Текст книги "Первопричина 3: СССР, любовь и магия (СИ)"

Автор книги: Stereoman

Соавторы: Артём Соболь
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

– Игорёк, – возвращаясь хихикает Оля. – Спать пойдём. А вы чего сидите? Спать надо.

– Да как-то не получается, – разводит руками Горностаев. – Вы так кричите, два часа.

– А подслушивать не хорошо, – закуривая присаживается рядом со мной Маша и обнимает. Всё, всем спокойной ночи.

– Если бы…

– Давайте вы завтра продолжите, – улыбается Вараксина. – Спать хочется.

– Ничего не обещаю, – появляясь рядом со мной щурится Женька. – Всё! Скворцовы, отбой.

На самом деле… Этот поход я не забуду. Никогда…

Утро. Берег озера. Игорь.

Пробуждение, более чем приятное потому как на груди у меня спит Женька. Оля и Маша, видимо всё ещё испытывая отторжение, спят чуть в стороне.

Осторожно ползу к рюкзаку, принимаю две таблетки, запиваю лимонным соком. Потирая перекошенное хлебало беру полотенце, пасту и щётку и выбираюсь на улицу, где только начинается движуха. Или же, сонная Вараксина, недовольно фыркая и зевая возвращается из кустов. Махнув мне рукой забирается в свою палатку и судя по звуку падает.

Чищу зубы, умываюсь, как вдруг… Резнов, что неудивительно бодрый и весёлый, не пил сволочь, выползает из палатки, потягивается и схватив удочки проверяет их. Заинтересованный до предела подхожу к нему и смотрю за манипуляциями.

– Интересуешься?

– Ну… Да. Наверное, – закурив выдаю. – А ты…

– А я с детства рыбалку люблю. Отец как-то взял с собой и понеслось. Со мной хочешь?

– На рыбалку? Я это… Не умею.

– Так я научу, – улыбается Резнов.

– А если удочку сломаю? Или леску порву?

– Лески у меня навалом, как блёсен, наживки и крючков. А удочку… «Плотва-17» композитная. Титановые сплавы, углеволокнистый пластик. Ей как ломом, камни ковырять можно. Пошли. На обед что-нибудь поймаем.

– Ну пошли, – почесав голову киваю.

Каким-то ущербным я себя сейчас ощущаю. В походы не ходил, на рыбалке никогда не был. Да я удочку в руках никогда не держал, всегда думал что на рыбалке люди только напиваются и о политике разговаривают. Да когда меня Резновы пригласили, я так и думал.

Крадёмся по берегу к небольшой заводи. Останавливаемся, Резнов распутывает удочку, раскладывает и вручает мне. Даёт банку с червяками и раскладывает свой спиннинг. К леске пристёгивает металлическую рыбку с тройным крючком, что-то переключает на катушке, замахивается… Блесна улетает метров на двадцать, падает в воду. Резнов быстро крутит катушку…

– И чо? Ничего не попалось? А мне что делать?

– Бери червяка, насаживай на крючок, плюнь на него и в воду. Потом смотри на поплавок, как… В общем я подскажу. Насаживай…

– Ага!

Возможно… Скорее всего ключевую роль сыграла моя рукожопость. Или червяк так хотел жить, что как мог мешал мне. Насадить проклятую зверюгу на крючок, не получалось.

Видя мои мучения, Резнов улыбаясь подходит, берёт измученного, но не сдающегося червяка и ловким движением нанизывает его на крючок. Забрасывает в воду и отдав мне удочку наказывает следить за поплавком. Который, вот неожиданность, начинает дёргаться.

– Жди, не спеши, – стоя рядом шепчет друг. – Ещё… Подсекай!

– Как?

– Удилище резко вверх!

Делаю как говорят, чувствую тяжесть. Леска натягивается. Резнов командует тянуть. Тяну, через секунду из воды выпрыгивает рыбка и тут же падает обратно. Не придумав ничего умнее, отхожу назад и… Странное чувство. Как будто… Как будто в казино выиграл. Причём выиграл немало.

Отхожу ещё, вытягиваю рыбку на берег и бросив удочку бегу к ней. Поднимаю за леску и с какой-то странной радостью разглядываю добычу.

– Поздравляю, – улыбается Резнов. – Первый улов.

– А это кто? Ну то есть, как его зовут?

– Окунь, – улыбается друг.

– Охренеть! Вот это да, – разглядывая огромную, сантиметров в семь рыбку улыбаюсь. – Давай ещё! Червяка опять насаживать?

Усмехаясь, Фёдор помогает мне снять улов. Червяка насаживаю уже сам. Забрасываю и не моргая смотрю на поплавок.

– Слушай, – орудуя спиннингом, начинает мяться Резнов. – Я тут невзначай в магазине был. В общем… Зачем такой дорогой?

– Ты про фотик? Ну не такой уж и дорогой.

– Игорь, ты понимаешь что я не смогу подарить что-то равноценное? Не смогу пока на работу не устроюсь.

– Глупости какие. Подаришь что-нибудь другое.

– Но как? Ты…

– Знаешь, дружище, это было сделано не с какой-то целью. А от чистого сердца. Просто так, потому что мы друзья. Стыдно признаться, но до знакомства с тобой у меня даже друзей не было. Поэтому, давай закроем тему с расчётами. Лучше на рыбалку съездим.

– Так ты всё время занят, – опускает голову Резнов.

– Теперь, я точно найду время. Обещаю. А почему не клюёт?

– Подожди, – улыбается друг. – Сейчас всё будет.

Это самое сейчас, случается минут через десять. Начинается клёв. Находясь в какой-то странной эйфории, за полчаса вытягиваю три десятка разных как крупных так и не очень рыбок. У Резнова дела идут лучше, тот выуживает пару щук размером чуть меньше чем вчера и здоровенного окуня которого вытягиваем вдвоём. А вот после окуня…

– На сегодня хватит, – садясь и закуривая кивает друг.

– Может ещё?

– Не, – кивая на окуня улыбается Резнов. – Этот бугай столько шума наделал, что больше никто не клюнет. Ну что, для первого раза очень даже неплохо. Пойдём, я разделаю, а ты дуй к своим. А то сейчас искать бросятся.

– Спасибо…

– За что? – удивляется друг. – За рыбалку? Так тут…

– Это очень важно. Очень…

Действительно важно. И вроде бы, что такого? Но ощущения… Непередаваемые. Значит на рыбалку надо ехать.

****

Возвращаемся в лагерь. Резнов с ходу берётся за разделку рыбы, я же… От увиденного забываю обо всём и открыв рот иду к нашей палатке. Потому что около неё… Оля, в синих лосинах и топе, и Маша, в чёрных шортах и маечке, делают какую-то восточную гимнастику. Двигаются абсолютно синхронно. Плавно. Вытягивают руки, встают в стойки. Даже дышат в одном ритме.

– Нихрена себе…

– Нравится? – открыв глаза улыбается Оля.

Улыбается, выпрямляется, поднимает правую ногу вертикально вверх и глядя на меня хихикает. Маша, в точности повторяет действия подруги, только не улыбается, а язык мне показывает.

– Красота…

– Ты ещё наши тренировки не видел, – кивает Маша. – Но теперь увидишь, обязательно. Оль, а давай ему кое-что покажем.

Часто кивая и широко улыбаясь, Оля уносится к палатке. Роется в рюкзаке, вытаскивает какую-то хреновину, крутит, щёлкает…

Хреновина оказывается блочным луком. Взяв его и колчан со стрелами, Громова полностью меняется. Вся дурашливость, несерьёзность и придурковатость слетают. Передо мной не школьница, а взрослая и очень опытная женщина. Глаза как прицелы, на губах слегка ехидная как у отца улыбка.

– Ну как?

– Красивая и опасная, – закуривая киваю.

– Ещё очень меткая. А ты что, боишься?

– Я? Ты меня знаешь, Громова.

– А давай проверим? – щурясь спрашивает она.

– А давай! Мне что, яблоко на голову поставить? Или что? Ага! Вот. Пачка сигарет. Попадёшь? Буду держать в руке.

– Сто шагов, – отсчитывая шаги кивает Ольга.

– Хорошо.

Вокруг нас собирается народ. Одни с интересом, другие со страхом смотрят на нас. Однако, отговорить никто не пытается и тут у меня, два варианта. Или на меня всем плевать, что вряд ли. Или все знают что Оля не промажет. Женька и Маша вообще не нервничают. Женя даже к Ольге ушла.

– Я готова! – кричит Громова.

– И я готов.

– Ты готов доверить нам свою жизнь? – подходя спрашивает Маша.

– Без сомнений.

– Оля, давай!

Ольга поднимает лук, натягивает тетиву и выпускает стрелу. Пачка сигарет падает на траву. Наклоняюсь к ней, смотрю и Машу руками…

– Молодец, любимая, точно в центр. Ещё раз?

Наклоняю, поднимаю пачку, вытягиваю руку… Однако… Женя берёт лук, натягивает тетиву и выпускает стрелу.

– Предупреждать надо. Хотя… Молодец Женя, чуть левее.

– Все Скворцовы психи, – заключает Вараксина. – Всё, прекратить стрельбу. Идёмте напиваться.

Итак, у меня в семье два Робин Гуда. Хотя… Надо побольше узнать про их тренировки.

– Ты смелый, – вцепляясь в меня хихикает Маша.

– А ты, радость моя что умеешь? – глядя её чёрные волосы спрашиваю.

Маша бежит к рюкзаку, достаёт оттуда яблоко, и пару метательных ножей. Подкидывает яблоко высоко вверх и практически не глядя метает ножи. Оба попадают, яблоко падает, Маша бежит к рюкзаку, достаёт две короткие сабли, встаёт в стойку…

– Да блин! – кричит Яна. – Быстро убрали оружие и на покрывала упали. Надо было алкоголь брать, а они оружия натаскали. Всё! Чтобы больше не видела.

Спорить с Вараксиной никто не собирается. Садимся, завтракаем, больше водкой и текилой.

А вообще, поход проходит очень интересно. Мне нравится.

Глава 37

Некоторое время спустя. Лазаревск. Отдел КГБ. Грибочкина.

– Хм… – изучая документы хмыкает Горчаков. – Хм-м-м… Хм… Понятно, что ничего не понятно. То есть… Семья Скворцовых, представляет из себя схему?

– Да, – часто киваю. – Игорь – ретранслятор. Лена и Таня – усилители-аккумуляторы.

– Это точно? – серьёзно, без тени скепсиса смотрит на меня полковник.

– Не на сто процентов. Нужно время. Я пока не знаю кем будут Тихонова, Громова и Иванова. Их кровь, образцы что я взяла перед их отъездом, ведут себя ещё загадочнее. Но, если поместить все образцы в одно место, то получается следующее. Игорь впереди. Слева от него Лена. Справа Таня. Тихонова за ним. Громова, Иванова и я, образуем треугольник. Этот порядок нельзя нарушить. Даже если уничтожить один из образцов лазером, другие восстановят его.

– А посторонние?

– Посторонние реанимируются, в них поддерживается жизнь, но в схему они не встраиваются. Треугольник, то есть мы, держим внешний периметр и защищаем схему. Те образцы, что тянутся, отталкиваются треугольником.

– Защита?

– Именно, товарищ полковник, именно. Бактерии, вирусы, грибки, всё это уничтожается. Слизевик помещённый в чашку Петри с образцами крови, окружил их, но ближе чем на пять миллиметров не сунулся.

Даже нагревание… В случае нагревания капли крови собираются в одну, покрываются защитной плёнкой и таким образом держатся.

– Очень интересно, – хмурится Горчаков. – Продолжайте исследования. Вам что-нибудь нужно?

– Я бы хотела подключить к проекту товарищей: Николая Тихонова и Рахиль Иванову. Они большие специалисты и помогут мне разобраться. К тому же, если исследования будут проводить близкие люди, то всё пройдёт легче.

– Хорошо, Мария Андреевна. С ними я сам встречусь и обрисую ситуацию, они помогут вам, к тому же на них можно положиться. А ситуация очень и очень интересная, я бы даже сказал – уникальная. Хорошие результаты показываете. Простите за нескромный вопрос, но как дела у вас?

– Товарищ полковник…

– По глазам вижу что хорошо, – широко улыбается Горчаков. – Не забудьте на свадьбу пригласить. Ну а вообще, интересная получается ситуация, не находите? Есть и поддержка, и медики и бойцы.

– Это да…

– Значит так, Мария Андреевна. Берите на работе отпуск. Вы, как я знаю, четыре года не были. Значит… Я посодействую, справятся без вас. А вы, дорогая моя Маша, налаживайте отношения с семьёй, работайте, только без фанатизма. Ну и, отдыхайте. Ещё попрошу пока не вводить вашего Игоря в курс дела. Можете рассказывать, но без подробностей. Вы свободны.

– До свидания. Как будут результаты я доложу.

Выхожу из кабинета, поправляю волосы… На лицо лезет довольная улыбка. И хоть с КГБ никогда работать не любила, вот именно сейчас мне это нравится. Мне всё нравится. Игорь и то что я запечатлилась именно с ним. Лена с Таней которые пригласив меня в семью, дали полную свободу действий. Сказали что они совсем не против, а только за. Но тут же спихнули всю ответственность на запечатление. Мол если оно было – тебе старая подруга мы сами откроем двери. Нет – ну извини, значит не судьба. Мы конечно же поможем, но давить на Игоря не станем.

Глупышки… Они обе всё прекрасно понимают и лучше меня знают что было. Но, видимо, на подсознательном уровне не хотят делиться. Или просто выпендриваются?

Ведут себя, как будто обе не отсюда.

Ничего, как только перееду к ним, возьму Игоря и демонстративно подтвержу запечатление, я и за вас две кошёлки, сразу возьмусь. А пока всё хорошо и ни одна из них не пострадала, можно и прогуляться сходить. Своё заявление на отпуск, я и задним числом подписать могу. Я главврач, у меня полномочий хватит.

Выхожу из здания, в первом же попавшемся киоске покупаю стаканчик мороженого, откусываю… Странно, в животе кольнуло что-то… Спала неудобно? Я же здоровая как лошадина, на мне пахать можно, сама себя постоянно лечу. Тогда что за боль? Ну же, Маша, ты ведь медик. Что может так колоть в животе? Может показалось? Или…

Прислушиваясь к ощущениям бреду к остановке, сажусь в какой-то там автобус и упав в кресло смотрю на пассажиров. И они, какие-то странные. Не могу понять в чём причина, но глядя на этих людей, не хочется кричать на них, грубить или придираться. Хочется улыбаться, вместе с ними.

Снова боль только теперь сильнее. А вместе с ней что-то неправильное. Что-то, что меняет взгляд на мир. Делает день светлее, траву зеленее, а меня…

Пытаясь прогнать наваждение встаю и жду остановку. На первой же выхожу, заруливаю в небольшой сквер, сажусь на лавочку и закуриваю. А по скверу гуляют парочки и троечки. Совсем молодые, уже в возрасте. Некоторые с детьми, но сейчас, моя зависть не такая как раньше. Я не представляю себя с ними. Я рада за них и хочу также. Я понимаю что будет так же. Я…

– Что со мной?

От вида довольных людей, не выдерживаю и убегаю подальше. Выхожу к дороге, сворачиваю направо… Есть тут очень милый бар где днём почти никого не бывает. Тихое место, где можно подумать и попытаться понять…

От резкой боли прижимаю руки к животу и хватая ртом воздух присаживаюсь. Тут же меня окружают прохожие, помогает встать… Уже скорую вызвали, я слышу сирену. И не одну…

Встав смотрю по сторонам, и с ужасом вижу сразу две пожарные машины. За ними несколько машин ГАИ и шесть экипажей скорой помощи. Замыкают колонну два мобильных госпиталя. Вся эта процессия проносится по улице и распугивая водителей сворачивает на выезд из города.

Теперь колет не в животе, а в груди. Если подняли мобильные госпиталя, значит случилось что-то страшное. Что-то по-настоящему ужасное…

В подтверждении моих слов, над городом громко свистя двигателями проносятся четыре белых вертолёта с красными крестами на бортах. Как могу быстро достаю зазвонивший телефон, сразу же отвечаю на вызов…

– Мария Андреевна, – слышится встревоженный голос диспетчера. – Куда отправить за вами?

– Константинова пятнадцать. Что случилось?

– Серьёзная авария на трассе Л-11. Недалеко от озера «Тёплое» в школьный автобус врезалась легковушка. И тут же с ними столкнулся грузовик. Компьютер автобуса подал сигнал, связь с ним пропала.

– Игорь… – опуская руку выдыхаю. – Нет…

Немногим ранее. Недалеко от своротка на озеро «Тёплоё.»

– Ай… – стиснув зубы и пытаясь встать рычит Игорь. – Рука… Глаза… Грудь…

Правой рукой Скворец вытирает с лица кровь, осматривается и видит страшное. Автобус согнут дугой. В салоне дым, слышится треск электрических разрядов и стоны. И так пребывающий в шоковом состоянии Скворцов, с трудом поднимается, кашлянув морщится от боли, вытирает кровь с губ.

– Класс, подъём, валить пора…

Класс никак не реагирует. Все как будто спят. Некоторые слабо шевелясь стонут.

– Ребята, – пытаясь разглядеть хоть что-нибудь тянется к ним Игорь.

Хватает за плечо Вараксину, трясёт её и как только девушка роняет на бок окровавленную голову отшатывается назад. Нечаянно задевает левой рукой спинку сиденья и закричав от боли падает.

– Мы все умерли, мы все умерли… – слышит он бормотание.

С трудом встаёт, идёт на звук и видит сидящего у двери и искрящегося разрядами Резнова. Протирает стремительно заплывающие глаза, тянет руку…

– Дружище? Ты в себе? Надо выводить всех. Кажется автобус горит.

Резнов, поднимает голову. Смотрит на Игоря стеклянными глазами и отворачивается.

– Очнись! – понимая что друг в шоке кричит Скворец, но Резнов никак не реагирует.

Стиснув зубы, Игорь сжимает кулак и заряжает другу в глаз. Крича от боли валит его на пол и ладонью бьёт по лицу.

– Хватит! – закрываясь руками кричит Резнов. – Я здесь. Какого хрена я изображаю сломанный трансформатор? Что случилось? Ты…

– Заткнись, – рычит Игорь. – Слушай сюда. Надо убираться. Хватай всех и вытаскивай. Я пошёл будить.

– Как я двери открою?

– Дружище, не тупи. Если будем думать, все наши друзья погибнут. Вперёд!

– Я…

На возражения Резнова Игорь бьёт его в другой глаз. Залепляет ещё пару пощёчин…

– Ещё раз ударишь я тебе вторую руку сломаю! – зверея и искрясь ещё сильнее кричит Резнов. – Друг называется.

– Дым… Быстрее…

Резнов вцепляется в двери, с рычанием открывает помятую створку и берётся за вторую. Хватает сидящую одноклассницу и вытаскивает её из салона.

Игорь, кашляя кровью и стараясь не потерять сознание от боли, одной рукой волоком вытаскивает одноклассников. И он сейчас как никто понимает, что трогать их не надо, но дым в салоне намекает что в случае промедления класс задохнётся.

Кое-как вытащив десятерых, Скворцов и Резнов замечают страшное. В конце салона, из-под пола левого ряда, вырываются языки пламени. На задних сиденьях приходят в себя и начинают кричать.

– Аккумуляторы… – шепчет Резнов. – Горят…

– Быстрее-быстрее, – держась за спинку кресла стонет Игорь. – Все кто может идти, выходите. Оля, Маша, Женя?

Сдавленный стон с боку, между съехавшихся сидений левого ряда Игорь замечает залитую кровью Машу. Тут же хватает её и выносит из автобуса. Укладывает на траву и едва не столкнувшись с Резновым заходит внутрь, где уже почти ничего не видно. На ощупь добирается, нащупывает Олю…

– Солнце, ты… Пойдём…

– Не могу, – стонет Громова. – Меня прижало. Сил не хватает. Игорь! У меня ноги горят… Больно…

– Держись… Держись, я сейчас.

Понимая что Оля зажата походу намертво, Игорь встаёт ногами на её кресло, плечом упирается в прижавшее её и с криком давит. Сидения трещат, всхлипывающая Оля упирается руками и пытается помочь. Подскакивает Резнов, не теряясь бросается помогать, как вдруг будто взрывается разрядами.

Получив серьёзный разряд током Игорь матерится, как вдруг понимает что ему лучше. От чего давит сильнее. Трещит то ли кресло, то ли мышцы Игоря. Однако получается, кресло чуть подвигается, Оля упирается руками и выламывает его. Плача встаёт и падает. Парни помогают ей встать, выводят из автобуса, садят на траву и идут вытаскивать оставшихся. Когда выводят Шурика, автобус вспыхивает. Рядом останавливаются машины. Люди с огнетушителями спешат на помощь. Тушат кабину и вытаскивают водителя.

– Скворец, ты как?

– Сколько нас? – стараясь открыть заплывшие глаза крутит головой Игорь. – Друг, пересчитай, быстрее. Я плохо вижу… Давай!

– Женьки нет, – посмотрев выдыхает Резнов. – Тихоня!

Зарычав Игорь разворачивается и с трудом удерживая равновесие ковыляет к автобусу.

– Куда? – встаёт перед ним один из остановившихся водителей. – Сгоришь.

– Там Женя…

– Нет там никого. Мы всё посмотрели.

Игорь сжав кулак рычит, водитель пытается отвести его как вдруг получает удар в челюсть и ложится отдохнуть.

Скворец, на негнущихся ногах входит внутрь. Задыхаясь от дыма и кашляя кровью шарит рукой по сидениям правого только разгорающегося ряда. Продвигаясь дальше, не обращая внимания на горящие ноги зовёт Женьку и уже почти в конце салона находит. Ощупывает, хватает и забросив на плечо идёт обратно. Понимая что Женя жива улыбается, как вдруг… Боль усиливается, сознание меркнет. Игорь хрипло кашляет, пошатывается, шагает назад.

– Нет-нет-нет, вперёд… Чуть-чуть осталось. Нельзя останавливаться. Женя…

В дыму его хватают и грубо тянут к выходу.

– Имбецил! – орёт ему в ухо Резнов. – Ты же чуть не сдох.

Отведя Игоря подальше и усадив на траву, крайне злой Резнов собирается уже всё ему высказать, но разглядев в каком он состоянии затыкается и старается не упасть. Зрелище жалкое… Левая рука в плече сломана, разрывая кожу наружу торчит осколок кости. Ноги до колен обгорели. На груди нет большого куска кожи.

Глаза заплыли, в коже лица торчат осколки стекла. Волосы слиплись от крови… Пальцы правой руки также обожжённый. Однако Скворец… Гладя Женьку по волосам и беззвучно всхлипывая улыбается.

Как в таком состоянии он удерживает себя в сознании непонятно…

– Скворец, – подходит к нему Резнов. – Дружище, ты как?

Силясь что сказать, Игорь мотает головой, вздрагивает, прижимает к себе Женьку и падает на спину. Всех глушит свист, поднимается ветер. Прямо рядом с местом крушения автобуса садятся белые с красными крестами вертолёты Медики спешат на помощь. Женьку кое-как оттаскивают, осматривают и укладывают на носилки. От вида Игоря медики ненадолго зависают, но тут же начинают действовать. Вкалывают лекарства, фиксирую руку, надевают на шею воротник, подключают капельницы. Заливают специальной пеной обожжённые участки тела. Один остаётся подключать датчики, остальные убегают дальше, оказывать помощь остальным.

С тоской глянув на догорающий автобус, Резнов садится на траву, закуривает и смотрит на свои искрящиеся руки. Даже тот факт, что наконец-то проснулись способности не радует. Авария, весь класс чуть не погиб, единственный друг за трусость лицо разбил и сам чуть не сгорел. Однако, Резнов понимает что нет больше страха. Нет его… После такого, Резнов не знает и даже представить не может чему или кому под силу испугать его. Страх ушёл, вместо него пришла уверенность и сила.

– Нет, – вспоминая в каком состоянии геройствовал Скворец, стиснув зубы рычит Резнов. – Теперь я точно не сдамся. Вот он, пример для меня. И я стану лучше. Я смогу.

Вздрагивая от резкого прилива сил и странного возбуждения, Резнов отходит к пришедшим в себя одноклассникам, садится и подмигивает заплаканным девушкам. Которые ничего не понимая переглядываются и шепчутся. Резнов же ложится на траву, закуривает, глубоко затягивается и едва заметно улыбается.

Однако спокойно полежать Фёдору не дают. Прибывает ещё один вертолёт, чёрный. На поле у дороги выходят люди в чёрных костюмах. Демонстрируют удостоверения КГБ и приступают к разбирательствам. Естественно их сразу же отправляют к Резнову. Его уводят в сторону и тщательно записывая его показания слушают. Фёдор же вываливает всё. Как впал в ступор, а потом едва живой Игорь кулаками привёл его в себя. Как они вытаскивали одноклассников, а потом освобождали Ольгу. Как чуть не потеряли Женьку. И как потом Игорь вырубился.

– Что ты помнишь о столкновении? – спрашивает один из сотрудников.

– Да толком ничего. Автобус как-то странно завилял. Потом удар в бок. Нас развернуло, и… Ещё удар и мы вроде кувыркались. А дальше я уже рассказывал.

– Хорошо, спасибо, – подавая ему протокол кивает сотрудник. – Распишись здесь и здесь. Тебе помощь нужна?

– Нет, спасибо.

– Тогда отдыхай. Сейчас разберёмся и отвезём тебя домой. Родителям позвони, скажи что с тобой всё нормально.

– У меня телефон в автобусе остался… И фотоаппарат…

Сотрудник кивает, достаёт свой и протягивает Резнову. Ждёт пока он скажет отцу что всё хорошо, потом забирает телефон и уходит.

По мнению же самого Резного, ситуация более чем странная. Такой аварии, просто не могло случиться. Им на уроках ОБЖ рассказывали что в школьных автобусах двойная система безопасности. А тут… Подушки не сработали, система пожаротушения не включилась. Специальные панели открывающие аварийные выходы не отстрелились. Система защиты не выбросила повреждённый аккумуляторный отсек. Не произошло ничего из того что должно было. Ну и тем более, компьютер, в случае такой аварии должен был выбросить аптечки из спинок кресел и выдать инструкции. Однако этого не было и это странно.

– Надо будет обсудить всё это с Игорем, – бормочет Резнов. – Если после такого, он вообще захочет со мной разговаривать. Или…

Далее начинается вакханалия. Прибывает целая колонна машин. ГАИ, пожарные, скорая, два мобильных госпиталя. Всё это разворачивается и приступает к работе. К месту происшествия тянутся родители, милиция и журналисты. Прилетают Лена с Таней и Мария Андреевна. Чуть позже директор школы с начальником милиции. Громовы, Ивановы и Тихоновы. Заканчивается всё так же быстро как и началось. Игоря, Женю, Олю и Машу, как самых сильно пострадавших на вертолётах отправляют в военный госпиталь. Лена, Таня, Мария Андреевна, а также родители пострадавших то есть Рахиль Иванова и Тихонов летят с ними.

– И всё-таки, – глядя на удаляющиеся вертолёты спрашивает Резнов. – Как у него это получается? Может у него способности такие? Привлекает к себе женщин и неприятности.

Нет, тут уже не до шуток.

Вспоминая лицо Игоря, особенно его оскал, Резнов поводит плечами и идёт поближе к остальным.