Текст книги "Первопричина 3: СССР, любовь и магия (СИ)"

Автор книги: Stereoman

Соавторы: Артём Соболь
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц)

Глава 11

Утро, класс, до звонка ещё пятнадцать минут. Все положив на меня, смотрят на телефонах и обсуждают моё вчерашнее выступление в ресторане.

Ну, положили и положили, я бы даже не расстроился если бы и не сняли. Я бы спокойно учился и не парился. Но нет, к сожалению этого не будет. Радуют только трое. Тихоня так и сидит за последней партой и в обсуждения вступать не собирается. Резнов что-то мне про секретные способы хорошей съёмки рассказывает. Горностаев с умным видом стоит у подоконника и изучает герань. Остальные же…

– Скворцов! – подбегает Вараксина. – Сам написал?

– Нет, я не стихоплёт… Так… Слышал. Вот, вспомнил по случаю.

– Талант, – прижав руки к груди восклицает Яна. – Значит ты, напишешь песню ко Дню Победы. Что-нибудь такое, чтоб за душу брало. Патриотическое, эпичное. Чтоб зал стоя аплодировал.

– Эм… А если не получится?

– Ты главное не стесняйся, – садясь на мою парту кивает Вараксина. – А мы поможем. Что тебе надо для работы?

– Эм… Я не знаю. Вдохновение должно прийти. Без вдохновения никак. А вдохновение, она девушка ветреная. Сегодня она с тобой, а завтра, когда понадобиться, её нет.

– Хватай своё вдохновение и держи рядом. Нам за лето надо совершить невозможное. Такое, чтобы нас навсегда запомнили.

– Ну, попробуем.

– Надеюсь на тебя. Всё, все по местам. Сейчас Танечка придёт.

Какое обидное прозвище у нашей учительницы. Как она живёт с этим? Нашу химичку, звали… Химичка. А тут… Да, нравы здесь другие. Учителей называют по отчеству или уменьшительно ласкательно…

Начинается урок, Татьяна как всегда радует глаз. Но ведёт себя как-то странно. Как-то более теплее. Смотрит красными глазами, улыбается. А когда, прямо рядом с моей партой уронив указку наклоняется, начинаю понимать что химия случилась не только у меня к ней, но и наоборот, то есть взаимно. И не только химия, но и запечатление. И это плохо…

Сегодня говорим о творчестве, самовыражении и поддержке товарищей. Урок как и всегда пролетает незаметно. После звонка, когда Татьяна нас отпускает и мне надо спешить на разборки…

– Скворцов, – встав у стола и прижав журнал к груди улыбается Татьяна. – Задержись. Остальные свободны.

– Да, Татьяна Ивановна?

– Игорь… Игорёк… – улыбается Татьяна. – Хороший мой. Я всё понимаю, но понимаешь ли ты что делаешь?

– Эм…

– Я уважаю твой выбор. Я его одобряю. Да и от запечатления никуда не деться, оно случилось, я чувствую. Но… Я старше… Я старше тебя на тридцать шесть лет. Конечно, я молода и красива. Да и разум мой с тридцати не меняется. Но ты уверен?

– Татьяна Ивановна. Я…

– Какой настойчивый. Хорошо. Давай попробуем. Но события торопить не будем. Кричать о наших отношениях тоже не стоит.

– Так я…

– Какой ты замечательный. Такую песню для меня написал. А я сразу заметила что когда я рядом тебе хорошо, но ты меня немножечко боишься. А хочешь ты меня, судя по взгляду, не только слушать. Да, проказник?

– Вы о чём? – отступая от неё спрашиваю.

– А, ну да, – принимая строгий вид кивает Татьяна. – Включаю строгую учительницу. Но я рада что ты такой смелый и таким оригинальным образом признался мне в любви. И вроде бы сделал это тайно, но в тоже время на весь Союз. Я всю ночь ролики снятые в ресторане смотрела. И знаешь… Ой, ну всё, иди, искуситель. То есть… Скворцов, ты свободен.

Искренне не понимая как песня из другого мира связана с признанием в любви Татьяне Ивановне, как дурак стою и хлопаю глазами. Хлопаю ровно до тех пор, пока Татьяна не вздыхает. Взгляд сразу опускается на её грудь и задерживается на классном журнале. Задерживается и даёт ответы на все вопросы. На нём, то есть на журнале, русским по белому написано. Классный журнал. Десятый «А.» Классный руководитель: Кошка Татьяна Ивановна.

От осознания того что именно натворил прикусываю губу закрыв глаза выдаю тихий, но полный отчаяния стон. Который, воспринимается Татьяной совсем не так как хотелось бы.

– Понимаю, мне глядя на тебя самой сдержаться трудно, – ласково шепчет Татьяна. – Но надо подождать.

– М-м-м… – от резкого приступа головной боли издаю стон.

– Ох, Игорь, – бросив журнал и обняв меня так что лицо моё оказывается между её грудей шепчет Татьяна. – Не надо. Всё со временем будет. Но сейчас, держи себя в руках. Иди, любимый, пока нам надо отыгрывать свои роли… Иди…

Выхожу из класса и топаю в курилку. Там закуриваю и проверяю телефон, то есть сообщения в которых меня обзывают трухлом, балаболом, и переносят встречу на после второго урока.

Пишу что обстоятельства помешали и получаю в ответ смеющийся смайлик. Хмыкая на десятки сообщений от Лены, не читая их убираю телефон и закуриваю.

– Ой дурак, – качая головой говорю. – Ой-ёй-ёй… Хотя почему я. Не я это придумал. И не я это… Да чтоб вас всех.

Докуриваю, тушу окурок, выхожу и налетаю на девушку. Рыжую, с большими зелёными глазами. С журналом в руках. Одета эта красота в относительно строгий костюмчик…

– А вот тебя то я ищу, – смерив меня взглядом выдаёт девушка. – Ну что певец, как жизнь?

– Ещё недавно, была нормальной, а сейчас…

Учительница, снимает очки, щурясь приближается ко мне, шумно втягивает носом воздух. Отойдя чмокает губами…

– Красивая песня, – как-то слишком радостно улыбается она. – Это для меня?

В глазах же… Готов поклясться, она меня знает. Вид такой, как будто она меня ждала. Причём очень долго ждала и вот наконец встретила.

– А вы тоже Кошка?

– Мур-р-р, – жмурясь улыбается учительница.

Закрывает глаза, на голове её поднимаются рыжие кошачьи ушки. Она глубоко вздыхает, собирается что-то сказать. Хмыкает и вдруг уходит. Скрывается за углом, откуда тут же выглядывает и прижав ушки шипит. Скалится демонстрируя острые клыки, хихикает и теперь уже точно уходит.

– Оборотень, свят-свят-свят. Кого здесь только не встретишь. Мне нужны серебряные пули.

****

После второго урока, решив что учительница как я узнал истории, она же Нестерова Маргарита Андреевна просто прикалывается, спешу на место встречи. Заворачиваю за угол мастерской, стоя внимательно оглядываю изгороди из кустов, отдельные кусты, клумбы и… И больше ничего. Допуская что меня просто разыграли, достаю телефон, как вдруг из-за угла выходят трое парней чуть постарше. Увидев меня останавливаются, переглядываются и более осторожно подходят.

– Ну что, – подняв кулаки улыбаюсь. – Кто из вас, самоубийцы, позвал меня сюда?

– Скворец, ты совсем спятил? Мы за лопатами в мастерскую идём. Нас клумбу у входа перекопать попросили.

– Так это не вы мне писали?

– Да у нас и номера твоего нет. Если хочешь пообщаться давай, мы тебе что-нибудь напишем. Ну или позвоним.

Отхожу в сторону, пока парни берут инвентарь набираю сообщение состоящее из трёх злобных смайликов, отправляю… Слышу звон колокольчиков, вот только звон этот не от уже уходящих парней, а из кустов у меня за спиной.

– Что блин за шутки? – подхожу к кустам, обхожу их и… – Ты?

– Я, – сидя на спрятанной в кустах лавочке хихикает Тихоня.

– Что за цирк?

– Спасибо сказать хотела. После твоих уроков, Жилин меня десятой дорогой обходит.

– А почему таким образом?

– А почему нет?

– Хм, а ты не такая Тихоня какой хочешь казаться.

– Это ты меня ещё плохо знаешь, – хихикает Женька. – А вот потом… Прости, вазелин не взяла, проверять слабое или нет тоже не дам. Знакомы ещё мало.

– Жень, извини за грубость, я не знал что это ты…

Женька вздыхает, подойдя встаёт на цыпочки, целует меня и исчезает в кустах.

– Этот мир, – проводя по губам пальцами ворчу. – Этот мир ещё безумнее чем казалось. Хм, интересный намёк. Блин вкусно. Ох ё… Знакомы мало. А когда получше узнаем…

– Тогда видно будет, – хихикает в кустах Женька.

– Да блин. Жень?

– Ихи-хи…

– Ладно. Мне просто надо привыкнуть.

Сажусь на лавочку, достаю сигарету. Зачем-то облизываю губы и понимаю что это не помада, не блеск, а вкус именно Женьки. И этот вкус…

– Я спятил, но её вкус потрясающий. Слов не хватает описать. Но тем не менее.

– Тем не более, – приземляется рядом со мной Маргарита. – Ну рассказывай, человек из другого мира, как жизнь?

– Так я?

– Давай поиграем, – улыбается Маргарита.

– У меня девушка есть, – отсаживаюсь от неё.

– Нет, Игорёк, ты не понял. Я ничего пошлого или из ряда вон не предлагаю. А предлагаю именно поиграть. Следующим образом. Я начинаю, ты продолжаешь. Идёт?

Ожидая вопроса, смотрю на Маргариту и понимаю что она изменилась. Кошачьих ушей нет, зубы нормальные. О том что было ничего не напоминает.

– Идёт… Но сначала вопрос. Ваши ушки… Иллюзия?

На это учительница вздыхает. На голове её вырастают кошачьи уши, зрачки вытягиваются в полоску, клыки удлиняются и заостряются. Она наклоняется и жестом просит потрогать. Трогаю уши, убеждаюсь что настоящие…

– Играем.

– Хорошо, Игорёк. Кхем… Mirabile futurum, ne esto mihi durum. Продолжай.

– Mirabile futurum, ne esto mihi durum,

Ne esto mihi durum, ne esto durum.

Origine ex pura ad optimum futurum,

Ad optimum futurum iam nunc egressus sum.

– Хорошо! – Улыбается Нестерова. – Отлично. Едем дальше. Sanctus Christi animo…

– Haleluja amen

Corpus sado mudu so

Haleluja amen

Solutido

All we need is blood

In thе name of God

You can't break us

Can't forsake us

If you believe it or not. Мощные Волки! Мне тоже очень нравится.

– А я просто в восторге, – вздрагивая шепчет Маргарита. – Видеоряд…

– Battlefleet Gothic: Armada… Вархаммер сорок тысяч.

– Ох… – судорожно выдыхает Маргарита. – Ну и последнее. Финальное. Поставь точку. Назови имя… Имя солиста группы Рамштайн.

– Тилль Линдеманн… А что?

– Эх… – вздрагивая вздыхает Маргарита. – Да!

Тут же она прыгает в кусты и судя по топоту убегает.

– Или тут все психи, или я долбанулся. Эм… Нда… А ещё о Рамштайн тут не знают даже плагиаторы. Посмотрел уже, проверил. Тогда что получается? Нестерова, она тоже сюда попала? Или… Ничего не понимаю.

После столь странных разговоров иду в секцию. С тренером смотрим запись моего боя в прошлом мире, за что получаю несколько замечаний. Потом проверяем мою физподготовку, короткий спарринг с самим тренером, похвала и я получив на руки расписание тренировок иду… Наверное домой, хоть мне туда и не особо хочется. Хотя, не особо, это мягко сказано. Мне туда вообще не хочется. Однако… На полчасика заскочу, а потом смоюсь. К Резнову второй раз подряд ночевать неудобно. Значит… К Татьяне? Нет. Не смогу. Не смогу пока с Леной не решится. А с ней теперь не решится. Тогда… Ну, поди Арсений Палыч что-нибудь придумает. А я за это сегодня концерт ему устрою. Или просто комнату снять в гостинице? Надо подумать.

Пока жду автобус, пока еду, пока пытаюсь переварить то что сегодня произошло, погода стремительно портится. Небо заволакивает тёмными тучами, поднимается ветер. А почти у дома, в окна автобуса начинают стучать капли дождя. А я как идиот в белой рубашке.

Проезжаем магазин, расположенный недалеко от дороги, через два дома автобус тормозит у остановки. Вылетаю на улицу и пока серьёзно не ливануло несусь домой. Влетаю внутрь, бросаю рюкзак, закрываю дверь, выдыхаю, как вдруг…

В прихожую выходят они. Лена и блондинистая, Мэрилин Монро местного разлива. Хотя да, чем-то похожа.

– Привет, – разуваясь киваю им. – Как дела?

– Плохо… – шепчет Лена.

– Ну, могу только посочувствовать. Ладно, не буду мешать, пойду в свою комнату грызть гранит науки.

– Кушать хочешь? – подпрыгивает Лена. – Пойдём на кухню…

– Спасибо, не хочу. У Резнова с утра так натрескался. До сих пор дышать трудно. Ладно…

– Нет не ладно, – топает ногой Лена. – Нам надо поговорить.

– Надо, конечно, надо, – заложив руки за спину громко говорю. – Обязательно! Покуда столько проблем, я просто не могу молчать. И я вас спрашиваю, доколе…

– Игорь… – всхлипывает Лена. – Ну хотя бы выслушай.

– Давай. Можно я начну? Хорошо. У нас с тобой, всё нормально. Случилось задолбавшее меня сегодня запечатление. Ты согласилась. Мы всё решили, я ушёл в школу, там мордобой, тебя вызывают… Так? Я ничего не путаю? Тогда продолжаем. Мы с тобой держась за руки гуляем, ты заходишь в аптеку, мы добираемся до дома и начинаем уборку. Ты держишься рядом, даже слишком рядом. Во время уборки задрав попу ползаешь передо мной и как я понимаю соблазняешь. Но тут! Неожиданно, начинаешь шипеть на меня как змея. Хамишь, грубишь, ругаешься. Потом выдаёшь задания и сваливаешь. Так?

– А ты копаешься в моих вещах! Ой…

– Лен, я в это ваше дурацкое запечатление по прежнему не верю. Так что без него, без мистики, по-человечески. Так вот, если бы ты с утра, сказала мне нет, я бы, конечно, жутко ревновал. Я бы с ума сходил, но тебе, ничего бы не сказал. Но ты согласилась.

– Игорь, почему ты так со мной?

– А как? Поставь себя на моё место. Твоя девушка, пьёт противозачаточное, берёт с собой пачку презервативов и куда-то срывается. Как бы ты поступила? Это, Елена Николаевна, плевок в душу. Так что я пойду заниматься, а вы… А вы делайте что хотите. Хотя… Ну давай, твоя версия. Ты, приняв таблетку и взяв презервативы поехала куда?

– Вот это чувства, – притащив стул садится на него блондинка. – Продолжайте.

– Тётенька, будьте добры, помолчите. Ну, Лен, скажи.

Лена опустив голову то краснеет, то бледнеет, с огромной скоростью меняет цвет глаз, но молчит.

– Надеюсь ты хорошо повеселилась. Ладно, проехали. Лучше сразу, вот так, чем через пару лет. Ну, разговор окончен?

Я могу идти?

– Это всё для тебя, – выдыхает Лена. – Да… И таблетки и презервативы. Просто… Я в таких вопросах не очень. А спрашивать… Машка как-то говорила, что подруги хвастались про особенные средства, для улучшения ощущений. А я… А я хотела, с тобой. Хотела чтобы всё было особенным. Но в последний момент передумала. Я испугалась. Игорь, поверь мне. Я серьёзно. У меня даже в мыслях не было обманывать тебя. И уж тем более изменять. Я твоя. Только твоя. Навсегда.

– Так, а с собой ты их зачем взяла?

– Машке показать. Узнать те или не те. И тут я прокололась, купила совсем другие. Ты мне веришь?

– Дайте угадаю, – приложив руку к подбородку смотрю на улыбающуюся блондинку. – Фотками, голыми, вы девушка, меня проверить решили?

– Да, мы рядом сидели, – натянуто улыбается Лена. – Понимаешь, у меня… Мне страшно. Я знаю что ты мой. И мне до ужаса страшно от мысли что запечатление я придумала и ты просто уйдёшь. Прости что я так. И пойми, у меня что-то серьёзное было ещё там, в том мире. А здесь до дела ни разу не доходило. Я ждала тебя. Десять лет. Игорь, я люблю тебя.

– Как мило, – сидя на стуле всхлипывает блондинка. – Эх, мне бы так. Кстати я Грибочкина Мария Андреевна. Для тебя Машка, Маша, Маха или Машенька.

– А вы, Машенька, попробуйте сразу свои фотографии в голом виде не отправлять.

– Ну, это сложно. Я лучше старым, проверенным способом. У меня всё равно каждый раз облом. Так хоть посмеяться получается.

Подхожу к Лене, смотрю ей в глаза и обнимаю. На что она выдыхает и стискивает меня в объятиях.

– Вот, молодцы, – направляясь к выходу улыбается блондинка. – Сами справились. А я уже столько всего напридумывала. В плане как помирить вас. Лен, ты заказ отмени, хлороформ тебе больше не нужен. Наручники тоже…

– Маш!

– Шучу-шучу, всё, я ушла. Удачи вам.

– Ты не уйдёшь? – глядя на меня огромными фиолетовыми глазами спрашивает Лена.

– Нет.

– Никогда?

– Никогда-никогда.

– Даже если Ольга узнает и будет против?

– Даже так…

Блондинка улыбаясь открывает дверь. Тут же все мы слепнем от вспышки молнии. Дом сотрясается от раската грома. Слышится визг тормозов, грохот, звон бьющегося стекла и полный боли женский крик.

Не сговариваясь несёмся на звуки, видим столб дыма над магазином и прибавляем ходу.

Картина страшная. Спортивная «Волга» вылетела с дороги и врезалась в столб у магазина. Водитель от этого выбив головой лобовое вылетела и влетела в витрину. Разбила стёкла, вся поизрезалась… Стекло упавшее с большой высоты отделило левую руку и порезало бок. Женщина, представляющая из себя кровавое месиво, лежит и пытаясь вдохнуть выплёвывает кровь.

Лена и Маша, несмотря на весь этот ужас не теряются. Бегут к пострадавшей, садятся рядом…

– Давай, Некрасова. Работаем. Времени нет.

– Уже…

Выдохнув, Лена хлопает в ладоши, разводит их и прижимает светящиеся фиолетовым руки к телу. Маша осматривает тело, качает головой и повторив жест Лены, пытается приладить руку на место.

– Блин, не получается. Рук не хватает, – ворчит блондинка.

– Игорь, помогай! – кричит Лена.

– Что делать надо?

– Дави вот сюда, надо остановить кровь. Лен, а он у тебя вообще бесстрашный. Столько кровищи, а он даже сознание не потерял.

– Работаем, – светясь ярче кивает Лена.

Свечение как жидкость разливается по полу. Оторванная конечность в руках Маши шевелит пальцами. Сама Маша делает что-то невероятное. Свечение стекает с её рук и сшивает разорванные сосуды, нервы и мышцы.

– Игорь, дави сильнее, стенки артерий ещё нежные, побежит кровь все мои труды насмарку пойдут. Некрасова, держи её.

– Держу, – закрыв глаза шипит Лена. – Держу!

Руку прилаживают на место. Пока Лена светится, Маша прощупывает шею, грудь и живот, заключает что осколок ребра пробил лёгкое и приступает к операции. Проведя пальцем по груди вскрывает кожу, ставит ребро на место, притягивает осколки, и убирает сгустки крови. Заживляет рану, осматривает голову пострадавшей и упав на пол, трясущимися окровавленными руками достаёт из кармана сигареты.

– Спасли, – закурив выдыхает Маша. – Спасли. Лен, ты вот мне скажи, почему у этой кобылы подушки безопасности не сработали? И с какого такого, извините, хера, она не пристёгнутой рассекает?

– Не знаю, – мотает головой Лена. – Я не водитель. Ты как? Сильно устала?

– Сейчас сдохну. Старовата я для таких резких операций. Прям как на гражданской в Африке. Двадцать лет прошло, а я все операции в подробностях помню. Я тогда два месяца на стимуляторах держалась, каждый час колола. Ну, можно сказать стариной тряхнула. А то засиделась в кабинете, размякла.

– Ну, не зря тебя главврачом назначили, – натянуто улыбается Лена.

Они продолжают светится, от чего на теле пострадавшей заживают царапины и синяки. Пострадавшая, хоть и бледная как бумага, дышит ровно, даже улыбается.

Через несколько секунд, к магазину подлетает скорая. Вместе с ней пара машин ГАИ. Медики получив наставление от Маши, тут же подключают к только что умирающей датчики. Укладывают на носилки, ставят капельницы с голубой жидкостью, вкалывают лекарства. Гаишники осматривают разбитую машину и приходят к выводу что девушка не справилась с управлением, система безопасности то есть подушки были почему-то отключены, ремень не застёгнут. С их слов разбирательств предстоит масса, но это никого не пугает. Компьютер и аналог чёрного ящика они уже вытащили, а там есть все причины. Но, все уверенны в том, что виноват водятел.

– Ох, ну и день, – хихикает Маша. – Ладно, влюблённые, занимайтесь друг другом. А мне ехать пора. Надо за этим недоразумением проследить.

– Маш… – окликиваю её.

– Да-а-а-а?

– Извини за вчерашнее.

– Ты правильно сделал, Игорь, правильно. Так и надо. Ленка потом от гордости чуть не лопнула. Всё, ещё увидимся. Коля, гони.

Скорая уезжает, гаишники задают нам пару вопросов и отпускают. Под дождём идём домой…

– А это что было?

– Это моя особенность, – улыбается Лена. – Могу удерживать жизнь в теле и даже в отделённых от него частях. Это трудно объяснить, но если по-простому, то я выделяю энергию, реанимирую клетки и не даю им умирать. Когда мои способности изучали, то я даже свежий фарш шевелиться заставляла. Жуткое зрелище, между прочим.

– И скольких ты так спасла?

– Много. У меня даже медали и грамоты есть. Потом покажу. А сейчас… Я замёрзла, устала и кушать хочу. Можно…

– Сейчас всё будет. Не переживай, я позабочусь о тебе. Скорее в душ, а я пока поесть соображу.

– Спасибо…

Да, теперь мне даже как-то неудобно. Очень неудобно. И с Татьяной по-дурацки получилось. Нда…

Глава 12

С момента примирения, в доме начинается идиллия. Остаток дня проходит в тёплой и доброжелательной обстановке. Отогревшаяся в душе, укутанная в одеяло и сидящая за столом Лена, кажется маленькой и беззащитной. Мило жмурясь пьёт чай и ест печенье с конфетами. Ну и допытывается, хочет узнать не вызывает ли она у меня неприятных ощущений или дискомфорта. А как только темнеет, что учитывая ураган на улице происходит раньше, начинает зевать и засыпает. Вскакивает и извиняясь уходит к себе.

Нда и вроде всё хорошо. Но меня по прежнему подпускать не собираются. Поэтому, прибираюсь на кухне, запираю входную дверь и ухожу в свою комнату. Ложусь на кровать, смотрю в потолок и… Сообщение. Вздохнув открываю и читаю. Пишет Татьяна, спрашивает как дела, что не дождалась до вечера и сейчас в ванной, отогревается потому как под дождь попала. В подтверждение отправляет фотку. Глядя на прекрасную женщину в мыльной пене, долго думаю, с трудом но пишу что у меня есть девушка. Ответ, шокирует. Татьяна Ивановна в курсе и совсем не против. Наоборот, она категорически за, и только рада тому что у неё будет не только муж, но и сестра. Пишу что против будет Лена и получаю вопрос, если точнее то Татьяна хочет знать что по этому поводу думаю я, а не Лена. И тут же Татьяна пишет что готова быть второй, причём готова с радостью. Пишу что не знаю и прошу перерыв. Перерыв мне давать никто не собирается, Татьяна строчит лекцию о том как здесь устроены семьи. Что многожёнство не преступление, оно не порицается, а даже наоборот поощряется как обществом так и государством. Рассказывает что от запечатления мне всё равно никуда не деться. Обещает стать для меня самой лучшей. Потом отправляет плачущий смайлик и выходит из сети.

– Ох как всё нехорошо. Очень нехорошо. Сегодня спать. Если получится.

А не получится может, из-за кучи впечатлений. Две ведьмы сегодня такое показали… Надо всё же узнать как тут сверхспособности работают. Ведь если есть медики, то должны быть и бойцы. Или ещё кто. Но это… Не сегодня. Теперь я спокоен. Глупо всё это, но… Блин.

Ночь радует появлением в моей комнате Лены, которая заявляет что замёрзла, ныряет ко мне под одеяло, прижимается и довольно урча засыпает. Она да, я нет. Потому что она в одной футболке и прижимается ко мне. И это вызывает всё кроме сна.

Через несколько минут, она закидывает на меня ногу, зевает в ухо и чмокнув губами затихает. Стонет во сне, переворачивается на другой бок. Тут же укладывается на живот. Снова на бок и на спину.

Через минуту все эти телодвижения повторяются, только с большей скоростью. Лена начинает разговаривать во сне, отпинывает одеяло, ложится на спину и бормоча что-то невнятное жуёт упавшие на лицо волосы. Ненадолго затихает, снова начинает ворочаться. Крутится, машет руками, бьёт ногами. Сворачивается калачиком, раскидывается по всей кровати, в итоге окончательно успокаивается, но начинает храпеть.

– Ну, что я могу сказать, – лёжа на краю кровати с умным видом заключаю. – Вот она, семейная жизнь. Даже во сне покоя нет. А если таких будет две? Куда это меня понесло? Сейчас голова болеть будет. Так, надо как-нибудь поспать.

****

Поспать получается откровенно плохо. В итоге меня просто сталкивают на пол, разваливаются на всю кровать и громко сопят. Вздохнув стою, улыбаясь созерцаю прекрасную, спящую на моей кровати девушку. Лежит она на животе. Несчастная футболка, открывая прекрасные виды задралась до груди. И тут… И тут непонятно. Возможно все эти странные телодвижения неуклюжая попытка толкнуть меня к действиям. Возможно, а возможно нет. Может она всегда так спит? Я же за ней не следил.

Лена вздыхает, укладывается на бок и застонав поджимает ноги. Поскольку никакого нижнего белья на ней нет… Чтобы не сорваться, укрываю её одеялом, целую в лоб и ухожу из комнаты. На кухне смотрю на часы, от цифр четыре ноль ноль уныло вздыхаю, закуриваю…

– А скоро будет ещё веселей. Может школу прогулять? Нет, не в моих правилах. Да и прятаться от проблем я не привык.

****

Утро, класс, перемена после первого урока. Стою перед хмурой Татьяной и жду разноса, истерики или нелицеприятных высказываний в мой адрес. Однако этого нет. Несмотря на то, что Таня выглядит неважно, фиолетовые глаза полностью выдают её. И эти меняющие цвет глаза, наталкивают на кое-какие размышления.

– Татьяна Ивановна…

– Я всё понимаю, – качает она головой. – Но и ты пойми. Я тридцать лет одна, а тут запечатление о котором я только в книгах читала.

– Такая красивая женщина и одна? Ох, извините…

– Да красивая, да одна. И это не потому что у меня сложный характер, дурные наклонности и вообще я развратница, хотя последнее это правда, скрывать смысла нет. Но это плюс! Кхем… А одна я потому что…

– Люди вас боятся? – ориентируясь на рассказы Лены спрашиваю.

– Да… – опустив голову и сменив цвет глаз на зелёный вздыхает Кошка. – Мне достаточно прикоснуться к кому-нибудь, как от меня неосознанно отталкиваются. Я, конечно, видя потенциального жениха, и сама понимаю, что не моё. Я за годы одиночества этому научилась. Но я женщина. Мне ласка нужна, забота, внимание, комплименты. Я одна, всегда в центре внимания, но одна.

– А как же вы в школе работаете?

– Вот так и работаю. Понимаешь, те кто испытывает ко мне чисто дружеские чувства, влиянию почти не поддаются. Ученики тоже, потому что ничего лишнего я с ними не позволяю. А ты… Ты другой. Я, как только тебя увидела, сразу поняла что ты другой. А когда обняла… Игорь… Если ты думаешь что я всем шлю свои фотографии, то ты ошибаешься. Нет, никогда, никому. Но ты, у нас же это случилось.

– Я не могу. У меня Лена.

– Хорошо. Тогда давай так. Посмотри мне в глаза и скажи что я тебе не нужна. Давай, сделай это и я сделаю вид что ничего не было. Ну, посмотри на меня, прислушайся к своим ощущениям и скажи… Скажи – Таня, у меня ничего нет к тебе. Скажи.

– Я…

– Не можешь, – криво улыбается Таня. – И не сможешь В отличии от всех, даже от моего бывшего мужа, у нас с тобой всё по-настоящему. У нас запечатление. Мы созданы друг для друга! Да и ты, разве ты сам не видишь как тянешься ко мне. Ты не замечаешь, как на уроках только и делаешь что взглядом ловишь каждое моё движение. Это есть… И знаешь что, я не сдамся. Я не отступлюсь Ты моя судьба и я сделаю всё, чтобы мы были вместе. И мы будем.

– Лена?

– Мы будем второём!

– Татьяна Ивановна…

– Ничего не знаю! Всё, Скворцов, иди отдыхай. Вторым уроком химия. Скоро увидимся.

С этими словами, Кошка смотрит на меня алыми глазами и улыбаясь уходит. Качая головой, сажусь за свою парту и с размаху бьюсь лбом.

– Не поможет, – хихикает Женька. – Хотя… Попробуй сильнее.

– Ты откуда здесь? – понимая что не видел как она вошла спрашиваю. – Подслушивала?

– Подслушивают у двери, – улыбаются Женька. – А я здесь сидела.

– И всё слышала?

– Ага.

– Давай только никому.

– Да я кроме тебя ни с кем и не общаюсь, – меняя цвет глаз на красный улыбается она. – Да, попал ты. И что делать будешь? Запечатление, если оно произошло, то не пройдёт. Никак.

– Что делать… Утоплюсь, наверное. Или… Твои глаза, ты такая же.

– А ты наблюдательный, Игорь. Но и я не слепая. Так что слушай. Нас троих, то есть четверых, что-то объединяет и это не только запечатление.

– Мутация глаз вас объединяет.

– На сколько я знаю, это не с рожденья. Это если судить по мне. Вот например я. Я родилась не такой как все. Ниже пояса была парализованной. До шести лет ходить не могла. Врачи и целители, ничем помочь не могли. Потом, отец сделал мне операцию. Вживил в спинной мозг импланты. И вот я здесь. Конечно, у меня куча ограничений, да и родители думая что я ничего не помню особо не распространяются. Но у отца есть грамота за открытие, медаль, и документы за Сталинскую премию, последнее дают за очень серьёзные открытия. Но если смотреть на даты, то премию ему дали через полгода после операции. Давай так, ты не будешь заморачиваться. А я… Я разузнаю у отца всё что можно и сообщу тебе. Меня очень интересует вся эта история и я теперь хочу в ней разобраться.

– Спасибо. А…

Поворачиваюсь, вижу что Женьки нет, мотаю головой и залепляю себе пощёчину.

– Не надо так, удар у тебя поставлен, убьёшься ещё, – появляясь у доски хихикает Женька. – Я похожа на строгую учительницу?

– Скорее на милую… Кхем… Вопрос тебе. А почему ты только со мной общаешься?

– Ну как тебе сказать, – подходя и присаживаясь рядом со мной улыбается Женька и сжимает мою руку. – Неприятно? Тошнит? Хочется убежать или отсесть? А кожа моя холодная, скользкая и щиплется как батарейка?

– Да нет… Нормальная кожа. Нежная, бархатистая. Приятная.

– Ну вот, ты сам на всё и ответил. Теперь к твоей якобы проблеме. В отличии от тебя, человек из другого мира, я знаю больше о таком непонятном для тебя явлении как запечатление. И знаешь что? Мои способности, даже запечатление не победило бы. Потому что в отличии от твоих Лены с Таней, которые вызывая страх отгоняют всех от себя, я пошла ещё дальше. Я противна всем.

– Всё настолько плохо? Я как бы не вижу чтобы от тебя люди шарахались.

– Они за десять лет немного привыкли, – улыбается Жена. – Люди они такие, привыкают. Даже ко мне. Плюс, пока меня не видно, пока я незаметна, на мне особо не сосредотачиваются. А меня очень трудно заметить. А если захочу, то и вообще никто не увидит. Показать?

– Это как?

– Сейчас продемонстрирую, – улыбается Женька и просит помолчать. Встаёт, уходит на своё место и как прилежная ученица складывает руки на парте.

Сидим, ждём чего-то, молчим. После короткого звонка, в класс заходят ученики. После длинного Татьяна начинается урок, Женька машет мне рукой, встаёт и проходится по классу. Ходит, машет руками. Корчит рожицы Вараксиной. Никакого эффекта, её и правда не видят.

Пожав плечами она возвращается, садится и вопросительно смотрит на меня. Разводит руками, привстаёт и пальцем касается спины сидящего впереди Горностаева. На что он вздрагивает, втянув голову в плечи выдыхает, оборачивается и мрачно смотрит на неё. Отворачивается, бормочет что-то невнятное…

– Вот видишь, – улыбается Женька. – Это не работает только на родителях, они привыкли. Татьяне Ивановне, потому что мы с ней похожи. И на тебе. Поэтому я хочу с этим разобраться.

– Я тоже…

– Скворцов, – тут же обращает на меня внимание Татьяна. – Давай к доске. Расскажи мне про кислоты. Про все, какие ты знаешь. Вперёд.

****

После школы, сидя в автобусе смотрю на так и не прекращающийся дождь. Рыбалка, кажется, отменяется. Скоро выходные. Дома… Я не особо ожидаю чего-то необычного. У нас и так всё слишком стремительно. Подождать и не торопить события будет правильным. Правильным… Этот мир и правильно, вещи несовместимые. Может это я дурак? Может мне просто надо перестать лезть со своим уставом в чужой монастырь? Или… Так или иначе, я здесь навсегда. Обратного пути у меня нет, поэтому… Поэтому приспосабливайтесь, товарищ Скворцов. Иначе долбанётесь. И с таких, конечно, спроса нет. Но если кукуха поплывёт, я и сам не обрадуюсь. Или не пойму? Или мне будет уже неважно? А если подумать… Есть три девушки: Лена, Таня и Женя. У них одна похожая мутация что их объединяет. У Лены осколки арданиума в спине. У Женьки в спине импланты, готов поспорить что из арданиума. Таня… Значит у неё тоже есть. Специально или нет, но если следовать этой странной логике, они должны быть. Надо покопаться в интернете. Что я о ней знаю? Она учительница, со слов Лены разведёнка. С её слов, одна она целых тридцать лет. Значит надо лезть в интернет и искать что такого произошло в Лазаревске тридцать лет назад, то есть в шестьдесят восьмом. А если не в Лазаревске? А если цензура всё подтёрла? А если нет? Короче, надо искать. А можно просто подойти к Тане и спросить. У нас же будь оно трижды проклято запечатление. И с Женькой похоже тоже. А ещё есть очень странная Маргарита, и Громова с Ивановой на меня не моргая смотрят. Весело…