Текст книги "Смерть планам не помеха. Часть вторая: Наперегонки со временем (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Ю…Ю…Юг-го…Юграм! – Нет!

И Сифор с размаху пронзает свою грудь ножом. В ушах звенит и шипит, трескается – центр управления не справляется с нагрузкой и выходит из строя. Сифор оседает на пол, белые одежды заливает кровь, нож выпадает из слабнущей руки…но впервые в своей жизни Сифор улыбается.

– Сифор. Си-фор…Я сделала всё абсолютно правильно. Я тоже хочу провести с тобой всю свою жизнь, Юграм...

Комментарий к Я люблю... Рингоноки имела в виду именно Донохане, если кто не понял.

====== Наперекосяк. ======

– Так, я не поняла, почему барахлит передатчик? Ну и кто из вас баловался с настройками Сифор? – Кинушикую строго посмотрела на вайзардов, которых так неосмотрительно оставила наедине с аппаратурой. Те смутились – идея приказать что-нибудь Сифор уже не казалась Кенсею такой забавной.

– А она вообще кто?

– Искусственная дочь Рингоноки от Исиды Урю. Чего глаза вылупили, она с ним даже не целовалась! Пришли, посидели, соединили яйцеклетку и спермий, разошлись. А вот с Яхве она тогда неплохо развлеклась…

«Кинушикую, имей совесть, не напоминай!»

– А сейчас как раз эту совесть и имею. Тут Сифор из повиновения вышла, что делать?

«Уже ничего. Пни приказавшего и готовься принимать очередной полутруп».

Рингоноки пришла очень вовремя – Рукия явно проигрывала Эсу. Рингоноки, недолго думая, выдернула её из гущи событий, запульнула подальше (всего-то килограммов тридцать – тридцать пять) и приготовилась к мордобою.

– А, это ты. Зачем ты спасла Кучики Бьякую? – а Эс ничего так, смотрится. Ещё бы рот свой зашил, вообще милашкой бы был.

– Долг. Теперь ты будешь драться со мной.

– Пойдёт.– говорит Эс и пронзает Рингоноки стрелой. Но его реацу действует на Рингоноки как-то странно: её зрачки расширяются, рот разъезжается до ушей, она стопорится и пускает слюну. Несколько секунд он недоумённо рассматривает её, а потом у неё слетают тормоза. Приняв боевую позу, она вопит на весь Готей:

– А-ха-ха-ха! Что, не можешь меня испугать? Не можешь, да ничего ты не можешь!– тут один её зрачок становится меньше другого, и Эс Нодт инстинктивно пытается убежать от сошедшей с ума Рингоноки, но она хватает его за ноги. Она закатывает глаза, да так, что видно только белок. Эс думает, что не такой уж он сам и страшный…

– Помогите!!!

– Кричи, кричи, мне нравятся твои крики!– Рингоноки кусает его за ухо, да так, что дёрнись он в тот момент, уха у него уже не было бы…Эс видит офигевшую Рукию и кидается к ней, как к самому вероятному спасителю…ему уже пофиг, что она его враг, Рингоноки он боится больше.

– Рингоноки-сама, у вас что, опять период?

Рингоноки реагирует на своё имя. Сумасшедшая улыбка исчезает с лица, глаза фокусируются на Рукии. Наконец, Рингоноки принимает более-менее пристойный и адекватный вид и абсолютно нормальным голосом говорит:

– Рукия, лучше беги. Его реацу…она реагирует с моими силами…я еле сдерживаюсь. У меня сейчас крыша слетит. Эс, дай мне свою руку, пока я ещё себя контролирую.

Эс протянул Рингоноки костлявый палец и тут же оказался в её внутреннем мире. Рукия не могла просто так бросить Рингоноки, но инстинкт самосохранения сказал: беги!

Рингоноки с трудом себя контролировала. Она чувствовала себя пьяной – ноги не держали, тошнило при нормальном положении тела, хотелось орать на весь Готей песни и приставать к мужчинам, чего ранее в женском облике наблюдалось только при периоде размножения. Рингоноки встала на четвереньки и целеустремлённо направилась вперёд.

Базз Би наблюдал за ней с интересом около пяти минут, пока не сообразил, что направляется она к нему.

– Эй, тебе не помочь?

– Неси, холоп!

– Эй, без оскорблений! Я, между прочим, не задаром работаю. Тут такое дело…ты баб не вырубишь? Они совсем распоясались, Ичиго собираются убивать. И без МЕНЯ!

– Ок, неси их сюда!

– Не, не получится, их четверо, а нас двое. Мы идём к ним.

– О-о-о, тогда шатайся!

– Чё?

– Не будешь шататься – меня вырвет! – объявила Рингоноки. Базз обложил её немецким матом, но послушно начал идти зигзагами. Рингоноки радостно завыла протяжную песню на каком-то незнакомом, но очень певучем и красивом языке. Баззу показалось, что он этот язык где-то слышал.

Комамура выл. Да, он жив, да, Донохане жива, но он выл. Выл от тоски…стоп, тоски? Он скучает по этому рыжему чуду? Да, скучает. Да, по рыжему. Да, по чуду. Нет, не по Ичиго. Он влюбился. Окончательно и бесповоротно, как самый настоящий волк. Влюбился в своего третьего офицера, в Мори Донохане. Рингоноки была права.

– Эй, успокойся! Все живы, все целы, Рингоноки всех спасёт (как же может быть иначе?), чего выть? А, поняла. Ты влюбился.

– Это так сильно заметно?

– Вполне.– Кинушикую убедилась, что Саджин успокоился, и только после этого вернулась в шахту – следить за вайзардами. В голове Рингоноки творился бардак: Сасакибе и Ямамото дремали, Унохана купалась, Кенсей и Роуз развлекались в шахте с оборудованием, Инма спокойно спал на руках у матери. Кто-кто, а он не доставлял особых проблем. Комамура выл, теперь просто сидит. Ещё Рингоноки переправила сюда Эса – он решил сидеть под водой и не высовываться. Несомненно, Рингоноки нанесла ему моральную травму, испугав до полусмерти. Кинушикую ему почти сочувствовала.

Ичиго после отделения от Рингоноки первым делом прополоскал рот, промыл себе желудок и снова прополоскал рот. На вопрос зачем он это делает, он ответил, что по хорошему он должен вымыться полностью и промыть внутренности, которые трогал Маюри, но это он сделает позже, когда вернётся домой. Сейчас он наблюдал забавную и пугающую картинку – к нему приближался штернриттер с красным ирокезом, причём приближался зигзагами и ругался с Рингоноки, сидевшей у него на закорках. Ичиго понял: либо он что-то не понимает, что вероятнее всего, либо Рингоноки имеет связи с Ванденрейхом. И почему Ичиго всё больше склоняется ко второму?

– Вот объект, вот бабы, помогай!

– Положи меня на землю.– Рингоноки стало немного легче. Она приподнялась, сложила пальцами сложную фигуру, напоминающую двойной кукиш, и произнесла чётко и ясно:

– Шибари номер семнадцать, Инраку.– после чего резко меняет положение пальцев на какой-то явно неприличный жест. Девушек штернриттеров «запечатывает» в интересной позе – руки в замок за спину, стоят в позе…как бы так поприличнее…раком. Рингоноки встаёт и подходит к Менине, несколько секунд смотрит на её формы…Потом протягивает руку и блаженством на лице начинает лапать!

– Эй, не трогай! Я нормальной ориентации!

– А я неприхотлива, мне и парни нравятся…но я не могу пройти мимо ТАКИХ форм. Ты не замужем?

– Эй, руки от Менины прочь! – Кэндис предпринимает попытку укусить Рингоноки, но её действия приводят лишь к падению на бок. Ичиго не связан, но и от действий Рингоноки не в восторге. Впрочем, Рингоноки заметно изменилась. Она больше не кажется такой уж некрасивой, напротив, при такой одежде от Шутары из ниоткуда появилась талия, вполне заметная грудь, контрастом оказались фиолетовые волосы и бледная кожа. Впервые за всю свою жизнь Ичиго заинтересовался женским полом.

– Базз, я отплатила за помощь? Дальше сам справишься?

– Да, справлюсь.

– Тогда я заберу её и её. – Рингоноки хватает Менину и Кэндис. Лилитотто радуется, что выглядит как маленькая девочка. А Жизель удивляется.

– Вы двое, я вас сейчас отпущу.

– О, какая привлекательная девушка! Полюби меня! – в Рингоноки явно кто-то выстрелил. Она поворачивается и видит кошмар всей своей жизни – толстый, лысый, страшный негр тянет к ней пальцы – сардельки. Рингоноки бледнеет поверх своей обычной бледности и обнажает меч.

– Руки от меня прочь! Я замужняя женщина!

– Что? Как не подействовало? Я ведь в тебя попал! Так, а если так? – ещё две стрелы попадают в Рингоноки и поглощаются, как было со стрелами Эса. Рингоноки ничего не чувствует – как казался ей этот негр отвратительным, так и кажется. Решив покончить с этим, она выпустила почти всю свою реацу, придавив окружающих к земле. Ичиго пошатнулся, но устоял.

– Ладно, у меня нет на тебя времени. Пошли. – она поманила за собой приподнимающихся квинси.

– Не так быстро! Лиль! – Стрела летит в Лемпард. Рингоноки ловит её голой рукой за мгновение до касания девочки и швыряет эту стрелу назад.

– Хотел меня подчинить себе? – девочка открывает рот,– А не выйдет(хрясть– хрясть).

Рингоноки смотрит на пожирание Пепе почти равнодушно – он этого явно заслужил. После перекуса Лильтотто изъявляет согласие следовать за Рингоноки. Жизель тоже идёт. Про остальных можно не говорить – после разборки с Пепе Рингоноки начали уважать.

– Рингоноки-сама, вы не ранены? – Хинамори не успокаивается, пока не осматривает капитан на предмет повреждений, которых нет. Рингоноки не сопротивляется, но и не помогает, ей приятна такая забота. Рядом стоит Нанао, явно скоро родит. Маюри с удовольствием осматривает улучшенную Рингоноки, ему очень хочется любви, как и ей, но времени нет совсем…как выяснилось позже, Рингоноки была права, применив понятие «времени нет совсем».

Нанао вдруг бледнеет и начинает двигаться. Через два круга вокруг Кьёраку совсем перепуганная Нанао сообщает срывающимся голосом:

– Схватки начинаются. Истинные!

Комментарий к Наперекосяк. Инраку – Чувственное удовольствие (яп)

Ложные схватки проходят при смене положения тела, а истинные нет.

====== Дела семейные. ======

Рингоноки начинает нервничать. Её пасынок решил родиться в самое неподходящее время – сейчас Яхве будет убивать Короля Душ, предварительно перебив остальных нулевиков, Укитаке сейчас будет помирать, все бегают, всем весело, а Нанао рожает! Но ругать за естественный процесс не надо – и Рингоноки спрашивает:

– Среди вас есть кто-то с опытом принятия родов?

– Есть.– раздался тонкий девичий голосок,– Только я у синигами роды принимать не буду, больно надо.

– Будешь, Жизель, будешь, куда же ты от меня денешься с подводной нафиг лодки…Если, ЕСЛИ ребёнок и/или мать помрут, я тебя не просто убью, я тебя буду поглощать, причём медленно и с членовредительством.

– Хорошо-хорошо, не ругайся. Пошли, роженица, нужно укромное место. Бамби, помоги ей идти! – Жизель Рингоноки доверилась: квинси добились такого быстрого восстановления поголовья именно благодаря обязательной акушерской практике. А уж по своим каналам связи Жевель наверняка знает, что Рингоноки всегда держит слово. А Нанао доверяет Рингоноки, поэтому проблем не будет. Почти.

Елена вылезла из самой укреплённой комнаты в НИИ, вышла на улицу и безошибочно нашла мачеху и своего единокровного брата, который вот-вот родится. Елена, как истинный исследователь, не могла пройти мимо такого эксперимента, как приём родов у синигами руками квинси, который вообще-то враг…Елена подошла и села рядом, своим видом успокаивая Нанао. В качестве родильной палаты подошло полуразрушенное здание бараков одиннадцатого отряда. Нанао лежала на плаще Бамбиетты, Елена сидела совсем рядом с очень довольным видом, зомби-квинси сидела рядом, Жизель тоже сидела рядом, и ничего не происходило. Ничего, кроме схваток.

– Вы ведь ничего не делаете!

– А чего делать? Лежи спокойно, дыши глубоко, не нервничай и думай о хорошем. Миленький ребёнок, это чей? – Жизель смотрит на Елену.

– Это моя дочь от Рингоноки и Маюри. – Нанао пытается делать именно то, что говорит ей Жизель, и становится немного легче.

– Ух ты. А она на тот цветочек немного похожа.– Елена не сопротивляется поглаживанию по головке, но от Нанао не отходит ни на ползок.– Тебе не надоело лежать? Можешь походить, станет легче.

Нанао выполняет рекомендацию, и ей действительно становится легче. Но в момент схваток хочется почти кричать, хотя синигами во время боя и при колотых ранах в живот не особо стонут от боли. Видимо, есть разница при внешних и внутренних болях. И Куротсучи принимает самое верное решение – начинает разговор.

Нетсуден в последнее время очень боится за капитана – у него плохое предчувствие. Всё сложнее противиться простейшему рефлексу спаси-защити. Да, такой инстинкт не только у Ичиго хорошо развит, у других он тоже проявляется. От переживаний Нетсуден стал заметно бледнее, похудел на два килограмма. Всё чаще пропадал в обществе Хайнеко, хотя маленький Хиноири (так назвали мальчика) очень отрицательно относился к отцу. Как Хиноири, так и Инма проявляли признаки сознания с самого рождения, а Хиноири даже раньше – с предпоследнего месяца. Маленький демонёнок вопил при приближении отца.

Но Нетсуден не мог просто так их бросить. Поэтому крепился и сидел у Хайнеко, обретая подобие душевного спокойствия. А сейчас, когда было много проблем, связанных с капитаном, ему оставалось только одно – молиться, чтобы этот кошмар поскорее закончился, чтобы капитан выжил, чтобы Рингоноки всё же спасла…иначе Нетсуден не выдержит.

И тут Рингоноки куда-то испарилась. Она объяснила это тем, что должна кое-кого спасти. И ей поверили, как ни странно. Только Момо знала: Рингоноки-саме просто от нервов захотелось в туалет, и именно туда она направится перед спасением кого-то.

В голове Рингоноки появились ещё и следующие личности: зомби Хитсугая, зомби Рангику, полудохлый Цан Ду и перезагружающийся BG9. Первые трое попали в бассейн, где и отмокали сейчас, а груду железа взялась переделывать Кинушикую. Уже через пятнадцать минут настроек зрительные сенсоры робота загорелись, а ещё через минуту робот сел и начал диалог с Кинушикую. В итоге Кинушикую перепрограммировала его с помощью плохих слов, знания механики и кулаков. Итог ей понравился – BG9 начал вести себя как нормальный робот, причём своего напарника (Цан Ду) он сразу узнал и попытался спасти своими методами.

Зомби Тоширо перестал быть уже через полчаса, а ещё через пять минут пришла в себя Рангику, чем оторвала мужчин (Ямамото, Сасакибе, Оторибаши, Мугуруму, Киру, Нодта и Ду) от бесплатного рассматривания её форм. Комамура в этом не участвовал. Потом очнулся Тоширо и сразу же заставил лейтенанта прикрыть грудь. И не обнимать старшего по званию против его воли! И я не «капитанчик»!

– …так я и вышла замуж за этих чудовищ. И не жалею, как ни странно.– Нанао и Жизель болтали о жизни. Скоро первый период закончится, а за ним последует второй, уже гораздо короче. Елена гладит Нанао руку и периодически шепчет: «блатик, холосо, блатик». Помогает, однако.

– Так, уже шесть часов прошло! Как чувствуешь?

– Всё хуже. Больно…Ой! – Нанао чувствует, что эти роды будут быстрыми: ребёнок начинает движения. Теперь, если она помнит наставления Рингоноки, можно помогать, но не напрягать мышцы промежности. Жизель одобрительно кивает – значит можно.

– Так, а теперь надо действовать. Бамби, обхвати её грудную клетку и подними так, чтобы ягодицы оторвались от пола. Можешь сесть сама на колени, только так, чтобы я хоть что-то видела!

Всё идёт нормально, всё нормально, сердцебиение Нанао немного замедляется, но всё равно страшно. Елена прижимается к мачехе и урчит на низких частотах, вызывая положительный оклик со стороны матери и ребёнка. И Жизель тоже очень понравился звук.

– А у тебя умная девочка, в отца небось пошла.– Жизель попала в точку. Елена довольно угукнула и вернулась к Нанао.

– Что-то долго ничего не разрушается.– Рингоноки намотала уже кучу кругов вокруг врат на дворец Короля Душ. Хинамори пытается её успокоить, предлагает валерьянку, квас (всё это Рингоноки уже выпила), огурцы, рассказывает анекдоты разной степени пошлости (от вполне невинных до таких, от которых даже Кьёраку краснеет), и в итоге смогла успокоить капитан. И тут принесли Айзена.

– Привет, Рин. А ты похорошела с момента нашей последней встречи.

– Да и ты неплохо сохранился. Зря вылез, у тебя внизу безопаснее.

– А меня и не спрашивали.– Айзен кивнул в сторону Кьёраку. Тот в очередной раз поразился их отношениям: Рингоноки победила Айзена, но обоих это совершенно не беспокоит. И это они ещё не знают ничего о её визитах к нему в тюрьму.

– Рингоноки, какие у тебя отношения с ним? – Маюри с подозрением смотрел на Айзена..

– Хорошие, с налётом флирта, но не переходящие черту.

– Черту? – в один голос спросили Айзен и Маюри.

…ладно, будем считать его моим другом, хотя это неправильно. Рингоноки знает свою особенность даже лучше других: в пятом отряде про её полиаморию говорили абсолютно правильно. Для неё «друг» – это не просто друг, но потенциальный любовник/любовница. Ну, на Донохане это правило не распространялось. А вот на остальных – вполне. Причём на ВСЕХ остальных – от Хинамори до Моэ Шишигавары, который так помог Рингоноки против Экзекуции, и Кучики Бьякуи, которого Рингоноки не то чтобы ненавидела, но в возможном списке вероятных любовников он занимал предпоследнее место, обгоняя только генерала Ямамото. И это даже при том, что Рингоноки признавала красоту и достоинства Бьякуи почти так же, как и его деньги.

– Хорошо, будем считать инцидент исчерпанным, но если ты прикоснёшься к моей жене хоть пальцем…

– …то она даст мне по рукам, как в прошлый раз.

Назревал скандал с ругательствами и побоями. Но тут Яхве убил Короля Душ и инцидент забылся. «Всё хорошо».

Комментарий к Дела семейные. Роды, которые длятся шесть-восемь часов, считаются для рожающих впервые быстрыми.

И да – у Рингоноки не всё в порядке с головой...в обоих смыслах.

====== Духовный резонанс. ======

Комментарий к Духовный резонанс. Осторожно! В этой главе явные намёки на слеш (яой). Но они только в этой главе, и только в одном абзаце.

– Epica. The last crusade.

Единокровный брат Елены и Нему появился на свет в тот момент, когда всё вокруг начало разрушаться. Тем не менее, ребёнок родился. Выглядел маленький синигами неважно – бледная кожа, редкое дыхание, слабый вскрик при обрывании пуповины. Это был первый мужчина, родившийся в роду Исе за всю историю семьи. Жизель приняла роды, ребёнок жив, но это явно ненадолго. Елена всем своим видом явно намекала: «Пожалуйста, тётя Жизель, спасите братика!» И квинси решила прибегнуть к последнему способу. Она надрезала свой палец и поднесла к руке мальчика. Уколоть его не составило никакого труда. Использовать способность превращать врагов в зомби – совсем легко.

– Дыши,– лёгкие раскрылись,– Бейся,– сердце начало биться в нормальном для новорожденного темпе,– Живи,– мальчик окончательно укрепился в этом мире. Елена радостно засмеялась. Нанао отошла от второго этапа родов и только сейчас посмотрела на ребёнка.

– Мальчик? Но ведь…проклятье рода Исе…в моём роду никогда не рождались мальчики! Стоп, Рингоноки что-то говорила про подпитку моего тела энергией для удачного разрешения…

– Ну это же элементарно! Твоя супружница с самого начала знала, что у тебя будет мальчик. И падчерица твоя тоже.– Елена радостно подпрыгивала – теперь она не одна. Теперь у неё есть брат. И она будет о нём заботиться. Даже когда он вырастет, она всё равно будет его оберегать, ведь он всё ещё может погибнуть!

Рингоноки чувствовала себя нехорошо. Грудную клетку сдавливало и распирало, во всём теле чувствовалась усталость, голова соображала всё меньше. «Похоже, мне придётся перейти в эфирное состояние, чтобы продолжать войну» – подумала Рингоноки и тут же высвободила всю свою реацу, сама стала ею и поднялась наверх, сказав напоследок только одно:

– Хинамори, ты за главную!

– Капитан, нельзя же так! – попыталась было возмутиться Момо, но капитан уже испарилась. А Укитаке вдруг вспомнил, что должен сделать. По правде говоря, помирать ему сейчас хотелось меньше всего: неподалёку стоит его прекрасный лейтенант, единственный, кто достоин быть лейтенантом тринадцатого отряда. Но надо, Федя, надо: Мимихаги возрождается.

Конец?

Ага, как же.

Может, если бы Рингоноки прямо сейчас вернулась в осязаемое состояние, забрала капитана к себе и основательно подлечила, всё могло бы быть по-другому. Но времени не было, поэтому Нетсуден решил сделать то единственное, что мог сделать вообще: он подпрыгнул к капитану и приготовился вытаскивать с того света. «Если я закрою глаза и не буду приближать лицо ближе двух сантиметров, всё обойдётся, всё обойдётся, всё обойдётся, всё обойдётся, ну почему я не могу убедить в этом себя?!»

– Нахал! Убери руки от нашего капитана!

– Не мешайте ему. Возможно, это последний шанс капитана Укитаке.– Хинамори знала о способности хозяйки и предположила, что это может и Нетсуден делать. Дух меча вдохнул полную грудь воздуха, закрыл глаза и приблизился так, чтобы соблюсти дистанцию. Начал выдыхать. Но предсказание Рингоноки исполнилось, как всегда, некстати и внезапно.

– Я не позволю Вам умереть…мой капитан…даже если потеряю собственный рассудок…– прошептал Нетсуден и сократил расстояние до максимума. И началось…

Офигевшие от такой наглости Кионе и Сентаро посмотрели на не менее ошарашенную Хинамори.

– Ну…может, так надо?

Когда Нетсуден оторвался от капитана, на доброго и интеллигентного духа меча Рингоноки он походил очень приблизительно. От истинной мании (Юкидори не зря называл эту любовь именно так) и любви к Хайнеко в сердце Нетсудена возник резонанс. От резонанса в своё время разрушались мосты. Чего уж говорить про какой-то там рассудок. Завязка для волос рассыпалась в пыль, так что длинные шёлковые волосы достигли поясницы, а стальные серые глаза начали отсвечивать серебряными искрами. Зрелище не для слабонервных – Омаэда почувствовал, что в туалет уже не хочет. А ещё изменилась реацу. И у Рингоноки, и у Нетсудена.

«…девочка, теперь у тебя будет другая реацу. Ну, тебе ведь нравится золото и чернота?

– Я видела эту реацу, когда использовала третий банкай. Я тогда ещё задумалась, от кого эта сила.

– А чего думать – используй с умом…»

Чёрная энергия с золотыми бликами окружала сбрендившего духа меча. Укитаке уже отправился к Рингоноки на лечение, но Нетсудена уже не вернуть так просто: у него снесло крышу. Резонанс слишком силён. Впрочем, Нетсуденом его уже назвать нельзя.

– Счастлив служить вам, МОЙ капитан Укитаке! – Риндоу отдал честь невидимому собеседнику и (тут у Сой Фонг выпучились глаза и открылся рот) взмыл птичкой вверх – бороться с Яхве своими силами.

– Ох ты ж, опять!!!

– Ваше Величество, вот желудочные капли, пейте.

–Лучше мой любимый бутерброд.

– Но…

– НЕСИ Б***Ь!!!

– Ох, бегу…– Аскин кинулся к Орихиме, на которую давно поставил маячок. Она его знает, проблем быть не должно.

Проблем и не было. Орихиме, добрая душа, сразу же отдала задаром любимый бутерброд Яхве: с ананасами, солёными огурцами, сервелатом и сёмгой, залитый гранатовым соусом (вкусно) и украшенный вишенкой. Сначала Ичиго и Садо охренели от того, как запросто она отдала бутерброд Аскину, но потом прикинули на взгляд состав…Удивились, как она им не платит за эту еду сама.

– И давно ты с ним едой делишься?

– Да уже месяц. Им очень нравится, и они мне все расходы на продукты отплачивают!

– Не иначе как генофонд у них от геноцида попортился…– задумчиво протянул шепотом Урахара.

Рингоноки спокойно взирала на перекраивающего дворец Яхве. Ей было временно нечего делать: в её голове творилось безобразие. И ведь все были трезвыми! Нет, если бы там началась драка стенка на стенку, она бы это поняла. Оргия – тоже неплохо. Но там…

Цан Ду и Тоширо Хитсугая ели ананасы и спорили, как нужно воспитывать подчинённых. Эс и два самых старых синигами Готея 13 вели теологический диспут. BG9 катал на спине Кинушикую с Инмой. Кенсей и Роуз установили на суперкомпьютер Кинушикую тетрис и играли на баллы. Унохана, Матсумото и Менина плавали и беседовали о своём. Кира негромко напевал любимую песню Рингоноки на плохих несвоевременных собраниях – «Последний крестовый поход*», ему подвывал Комамура. Кэтнип надоела Кинушикую, так что монолог типа «Верните меня назад» она заканчивала уже в компании Гина, Мурамасы, Береники и прочих понятных личностей. Укитаке сидел на камушке и наблюдал за происходящим безобразием молча, вспоминая, как же он тут оказался…

В общем, Рингоноки просто выжидала нужный момент, параллельно от нечего делать оценивая своё состояние. Мерзко. Плохо. И сердца нет. Вообще нет. Ну, что-то на этом месте точно есть, что-то вроде заменителя из реацу, которое временно исполняет роль перекачивателя крови, но сердца как органа там нет. Яхве спёр. Ну, не спёр, но оставил себе при разделении. И дал непонятную силу, которой Рингоноки сама не знает, как пользоваться. И потому готова вернуть её ему обратно в обмен на сердце. И она даже не будет его ругать за непонятливость – если бы он в тот момент послушался её и выполнил приказ «БЕГИДИБИЛ!!!», то сейчас не было бы проблем. Но она явно отомстила Яхве, хоть сама и не поняла, как именно.

Итог её мысленных рассуждений: всё плохо, но в необозримом будущем наладится. Пасынок её родился – это хорошо. Мальчик, слабенький правда, реацу почти нет, но живой. Жизель будет жить. Её кровь может сделать из синигами ходячего мертвеца, а может сохранить ему жизнь. А сил ему она даст: не может быть занпакто без синигами, так что Хиноири вполне подойдёт на роль духовного меча её сына (пусть и не совсем). «Пусть хоть у них двоих жизнь наладится. А я…а я до этого дня не доживу. У меня осталось не более трёх месяцев. Нет, неточно. Скорее, уже не более двух месяцев. А за эти два месяца я должна закончить все свои дела. Что ж, это вполне возможно. Главное, чтобы никто до самой последней минуты не догадался, что я помираю. Иначе умереть спокойно мне не дадут. А я уже даже место смерти присмотрела, и завещание составила. Осталось только купить похоронный саван. Впрочем, почему этим должна заниматься я?»

====== Диллема: Свой / Чужой. ======

Донохане, как и многие синигами, были в шоке от поведения Нетсудена. Но если остальные понимали, почему это могло произойти, то Донохане ничего не понимала.

– А чего это он капитана Укитаке поцеловал?

– Донохане…это сложно объяснить. Потом поймёшь. Сейчас надо найти нашего капитана.

Тетсузаемон и Донохане очень сблизились в тот день по причине пропажи капитана. Потом они, конечно, всё отрицали, но факт есть факт: третий офицер и лейтенант впервые за два года не ругались и не дрались. Они нервничали. Первой не выдержала Донохане и устроила маленькое наводнение.

– Капитан…на кого же вы меня покинули…– шептал очень удручённый Иба.

– (хнык)Пушистик…(хнык-хнык)Капитан…я ведь…(уа-а-а-ау!»

С небес полился дождь из слёз Рингоноки. Небо, кстати, заволокло чёрными тучами, которые странно светились жёлтым светом изнутри. Рингоноки тоже было плохо. И физически, и морально. Она не могла видеть, как кто-то страдает. Но говорить правду не могла.

Тем временем к Яхве пришёл проснувшийся Юграм с Сифор. Сифор Яхве оперативно возвёл в ранг штернриттера «О», «The Obedience», как самое послушное и полезное создание в Силберне, а теперь и в Варвельте. Юграм выглядел подозрительно хорошо и потому подозрительно в целом. После того, как Император отправился спать, Юграм неожиданно схватил за руки Исиду и повёл за собой в неизвестном направлении. Рядом шла Сифор.

– Она утверждает, что ты её родственник. Это так?

– Ну, врать бессмысленно. Да, она моя дочь. Биологическая…– добавил Урю, увидев удивление на лице собеседника.

– А кто её мать?

– Капитан пятого отряда Куротсучи Рингоноки…

– Что ж, так я думал. Собирайся, мы покидаем Варвельт. Сифор сказала, что ты вяжешь шарф до земли. Доставай его и пошли.

Исида удивился. Нет, не так: он УДИВИЛСЯ. Но Сифор подошла к отцу и легко так, почти неощутимо прикоснулась к его щеке.

– Сифор. Си-фор.– Всё хорошо. Всё правильно.

И всё. Урю тяжело вздыхает, но достаёт эту длинную-длинную полосу ткани, но понимает, что до земли не дотянется. Бежать из Варвельта оказалось тяжелее, чем предполагалась.

– И чего ты сейчас решил бежать?

– Я вспомнил.– коротко ответил Юграм, разматывая шарф и привязывая крепко один конец к столбу у самого края нового дворца нового Короля Душ. Проверил на прочность. «Ладно, нам хватит».

– Сифор, ты знаешь, что делать.

– Сифор. – девушка перекинула опешившего Исиду через плечо, ухватилась за шарф и заскользила вниз. Сейчас это уже был не абсолютно покорный и послушный механизм – это была настоящая, живая Сифор.

А вязаное изделие выдержало. Наверное, это всё Рингоноки, это всё её проделки. Похоже, надпись на воротах Готея 13 «Во всём винить Куротсучи Рингоноки» была написана не зря. Рингоноки…от каждого слога её имени кому-то хотелось убивать, а кому-то это имя казалось красивее всего. Правда, с Донохане была та же фигня, да и с Маюри, Нанао…видимо, тут дело было не в Рингоноки. Хоть в чём-то она не виновата.

А шарф закончился метрах в пятидесяти от земли. Но тут Сифор просто спрыгнула, положила отца на какой-то плоский камень и подпрыгнула наверх, чтобы то же самое проделать с Юграмом. Так закончился побег из Варвельта. Не очень эпично, но вполне благополучно.

А Базз Би тем временем собрался было войти в только открывающиеся врата…но почувствовал почти осязаемое прикосновение к своему плечу с непонятной стороны.

– Не нервничай, это я. Юграм здесь. Я выполнила своё обещание. Теперь мы точно квиты.

– Чего ты сразу не сказала? Так, Лильтотто, поездка наверх откладывается, Юго тут!

– Вот блин. А врата уже открыты.

– Ну так закрывай, в чём проблема?

Встреча друзей произошла примерно с тем же размахом, как встреча Донохане и Рингоноки два года назад. Но Юго, вместо крепких обнимашек, первым делом дал Баззу по носу.

– Эй, ты чего?

– Дурак. Что, не мог мне напомнить тогда, тысячу лет назад? Стоило мне НЕМНОГО подзабыть обещание убить Яхве, ты решил, что мы больше не друзья!

– Сам дурак! Я тебе говорил, и не раз, а ты только отмахивался и просил не говорить чушь.

– Быть такого не может.

– Может, может.

– Так, хватит препираться.– решила напомнить о себе Рингоноки,– приготовьтесь, мы идём воевать.

Пятеро квинси исчезли в плотном чёрно-золотом облаке.

«Как же меня это всё достало. Хорошо, что мой последний час уже близок – это очень хорошо. Эй, вы! Да, вы, у меня в голове! Заткнитесь, а? Мне плохо без сердца, без Маюри, Нанао, Нему, Елены, моего пасынка, Момо, Ренджи, Донохане…ну и дальше по списку. Я хочу сейчас лечь на свою кровать, держать в одной руке грудь жены, а в другой чемодан денег, во рту у меня должен быть крендель и огурец, на столе должен быть кувшин кваса, неподалёку должна стоять Хинамори в переднике и с подносом еды…»

«Так, все заткнулись! Ей действительно плохо, уже бред начался!» – понимает её Кенсей.

«Так, Рингоноки-сан, сделайте глубокий вдох, задержите дыхание на три секунды, выдохните. Вдох-выдох, и не думайте о нас, нас тут нет…»

Рингоноки становится легче – нет, область у сердца всё ещё болит, и есть она хочет, и спать хочется, но из списка её хворей исчезла головная боль. Уже хорошо. Теперь можно сконцентрироваться на наблюдении за боем Маюри и Нему против Перниды Пак…Паркн…Парнк…в общем, Перниды.