Текст книги "Первопричина 3: СССР, любовь и магия (СИ)"

Автор книги: Stereoman

Соавторы: Артём Соболь
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)

Глава 47

Утро. Сидим за столом. Завтракаем. На коленях у меня сияющая от радости Грибочкина. Остальные, обращаясь ко мне не иначе как Муравьиный Лев, обсуждают ночное происшествие.

Нет, не произошло ничего страшного. Никто не пырнул Грибочкину ножом, её не застрелили, в ней не взорвалась бомба. Просто, благодаря нашим способностям, то есть схеме, с Грибочкиной случилось нечто более важное и по её мнению грандиозное. У неё началось то, что у женщин происходит раз в месяц. И вроде бы радоваться такому событию не стоит. Но поскольку из-за ранений и отравления у нашего главврача такого не было ну очень давно, то она сейчас на седьмом небе.

Маша, после того как успокоилась и сама себя проверила, до утра то визжала от восторга, то пряталась в угол и плакала. Сейчас вот липнет, со страшной силой прижимает к груди, постоянно целует и благодарит. За то что теперь настоящая женщина, сможет стать мамой. Обещает что будет самой лучшей женой.

И всё бы хорошо, но… Сегодня двенадцатое июня. Мне сегодня семнадцать. Половина девятого утра, а мне даже никто сообщение не написал. И нет, я не хочу каких-то пышных торжеств, всего прочего, тонны подарков. Мне бы хватило простых поздравлений. Но их нет.

А чего я хочу? Я здесь два месяца. Кто запомнит? Да и время немного сдвинулось. Ой, да пофиг. То что Грибочкина счастлива, а она счастлива, и то что вместе с ней радуются все, для меня намного важнее.

А ещё для меня важно то что силы проснулись. Какие? Кроме зрения в чёрно-фиолетовых тонах и дыма вокруг пальцев, пока непонятно. Что именно мне это даёт тоже. Но блин, они проснулись. Я знаю. Правда не знаю как их включить. Вчера от шока они сами заработали. А теперь?

Вспоминаю вчерашнее состояние и… И ни хрена. Не работает. Ничего.

– Маш, хватит меня тискать.

– Нет не хватит! – прижимая меня к груди восклицает Грибочкина.

– Да подожди. У меня вчера силы проснулись.

– Мы заметили, – кивает Женя. – Я так от страха чуть не описалась.

– Мне надо их опробовать. Как они включаются?

Объяснять как включаются суперсилы никто не спешит. Вместо этого меня выводят на улицу. Где: Лена, Таня и Грибочкина закатывают лекцию. В ходе которой умудряются перессориться и начинают выяснять отношения.

– Сосредоточься, – встав рядом улыбается Женя. – Наша сила, в большинстве случаев, находится в солнечном сплетении. Первые активации самые сложные. Но тут для кого как.

– А ещё можно сделать ключ, – подбегает Лена. Хлопает в ладоши и демонстрирует светящиеся фиолетовым руки.

– Ну да, – щёлкнув пальцами светится Грибочкина. – Но сильно привыкать не рекомендую. Потом без ключа не запустишь.

– Глубоко вдохни, – закрыв глаза говорит Таня. – Почувствуй свою силу. Как только почувствуешь, разгоняй по всему телу. Как говорит Женя, по-началу это сложно. Зато потом будет легко.

Закрываю глаза, концентрируюсь, пытаюсь почувствовать… И да, есть что-то неправильное. То чего раньше не было. В районе солнечного сплетения, как-будто… Как будто батарейка. Там энергия, с которой, вот чудо, я могу взаимодействовать. Она слушается меня… Нет, даже не так, она, энергия, ждёт когда я разгоню её.

Мысленный приказ, энергия расходится по телу, что работает… Как будто повернул ключ зажигания. Приятное чувство. Тело наливается силой, становится легко. Кажется что могу летать.

Открываю глаза и вижу… Сейчас не просто фиолетовые тона. Запахи и ауры девушек, стали чётче и яснее. Ощущается всё, даже оттенки их вкуса.

– Молодец, но жутковато, – поводит плечами Таня. – Глаза светятся и слегка дымятся фиолетовым. Черты лица заострились. Мышцы напряжены. Как себя чувствуешь?

– Легко и комфортно. Кажется, могу горы свернуть. А что дальше? Я понимаю, глаза с подогревом это супер как здорово. Но что я могу?

О том что к моим рукам из окружающего пространства тянутся едва заметные струйки фиолетового дыма, о том что вижу ауры и прочее пока молчу. Скорее всего за нами наблюдают. Наблюдают как свои, так и враги.

– Пока не понятно, – хмурясь выдаёт Грибочкина. – Ты это, не перенапрягайся. На первый раз достаточно. Пока отдыхай, а я посмотрю классификацию. В справочнике… Кажется я видела что-то похожее.

– Как это отключить?

– Так же как и включить, – разводит руками Лена. – Пошли, тебе срочно надо съесть чего-нибудь сладкого.

Долго ломать голову не приходится. Чуть сбавляю концентрацию, способности сами гаснут. Смотрю на свои руки, улыбаюсь.

– Слабость? Тошнота? Сонливость? Апатия? – подходит ко мне Грибочкина. – Только не ври.

– Да нет. Мне весело. В теле лёгкость.

– Странно, – хмурится главврач. – Обычно при первом запуске, последствия куда как интереснее. Но накормить тебя всё же надо. На будущее, держи под рукой шоколадки или протеиновые батончики. Возможно, сейчас ты просто не понял. Идём.

Идём, девушки убегают искать что-нибудь шоколадное, я же закуриваю, как вдруг… Как будто что-то почувствовав останавливаюсь, разворачиваюсь и иду к тому месту где стоял. Присев на корточки разглядываю на траве два следа.

Странно, но под моими ногами, трава и немного земля, как будто… Сгорели в пепел. Пепла конечно же нет, есть только два следа, по полсантиметра глубиной. И… И? Это что? Я сжигаю, то есть уничтожаю траву? Мне теперь на ферме работать, ходить и своими способностями грядки полоть? А если…

Срываю травинку. Кое-как активирую способность. Смотрю и нагло улыбаюсь.

– Хм-м-м… Неплохо. Очень даже неплохо. Вообще охренительно!

– Игорёк! – выходит на крыльцо Лена. – Ты чего там застрял?

– Бегу-бегу.

Как очень любят говорить местные в случаях особой радости. Гы…

****

День продолжается, о дне рождения никто не вспоминает. К обеду собираемся и уходим на площадь Ленина. Где первым делом заваливаемся в ресторан.

В этот раз всё проходит более чем гладко. Стесняться никто даже не думает. Правда липнущую ко мне Грибочкину силой отсаживают от меня. Объясняя это тем что радость, она конечно радостью, но наглеть все же не стоит. Потому что кроме Грибочкиной у меня есть: Лена, Таня, Маша, Женя и Оля. Про Нестерову они пока не знают, но я почему-то думаю, что когда она придёт к нам, а она придёт, всё обойдётся без истерик. Все и даже я всё поняли, от запечатления никуда не деться, криками делу не поможешь. Что с одной стороны здорово, с другой… Как бы уже многовато.

А если это не конец? Если появятся ещё? Тогда конец мне. Или нет? Блин, я же сверхчеловек. Это будет круто. Наверное.

Пообедав и хорошо выпив, выходим на улицу. Катаемся на аттракционах. Заглядываю в тир, где с ходу выбиваю четыре подарка. Покупаю ещё выстрелы…

– Ну давай, – подбадривает меня хозяйка, девушка в камуфляже. – Осталось два. Кстати, где так стрелять научился? Большой опыт?

– Вы не поверите, – заряжая винтовку отвечаю. – Второй раз оружие в руках держу.

– Талант? В армию идти не думаешь?

– Я ещё школьник. Мне рано.

Тир в этом мире, вещь более чем странная. Потому что здесь нет цели нае… То есть обмануть стрелков. Умеешь стрелять, пожалуйста. Плати, стреляй, если можешь получай призы. Попал шесть раз, а если у тебя руки не из жопы, то ты попадёшь, тебе вручат мягкую игрушку. Которая стоит, как раз как шесть выстрелов. Здесь цены на безделушки не накручены. Правда не все попадают, но опять же с хера ли я такой снайпер? Морозова, вложила мне знания, о ведении боя, оружии, его устройстве. Но разве можно вложить точность? Да и потом, в тире я уже был и без промаха выбил Лене и Тане подарки. Может и правда талант?

Выдыхаю, закрываю левый глаз, смотрю в оптику и стреляю по спичкам. Шесть выстрелов, шесть спичек.

Хозяйка хлопает в ладоши, поздравляет меня. Притаскивает большого плюшевого зайца, зелёного с бантом на ухе и предлагает пострелять ещё.

Вручаю подарок млеющей от такого Ольге. Покупаю ещё шесть выстрелов. Заряжаю винтовку, целюсь… Как-то… Ну я прямо не знаю. Как будто я до этого стрелял. Делал это очень часто и до предела точно.

Может я на самом деле помню свою прошлую жизнь? Но если так, помню я рыцарей, драконов, эльфов. Откуда там огнестрельное оружие? Ладно…

Ещё шесть попаданий. Ещё подарок, на этот раз розовый слон, которого получает Женька. Прощаюсь с владелицей тира и мы уходим дальше.

И всё-таки мир странный. Отношение ко всему другое. Например в каждом ресторане курят. Кроме детских, там нельзя. А почему? А потому что залы, мебель и даже салфетки, сделаны из негорючих материалов. Хорошие системы вентиляции, да и сигареты здесь… Они вкусные. Да, именно вкусные. Не солома пропитанная хрен знает чем, а табак. Натуральный. Приятные ароматы, не вызывающие приступов кашля у некурящих. Приятный вкус… Да и проблем со здоровьем сигареты не вызывают. Онкологии здесь практически нет. Грибочкина говорит что за всю свою практику ни одного случая не видела. Но тем не менее, курить и покупать курево, можно с шестнадцати. Не раньше. Да и курить в основном можно только в специально отведённых местах.

Всё таки мне здесь нравится.

– Я тут что подумал, – обнимая Женю и Лену улыбаюсь. – Может мне водительские права получить?

– Хочешь себе мотоцикл? – оживляется Грибочкина.

– Не, семья у нас большая. Нужен не мотоцикл, а как минимум минивэн.

– А это что? – хором спрашивают все.

– Вроде как микроавтобус, – кивает Лена. – Хорошая мысль. Будем на дачу ездить.

– Только ответственность очень большая, – качает головой Таня. – Не знаю как у вас там, но у нас права потерять как раз плюнуть.

– Например?

– Ну, например. Сел пьяный за руль. Конечно ИИ тебе уехать не позволит. Но если получится, то пожизненное лишение. А если в пьяном виде собьёшь кого-нибудь, то реальный срок. Минимум десятка. Не просто отсидки, а работы. В тяжёлых случаях, до расстрела. Машина здесь приравнена к оружию. Однако правила просты, если ты умеешь водить выучить теорию совсем несложно. Двадцать пять вопросов. Вождение с инспектором ГАИ. Куча бумажной волокиты и права категории «А» и «Б» твои. Дальнейшие категории, открываются не так просто. Водителей автобусов учат год и спрос с них куда как серьёзней. Но опять же, в каждой машине есть ИИ. Они здорово помогают. Да и самописцы с видеорегистраторами с завода установлены. Машина, в сложной ситуации сама поможет.

– Здорово. Я точно отучусь. Что для этого надо?

– Медосмотр и сто рублей, – пожимает плечами Таня. – Если заранее подготовишься, то и учиться не надо.

– А если учиться?

– Месяц. Четыре занятия в неделю. Два практика, два теория. Всё просто.

– Скоро у нас будет машина. А может и не одна. Давайте дом посмотрим? Вы же выбрали.

Взгребаемся и на автобусе едем обратно. Новый дом, дальше по нашей улице. Прямо у конечной остановки автобуса. Участки здесь больше, дома двухэтажные. Наш новый дом, с виду ничем не выделяется. Подъехавшая девушка риэлтор, хотя тут такое не принято. Проводит для нас экскурсию.

Как оказалось, дом этот построен городской администрацией. Для возжелавшего переехать сюда специалиста. Большая семья. Глава семейства, пять жён и трое детей. Однако специалист не доехал. Получил перевод и умотал в Подмосковье. Администрация выставила дом на продажу.

Дом же впечатлял. Это не просто голые стены. Здесь есть всё. На огромной кухне гарнитуры, две плиты и даже посуда в шкафах. Столы, стулья, скатерти. Впечатляют два огромных холодильника и морозильная камера.

И так во всех комнатах. Даже в ванных полки есть. Заходи и живи. Единственное что тебе надо, набить холодильники, купить вещи. Тут на кроватях даже подушки есть.

Раз в неделю приходят уборщицы, наводят чистоту. В остальное время, по дому курсируют роботы пылесосы.

Обойдётся сия чудовищность, в баснословные по местным меркам четыреста тысяч. Или, нам всем можно устроиться в НИИ, и получить такое бесплатно.

Глядя на лица девушек, понимаю что берём. О чём они тут же сообщают риэлтору. Без каких либо задатков, прямо на месте подписываем бумаги. Прощаемся и нет, не едем домой. А выдвигаемся в ресторан, потому как дело к ужину. Выдвигаемся на автобусе, благо с конечной так удачно подходит.

Садимся, едем… А о дне рождения всё-таки забыли. И нет, я не расстраиваюсь. Главное они рядом со мной и они счастливы. А вместе с ними и я.

Час спустя. Ресторан «Снегири.»

Стою открыв рот. Смотрю на полный зал. А в зале все. Весь класс, персонал ресторана. Громовы, Ивановы, Тихоновы, Казаркин и Булатов, директор школы, тренер. Все сидят, улыбаясь смотрят на меня…

– Сюрприз! – визжит Грибочкина и взрывает хлопушку.

Гости кричат поздравления. Взрываются хлопушки.

– Офигеть, а я думал вы забыли.

– Обижаешь, – поправляя очки хихикает Лена. – Такое мы не упустим. Пошли, именинник. Народ ждёт.

Не успеваю упасть за стол, как начинаются возлияния. Приняв по три стаканяки, гости переходят к поздравлениям. Без шума и суеты, они по очереди встают, говорят несколько слов или стих читают, а пока выступают, официантки выносят подарки. То есть коробки с бантами. Что в них непонятно, да и не интересно если будет понятно. Но коробки всякие. Как огромные, так и совсем маленькие. А ещё здесь Глаша. Охраняет меня, но судя по запаху к которому добавились сливочные нотки, рада она не меньше других.

Женщина в белом купальнике. Она здесь, в зале, её не видно, но аура и запах… Я чувствую знаю что она рядом и очень рада. Не глазами, но я вижу что при аплодисментах она тоже хлопает в ладоши. А ещё, я знаю что несмотря на веселье, она готова действовать. И она будет действовать.

Поздравления закончены, подарки сложенные официантками в пирамиду тоже заканчиваются. Подают горячее и более серьёзную выпивку. Народ встаёт и просит меня сказать тост. Несмотря на то, что я всячески отмазываюсь, никто не отступает. Поэтому приходится встать и пробурчать что-то о дружбе, радости и прочем сопутствующем. Но и после этого от меня не отстают, просят исполнить что-нибудь и суют в руки гитару. Понимая что не отстанут, поднимаюсь на сцену, сажусь на стул…

– Уважаемые гости, – перебрав струны спрашиваю. – Чего желаете?

– Жизнь и смерть! – кричит хорошо поддатый Горностаев.

– Хорошо, о великий учитель правильного употребления текилы. Будет исполнено. Поехали.

Жизнь и смерть, во мне…

Объявили мне…

Жизнь игра у тебя нет масти

Смерть к тебе не питает страсти

Жизнь тебя проиграла стуже и смерти ты не нужен…

Далее следует мелодия на синтезаторе которую исполняет Вараксина Марина. В зале поднимается радостный визг женщин и девушек. Я же вздрагивая от нахлынувших чувств продолжаю.

– Жизнь и смерть во мне объявили мне:

«Будешь жить не кидая тени,

Обладая горячим телом,

Обжигая холодным взглядом – станешь ядом!»

Я так не могу жить, тени дарить,

Понять не успеваю,

Я – жизнь, я – смерть.

Там так все уже знают.

Исполнив песню, спускаюсь со сцены. Сажусь к своим, целую Таню. И как только тянусь к стакану… Понимаю что мне страшно. Пальцы покалывает, по спине пробегает холодок. Трясущейся рукой ставлю стакан…

– Катюша, – мысленно обращаюсь к Морозовой. – Кать, что-то не так. Ты меня слышишь? Кать?

– Это что с тобой? – хлопает меня по плечу Казаркин. – Бледный весь, руки трясутся. Приболел? Пойдём покурим.

Казаркин машет своему напарнику, хватает меня за руку и вытаскивает на улицу.

– Ну и что случилось?

– Не знаю, – выдыхаю и трясущимися руками вытаскиваю сигареты. – Иваныч, мне вдруг страшно стало.

– По тебе заметно, – настораживается Булатов. – Ты что-то чувствуешь?

– Говорю же, страшно мне. Иваныч, ты бы подмогу вызвал. Кишками чую, беда будет…

Удивительно, но мои слова воспринимают всерьёз. Булатов сразу же связывается с отделом и запрашивает отряд ОМОНа. Казаркин звонит директору ресторана и вызывает его на улицу. Говорит мне что сейчас со всем разберётся…

– Вы слышите? – жестом останавливая Казаркина кручу головой. – Скребётся что-то. И звякает… Как будто… Как будто металл по камню.

Милиционеры напрягаются, поворачиваются и смотрят по сторонам. Видимо услышав подозрительные звуки, тянутся к оружию, как вдруг. В ресторане раздаются хлопки. Из окон валит жёлтый дым. Крышка люка в пяти метрах от нас подпрыгивает. Асфальт поднимается и с треском ломается. На дорогу выбирается нечто огромное, с тигра размером. Скребя мощными когтями по асфальту, оно переваливаясь и рыча идёт к нам. Размахивая длинным, гибким хвостом с шипом на конце останавливается и подняв голову шумно втягивает носом воздух.

От вида твари забываем как дышать. И есть от чего… Тварь и правда похожая на тигра в панцире. Перетаптываясь оно стоит, водит головой и принюхивается. Голову существа защищают мощные костяные пластины. Такие же закрывают шею, грудь и спину. Бока и лапы покрыты подвижной чешуёй. Неестественно длинный и тонкий хвост с шипом на конце извивается как змея.

– Не двигайтесь, – шепчет Казаркин и тянется к пистолету. – Саня, по моей команде к машине. Игорь, вали отсюда. Бля…

Чудище мгновенно реагирует, рычит и капая слюной из открытой зубастой пасти переваливаясь идёт к крыльцу.

– Саня, давай! – выхватив пистолет кричит Казаркин и стреляет.

И хоть целится в глаза, не попадает. Пули с искрами рикошетят от головы монстра. Чудовище зарычав пригибается, скалится и готовится к прыжку. Булатов срывается с места, бежит к машине, получает хвостом в грудь и улетает в витрину ресторана откуда выходит жёлтый дым.

Отовсюду слышатся крики, кашель и стоны. Прохожие разбегаются. Казаркин перезаряжает пистолет, стреляет… Неуклюжий с виду монстр прыгает вперёд, сносит его хвостом, принюхивается и зарычав медленно наступает на меня.

Охреневая от такого отступаю назад. Запинаюсь об ногу Казаркина, понимаю что тварь идёт в ресторан. Мотаю головой и зарычав выхожу вперёд.

Монстра такой шаг не впечатляет. Урча и продолжая втягивать носом воздух, вздрагивающее чудовище подходит. Вытягивается, выдыхает… Резко поворачивается и вдруг падает. На его спине боец спецназа. С размаху вгоняет под чешую винтовку и жмёт на спуск. Очередь и зверь завывая катается по дороге. Сминает спецназовца, прижимает его лапой как вдруг получает чудовищный удар в морду.

– Игорь, уходи! – колотя монстра кричит появившаяся Глаша.

И вроде как преуспевает, но…

Монстр взмахивает хвостом и пронзает Глашу. Поднимает её и зарычав откидывает. Глафира улетает, врезается в припаркованную машину и падает на дорогу. Монстр же рычит и смотрит на меня…

Закрыв глаза вытягиваю руки, стиснув зубы и дрожа от страха шагаю к нему. Монстр приближается. Хватаю его за голову, как вдруг… Монстр оглушительно вереща отскакивает. Падает и разрывая когтями бетон крыльца бьётся в конвульсиях. Визжит, стрекочет… Открываю глаза и с огромным удивлением смотрю на происходящее. От бьющегося монстра, к моей вытянутой руке тянется фиолетовый светящийся дым. Тянется и впитывается в ладонь правой руки. В левой ладони быстро растёт красивый фиолетовый кристалл. Чудище дёргается, хрипло выдыхает и затихает.

– Это блин как? – понимая что с монстром покончено спрашиваю – Это что за хренатень?

– Игорь! – пытаясь встать кричит Глаша. – Беги!

Нельзя… Мои в ресторане. Я не могу. Мне надо к ним. Надо помочь. Защитить… Я…

Разворачиваюсь, ломлюсь в ресторан, но тут… Вокруг шеи извивается что-то скользкое и холодное.

– Всё кончено, Глаша, – понимая что попался сглотнув говорю…

Давление на шею усиливается. Второй, видимо выбравшийся из-под земли монстр удерживая меня уходит. Ныряет в яму и бежит по канализации. Пытаясь запустить способность и созерцая мелькающие подземные коммуникации скребу хвост пальцами. Понимаю что получается, слышу как монстр начинает верещать. Падаю, отползаю от бьющейся в агонии зверюги. Кашляя пытаюсь встать.

– Попался, урод, – слышу незнакомый голос.

Поднимаю голову, мельком вижу приклад винтовки и темнота…

Глава 48

Сознание… Вроде в сознании, но ничего понять не могу. Всё как в тумане. Состояние…

Голова трещит, на губах кровь, на башке мешок. Рёбра. Кажется, парочка сломаны. Плюс меня били. Всё тело ноет. Болит шея, глотать очень трудно.

Вроде куда-то едем. Скорее меня куда-то везут. И я тут не один. Народу…

– Катюш? – мысленно спрашиваю. – Если это твой план, то как только он закончится, я поймаю тебя и выдеру как Сидорову козу. Катюшка?

Сидорова коза? Могу я так называть Ольгу? Могу, но наверное недолго. Ладно…

– Катюха! – мысленно кричу. – Королева ты Снежная. Меня кажется спиздили. И изпиздили. Чо делать?

Нет, не слышит. Значит действуем по обстановке.

– Где я? – крутя головой спрашиваю. – Кто…

– Спокойно, – слышится рядом мужской голос. – Теперь ты в безопасности. Сейчас я сниму мешок. Пока мы едем, можно будет поговорить.

Мешок на самом деле снимают. Мы и правда в машине. Вокруг народ. Контингент впечатляет, кроме трёх испуганных малолеток по виду на несколько лет младше меня, в салоне присутствуют: полуголая девка с синими торчащими ирокезом волосами. Двое вооружённых мужиков в камуфляже, с оружием и в масках, явно ветераны. Жуткая одноглазая старуха, бормочущая молитвы и сжимающая в руках икону с изображением какого-то чудища похожего на плод порочной любви козы и собаки. Мычащий хрен с мешком на голове и связанными руками. Ну и тощий хмырь с очками на носу. Светловолосый, судя по наглой улыбке – главный.

Рядом с ним такой же тощий, рыжий, голубоглазый и не менее наглый.

– Вы кто нахуй такие? – глядя на них спрашиваю.

– Повежливее, – качает головой очкарик. – Не в твоём положении грубить нам.

– Развяжи мне руки и мы посмотрим кто не в том положении. Зачем вы меня похитили?

– Мы тебя спасли, – улыбается очкарик. – Кстати, меня зовут Игнат. Мы знаем о тебе всё и знаем что тебя ожидало в будущем. Поэтому, ты здесь, с нами. Вот эти замечательные люди…

– Это вот они замечательные? Бомжи, наркоманы, шалава синеволосая, старая блядь с иконой и рыжий педераст. Ты что, дурдом ограбил?

– Untermensch, – кривится рыжий.

– Halt die Klappe, – скалясь выдаю. – Nazi-prostituierte.

– Совсем охренел? – рычит рыжий. – Да я тебе…

– Что? – продолжает скалится спрашиваю – Ну? Зигу кинешь? Ну рискни, сразу без рук останешься. Я тебя клювом задолблю. Мразь фашистская.

– Идиот.

– Hitler kaputt, – улыбаясь киваю. – Schwein.

На такое рыжий выдыхает, ехидно улыбаясь тянется ко мне и только открывает рот, как получает удар лбом в лицо. Зажимая сломанный нос отшатывается, тянется к пистолету…

– Игорь, Отто, успокоились! – рявкает Игнат. – Заткнитесь и слушайте. Игорь, прости что так, но по-другому никак. И сейчас я введу тебя в курс дела. Я как лидер ячейки Белого Братства, как только узнал о тебе, сразу же решил помочь. Ты попал, парень. Вокруг тебя обман. Все твои женщины подставные. Они агенты КГБ. Ты…

– Ой, не надо, – мотаю головой. – Ты, сейчас… Как бы это помягче сказать. Пиздишь.

– Хорошо… У меня твои женщины, – улыбается Игнат. – Один сигнал, и им пустят пули в головы. А молоденьких. Машу Иванову и Олю Громову, перед смертью пустят по кругу. Так что сиди и не дёргайся. Будешь вести себя хорошо, твои женщины останутся живыми. Нет… Я сказал что с ними будет. Понял?

– Понял… Куда едем?

– Там куда мы едем, в конечной точке нашего путешествия, тебе будет хорошо. Пока же… Слушай внимательно. Как только выйдем из машины, ни на шаг от меня не отходишь. Место там опасное, тёмное и очень злое. Отойдёшь, выйдешь за пределы защитного поля – сдохнешь самой страшной смертью. Умирать будешь долго и мучительно. Поэтому…

– Я понял. Долго ещё? А то…

Договорить не успеваю. Слышится звук сирены, через тонированные окна машины сверкают сине-красные маячки.

– Водитель синего микроавтобуса, приказываю остановиться, – слышится грозный голос. – Приказываю остановиться, иначе открываем огонь.

– Кажись приехали, – усмехаюсь и обращаюст к рыжему. – Ну что, нацик? Готов ощутить в себе силу коммунизма? Нас поймают, тебя гниду сразу на кукан насадят. Серпом по яйцам и молот в заднице тебе обеспечены. Чо глаза выкатил? Страшно?

Снаружи слышатся хлопки, о кузов бьются пули. Машина виляет…

– Настя, разберись, – флегматично выдаёт Игнат.

Синеволосая девка хлопает в ладоши, светится… Снаружи слышится взрыв, визг покрышек и…

– Готово, – выдохнув улыбается девка. – Думали всё будет так просто. Ха! А нет, не получилось. Надеюсь вы не успеете выбраться и подорванный аккумулятор сожжёт вас. Скворец, а ты не такой каким я тебя представляла. Менее симпатичный. Даже мелкий. Я бы с таким встречаться не стала.

– Если бы ты стала со мной встречаться, – наклоняется к ней улыбаюсь. – Я бы повесился.

– Р-р-р-р! Сука!

– Пасть закрой, – улыбаюсь ей. – Клейся к рыжему. А от меня отстань. Ах да, он же педик.

– Игорь, не наглей, – качает головой Лидер. – Не забывай, жизнь твоих женщин в моих руках. Не пренебрегай моим добродушием, сиди молча.

Кивнув замолкаю. Сосредотачиваюсь и пытаюсь осмыслить происходящее. Я в заднице. Мои тоже, они в заложниках. Меня куда-то везут, и как я понимаю скоро привезут. КГБ нет. Надеяться не на кого. И мне вдруг хуже… То ли били сильно, то ли…

С трудом сдерживая рвотные позывы кривлюсь от ощущений. Вокруг и правда что-то ужасное, тёмное и злое. Да и попутчики… Старуха и правда поехавшая, от её ауры веет безумием и фанатичной верой во что-то жуткое. Синеволосая девка, даже не безумная, она судя по запаху двинутая по фазе. Маньячка без принципов и даже зачатков морали. Малолетки… От них воняет страхом. Они напуганы, но верят в то что скоро всё закончится. Ветераны-бойцы… Им не по себе. Игнат почему-то не читаем. Рыжий… От его ауры мне не по себе. Он тоже не читаем, но от этой твари хочется убежать.

Через несколько минут, ощущения сводят с ума. Впереди творится нечто ужасное. Оно… Оно живое, настоящее, огромное и при этом растущее. Единственная возникающая у меня ассоциация, это множество свежезахороненных заживо людей. Половина из которых ненавидят всё живое, вторая половина вообще полуразумна.

Всё это вызывает страх постепенно переходящий в ужас. Руки непроизвольно дрожат, по спине пробегает холодок. Волосы на затылке поднимаются… Что меня там ждёт, несмотря на свои толком не проснувшиеся способности сказать не могу. Однако как могу держусь, вида не подаю и то что близок к панике не показываю.

Остальные… Старуха явно в курсе всего. Шепчет молитвы на непонятном языке, сильнее сжимает икону. Солдаты напрягаются, даже Игнат сглатывает и нервно трёт шею. Смотрю вперёд, вижу что машина ускоряется. Водитель взывая к чьей-то милости нервно дёргает руль. Резко сворачивает влево, в дремучий лес. Транспорт начинает подпрыгивать на кочках и лежащих на почти заросшей дороге ветвях, но скорость не сбавляет. По кузову бьются ветки кустов и хлещет высокая трава.

Через полчаса таких прыжков и нескольких крутых поворотов машина останавливается у настоящей стоянки. Игнат командует выгрузку, все выходим и замираем.

Впереди забор из сетки рабицы, колючей проволоки и жутковатых шевелящихся вьюнков. У забора множество машин, как старых практически полностью съеденных ржавчиной, так и новых. У одной так даже двигатель работает. Со странными перебоями, но работает. Из темноты появляются двое солдат, нервно озираясь подходят и говорят Игнату, что все кто вырвался в сборе. План по отвлечению внимания сработал. Потери составляют шесть ячеек. Спецназ КГБ, ГРУ и милиция устроили в городе облавы перешедшие в резню. Эта группа последняя. Ждали только нас. Женщины в бункере, дошли без происшествий. Это радует.

– Так, – встав перед ними кивает Игнат. – Настя, на тебе наш старый приятель. Мешок с него не снимать. Сергей, Анатолий, берёте молодняк и ведёте. Антонина Васильевна, вы в центре прикрываете нас. Андрей, Эдуард, вперёд. Игорь, Отто, держитесь ближе ко мне.

Все выстраиваются в указанный порядок. Солдаты проверяют оружие и странные приборы на поясах. Двое впереди подходят к сетке и кусачками вырезают проход.

И тут я, замечаю, что от каждой перекушенной проволоки по забору проходят волны боли и ярости. Трава у забора вянет и засыхает. Ужаса нагоняет то, что из перекушенной колючки льётся кровь. Ну и странностей только добавляется…

Машины… Те что стоят ближе к изгороди и уже хорошо так проржавели, сейчас рассыпаются. Новые мгновенно покрываются ржавчиной. Колёса с хлопками лопаются… В лесу начинается движение. Что-то огромное, сотрясая землю своими шагами тяжело дыша уходит в сторону.

– Спокойно, – улыбается Игнат. – Я здесь не впервые. Точно могу сказать – всё хорошо.

– Боюсь спросить что будет когда станет плохо? – поводя плечами спрашиваю. – Что здесь вообще было? Это.

– Это прилегающий к подземному бункеру полигон, – кивает Отто. – В конце сороковых, в этих местах советские учёные исследовали одарённых. То есть таких как мы. А вот это всё, последствия десятков тысяч смертей и неправильного использования арданиума. Хочешь жить, не отходи от нас.

– Может… Может на руки меня возьмёшь? – кое-как сглотнув бормочу. – Я не шучу. Страшно мне. Даже не так… Я в ужасе.

На руки меня никто не берёт, бойцы заканчивают с сеткой и идут в лес. Остальные не отстают… Для профилактики получаю в спину прикладом. Плюю в рожу поднявшему на меня руку солдату. Получаю в зубы и отхожу к Игнату.

Начинаем шествие. Вскоре выходим на широкую тропу, но движение никто не ускоряет, наоборот, все становятся осторожнее. Смотрят на бормочущую молитвы старуху и стараются держаться как можно ближе к ней. А вокруг…

Лес в неестественно ярком лунном свете выглядит ужасающе. Страшные корявые деревья на стволах которых можно различить ужасные человеческие лица. Причём лица эти живые. Глаза внимательно следят за нами. Губы растягиваются в злобных улыбках. Ветви двигаются, раскачиваются. Идти туда не хочется от слова совсем. Мне кажется, что это место не должно существовать. Оно как нарыв в котором собрано всё самое худшее. Отсюда хочется бежать…

Хоть сбежать хочется не только мне, но и всем, группа движется дальше. И дальше, словно дополняя эту картину находится техника. Огромные бульдозеры, проржавевшие и заросшие вьюнками. Вертолёт лежащий на боку, разорванный на две части. Танки словно кислотой растворённые, а после изуродованные кем-то огромным и невероятно сильным. Потому как вмятины на бортах, разорванные и отброшенные в стороны траки, согнутые стволы пушек, на это намекают.

Из земли возвышаются куски бетона с торчащей из них разорванной и скрученной арматурой.

– Жесть, – созерцая всё это выдыхаю. – Что за бойня здесь была?

– Попытка скрыть следы своих преступлений, – ухмыляется Отто. – Советы просто выжгли это место, разровняли бульдозерами и залили бетоном. Поставили воинскую часть, согнали технику и специалистов. Часть простояла неделю. Потом это место уничтожило всё. Остались только бункер и церковь. Но ты же слышал эту легенду?

– Это правда… Ух… Страшно. Игнат, я надеюсь ты знаешь куда тащишь нас?