Текст книги "Первопричина 3: СССР, любовь и магия (СИ)"

Автор книги: Stereoman

Соавторы: Артём Соболь
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)

– Кать, – подходя к женщине беру её за руки. – Кать, соберись. Что делать надо. Кать!

– Бежать… – отходя от меня стонет бледная Морозова. – Там… Т-там внизу…

– Катюш! Что там?

– Всё…

Глава 50

– Всё… – выдыхает Морозова.

– Кать, я ни разу не чтец как ты. Можно понятным языком?

– Да… Там… Под нами настоящий ужас. Та церковь, на поверхности, это только верхушка айсберга. На самом деле… Арданиум, жуткие эксперименты, ритуалы, химикаты, воздействия… Сюда… З-здесь вырастили какую-то тварь! Тысячи тел замученных здесь людей, не разложились, они благодаря этому месту продолжают жить. Растут, мыслят, ощущают, ненавидят. То что выросло из убитых, огромное живое существо…

– Откуда здесь столько? Тысячи…

– Десятки тысяч! – срывается Морозова. – Десятки! Тут… Над нами! Стоял лагерь смерти. Идельштайн. Проклятая фабрика по убийству людей. Но нет. Это не главное. Тварь! Старуха! Антония она много лет назад принесла сюда нечто ужасное. Игорь, она меня видела. Я была здесь! Я вместе с ними шла уничтожать это место. Я знала их! Ты понимаешь?!

– Катюнь, об этом позже. Соберись. Выдохни. Что за хрень здесь творится?

– Монстр тут творится. Огромный и ужасный. Злой аналог наших институтов. И мы сейчас в центре этого чудовища. Этот проклятый бункер, гребённая игла пронзающая тело монстра. И мы… Пока он под контролем, но если вырвется…

– Плохие новости, – выдыхаю и шарю руками в карманах.

– Это ещё не плохие, – всхлипывает Катя. – Монстр… Арданиума в нём столько, что он может проходить через пространство. Отростки этой твари можно направить куда угодно. Ещё он злой, живой и страшный аналог наших порталов-тоннелей. Если у нас всем управляет электроника, то здесь… Сейчас открыты два тоннеля. Один в штаты, второй… Игорь, под Лазаревском бомба. Через полтора часа она взорвётся.

– Мама… – понимая весь ужас происходящего выдыхаю.

– Не то слово. Грязная арданиумная бомба… После взрыва, в радиусе двадцати километров ничего не останется. Ещё пятьдесят подвергнется жёсткому облучению. Всё живое погибнет или мутирует.

– Так что делать? Ты так и не сказала?

– Боюсь, что уже ничего, – вздыхает Морозова. – Обезвредить бомбу мы увы не сможем. Эти уроды обезопасились. На помощь позвать не получится, монстр блокирует сигналы. А взрыв… Скорее всего, электроника в бункере выйдет из строя. Монстр вырвется и… Я не знаю. По их расчётам, он двинется к скоплению арданиума. То есть к ближайшему крупному городу. А если учитывать некие факторы… Он пойдёт в двух миллионный Свердловск. Население, шесть арданиумных электростанции. Конец…

– Вот блин… Так, подожди… Нам надо…

– Скворцов, – морщась выдаёт Дюймовочка. – Ты прости… Но… Ты мне нравишься. Нет, не перебивай. Я сама знаю, время совсем не подходящее, но… Я… Я люблю тебя. Да, с первого взгляда, тогда, у тележки с мороженым. Не знаю, это как вспышка! Как будто кувалдой в лоб ударили. Запечатления не было, но… Как только я тебя увидела, спать потом не могла. Игорь, ты… Можешь даже соврать, но… Если бы мы, встретились при других обстоятельствах я…

– Да, – подходя к ней улыбаюсь. – Честно, да. Я, как только ты приземлилась мне на голову, так сразу и понял. Ты моя. И запечатление у нас было. Я знаю. Просто у меня случилось спонтанное, а у тебя замедленное. Если выживем, а мы выживем, это не обсуждается. Я… А вот возьму и женюсь на тебе. Пойдёшь?

Девушка всхлипывает, наклоняется ко мне и целует. Вытирая слёзы отходит, хихикает и тяжело садится на пол. Кашляя прижимает руки к животу, болезненно стонет. Вытирает с губ кровь и улыбаясь смотрит на меня.

– Зачем ты это сделал? – звучит в голове голос Морозовой. – Зачем…

– Ей остался час, максимум два, – мысленно говорю. – Если у нас есть шанс спастись, то у неё нет. И что мне надо было делать? Послать её перед смертью? А так… А ты за меня выйдешь?

– Да. То есть нет. То есть иди ты. Ты серьёзно?

– Поцелуемся?

– Глаш, полежи, – косясь на меня садится рядом с ней Морозова. – Всё будет хорошо. Мы обязательно найдём выход.

– Портал перенаправить нельзя?

– Нет, Игорь, нельзя. Это не невозможно, но тот кто настраивает их, ушёл из бункера. Мы же…

– А что если… Хм-м-м… Что если всё не так плохо как кажется?

– Ты издеваешься? – округляет глаза Морозова. – Или ты перенервничал и тебе плохо? Игорь, там…

– Нам надо пробежать по отростку, взять бомбу и… И перенести её в другой. Или сюда, хотя нет. Это же грёбаные порталы. Я когда сюда ехал за несколько минут попал из Подмосковья на Урал. Проехали тоннель и всё. Если они, в смысле отростки, работают тем же образом, то нам до Лазаревска бежать не надо. Там всё рядом.

– Да твою мать, – подскакивает Катя. – Как ты… Да ты… Идём.

– Я с вами, – поднимается Дюймовочка. – Сейчас, лекарства… И я… Я помогу…

Пока Дюймовочка потрошит аптечки и обкалывает себя стимуляторами, от чего её аура начинает выглядеть ещё хуже, Морозова собирает наших и проводит инструктаж. Если точнее, то всем надо собраться и валить отсюда. Через лес и за ограждение. А там предупредить наших и валить как можно дальше. Мы же… Вслух Морозова не говорит, но как понимаю Горчаков подробную информацию всё же получает от чего мрачнеет.

– Как хорошо что вы спите и этого не видите, – присев перед Леной улыбаясь глажу её волосы. – Вы бы не отпустили. Люблю тебя, Некрасова. И вас всех… Прощайте… Хотя. Эх, выходим.

Пока наши и выжившие после штурма стаскивают к лифту девушек. Морозова сканирует разум старухи, стирает у Отто воспоминания о бомбе в моей шее, после чего уходим по коридору к другому лифту. Спускаемся на самый нижний этаж, выходим и оказываемся в коридоре где тут же вступаем в бой. Расходуем боезапас, умудряемся завалить целых двух мутантов и прогоняем третьего. Ставим бесполезное оружие у лифта. Полагаясь только на свои силы идём и смотрим. Потому как поглазеть есть на что.

Стены коридора пронизывают кровеносные сосуды, по потолку тянутся пульсирующие кишки. Многочисленные глазные яблоки в стенах провожают нас безумными взглядами. Тяжёлый запах сырого мяса и привкус крови в воздухе добавляют сюрреалистичности окружающей обстановке, и без того зыбко балансирующей на грани полного безумия…

Дальше, коридор полностью превращается в настоящую живую плоть. Стены представляющие из себя рёбра ритмично сокращаются. Позвоночник на потолке сочится кровью…

– Кать, мне здесь тоже нравится, но давай быстрее.

– Бегом, – придя в себя командует Морозова.

Быстро, но в тоже время осторожно бежим по коридору. Без проблем добираемся до развилки, сворачиваем направо и там начинается. Воздух не давая бежать сгущается. Стены судорожно сокращаются, сверху льётся кровь и прозрачная жидкость. Появляется местная живность. Человекоподобные твари. Красные, без кожи. Они тусуются вдоль стен и бьются в выставленный Морозовой щит.

– Игорь, – кашлянув начинает Глаша. – А у нас свадьба будет?

– Конечно, через год. Мы купим тебе самое красивое платье. А после свадьбы всей семьёй укатим в путешествие. Я хочу грибной лес посмотреть.

– Здорово… Всегда мечтала. Товарищ генерал, вы придёте к нам на свадьбу.

– Обязательно, – кивает Морозова. – Буду свидетельницей.

– Я тебя спою. Слушай, Кать, а у тебя кто-нибудь есть?

– Нет, как-то не сложилось. Пыталась, не получилось. Потом карьера, работа. Сейчас мне девяносто и я одна. Мне уже поздно…

– Ничего не поздно, такая красота. Да тебе только свистнуть и толпы фанатов приползут.

– Ты бы приполз? – смотрит на меня Катя.

– Ты же меня знаешь. Я был бы первым. Вопрос можно?

– Ну, давай.

– Зачем ты вставила в мои воспоминания свои нюдсы?

– Честно? Ох, Игорь. Дурацкая была идея. Но… Да блин, не знаю. Всё, отстань.

А я знаю. В воздухе наполненном дурными запахами, чётко отслеживается аромат мороженого с карамелью. И исходит он от Катюхи. Вот тебе и запечатление в опасной ситуации. Жаль что мы все умрём. Но перед смертью хоть поцелую. А что? Почему нет?

– Игорь, – читая мои мысли говорит Морозова. – Помолчи.

И я бы с радостью, но молчать нельзя. Дюймовочка вот-вот отъедет. А Морозова, к её же ужасу, начинает уставать. Это место вытягивает из неё силы. Ей от этого больно, сил почти не осталось. Ещё она на грани срыва и если сорвётся, то всё… Так что хоть как, но только не молчать.

– Я тут подумал, – выходя вперёд улыбаюсь. – А что если мы после миссии устроим тройное свидание?

– Дурак, – качает головой Морозова. – При нечесте, такое…

– Ну мы все запечатлены, так что проблем не будет. Если стесняетесь, давайте притворимся что не знакомы, – вытягивая руки киваю. – Ресторан, вино, музыка. Танцы, поцелуи.

– Заманчиво, но…

Концентрируюсь, больше инстинктивно врубаю способность и вижу как к моим рукам тянутся потоки фиолетового дыма. Мутанты от этого рычат, с удвоенной энергией бьются в щит, но как только первые дохнут, остальные с визгом разбегаются. Коридор содрогается…

Главное не переборщить, вытяну арданиум из стен нарушу работу портала, и всё – хана. Надо очень осторожно…

– А закончится всё это в постели? – усмехается Морозова. – Безудержным актом любви?

– Да, – понимая что мы не выберемся отсюда широко улыбаюсь. – Но вообще я нежный и грубостей не люблю. Начну ласково, с хорошего разогрева. Нежные поцелуи. Везде. Ласки. Но если хочешь, то можно пожёстче. Если тебе нравится. Гы… А как тебе нравится? Кать?

– Я согласна на нежности, – стонет Глаша. – А потом, на свадьбе, я занесу тебя в ЗАГС на руках.

– Я это запомню. Значит Глаша у нас нежная. Катюха, ты просто обязана быть грязной извращенкой.

– Дурак, – выдыхает Морозова. – Да. Не извращенка, конечно, но… Да блин, Игорь! Да, я люблю пожёстче.

– Я тебя точно отшлёпаю.

Это место нас не выпустит. Оно смотрит, наблюдает и понимает что попытки наши более чем бесполезны. Да, остановить нас оно не сможет, но как только бомба будет перетащена в другой тоннель, оно нас раздавит и переварит. Поэтому… Главное не молчать.

За дурацкими шутками и мечтами, доходим до бомбы. Хреновина размером с кислородный баллон, стоит у стены и весело мигает таймером. За стеной же Лазаревск. Стена тонкая и почти прозрачная. Можно увидеть идущих внизу под нами прохожих, машины. Слышны звуки. Высота метров сто, не больше.

– Есть, а теперь бегом, у нас час, – взваливая на себя хреновину говорю женщинам. – Пошли, пошли, пошли.

Сам не знаю как, но со стокилограммовой херотенью на спине умудряюсь не отставать от хорошо тренированных женщин. Даже не устаю, почти. Двести метров и только дыхание сбилось. Ну и пот градом льётся.

– Кать, ещё вопрос. Уже второй раз замечаю что я в случае опасности веду себя как грёбаный терминатор. Не знаешь в чём тут дело?

– Ты всегда такой болтливый? Надеюсь что в постели ты не разговариваешь, а делом занимаешься. По тебе… Возможно арданиум. Он даёт очень много энергии. Сейчас ты вытянул из мутантов и усвоил какую-то часть. В автобусе… Там Резнов тебя заряжал. Но смотри, отходняк будет тяжёлым.

– Давай сменю, – схватив бомбу кивает Глаша. – Передохни.

Вес бомбы Глафира не замечает, шустро пропускает по тоннелю и… Выбегаю вперёд и расчищаю путь. Вытягиваю энергию и бросаю на пол сформировавшиеся в руках кристаллы. Морозова промораживает особо ретивых мутантов или откидывает их щитом.

Таким образом добираемся до развилки. Сворачиваем и… И сука труба под нормальным таким уклоном идёт вверх.

Видя что Глаша на пределе, предлагаю нести бомбу вдвоём. Берёмся, бежим.

– Глаза на стенах, – икает Морозова. – Их больше.

– Ага, и смотрят так внимательно, – на ходу тыкнув пальцем в особо большой глаз киваю. – Девчонки, шустрее.

– Девчонки, – кривится Морозова. – А ты мне нравишься. Бесстрашный, прямолинейный, симпатичный. Глаш, у тебя хороший вкус.

– Спасибо, – задыхаясь отвечает Дюймовочка. – Стараюсь. Долго ещё… Я на пределе… Уже почти ничего не вижу. Стимуляторы заканчиваются.

– Скоро…

Скоро не получается, к местным мутантам прибывает помощь в виде других мутантов. И те… Быстро вытянуть арданиум из бронированных тварей не получается, поэтому только распугиваю. У Морозовой же дела получше, тварей она просто промораживает.

– Сорок минут, – кричу им. – Кать!

– Метров сто! Немного… Арх…

Мощная волна проходит по тоннелю, раскидывает мутантов и раздавливает их освобождая путь. Морозова выдыхает, падает на колени и…

– Бегите, там, за поворотом будет портал. Оставьте её у стены…

– Не могу… – стонет Глаша и падает.

Качусь вместе с бомбой вперёд и тут же еду назад под гору. Вскакиваю, закидываю устройство на себя. И убегаю вперёд. Как могу быстро мчусь вперед, вижу вожделенный поворот и… И понимаю что до места не доберусь. Из-за поворота выходит бронированный мутант и размахивая шипастым хвостом рычит. Скалится прыгает ко мне… Падаю и обняв бомбу проезжаю по покрытому слизью полу между ногами мутанта, тут же вскакиваю, закидываю хрень на руки и что есть сил бегу.

Тварь за мной, хлюпая по влажному полу она настигает. Сердце стучит в висках, воздуха не хватает, ноги заплетаются. Поворот уже позади, но впереди… Тупик…

– Просвет! Ура! – видя у тупика тонкую просвечивающуюся стену кричу.

Падаю, проезжаю по полу, толкаю бомбу к прозрачной стене, пытаюсь встать, но тут…

Догнавший монстр долго не думая кусает меня в бок треплет как тряпку. Крича от боли вцеплюсь ему в морду и вытягиваю арданиум. Как только монстр затихает, разжимаю его челюсти, выплёвывая кровь отползаю и сажусь к прозрачной стене.

– Тут никакая подзарядка не поможет, – осматривая свой живот выдыхаю. – Кажется всё, отбегался. Жаль…

Словно услышав меня, тоннель вздрагивает и медленно сокращается.

– Ну нет, хрен тебе. Не знаю что ты хочешь, но я тебе не позволю.

Прикладываю руку к стене, вытягиваю энергию и с радостью вижу как стенка истончается и с противным треском рвётся. Выглянув вижу внизу, метрах в пяти, что-то похожее на военную базу. Смотря на таймер, улыбаюсь и толкаю бомбу в дыру. Едва не получив пулю в голову, потому что меня заметили и начали стрелять откатываюсь. Кряхтя и кашляя встаю и хромаю обратно. Оглядываюсь…

– Да сколько вас здесь?

Стена тупика выталкивает чудовищ. Которые падают на пол, рыча поднимаются и идут. Однако… Останавливаются у дыры, принюхиваются и с рыком прыгают в неё. Снаружи слышатся крики, выстрелы и взрывы. Проклятый лабиринт выдаёт сразу несколько десятков монстров, но и они убегают не ко мне, а в дыру.

– Тупое животное, – хромая в сторону веду рукой по стене и глядя на быстро увеличивающийся разрыв улыбаюсь. – Будешь выделываться я тебя уничтожу.

Животное выделываться не собирается, оно просто закрывает тоннель и судя по звуку отрывает повреждённую часть. Стены уплотняются, покрываются обжигающей не дающей прикоснуться слизью. С потолка капает кислота вперемешку с кровью.

– Не-не-не, никогда. Ты, сука, у меня подавишься. Не сдамся!

Кое-как добегаю до сползшихся вместе женщин. Тормошу их…

– Уходи, – с трудом шепчет Морозова. – Мы… Ты нас не унесёшь. Я заморожу тоннель. Беги…

– Не могу, – судорожно снимая с них бронежилеты отвечаю. – Что я замужик если своих женщин в беде брошу? У нас с Глашей свадьба скоро. А ты, Снежная королева? Ты так и не ответила. Ты за меня выйдешь?

– Если выживем… Да… – закрыв глаза стонет Катя.

– Хорошо, – снимая с Дюймовочки бронежилет улыбаюсь. – Милая, потерпи. Я вытащу вас отсюда.

– Люблю тебя, – благоухая мороженым с карамелью стонет Глаша.

Целую её, приступаю к делу.

Из двух бронежилетов, своей футболки, штанов Морозовой и шнурков сооружаю что-то похожее на ледянки. Переворачиваю на них Глашу, сверху с трудом укладываю Катю, хватаюсь за лямки и…

– Катюша, морозь впереди нас. Давай. Только не под нами. Примёрзнем нам каюк.

Морозова хлопает по полу рукой, стены, пол и потолок мгновенно промерзают и блестят инеем. Хватаю лямки, тяну на лёд и как только импровизация начинает скользить и набирать скорость запрыгиваю на женщин. В таком порядке шустро едем вниз. Разбиваем моей несчастной головой замёрзших мутантов и сносим толстые сосульки.

– Кать, не спи! – видя что Морозова отъезжает кричу. – Морозь, блин!

Катя морозит. Не открывая глаз она замораживает всё впереди нас. Глаша ещё жива, но едва дышит. Мне… Ох мне опять не повезло. Кажется все кишки в кашу. Изо рта идёт кровь вперемешку с желчью. Дыхание… Дышать всё труднее и труднее. Но тем не менее мы едем и едем быстро. Не такой густой воздух, так вообще бы летели. И тут…

– Кать, я тебя люблю.

– Мы скоро умрём, – неожиданно громко говорит Морозова. – Если ты пытаешься меня успокоить, то…

– Не, на самом деле. Ты…

Вместо слов наклоняюсь и целую. И да, я сам не верю что мы выберемся. Но… Я не могу сидеть сложа руки.

Доезжаем до развилки, несколько метров скользим по покрытому едкой слизью полу. Катя уже без сознания. Встаю, хватаю лямки и рыча тяну женщин к лифту. Стены тоннеля сжимаются, из глубин слышится вой мутантов…

– Брось, Игорь, – стонет Морозова. – Иди, лифт близко. Мы… Уходи!

– Беги… – хрипит Глаша. – Я люблю тебя. Ты должен жить.

– Я своих не бросаю, – волоча их улыбаюсь.

– Это приказ! – повышает голос Морозова.

– Ой как! Целый приказ. Ну хорошо, как выберемся, можешь мне выговор объявить. Ну или разжаловать. Как там у вас в КГБ? Я просто не в курсе.

– Ты же сдохнешь, здесь, с нами. Игорь…

– Ну… Извини, нет. Ты лучше расскажи что-нибудь. Нет? Ну тогда я. Такой дебил… Ох, слов нет. Ты не поверишь, мне Маша Грибочкина позу шестьдесят девять предлагала, в я дурак нет и всё. Вот знал бы что так попаду… Ты детей хочешь? Кать… Снова вырубилась. Ну! Давай Скворец, недолго осталось… Чуть-чуть. Ну же!

Сил осталось ещё меньше. Отгоняя от себя нехорошие мысли, тащу женщин. Матерюсь, кричу, обзываю их, упираюсь спиной в стену и жму на кнопку. Как только двери открываются затаскиваю женщин внутрь лифта, слышу рычание…

– Ну, блин… – судорожно нажимая на кнопку выдыхаю.

Двери отказываются закрываться. Толпа мутантов близко. Улыбаюсь и…

Глава 51

Двери, несмотря на срабатывающий механизм отказываются закрываться. Толпа мутантов близко.

Осматриваюсь, замечаю блокирующие двери куски плоти, улыбаюсь и шагнув вперёд падаю на пол. Прижимаю руку к полу и вытягиваю энергию. Пол перед лифтом плывёт и проваливается. Толпа мутантов не успевает затормозить и падает в яму. Куски плоти на дверях дымясь засыхают и отваливаются. Дверь скрипит, створки дёргаются и с грохотом закрываются.

– Ух бля, – едва успев убрать руку выдыхаю. – Надо же… Действительно, суперчел. Хотя… Кать, Глаш, вы как?

Глаша каким-то чудом шевелит рукой и показывает большой палец. Катя говорит что я дебил, стонет и даже встать пытается, но не может и прекращает бесполезные попытки.

Нда, женщины не в лучшем состоянии. Можно сказать обе… Глаша уже двумя ногами в могиле. Как жива непонятно. Катя близка к ней. Это если судить по аурам. Я же… Кажется я снова сдохну. Живот с правой стороны прокушен зубами мутанта. Внутри всё, и печень в том числе в кашу. Подозреваю что в сознании только из-за шока, чудовищного выброса адреналина и подпитки арданиума.

– Странные у меня способности, – садясь рядом с девушками выдыхаю и обыскиваю их.

В аптечке на поясе Глаши нахожу три шприца и несколько баночек с таблетками. Осмотрев добычу понимаю что у нас на троих: регенератор, анальгетик и стимулятор. Таблетки в баночках бесполезны. Мне ничего жрать точно не стоит, женщины принять их просто не смогут.

В итоге Глаша получает регенератор, Катя стимулятор, себе вкалываю анальгетик. Вкалываю как попало, потому как не медик и уколы ставить не умею, но помогает. Женщины выглядят лучше. Мне легче дышать, боль притупляется, однако появляется чувство опьянение и накатывает странное веселье.

Едем вверх. Проклятый лифт скрипит и норовит упасть. Об стену что-то бьётся. Свет с какого-то хера мигает. На нулевом этаже блокирую открывшиеся двери и вытаскиваю девушек. В тусклом свете нахожу на стене рычаг, дёргаю и как только гермодверь открывается вываливаюсь наружу. Созерцая грязные босые ноги переворачиваюсь…

– О привет, – улыбаюсь стоящему надо мной призраку. – А я тут.

– Освободи, – указывая рукой в темноту хрипит она.

– Я не могу своих женщин бросить…

– Защитим… – продолжая указывать в темноту хрипит призрак.

– Честно?

– Освободи…

Приглядываюсь, вижу что девушка указывает на церковь, вздыхаю и встаю… Глаша и Катя поднимаются в воздух, вылетают из тамбура и аккуратно опускаются на траву. И тут же их окружают призраки и все указывают на церковь. Девушка взлетает, слабо светясь летит вперёд и жестами зовёт меня.

И, она права. Тут дело не в освобождении и не в призраках. Эти сгустки энергии арданиума, какими я их вижу, к душам никакого отношения не имеют. Скорее, они отпечатки разумов. Но…

– Как мне убить монстра? – с трудом ковыляя спрашиваю.

– Уничтожь церковь, – хрипит призрак. – Мозг. Ты можешь. Убить! Освободи нас. Мы прикрываем твоих. Не тронем. Защитим. Освободи нас.

– Хорошо.

Как именно, не понимаю. Однако бреду за призраком. Падаю, поднимаюсь, но иду. Дойдя до здания смотрю и в ужасе закрываю рот руками. Стены церкви… Руки и тела из которых они состоят. Все люди в стене видят меня, кричат, тянут руки, просят помочь, плачут.

Нахожу камень, прикладываю руки и втягиваю энергию. Вокруг меня прямо в воздухе формируются фиолетовые кристаллы, падают, со звоном разбиваются. .

Начавшийся прилив сил сменяется болью, голову разрывает от криков и плача. Кристаллы появляются, со звоном бьющегося стекла падают. Раны открываются и кровоточат. Изо рта льётся кровь. В глазах всё плывёт. Хочется убежать… Однако понимание того, какая тварь в таком случае выберется и сколько бед принесёт заставляет стоять и продолжать. Кричать, сжимать зубы, но не останавливаться.

Через какое-то время крики стихают, церковь плывёт, разваливается и оседает образуя глубокую воронку. Скатываюсь вниз, сажусь и вижу… Опутанный красными пульсирующими трубами огромный кристалл арданиума.

– Так вот оно что… А… Понятно. Вы записаны в кристалле. Ясно…

Уши режет вой мутантов. Понимая что не успею путаясь в щупальцах ползу вперёд. Тяну руки… Вверх поднимаются толстые щупальца. За спиной слышится рычание. Ногу пронзает болью.

– А-а-а-а-а! Тварь.

Мутант вцепляется мне в ногу. Сжав челюсти ломает лодыжку и дробит ступню. Мотнув головой откидывает меня назад. Взвыв резко оборачивается. И вдруг мешком падает. Сквозь красную пелену вижу сапоги… Поднимаю голову…

– Самуил, – грохочет голос Сидора. – Помогай. Мы прикроем. А ну ко мне твари.

Поворачиваю голову, круглыми глазами смотрю как: Сидор, Иван Палыч, Максим, Тихонов и неизвестный мне мужик в прокурорском мундире разносят прущих ко мне мутантов. Сидор, Палыч и Максим, три гиганта, стоя плечом к плечу ударами ломают им морды. Тихонов вытянув руки непонятно каким образом убивает их пачками. Они просто дохнут. Прокурор бьёт молниями из рук.

– Сын, держись, – помогая мне подняться говорит Самуил. – Не знаю что ты хочешь сделать…

– К кристаллу… Вы здесь откуда?

– Помочь пришли. Игорёк, что делать?

– Вперёд…

Доходим до кристалла, путаемся в щупальцах. Падаю перед хреновиной, прикосновениями иссушиваю трубы из плоти её окружающие. Прижимаю руки к поверхности огромного кристалла.

Земля дрожит, вверх вздымаются щупальца и опутывают мои ноги. Пока не утащили переворачиваюсь, вцепляюсь в кристалл который в раз в десять больше меня и вытягиваю энергию. Гиганты продолжают ломать мутантов. Самуил прорываясь ко мне ножом обрубает щупальца.

В глубине земли слышится гул, всё вокруг ходит ходуном. Кристалл рассыпается мелкими осколками… И всё прекращается. Мутанты завывая отступают.

– Спасибо, – шепчет рядом приятный женский голос. – Спасибо…

– П-пожалуйста, – выдыхаю, освобождаю ноги и ползу вверх.

Понимаю что стало светло, слышу какой-то знакомый гул… Выбираюсь из воронки, ложусь на траву, выдыхаю… Переворачиваюсь и ползу к женщинам. Понимаю что расстояние не преодолеть, что сил уже нет, да и сам не понимаю зачем, но двигаюсь… Медленно… На секунду закрываю глаза.

– Игорь! – толкают меня в плечо. – Живой!

Поднимаю голову и вижу что вокруг многолюдно. Солдаты, гражданские, медики. Катю и Глашу уже положили на носилки. Подключают приборы и капельницы. Глаша ещё жива… Мои стоят в стороне… Рвутся ко мне, однако солдаты их не пускают. Пленные лидеры ячеек и прочая шушера там же на коленях.

– Пап, мне надо помочь им. Надо…

– Только попросить хотел! – оттолкнув Самуила подхватывает меняна руки Горчаков. – А ты потянешь?

– Откуда я знаю? Но… Давай быстрее.

Полковник что-то бормоча несёт меня к ним. Кричит Маше что надо подготовить схему. Грибочкина, видя в каком состоянии мы с Горчаковым выкатывает глаза и пластом падает назад. Получает пощёчину от Лены, вскакивает и вытирая слёзы расставляет всех нас. Прикосновениями вырубает девушек, просит Горчакова положить меня, как вдруг…

Как вдруг… Увидевший меня стоящий на коленях Отто зависает, с криком отталкивает солдата, разрывает наручники и светясь убегает. Спецназ не церемонясь вскидывает оружие и превращает Отто в решето. Шею и левую половину головы пронзает болью. Слышится журчание воды, в глазах всё плывёт, картинка смешивается и искажается. Тело не слушается, в ушах что-то стучит… Что-то… Неужели всё… А… А как… А…

Неделю спустя. Москва. Заседание особой комиссии КГБ

Морозова Екатерина Константиновна.

Стою за трибуной, смотрю на совет и готовлюсь услышать что-нибудь неприятное. Потому что последняя миссия пошла по одному всем известному месту и едва не обернулась двойной катастрофой. Однако, то что мы её предотвратили, точнее последствия предотвращения, радости ни у кого не вызывают.

Игорь, утащив бомбу, сбросил её на концлагерь, для перебежчиков. От чего лагерь, военная база, исследовательский центр и пара городов перестали существовать. Враги завыли о ударе и пригрозили ответным. Тогда пришло сообщение, что Союз к этому никакого отношения не имеет, и если они не разберутся, то со спутника, рядом с местом взрыва, будут сброшены ещё две бомбы. Чтобы они сравнили и поняли, что у Союза таких хлопушек нет. Уже к вечеру новостные каналы заокеанских «друзей» пестрили известиями о взрыве экспериментального реактора. Всё закончилось не успев начаться. Мы же…

– Екатерина Константиновна, – отложив планшет и протирая вспотевший лоб начинает председатель. – Вы же понимаете, что случай сверхважный и можно сказать вопиющий?

– Прекрасно понимаю. Поэтому и предлагаю утроить все меры предосторожности.

– Я не об этом, – хмурится председатель. – Вы предоставили нам всё. Все имеющиеся материалы, видеозаписи, воспоминания и заключения. Вы как никто должны понимать, что наши соседи, просто так этого не оставят. И мы бы давно нанесли удар и стёрли их в пыль. Проблема в том что они везде. В Лазаревске, Москве, Ленинграде, в каждом городе. И время от времени, они выбираются.

– Понимаю, но…

– Какие тут могут быть но, Екатерина Константиновна? Нет их, и быть не может. Но, оставьте для свиданий, там можете так говорить. А здесь проблемы и они требуют решения. Хотя, не могу не похвалить вас. Вашими усилиями уничтожены ячейки Лазаревска, стратегически важного для всего Союза города. Взяты многие лидеры, а это очень важная информация. Ну и вашими стараниями, захвачена сестра Антония, мозг всей этой мерзости. Так же вы уничтожили зону и обрубили систему порталов, чем нарушили их логистику и информационные каналы. В результате вашей работы, вскрылись и пошли под суд тысячи. И это ужасает. Такие цифры не могут не ужасать.

Поэтому, никакого отпуска вам не светит. Работа, работа и ещё раз работа. Для вас особо важная, очень ответственная и трудная. Перевод в ближайшее время. В остальном вы молодец, приказы о награждении уже написаны и подписаны. Свободны. Дальше мы сами.

Киваю, выхожу из зала, прохожу по коридорам и заваливаюсь в свой кабинет. Сажусь за стол. Достаю бутылку, наливаю и выпиваю. Выдохнув открываю ящик, достаю фотографию, разглядываю и от хлопка подпрыгиваю…

– Алексей Геннадьевич, – злобно глядя на появившегося в кабинете начальника говорю. – Сколько раз просила так не делать.

– А как мне ещё поступать, – почему-то улыбаясь разводит руками председатель. – Ну, Катюша, рассказывай. Вижу что у тебя не всё гладко. Давай, выкладывай. Хорошая фотография…

– Это с награждения, – пряча снимок в ящик стола выдыхаю. – Глупости…

– Да ладно. Снежная королева и вдруг глупостями занимается. Ни за что не поверю. Запечатлилась?

– Алексей Геннадьевич! Я не могу, вы же знаете. Да и нельзя мне, служба и…

– И-и-и? – приподняв бровь тянет Войтенко. – Ты кому врать вздумала, Морозова? Мне, председателю комитета государственной безопасности?

– Да… – опустив голову выдыхаю. – Но это на самом деле глупость. Игорь там, я здесь. Мы никогда больше не встретимся. Лучше оставить всё как есть, забыть и больше не вспоминать.

Войтенко хмыкает, садится на стул, вытягивает руку и встряхнув появившуюся бумажную папку откашливается. Хмурясь открывает, водит пальцем по тексту, кхекает и читает: – Мило улыбаясь, Игорёк заявляет что нас не бросит. Раздевает нас, снимает ботинки, заставляя задыхаться стягивает с меня штаны. Срывает с себя футболку, демонстрируя мускулистое тело. Ловко орудуя своими сильными руками сооружает салазки… Это что, Морозова? Это рапорт генерала КГБ или порно роман? И так везде. Не гражданин Скворцов, а Игорёк. Не просто тащил двух раненых солдат, а бережно перемещал. Ко всему этому описание его глаз, улыбки, тела и всего прочего. Да я когда читал чуть не прослезился.

– Ой… Это… Это на самом деле я так написала? Быть не может.

– Нет я, – отложив папку улыбается председатель. – Значит так, Морозова. Не смей оправдываться или спорить, я не дурак и сам всё вижу. Ты запечатлилась, чего я от тебя не ожидал, но тем не менее это факт. Работать здесь, в таком состоянии ты не сможешь, мы оба это знаем, и это не обсуждается. Поэтому, я перевожу тебя в тихое место. Вместо отпуска, трудиться будешь в тихом и спокойном месте. Никаких происшествий там не предвидится. Народ доброжелательный, природа замечательная. Чтобы вечером я тебя в этом кабинете и даже в Москве не видел. Это приказ. Кстати, как там твой?

– Когда улетала был без сознания. Досталось ему… Раны, кровопотеря. Он чуть не сжёг себя арданиумом, работал на износ. В довершении, фашистский недобиток напакостил. Решил самоустраниться, а бомба в теле Игоря с его пульсометром была связана. Как итог разрыв сонной артерии и обширное кровоизлияние в мозг. Скворцовы его спасли. Схема сработала, вот только в себя он так и не приходит. Я узнаю…

– Я знаю, – улыбается Войтенко. – Диспетчеры зафиксировали звонки в Лазаревск. Каждые пять минут. Ты вот что, Катя, собирайся. Ключи сдашь дежурному. Самолёт на четыре часа. В спокойной обстановке ты сможешь в себе разобраться и сделать правильные выводы. Уверен, перевод тебе поможет. Удачи…