Текст книги "Первопричина 3: СССР, любовь и магия (СИ)"

Автор книги: Stereoman

Соавторы: Артём Соболь
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)

Глава 43

Появление в нашем доме Жени, восприняли по-разному. Лена и Таня сдержанно обрадовались. Грибочкина показала большой палец. Маша схватив Ольку, с криками что завтра они приедут волоком утащила подругу на улицу.

Волоком в буквальном смысле. Нда… Но… Самое удивительное, что я воспринял это более чем спокойно. Хотя ладно…

Далее начинаются посиделки на кухне, чай со сладостями, разговоры. Высказывание мне за драку. Похвала от Грибочкиной, которая приземлившись ко мне на колени в красках описала, что со мной им бояться нечего. Потому как я, целого солдата не испугался и практически завалил. А солдаты в Союзе, ребята серьёзные. В общем по мнению Марии Андреевны я молодец и меня надо наградить, желательно в душе. Но, поскольку Маша, в нашей семье, самая старшая по званию, целый подпол, то она возьмёт всё это на себя и невзирая на тяготы, героически отблагодарит меня, два раза.

– Сучка, ты, Грибочкина, – качает головой Лена. – К тому же ещё и бессовестная. Только в семью приняли, а она уже…

– А я как ты монашку из себя строить не собираюсь, – обнимая меня кривится Маша.

– Поэтому ты Игоря у себя на квартире трахнула? – язвит Таня.

– Как вы догадались?

– По твоей довольной роже поняли, – качает головой Лена. – Мы не против. Так что ты там говорила?

– Я о том, что… Ну не сдержалась, простите. Да и вообще, разве я виновата в том что вот этот товарищ, свёл меня с ума. Теперь пусть отдаёт супружеский долг со всеми процентами.

– Это как? Маш, я всё понимаю, но когда я тебе задолжать успел?

– Я тут кое-что поняла, – улыбается Грибочкина. – Короче… Мне кажется, это я тебя столько лет ждала. И дождалась. Ох и бред несу… Но вы внимания не обращайте. Это я от радости.

– Мы поняли, – кивает Женя. – А вообще, ты добрая и весёлая. Я очень рада что теперь с вами. Честно. Правда мне придётся постараться. Вы красивые, умные, мне надо соответствовать.

– Пф… – фыркает Таня и улыбаясь продолжает. – Ничего не надо. Ты и так у нас просто прелесть. А Игорь… Наша гордость.

– Спасибо. Но…

– Завтра пойдём с тобой в «переговорник» позвонишь родителям, – поправляя очки кивает Лена. – Стоит это конечно, не мало. Но, с семьёй поговорить надо.

– Здорово. А теперь…

– А теперь ужинать, мыться и спать, – подмигнув мне хлопает в ладоши Лена.

Ужин, совместное мытьё посуды. Раздельный несмотря на возмущения Грибочкиной поход в душ. Просмотр новостей по телевизору и перемещение в спальню. Где все укладываемся на кровать и… И начинается возня. Лена и Таня, не теряясь прижимаются ко мне с боков. Женька, которую Тихоней назвали по ошибке, ложится на меня сверху.

– Это немыслимо! – стоя у кровати возмущается Маша. – А я? Двигайтесь, кобылы.

– Ага, уже, – поудобнее устраиваясь у меня на руке ворчит Таня. – Прям взяли и сдвинулись.

– Кто не успел, тот опоздал, – целуя меня в нос хихикает Женя. – Маш, в следующий раз…

– Шевели копытами, – вздыхает Лена. – Коза.

– Ладно, сами напросились. Ну я сейчас…

Прикосновение и Женя вытягивается и замирает. Следом за ней замирают и Лена с Таней. Грибочкина подносит руки к лицу, дует на вытянутые пальцы и улыбаясь кивает мне. Хватает Женю, утаскивает к стене и ставит. Через секунду злые Лена с Таней встают рядом.

– Мр-р-р, – скидывая ночнушку выдаёт Маша и прыгает на меня. Садится сверху, ёрзает и вздохнув говорит: – Теперь, целых два часа, нам никто не помешает. Начнём?

– Встань, сними с них эту дрянь, извинись и никогда больше так не делай.

– Игорь… – округляет глаза Маша. – Но я…

– Спать будешь в другой комнате. Это не смешно.

– Прости, пожалуйста. Я сейчас…

Хватаю Машу, сажусь и целую её. Обнимаю, утыкаюсь носом в её шею…

– Маш, не надо. Мы семья. Тебя приняли, тебя любят. Зачем всё портить?

– Я просто обнять тебя хотела. Почему им всё, а мне ничего? Я тоже хочу. Мне по-прежнему не терпится.

– Всё будет, Маш. Будет, я тебе обещаю. Никого из вас я выделять не буду. Это будет сложно… Да, Лену я люблю сильнее. Я не буду это скрывать. Это ещё с детства и это только крепнет. Но и вас всех я люблю. Ты…

– Люблю тебя, – стиснув меня в объятиях всхлипывает Маша.

Спрыгивает с кровати, прикасается к девушкам и снимает с них паралич. Скромно встаёт у кровати и выпятив грудь опускает голову.

– Коза-дереза, – ворчит Лена. – Надо же додуматься до такого. Чо встала, иди ложись, обнимайся. А ты…

– Ага. Не вру. Хотя… Я же тебе говорил. Неоднократно. А теперь ложитесь, обнимаемся, целуемся и спать.

Хихикая девушки лезут на кровать. Снимают одежду… И нет, ничего предосудительного не происходит. Но, от их поцелуев, объятий и поглаживаний, едва не таю. И понимаю, что то что со мной сделали в госпитале, а именно поработали над психикой, для меня только во благо. Я бы всё равно продолжил загоняться, и, возможно, довёл себя до истерики или срыва. Теперь же нет, теперь я возьму от жизни всё.

****

Утро. Просыпаюсь в одиночестве. Сажусь, потягиваюсь, вскакиваю и прихватив полотенце топаю в душ.

Странно, но в доме тишина. Пахнет жареными сосисками, кофе и парфюмом Грибочкиной. Решив что все ушли выбирать свадебные платья, заваливаюсь в душ. Привожу себя в порядок, вытирая голову полотенцем выхожу и слышу ритмичные звякающие звуки. Иду посмотреть, заруливаю на кухню и вижу стоящую у мойки Грибочкину. Но не такую как обычно. В длинном разноцветном халате, с косынкой на голове завязанной спереди. Она стоит, моет посуду и из-за шума воды меня не замечает. И выглядит она… Как-то тепло и по домашнему. Так мило, что взгляд оторвать не получается.

Бросаю взгляд на стол где моя любимая яичница с сосисками, тосты, масло и большая чашка кофе. Приваливаюсь к стене и улыбаясь смотрю.

Маша же, заканчивает с посудой, вытирает руки об халат, поворачивается и подпрыгивает.

– Тьфу, напугал. Я уже тебя будить хотела. А ты сам проснулся. Завтракать садись.

– Спасибо. А где все?

– Лена и Женя уехали заказывать переговоры и в банкетный зал, договариваться. Таня и Маша с Олей, усвистали выбирать новый дом. Я осталась присмотреть за тобой.

– И тебя оставили? – пододвигая тарелку улыбаюсь.

– Как ты ешь эту гадость? – морщась качает головой Грибочкина. – Там же одна соль. Хотя… Мы с Женей вообще готовить не умеем. Я с тобой посижу?

– Почему ты спрашиваешь? Ты же с нами. Тебе не обязательно…

– Я… Прости, я пока не привыкла. Глупо всё это, – поворачиваясь к мойке и протирая её рассказывает Маша. – Я конечно, рада. Очень. Но сам пойми, долгое одиночество. Да и прошлое покоя не даёт. А теперь… Я привыкну.

Глядя на Машу и не слушая её, отодвигаю тарелку и буквально любуюсь. Да, халатик не очень. Но он невероятно тонкий и всё подчёркивает. А подчеркнуть есть что. Такие окружности, это что-то.

Медленно поднимаюсь, подхожу к ней, встаю на колени и хватаю за задницу. Маша взвизгивает, оглядывается.

– Ч-что ты… Что ты задумал?

– Хочу погладить свою без пяти минут жену, – наглаживая её полушария говорю.

– А на моей квартире ты так не делал, – стонет Грибочкина.

– У нас тогда времени не было. Ты торопилась, а сейчас…

Осторожно приподнимаю халат. От увиденного ловлю приступ головокружения. Конечно, ничего такого под халатом нет. Но тонкие белые плавки в горошек, так сильно всё утягивают и выделяют… Причём размеры и формы впечатляют.

– Игорь, – стонет Маша. – Может не надо?

– А может надо? – цепляя пальцами плавки и приспуская их спрашиваю. – Знаешь, со мной здесь что-то случилось. Раньше, я бы посчитал всё это извращениями и никогда не решился бы. Но здесь… Маш, ты прекрасна. Твой вид, формы… Маш, ты потрясающая.

– Зато характер… – прогибая спину и шире расставляя ноги судорожно выдыхает Грибочкина. – Я… Ох…

Целую её… Ниже спускаю плавки, пальцами прикасаюсь и медленно, осторожно надавливая глажу. От каждого прикосновения Маша вздрагивает, вздыхает…

– Мы не остановимся… – заключает она. – Особенно я. Что ты со мной делаешь?

– Люблю… А теперь…

– Да! – запрокинув голову восклицает она. – Вот так… Игорь…

Ласки продолжаются. Непонятно почему наслаждаюсь процессом и стараюсь быть с ней как можно нежнее, что в данном случае невероятно сложно. Сложно, потому что хочется взять её по-настоящему и желательно грубо. Но… Держусь.

Маша, вздрагивая и задыхаясь ложится на мойку и виляет задом. Приглушённо вскрикивает, стонет и глубоко вздыхает. В итоге начинает трястись, рычит, подаётся назад и зашипев замирает. Резко выпрямляется и на негнущихся ногах отходит. Включив воду умывается, поворачивается…

– Вставай, – задыхаясь выдаёт Маша. – Сейчас я тебя… Сейчас я тебя досуха выжму.

– Я готов…

И хоть я на самом деле готов, и Маша уже на коленях передо мной, всё нарушает звонок в дверь.

– Я не хочу открывать, – схватив меня за бёдра качает головой Маша. – Это явно не наши, поэтому…

Звонок повторяется. В дверь деликатно, но настойчиво стучат. Вздыхаю, целую Машу и ухожу в комнату. Одеваюсь, иду к двери, пытаясь понять кого так не вовремя принесло открываю…

– Скворцов Игорь Николаевич, – демонстрируя удостоверение капитана КГБ говорит человек в плаще. – Капитан Вяземский Юрий Владимирович. Прошу за мной.

– А что случилось, капитан? – спрашивает прибежавшая Маша.

– Ничего страшного, – улыбается человек. – Абсолютно ничего. Просто, Игоря вызывают в отдел. На беседу с психологом. Это займёт пару часов. Не волнуйтесь, пожалуйста.

– А… Психолог? Да со мной вроде всё нормально.

– Небольшая проверка не повредит, – улыбается человек и тут же добавляет. – Всё это простая формальность. Психолог задаст несколько вопросов и всё. К обеду будете дома. Машина ждёт.

Спорить с КГБ совсем не хочется, поэтому целую Машу, говорю что быстро и иду за капитаном. Садимся с ним на заднее сиденье машины неизвестной мне марки и едем в город. И вроде ничего, но ощущения двоякие. С одной стороны, капитан выглядит очень доброжелательно и даже весело. Вспоминает мои подвиги, начиная дракой в ресторане, потом в школьной курилке, и заканчивает всё это недавней аварией. Но, от этого, как раз холодок по спине и пробегает. Капитан, как бы невзначай выделяет такие моменты, о которых знать не должен. Например встреча с Сидором на крыльце сельпо и некоторые другие…

На рассказы капитана, весело улыбаюсь, внешне. Внутри же близок к панике. Не нравится мне всё это. Снова дают понять то, что я на самом деле никто. Меня держат под колпаком и смотрят. Тотальная слежка всё-таки есть. И она… Ох…

– Нервничаешь? – улыбается капитан, суёт руку в карман и достаёт сигареты. – Не надо. Ты лучше закури, расслабься. Обещаю, тебя никто не съест. Допросов так же не предвидится. Ну, выпрямись. Улыбнись…

– Да как-то…

– Понимаю. Стереотипы. Злая и кровожадная гэбня. Расстрелы, поиски предателей. Бывал я в том твоём мире, сам всё видел. В смысле ваш кинематограф, – улыбаясь рассказывает Вяземский. Смотрит на меня, вздыхает, суёт руку во внутренний карман плаща и достаёт флягу: – Коньяк, хороший. Выпей, легче станет.

– Так я же… Нет, спасибо. Мне с психологом разговаривать. Не хочу на него перегаром дышать.

– На неё, – улыбается капитан. – Ладно, не хочешь как хочешь. Да успокойся ты, Игорёк. Ну серьёзно.

– Да это просто неожиданно. А мы скоро…

Договорить не успеваю. Машина останавливается у большого здания. Капитан жестом приглашает выйти и следовать за ним. Иду как на расстрел. Понимаю, что ничего страшного нет, откуда-то знаю что мне ничего не сделают, но всё равно как-то не по себе.

Тем временем капитан заводит меня в здание, здороваясь с сотрудниками проводит по коридорам и после подъёма по лестнице, останавливается у двери.

– Завьялова Екатирина Константиновна, – зачитываю с таблички. – Психолог. Ну, я пошёл.

– Иди, а я здесь подожду. Вперёд, боец.

Постучав жду приглашения и как только получаю его вхожу. Едва зайдя сразу замечаю неладное. Ну или ладное, это как посмотреть. То есть… Запах. Очень приятный запах. Морозная свежесть и мандарины.

Или тут отмечают новый год, или… Так пахнет женщина сидящая за столом. Именно женщина, а не девушка. Однако её вид…

От её вида вытягиваюсь, поправляю воротник и даже волосы приглаживаю.

За столом женщина, лет так двадцати пяти, от силы тридцати. Симпатичная, в теле, можно сказать слегка… Слегка пышная. Светлые волосы, милое лицо, и грудь наверное шестого размера. Одета она в белую блузку, которая такие объёмы вмещать отказывается. Сидит и улыбаясь смотрит на меня. Хихикает, надевает очки и внимательно смотрит большими умными глазами цвет которых мной не определяется. Такого цвета просто нет в природе.

– Здравствуйте, Екатерина Константиновна, – сглотнув говорю и киваю.

– Здравствуй Игорь, – нежным и тягучим как мёд голосом говорит Завьялова. – Проходи, присаживайся, будем разговаривать. Я психолог и мне ты можешь полностью доверять. Кстати, можешь звать меня Катя. Не люблю формальностей. А раз ты у нас не собираешься зазнаваться, давай не будем их соблюдать?

– Хорошо, Катя, – падая в кресло улыбаюсь ей. – Я готов сотрудничать.

– Судя по твоему прикованному к моей груди взгляду, ты и сознаться в чем-нибудь готов. Шучу. Итак, начнём. Игорёк, что беспокоит? Не стесняйся.

– Вам всё или только самое наболевшее? – чувствуя что женщина смотрит не на меня, а внутрь меня спрашиваю. – Если самое, то… Меня вырвали из зоны комфорта и поместили в совершенно непривычную среду обитания. От чего у меня волосы дыбом встают. То есть вставали, первое время.

– Хм-м-м, – крутя в пальцах карандаш тянет Катя. – Но ты же справился? Насколько я знаю, сейчас у тебя всё нормально. Шесть замечательных женщин. Опережу твой вопрос и расскажу откуда мы всё это знаем. Понимаешь, кругом враги, даже среди нас они есть. Поэтому, мы присматриваем. За всеми. Тут всё как с болезнью. Лучше предотвратить, чем потом лечить. Так ты справился?

– Кажется, да. Но… Мне всё равно, непривычно. А ещё… Мне немного страшно. Я чувствую себя виноватым. Понимаешь, я мог отказаться, не поехать. И тогда…

Глядя на неё понимаю что она мне верит. Даже не так, она не верит, а уже знает что я говорю правду. И знает это, ещё до того как я начну говорить. Она… Я как будто её видел. Мельком, но… Возможно в городе, в толпе. Возможно в магазине, но видел точно. Или… Нет… Это она! Женщина в белых вуалях. Точно!

– Игорь, всё в порядке? – едва заметно кивнув спрашивает Завьялова.

– Мне кажется, я вас… Мы знакомы? Как будто…

– К сожалению нет, – приложив палец к губам улыбается Катя, слегка подаётся вперёд и подмигнув добавляет. – Я бы запомнила. Едем дальше. Какие планы на будущее?

– Хочу стать большим человеком.

– Вот как? – удивляется она, но по глазам видно что она и так это знает. – Подробнее.

С этими словами она встаёт, выходит вперёд и садится на стол. От чего, глядя на её ноги в сетчатых чулках снова сглатываю.

– Д-да… Хочу выучиться, закончить институт и работать. Открыть что-нибудь. Знаешь, чтобы моё имя в учебниках находилось.

– Молодец. Похвально. Главное не опускать руки и идти к своей цели. Несмотря ни на что двигаться вперёд. Тогда всё обязательно получится.

– Спасибо. А ты…

– Я думаю, на сегодня всё. Ты здоров, отклонений и травм нет.

– Так быстро?

– У меня очень большой стаж, – улыбается она, встаёт и переваливаясь через стол от чего короткая юбка задирается и демонстрирует чулки на подвязках и чёрные трусики лезет в ящик стола.

Вытаскивает визитку, выпрямляется и хихикая от моей реакции подаёт её мне.

– Будут вопросы – не стесняйся звони.

– Обязательно. Спасибо. Я пойду.

Получив в ответ милую улыбку, иду к выходу. Катя догоняет меня, желает удачи и вдруг гладит по голове. Хихикая смотрит на меня и тут…

Это она. Снежная Королева. Девушка из сна. Да, точно. Её прикосновение…

– Спасибо, – улыбаясь киваю.

– За что? – даже не стараясь изобразить удивление спрашивает Катя.

– За сверхполезную информацию, которую вы, Снежная Королева, вложили в мою дурную голову.

– Более чем похвально, – звучит в голове её голос. – Но тс-с-с… Ты ничего не знаешь, ничего не видел, ничего не понимаешь. Кругом враги и кто может им оказаться, даже я не знаю. Инструкции у тебя в голове, они будут открываться. Мы всегда рядом. Удачи.

Катя открывает дверь. Смеясь толкает меня в коридор.

– Екатерина Константиновна, – кивает стоящий в коридоре человек интересной внешности. – У меня тут…

Гнездилов… Точно. Один в один.

Значит… Тогда был не сон. Он был в моей палате. Он разговаривал с Леной и Таней. Он… Вот чёрт возьми. Это что получается? Это… Лена и Таня, на самом деле агенты КГБ? Тогда… Блин… И чо? У нас же запечатление. Они не могут врать мне. Они нет, а вот кое-кто другой может это использовать против меня. И это значит… Я ничего не видел, ничего не знаю, ничего не понимаю. Становится интереснее…

В кабинете психолога. Полковник Горчаков.

С уходом Игоря, настроение генерала Морозовой резко меняется. Вся доброжелательность и веселье исчезают, милая улыбка превращается в оскал взявшей след волчицы. Блеск в глазах становится ярче. Она, сложив руки под массивной грудью стоит у окна и смотрит на улицу.

– Екатерина Константиновна…

– Он всё понял, – вздыхает Морозова. – Парень не так прост. Он вообще не прост. Он раскусил меня, почти сразу же. Пришлось сознаться, скрывать смысла не было. Думаешь я неправильно поступаю?

– Нисколько не сомневаюсь в ваших методах, товарищ генерал-лейтенант, – закуривая выдаёт Горчаков, протирает голову платочком и сверля её суровым взглядом продолжает. – Но тем не менее я их не одобряю. Жестоко это, бесчеловечно. Ловить таких уродов на живца – опасно и не по нашему.

– По-другому никак, – опустив голову говорит Морозова, садится за стол и продолжает. – Враг не спит. За последние сутки мы потеряли троих бойцов группы «Рысь.» Спящие ячейки активизируются. В городе начинаются непонятные движения. В канализации замечены мутанты. В зоне вообще непонятно что. Всё это, недвусмысленно намекает на то, что грядёт нечто страшное. И если мы с вами, не начнём играть на опережение, то провалимся. Вы знаете как они работают, вы видели последствия. Ни мне ни вам не нужны теракты и массовые убийства. Лазаревск и отдельные его жители слишком важны для нас.

– Но тем не менее, – кривится Горчаков. – Я отвечаю за Игоря и Елену. И я должен сделать так, чтобы они не пострадали. Никаких потерь быть не должно. Ни среди моих подопечных, не среди их семьи. Мы услышали друг друга?

– Да, Денис Матвеевич, – улыбается Морозова. – Обещать не могу, но сделаю всё что в моих достаточно больших силах, чтобы сохранить их. Кстати, тогда в палате, после инцидента в аквапарке. Скворцов вас видел. Я не знаю как, но он был в сознании. Воспринял всё это как сон. Но увидев вас сейчас, до всего доехал.

– Когда всё вскроется, он нас возненавидит, – закатывая глаза бормочет Горчаков. – Нас, и Лену с Таней

– Мне это не особо важно. Полюбит меня Скворцов или ненавидеть начнёт. Для меня главное сохранить людей и найти уродов не дающих нам спокойно жить. Остальное неважно.

– Ну-ну, – замечая в поведении Морозовой кое-какие странности часто кивает Горчаков. – Я тоже не вчера работать начал. Я вижу что вы врёте. Вам их судьба и уж тем более отношение к вам, далеко не безразлично.

– Это правда, Денис, – закрывает глаза Морозова. – Я не знаю что со мной происходит. Я не могу вспомнить своё прошлое. Но видя Скворцова, у меня всё внутри переворачивается. Я выть хочу. Кричать и рвать на голове волосы. Нет, это не любовь, не внезапное спонтанное запечатление. Это похоже на чувство вины.

– И снова вы врёте, Катя, – качает головой Горчаков.

– Да… – выдыхает Морозова. – Вру… Пытаюсь успокоить сама себя. Но ты. Это ведь останется между нами?

– Ну как тебе сказать? – вставая рядом пожимает плечами Горчаков. – Пока да. А там видно будет.

– Я сама всё объясню Игорю. Про тебя, про Лену с Таней. Немного позже. Информации для него и так слишком много. Работаем?

– Работаем, – улыбаясь кивает Горчаков.

Глава 44

Некоторое время спустя. Игорь.

Сидим на кухне обедаем «приготовленным» Грибочкиной борщом и усиленно делаем вид что не заметили подставы. Потому как, борщ и макароны по флотски на второе, на что указывают чеки забытые на мойке и пакеты торчащие из мусорки, она явно заказала. Однако…

Глядя на свою семью, не могу нарадоваться. Все красивые, весёлые. Сейчас, явно довольные жизнью. Взять и поверить что все они подставные, не могу. Не укладывается в голове то, что они… Нет, я допускаю что они в КГБ, но не могу поверить что они ко мне приставлены. Быть этого не может. Хотя я уверен в том, что мне на это укажут. Обязательно окажут. Мне этим тыкать будут. Враги. Пока же ждём. Точно никто ничего не знает.

– Ну, как успехи? – глядя на них спрашиваю.

– Всё очень хорошо, – первой начинает Лена. – Переговоры я заказала. К четырём нам надо быть в пункте. У тебя будет двадцать минут.

– А если связи не будет или они ответить не смогут?

– Смогут, – кивает Лена. – С Николаем я уже поговорила. Они будут ждать. Кстати, решила заплатить чуть больше и устроить вам видеосвязь. Вы очень скучаете…

– Ну да, – вздохнув мотаю головой. – А у вас что?

– Дом нашли, – улыбается Таня. – Всё отлично. Недалеко отсюда. Настоящий дворец. Два этажа. Две ванны, три туалета, огромная спальня, гостиная, столовая. Кухня как четыре наших. А детская… Это вообще нечто. Большой участок. Мы там уже места под бассейн, детскую площадку и новый гараж наметили. Старый маловат.

– Молодцы. А что с недвижимостью?

– А что с ней не так? – удивляется Маша. – Мою трёшку и квартиру Тани можно сдавать. Осенью в Лазаревск студенты понаедут и не все в общежитии жить будут. Всё копеечка будет. Вот этот дом…

– Этот дом мы продадим, – вздыхает Лена. – Продадим и построим дачу побольше.

– Вот это правильно! – подскакивает Ольга. – Нам нужно много земли. Нас много, а когда пойдут дети станет ещё больше. Надо будет картошку выращивать, ягоды всякие, карапузам варенье варить… Они ведь…

– Извините, – всхлипнув встаёт Грибочкина. – Мне отойти надо.

– Оль, – глядя вслед убегающей подруге качает головой Лена. – Я же просила. Ладно, сидите, пойду поговорю с ней.

– Нда… Некрасиво. Тань…

– Десятого июня, будет праздник, – хмурится Кошка. – Совсем уже скоро. Ты готов?

– Если честно, то нет. Но, куда деваться?

– Тебе не кажется, что после аварии ты изменился? – возвращаясь спрашивает Грибочкина.

– К чему этот вопрос? Тут всё очевидно. Я понял что без вас не проживу. Ну и, отпустил прошлое. Как говорит Иван Палыч, проявил гибкость.

Вот только это не я, мне помогли. Кто-то, теперь я знаю кто, просто взяла и убрала все моральные блоки. Блоки, мной же поставленные, на это мне особо тщательно указали… Снежная Королева или женщина в белых вуалях. Она же Завьялова, то есть Морозова Екатерина Константиновна. О ней много информации. Она не хрен собачий, а генерал-лейтенант КГБ. Да и она красивая. Особенно грудь… Такие большие не у каждой. А если вспомнить, то в тех видениях, под вуалями всё хорошо видно было. Тогда… Как бы мне её получше рассмотреть?

Прилагать усилия не приходится. Перед глазами открывается картина, где Морозова в одном купальнике сидит на кровати и смотрит на себя в зеркало. Картина меняется, Морозова всё там же, только без купальника, стоит на четвереньках задом к зеркалу и оглядывается.

Но тут вопрос. А нахера? Нет, я всё понимаю, у меня в башке теперь всё от обращения с многими и многими видами оружия, до примерных планов действий. Но нюдсы… Хотя, чего я спрашиваю. Своей красоты, здесь никто не стесняется. Мне нравится этот мир.

– Игорь! – толкает меня в плечо Маша. – Ты что уснул?

– А мы о чём?

– О том что ты изменился после аварии, – подсказывает Женька.

– Да, точно. Изменился. Вам так, не кажется. Скажу больше, так и есть. Я всё чаще замечаю, что меня как будто кто-то подменил. Я прошлом не вспоминаю… Кхем… Извините. Короче, я почему-то перестал загоняться. Да и психолог сегодня помог, то есть помогла. Это не тот хмырь, которого вы в тот раз наняли, а специалист. Настоящий. Ну и, она глаз радовала. Красивая женщина, светловолосая. Можно сказать приятной полноты. С неприлично огромными… Ладно… Завьялова Екатерина Константиновна.

– Ты это, смотри мне, – грозит пальцем Лена. – Если запечатления не будет, не возьму.

– А мне без запечатления никто и не интересен.

– Точно? А то начал. С большими она там у него.

– Ну что, мы выдвигаемся, – не подавая вида улыбаюсь. – А вы… А вы готовьтесь, вечером пойдём гулять по городу. Пока меня не затрясли, хочу побыть с вами.

Час спустя. Лена.

Держась за руки идём по улице к пункту связи. И, кажется, всё хорошо. Игорь улыбается, шутит, предполагает как и о чём будет разговаривать с родителями, но что-то с ним не так. Что-то явно изменилось. И если точнее, то… Нет, его дурацкие шуточки и приколы не пропали.

Может это я пытаюсь увидеть то чего нет? Или авария произвела на меня такое сильное впечатление? Или не авария? Нет, если бы было что-то серьёзное, куратор предупредил бы меня. А раз нет… Он повзрослел. Да, Игорь, который и так никогда ребёнком не был, теперь по настоящему взрослый. Наш защитник, глава семьи. Хищник защищающий своих женщин. Это видно, по его взгляду, немного изменившимся движениям. Он понял, осознал, принял ответственность за нас. А мы… Да, вели мы себя не очень хорошо. Но теперь…

Кого я обманываю? Меня беспокоит совсем не это, а предстоящий разговор. Его обязательно спросят о личной жизни, и если он… С одной стороны, мне жутко неудобно перед сестрой. Всё таки я как бы, хоть и чисто формально тётя Игоря, и тут вдруг… С другой, если он промолчит и ничего не скажет, мне будет очень обидно от того что он меня стыдится. И тут я не знаю что делать. В любом случае всё закончится моим глубоким расстройством. Таким что слов описать не хватает. Да и Ольга, она может просто не поверить. Ей, конечно, Николай всё расскажет. Но зная Ольгу, скандал до небес неизбежен. Что делать? Пока ничего…

– Пришли, – указывая на здание с большой параболической антенной на крыше киваю.

– Круто… Связь с другим миром. У-у-у, блин. Тебе страшно? Мне нет. Пошли…

Заходим, показываю дежурной чеки, проходим дальше и останавливаемся у дверей комнаты. Улыбаясь приглаживаю Игорю волосы, поправляю рубашку и целую. Киваю на дверь, оказываюсь схваченной за руку и затянутой внутрь.

– Такс, – глядя на стол выдаёт Игорь. – Стол, камера, монитор. Стул один. На колени ко мне сядешь.

– Я лучше рядом постою. А лучше за спиной. Хотя… Я могу выйти. Поговоришь спокойно. Мало ли, вдруг…

– Без вдруг. У меня от тебя секретов нет. Да и потом, ты с Ольгой Николаевной увидеться не хочешь? Нормально всё будет. Куда нажимать? Где включать?

– Кабинка номер семнадцать, – весело вещает дежурная. – Переговоры через минуту, ожидайте.

Ух… У него секретов нет. А вот у меня… А ещё стыдно… Хотя… Игорю вообще страшно, у него руки дрожат. Он…

Подхожу сзади, опускаю руки на его плечи, вздыхаю и целую в макушку. На что Игорь выдыхает, ловит мою руку, целует пальцы и… Не отпускает.

Вспыхивает монитор, идёт вызов…

– Пап… Пап, привет, – увидев на экране Николая говорит Игорь и крепче сжимает мою руку. – Ну вы там как?

– А я уже думал ты забыл о нас, – качает головой Николай. – У нас всё хорошо. Главное – как ты? Всё нормально? Ты нас не подвёл? Учишься…

– Учусь, работаю.

– Работаешь? Кем?

– Пою в ресторане. Платят хорошо. Кормят, до дома доставляют. Публика в восторге. А…

К монитору подсаживается растрёпанная Ольга. Закрыв рот руками всхлипывает и начинает причитать. Трясёт Николая, двигается ближе…

– Лен… Ленка. Как там наш оболтус? Не хулиганит? А домой во время приходит? А я смотрю вы сблизились. Признавайся, девушку нашёл?

– Обижаете, Ольга Николаевна, – принимая важный вид кивает Игорь. – Самую лучшую. Красивую. У неё глаза цвет меняют. Она носит очки и она сейчас з…

– Всё хорошо, Оль, – улыбаясь сестре перебиваю Игоря. – Не волнуйся.

– Ну, я другого от сына и не ожидал, – гордо подняв голову выдаёт Николай.

– Кое-чего не ожидал, – машинально обняв Игоря хихикаю. – У него уже грамота есть, за помощь милиции. А скоро будет и медаль.

– Лен… – морщится Игорь.

– Игорь Николаевич, – мгновенно собирается отец. – А ну рассказывай.

– Да там всё несерьёзно. Небольшое ДТП, короче ехали с похода, в наш автобус какое-то животное на «Жигулях» влетело. Ну и мы с другом всех наших вывели. Да на мне ни царапины, вот сами смотрите.

– Молодец…

– Мам, пап, у меня вопрос. Вы говорили что оплатили мне учёбу. И… А как? Если тут всё бесплатно?

– Это… – хмурится отец. – Это… Ты не поверишь, это было сказано по привычке. Конечно я заплатил и много. Но это… Слушай, в том мире невозможно просто взять и положить тебе на счёт два миллиона. Вот и платил пошлины, налоги. А сказал по привычке. Кстати, деньги надо? Я отправлю…

– Пап. Я ещё те наличные не потратил. А ту заначку… Ну, шикую, девушкам подарки покупаю. Другу недавно фотоаппарат купил. О! Как Стёпка? Всю Британию на уши поставил?

– Стёпка никуда не едет. Переходит на домашнее обучение. Нет, ничего не случилось. Всё хорошо. Ты только с девушками не злоупотребляй, тебе учиться надо.

С этими словами Николай внимательно смотрит на меня, едва заметно кивает и улыбается.

– Семнадцатая кабинка, – слышится голос дежурной. – Осталось две минуты.

Все подрываются и начинают наперебой что-то рассказывать друг другу. Кричат, смеются… Я же стою и понимаю что Николай всё понял. Понял, но судя по реакции одобрил. А Игорь… Он, если бы я не остановила, всё рассказал бы. Он, настолько сильно любит меня что не боится даже родителей? Вот это…

Монитор гаснет. Игорь выдыхает, встаёт и взяв меня за руку выходит. Благодарит дежурную, вытаскивает меня на улицу, резко мрачнеет и закурив хмурится.

– Что…

– У них дела не очень, – бормочет Игорь.

– С чего ты взял?

– Отец сказал всё хорошо. А так он никогда не говорил. Даже когда всё на самом деле хорошо. Плюс Стёпка в Англию не уехал. Не нравится мне всё это.

– И что делать?

– Отец справится. Он, даже если всё совсем плохо, найдёт выход. Я знаю… А ты? Зачем ты меня остановила?

– Мне стыдно…

– Пф… Ладно, тебе виднее. Но ты же знаешь что она всё равно узнает.

– Знаю, но лучше позже. Я ещё не готова. Пойдём? Устроим выход на площадь Ленина.

(Вечер. Отдел КГБ. Морозова Екатерина.)

Сижу за столом, смотрю на многочисленные мониторы и руковожу небольшой операцией. Если точнее, то установкой в доме Скворцовых систем наблюдения и кое-каких систем безопасности. Скептически настроенный Горчаков, сидит в кресле, противно звякает ложечкой в стакане и шумно швыркает чаем.

Его всё это не устраивает. По мнению полковника, имеющихся в доме систем сигнализации более чем достаточно и такого вторжение в личную жизнь его подопечных он не одобряет. Но не препятствует, Горчаков профессионал и всю серьёзность ситуации воспринимает адекватно. Однако из вредности, продолжает действовать мне на нервы. Что получается мягко скажем не очень. А всё потому, что план идёт как надо.