Текст книги "Твои грехи...(СИ)"
Автор книги: София253
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
– Прости? – у Розы, казалось бы, и глаза выскочат на лоб из-за такой наглости. Заслуженной наглости. Она спросила это, выдыхая словно бык носом. На ее лбу вылезли вены, а щеки распухли. Жуткое зрелище. Хедж всегда была очень популярна в школе, так что изменилось здесь? Неужели время ее правления закончилось?
– Прощаю, – коротко и ясно ответила Рыбакова, опуская голову на тетрадь и показывая, что их беседа окончена, и она больше не собирается с ней разговаривать. Почему-то Яна сегодня очень устала, хотя это был всего лишь третий урок, а впереди еще четыре. Радовало только то, что сегодня пятница.
*
Третья перемена была словно сигнал для школьников, что нужно бежать в кафетерий и объедаться. Такой ритуал ученики этой школы исполняли каждый день. После третьего урока школьные коридоры почти пустовали, а столовая была переполнена детьми разных возрастов.
Яна сидела за своим любимым столиком со Светланой и с неохотой ела манную кашу с малиновым вареньем. Как раньше говорилось, у Яны не было никогда хорошего аппетита, но сейчас ее еще добивала странная усталость. Ее тело словно налилось свинцом, а глаза сами закрывались.
– Ты скоро станешь дистрофиком и умрешь, – «оптимистичная» Света всегда умела подбодрить и поднять настроение. Блондинка внимательно смотрела на подругу, подпершись головой на руку. Сама Макарова уже съела свой обед в виде манной каши с тем же вареньем, булочку с шоколадом, черничный йогурт и шоколадку с орешками. Узнавая, что это худенькая девушка столько кушает, удивляются все.
– Ну, спасибо, – скривилась Рыбакова, смотря на ложку с кашей. Она ей совершенно невкусно пахла, и даже любимое варенье казалось противным и слишком липким. Яна с отвращением съела маленькую порцию каши, которая уместилась на ложке и подняла глаза на то, что творилось в столовой. Элита, как всегда, в сборе, правда, без Максима. Несколько подпевал сидят за соседними столиками и мило улыбаются «избранным». Изгои даже не явились в столовую, хотя нет. За их столиком сидел Орест Валькин. Почему он стал изгоем? Да потому что не очень-то и красив: на его лице была видна мелкая сыпь, в виде прыщиков и черных точек, а также на лице плохо сидели толстые очки, и сам парень был немного худеньким и без мышц. И потому что не ругается матом, не пьет и не курит, а также не пытается что-то из себя показать. Ну и потому что читает книжки и является очень умным и продвинутым в учебе, а не в моде или новых тачках.
Как бы это грустно не звучало, но его судят за то, что он – это он.
– О, я как раз вас искал, милые девушки, – к ним подбежал Данила Шевченко. Этот парень учился в одиннадцатом классе и был одноклассником Максима. Все знали его как «Король Вечеринок», ведь все, скажем так, мероприятия этого парня были действительно качественными. Данило имел красивую и пышную, но не долгую шевелюру светлого цвета и зеленые глаза с примесью серого. Он был весельчаком и умел развеселить народ, наверное, поэтому его вечеринки так пользовались успехом.
– Зачем? – спросила Светлана, смотря на то, как парень садится около них на стул и складывает руки на столе, как в первом классе. Его довольное лицо может означать только одно: его предков нет, и намечается грандиозная вечеринка. Яна тоже подняла голову и внимательно посмотрела на парня.
– У меня намечается шикарная вечеринка, – воскликнул, улыбаясь Данило. – Там будет присутствовать и алкоголь, и сигареты, а также вечеринка будет у бассейна, поэтому возьмите купальники! – Шевченко с таким восторгом рассказывал обо этом всем, что девчата переглянулись и невольно улыбнулись. Простой и хороший.
– В такую холодину и бассейн? Спасибо, но мне и так не очень хорошо, – скептически спросила Яна, смотря на светловолосого. Он совсем рехнулся? В середине октября и плавать? Ну, нет.
– Это буде последний теплый день в этом году. Завтра передавали двадцать градусов тепла! Ты не пожалеешь, что пришла! Обещаю! Там будет хорошая музыка и танцевальная площадка, а специально для вас, леди, я заказал хорошие закуски и бармена, который делает качественные коктейли, – продолжал гнуть свою палку юноша, смотря на девушек очень милыми глазками. – Ну, Яночка! Ну, Светланка! – парень согнул руки локтях и соединил ладони, словно он молится.
– Я, пожалуй, пойду, – неуверенно ответила Макарова, все еще раздумывая над предложением Данилы. Она хотела развеяться уже давно, поэтому такая вечеринка хороший шанс снять напряжение и усталость. Блондинка улыбнулась парню.
– Я, наверное, тоже, но не называй меня больше так, – на последних словах Яна скривилась так, словно съела лимон или лайм. Ну, не нравятся ей эти ласкательные слова. И она совершенно не понимает людей, которым это нравится.
– Я буду молится за вас, – улыбнулся парень и хлопнул в ладошки. Шевченко никогда не рвался в элиту, поэтому и не входил туда. Но он имел очень хорошие отношение с Максимом, потому что те не пропускали ни одной вечеринки этого парня. С Данилой соперничать в плане вечеринок почти невозможно. Не зря ему дали это прозвище.
Яна тяжело выдохнула, переживая, чтобы ее решение не было неправильным. Она хотела немного развеяться и отдохнуть от скучных будней, но не было возможности.
– Ну, привет, – мерзко улыбнулась Розалия. Она только вошла в столовую, как сразу заметила столик Рыбаковой и поспешила к нему подойти. Девушка уже нашла себе двух «подруг» Катерину Адушкину и Марину Кольцевую. Она с высока посмотрела на двух девчат. – Я… – не успела она закончить, подходя к свободному креслу, как:
– Здесь занято, – Яна придержала кресло так, чтобы Хедж не могла изменить его местоположения. Там не было занято, но сидеть с этой бестией Яне совершенно не хотелось. Пришлось соврать. Ее голос, кстати, был твердым и спокойным. Она не любит кричать и кидать глупые оскорбления. Она просто в один момент сломает тебе жизнь. Или челюсть.
– Хм… – Роза тяжело выдохнула сквозь ноздри от злости и поджала густо накрашенные блеском губы. Ей не было, что ответить, она и тут ее заткнула. Яна тяжело вздохнула, ожидая, когда эта девушка уйдет отсюда, и зевнула. Глаза закрывались от недосыпа.
Понимая, что Розалия не исчезнет, Рыбакова взяла свою сумку и поднялась с места, а вслед за ней поднялась Светлана. Яна оглядела стоящею напротив нее девушку и брезгливо поморщилась. Насколько красивая, настолько и гнилая. А тогда, она просто обошла ее и пошла на выход из столовой. На секунду девушка обернулась посмотреть, где Света.
– О, моя малышка, – не замечая впереди идущего Максима, темноволосая просто зашла в него и оказалась в его крепких объятиях. Парень обняв девушку, вдохнул аромат ее духов и на них сразу обратила внимание вся столовая, включая Светлану и новенькую Розу.
– Привет, – тяжело выдохнула Яна в шею Табакову. Она постепенно расслабилась в его руках. Усталость брала верх над ней, да и, тем более, она и так не сможет так просто выбраться. От ее дыхания у парня пошли «мурашки», но он не подал вида. Главарь элиты действительно немного начал скучать за ней. Почему-то она стала ему родной.
– Устала? – это был вопрос, на который Яна всего лишь покачала головой, втыкаясь ею же в плечо юноши. Ученики этой школы отреагировали как-то спокойно, будто такое случалось каждый день. Даже Рыбакова ожидала более неспокойной реакции. Кстати, Максим очень редко обнимал девушек, это, наверное, было впервые. – Отвести тебя в медпункт? – спросил Табаков, немного отстраняясь от девчонки. Ему нравилось заботится о ней. Это первое проявление нежности на людях да и вообще.
– Спасибо, но я сама… – Яна немного отстранилась от него, а к ее усталости и сонливости прибавилось еще головокружение и тошнота. Девушка тяжело дышала и почти что не стояла на ногах. Ее колени начали дрожать, и Табаков понял, что долго она не простоит, а про дойти куда-то, он вообще молчит. Он словно пушинку поднял ее на руки и кивнул Светлане, которая продолжала перебывать немного в шоке. Он будто сказал ей, что отведет эту несчастную в медпункт в целости и сохранности. И она поняла это.
Он сделал это, ведь это новые чувства.
*
Проснулась темноволосая в медпункте. Около нее на кресле сидел Максим, что-то внимательно читая в телефоне. Девушке показалось, что он сидел в какой-то социальной сети. Легко улыбнувшись, она поправила одеяло, чем и привлекла внимание сосредоточенного парня.
– О, ты уже проснулась, – улыбнулся Табаков, поправляя волосы. Он мягко улыбался, не было той привычной ухмылки, что сопровождала его всю жизнь. Ей даже казалось, что это просто сон. – Медсестра сказала, что это переутомление и недоедание. Она попросила меня посидеть с тобой, а сама отправилась к директору сдавать отчет о затраченных лекарствах. Кстати, почему ты так плохо ешь? – юноша по порядку все объяснил ей, смотря на бледное лицо девушки.
– Плохой аппетит с детства… – она странно покосилась на него, смотря уж очень подозрительным взглядом. – Куда ты дел Табакова? – поджала губы темноволосая, прищуривая глаза. Этот парень уж очень вежливый и хороший. Она села, опираясь на подушку и белую стену медицинского кабинета.
– Я сегодня решил быть хорошим и, как вижу, у меня это удается, – ухмыльнулся Максим, смотря на Яну. Он и правда решил вести себя очень хорошо и попытаться никого не побить или не накричать. Еще с утра он был очень веселым и имел хорошее расположение духа. Из него энергия так и выходила. – Собирайся, – твердо сказал голубоглазый, откидывая одеяло в строну от девушки.
– Куда? – она совершенно ничего не понимала, но послушно встала из кровати и почувствовала, как больше ей не тяжело. Она поняла, что тошнота и головокружение отступило, а тело чувствовалось легким и отдохнувшим. А также Рыбакова совершенно не понимала, что на уме у Табакова.
– Кушать, – такой ответ ввел девушку в ступор, и она осталась просто стоять, пока парень не поймал ее за руку и вывел из медицинского кабинета, а тогда повел в строну выхода из школы. – Ты же сама сказала, что плохо кушаешь, я чувствую, что должен накормить тебя, – улыбнулся юноша, говоря это на ходу.
Они спустились со второго этажа, и он повел ее на выход из школы. Естественно, никто мешать ему не будет. Он просто попрощавшись с охраной вышел за руку с Яной и повел ее к своей новой машине. Как оказалось, папа все-таки подарил Табакову хорошую тачку за «присутствие» на его мероприятии.
Новенький Bentley Continental Supersports*** металлического цвета ждал парня на улице. В этой машине было идеальным все. Она являлась самой мощною машиной британского бренда и самой новой, ведь она выпущена в этом году. Яна сразу отметила красивый салон и запах кожи. Здесь пахло не только новой машиной, а и одеколоном парня. Приятный аромат обволакивал и совсем не резал нос.
– Мы поедем в мое любимое кафе, – проинформировал Максим девушку, заводя машину. На дворе падал мелкий дождь. Он стукал по окнам, создавая характерный звук. Капли бились о стекло и разбивались, словно на мелкие осколки, а тогда скатывались по окну то ускоряясь, то уменьшая скорость. В машине было действительно тепло и уютно. – Там очень вкусно готовят, я часто там бываю, – продолжил Табаков, сосредоточиваясь на дороге.
*
Кафе находилось недалеко от школы и было довольно милым. Снаружи оно выглядело, как кирпичное здание с большими окнами, но внутри все было сделано под дерево. Здесь стояли небольшие столики сделаны с того же дерева, что и стены, и пол, и даже потолок, а также мягкие диванчики. Здесь было очень тепло и уютно.
Яна не любила роскошных ресторанов, ведь считала эти места слишком неправильными. Вся эта чистота и сдержанность вызывала в ней тошноту и головокружение. Ей были больше по душе мелкие кафе, в которых не было дорогих шелковых скатертей, но всегда было отличное кофе и всякие сладости в виде тортов и другой различной выпечки.
– Присаживайся, – сказал Максим, показывая рукой на мягкий красный диванчик около стола. Если сесть за этот столик можно наблюдать за видом через окно и смотреть на дождь. – Я пойду к барной стойке и закажу нам кое-что, – парень загадочно улыбнулся и поспешил отойти от Рыбаковой, чтобы она не задала ненужных вопросов.
Пока парня не было, девушка отписала Светлане, что с ней все хорошо, и она живая и здоровая. Темноволосая знала, что эта блондинка будет переживать, ведь она совершенно не доверяет Табакову.
– Я вернулся, – парень привлек внимание Яны, и она убрала со стола телефон рукой и посмотрела на то, что принес парень. На подносе находились две чашки ароматного кофе с мороженым. Так называемое, глясе. А также на подносе лежали два кусочка торта «Тирамису» и различные изделия с сладкого теста с дополнениям джемов, кремов, шоколада и различной посыпки и орешков. Все и выглядело, и пахло безумно аппетитно.
– И что это такое? – спросила Яна, смотря на поднос, который уже стоял на столе без помощи Табакова. Она подняла одну бровь и внимательно посмотрела на все изделия. В то время парень уже распределил всю еду.
– Это то, – он сделал странную паузу, но нужно признать, что она вызвала интригу у девушки, и она внимательно подняла свой взгляд на Максима, – что я заказываю всегда, когда прихожу сюда, – улыбнулся темноволосый, садясь на диванчик напротив девушки. – Это заведение я нашел несколько месяцев назад. Я попал под сильный ливень и решил зайти сюда. В то время я не очень доверял таким забегаловкам, но, как оказалось, здесь все очень вкусно. А больше всего мне понравилась атмосфера этого заведения, – парень оглянулся, смотря на приветливый и заботливый персонал, а также на улыбчивых посетителей. – А потом я узнал… – и Табаков запнулся, понимая, что хотел сказать что-то лишнее. То что Яна не должна знать. Поэтому его реакция не заставила себя ждать, и он, сам перебивая в каком-то шоке, резко посмотрел на девушку распахнутыми глазами.
– Ем… – на секунду девушка растерялась, но потом собралась, принимая непринужденный вид. – Насколько часто ты сюда ходишь? – это был довольно глупый вопрос, но Рыбаковой было действительно интересно узнать немного нового об этом парне, не пользуясь умениями Хвостова.
– Почти каждый день, я здесь ужинаю, – и глаза Яны застыли в удивлении. Почему он не ест дома, как все люди? Ну ладно, как большинство. Ответ на этот вопрос пришел быстро. Он был сделан по раньше узнанной информации. Дома у парня никого нет, а есть в смертельной тишине – не самый лучший вариант. Да и, тем более, парень не особо любит своего отца.
– Ого… – это единственное, что успела сказать девушка, начиная поглощать поздний обед.
*
После такой вкусной трапезы они заметили, что на дворе значительно потеплело, и даже виднелись солнечные лучи, которые прогревали влажный асфальт. Вместе с погодой потеплело как-то и на душе. Создавалось чувство комфорта и уюта не только в кафе, а и на улице. Это было довольно странно.
Ребята решили прогуляться по парку, который находился в пятидесяти метрах от кафе. Они спокойно шли по улице, перекидываясь некоторыми фразами. Солнце немного припекало, поэтому девушка сняла кардиган и несла его в руках.
В парке пахло свежестью и мокрой листвой. Такой запах так и хотелось вдыхать, он, словно очищал легкие, придавая крылья и чувство легкости. Гулять после дождя вообще полезно и очень приятно.
– Фу, – послышалось парню от девушки, которая внимательно смотрела в траву, находясь в несколько метров от него. Она выглядела очень сосредоточенной и время от времени брезгливо морщилась.
– Что? – спросил Максим, явно не понимая к чему были эти слова, поэтому решил задать довольно типичный вопрос. Он подошел ближе к Яне, которая даже не отвлеклась на него. Она просто тыкнула пальцем в траву на большую улитку, которая очень медленно ползла.
– Вот эта улитка, – темноволосый невольно улыбнулся. Ему она только что показалось маленькой девчушкой, которая увидела впервые еду разных птичек. Кстати, несмотря на довольно глубокую осень, они слышали пение неизвестной птицы и также курлыканье голубей.
– Действительно, – и вот пятнадцатилетняя Яна и семнадцатилетний Максим сидели, наблюдая за улиткой и морщась от слизи и ее странных глаз. В таком возрасте им стоило бы задуматься о будущем, а не о крохотном животном.
После пятнадцатиминутного наблюдения за улиткой, Рыбакова пошла вперед, смотря на природу парка. Она заметила то, что территория была абсолютно чистая, и девушка не заметила ни одного фантика, наверное, здесь и очень хорошо убирают, и стараются не мусорить. Табаков шел следом за Яной, внимательно смотря себе под ноги. Что-то явно терзало его, и он, возможно, даже хотел этим поделится с ей, но он боялся быть преданным.
– Я хотел сказать, что – парень на секунду задумался о своем решении рассказать кое-что столь важное для него. Он остановился, заставив тем самым остановится и темноволосую и обернутся к нему, подняв брови в немом вопросе. Он боялся выглядеть жалким, ведь он – «король школы», авторитет для всех учащихся. Да и не логично рассказывать врагу то, что и друзья не знают? Но была ли Яна ему врагом? Сам он так, конечно, не считал, он не чувствовал в ней злости и ненависти. Она не попадала ни в одну из его категорий, ведь парень делил знакомых людей на друзей, подпевал, жертв и врагов. Эта девушка не была ему другом, в ней не было какой-то такой изюминки, из-за которой он ее не хотел. Она никогда не боготворила его, а только брезгливо морщилась, слушая очередной лепет своих одноклассниц. В роли жертвы девушка совершенно не выступала, она была слишком импульсивной, но в тоже время холодной для жертвы, ведь не терпела, когда обижают ее или ее друзей. А сказать, что она – враг – это солгать.
– Что… – Яна продолжила за юношу, пытаясь узнать то, что он так пытается ей сказать. Темноволосая не любила эти мутные предложения, она любила, когда люди говорили четко и уверенно. А если ты не уверен в том, что хочешь сказать, значит не говори. Все было до ужаса просто, но люди любили все усложнять.
– …что то кафе – собственность моей матери, – и парень горько улыбнулся, запуская руки в карманы брюк. Он немного сгорбился, опуская голову. Яна же просто зависла. Он сказал ей довольно ценную информацию для ее плана, но и ценную информацию для него.
– Ты с ней общаешься? – столь невинный вопрос заставил Максима отскочить от нее, словно от прокаженной. Он резко выпрямился и удивленно посмотрел на нее, будто она только что сказала какую-то мировую глупость. Парень завис, внимательно разглядывая ее черты лица.
– Нет. Я не могу, – Рыбакова сразу прознала настоящую истину ответа. Не можно в столь юном возрасте курить и пить, а общаться с мамой нужно всегда. Но что делать, если ты боишься? Боишься быть отвергнутым даже собственной мамой…
– …боишься… – слова током прошли по венах юноши, и он сжал ладони в кулаки и опустил взгляд. Впервые она увидела у него глаза не хищника, а жертвы. Сейчас он был безумно уязвим, и ударить его по больному месту – слишком легко и подло. Яна хорошая девочка, она не поступает так, как не дает ей сделать совесть. – Вот почему ты спишь со всеми подряд, – его зрачки сузились, и он приоткрыл рот, упиваясь видом лица девушки. Он не плачет, но у него кристальные глаза, казалось, что даже нежно голубой, как небо, цвет немного потускнел. – Тебя бросила мама, а таким способом ты пытаешься доказать всем, что никто не имеет права тебя бросать, и что ты нужен кому-то. Ты пользуешься вниманием девочек, используя любые грязные методы для достижения своих целей, созданных из-за детской травмы, – она говорила обидные слова столь твердым и спокойным голосом, даже не запинаясь. Они должны бы резать ему душу и разбивать сердце. Они должны убить его. Но они только помогли открыть ему истину. Они помогли ему избавится от тяжелой ноши, которую он носил… всю жизнь? – Жестокий ты… – горько улыбнулась Рыбакова уголком губ, опуская взгляд, и потом она резко снова подняла глаза и начала смотреть прямо в глаза Максиму. Это он попросил, и она почувствовала это сквозь взгляд. Он хотел видеть эти глаза. Ведь они не жалели его. Они понимали его. А этого было больше чем достаточно. – В этом мы похожи, – и снова грустная улыбка. Яна прячет свои скелеты в шкафу, не желая сейчас об этом говорить. Она всегда справляется со всем самостоятельно. Еще с детства она пришла к выводу, что ее проблемы – это ее проблемы. Она не должна вешать их на других людей и навязываться с их же решением. Странное и очень взрослое правило, как для маленькой девочки, да?
– Черт, – это слово самостоятельно слетело с уст Табакова, и он погладил свою макушку. Честно говоря, юноша сам не знал, что означало это ругательство. Он просто сказал то, что было у него на уме. Может, он переживал по поводу того, что его услышали и поняли. Ему же сказали то, что он не мог понять фактически всю жизнь.
– Не бойся, – он резко поднял на нее глаза и почувствовал, как его нежно взяли за руку. Это невинное касание еще никогда ему не казалось таким интимным и… нужным? А также в сознание ему врезались слова этой девушки. «Не бойся…» – ему слишком часто начали это говорить.
«Не бойся новых чувств…».
«Не бойся быть отвергнутым…».
«Не бойся любить и привязываться…».
«Не бойся прощать и забывать…».
«Не бойся быть собой…».
«И вообще, не бойся. Просто не бойся…».
– Поговори со своей мамой. Ты так или иначе должен узнать, почему она бросила тебя, ведь ты – ее дитя. Она не посмеет отвергнуть тебя второй раз… – эти слова, словно бальзам на душу, покрывали все внутренние раны, которые увеличились в размерах. Подобны черной дыре, они засасывали все чувства парня. И он впился взглядом в ее черты лица снова. Она не показалась ему симпатичной или какой-то другой. Она была все той же Яной. Она всегда была собой. И таким должен быть и он.
И Максим решил быть собой. Он решил сделать так, как его внутренние «Я» подсказало. Табаков обнял ее. Резко, крепко и нежно. Он чувствовал ее легкий непринужденный запах духов, который заставлял его улыбнутся и зарится носом в ее волосы, касаясь шеи. Она была такой теплой, как солнце, и легкой, как лист на ветру.
Этот день стал началом чего-то нового.
Этот день стал началом странных, но не романтических отношений, которые либо отравлять и его, и ее, либо спасут.
Этот день стал просто днем. Потому что только такие двадцать четыре часа можно назвать днем.
*
Суббота – невиданная роскошь для студента, школьника и просто обычно рабочего. А людям, которые на роботе или на учебе в этот день, Яна желала терпения и удачи.
Сама же девушка недавно проснулась, хотя часы давно пробили двенадцать, и сейчас валялась в кровати. Она внимательно следила за, на удивление, теплыми лучами солнца, которые пробивались сквозь приоткрытые жалюзи. Рыбакова слабо улыбнулась. Ей до дрожи в коленках не хотелось вставать с теплой и уютной постели, но сегодня намечается шикарная вечеринка у Данилы, поэтому она должна встать и подготовится.
Яна встала с кровати и подошла к довольно большому зеркалу, прикрепленному к деревянному туалетному столику. Эта мебель была сделана на заказ, как и вся в этой комнате. У темноволосой во Франции работает столяром давний знакомый ее отца. Его зовут Василь Сергеевич. Этот мужчина был не только очень красив, но и безумно талантлив. Родился, рос и учился он в Москве, в обычной среднестатистической семье, но в двадцать лет решил испытать удачу и, быстро собравшись, не предупреждая никого, рванул за границу. Сначала, на то время еще молодой парень не знал, в какую страну ему податься, но в его голове пронеслись картинки детства, где он смотрел на фотографии знаменитой башни. Слово «Париж» крепко въелось в его голову, поэтому Василь Сергеевич сразу купил билеты в этот город и улетел. Уже там его мастерство и талант заметили другие люди и обеспечили его хорошей зарплатой и работой. Вскоре мужчина там усвоился и женился на красивой француженке с английскими корнями Анабель. А через три года у них родился Алекс. Сейчас этому мальчику, хотя уже далеко не мальчику, девятнадцать, и он учится в Франции, время от времени приезжая к семье Рыбаковых с папой в гости.
В честь подарка на Рождество Василь Сергеевич прислал Яне дорогую, сделанную из дерева, мебель, но оформленную в белых цветах. Девушка была ему безумно благодарна за такой подарок, ведь теперь эта мебель отлично дополняла стиль ее комнаты – ее маленького убежища.
В зеркале отражалась стройная девушка с неплохими формами и густыми темными волосами. Она внимательно посмотрела на свое лицо и на четко выражение скулы. Больше всего Яне нравились ее глаза. Яркие изумруды, словно светились в темноте и пронзали глядящего в них. А эти «драгоценные камни» обрамляли черные объемные ресницы. Тогда темноволосая опустила глаза на серые пижамные шорты и в тон ей майку. Многим людям не нравится этот цвет. Для них он тусклый и слишком простой, а также он вызывает неприятные ощущения, но девушке он нравился. Рыбакова чаще всего сравнивала его с красивыми и могущественными грозовыми тучами в теплое лето. Иногда люди даже не понимали, сколько мощи скрылось в таком на первый взгляд «простом» цвете.
Но занятие девушки перервал звенящий телефон. Ей пришлось немного повозится с его поиском, ведь она совершенно не помнила, куда закинула это «чудо техники». Через несколько минут Яна нашла свой телефон под кроватью, в тапке. Ей даже сложно представить, как он там оказался. Либо домовой, либо другая мистика.
– Алее, – скомкано зевнула Рыбакова в микрофон, прикрывая рот рукой. Не смотря на иногда через мерную грубость и стревозность, воспитание не давало ей вести себя некультурно, даже будучи совершенно одной в квартире. Кстати, мама девушки пошла к подружке, а Денис ходит в субботу в баскетбольный кружок и на дополнительное по алгебре и геометрии. Как и у сестры, у него тоже были проблемы с точными науками.
– Ты еще спишь?! – возмущенный голос Светы заставил Яну мигом полностью пробудится. Блондинка была явно недовольна долгим сном подруги, и от ее тона остатки сна будто рукой сняло. – Через двадцать минут я буду у тебя, и если к тому времени ты будешь еще в пижаме, то пойдешь на вечернику так, – это были явно не пустые угрозы. Макарова была слишком строгой и критичной в плане одежды и моды. Она всегда выглядела идеально, даже после безумной пьянки, после которой, собственно говоря, и жить трудно становиться. Но девушка не только сама всегда преуспевала в стиле и красоте, но и заставляла это делать близких. Пусть тебя переедет бульдозер, ты должна быть изящной и прекрасной. Или иначе тебя собьет мусоровоз, за рулем которого будет сидеть никто иной, как Светлана.
– Я все поняла, – измучено сказала Яна и отключилась. Ей так не хотелось сейчас ничего делать, она просто хотела полежать еще, а потом еще, и еще. Такие планы фактически у каждого человека на выходные, но всегда найдется тот, кто все испортит. Девушка тяжело завыла и упала на кровать, распластав руки и ноги в стороны.
*
– Я все принесла, – защебетала довольная Макарова, входя в дом Яны. Ни «привет», ни «здравствуй», все только по делу. Блондинка была одета в джинсы и майку с открытой спиной, ее светлые волосы, завязаные в хвостик, красиво струились по плечам.
– Принесла что? – темноволосая подняла одну бровь, немного хмурясь. Она стояла, опершись на стену в коридоре, и внимательно смотрела на подругу. Только сейчас она заметила у нее несколько разноцветных пакетов, в которых она понятия не имела, что может быть. Эта чудачка и голубей принести ей может.
– Как что? – отвлеклась Света от пакетов. Она аккуратно сняла балетки и прошла в комнату Яны, скидывая их ей на кровать. Кстати, последней очень повезло, ведь она уже успела переодеться в домашние черные шорты и белую майку. На ногах у девушки красовались белые мягкие тапочки с японским мишкой***.
– Естественно, одежду и косметику, – блондинка закатила аккуратно накрашенные глаза и поставила руки на бедра. Она так говорила, словно это очевидные вещи, и Яна уже давно должна была это понять.
– К вечеринке еще достаточно времени. К чему такая спешка? – спросила Рыбакова, садясь на мягкую кровать и наблюдая за тем, как Макарова складывает одежду, которую принесла, у нее на кресле. Эта светловолосая девушка всегда была очень аккуратной и вообще по натуре она чистюля. Как бы Яна не хотела застать у нее в комнате хаос, ей это не удавалось. На каждой полочке в шкафу у нее все осторожно сложено, а кое-что висит на вешалке. Ее комната – это рай для перфекциониста.
– Да ни к чему, – блондинка пожала плечами и села на кровать около Яны. Ее явно что-то терзало, и она не знала, как этим поделится. – Я просто… Я просто хотела спросить, ли не пожалеешь ты о содеянном, – Светлана опустила голову, смотря себе на колени, и начала говорить загадками. Темноволосая недовольно нахмурилась, и на ее лбу проявилось несколько морщинок. О чем это она? От пронзительного и долгого взгляда Яны, Макарова продолжила. – Что будет, если ты влюбишься в Максима? – эта фраза ударила словно раскат грома в голове Рыбаковой. Она сказала: «…влюбишься…»? Темноволосая пораженно открыла рот и сразу его закрыла, словно рыба. Ее глаза увеличились в размерах и внимательно осматривали профиль подруги.
– Влюбишься? – спросила девушка сама себя, будучи в какой-то прострации, словно она находилась между двумя мирами. Реальным миром и своем маленьком мирке, грань между которыми очень тонкая, как хрусталь. Ее очень легко сломать. Все люди живут в двух мирах одновременно, сумасшедшие и люди с отклонениями в психике только в своем маленьком внутреннем мире, а отчаявшейся и ничего непонимающие люди – только в реальном. А в каком мире жила эта девушка? – Влюбишься… – она снова повторила это слово, словно что-то утверждая.
«Что будет, если ты влюбишься в Максима?».
Действительно, что же будет?
*
Когда две девушки уже пришли к Даниле, вечеринка была уже в самом разгаре. У этого парня большой трехэтажный особняк с бассейном и двориком. Некоторые школьники, возраст которых здесь был больше четырнадцати, тусовались на этом же дворика или в бассейне, а другие сидели в доме. Яне казалось, что музыку из этого дома слышат во всем районе.
Темноволосая уже не впервые была на его вечеринках. Когда она проходила здесь курсы, перед поступлением, парень часто приглашал ее на его вечеринки. Всем нравилось, что Данило был прост в общении и не видел грани между обычными ребятами и элитой. Кстати, Рыбакова на память знала весь план дома. На первом этаже находилась большая кухня, столовая с огромным окном, гостиная, в которой находился камин и ванная комната. На втором этаже находились спальни всех членов семьи, которые во время таких мероприятий были заперты от греха подальше, и еще несколько комнат для гостей, которые хотят «остаться на одиночестве». А третий этаж был создан как большая игровая комната с мини-кинотеатром и бесплатными автоматами и приставками.
