Текст книги "Оковы и плети (СИ)"

Автор книги: StilleWasser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Разве можно тебе отказать, милая? Прогнись немного и раздвинь ноги еще чуть шире, – ухватившись за её бедра, он приставил головку к влажному входу и едва ощутимо надавил, наслаждаясь дрожью и жалобными стонами сходящей с ума Гермионы.

– Ну же… – горячо прошептала она, и в её голосе слышалась мольба. – Драко! Ну давай же!

Подавив смешок, Малфой одним движением вошел в тесное влагалище, казавшееся еще более тугим из-за позы, в которой они находились. Прижатая грудью к прохладной плитке Гермиона могла лишь тихонько постанывать, когда он, медленно подаваясь назад, одним резким толчком врывался обратно, шлепая бедрами по её заднице и утробно рыча.

С каждым движением внизу живота росло напряжение, и она тихонько захныкала, лишенная возможности двигаться. Драко слегка прикусил кожу на ее шее и горячо шепнул на ухо:

– Опусти одну руку и дотронься до себя, – он чуть отстранился, чтобы она смогла оторваться от стены и сделать, как он говорит, а затем снова впечатал её в плитку, вырвав из груди стон. – Вот так, милая, поласкай себя для меня.

Малфой возобновил движения, снова начав безжалостно вбиваться в нее. Одной рукой он схватил её за волосы, а второй до боли сжал бедро, грозя оставить синяки. Всё плыло у Гермионы перед глазами, и она жадно хватала ртом воздух, наполненный её криками, мужским рычанием и влажными шлепками двух разгоряченных тел друг о друга. Ее пальцы порхали на клиторе как заведенные, а стенки влагалища все сильнее сжимались вокруг твердого пульсирующего члена, предчувствуя разрядку.

Гермиона содрогнулась в руках Драко, и тот ускорился, доводя её почти до сумасшествия. Так сладко, невыносимо сладко было отдаваться ему, покоряться, дарить всю себя без остатка, делать все, что он скажет, и получать от этого невиданное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Перед глазами будто взорвалась сверхновая звезда, и Гермиона закричала, кончая, сжимаясь вокруг его члена, содрогаясь и задыхаясь от страсти.

– Я люблю тебя, – услышала она голос Драко, замершего внутри нее, пережидая волны оргазма, заставляющие влагалище плотно обхватывать его член.

– Драко… – едва придя в себя, выдохнула Гермиона, чувствуя, что он снова начал двигаться. – Драко! Я хочу… попробовать тебя на вкус… Дай мне… пожалуйста.

Ни слова не говоря, он вышел из нее, и она повернулась, опускаясь коленями на резиновый коврик, лежащий под ногами. Подняв глаза, она увидела перед собой напряженный член, густо покрытый вязкой смазкой. Драко смотрел на нее сверху вниз затуманенным взглядом, и она, не медля ни секунды, провела языком по всей длине и лизнула яички, а затем обхватила их ладонью, слегка сжав. Услышав сдавленный стон, она взяла в рот головку, плотно сомкнув на ней губы, и протолкнула член внутрь до самого горла. На ее волосы легла мужская рука и, нежно погладив, собрала их в хвост и мягко потянула, направляя её движения.

– М-м-м, – одобрительно промычала Гермиона, продолжая ласкать его языком и губами: она любила, когда Драко руководит её действиями, а быть до конца насаженной ртом на его член нравилось ей из-за чувства собственной покорности и порочности, которое заставляло подаваться вперед сильнее, не обращая внимания на дискомфорт и недостаток кислорода.

Изо рта текла густая слюна, влажно хлюпая, когда Гермиона снова и снова вбирала в рот напряженный член, который толкался в уже начинающее саднить горло. Голова кружилась, а в животе снова начал затягиваться тугой узел возбуждения. Тяжелый мускусный аромат наполнял ноздри, а рука в ее волосах сжималась все крепче. Она задвигала головой быстрее, принимая твердый член все глубже, ощущая на языке терпкий вкус предэякулята и чувствуя себя как никогда на своем месте – у его ног.

Драко зарычал, больно сжимая ее волосы, несколько раз резко дернулся, вгоняя член ей в горло, и рот Гермионы заполнила густая сперма. Едва успев сглотнуть первую порцию сладковатого семени, она почувствовала, что Малфой резко вытащил член из ее рта и тугие струи выплеснулись ей на лицо и волосы. Она подняла голову, давая тяжело дышащему Драко рассмотреть себя, покрытую белесыми каплями, и робко ему улыбнулась.

– Я люблю тебя, – сказала она. Малфой, не ответив, резко дернул её за руку, ставя на ноги, и впился в ее губы страстным поцелуем.

***

Когда Драко и Гермиона добрались от безопасной точки трансгрессии до южной дороги Риджентс-парка, ведущей на внутреннюю тропинку, кольцом окружающую Сады Королевы Марии, уже начало темнеть, и зажглись фонари. Они скупо освещали дорожки тусклым желтым светом, оставляя деревья на обочине прятаться во тьме. Клумбы королевского розария, летом поражающие богатством и разнообразием сортов и радующие глаз буйством цвета, сейчас были заботливо укрыты, чтобы защитить прихотливые растения от холода. Но Гермиону вид холмиков из белой пленки почему-то удручал.

– Словно заснеженные могилы, – поёжившись, пробормотала она, покрепче цепляясь за руку Драко.

– Парк не слишком далеко от клуба, и в это время года по вечерам здесь мало народу. Вероятность встретить волшебников, которые могли бы нас узнать, очень небольшая, – извиняющимся тоном пояснил Малфой свой выбор места встречи, вглядываясь в очертания фонтана в виде двухъярусной каменной чаши, на фоне которой смутно виднелась фигура человека в черной куртке и красной шерстяной шапке. – Кажется, Уизли уже заждался.

– Рон! – воскликнула Гермиона, бросаясь вперед.

– Гермиона! – Рон подхватил её на бегу и заключил в объятия. – Гарри рассказал мне про Джеймса. Вот подонок! Жаль, меня не было вчера с вами. Как ты?

Он поставил её на ноги и принялся пристально разглядывать, словно ища в ней какие-то изменения.

– Все хорошо, – заверила его Гермиона, поправляя растрепавшиеся волосы. – Мои спасители подоспели как раз вовремя.

– Малфой! – Рон с удивлением уставился на бесшумно подошедшего Драко, который со скучающим выражением лица остановился в нескольких шагах от них.

– Уизли, – ровным тоном отозвался он.

Гермиона с тревогой смотрела на Рона. В прошлый раз он и Драко едва не сцепились прямо у её постели в больничном крыле Хогвартса, и сейчас при взгляде на лицо друга идея позвать с собой Малфоя уже не казалась ей такой блестящей. Но Рон её удивил.

Справившись с эмоциями, он шагнул вперед и выпалил:

– Спасибо! – и протянул Драко руку для рукопожатия. – Гарри рассказал, что ты сделал вчера для Гермионы, и я… кажется, был неправ на твой счет.

Повисла тишина, прерываемая лишь шорохом ветра среди голых ветвей деревьев. Гермиона перевела на Драко обеспокоенный взгляд: тот молчал, по-прежнему держа руки в карманах пальто, и холод в его глазах пробирал до костей. Но вдруг он кивнул каким-то собственным мыслям и пожал протянутую ему руку.

– Миона, я вообще-то пришел попрощаться, – сказал Рон, глядя, как Драко обнимает Гермиону за талию.

– Попрощаться?! Как попрощаться, Рон?! А как же Аврорат? Твои экзамены… – Гермиона осеклась, вспомнив, что ничего не должна была знать о провале Рона. – Да, Гарри мне всё рассказал!

– Похоже, Поттер успел всем всё рассказать, – пробормотал Малфой, закатывая глаза.

– Ты должен был готовиться, чтобы пересдать экзамены! – не обратив на Драко внимания, продолжала наседать Гермиона. – Только не говори мне, что ты опять их завалил, Рон Уизли!

– Нет, я просто передумал, – улыбнулся тот, нимало не смутившись такому напору: в конце концов, он привык к слишком трепетному отношению Гермионы к экзаменам еще в Хогвартсе. – Я еду в Румынию. Чарли нужны крепкие ребята, у которых есть опыт обращения с драконами.

– И какой же у тебя опыт обращения с драконами?! – воскликнула Гермиона, качая головой.

– Ну мы же сбежали из «Гринготтса» на драконе, – пожал плечами Рон. Было видно, что он особо не задумывался о том, какие навыки действительно нужны профессиональным драконологам.

– А как же Аврорат? Разве это не было твоей мечтой? – уже тише поинтересовалась Гермиона, понимая по выражению лица друга, что его уже не переубедить, к тому же Молли наверняка пыталась, и если уж даже она не смогла…

– Это было мечтой Гарри. А я хотел бы найти свое место в жизни. И хорошо, что я понял это сейчас, – покосившись на Малфоя, ответил Рон.

Гермиона сделала шаг вперед, освобождаясь от объятий Драко, и улыбнулась, хотя улыбка вышла грустной.

– Будь осторожнее. Драконы очень опасны. И пиши нам с Гарри почаще, – она обняла Рона, радуясь его по-настоящему взрослому решению найти наконец себя, – настоящего Рона Уизли, а не друга и верного соратника Гарри Поттера. Похоже, за те недели, что они не виделись, он многое успел переосмыслить в своей жизни, как профессиональной, так и личной. Рон ни словом не обмолвился о той своей неожиданной попытке возродить их отношения, но, судя по спокойному взгляду, которым он смотрел на обнимающего Гермиону Малфоя, эта внезапно вспыхнувшая идея вернуть её осталась для него в прошлом. Похоже, после расставания с навязчивой Лавандой не слишком стремящийся ко всему новому Рон решил просто пойти знакомой дорогой. Новый Рон, стоящий сейчас перед Гермионой, был готов к открытиям, и она искренне желала ему счастья.

– Спасибо, Миона, – улыбнулся Уизли, отступая на пару шагов и явно собираясь уходить. – Ты тоже будь осторожна. Драконы действительно опасны. Все они, – Рон покосился на Малфоя, словно предупреждая его, огляделся по сторонам и трансгрессировал.

Драко неопределенно хмыкнул у нее за спиной, и Гермиона обернулась. Он ехидно улыбался каким-то своим мыслям: возможно, не озвученным колкостям в адрес Рона. И она была ему благодарна за то, что он молчал всю встречу.

– Давай немного пройдемся, – попросила Гермиона, цепляясь за его горячую руку своей холодной, и Драко сжал её покрепче, делясь своим теплом, хотя проще было бы наложить Согревающее заклинание.

Некоторое время они неторопливо прогуливались в молчании, любуясь иссиня-черным небом и желтым светом фонарей, отражающимся в лужах. Малфой был прав: ранней весной в это время суток, когда темнело пока еще довольно рано и было ощутимо холодно по вечерам, народу в Риджентс-парке почти не было. Они встретили всего двоих человек, не обративших внимания на молодую парочку, бредущую по дорожке, взявшись за руки.

Каждый думал о своем, и Гермиона первой нарушила молчание, решив высказать то, что её давно мучило:

– Драко?

– Да, милая? – задумчиво отозвался он.

– Пообещай мне, пожалуйста, кое-что…

– Сказал бы «всё что угодно», но не буду торопиться, – улыбнулся Малфой, останавливаясь и поворачиваясь к Гермионе, нервно крутящей в руках пояс своего пальто. – С таким лицом обычно сообщают плохие новости. Что случилось? Ты тоже внезапно собралась в Румынию? Или передумала работать в Отделе регулирования магических популяций и вместо этого хочешь возродить Г.А.В.Н.Э.?

– Нет, – помотала головой Гермиона, даже не улыбнувшись. – Драко, пожалуйста, пообещай мне, что больше никогда не будешь жертвовать собой ради меня.

– Что? – не ожидавший такого Малфой отступил на шаг, но быстро взял себя в руки и, подойдя, обнял Гермиону, уже начинающую всхлипывать. – Милая, всё хорошо…

– Нет! – воскликнула она, сбрасывая с себя его руки. – Ничего не хорошо! Больше никогда так не делай! Не смей умирать за меня! Думаешь, я смогла бы жить, зная, что ты… что тебя…

Она всхлипнула и бросилась к нему в объятия, уткнувшись носом в мягкую ткань пальто, пахнущую так привычно – имбирем и лимоном. Драко прижал её к себе, машинально гладя по голове, но его глаза смотрели вдаль застывшим взглядом.

– Я бывший Пожиратель Смерти, – хрипло сказал он, и его рука, перебирающая растрепанные каштановые волосы, замерла, словно окаменев. – Однажды, кажется, когда-то очень давно я стоял перед Дамблдором, смотрел ему в глаза и был готов совершить первое в своей жизни убийство по приказу Темного Лорда. Авада уже почти сорвалась с моих губ, как вдруг за миг до этого в голове зазвучал голос Кристофа, его слова, сказанные мне когда-то: совершая то, что нельзя исправить, ты теряешь себя навсегда. Это мгновение стало решающим: я заколебался, и убийство вместо меня совершил Снейп, который впоследствии прикрыл меня перед Темным Лордом. Однако Кристоф оказался прав: несмотря на то, что Дамблдор погиб не от моей руки, прежним я уже не был. Потому что те несколько секунд, когда я был готов убить человека, уже нельзя было отменить или переписать. Они навсегда раскаленным клеймом впечатались в меня, в самую мою суть, в мою душу. Да, я не убил сам, но теперь я знал, что способен.

Гермиона встрепенулась и подняла голову, чтобы что-то сказать, но Драко покачал головой и прижал палец к ее губам, прося позволить ему закончить.

– Вчера, когда я увидел, как в тебя летит Авада, я не колебался ни мгновения. Я был готов умереть за тебя. Я, Драко Малфой, единственный наследник древнего чистокровного рода, был готов отдать свою жизнь, чтобы жила ты, – он горько усмехнулся, но так и не произнес то роковое слово «грязнокровка», которое сломало жизнь стольким волшебникам, но Гермиона всё поняла и осторожно коснулась его руки, и тогда он продолжил: – Я лежал сегодня ночью без сна, наблюдал за тобой и вдруг почувствовал себя иначе, и никак не мог понять, в чем дело. Но теперь я знаю: то, что случилось вчера, как будто отменило те секунды на Астрономической башне, когда я чуть не отнял чужую жизнь. Как будто, спасая тебя, я спас и себя тоже. И я знаю, что закрыл бы тебя собой от смерти снова, без сожалений и колебаний. Потому что ты лучшее, что есть в моей жизни, и она не имела бы смысла без тебя.

Драко коснулся губами губ Гермионы, ощущая соль её слез, и целовал нежно и долго, деля с ней одно дыхание на двоих до тех пор, пока и его не перестало хватать. Мир закружился перед глазами, и в целой вселенной осталось лишь одно – нежные руки на его груди и соленый вкус губ Гермионы Грейнджер.

========== Эпилог. ==========

Комментарий к Эпилог.

Озвучка фанфика:

Youtube https://www.youtube.com/channel/UCKPz7pnv_eqrT34qNy-PleQ

Telegram https://t.me/okovy_i_plety

VK https://vk.com/video/playlist/-187906046_1

На Youtube не все серии прошли цензуру, поэтому озвучка полностью есть в Телеграм и VK.

В разгар дня под золотистыми лучами июньского солнца Малфой-мэнор был похож на прекрасный дворец из сказки о Золушке, а не на узилище, где пытали и убивали людей, каким он запомнился Гермионе. Не только сам дом, но и обширная территория вокруг него были украшены цветами и лентами в пастельных тонах. Основное действо развернулось на огромных полянах, раскинувшихся по обеим сторонам дорожки, ведущей от ворот к дверям особняка. Несмотря на свое отношение к хозяину дома, Гермиона не могла не признать, что Люциус в строгом черном смокинге и красавица Эстер в белом, отделанном изысканным кружевом платье были прекрасны и выглядели счастливыми, давая друг другу клятвы в окружении цветов и зелени. Казалось, что они действительно влюблены, а не женятся по расчету, преследуя каждый свои цели, как думали все вокруг.

Но когда Гермиона поделилась этими мыслями с Драко, он лишь скептически хмыкнул. Они сидели на бортике фонтана, вокруг которого полукругом расположились фуршетные столы. Малфой-младший категорически отказался поздравлять отца после заключения брака, и они ускользнули сюда и наслаждались исходящей от текущей воды прохладой.

– Это ведь Люциус Малфой, – задумчиво сказал Драко, снимая пиджак и небрежно бросая его на бортик рядом с собой. – Мой отец никогда ничего не делает просто так. Тем более – по любви. Их брак с мамой был расчетом. Я родился только потому, что древнему роду был нужен наследник. Уверен, что и к этой Крамп у него какой-то особый интерес. Ты обратила внимание на список приглашенных? Куча маглорожденных волшебников, которых он когда-то помогал истреблять. Ты в их числе, к тому же ты подруга Поттера, героиня войны, одно твое присутствие, тем более в паре со мной, его сыном, придает происходящему особый смысл.

– Я слышала от кого-то из гостей, что Эстер тоже маглорожденная, – проговорила Гермиона, тщательно обдумывая слова Драко и сопоставляя с той картинкой, которая только что была у нее перед глазами. – И всё же мне кажется, что между ними есть что-то большее, чем простая выгода.

Она не стала говорить это вслух, но если на Нарциссе его женили родители, как полагалось в чистокровных семьях, то почему бы Люциусу, обретя независимость и свободу от них, от навязанной ему жены и от своего жестокого хозяина, не захотеть обычного человеческого счастья? Может, это влияние Кристофа с его гуманизмом, но Гермионе хотелось верить, что даже такой человек, как Люциус, способен полюбить.

Драко покачал головой, отрицая её последние слова, и некоторое время сидел молча, опустив руку в прозрачную воду фонтана и размышляя.

– Мать познакомила меня с Кристофом почти сразу после того, как мне исполнилось шестнадцать, – наконец заговорил он, глядя в одну точку перед собой. – Я провел в клубе половину лета перед шестым курсом и все каникулы во время учебного года. Отец тогда находился в Азкабане за нападение на Министерство. Узнав, что я общаюсь с Кристофом, он воспылал надеждой вернуть нашей семье расположение Темного Лорда. Моими руками. Он прекрасно понимал, что окажется в опале за свою неудачу с пророчеством, и, когда после его освобождения так и произошло, он стал искать любую возможность выслужиться. Позже я узнал, что именно он умолял Лорда дать мне важное задание, и так я получил приказ убить Дамблдора. И что незадолго до этого отец встречался с Кристофом для беседы, в ходе которой высказал пожелание, чтобы тот передал мне свое мастерство в использовании атакующих проклятий. Иными словами – научил меня убивать.

Гермиона вздрогнула от холодного безразличного тона, которым Драко это произнес, и взяла его за руку. Он нежно погладил её пальцы и повернулся к ней, грустно улыбнувшись.

– Кристоф поступил по-своему, и я ему за это благодарен.

– Я тоже, – несмело улыбнулась в ответ Гермиона. – Значит, поэтому Кристоф и твой отец недолюбливают друг друга?

– И именно поэтому Люциус когда-то зарекся приходить в клуб, – кивнул Драко. – Не дай ему себя обмануть, Гермиона. Только этого он и добивается своим фарсом с женитьбой на маглорожденной. Всё это не более чем попытка подстроиться под новые условия игры. Малфои всегда умели выживать с максимальной выгодой для себя.

Драко горько усмехнулся, поднес руку Гермионы к губам, нежно поцеловал, а потом потерся щекой о её ладонь. Она скользнула пальцами по его скуле и очертила линию подбородка, но вдруг он поймал её руку и, серьезно заглянув ей в глаза, сказал:

– Я тоже Малфой.

– Я знаю это еще с первого курса, – фыркнула Гермиона, не желая понимать намек. Драко улыбнулся, возвращая себе задорно-воинственное настроение, с которым он пришел на свадьбу.

– Не хочешь сбежать от меня, пока не поздно? – подмигнул он.

– Уже поздно. Ты держишь меня в ошейнике и на коротком поводке. Злобный коварный Малфой, – она улыбнулась и подмигнула ему.

Поляну стали заполнять гости, и вскоре Драко и Гермиона оказались в эпицентре возбужденного гвалта и веселого смеха, а также вспышек колдоаппаратов специально приглашенных репортеров «Ежедневного пророка». Все вокруг обсуждали свадьбу и дальнейшие планы молодоженов на совместную жизнь: Люциус обмолвился, что они с Эстер вскоре планируют переезд в Америку, где уже приобрели «очаровательный пентхаус» в одном из небоскребов Нью-Йорка. На вопрос журналистов, чем он собирается там заниматься, Малфой-старший ответил, что продолжит сотрудничать с МАКУСА в поимке так и не найденных Пожирателей Смерти, по данным Министерства магии Британии, укрывшихся в штатах Вермонт и Массачусетс.

Чтобы избежать внимания назойливых репортеров, Драко предложил Гермионе прогуляться, и вскоре они оказались в доме. Идя через коридоры и длинные залы, она со страхом ожидала увидеть знакомые комнаты, которые могли бы всколыхнуть неприятные воспоминания, но особняк поражал обилием светлых тонов и необычной легкостью и воздушностью декора и ничуть не напоминал тот мрачный дом, который долго являлся Гермионе в кошмарах. Малфой, внимательно наблюдающий за ней, пояснил, что после войны все помещения подверглись полной перепланировке и ремонту, ведь жить там, где всё напоминало о Темном Лорде и его деяниях, не хотелось никому.

Идя по коридору второго этажа, они услышали голоса, и предающийся воспоминаниям о детстве Драко умолк, прервав на полуслове рассказ о том, как любил играть в прятки с домовиками, не подозревая, что те прекрасно чувствовали, где находится их маленький хозяин, и просто ему поддавались.

– Люциус, нас ждут гости, – протестующе напомнил мелодичный женский голос, принадлежащий новоиспеченной миссис Малфой. – Не сейчас, пожалуйста…

Её слова прервались жалобным стоном, а затем раздался какой-то шум, и прозвучал самодовольный голос Люциуса:

– Гости подождут. Я не собираюсь отказывать себе в удовольствии насладиться своей прекрасной женой из-за кучки напыщенных придурков. Вот так, чуть выше, моя сладкая…

Эстер вскрикнула, а затем снова застонала.

– Ты помнешь мне платье, Малфой. М-м-м…

Ритмичный шум и влажные хлюпающие звуки заставили Гермиону покраснеть и беспомощно взглянуть на Драко, застывшего у приоткрытой двери бывшей спальни своих родителей. Его лицо приобрело знакомое ледяное выражение, появлявшееся всегда, когда он хотел скрыть эмоции. Гермиона осторожно потянула его за руку, собираясь увести подальше, но в его глазах мелькнула ярость, и он решительно распахнул дверь и ворвался в комнату.

Прижатая к кофейному столику затянутой в тугой корсет роскошной грудью Эстер испуганно вскрикнула, а неистово вбивающийся в нее сзади Люциус лишь покрепче сжал ткань задранной юбки и, закрыв глаза и не обращая внимания на внезапное вторжение в комнату, сделал еще три глубоких размашистых толчка и содрогнулся от удовольствия, изливаясь внутрь женского тела. Рвано выдохнув, он поправил платье Эстер и свои брюки и невозмутимо проговорил, закрывая собой смущенную жену:

– Кажется, твоя мать должна была научить тебя стучать, прежде чем куда-то войти. Только грубые неотесанные гриффиндорцы могут столь бесцеремонно врываться в личные покои. Впрочем, с кем поведешься…

Гермиона физически ощутила волну ярости, исходящую от Драко. Шагнув вперед, он прорычал:

– Да как ты смеешь…

Но вдруг в разговор вмешалась Эстер. Недаром эта миловидная блондинка была аврором: еще несколько секунд назад смущенно краснеющая и прячущая взгляд, теперь она решительно выступила вперед и, поправляя выбившийся из идеальной прически локон, дружелюбно произнесла:

– Ты ведь, Драко, правильно? Ты очень похож на отца. Прости, что наше знакомство проходит при таких обстоятельствах, мы думали, все сейчас внизу, во дворе, – она улыбнулась, встав в нескольких шагах от Люциуса и как бы подчеркивая этой дистанцией свои следующие слова: – Я понимаю, что для тебя все происходящее кажется вопиющим неуважением к твоей матери, но… Поверь, всё совершенно не так, как это выглядит со стороны.

– Эстер, – в голосе Люциуса звучало предупреждение, но она лишь отмахнулась, сделав шаг вперед и приблизившись к застывшему и побледневшему Драко, сжимающему кулаки.

– Драко, позволь поговорить с тобой наедине, пожалуйста.

– Не думаю, что вам есть что мне сказать, миссис Малфой, – последние слова Драко буквально сочились ядом, и Гермиона невольно поёжилась.

– Эстер! – Люциус повысил голос, но она, не дрогнув, обернулась и железным тоном сказала:

– Он имеет право знать! – а затем, повернувшись к Драко, уже тише добавила: – Прошу тебя.

Драко молчал несколько долгих секунд под умоляющим взглядом Эстер, и атмосфера в комнате накалилась, словно в ней находился огнедышащий дракон. Не выдержав, Гермиона взяла Драко за руку и тихонько прошептала:

– Пожалуйста…

Он перевел на нее холодный взгляд, и вдруг что-то изменилось в его лице, и наконец он сдержанно кивнул.

– Спасибо. Не мог бы ты проводить меня в гостиную? – мягко попросила Эстер.

Бросив предупреждающий взгляд на отца, Драко произнес:

– Если я узнаю, что ты словом или даже взглядом задел мою девушку, я вернусь и тогда… – не договорив, он повернулся к Гермионе, собираясь извиниться, но та несмело улыбнулась ему и кивнула.

– Встретимся позже, – сказала она, хотя от мысли, что она останется наедине с Люциусом, в сердце поселилась смутная тревога.

– Миссис Малфой, – холодно сказал Драко, распахнул перед Эстер дверь и вышел вслед за ней, не оглядываясь. Сзади послышался шорох, и Гермиона резко обернулась. Люциус отошел к каминной полке, на которой стояла бутылка огневиски и пара бокалов, и, налив себе, вальяжно устроился в кресле, не предложив ей ни выпить, ни присесть.

– Прекрасно выглядите, мисс Грейнджер, – спокойно сказал он, потягивая огневиски.

На Гермионе было иссиня-черное коктейльное платье с пышной атласной юбкой по колено. Верх был отделан блестящими пайетками, а открытые по плечи руки и высокий плоский вырез ворота подчеркивали хрупкость её фигуры. Слова Люциуса звучали вполне искренне, и она уже собиралась было поблагодарить его за комплимент, как вдруг он сощурился и жестко добавил:

– Однако, чтобы ваш образ казался завершенным, не хватает одной детали: вашего ошейника.

Гермиона вспыхнула, но быстро взяла себя в руки: она не думала, что Малфой-старший обойдется без шпилек в её адрес, и была к этому готова.

– А в вашей паре ошейник, очевидно, носите вы, мистер Малфой, учитывая, что вы в прошлом преступник, а ваша жена – аврор?

Люциус с громким стуком грохнул стакан на стол, на котором совсем недавно предавался страстной любви с Эстер, и, подавшись вперед, гневно прошипел:

– Не смейте говорить о моей жене, мисс Грейнджер! Вы в моем доме, и мне плевать, кто вы там – героиня войны или очередная смазливая девчонка в постели моего сына! Если я услышу от вас еще хоть что-то в адрес Эстер…

– Вы действительно ее любите, – вырвалось у Гермионы прежде, чем она успела подумать, что и кому она говорит. Люциус застыл, словно его поразили Петрификусом, и на мгновение – Гермиона могла поклясться – в его глазах промелькнула растерянность.

– Убирайтесь, – наконец смог пробормотать он, а затем, взяв себя в руки, крикнул: – Вон!

Гермиона улыбнулась, чувствуя себя так, словно выиграла миллион фунтов в магловскую лотерею.

– С удовольствием, – сказала она, направляясь к двери, но перед выходом обернулась и бросила: – Поздравляю с бракосочетанием, мистер Малфой. Желаю вам… счастья.

Разговор Драко и Эстер продлился довольно долго – Гермиона успела выпить пару бокалов шампанского и завязать вежливую беседу с одним из гостей, который долго и витиевато восхищался её героизмом и мужеством во время войны. Изредка поддакивая и кивая, она не отрывала взгляд от входа в дом, поэтому, когда на пороге появился Драко под руку с Эстер, тут же прервала разговор и направилась к ним.

– Спасибо, – услышала Гермиона его голос, подойдя поближе, и увидела, как миссис Малфой ласково улыбнулась и потянулась к его щеке. Как ни странно, Драко улыбнулся в ответ и вежливо позволил себя поцеловать, после чего вполне тепло распрощался и направился к Гермионе. На его лице снова было сложно прочитать эмоции, а в глазах светилась растерянность.

– Как ты, милая? – спросил он, обнимая Гермиону за талию и увлекая её за собой подальше от чужих глаз. – Мой отец тебя не обижал?

– Нет, – ответила она, с беспокойством глядя на Драко. – Как прошел ваш разговор?

Малфой не ответил, лишь сильнее прижал её к себе, не сбавляя шаг, и Гермиона поняла, что они направляются к воротам.

– Драко… если ты хочешь побыть один… – осторожно начала она, но он покачал головой и небрежным движением палочки заставил ворота распахнуться и выпустить их с территории мэнора.

– Я хочу лишь уйти отсюда, – сказал он, ловя её обеспокоенный взгляд. – Ты ведь не против?

– Я сегодня налюбовалась на твоего отца и наслушалась в свой адрес дифирамбов от гостей на всю оставшуюся жизнь, – фыркнула Гермиона, крепко сжимая его руку. – Ты уверен, что сможешь сейчас трансгрессировать?

– Да. Я в порядке. Держись.

Он снова обнял её, и их обоих закрутило водоворотом трансгрессии. Когда перед глазами всё прояснилось, Гермиона поняла, что Драко перенес их к скрытому заклятием Фиделиус особняку Кристофа. Судя по всему, это было единственное место, где он чувствовал себя по-настоящему спокойно и безопасно и куда стремился в минуты душевных колебаний.

Ничего не спрашивая и не говоря, она проследовала за ним в обход дома, с другой стороны которого было несколько дверей, от каждой начинались дорожки, мощенные камнями разной величины и формы, слегка обработанными лишь сверху, чтобы было удобно ходить. Извиваясь вокруг цветущих клумб, они все вели к маленькому изящному фонтану в виде круга, из центра которого исходили изогнутые линии, деля его на сектора. В каждом секторе находилось по форсунке, и из них струилась вода, весело искрясь в лучах медленно клонящегося к закату солнца. Сверху фонтан выглядел в точности как трискель – символ БДСМ.

Огибая чашу фонтана по кругу, дальше бежала одна-единственная дорожка, петляя в лабиринте подстриженных кустов и теряясь среди густо посаженных деревьев парка. Драко уверенно повел Гермиону туда, где за темными стволами виднелась изящная белоснежная беседка. Внутри стояла добротная каменная скамейка, сиденье которой для удобства было поверху обито деревом. Расположившись на ней, Малфой так долго молчал, что Гермиона уже начала беспокоиться, но тревожить вопросами с головой ушедшего в раздумья Драко не решилась.

– Должен признать, что я ошибался, а ты оказалась права, – наконец сказал он и нерешительно улыбнулся, явно всё еще не зная, как относиться к тому, что узнал.

Гермиона сразу же догадалась, о чем он говорит, но предоставила ему возможность собраться с мыслями и самому все рассказать.

– То, что брак моих родителей договорной, никогда не было для меня тайной, – спустя некоторое время продолжил он. – Я еще в детстве понял, что их союз является результатом расчета, а не подтверждением любви. Это не стало для меня большой трагедией, ведь они уважали и поддерживали друг друга и оба по-своему заботились обо мне. К тому же перед глазами были примеры других чистокровных семей, где ситуация была такой же, а зачастую и еще хуже, поэтому я считал нашу семью нормальной, ничем не отличающейся от других. Возрождение Темного Лорда особым образом сплотило нас, как может сплотить катастрофа пытающихся выжить в ней людей. Конечно, не нужно забывать, что речь все же идет о Малфоях: каждый из нас изворотливый манипулятор, но тем не менее мы были семьей. Поэтому смерть матери и столь скорый брак отца, выглядящий предательством по отношению к её памяти, так… задели меня.