Текст книги "Оковы и плети (СИ)"

Автор книги: StilleWasser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

В голове Гермионы раздался щелчок, и последний кусочек пазла встал на свое место. Она внутренне подобралась, готовясь к борьбе. Теперь, когда враг был перед ней и стали понятны его мотивы, оставалась лишь одна мелочь – победить.

– Каждый хозяин креста, носивший его, наделял меня толикой своих сил, – продолжала Оливия, словно ей хотелось выговориться за все века молчания. – И я долго копила их, понимая, что любое неверное действие может снова привести меня к бессилию, а я больше не хотела веками спать внутри куска серебра. Прошло много лет, прежде чем владельцы медальона стали поддаваться моему влиянию и выполнять нехитрые поручения, обнаруживая в себе внезапные желания что-то сделать. Поиски продлились очень долго по человеческим меркам, но время перестало быть для меня угрозой, ведь оно больше не несло в обозримом будущем смерть. В конце концов мои исследования увенчались успехом, и я нашла то, что искала.

– Обряд воскрешения, – пробормотала Гермиона, широко раскрытыми глазами глядя на задумчиво перемещающегося по комнате призрака. Только она больше не ощущала в себе сочувствия. Собранный из кусочков пазл явил картину столь ужасную, что, даже увидев жизнь Оливии так ярко, фактически прожив её, Гермиона больше не могла найти в себе сострадания к обманутой и жестоко убитой волшебнице.

Оглушенный Поллукс вдруг слабо застонал, и Гермиона перевела взгляд на него. Он пока оставался без сознания, хотя она была готова еще раз метнуть в него заклинание. В глаза бросилась цепочка на его шее, и вспомнилось, как он постоянно касался её, разговаривая, как показалось вначале, сам с собой.

– У Поллукса на груди крест Броуди, не так ли? – спросила Гермиона, и Оливия кивнула, подтверждая очевидное. – Значит, это с тобой он разговаривал, когда кричал, что я принадлежу ему, и терзался, дотронуться до меня или нет, словно ему кто-то запрещал.

– Поллукс, – Оливия покачала головой, будто строгая мать, недовольная поведением своего ребенка. – Он оказался слишком силен и долгое время подавлял меня, хотя я накопила достаточно сил, чтобы подчинить себе волю любого. Его предшественник оказался податливей. Поначалу.

– Предшественник? – Гермиона непонимающе нахмурилась и незаметно сделала шаг вперед, стараясь не смотреть на палочку Уорвика, валяющуюся возле кровати. Оливия улыбнулась и охотно, будто была рада поделиться своими достижениями, принялась рассказывать:

– Его звали Алан Мор, и это он начал собирать коллекцию древних магических артефактов в середине века, потом начав торговать ими. Он был первым хозяином этой лавки, и однажды ему в руки попал мой крест. Мне удалось наделить медальон особой притягательной силой, чтобы каждый, кто подержит его в руках, непременно захотел надеть его.

– Чтобы ты могла выкачивать энергию из носящего его человека? – стараясь сохранять интонацию своего голоса нейтральной, чтобы не выдать эмоций, спросила Гермиона и еще немного сместилась вперед к кровати.

Оливия лишь улыбнулась вместо ответа и продолжила:

– Веками взаимодействуя с хозяевами креста, я поняла одну вещь: чтобы люди делали то, что хочу я, надо крепко переплести свою волю с их собственными желаниями. Лучше всего это получается, если играть на их тайных страстях и пороках. С Аланом это прекрасно сработало, так же как со всеми остальными. Но в самом конце он отказался подчиняться…

– И зверски убил тех четверых девушек, которых похитил для тебя? – как ни старалась Гермиона, отвращение все же проскользнуло в её голосе.

– Я этого не хотела, – Оливия покачала головой, впрочем, без особого сожаления. – Мне нужна была лишь одна. Живая. Но Алан вошел во вкус после первого убийства, и его уже было не остановить. Сама того не ведая, я разбудила зверя.

– Где он сейчас?

– Умер, продав незадолго до своей смерти магазин со всей коллекцией антиквариата Поллуксу за бесценок.

Гермиона задумалась. Если призраки девушек, живущие в подвале, утверждают, что не смогут обрести покой, пока жив их убийца, то что-то не сходится. Ведь, по словам Оливии, Алан мертв. И очевидно, именно об этих девушках писал ей Гарри – нераскрытые дела о похищении времен той истории с мантией-оборотнем, опозорившей министерского чиновника на совещании. Видимо, Алан поведал об этом Поллуксу, а тот рассказал Гермионе на их встрече в «Трех метлах».

– Значит, так Поллукс получил твой крест? Вместе с магазином? – до палочки оставалось всего несколько шагов, и Гермиона решила задавать как можно больше вопросов, чтобы отвлечь словоохотливого призрака.

Оливия кивнула, улыбкой подтверждая догадку своей собеседницы, и продолжила:

– У братьев Уорвик было сложное детство, из которого они вынесли одно тайное порочное желание – жажду власти и доминирования над женщинами. Долгие годы Поллуксу удавалось подавлять его, но накопленное напряжение требовало выхода. Его стремление заполучить в свои руки красивую умную девушку совпадало с моими планами, и я помогла ему. Слегка подтолкнула.

– И он дал в журнал объявление, на которое откликнулась я, – Гермиона почувствовала, как по спине стекает пот. Непрерывно перемещающаяся по комнате Оливия вдруг неумышленно преградила ей дорогу к палочке и замерла в задумчивости. Проходить сквозь привидение Гермионе совершенно не хотелось, особенно после всего услышанного.

– Он переписывался не только с тобой. Но лишь ты оказалась достаточно смелой, чтобы прийти на личную встречу. Признаюсь честно, я не слишком верила в способность всю жизнь прожившего в одиночестве мужчины очаровать тебя настолько, чтобы убедить пойти с ним добровольно.

– Поэтому ты подсказала ему опоить меня зельем? И чтобы запутать тех, кто стал бы меня искать, он назвался другим именем. Твоим, – Гермиона почувствовала, как её снова начинает трясти от переполняющих эмоций. – Оливия Джеймсон – Джеймс Олливер. Кто бы мог подумать, что преступник, которого разыскивает аврорат, – женщина. Да еще и призрак. Всё остальное, что творил Поллукс, ты тоже нашептала ему на ушко? Империус для моих друзей, Обливиэйт для его семьи, угрозы, запугивания?

– Я понимаю, что, как человек, лично переживший все эти события, ты не можешь реагировать иначе. Но поверь, я не настолько злобное привидение, как ты думаешь, – Оливия оставалась спокойной и продолжала улыбаться, словно видела Гермиону насквозь и держала всё под контролем. – У Поллукса оказался настоящий талант, и я почти не вмешивалась в его охоту за тобой. Лишь помогала иногда подсказками: например, как правильно наложить Империус, чтобы жертва начала выполнять приказ не сразу, а в нужный момент. Или перед тем, как околдовать похитивших тебя девочек, исказить свою внешность одним забытым заклинанием, с помощью которого раньше отводили глаза маглам. И Поллукс прекрасно справился – ты ведь здесь, как и твоя подруга Пэнси, на свою беду согласившаяся пойти с ним на свидание. Сперва я хотела использовать её, но он успел, вопреки моему желанию, наложить на нее свои грязные лапы, и теперь она безнадежно испорчена. Но признаюсь честно, я этому даже рада. Ведь как только я узнала, кем ты являешься для современного магического мира, – героиней войны, знаменитостью – я сразу захотела именно тебя.

Оливия чуть отплыла в сторону, и Гермиона, поняв, что медлить больше нельзя, рванулась вперед. Её рука была всего в нескольких сантиметрах от волшебной палочки, когда её оттолкнуло в сторону что-то тяжелое. Ударившись головой, она не сразу поняла, что происходит, но когда удалось сфокусировать взгляд, увидела, что на нее навалился Поллукс, прижав всем телом к полу. Его глаза были пустыми, белесыми, затянутыми странной поволокой, и они смотрели сквозь нее. В руке он сжимал свою палочку, нацелив кончик Гермионе в шею. А в воздухе над ним зависла, подняв руку, Оливия, продолжающая все так же спокойно улыбаться. Она небрежно повела пальцами влево, и Поллукс послушно склонил голову в ту же сторону. Следующий жест – и он прижал кончик палочки к шее Гермионы, больно вдавив в кожу.

– Твои намерения легко читаются у тебя на лице, – проговорила Оливия, опуская руку. – Тебе лучше не дергаться и быть паинькой. И да, я знаю, что сохранять твое тело в целости в моих интересах, – добавила она, видя, что Гермиона собралась было что-то сказать. – Но ты забыла о своей подруге Пэнси. Её жизнь мне пока что нужна, а вот целостность шкурки не особо волнует.

– Ты отвратительна! – выплюнула Гермиона, пытаясь отвести шею от впившейся в нее палочки. – Как ты превратила Поллукса в марионетку? Ты же говорила, его воля слишком сильна…

– Была сильна. Ты оказала мне услугу, оглушив его. Сознание находящегося в магическом обмороке человека подавлено и легче поддается чужому влиянию. Пока ты смотрела сказочку о моей прошлой жизни, я окончательно сломила его. Теперь он сделает всё, что я скажу, хочет он того или нет.

Оливия перевела взгляд на Уорвика, и тот наложил на Гермиону невербальный Мобиликорпус, вернув её на доску, испещренную рунами, и снова приковав к ней.

– Зелье, – равнодушно бросила ведьма, и Поллукс безжизненным голосом медленно, словно ему было тяжело говорить, произнес:

– Ленни, доставь сюда зелье.

С негромким хлопком в комнате возник тот самый домовик, который забрал Пэнси из подвала. Рядом с ним появился небольшой котел с мутной жидкостью, неприятно пахнущей болотом. Доска с прикованной к ней Гермионой плавно опустилась на кровать, и Поллукс, подчиняясь приказу призрака, движением палочки переместил котел в изножье.

Гермиона похолодела. Ей вдруг вспомнился рассказ Гарри о воскрешении Волан-де-Морта. Похоже, медальон епископа Броуди был ничем иным, как крестражем, в основу создания которого легло убийство жителей деревни. Похоже, что и для возвращения к жизни Оливия будет использовать ритуал, схожий с тем, что проводил для Темного Лорда Хвост.

– У тебя ничего не выйдет! – срывающимся голосом крикнула Гермиона, со страхом наблюдая, как Поллукс призывает с помощью Акцио древний кинжал с рукоятью, украшенной затейливой резьбой.

– Что ты можешь знать об этом? – прошипела Оливия, и впервые маска спокойствия на её лице треснула, и на свет показалась коварная древняя ведьма, веками лелеявшая свою обиду и злобу.

– Для обряда нужен прах отца! – уверенно ответила Гермиона, безуспешно пытаясь освободиться от магических пут, сковавших её по рукам и ногам. – Наверняка от костей твоего отца за прошедшие столетия не осталось даже пыли, и ты не сможешь отыскать ни крупинки!

– Глупая девчонка! – Оливия так стремительно приблизилась, что весь её облик на миг исказился, делая призрака схожей с теми ведьмами, которыми маглы пугают маленьких детей. – Я никогда не знала своего отца! Он отверг мою мать еще до моего рождения, и она растила меня одна! Мне не нужны кости этого мерзавца! Они пригодились бы, чтобы вырастить новую плоть, а я заберу твое тело!

– Но как? – воскликнула Гермиона, пытаясь представить себе, насколько темной должна быть магия, чтобы осуществить подобное. – Это ведь невозможно!

– А я слышала, ты самая умная и талантливая волшебница своего поколения, – презрительно усмехнулась Оливия, но до объяснения все же снизошла: – Нужно всего лишь разорвать связь твоего тела с душой, и тогда я смогу занять её место. Одно простое, всем известное заклинание…

– Авада кедавра, – прошептала Гермиона и закрыла глаза, пытаясь представить свою смерть. Она видела, как умирают другие, но почему-то, несмотря на слова ведьмы, сложно было осознать, что с ней это тоже скоро случится. – Но как ты собираешься создать связь между своей душой и чужим телом?

– За жизнь нужно заплатить жизнью, – улыбнулась Оливия и, не собираясь давать дальнейших разъяснений, повернулась к Поллуксу.

– Прикажи привести вторую девчонку!

– Ленни! – послушно произнес Уорвик. – Доставь сюда мою рабыню.

Гермиона вся подобралась. Если Пэнси окажется рядом, не нужно будет тратить время на её поиски, чтобы вызволить из лап безумцев. Конечно, идей, как одолеть бесплотного призрака, на которого не действуют заклинания, и превратившегося в марионетку Поллукса, не было совсем, но нельзя просто ждать, когда по приказу ведьмы их начнут резать и убивать.

Материализовавшаяся в комнате с помощью магии домовика Пэнси выглядела немного лучше. Конечно, Ленни не стал её полностью исцелять. Судя по всему, ему лишь приказали слегка подлатать её: синяки и ссадины на лице и теле остались, но кровь исчезла, а все свежие раны подзатянулись. Паркинсон была без сознания: возможно, домовик усыпил или оглушил её, чтобы не сопротивлялась и не мешала ему. Тем лучше. Она и так настрадалась за последние недели, не стоит ей видеть то, что сейчас будет происходить.

Оставив Пэнси лежать на полу, словно вещь, до поры, пока она не пригодится, Поллукс дождался кивка призрака и поднял руку над котелком с зельем.

– Плоть слуги, – монотонно произнес он, – преврати это зелье в жидкое пламя и помоги освободить душу из креста.

Гермиона хотела закрыть глаза, но вместо этого, всё еще не веря в происходящее, в оцепенении продолжала смотреть, как Уорвик сделал резкое движение кинжалом, и отсеченный мизинец второй руки упал в зелье. Кровь брызнула на пол, но он не издал ни стона, оставаясь по-прежнему покорно-безучастным, будто вообще не ощущал боли. Повинуясь небрежному кивку Оливии, Поллукс шепнул кровоостанавливающее заклинание.

– Он нужен мне в сознании до конца ритуала, – напряжение в её голосе выдавало волнение. Она еще никогда не была так близка к осуществлению своих веками вынашиваемых планов.

Гермиона наконец смогла закрыть глаза и попыталась сосредоточиться, вызывая свое самое счастливое воспоминание и пытаясь заставить магию слушаться.

– Ступефай! – крикнула она, но ничего не произошло. – Депульсо! Импедимента! Релашио! Нет! Нет! Ну давай же! Конфундо! Релашио!

– Где твоя хваленая гриффиндорская храбрость, Гермиона, – прошипела Оливия, злобно оскалившись, – если тебе настолько мешает страх?! Я буду лучшей версией тебя!

– Нет! Ленни! Помоги нам! Пожалуйста! – в отчаянии закричала Гермиона, но домовик семьи Уорвиков остался глух к просьбе чужака.

– Заставь её замолчать, – приказала Оливия. – Следующие три этапа обряда должны произойти одновременно. Никто и ничто не должно помешать!

– Силенцио, – скомандовал Уорвик, на бледном лбу которого выступил пот, а рука с палочкой слегка дрожала. Очевидно, что, в отличие от частично заглушенного Оливией сознания, тело все же не могло полностью игнорировать рану.

Невербальная беспалочковая магия! Драко владел ею, значит, сможет и она. Но сколько мысленно Гермиона ни кричала заклинания, изо всех сил пытаясь воззвать к магии, все было безуспешно.

«Драко! Прости меня! Я не смогла!» – по щекам Гермионы потекли слезы, когда Поллукс склонился над котлом, нацелил на нее волшебную палочку и направил кинжал в грудь Пэнси. Крест епископа медленно поднялся и потянул за собой в воздух цепь с шеи Уорвика. Когда он завис над бурлящим зельем, Поллукс проговорил:

– Пусть эта невинная жизнь, взятая насильно, станет платой за воскрешение Оливии Джей…

С оглушительным грохотом дверь в комнату выбило чье-то мощное заклинание, и она отлетела к противоположной стене, чудом не задев Поллукса, Пэнси и котел. В темноте дверного проема показался Драко и сразу рванулся внутрь, а дальше время для Гермионы словно остановилось, растянув несколько секунд почти до вечности, и все следующие события слились в единый водоворот.

– Закончи обряд! – рявкнула ведьма и, обратившись в стремительный вихрь, ринулась к зияющему дверному проему, каким-то непостижимым образом умудрившись на несколько роковых секунд дезориентировать и задержать Кристофа и Гарри, шедших сразу следом за Драко.

Малфой, оказавшийся рядом с кроватью, на которой лежала прикованная к доске Гермиона, мгновенно оценил обстановку и заклинанием отбросил Уорвика к разбитому окну, но тот, ударившись спиной об усыпанный осколками подоконник, даже не вздрогнул. Подняв руку с кинжалом и направив его в сторону бессознательной Пэнси, Поллукс бесстрастно произнес, целясь в Гермиону:

– Авада…

– Нет! – выкрикнул Драко, понимая, что уже не успевает оглушить его, а смертельное проклятие отразить невозможно.

– …кедавра, – спокойно закончил Уорвик и метнул кинжал в грудь Пэнси.

Сквозь застилающие глаза слезы Гермиона увидела летящую в нее неминуемую смерть, как вдруг наперерез изумрудно-зеленому лучу выпрыгнул Драко, закрывая её собой, и время остановилось окончательно, замерев в ужасе вместе с её сердцем.

========== 23. ==========

Комментарий к 23.

Rudik с благодарностью за всё.

Подняв руку с кинжалом и направив его в сторону бессознательной Пэнси, Поллукс бесстрастно произнес, целясь в Гермиону:

– Авада…

– Нет! – выкрикнул Драко, понимая, что уже не успевает оглушить его, а смертельное проклятие отразить невозможно.

– …кедавра, – спокойно закончил Уорвик и метнул кинжал в грудь Пэнси.

Сквозь застилающие глаза слезы Гермиона увидела летящую в нее неминуемую смерть, как вдруг наперерез изумрудно-зеленому лучу выпрыгнул Драко, закрывая её собой, и время остановилось окончательно, замерев в ужасе вместе с её сердцем.

– Не-е-ет!!! – сокрушая Заклятие немоты, закричала Гермиона, как вдруг её резко рвануло в сторону, и она упала на пол, придавленная доской с рунами, расколовшейся на две части. Тут же её руки и ноги обрели свободу, она скинула с себя обломки и села.

В дверном проеме замер с поднятой палочкой спокойный и сосредоточенный Кристоф. Слева от него стоял растрепанный Гарри, взяв на прицел Поллукса. Гермиона сглотнула слезы и прошептала:

– Драко…

Когда он, живой и невредимый, ворвался в комнату, она испытала огромное облегчение и всеобъемлющее, ни с чем не сравнимое счастье. Всё это время она запрещала себе думать о его судьбе, чтобы не утонуть в бездне отчаяния от мыслей о том, что он может быть мертв. Теперь бездна разверзлась перед ней сама и приняла в свои холодные объятия, похожие на безрадостный мрак вечной ночи среди бескрайней пустыни, где нет и никогда не было жизни. Грудь горела огнем, а легкие свело, и Гермиона краем сознания отстраненно поняла, что не дышит, но дыхание сейчас казалось чем-то суетным и бесполезным. Зачем ей теперь дышать?

Вдруг по другую сторону кровати раздался шорох, и над ней показались отливающие холодным серебром светлые волосы. Гермиона замерла, не веря своим глазам, и, все еще не дыша, подалась вперед.

– Гермиона! – сказал Драко, поднимаясь на ноги и слегка пошатываясь. Его лицо было залито текущей из рассеченной брови кровью, и это делало его похожим на живого мертвеца. Но он не был мертв. Определенно не был мертв!

Перед глазами замелькали темные пятна, а комната поплыла, и тогда Гермиона сделала глубокий вдох, и слезы снова потекли из глаз.

– Гермиона, ты жива! – похоже, Драко тоже не верил своим глазам, но, обернувшись к Кристофу, мгновенно всё понял и сказал уже ему: – Спасибо.

Кристоф лишь коротко кивнул, и Гермиона сообразила, что это он спас их, оттолкнув заклинанием в разные стороны с пути смертельного проклятия. Она хотела броситься к Драко, но вдруг её пронзила страшная мысль, заставившая холодный ужас мгновенно вернуться.

– Пэнси!

На лице Малфоя промелькнуло понимание, и они оба бросились к лежащей на полу Паркинсон. Обнаружив кинжал, который метнул в нее Поллукс, валяющимся рядом, Гермиона с облегчением выдохнула: Уорвик промахнулся.

– Пэнси! – Драко окинул её быстрым взглядом, и его глаза расширились при виде многочисленных ран на её теле. – Энерве…

Его прервал истошный женский крик, полный злобы и ненависти. Комната задрожала, как от землетрясения, и под потолком образовался вихрь воздуха, похожий на ураган в миниатюре, в котором смутно угадывались мелькающие черты Оливии.

– Нет! – кричала она, и в её голосе слышались боль несбывшихся надежд и ненависть к тем, кто прервал обряд. – Вы поплатитесь за это! Вы все поплатитесь!

Резким порывом сильного ветра, исходящего от призрака, всех отбросило назад. Чувствительно приложившись спиной о стену, Гермиона услышала стон пришедшей в себя от удара Пэнси. Котел с зельем опрокинулся, жидкий огонь, в который превратил мерзкое варево Поллукс, давно потух, и на пол с металлическим звоном упал крест епископа Броуди, слегка оплавленный, но целый.

– Выставить защиту! – скомандовал Кристоф, напряженно наблюдая за беснующейся Оливией. – Ярость делает её похожей на полтергейст! Стеф, осторожнее!

Показавшийся в дверном проеме Стефан и идущий следом за ним Кинг тут же заслонились Щитовыми чарами. Драко добрался до Гермионы и прикрыл её, а Гарри – Пэнси.

Неподвижный Поллукс, до этого похожий на отключенный механизм, вдруг поднял голову и метнул в Кристофа заклинание, а затем атаковал и остальных. Он двигался быстро, гораздо быстрее, чем возможно для человека, и сонм разноцветных лучей и вспышек, летящих в разные стороны, наполнил комнату.

Стефан выступил вперед и обрушил на Уорвика свой Смертельный каскад, пока Кинг прикрывал его, отражая атаки, но столб урагана спустился с потолка и окружил Поллукса кольцом. Вихри будто уплотнились, вращаясь всё быстрее и с легкостью отбивая либо поглощая направленные на Уорвика заклятия. А затем смертоносное кольцо яростно свистящего воздуха начало расширяться, наступая.

– Стефан, назад! – крикнул Кристоф, обрушивая на Уорвика часть потолка в расчете на то, что это оглушит Поллукса, но ураган с легкостью перемолол дерево и камень в мелкое крошево, швырнув его в лицо врагам.

– Гарри! – крикнула Гермиона, пытаясь перекричать неистовые завывания ветра и грохот заклинаний. – Гарри! Уничтожь медальон! Это её крестраж!

Поттер, закрывающий собой Пэнси, вздрогнул, но среагировал мгновенно, услышав роковое для себя слово. Проследив глазами, куда указывает Гермиона, он рванулся вперед и схватил крест.

Стоило медальону оказаться в его руках, как Поллукс сосредоточил все свои атаки на нем, а кольцо вихря изогнулось овалом, пытаясь дотянуться до угрозы.

– Прикрыть Поттера! – распорядился Кристоф, отбрасывая оказавшуюся на его пути кровать в Уорвика, но ураган размел её в щепки.

– Прочь с дороги! – послышался в вое ветра визг Оливии, и от окружающего Уорвика кольца отделилось клубящееся щупальце, которое тут же сделало резкий выпад в сторону Кинга, обхватив его и ударив об остатки потолка, а затем об пол. Оставив его лежать без сознания, оно дернулось было к Кристофу, но тот, заслонив собой Поттера и Пэнси, хлестнул призрака чем-то, похожим на сияющий кнут, вырвавшийся из волшебной палочки, и щупальце тут же втянулось обратно.

– Стефан, посмотри, что с Кингом! – попросил месье Велар, и тот кивнул. Закрывшись щитом, он заклинанием поднял аврора и исчез вместе с ним в темном проеме двери.

Гарри тем временем испробовал на кресте епископа весь арсенал уничтожающих заклятий и несколько тех, что подсказали ему присоединившиеся Гермиона и Драко, но защищенный засевшей внутри душой медальон не поддался ни одному из них, как некогда крестражи Волан-де-Морта.

– Кристоф! – в отчаянии прокричала Гермиона, решительно поднимаясь на ноги. – Помогите Гарри уничтожить его!

– Стой! Куда ты?! – воскликнул Малфой, пытаясь ухватить её за руку, но она уже отважно выскочила впереди Кристофа навстречу неумолимо надвигающемуся кольцу урагана.

– Оливия Джеймсон! – прокричала Гермиона, и поток заклятий со стороны Уорвика тут же прекратился, а ветер на миг затих, будто бы заинтересованно прислушиваясь. – Я отдам тебе свое тело в обмен на жизнь моих друзей!

– Что?! Нет! – воскликнул Драко, бросаясь вперед, но Кристоф железной рукой перехватил его, повалив рядом с Пэнси. Палочка Малфоя вылетела и покатилась по полу, но тот не обратил на это внимания, снова вскочив на ноги.

– Ты лжешь! – прошипела Оливия, и ее искаженное лицо на мгновение мелькнуло в вихре воздуха. – Я вижу тебя насквозь, Гермиона!

Ураган набрал силу и ринулся вперед, грозя поглотить всех разом, но вдруг фигуру Гермионы окутало тусклое мертвенное сияние, и рядом с ней возникли четыре призрачные девушки. Обернувшись вспышками зеленого света, они ринулись навстречу смерчу и вонзились в окружающее Поллукса кольцо ветра, тут же вздрогнувшее, словно от боли. Вращение воздуха замедлилось, как будто Оливии нужно было прийти в себя. Уорвик замер как заводная игрушка, у которой кончился заряд, и Гермиона поняла, что им срочно нужно воспользоваться неожиданной передышкой.

Сильная рука, обхватившая её за талию, потянула назад, и она оказалась в объятиях Драко.

– Всем отступить! – скомандовал Кристоф и очертил палочкой замысловатую фигуру, шепча какое-то заклинание. Всё вокруг задрожало, пахнуло зноем, и над уцелевшим потолком повисло жаркое марево. Послышался рев будто вырывающего из трубы пламени, и из палочки извергся сноп огня, тут же принявший облик мантикоры. Огненное создание сначала бешено заметалось как живое, а затем увеличилось почти вдвое, став размером с настоящее животное. Оно кинулось вперед, стремясь пожрать все, что окажется у него на пути, но месье Велар резким движением одернул его за тянущийся из палочки хвост.

– Адское пламя! – в ужасе прокричала Гермиона, и у нее перед глазами как наяву всплыла Выручай-комната, полная беснующегося неконтролируемого огня, в котором погиб вызвавший его Крэбб.

– Смотри! – проговорил ей на ухо Драко, все еще обнимающий её, и она застыла, не веря своим глазам: огненная мантикора бросилась было на Кристофа, но тот ловким движением палочки отбросил её назад.

– Поттер, крестраж, – в голосе месье Велара сквозило напряжение, и чувствовалось, как тяжело ему дается контролировать Адское пламя. Он подстегнул огненного зверя палочкой, и тот бросился вперед, прямо на Гарри.

– Нет!!! – оглушительно закричала Оливия, и бешеный вихрь ударил Кристофа в спину как раз в тот момент, когда Гарри швырнул медальон прямо в раскрытую пасть мантикоры.

Адский зверь вспыхнул еще ярче, пожирая крестраж, и развернулся, чтобы броситься на дерзнувшего вызвать его человека. У чудом устоявшего на ногах Кристофа по лбу катился пот от чудовищного жара и немыслимых усилий, прилагаемых, чтобы обуздать стихию, но он не дрогнул, когда мантикора прыгнула на него, разинув пышущую огнем пасть. Сделав еще один замысловатый жест, он что-то шепнул, и за миг до того, как его поглотило пламя, зверь исчез, втянувшись обратно в палочку.

Ураган стих в тот момент, когда крестраж был разрушен, и теперь в комнате воцарилась тишина, казавшаяся неестественной после воя стихии.

– Всё кончено? – недоверчиво прошептала Гермиона, и Драко покрепче прижал её к груди.

– Ни с места! – раздался от входа в комнату голос Стефана: он вскинул палочку и направил её на шевельнувшегося Уорвика. Стоящий рядом с ним бледный Кинг с огромной ссадиной в половину лица тоже поднял палочку нетвердой рукой.

– Поллукс Уорвик! – несмотря на раны, голос аврора оставался уверенным и звучным. – Вы обвиняетесь в нападении, преследовании, похищении и изнасиловании…

Тяжело привалившийся к подоконнику Поллукс поднял голову, оглядывая полуразрушенную и опаленную комнату и находящихся вокруг людей, и в его снова ставшем осмысленным взгляде отразилось понимание и страх. Он резко вскочил на ноги и метнул в Кинга Оглушающее заклятие и бросился в сторону, чтобы уйти от контратаки Стефана.

Гарри, выступивший вперед, чтобы помочь задержать преступника, в пылу схватки не обратил внимания на шевеление позади себя. Нашедшая в себе силы привстать Пэнси подняла с пола палочку Драко. Она знала, что авроры лишь задержат Поллукса, его ждет долгое разбирательство, а потом Азкабан. Но он будет жить. И она будет знать, что он жив после всего, что сделал с ней. Ни секунды не колеблясь, она направила палочку на человека, две недели насиловавшего и избивавшего её, и из последних сил выкрикнула:

– Авада кедавра!

Зеленый луч ударил в не ожидавшего атаки со стороны сломленной им девчонки Уорвика, и он упал как подкошенный.

– Еще одна песчинка на пути у меня под ногами, – тихо проговорила Пэнси, но её слова прозвучали неожиданно громко в воцарившейся тишине. Её трясло как в лихорадке, но рука, держащая поднятую с пола палочку Драко, не дрогнула ни разу. Но затем она окончательно ослабла и обмякла, опустившись на пол. Оторопевший Гарри подошел, аккуратно разжал пальцы Пэнси и вытащил из её руки палочку.

– Мисс Паркинсон, – холодно проговорил Кинг и, прихрамывая, направился к ней. – Вы только что помешали Аврорату задержать преступника и учинили самосуд…

– Френсис, – спокойно прервал его Кристоф, преграждая ему путь. – Я искренне считаю, что действия мисс Паркинсон можно классифицировать как самооборону. Ты ведь разумный человек. Взгляни на девочку.

– Кинг, – в голосе возмущенного Гарри явственно сквозило предупреждение. Обостренное чувство справедливости не позволило ему остаться в стороне. Он заслонил собой лежащую Пэнси, и по выражению его лица было ясно, что он не позволит сдвинуть себя с места никому.

– Тебе не хуже меня известен протокол, Поттер, – устало ответил Кинг, и выражение его лица говорило о том, что он не пойдет на попятную. – Мисс Паркинсон ждет психиатрическое освидетельствование…

Легкое дуновение коснулось лица Гермионы, и вдруг по коже побежали мурашки, а в душе снова шевельнулась тревога. Что-то было не так. Она осторожно высвободилась из объятий Драко и сделала несколько шагов по комнате, пытаясь понять, что её смущает.

– Гермиона… – услышала она едва уловимый шепот. – Гермиона…

Она огляделась, но рядом никого не было. Кристоф и Гарри были заняты разговором с Кингом, и спокойный голос месье Велара то и дело прерывали эмоциональные реплики Поттера, готового взорваться.

– Ты это слышал? – спросила она у Драко, который после всего произошедшего не хотел далеко отходить от своей чудом спасенной девушки, но тоже кипел, слушая перепалку с аврором.

– Что? – рассеянно ответил он, не поворачивая голову. Его руки непроизвольно сжались в кулаки – еще немного, и он бросится на защиту подруги детства, которую Кинг собирался осудить за убийство её мучителя.

– Гермиона… – вдруг из воздуха над телом Поллукса соткался полупрозрачный, едва видимый глазу силуэт Оливии. Ведьма слабела с каждой секундой, и её образ таял, бесследно растворяясь, но она стремительно двинулась вперед, еле слышно шепча: – Ты отняла у меня шанс на жизнь, проклятая девчонка. Я отниму у тебя шанс на счастье…

Голос становился тише с каждым словом, но она всё приближалась, и Гермиона отшатнулась, вскрикнув. Все в комнате тут же обернулись, Стефан вскинул палочку, а Драко непонимающе нахмурился.

– Ведьма! – Гермиона попятилась к стене, подальше от летящего прямо на нее призрака. – Она еще тут!