кружится вокруг, и ещё два шарингана помню…в общем, это был единственный раз, когда я напился, а потом пятница перестала быть последним рабочим днём».

«Ладно, пускай, всё равно помирать, ведь лучше мне в репе, наверно, не стать. Ой, получилось!»

Пока они с Хаширамой разговаривали, показался дом Киры Би. Самого хозяина она нашла чуть поодаль по странным, но ритмичным фразам-стихам.

По-видимому, до появления Рисаимин джинчурики занимался стиркой – по крайней мере, рядом стояли корзина с бельём и таз с мыльной водой. Но когда появилась Рисаимин, тут уже было не до белья – а вдруг это враг?

– Здравствуйте, господин…

– И тебе привет. Пришла сражаться, или нет?

Рисаимин набрала в грудь побольше воздуха и выпалила на едином дыхании:

– Пришла передать вам от брата письмо, скорее, скорее держите его! Я – Хошигаке, но вовсе не злая! По жизни досталась дорога кривая. Меня ждёт в Конохе суженый мой – хочу поскорее вернуться домой.

– Хоть реп твой нескладен, мне смысл понятен. Как тебя зовут?

– Рисаимин я, чунин из Конохи.

– Кто дал тебе имя – с фантазией плохо. Иди домой смело, наградят тебя за дело.

Рисаимин поняла, что её последнее задание выполнено и она может идти домой. Поклонившись на прощание, она развернулась и побежала домой. Киллер Би прочитал послание от брата, выругался и продолжил стирать бельё. Брат опять просил его вернуться...

Где-то далеко-далеко, земель этак за тридевять, Саске расправлялся с Орочимару.

====== Данилка, Данилка, пойдём копать могилку... ======

Рисаимин покинула Страну Облаков на закате. Так как до убежища Орочимару было далеко, а ночевать в лесу опасно, да и дождь намечался, то Рисаимин приняла решение переночевать в Ёмигакуре…дома. К счастью, её дом не пострадал. В подвале выросли ядовитые грибы, стены начал покрывать плющ. Словно она не уничтожила полгода назад всё живое в округе. Рисаимин еле смогла отогнать воспоминания – если она сейчас войдёт в Тсуги, ничего хорошего не будет, она и так очень устала. Спать пришлось лечь натощак, хотя желудок очень обижался и грозил перекрыть чакру силы.

«Риса-Риса, совсем ты себя не бережёшь…как же ты будешь сражаться с Акацуки?»

– Ничего, я быстро отъемся,– пробормотала в полусне Рисаимин.

Утром она пошла в сарай и достала лопату и гвоздодёр – сегодня ей придётся поработать на кладбище. Подумав, она взяла с собой так же десяток гвоздей, молоток, коробочку поприличнее и семена какого-то растения. Это её сестра, всё-таки. Хигаиша заслуживает уважения.

«Копай, копай, копай, копай…» – задавал темп Хаширама. Рисаимин, кряхтя и часто вытирая пот со лба, откапывала гроб сестры. Откопав его через полчаса, она откинула лопату и взяла в руки гвоздодёр. С содроганием подняв крышку гроба, Рисаимин вдруг поняла, что сестра не сгнила. Она выглядела как при жизни, ничуть не хуже. В гробу лежали её любимые очки в квадратной оправе. Рисаимин помолилась, попросила у богов прощения и принялась за извлечение глаз. Обоих. Два зелёных глаза аккуратно положены в коробочку. Немного передохнув, Рисаимин вытерла лицо сестры от крови и принялась заколачивать гроб.

К обеду всё было закончено.

«Твоя сестра использовала перед смертью запретную технику мумификации. Я знаю это, потому что лично помогал брату её придумывать. Зачем эта техника? Ну, во-первых, она оказалась полезной в битвах с Учихами или, что реже, с Хьюгами. Можно было похоронить со всеми почестями, а через месяц-другой, когда всё уляжется, произвести эксгумацию с целью получения глаз. Во-вторых, техника относительно безопасна для пользователя, если не использовать на себе, весьма эффективна, и против неё мало что помогает. Ну, и в третьих, нам тогда было нечего делать, мы распивали коллекционное саке и обсуждали проблему с похоронами разлагающихся кусков. И тут Тобирама говорит: «Если бы можно было проводить мумификацию за несколько минут, скольких бы проблем с опознанием и похоронами можно было бы избежать!» Уже утром мы продолжили эту мысль, и через месяц начали активно использовать. Но как об этой технике узнала твоя сестра, я не знаю…»

– В нашей деревне жили выходцы из вашего клана, Хаширама-сама. Хигаиша вполне могла узнать что-то от мамы Китаи.

«Тогда мне всё ясно. Хигаиша знала о том, что ты однажды придёшь на её могилу с лопатой, поэтому инсценировала самоубийство с помощью ножа…зная, что после использования техники мумификации у неё есть тридцать секунд на противодействие или что-то вроде этого».

– Сестра…ну почему ты умерла?! Может, мы бы смогли вместе покинуть деревню после двадцать восьмой модификации, и не надо бы было никого убивать! – Рисаимин загрустила. Но Тсуги-Рисаимин не дремлет, поэтому грусть пришлось отбросить и отправиться к Орочимару – выполнять условия договора.

Убежище уничтожено. Рядом с развалинами сидел Кабуто и горестно всхлипывал. Он и так сирота, а со смертью родного и обожаемого учителя осиротел окончательно. Рисаимин села рядом и осторожно дотронулась до плеча грустного медика.

– Кабуто-сан? Что произошло?

– Саске…он…Орочимару-саму…– сумел выговорить Кабуто, а потом кинулся на грудь Рисы и зарыдал. Она, конечно, опешила, но не стала его отталкивать. Она по себе знала – надо дать человеку выплакаться в жилетку…ну, или в футболку, какая разница? Минут через пятнадцать Якуши всё-таки относительно успокоился и рассказал, как Саске, которого они с учителем холили и лелеяли три года, отплатил им злом за всё добро, как уничтожил убежище и собрал команду из бывших заключённых, с которыми пошёл куда-то в лес, и что теперь бедному Кабуто нужно найти место для жизни, потому что запасное убежище Орочимару-самы слишком далеко.

– Ну, я не знаю…но вы можете остановиться в Ёмигакуре. Я уступаю эту деревню вам. Там надо только пыль вытереть и бельё постирать, а так там очень хорошо. И лаборатория есть, самая настоящая. И свитки…ценные…

– Спасибо за такой щедрый подарок,– поражённо сказал Кабуто,– А тебе что-то было нужно от Орочимару-самы?

– Да. Мне нужно провести трансплантацию глаз моей сестры-близнеца. Есть очень большая вероятность, что она пробудила новое додзюцу неустановленной мощи. Мне хуже не будет. И я хотела вас попросить…– Рисаимин замялась. Но медик вдруг слабо улыбнулся:

– Я заключаю с тобой тот же договор, что и Орочимару-сама. На тех же условиях. И если ты поможешь мне с переездом, я проведу операцию сегодня же.

Пришлось Рисаимин перенести все вещи Кабуто и его самого в родную деревню, помочь с уборкой, и только после этого медик взял в руки коробочку с глазами и скальпель.

Кабуто прекрасно знал своё дело. Рисаимин легла на операционный стол, он сделал ей быстренько анестезию и начал операцию, которая заняла всего-навсего три часа. По крайней мере, очнулась Рисаимин именно через три часа, и Кабуто уже закончил. Видеть она ничего не могла, и это её сильно напугало. Ведь ей ещё в Коноху возвращаться!

– Как же я до дома-то доберусь…

– Могу проводить до ворот, но дальше сама дойдёшь. Сама придумаешь, как объяснить временную слепоту и задержку на день,– предложил Кабуто свою посильную помощь, которую Рисаимин с благодарностью приняла. По дороге Кабуто продолжал жаловаться на «неблагодарного, мерзкого, смазливого юнца – змею не хуже Манды,– которого Орочимару-сама не иначе как по доброте душевной пригрел на груди. И что он нашёл в этом Учихе? Этот гад три года, целых три года жил у них на всём готовеньком, ездил на дорогие курорты в Суну и Кумо, спал на двуспальной кровати под балдахином, имел в личном распоряжении целую ванную с санузлом, три личных комнаты с большими окнами, питался деликатесами и тренировался вполсилы! А потом ещё и отказался отдать своё тело Орочимару-саме! Ну не гад ли?

– Теперь я не знаю, что мне делать. Я в отчаянии! Смысл моей жизни убит…– Рисаимин почувствовала всхлипы медика и неожиданно погладила его по спине.

– Не бойся ничего. Ты ведь можешь воскресить своего учителя, так ведь? – Рисаимин улыбнулась,– Я не знаю, был ли твой учитель таким, каким ты его описываешь, но если о нём плачет хоть один человек, то он был не таким уж и плохим. Ты сможешь его вернуть.

– Спасибо,– она почувствовала искреннюю благодарность в голосе Якуши. Постепенно разговор зашёл о прошлом Рисаимин. Она рассказала медику всё: про потерю братьев и сестёр, про смерть мамы, про самоубийство Хигаиши, про смерть Китаи, про непроизвольное прекращение беременности и про неожиданное счастье – дядю!

– Что-ж, в твоей жизни тоже порядочно горя было. Если будет что-то нужно, обращайся в любой момент. Вот, возьми,– она почувствовала, что в карман штанов что-то помещается,– свиток переноса ко мне. Бывают случаи, когда добежать не успеешь. Станет хоть немного хуже – ко мне немедленно, ещё отторжения не хватало. Ну, бывай,– Рисаимин встала на ноги и поняла, что рядом никого нет.

– Мама, где я?

«Не нервничай, дальше тебя поведу я. Три шага вперёд…ещё два…налево два…»

Так Рисаимин потихонечку добралась до здания Хокаге. Разобравшись с дверью, преодолев лестницу и препятствия в лице неровностей рельефа типа «люди», она таки добралась до кабинета Хокаге.

– Где ты шлялась двадцать восемь часов? – строго спросила Цунаде,– Ты должна была вернуться ещё вчера утром!

– Прошу меня извинить, возникли непредвиденные затруднения…

– Хм? Почему у тебя повязка на глазах? – женская рука неожиданно легла на глаза Рисаимин, заставив её инстинктивно отпрянуть,– Ты получила ранение?

– Не совсем. Это временное ослепление, скоро должно пройти. Мне пришлось добираться до деревни практически вслепую,– Рисаимин не лгала и не говорила правду. Но ей поверили. Цунаде оперативно возвела её в ранг джонина и велела Котетсу проводить Рису до её дома. Девушка попрощалась, извинилась за задержку и позволила молодому чунину проводить её до квартиры. Дальше, как она его заверила, она и сама справится. И ведь справилась! Душ она с грехом пополам приняла, съела несколько груш и яблок, после чего разделась догола и легла спать.

Снилась Рисаимин какая-то хрень – вернее, какой-то хрень. Фигура, отдалённо напоминающая человека, но со странными глазами, как у Пейна, но без пирсинга, в странной одежде, он пытался что-то ей сказать, но картинка была нечёткой, звуки слышались будто бы через водопад. Как ни странно, Рисаимин не было больше страшно. Точно так же с ней пытались связаться Мадара, Хаширама и Минато, но у них это получилось, а у этого человека – нет.

Интересно, как бы вы отреагировали, увидев красивого загорелого молодого мужчину в своей постели? Наверное, вы бы дали ему пощёчину, или обняли, или поклялись бы столько не пить…

…но Рисаимин запаниковала, потому что засыпала одна!

– О, проснулась! – красавец по-хозяйски расселся на кровати и уставился на Рисаимин с радостной улыбкой,– Похоже, зрение у тебя уже восстановилось. О, а что это ты так побелела?

– Я вас вижу! – Рисаимин попробовала дотронуться до Хаширамы, но рука прошла сквозь него. Тот же сильно удивился.

– Кажется, твоя сестра должна мне кое-что рассказать…не волнуйся, я скоро вернусь! Рекомендую не выходить из дома и не напрягать зрение,– Хаширама испарился, а Рисаимин начала переваривать увиденное. В принципе, всё было логично: она пересадила себе глаза мёртвой сестры, поэтому начала видеть мёртвых. Но почему с другими глазами так не бывает? Может, способность этого додзюцу – видеть неживых? Нет, её сестра ради такой мелочи не стала бы мумифицировать себя.

Рисаимин не послушалась Хашираму и пошла на прогулку до магазина – нужно было купить еды и комплект нижнего белья. Надо сказать, Рисаимин не отличалась особой любовью к красивой одежде: ей хватало одной пары штанов, футболки, всепогодных сапог, одной пары трусов и одного лифчика. Ну, ещё было белое платье, которое пришлось выбросить (кровь не отстирывалась) и сандалии, но это были уже запасы на случай крайней жары. В принципе, ей бы и дальше хватало этого, но в связи с появлением постоянного партнёра (и просто любимого человека) необходимо завести себе что-нибудь красивое. Рисаимин не знает, какое бельё нравится Чоджи, но подозревает, что больше всего ему бы понравилось что-нибудь съедобное. К сожалению, съедобное бельё не нравится уже Рисаимин, поэтому сойдут кружева.

В магазине у неё возникли затруднения с подбором лифчика: грудь пятого размера была у весьма ограниченного числа куноичи. Нет, у простых женщин она была чаще, но ещё чаще она совмещалась с парой десятков килограммов жира. Рисаимин же, хоть и не была моделью, была весьма пропорционально сложена, и большая часть жира отложилась на груди и попе. Живот, конечно, тоже плоским не был, но это было не так заметно. В общем, ей бы пришлось задержаться в магазине надолго, если бы какой-то приятный старичок в одежде ниндзя не указал ей молча на фиолетовый кружевной бюстгальтер её размера. Кажется, он сам удивился, что она его заметила. Рисаимин нашла трусики в тон лифчика, расплатилась и вышла из магазина. Старичок пошёл за ней.

– Спасибо, что помогли мне. Но что вы делали в магазине женского белья?

– Кхм…если тебе это что-то говорит, я – Третий Хокаге,– старичок кашлянул,– А был я там, потому что захотел побывать в мире живых и посмотреть на подросших девушек. Я и не думал, что кто-то меня увидит. Я ведь призрак!

Рисаимин поняла, что старик не врёт: сквозь него пролетел голубь.

– А ты кто? Я не помню тебя среди генинов. Уж такую красавицу я бы не забыл!

– Ну…я только полгода назад переехала в Коноху…и только с сегодняшнего утра начала видеть призраков.

Поговорив энное время с Рисаимин, Третий Хокаге испарился. На его месте вскоре оказался Хаширама…

– Ну, в общем, видеть мёртвых – не главное предназначение глаза. Просто приятный бонус. Хигаиша сказала, что эти глаза выполняют желания обладателя.

– Глаза, исполняющие мои желания? Класс… А как она называются? – Рисаимин перешла к практической части разговора.

– Глаза палача – Кейриган!

Комментарий к Данилка, Данилка, пойдём копать могилку... Кейриган так и переводится – глаза палача.

====== Никакие люди: моя живая подруга. ======

Рисаимин поняла, что произошло что-то не то, когда команда Ино-Шика-Чо пришла с миссии подавленная, в слезах и не в полном составе. Когда она узнала о смерти их сенсея, ей непроизвольно вспомнились её собственные потери – бабушка, старшие сёстры, Китаи, мама, Хигаиша, младшие братья, друзья, сверстники…И она сделала то, чего сама втайне мечтала получить в таких ситуациях – обняла всех троих разом. Чоджи, правда, захватить не получилось, но он помог обнимать Шикамару и Ино с другой стороны. Рисаимин знала – объятия всегда помогают. Ей, по крайней мере, всегда помогали.

– Эх, Риса-Риса, был бы я материальным, сумел бы вас всех обхватить,– Хаширама всё так же стоял за спиной Рисаимин,– Но это не твой бой, ты можешь только поддерживать их. Даже не думай идти и мстить вместе с ними! Кое-кому другому нужна твоя помощь!

Рисаимин послушно пошла за Первым Хокаге. Он шёл в сторону больницы. Рисаимин вдруг почувствовала…почувствовала…что-то смутно знакомое. Что-то из прошлого. Что-то, чего не должно было быть, но без чего реальности для Рисаимин как сейчас бы не было. Рисаимин поняла – её ждёт друг. Но…

…проблема была в том, что Риса – последняя из деревни Ночи! Во всяком случае, она так думает. Её последняя оставшаяся в живых подруга наверняка померла во время Канкиншоу. Не могло быть иначе. Или…или, может…

– Вот и ты…Я ждала.

«…Дарека была дочерью главы деревни Ночи – и синоби второго, более слабого типа. Она неплохо даже для взрослого владела гендзюцу, владела Катоном и Интоном, но главной её силой были мозги. Если бы Орочимару был с ней знаком, он бы мог принять её за свою дочь – та же усмешка, то же отношение к жизни, то же желание добиться своей цели любыми способами. Но Дарека никогда, насколько было известно, не пользовалась киндзюцу и не ставила опыты над людьми – она была «злодеем мелкого масштаба». И лучшей подругой Рисы.

Да, они были весьма органичной парой – энергичная, жизнерадостная и выносливая Рисаимин…и слабая телом, но сильная мозгами и чакрой, язвительная Дарека. Рисаимин, конечно же, тоже была не лыком шита, но по сравнению с Дарекой её можно было считать невинной овечкой.

В тот день Рисаимин услышала только то, что хотела Дарека. Погрузив в гендзюцу учёных-врачей, Дарека заставила их поверить в наличие у себя аппендицита и в необходимости прооперировать немедленно. Но, как она и продумала, Рисаимин поняла всё неправильно и пошла на крайние меры. Дарека в это время отошла подальше от деревни под предлогом сбора ягод и медицинских трав. Единственное, что было не по плану – это встреча с Тсуги-Рисаимин. Тогда Дарека от ужаса чуть язык себе не откусила. Потом девочка добралась до ближайшей деревни, разобралась с внешним миром и вызвала ниндзя из Конохи на развалины. Дальше было дело техники – притвориться до смерти перепуганной маленькой девочкой (благо Дарека выглядела моложе своих лет) и переехать в Коноху на лечение. После чего симулировать шок и постепенную ассимиляцию в обществе. Путём сложных логических вычислений Дарека ухитрилась точно понять, куда направится Рисаимин после вытеснения плохих воспоминаний, и ждать её там.

В целом про внешность Дареки нельзя было сказать ничего плохого или хорошего – короткие рыжие кудри, хитро прищуренные серые глаза, веснушки на достаточно бледном лице, мальчишеское телосложение и невысокий рост. Но в ней было пятьдесят килограммов ехидства, расчёта, рациональности и логики. Но у неё было весьма значительное и немаловажное отличие от Орочимару – Дарека была доброй…»

– Так вот что произошло…– протянула Рисаимин. После рассказа Дареки многое встало на свои места, пусть ещё и не уложилось окончательно.

– И вот уже шесть месяцев я живу в Конохе на правах беженца. А ты, смотрю, неплохо устроилась,– Дарека показала на спрятанный под чёлкой Рисаимин протектор Конохи.

– Да. Я теперь джонин!– гордо провозгласила Риса. Дарека тихо хихикнула.

– Помнится мне, ты обещала сестре не становиться биологическим оружием. И что же я вижу теперь?

– Я обещала ей не служить Ёмигакуре, и я выполнила это обещание,– серьёзно ответила Риса,– Но я нашла новый дом, новых друзей…и новую любовь.

– Вот как? Китаи был бы рад за тебя.

– Дара, не будь Саем! А, ты же его не знаешь…В общем, не надо напоминать мне о прошлом. Прошло больше трёх лет с их смерти. Мне кажется, не надо ворошить старый муравейник.

– Прости-прости, я забыла о том, что ты не любишь вспоминать прошлое…– ничуть не извиняющимся тоном произнесла Дарека и хмыкнула. Риса действительно не любила вспоминать былое. Но не могла иначе. Ей почему-то казалось, что если она забудет хоть одного человека, то исчезнет. Поэтому её семья и первая любовь, учёные, жители деревни – все жили у неё в памяти. Но не совсем на первом плане, а, как бы, на периферии сознания. Так снижалась опасность внепланового появления Тсуги-Рисаимин.

– Дарека, мне нужно у тебя спросить совета,– решила узнать ответ на давно мучавший её вопрос Риса.

– Я вся во внимании.

– Стоит ли заключать союзы со своими врагами в обход деревни, не предавая оной?

– Пока она об этом не знает – сколько угодно.

– Спасибо,– Рисаимин чувствует себя немного легче. Договор с Мадарой, Орочимару, Кабуто, Хаширамой, Тсунаде – все эти договоры и договорённости Рисаимин честно исполняет. Иногда, правда, не сразу вспоминает, зачем и по какой именно договорённости, но исполняет.

К Кабуто она попадает тем же вечером из-за боли в правом глазу. Он за пару дней успел обжить деревню и, судя по звукам, перетащил туда подопытных. После некоторого осмотра выяснилось, что Кейриган (так Хигаиша назвала новое додзюцу) прижился, а больно было из-за попавшей туда соринки. Ничуть не расстроившись, Рисаимин предложила отплатить чем-то за неудобство, связанные с ложной тревогой. Подумав, Кабуто велел ей раздеться до пояса и лечь на стол так, чтобы можно было сделать укол в спинной мозг.

– Могу я узнать, что вы мне собираетесь вколоть? – осторожно спросила Риса, уже ожидая укола. Кабуто в этот момент наполнял маленький шприц странной жидкостью зеленоватого цвета, немного фосфоресцирующей.

– Ещё Орочимару-сама изготовил этот препарат, но не успел опробовать на подопытных – Саске уничтожил и его, и подопытного. Летального исхода не имеет. А теперь не дёргайся…Да, вот так, отлично. Место укола день не чесать. Ах да, что это такое, ты спрашивала…Не так важно, скоро сама узнаешь. Вот свиток, я почти всегда здесь.

Рисаимин не успела открыть рот, как оказалась у себя дома. Очень мудро со стороны Кабуто – голова у Рисаимин немного кружилась после укола, а ноги подгибались, и она могла не дойти до дома. Но всё это – временные трудности, после плотного обеда в кампании Чоджи и приятного времяпрепровождения в компании оного, Риса почувствовала себя как никогда лучше. Правда, возникла проблема интимного характера в лице Хаширамы, который сидел рядом с Рисаимин и Чоджи на травке и смотрел на «приятное времяпрепровождение» с недвусмысленным интересом. Это-то ладно, Рисаимин уже привыкла и почти не стеснялась, но он давал указания и подбадривал молодёжь, а потом зааплодировал…

–Хаширама-сама, я понимаю, вам весело, но вы меня пугаете!

– Извини, я не смог удержаться. Никогда не видел спаривающихся колобков…

Тут к Рисаимин подбежал Шикамару и сообщил, что её вызывает к себе Тсунаде. Срочно-срочно. Прям настолько срочно, что Рисаимин должна была там ещё пять минут назад быть.

– Значит так, Риса, теперь ты джонин, так? Так. Пора исполнять свой долг перед Конохой. У нас тут ЧП – на троих чунинов напали в лесу, потеря крови значительная. Нужно переливание. Ты – самый подходящий донор. Пошли со мной.

«Интересно, а сыворотка Кабуто ничего плохого не сделает им? Ладно, в случае чего я не виновата, меня поймали и оглушили…»

«И нахрена я туда полез…» – вот первая связная мысль в голове Ируки.

Учитель не просто полез в разборку, он полез туда по доброй воле! Просто с той тройкой бандитов Изумо и Котетсу справлялись как-то плохо. Много крови потерял, конечно, но до подмоги дотерпел. Правда, у него болел живот, голова кружилось, подташнивало, но в целом всё было хорошо. Всё-всё. Но почему это на него смотрит его бывший работодатель – Третий Хокаге? И не со скалы, а с двух метров от кровати!

– Ну, очнулся? – поинтересовался Сарутоби.

– Да…довоевался. Уже Хокаге покойные мерещатся. Говорили мне однокурсники: «Не иди в учителя – сойдёшь с ума».

– Да, говорили,– поддакнула шизофрения.

– И ведь я ещё так молод, мне ещё тридцати нет.

– Скоро двадцать семь исполниться должно,– согласилось видение. От чего-то Ирука не чувствовал ужаса от осознания собственного съезжания по фазе. Наверное, от усталости.

– А что вам от меня надо? – спросил он шизофрению.

– Ничего не надо, просто проведать пришёл. В мире живых интересно, знаешь ли. Ну, поправляйся! – Сарутоби растворился в воздухе. Ирука закрыл глаза, сосчитал до десяти и заснул спокойно, и никакая шизофрения его во сне не беспокоила.

Рисаимин тем временем яростно ужинала – ей надо было восстановиться после переливания крови. Она даже не спрашивала, кому нужна была её помощь – ещё в Деревне Ночи её отметили как прекрасного донора, после переливания её крови пациенты быстро шли на поправку. И, судя по всему, опыт Кабуто никак не повлиял на реципиентов – судя по тому, что Цунаде её похвалила и продлила отпуск. Приятно чувствовать себя полезной общему делу. Ещё бы знать, что конкретно Кабуто ей вколол…

А пока что Рисаимин пошла домой тренироваться с Кейриганом. Хаширама никак не мог понять, что Хигаиша имела в виду под словами «исполняет любое желание», поэтому Рисаимин пошла напролом.

– Хочу…так, Кейриган, Фукатсу! Хочу проснуться у Кабуто! – Рисаимин разделась, наскоро почистила зубы и прыгнула спать, засыпая в прыжке.

Проснулась она в комнате Кабуто. Она лежала в одной постели с учеником Орочимару, тот спал сном праведника и изредка повторял во сне имя учителя. Рисаимин улыбнулась и, решив не будить беднягу лишний раз, встала с постели…

Резкая мучительная боль пронзила её грудь. Рисаимин вскрикнула от боли прямо под сердцем достаточно громко, чтобы разбудить медика. Тот вскочил, оценил ситуацию, сделал первые выводы и кинулся к Рисаимин.

– Нападение? – коротко спросил он, удивляясь отсутствию видимых ран.

– Тренировалась использовать глаза сестры…ммм! – Рисаимин болезненно вздыхает и пытается провести инспекцию организма, чтобы найти причину боли. Но когда она увидела причину…

Кабуто тем временем понёс её в лабораторию и положил на операционный стол. Путём простейшего осмотра грудной клетки он нашёл причину болей…или, вернее, её отсутствие.

– А где печень? – ошалело спросил медик.

– Я не…не знаю…восстановите, пож-жа-луйста…– с трудом выговорила Рисаимин. Как назло, ей было недостаточно больно для потери сознания. Лицо пожелтело, глаза заслезились, и Кабуто понял, что действовать надо быстро и точно. Руки медика окутало ирьёниндзюцу…

Через несколько часов операция была завершена. Пришлось провести пересадку части печени от одного из подопытных, совместимого с Рисаимин, и поскорее. Всё это происходило без наркоза и анестезии. Рисаимин безропотно сносила всё, изредка попискивая от боли и слабо дёргаясь. Из глаз текли слёзы. Но в целом она вела себя примерно. Хаширама стоял рядом и неощутимо гладил по щеке – призрак не может коснуться живого человека, к счастью или к сожалению.

– Фух, всё. Когда в следующий раз решишь тренироваться со своими глазами, постарайся делать это днём. Я очень устал за прошедший день и хотел выспаться. Но сейчас, видимо, уже поздно спать,– в окно лаборатории Ёмигакуре был виден очень красивый рассвет,– Тебе ещё чего-нибудь надо?

– Только хотела спросить…что вы мне всё-таки вкололи?

– Восстановитель стабильного клеточного деления,– ответил Кабуто. Рисаимин обработала ответ и чуть не упала со стола.

– Элексир вечной молодости?!

– Если он подействует, то да.

– Ни фига себе! – в один голос сказали Хаширама и Риса.

– Да. А теперь я хочу получить вознаграждение за проделанную работу в неурочное время. Выполнишь следующее,– и Кабуто начал шептать на ухо Рисе просьбу-задание. Рисаимин выслушала всё, согласно кивнула и, поблагодарив молодого медика, побежала по направлению к убежищу Акацуки.

– Что он тебе приказал? – спросил Хаширама.

– Найти Саске Учиху и поговорить по душам. Желательно с последующим оперативным уничтожением.

– Не советую,– послышался вдруг приятный мужской голос откуда-то сбоку.

Рисаимин затормозила и ошалело уставилась на Итачи Учиху. Судя по пролетевшей сквозь него птице – покойного Итачи Учиху.

– Не советую убивать моего брата. Он не виноват в своей ненависти, это я всё сделал. Экирей Рисаимин…

– Хошигаке Рисаимин,– поправила Риса.

– Хошигаке Рисаимин, я хочу заключить с тобой договор. Вернее, попросить кое о чём…

– Если Учиха о чём-то просит, а не требует, его нельзя не послушать!– шепнул ей на ухо Хаширама.

– Спаси моего брата от проклятия ненависти. Я подскажу тебе слова, когда мы будем на месте. Но если ты откажешься, я буду тебя преследовать всю твою жизнь.

– Не надо,– Рисаимин примирительно поднимает руку,– Я попробую. Ничего не обещаю, но попробую. В крайнем случае можно использовать Тсуги краткого действия. А методы противодействия Шарингану я знаю. Но если…

– …если он не послушается, дай ему подзатыльник.

====== Саске против Рисаимин...или нет? ======

Рисаимин договорилась с Итачи. Итак, уже двое мужчин сопровождали её к месту встречи с Саске. Хотя Рисаимин очень устала (операцию на печени так просто не перенесёшь), она решила как можно быстрее выполнить оба договора, чтобы вернуться домой и отоспаться. Птица-наивняк, как Рису иногда называли в деревне.

– Итачи-сан, а вы где в последний раз своего брата видели? – спросила Риса через три часа поисков.

– Где-то там,– Итачи показал на восток,– А потом мне было не до него.

Рисаимин постепенно замедлила бег, потом перешла на шаг, а потом устало села под деревом. Её трясло от усталости и нервного перенапряжения. Тело, заточенное под высокие нагрузки, всё же нуждалось в некотором отдыхе. Переливание крови, пересадка печени, три часа бега и прыжков, второй день без сна – это подкосило Хошигаке, и она провалилась в спокойный сон без сновидений.

В это время Саске с командой, не замеченные ни Хаширамой, ни Итачи, ни Рисой, искал Рисаимин. Карин, имеющая кое-какое представление о чакре биологического оружия, вела его в нужном направлении. Но из-за постоянных перемещений Рисаимин они ходили кругами.

– Я не понимаю, она специально кругами бегает или просто так?! – злился Суйгетсу, попивая воду.