сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)
Кухня просторная и светлая. Много бежевого и бледно-голубого, часть стен с рельефной текстурой. Кухня белая с серыми столешницами. На столике из стекла уже расставлены стаканы и тарелки, лежат приборы и салфетки.
— Извини, я не такой хороший повар, как мой брат-близнец Сэм, — он нервно заламывает руки.
— Да, ладно, не парься, — успокаиваю я его, садясь на стул с высокой металлической спинкой.
— Тебе чай или кофе? — интересуется Гарри.
— Кофе, черный с молоком и сахаром, — я устало зеваю, прикрыв рот рукой, — ночь была трудной. Ты хоть немного поспал? — Гарри несколько раз заходил в комнату, чтобы проверить, как его брат, но я не знала, спал он в остальное время или нет.
— Почти нет, — хмурится он, поставив передо мной чашку с кофе, — я… я думал о том, ну что произошло. О Томе, и о том… сможем ли мы ему помочь.
— Все будет в порядке, — я вяло улыбаюсь, — как только он проснется, я осмотрю его и постараюсь поговорить о случившемся. Твой брат сильный человек…
— Ты совершенно не знаешь Томаса, — перебивает меня Гарри, с горечью усмехнувшись, — он… он просто пытается быть сильным, считает, что не может показывать свою слабость. На самом деле ему… ему просто тяжело…
Дальше мы едим молча. Я понимаю, что нужно искать способ убедить Тома принять помощь. Я врач, я должна находить правильные слова в подобных случаях. Я столько раз говорила родителям своих пациентов о необходимости лечения, о том, что как-бы сложно и трудно это не было, важно принять правильное решение. Поэтому сразу после еды я иду назад в спальню.
— Доброе утро, — когда я захожу в помещение, то вижу, что Том уже проснулся и сидит на кровати, пытаясь распутать бинт, который был на его руке после вчерашнего укола. Пульсоксиметр он уже снял и оставил на тумбочке. Вид у Холланда помятый, волосы растрепанные, взгляд сонный и немного обреченный. Он в помятой серой футболке и алых спортивных штанах.
— Привет, — он ежится и виновато смотрит на меня, — я виноват… я … не знал, что Гарри позвонит тебе.
— Все в порядке, — сейчас я меньше всего хочу ругать его или обвинять в чем-то. Ему просто нужно помочь во всем разобраться. Я вижу, что он растерянный, потерянный и совершенно разбитый, — давай, я помогу тебе, — видя, что Том не в состоянии распутать узел бинта, так как его руки дрожат, впрочем, как и губы. Еще его истерики мне не хватало, — останется небольшой синяк, — констатирую я, осматривая его руку.
— Не страшно, — бормочет он в ответ, — я виноват… перед тобой, и перед… Гарри…
— У тебя была тахикардия, ты не против, если я тебя осмотрю? — мне правда важно отслеживать его состояние, чтобы избежать осложнений, ну и само собой, проблем. Извинения могут подождать, да и нужны ли они?
— Не против, — сразу же ответил Том, сев ровнее. Я чувствую его пристальный, прожигающий взгляд, пока иду к рюкзаку, оставленному на диванчике, и возвращаюсь к кровати со стетоскопом, тонометром и своим футляром для инструментов.
— Тебе стоит снять футболку, — отмечаю я. Том, пожав плечами, довольно резким движением обнажает свой накаченный торс. После съемок он уже практически полностью пришел в форму, хотя я в курсе, что ему приходилось скинуть вес и весьма прилично.
Я настраиваю тонометр и зафиксировав манжет на его руке, нажимаю кнопку. Затем надеваю стетоскоп и слушаю тон его сердца. Все в порядке. Легкие тоже чистые.
— И как я, доктор? — он вяло улыбается.
— Нормально, — я убираю оборудование, — но если будешь принимать дальше, то будет ненормально, — язвительно отмечаю я.
— Это было один раз и я больше не намерен делать этого, — заявляет Том, уставившись на свои дрожащие руки, — Рита…
— Да, Том, — я внимательно смотрю на него.
— Я могу тебе доверять?
— Конечно, — я осторожно беру его за руку, — и ты это прекрасно знаешь.
— Каждый раз… когда я… когда я закрываю глаза, пытаюсь уснуть, — он с трудом произносит слова, делает паузы и смотрит куда-то перед собой, — каждый раз, снова и снова я вижу его. Гарри… то как он истекает кровью… там в палатке… и я снова ищу способ, чтобы прекратить все это. Мне… мне страшно, — он закрывает лицо руками. Черт, я была готова к этому.
— Том, прошу тебя, успокойся, — я обнимаю его, с трудом сомкнув руки на его широкой спине. Я осторожно глажу его, ощущая твердые мышцы, — я понимаю что тебе очень тяжело, но… — Я освобождаю его из объятий и обхватив лицо руками, смотрю в покрасневшие от слез глаза. Они все равно очень красивые и глубокие, — послушай меня, хорошо?
— Да… да, — его голос дрожит, он быстро и резко кивает, накрывает мои руки своими. Такими теплыми. Черт, внутри снова все ломается. Совсем как тогда, в Багдаде. Я снова слишком близко. Я могу сгореть. Снова.
Я ощущаю себя полнейшей идиоткой. Дурой. Я не должна была приезжать сюда, нужно было вызвать ему врача. Позвонить папе или Файги, чтобы они сами решали проблемы с Томом, но я не хотела, чтобы стало еще хуже. Теперь же я рискую снова попасть в капкан из любовного треугольника. Теперь, когда все только встало на свои места и на моем пальце было кольцо, которое мне подарил Себастиан. Которого я люблю… или нет?
— Том, тебе нужна помощь. Ты не сможешь справиться самостоятельно. Все будет в порядке. Я найду тебе самого лучшего психотерапевта, — я стараюсь говорить медленно и четко, чтобы донести все это до него и судя по тому, как утвердительно он кивает, я на верном пути, — тебе не причинят вреда. Доктор, он просто поговорит с тобой, я уверена, что все будет не так ужасно, как может показаться.
— Я… я понимаю, — он шмыгает носом, — хорошо, ладно, я… я поговорю с доктором.
— Ты молодец, Том, — я высвобождаю свои руки, — все будет в порядке. Сейчас тебе нужно успокоится, тебе помочь дойти до уборной? Тебе стоит умыться.
— Я… я сам, — заверяет он и пошатываясь, все же встает на ноги, — Рита?
— Да, Том, — я собираюсь отнести все свои инструменты в рюкзак, и тянусь за пульсоксиметром, — я тебя слушаю.
— Я должен… должен кое-что рассказать тебе… на счет твоего жениха, — он снова начинает этот разговор. Ладно. я просто выслушаю его, чтобы окончательно поставить во всем этом точку, — это было на вечеринке… после «Финала», — я пытаюсь ее вспомнить. Я сильно опоздала, так как задержалась в госпитале, пока оформляла все нужные бумаги, — до того, как ты к нам присоединилась. Я слышал, как Крис, ну Эванс и Себастиан говорили про тебя. Что-то про какой-то спор или договор. Рита, он встречается с тобой… потому что должен, а не потому что любит тебя.
Повисла чертова тишина. Том смотрит на меня с надеждой и мольбой. Он действительно хочет до меня достучаться. Не думаю, что в таком состоянии он способен врать. Я смотрю на него с сожалением. Я хочу ему верить, но это сложно сделать, так как я верила в искренность чувств между мной и Себастианом.
— Том…
— Нет! — он повышает голос и мне на секунду становится не по себе, — прости… прости, — тут же шепчет он, закрыв рот руками, — Рита, я никогда не стал бы врать тебе после того, что ты сделала. Ты спасла жизнь моему брату, — он подходит к кровати на которой я продолжала сидеть и опускается на колени, взяв меня за руки, — ты спасла Гарри и я никогда не забуду этого. Моя семья не забудет этого. Если бы я врал сейчас тебе, то ощущал себя самым последним уродом. Но знаешь, — дрожащий палец Тома проводит по костяшкам моих пальцев, — если ты. Ты не веришь мне, то спроси у Криса. И если он окажется хотя-бы на процент таким же порядочным, как Капитан Америка, то он подтвердит мои слова.
— Хорошо, конечно, Том, — я бережно вытираю с его лица дорожки слез, — тебе нужно привести себя в порядок, чувак, — улыбнувшись, я треплю его волосы.
— Да, я знаю, — Том встает на ноги, — скажешь моему брату, что пока что я жив и ему придется терпеть мою мало приятную персону еще какое-то время, — он рассмеялся.
— Конечно.
========== Часть 30. ==========
Я не уверена в том, что данное решение было правильным, но это единственное решение, которое я смогла принять в данной ситуации. Я не могла оставить Тома в таком состоянии, да и к тому же, Гарри нужно ненадолго уехать, я прошу его заехать ко мне домой и привезти мое оставшееся оборудование, ноутбук и кое-что из одежды, так как пообещала самой себе, что не покину дома Холланда, пока не буду уверена в том, что том в полном порядке. И дело не в чувствах, а во врачебном долге. Файги платит мне огромные деньги за то, чтобы я следила за состоянием здоровья сотрудников студии и оказывала им своевременную медицинскую помощь.
Я не понимаю, что чувствую к Тому… к Себастиану… что я вообще чувствую, так как все смешалось в огромную кучу, как это уже было. Тогда… когда мы были в Багдаде. Я понимала, что все те странные поступки, которые он совершал, были сделаны под влиянием алкоголя. Сам он не способен на такое и его слова про некий договор Себастиана и Криса, которые не дают мне покоя. Может я просто прикрываюсь заботой о Томе, чтобы как можно дольше оттягивать разговор с Крисом и Себой? Хотя, я просто не хочу создавать новые проблемы, пока не решу уже имеющиеся.
Мы просто лежим вместе и смотрим фильм, пока ждем доктора Саймона Луна — психотерапевта, который когда-то преподавал у меня в медицинской школе и он был одним из лучших специалистов в данной области, так что Том будет в надежных руках. Холланд лежит рядом совершенно спокойный и в какой-то степени умиротворенный, он не проявляет никакой активности в мою сторону и так даже лучше. Просто я, он и фильм. Ничего больше. Сейчас мне даже плевать на то, что скажет Себастиан если узнает обо всем том, что произошло за эти сутки. Я делаю все, чтобы помочь Тому. Это моя работа. Я не могу поступить иначе.
— Классный фильм, да? — неожиданно подает голос Том. После того, как я приняла душ, он дал мне одну из своих футболок, так как моя кофта пропахла потом и табаком, что не самое лучшее сочетание, а пока не вернется Гарри, то своей сменной одежды у меня не будет. Да и футболка Тома свободная, в ней удобно и она приятно пахнет лавандой и мятой.
— Да, нормальный, — я пожимаю плечами. Если честно, то я его толком не смотрела, так как была погружена в свои мысли о том, что делать дальше, ведь я снова запуталась. Теперь окончательно. Кажется, мы смотрели что-то про парк с динозаврами, где произошла какая-то катастрофа и теперь ящеры носились по всему острову. Ах да, там еще играет Крис Пратт.
— Ты вообще смотрела? — усмехается Томас. Черт, он все время наблюдал за мной. Мне становится немного не по себе и я смущенно опускаю взгляд на свои руки.
— Ну так, — прикидываю я, — мы его уже смотрели с дядей.
— Я тоже… ну смотрел урывками. Не могу сосредоточится, — Том подбирает ноги и садится в позу лотоса. Он выглядит куда более живым, чем это было с утра. Холланд хмурится, притупив брови.
— Все нормально, — я натянуто улыбаюсь и касаюсь его руки, — все будет в порядке.
— Скоро приедет доктор Лун, — отмечает он, посмотрев на циферблат наручных часов, и я замечаю, как Том нервно покусывает губы.
— Тебе не о чем беспокоится, Том, — заверяю я, — он очень хороший доктор.
— Можно… можно я кое о чем тебя спрошу? — Том смотрит на меня. Его глаза большие и грустные. Сейчас он очень сильно похож на Питера Паркера, в сцене, когда его подобрал Хеппи после подставы Мистерио. Он напуган и подавлен, хотя и пытается скрыть это всеми силами, но я вижу это, во многом благодаря тому, что много времени наблюдала за актерской работой и знала многие приемы. Но я просто коротко киваю, чтобы Том мог продолжить, — почему… почему ты стала именно онкохирургом?
Я тяжело выдыхаю, и понимая, что разговор будет долгим, ставлю фильм на паузу. Это правда хоть и хороший, но очень сложный вопрос.
— Я изначально хотела быть именно хирургом, — сообщаю я, вытянув ноги, — была даже идея стать военным врачом, но папа… он был не особо рад такому раскладу, поэтому мне пришлось менять стратегию. Ну и так я попала в отделение хирургии детской больницы Лос-Анджелеса, там мне приходилось ассистировать как раз на удалении разных опухолей, ну и я решила, что хочу заниматься этим.
— Сложно?
— Да, — мягко сказано. Это было чертовски сложно, так как ты имеешь дело с тяжелобольными детьми, некоторые из которых даже не отметили первый день рождения и еще с их родителями, которые ищут любой способ спасти своего ребенка и отказываются верить в то, что такого способа может не быть от слова совсем, — иногда я приходила домой, садилась на дно душевой кабины и рыдала, так как понимала, что ничего не могу сделать. Я всегда боялась этого мифического кладбища за спиной хирурга, но мне везло, если это вообще уместное слово, я всего лишь раз столкнулась со смертью пациентки…
— После этого ты поехала с нами? — уточняет Том.
— Угу, — мы смотрим в глаза друг другу уже минут десять. Не знаю сколько длиться этот разговор.
Кажется, что мы с ним оба сломаны. Я сломалась в ту ночь, когда умерла Бекки, а он… я думаю, что Том сломался в тот момент, когда его брат истекал кровью, лежа на кушетке в палатке. Нам обоим нужен психотерапевт, и кто-то, кто испытывает то же самое. Нет, Рита, не смей. Мы нужны друг другу. Ну вот, черт.
Том наклоняется в мою сторону и его губы настолько нежно медленно касаются моих, что я не сразу осознаю это. Не знаю, что движет мной в этот сраный момент, но я отвечаю ему тем же и приоткрываю рот, позволяя поцелую стать более глубоким и уверенным.
— Том, я дома! — за дверью доносится голос Гарри, — вот черт, прости, считай, что меня тут нет.
Мы размыкаем поцелуй и оба красные от стыда, смеемся, слыша, как Гарри спускается на первый этаж. Вот же блин. Я мало того, что поцеловала Тома или он меня… но в любом случае, я ответила на это. Я не должна была так поступать.
— Ладно, идем, а то он решит, что у нас заговор против него, — усмехается Том и встав на ноги, подает мне руку.
Гарри привез мне кардиограф, ноутбук, сумку с аптечкой, и сменную одежду. Господи, храни этого святого человека, который хоть что-то набрал в сраче моей квартиры. В большом бумажном пакете я нахожу пару толстовок, джинсы, три футболки, рубашку, пижаму и кроссовки. Класс.
— Слушай, а ты можешь научить меня пользоваться этой штукой? — интересуется Гарри, указав на кардиограф. Ладно, он еще в Багдаде с интересом наблюдал за тем, как я снимала кардиограмму одному из актеров, когда у того прихватило сердце.
— Да, без проблем, — в этом нет ничего сложного. В процессе снятия кардиограммы, а вот с расшифровкой куда веселее, — но давай уже после того, как уйдет психотерапевт, — времени до его прихода осталось не очень много. Гарри согласно кивает.
Доктор Лун совершенно не изменился с тех пор, как преподавал в школе. Все те же редкие темно-каштановые волосы. Все те же очки в тонкой серебристой оправе, сползающие на кончик носа. Все те же сутулые плечи, отчего он становится меньше ростом. Одетый в стильный серый костюм с белой рубашкой без галстука, и с дорогими часами на правой руке, он внушает доверие. По крайней мере Том смотрит на него спокойно, без отвращения или презрения.
— Добрый день, доктор Лун, спасибо, что согласились приехать, — я улыбаюсь ему. Он правда был хорошим, как человеком, так и специалистом. Мне нравились его пары, они были интересными и полезными.
— Добрый, доктор Джексон, рад видеть вас, — он пожимает мою руку, — а вы должно быть мистер Холланд, — Саймон смотрит на Тома, который стоит рядом со мной. Гарри удалился на кухню, чтобы не мешать нашему разговору.
— Можно просто Том, — он пожимает руку доктора. Томас старается держаться уверенно, хотя я вижу, что это дается ему с трудом. Он нервно теребит край своей толстовки прикусывает губы.
— Где мы можем поговорить, Том? — спокойно интересуется доктор Лун.
— В моем кабинете, — ответил Холланд, указывая на небольшое ответвление в коридоре. Я не была в той части дома.
— Вам принести чай или кофе? — любезно интересуюсь я, прежде чем они уходят.
— Сначала беседа, потом чай, — улыбается Лун, похлопав меня по плечу, — все будет в порядке, Том, вам не о чем переживать, — значит, не только я заметила волнение Тома. Краем глаза я вижу, что Лун опустил руку на спину Холланда. На фоне не очень высокого и худощавого Саймона Томас кажется шкафом, так как чуть ли не в два раза крупнее доктора.
Когда я слышу, как за ними захлопывается дверь, иду на кухню к Гарри. Брат Тома, одетый в серую майку с Капитаном Америкой и в лазурного цвета шорты, а еще в сланцы, стоит около кухонной тумбы и что-то нарезает. О нет, он снова собирается готовить.
— Что делаешь? — интересуюсь я, подходя к нему и на ходу собирая волосы в небрежную шишку. Я все еще в футболке Тома, так как не успела переодеться до прихода Луна.
