Текст книги "Смерть планам не помеха. Часть вторая: Наперегонки со временем (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Бьякуя так же молча слушал Ренджи, как несколько минут назад Рингоноки слушала его самого. Бьякуя сразу понял, что сделал. Он нарушил кодекс чести клана…нет, больше! Он обидел того, кто спас ему жизнь. Позор на клан Кучики. Ведь они ВСЕГДА благодарили за помощь.

– Ренджи, я поступил недостойно. Подай мне мой меч и приготовь Забимару. Сеппуку снимет позор с клана…

– Не сходите с ума! – неожиданно для Бьякуи воспротивился Ренджи,– Рин-но-сама не для того вас спасала, чтобы вы так легко отказывались от её дара! Просто извинитесь и прекратите обвинять Рин-но-саму во всех смертных грехах. Она не лучший человек, но она ведь вас спасла…

«Ренджи считает её выше меня…и он прав. Я действительно неблагодарная свинья. Я обязан извиниться, чтобы хотя-бы она меня простила».

– Рингоноки-сан, вы ведь знали, что именно этим всё и закончится. И всё-таки вы спасли Бьякую. Почему?

– У меня нет причины. Я просто выполнила свой внутренний долг.

Ретсу покачала головой – перед ней стоял потенциальный синигами четвёртого отряда, которому не повезло стать воином. Рингоноки прекрасно подходила на роль капитана четвёртого отряда, даже не владея медицинским кидо: она и без него смогла спасти Кучики. Своим уникальным методом манипулирования реацу.

И тут пришёл Ренджи и объяснил, что капитан просто не знал ничего, что на него пагубно влияла и влияет реацу того чудовища-квинси, что он раскаивается и очень хочет извиниться. Рингоноки грустно омкнула и пошла принимать извинения.

Извинялся Бьякуя очень просто: взглядом. Очень виноватыми и полностью отчаявшимся взглядом. Рингоноки простила, конечно же. И даже протянула руку в знак перемирия.

Пусть они и знали, что перемирие долго не продлится.

====== Пророчество. Часть первая: Мужчина старше меня. ======

Рингоноки на очередном экстренном собрании вела себя чрезвычайно вызывающе: игнорировала Ямамото и прочих, напевала себе под нос похоронный марш и всячески мешала генералу толкать речь. Генерал рассвирепел – его не уважали.

– А что нам хочет сказать Куротсучи Рингоноки?!

– Не орите.– Рингоноки прокашлялась, встала и начала свой монолог:

– Как вы помните, я сообщила о нападении квинси за несколько часов до искомого. Но я знала о нём ещё полтора года назад, спросите Айзена. Спрашиваете, почему я не сказала вам обо всём сразу? Да, я хотела вас предупредить заранее, но тут дух Канаме воспротивился. И я знаю причину, к сожалению для вас. Ведь первыми на квинси напали вы. У вас был миллион шансов сесть за стол переговоров. Вы могли договориться. Но вы боялись их. Боялись мощи Императора квинси. И вы победили в той войне, даже не подозревая, что вырыли себе яму. Император возродился – это вполне логично. Я тоже возродилась, хоть вы и смутно надеялись на моё растворение в банкае. И, ясное дело, он решил повторить поход. Основное отличие этой войны от той – теперь квинси знают о вас всё.

Но судьба благосклонна к вам – они знают всё о каждом из вас, кроме меня, а я знаю всё о каждом из них, кроме Яхве. Если бы вы знали обо мне всё, вы бы меня давно убили. Но я умею молчать. Я умею терпеть и ждать. Но и моему терпению есть предел! Я очень недовольна Готеем 13 вчерашнего дня. Вы сами виноваты в сложившейся ситуации. Я не могу помогать таким синигами.

Но есть Донохане и есть капитан Комамура. Есть Хинамори и капитаны Унохана и Укитаке. Есть Сой Фон и есть Матсумото. Есть Маюри и есть Нанао, Нему, Елена, мой ещё нерождённый пасынок и дети Кинушикую и Хайнеко. Есть Ренджи, (тише) есть Бьякуя.(снова громко) Именно поэтому я пока на стороне Готея 13. Но вы, генерал Ямамото, должны запомнить одно: если хоть одного из них тронут, я за себя не отвечаю.

А войну я выиграю. Пусть и с неохотой.

Благодарю за внимание и прошу отпустить на ужин.

– Рингоноки-сама, вы сказали то, что думали?

– Ни слова меньше. А что?

– Генерал вами недоволен.

– Понимаю его. Его ведь публично упрекнули в жестокости. И нельзя ведь от меня избавиться, я ведь всё равно вернусь… – тут на Рингоноки начало что-то не то находить. Лицо приняло удивительно вдохновлённое выражение, зрачки странно расширились, а потом странно сузились, почти исчезнув. Рингоноки помотала головой и Момо поняла, что это странное состояние – предвестник того дня, когда животная сущность возьмёт верх над стальной волей капитан.

– Рингоноки-сама, вы ведь…вы ведь не прямо сейчас?

– Не сейчас. Дня через две или три. Такое у меня иногда бывает. Гены человека и гены коровы очень странно наложились. У животных такого не бывает. Иногда я боюсь саму себя. И вы боитесь меня.

– Нет, Рингоноки-сама, я вас не боюсь. – Хинамори старше Рингоноки почти в десять раз, но прекрасно понимает свою капитан: в цепях страха и воспитания бьётся очень горячий и любящий человек. И иногда цепи ослабевают, как сейчас. Иногда Момо кажется, что если бы цепи спали совсем, разница между любовью и дружбой у капитан исчезла бы вовсе. Осталась бы только любовь. Ненависти уже не осталось – Рингоноки-сама не испытывает это чувство уже очень давно. С самого дня своей смерти, она говорила. Сначала эти мысли пугали. Потом Хинамори с удивлением поняла, что это совсем не страшно, просто непривычно видеть такого человека: обычно они воюют или пьют. И то и другое только добавляет синигами работы. Впрочем, Рингоноки-сама уже давно умерла, и её человеком назвать тяжело.

– Надеюсь, ты меня не обманываешь. – Рингоноки тяжело вздыхает и, наконец, успокаивается.

Квинси напали, как всегда, внезапно. Даже для Рингоноки, которая на самом деле просто забыла о них. Но сегодня не было Бамбиетты, не было и Сифор. Был Яхве.

Он осмотрел своих врагов, выискивая незнакомое женское лицо. Рингоноки стояла чуть в стороне, она в ускоренном темпе продумывала план действий. В принципе, план был стандартным: вывести из строя как можно больше врагов, скрываясь в тенях. Но Рингоноки всегда продумывала план «Б». Обычно это было правило «дома и стены помогают». Но сейчас, когда перед ней стоял Яхве, она должна продумать ещё план «С», ведь дома прятаться от квинси нельзя – опасно для дома. И надо было выбрать одно из двух: либо прятаться в мире людей, либо рискнуть и использовать третью способность банкая. Второй не хватит, нужен массированный обстрел.

Так как Ямамото очень сурово объявил с утра, что за дезертирство будет наказывать лично, Рингоноки пришлось смириться с риском и начинать искать возвышение, откуда можно увидеть всё и всех. Именно в тот момент, когда Рингоноки глазела по сторонам, её и заметил Яхве. И улыбнулся – с этой синигами он разберётся лично. Будь она квинси, он бы совершил именно то, о чём вы подумали, извращенцы, но с синигами…так низко он ещё не пал. Так, по крайней мере, он думал.

Рингоноки побежала (не смылась в шунпо, как предполагал Яхве, а побежала, подобрав полы хаори и юкаты) в сторону Башни Раскаяния – самого высокого места, как она считала. Яхве, скрыв своё присутствие, пошёл следом. Рингоноки взбежала по ступенькам на самый верх, с содроганием поднялась на крышу и начала оценивать позицию, выискивая основные центры скопления квинси. Яхве удивился такому способу перемещения и использовал хиренкьяку, так что несколько секунд просто наблюдал за обдумывающей свои дальнейшие действия Рингоноки, а потом решил немного поговорить. Убить её он может в любой момент, так что…

– Боишься?

Она вздрогнула и повернула голову. Яхве удивился: капитан, не чувствующий давление? Это что-то новенькое. Да и шунпо она не использовала. Она точно капитан? Смелая, кстати, раз не убегает от него. Или безрассудная.

– Уже не очень.– честно отвечает странная капитан и достаёт меч. Тут Яхве понял, что поторопился со словом «смелая» – она просто оцепенела от неожиданности. Рингоноки (он вспомнил её имя) подумала чуть-чуть и кинулась на него с мечом. Атака была не слишком сильной, он легко её отбил рукой. Рингоноки отскочила на самый край крыши и начала высвобождать реацу: ярко-голубую, горячую и совершенно не страшную. Яхве даже стало смешно: это ради этого недокапитана он решил не убивать сегодня Ямамото? Только зря потраченное время. Но женщина (по виду – скорее девушка) достала из ниоткуда обруч со стилизованным цветком и надела его со словами: « Кинушикую, активация». «Вайзард.» – понял Яхве, видя релиз Рингоноки.

Однажды Кьёраку признался Куротсучи, что её релиз – самое эротичное из всех устрашающих зрелищ, за что получил по лбу от Нанао. Но в релизе у неё скрашивалась разница в размерах груди, чётко очерчивались линия талии и длинные ноги, шлем с рогами придавал фигуре внушительности и опасности. Как и серп в руках. Оливковые глаза потеряли белок, зрачок отличался от радужки только на два тона. Без сомнения, теперь Яхве уже не так жалел, что сменил планы.

Про неприятную часть пророчества он благополучно позабыл, сейчас Рингоноки сражалась как следует – с шунпо, с давлением, с серо. Яхве это очень понравилось: когда женщина сражается с ним почти на равных, это безусловно повышает его мнение о ней.

Но тут Рингоноки как-то странно выгнулась, хотя он её не задевал, и рухнула на крышу Башни Раскаяния. Он приземлился рядом: что происходит? Но тут она повернула голову к нему и на одном дыхании выпалила первую фразу с начала их сражения:

– БЕГИДИБИЛ!!!

Яхве и не подумал слушаться, хотя ясно видел метаморфозы со своим соперником: глаза широко распахнулись, зрачок исчез совсем, рот медленно растягивался от уха до уха, как у покойного Ичимару. Рингоноки сделала резкий рывок в сторону слегка удивлённого Яхве и повалила мужчину на землю.

До появления у Маюри рогов оставалось менее пяти минут.

====== Пророчество. Часть вторая: Точка отсчёта. ======

Нетсуден в это время спокойно сражался рядом с Ичиго. Спокойно, потому что гневный вопль Ичиго: «РИНГОНОКИ КУРОТСУЧИ!!!» его не касался. Нетсуден заметил неладное в состоянии хозяйки за пару секунд до начала «периода». Причину такого неожиданного смещения даты он не знал (обычно такие дни случались каждые двадцать четыре дня, а сегодня был только двадцать второй), но понял главное: предсказание Киры сейчас сбудется. А ещё Нетсуден понял, КОГО сейчас Рингоноки будет насиловать. Иначе это назвать было нельзя. Словом, дух меча сиганул в шунпо до лаборатории Маюри.

– Сбывается!

Маюри готов был поклясться, что только что его волосы встали дыбом и поседели.

– Кто этот покойник?!

– Император квинси! – с той же громкостью, но в другой тональности проорал Нетсуден. Маюри почувствовал, что теперь-то уж точно волосы дыбом.

– А Рингоноки?

– Она с него уже штаны снимает, он сопротивляется из последних сил.

– У неё что, цикл сбился?

– Видимо!

– Так, они где? – Маюри собрал всё необходимое: кляп, скальпель и меч. А так же валерьянку и наручники (себе и жене соответственно). Нетсуден же нашёл на рабочем столе Маюри странную верёвочку с двумя согнутыми на девяносто градусов шпильками. Нетсуден с сомнением посмотрел на свои отросшие до пояса волосы, потом снова на завязку…решение давно мучавшей его проблемы было найдено.

Теперь боковой хвост придавал Нетсудену до того заметное сходство с Риндоу (которым Нетсуден и являлся), что даже Ямамото пораженно поднял обе брови – прекрасного как первый снег лейтенанта он прекрасно помнил. И не только он – Унохана, Кьёраку…Укитаке, хотя это уже известно.

Уже несколько минут с крыши Башни Раскаяния доносились вопли ОЧЕНЬ испуганного Яхве.

– Проклятье! (мат на немецком) Руки прочь, падшая женщина! К-куда тянешь?! Нет, нельзя! Да куда ты руки тянешь?! Отпусти пояс!

Рингоноки снова наблюдает за происходящим безобразием со стороны, находясь в своём же теле. «Ну вот, Кира опять оказался прав. А я…а я сама виновата. Ладно, будет хоть что вспомнить в Аду. Насиловала Императора квинси – это что-то».

А Маюри тем временем собирал команду. Как гений, он прекрасно понимал, что много людей не должны видеть позор жены, но как синигами, они просто не могли стоять в стороне. Итог: все, кого Рингоноки вчера упомянула (кроме Нанао, Бьякуи и сами-знаете-кого) кинули опешивших квинси и с очень злобными рожами мордами лицами пошли бить морду Императору. Сначала Юграм не понял и велел задержать всех как можно дольше, чтобы Император успел добить Рингоноки, но когда ему заявили в нецензурной форме, что сейчас Императора надо спасать от неё же…

– Я иду с вами! – объявил Базз Би и решил возглавить поход. Его отношение к Рингоноки с «пофиг» вознеслось до «охренеть баба».

– Тогда я тоже иду с вами. Его Величеству нужна моя помощь.– Юграм знал, как двусмысленно это прозвучало, но другие вариант звучали ещё хуже. Но не все хотели соблюдать временное перемирие…

В итоге, когда соединённое войско пришло к Яхве, был уже вечер, Яхве уже освободился, лежал на своей одежде в одном белье (успел надеть) и восстанавливал силы. «Хорошо, что не за счёт нас» пронеслось в голове Юграма. Поодаль лежали аккуратно сложенные юката и хаори. Сверху лежали сандалии. Рингоноки не было нигде – даже внизу.

– Где Рин-но-сама?

– Где моя жена?

– Где хозяйка?

– Где Рингоноки-сама?

– Где Ноки-Ноки?

– КУДА РИН ДЕЛ?! – почти одновременно произнесли Ренджи, Маюри, Нетсуден, Момо, Ячиру и Донохане соответственно. Яхве поморщился. Эти вопли отдавались в костях.

– Не орите. Так она была твоей женой? – он посмотрел на Маюри. Тому не надо было отвечать,– Что ж, у тебя была хорошая жена. Будь она квинси, хотя бы гемиштом, я бы её у тебя отбил.

– И почему мне не нравится слово «была»? – тихо спросил Ренджи сам себя.

– Потому что я её поглотил. Так, как она поглощала моих солдат и штернриттеров. Я счастлив, что имел дело с таким капитаном. Теперь вам уже ничего не поможет, синигами. Ох, спина…– Возраст давал о себе знать: спину прихватило. Юграм помог Яхве встать, подобрал вещи Императора, и все уже думали расходиться, но у Донохане были другие планы. С боевым кличем: «ЯЖТЕМОРДУНАБЬЮПАХЛОРЫБМЕРЗОПАКОСТНЫЙ!» она кинулась на Яхве с мечом наперевес. Тут и пришёл бы конец Донохане, но у Яхве было очень хорошее настроение, поэтому он не стал уничтожать Донохане, а просто сбросил с крыши. Когда Мори взобралась обратно, квинси уже не было.

Нетсуден заявил почти сразу, что Рингоноки так же мертва, как сам Нетсуден. С ним неохотно согласились, но Донохане объявила квинси своими кровными врагами и начала тренироваться ещё усерднее, чем прежде. На просьбы определить, когда вернётся Рингоноки, Кира упорно твердил: «Когда захочет, тогда и вернётся, меня-то чего спрашиваете?»

Маюри и Нанао объявили Яхве своим врагом. Даже на восьмом месяце беременности Нанао готова была задушить-утопить-застрелить-зажарить-забить Императора до смерти. Даже Елена очень яростно размахивала своей любимой игрушкой – игрушечными ножницами – когда слышала имя поглотителя мамы.

Момо же из грибов и спирта начала варить зелье, которое убьёт любого. Пропорции: на десять поганок – один мухомор; на одну затравку – триста грамм спирта. Так как медицинский спирт был только в четвёртом отряде, приходилось пользоваться спиртосодержащими продуктами в нужной пропорции.

Нетсуден же чувствовал себя всё хуже – приходилось старательно избегать даже кратких встреч с капитаном Укитаке. То, что Юкидори называл манией, постепенно разрушало Нетсудена. Нет. Оно разрушало в первую очередь Риндоу. Нетсуден всё чаще замечал, что разделяет СЕБЯ и ЕГО. Если Нетсуден скажет проклятую фразу «Я счастлив снова служить вам, капитан Укитаке», то Риндоу снова вернёт всё своё. И есть очень большая вероятность, что с этого момента занпакто у Рингоноки больше не будет.

Хайнеко же видела всё и почти не злилась. Просто понимала, что ребёнок чувствует эту исчезающую привязанность. Связь занпакто работала как надо: маленький мальчик (это подтвердили Кира и сам малыш) уже чувствовал своего будущего синигами, который тоже скоро родится, должен был повелевать светом и теплом, очень плохо думал о Нетсудене и с нетерпением ждал рождения ребёнка Кинушикую. Каким образом ещё не родившаяся душа могла общаться, знала только Хайнеко. И она волновалась за Рингоноки – единственного, кто мог принят роды (ну, не совсем её, но её внутренний мир).

Словом, всё было плохо, все волновались за Рингоноки, никто её за измену даже не думал корить, Маюри успокаивал своих женщин и ожидаемого сына-дочь…

«Ом…Руки ноют…живот болит…голова гудит…ноги не чувствую…грудь сдавливает…спину ломит…

… ах, как же мне хорошо!»

====== На те же грабли... ======

Рингоноки очнулась в Силберне. Рингоноки плохо: так, словно она только что из микроволновки, стиральной машины и гладильного пресса одновременно. Через пару минут немного полегчало, так что Рингоноки встала и подошла к зеркальной поверхности рядом. Заколки на ней. Кольцо тоже. А вот остальное…Решение проблемы нашлось быстро в лице простыни.

Её никто не замечал в упор – работала так называемая «система теневого растворения», как её окрестила Рингоноки. Но не все не замечали: Сифор неожиданно поклонилась той, чьи гены всё же носила. Пришлось дать задание убраться отсюда по-тихому. А потом Рингоноки захотела есть: на голодный желудок идеи не шли, а выбираться отсюда надо.

Еду пришлось спереть из какого-то холодильника. Рингоноки была очень аккуратна и осторожна, поэтому сильно удивилась, когда кто-то подозрительно захрипел со стороны двери. Рингоноки увидела Базза Би и он увидел её. Несколько секунд стояло молчание.

– Ты – та самая баба? – Базз Би начал что-то понимать.

– Видимо да.

– Офигеть… Дай автограф! Нагнуть Яхве – это надо уметь! – Базз протянул Рингоноки блокнот, где уже стояли две надписи: «Юграм Хашвальд Баззарду Блеку с остроумной надписью» и «Величайшая Суперзвезда Всех Времён И Народов, Великолепный И Потрясающий Маск Де Маскулин (звезда)». Рингоноки не стала разочаровывать беднягу и написала латинскими буквами:

«Капитан пятого отряда Куротсучи Рингоноки, теневой синигами, жена Куротсучи Маюри и Куротсучи Нанао (дата, знак тельца)».

– О, неплохо. Ну, чего тут делаешь? – Базз был удивительно добродушен – пары из комнат Пепе и Аскина всё же добрались до его покоев.

– Меня поглотили. Надо мне выбираться и восстанавливаться. Желательно за чужой счёт. Если мне соединиться с кем-то из синигами, пересидеть в его теле пару часов, а потом выбраться, это позволит мне отделиться от Яхве. Но кто-то должен помочь мне.

– Я готов…за три желания! – глаза Баззарда загорелись нехорошим огоньком.

– Только без интима, с меня хватит.

– Э-э-э-э-э…тогда за два.

– Валяй.

– Яхве – жутко плохой. Он собирается сделать со всеми нами то, что сделал с тобой. А я этого не хочу! Защити нас, а?

Рингоноки подумала…подумала…и достала из внутреннего мира банку свежего яблочного варенья. То, что из сада Бьякуи, уже съели.

– Приготовь печенье с этим вареньем. Может и поможет. Желудки и организм точно прочистит. Кстати…Яхве ведь может поглотить только тех, кто выпил его крови?

– Ну, вроде да.

Рингоноки открыла банку и залила в свой широкий рот столько, сколько могло там поместиться, проглотила и продолжила переговоры.

– А второе?

– Верни мне друга. Мы пять лет с Юго жили душа в душу…а потом пришёл Яхве и что-то сделал с его головой, я не узнаю Юго уже тысячу лет!

– Ты не пожалеешь?

– А врезать?

– Значит нет. Ладно, выполню, если смогу.

Рингоноки уже стало гораздо лучше – ничего не болело, только слегка подташнивало. Зато сил, кажется, стало ещё больше. Приятное ощущение…как после ночи зачатия Елены. Рингоноки мотает головой – ну и мысли в голову лезут! Нет, она должна как можно быстрее вернуться назад, пересидеть пару часов-дней в чьём-нибудь теле и благополучно вернуться к нормальному существованию.

– Ладно, как ты предлагаешь тебя отсюда выносить? – Базз перешёл к своей стороне проблемы.

– Найди какую-нибудь вещь, в которой я буду сидеть, пока не соприкоснусь с кем-нибудь. Чтобы я знала, когда готовиться, просто крикни что-нибудь боевое.

– Ладно, как насчёт: «ЮгоЮгоЮго?»

– Ладно, только не слишком увлекайся. Первую часть договора я выполнила, вторую выполню по возвращению в Готей, когда получу тело. Это слово Рингоноки, а она никогда не лжёт.

Рингоноки уместила всю свою реацу и весь свой боевой дух в мячик для игры в крикет, который Баззард взял с собой в следующую вылазку в Готей. Рингоноки терпеливо ждала…нет, выжидала нужного сигнала, и дождалась! С боевым кличем «ЮгоЮгоЮго» Базз Би метнул мяч в лучшее и сильнейшее из тел, каких можно найти среди синигами. И нет бы ему промахнуться! Тогда Рингоноки приняла бы облик какого-нибудь левого синигами (Рикичи, например), пересидела бы часов пять – восемь и уже утром официально вернулась бы в Готей. Эх, как же прекрасна частица «бы»! Но Базз Би попал в яблочко, в роль которого выступил один слишком знакомый Рингонки недосинигами…

Рингоноки почувствовала себя удивительно знакомо: она явно была в этом теле…и не один час. Она открыла глаза и посмотрела на улыбающегося Базза – тот был собой доволен.

– Вот, я тебе нашёл лучшее тело! Самое лучшее!

– И как же теперь выгляжу?

Базз протянул Рингоноки зеркало. Она посмотрелась туда. Когда она начала причитать и материться на английском и немецком, до огненного штернриттера начало доходить, что от радости так не причитают…

– Э-э-э…что-то не так?

– Нет-нет, всё так,– сказала Рингоноки гробовым голосом Ичиго,– Всё просто замечательно...

====== ...с того же разбега. ======

Опять! Опять это тело, какжерингонокиегоненавидит! Рингоноки уже соединялась с Ичиго, и тогда она отделилась чудом, просто чудом! Сейчас же она прекрасно понимала, что чудес такого масштаба не бывает. Deus ex machine…как же. Если Рингоноки и на этот раз окажется права, то отныне не у Маюри две жены, а у Нанао два мужа. Ммм, Маюри…

Базз непроизвольно сглотнул и приготовился драпать и использовать не менее семи пальцев…или сначала семь пальцев, а потом драпать? И не задействовать ли ногу?

Рингоноки отогнала мысленный образ любимого мужа и повернулась к Баззарду. Тот готовился к худшему – его будут бить. Или, что ещё хуже, поглощать.

– Как бы не была плоха ситуация, в которой я оказалась, ты выполнил свою часть уговора. Вечером я попробую что-нибудь сделать с головой Юграма на расстоянии. Кажется, мне это уже по силам. – Рингоноки прекрасно знала, о чём говорит: не тело, но душа казалась обновлённой, собственная реацу – бесконечной, а дар предвидения настолько усилился, что Рингоноки уже не надо было засыпать…

«Похоже, от Яхве я всё-таки отхватила кусок. Он легко восстановится, а мне…а мне надо спасать генерала и его лейтенанта. Теперь я могу это сделать…»

С этой проблемой Рингоноки разобралась. Ведь сейчас её внутренний мир был именно её! Зангетсу (оба) спокойно отсиживались в её сырости, причём о беременности Кинушикую Хичиго узнал только сейчас, когда она собралась рожать.

– Как ты могла не сообщить мне об этом?!

– Ты не выходил на связь, а соединительный мост сквозь измерения плохо работает! Это было опасно! Ой, воды отходят! Что стоишь, крепи меня на Генезис! А-а-а-ААА!!!

– Да я тебя ещё не коснулся даже!

Что было дальше, Ямамото и Тоджиро не знали, но догадывались. Через несколько часов они услышали два крика – Кинушикую и малыша. Оба голоса отдавали характерным для Пустых их типа бульканьем.

– Кто? – решил ещё через пятнадцать минут поинтересоваться Генрюсай.

– Мальчик, три восемьсот! – устало крикнула Кинушикую. Но тут выяснилось, что с мальчиком какая-то проблема. Рингоноки быстро пришла туда и начала разбираться. Проблема оказалась в цвете волос мальчика. Нет, в целом новорожденный выглядел вполне неплохо – бледно-розовая кожа постепенно принимала нормальный для Пустых цвет, периодически можно было видеть желто-чёрные глаза, очень выразительные благодаря уже сейчас длинным ресницам. Ребёнок выглядел абсолютно здоровым, доношенным и очень симпатичным. Но пугали Кинушикую и Хичиго не физические особенности…

– Чёрные! Почему у него чёрные волосы? Такого же быть не может!

– Слушай, а он точно от меня? Понял-понял, молчу. Но тут что-то не так: я блондин, ты блондинка, а он? А он!

Рингоноки (во внутреннем мире она выглядела как ей полагается) взяла малыша на руки. Судя по всему, это была какая-то мутация. Очень симпатичная мутация, кстати – Кира вполне мог оказаться прав с пророчеством на эту голову.

– Не думаю, что цвет волос может быть большой проблемой. Его это совсем не портит, он так даже почти человеком выглядит, в отличии от вас. Инма.

– А что, подходит! Ну, сынок, будешь Инмой? Первым Пустым, родившимся естественным путём?

Ребёнок явно согласно моргнул. Инма выглядел гораздо симпатичнее, чем должен выглядеть типичный Пустой, пусть даже хозяйский. Ни на кого из окружающих он похож не был вообще, и это радовало. Сейчас нельзя сказать, каким будет эта милашка лет через десять – пятнадцать, но если верить Кире, то это будет нечто. Теперь надо подумать, какого плана нечто: или ангел, рядом с которым чувствуешь себя не в своей тарелке, или секс-бомба неясного масштаба. Рингоноки больше склонялась ко второму.

Маюри спокойно работал у себя в лаборатории, пробирки там рассматривал, как вдруг его обнимают со спины ЯВНО мужские руки и ему на ухо-механизм негромко шепчет ЯВНО мужской голос с ЯВНО понятной целью:

– Ну, Маюри, вот и я.

Маюри еле удержался от визга в лучших женских традициях. Перед ним стоял Куросаки Ичиго. Только вот…зелёной вставки в глазах больше не было. И взгляд странный. Прямо как у...

– Рингоноки? Проклятье, это ты?

– Да, это я. Видимо, теперь я буду выглядеть как-то так.

Маюри окосел. С одной стороны, его жена вернулась. Это хорошо. С другой стороны, она теперь выглядит как мужчина. Это плохо. Есть вероятность, что она навсегда останется такой. Это омерзительно. Но теперь она, судя по её утверждениям, будет интересоваться в основном мужчинами, коих в Готее более чем хватает. Это так плохо, что описать это можно только битьём головой о стол, что Маюри делать, разумеется, не будет.

– Ладно, иди сообщай об этом генералу.

– Он мёртв.

– Мир его праху. Тогда его лейтенанту.

– Он тоже мёртв.

– Какая жалость. Тогда иди выдвигать свою кандидатуру на вакантный пост.

– Не, не буду.

– Лень? Тень песца в туманном будущем?

– Просто на этот пост выйдет кое-кто другой. Маюри, а где Кира?

– Этот полутруп? Я его пытаюсь восстановить, но…ты понимаешь, что у меня нет времени на всяких тупиц. Можешь восстановить его сама, если хочешь.

На раны, которые не взяла даже регенеративная сыворотка Маюри, у Кинушикую ушло около полутора часов, после чего «слегка» неживого, но вполне целого Киру вынули из бассейна и положили сохнуть на камушек. Рингоноки проделала ту же операцию с капитаном и лейтенантом первого отряда, и те сейчас сидели и играли в сёги. Впервые за последние девяносто лет им было просто нечего делать. «Непорядок» – думал Ямамото, но вслух ничего не сказал. Как и Сасакибе. А Кира тем временем отошёл и пытался понять, где же он сейчас. Судя по климату и наличию рядом генерала, он всё-таки помер. Но когда мимо промчался Хичиго, а за ним Кинушикую, он усомнился в своём агрегатном состоянии. Начал считать луны на небе. Не насчитал ни одной, после чего диагностировал у себя шизофрению или белую горячку. Ну, в крайнем случае, интоксикацию организма и связанные с этим галлюцинации, не убирающиеся путём щипания разных частей своего тела.

Нетсуден в этот раз определил хозяйку относительно быстро, так что уже на выходе из лаборатории смущённо кашлянул, но глупых вопросов задавать не стал и вернулся в голову, где всё же убедил Киру в реальности происходящего бардака, поздравил Кинушикую и Хичиго с рождением такого симпатичного, пусть и немного странного ребёнка. Но кто без странностей?

Момо была в шоке. Донохане была в шоке. Кьёраку был в шоке. Нанао была в шоке. Даже Нему была в шоке, но этого не показала. Айзен был в шоке. И только Ренджи привычно вздохнул – ему уже не привыкать.

Они ещё не знали, что Бьякуя нашёл в стене четвёртого отряда свои фотографии.

Но когда на весь Готей раздалось громкое: «РИНГОНОКИ КУРОТСУЧИ!!!», Ренджи побледнел.

– Рин-но-сама, капитан нашёл тайник!

– Надеюсь, не ту эротику.

– Что вы, я её в другом месте прятал!

Ретсу улыбнулась – фотографии уже несколько недель она, её лейтенант, да и весь отряд рассматривали по вечерам и показывали пациентам. Смех – лучшее лекарство, как выяснилось. Только вот если Бьякуя встанет с постели, Рингоноки не жить. Впрочем, ичиго тоже не жить, ибо техникой разделения двух душ Бьякуя точно не владеет. Как и Ретсу.

– Не огорчайся, Маюри. Я очень перед тобой виновата, это я сама добилась измены, если бы не сбой в моём цикле…

– Я не виню тебя. Тебя даже стали больше уважать. Измени ты мне с каким-нибудь рядовым, я бы сердился, но измена с такой значительной фигурой, как император квинси, даёт и тебе и мне невероятное уважение в Готее. Но если ты хочешь меня задобрить, то приготовь мне щуку с яблоками.

– Ом.

====== Мгновения счастья. ======

Маюри проснулся посреди ночи в холодном поту: ему приснилось, что его жена оказалась заперта в теле Куросаки Ичиго после супружеской измены с предводителем квинси…нет, надо проверить количество химических веществ в лаборатории – от ртутных паров так не штырит.

– Маюри, вот щука. – Ичиго протягивает ему поднос, на котором тарелка с искомым. Щука, какую Рингоноки готовила по праздникам.

Значит, не в парах дело. Его жена действительно в теле Куросаки. Маюри принял еду с некоторой опаской: зная Рингоноки, надо ожидать подвоха.

Подвох заключался в том, что его не было. Вкусная щука с яблоками, политая соусом по фамильному рецепту Рингоноки (соус был придуман ею ещё при жизни) – пальчики оближешь! Завтрак в постель дополнила чашка зелёного чая и сухофрукты. Несомненно, Рингоноки предпочитала проявлять любовь и привязанность не на словах, а на деле, но сегодня она себя превзошла. «Похоже, она считает себя виноватой в измене и старается мне угодить. Это плохо – сейчас она наверняка полезет целоваться.»

У среднестатистического синигами близость хоть с кем-то была раз двадцать-тридцать в год, не считая мастурбацию. Рингоноки не была с этим согласна, поэтому в первый же день брака договорилась с Маюри и Нанао об отличном графике: два раза в неделю с одной женой, два раза с другой. В период ежемесячных недомоганий у Маюри отдых. Когда у Рингоноки период фертильности, Нанао отдыхает (пусть даже один день). В итоге Маюри мог похвастаться бесперебойным и вполне качественным удовлетворением естественной потребности, из-за чего ему завидовали чёрной завистью почти все синигами Готея, включая генерала и Бьякую.

Но сейчас Рингоноки требовала к себе внимания в самом неподходящем теле. Безусловно, Ичиго очень привлекателен. Странно, что у него нет девушки. Но Маюри никогда не замечал за собой ТАКИХ наклонностей, даже если принять во внимание, что это его любимая жена.