Текст книги "Твои грехи...(СИ)"
Автор книги: София253
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
– Ребят, планы немного поменялись, – даже Яна, которая шла с непроницаемым лицом в компании к дому этого парня, сейчас находилась в каком-то ступоре. Ее речь была немного заторможенной, а взгляд бегал иногда с одного уголка комнаты в другой. – Я предлагаю такую тактику… – не успела девушка закончить, как ее перебил Дима.
– …влюбить Табакова в тебя и отшить?! – Это действительно поражало. Рыбакова нечасто встречала Виноградова в школе и никогда не общалась с Максимом при свидетелях. Так как этот парень успел узнать? – Он ходит уже неделю уж больно довольным и бросает странные взгляды в твою сторону. Парень начал безвозвратно влюбляться… – Дмитрий пожал плечами и отвернулся от компании.
Комната, кстати, была самой обычной, как для среднестатистического парня-подростка. Стены серого цвета, посередине каждой – нежно-голубая вертикальная полоска; на полу был красивый светлый ламинат. Справа от окна, располагавшегося параллельно двери, находилась большая деревянная кровать с белым постельным бельем. Также справа от двери стояло массивное голубое мягкое кресло с вязаной подушкой. Единственное, что выделялось на фоне этих спокойных оттенков: ярко-красное кресло около компьютерного стола, на котором стоял далеко не самый старый компьютер. Когда Тарас спросил, почему он не платит, ведь он же не из бедных, то Давид ответил, что зачем платить, если он в состоянии самостоятельно поступить.
– Да, я хочу воплотить эту идею в жизнь, ведь влюбить человека уж больно просто. А на балу я осмею его признание и, естественно, откажу. Так как Табаков никогда не влюблялся, и это – будет первый раз, то он запомнит его надолго, – Яна ехидно улыбнулась, разглядывая людей, сидящих в этом помещении. За столь короткое время они стали ей как семья. Эти ребята в любой момент могут поддержать ее и помочь ей.
Осталась – фактически – только самая легкая часть плану – отказать.
«Что будет, если ты влюбишься в Максима?»
Сможешь ли ты отказать любимому человеку?
– Тем более, влюбиться ему будет проще простого. Ты запомнилась ему больше всех, ведь ты не просто кукла, ты – кукловод. Ни одна девочка в нашей школе не провернула что-либо без разрешения этого парня или без знания об этом, а ты смогла, – было странно, что такие умные и далеко не пустые слова сказал обычный мальчик примерно возраста с ее брата. Тарас никогда не был глупым и, несмотря на то, что отличником он перестал быть с класса пятого, он всегда умел мыслить логически, создавая нужные цепочки, подминая ситуацию под себя и полностью контролируя ее. Да, в нем присутствовали беззаботность, ребячество и другие качества, присущие – в большей степени – детям. Но у него за плечами нелегкое и совершенно не детское прошлое, в котором он был и избитым, и мокрым, и униженным. Это не сломало его, а сделало сильнее, воспитало в нем силу воли.
Нужно резать, чтобы остались шрамы.
– Но остается еще одна маленькая проблема, – Светлана, сидя на поручне этого самого большого кресла, около Виноградова, показала рукой жест, который означал что-то безумно маленькое. – Тимур Волков пытается немного разузнать, как мы все так резко сдружились. Если он узнает, план провалится, а Максим поймет – что к чему. Он, к сожалению, умом не обделен, как его тупой друг, – Макарова поправила свои длинные светлые волосы и закончила рассказ. Хоть этот парень и был букашкой на их фоне, но он мог крупно помешать им воплотить свой план в действие. Мелких мушек нужно душить сразу, чтобы они не успели отложить личинки.
– У меня есть план, – этот голос принадлежал Рыбаковой, сидевшей на пуфике (он стоял в противоположной стороне от мягкого кресла). Ее голос был тверд и непоколебим, в нем чувствовались власть и ум. Никто из них бы не хотел идти против такого противника. Она не пыталась нравиться всем, но она умела располагать человека к себе, поэтому была столь опасна. В ее милой голове буквально за секунду зарождался кровожадный план, который смог бы убить тебя морально, разбить все твои принципы и правила вдребезги. – Давид, мне нужна та фотография, где Фролова и Волков в одной постели и совершенно голые, – эта фраза была адресована именно Хвостову, который сидел на красном кресле, держа руки на затылке и медленно покачивался в разные стороны. И да, такая фотография существует, ведь во время той вечеринки туда вошел какой-то смельчак и умудрился это сфотографировать. На этом снимке четко видно их сонные, расслабленные лица и полностью голые тела. Правда, тот паренек потом куда-то резко исчез, а эта фотография была перекинута Тимуром Алене с просьбой быть осторожней и не выдать тайны. – Тарас, достань, пожалуйста, ключи от столовой и хотя бы нескольких кабинетов. Эти фотографии должны быть везде, – легкая ухмылка и кивок Чижова означал, что два шага к победе над Волковым были уже сделаны. Ему осталось недолго побыть в элите, ведь послезавтра его настигнет не очень приятная участь в этой игре. – Дима, нужно отключить камеры на завтра, чтобы никто не узнал о том, кто войдет в школу, – Яна продумала все до мелочей. Она рассчитала так, чтобы никто не был пойман и осужден. Все должно быть тайно и тихо.
– Я думаю, мои знакомые будут не против завтра наведаться в нашу школу с срочной проверкой оборудования, – ответная ухмылка была направлена Рыбаковой, и та поняла намек. Хоть девушка сразу не полюбила этого парня, но со временем они сдружились и начали понимать ход мыслей друг друга. Возможно, Виноградов тоже смог бы так быстро соображать, если б не апатия ко всему происходящему. Дмитрий всегда был флегматиком и раньше совершенно не обращал внимания на Яну. Она была для него только тенью, которая ходила и периодически разговаривала со Светой.
– Светлана, ты поможешь мне расклеить фотографии завтра вечером? – в ответ Рыбакова получила уверенный кивок, но она и не сомневалась в подруге. – Также я хочу тебя попросить, чтобы ты проследила за тем, что оно дошло до ушей местных сплетниц и – обязательно – Максима, – этот план не должен провалиться, ведь за него взялись лучшие из лучших ученики. Их талант и умения поражают, ведь они умеют подстраивать ситуации и людей под себя. Никто не сможет разлучить эту команду.
– Оно обязательно дойдет до ушей всех учеников и не только нашей школы, – Макарова прищурила красивые глаза цвета моря. Ее фраза внушала восхищение, ведь не каждый умеет говорить так «громко», но она научилась. Раньше ее обижала одна девица, которая теперь сидит тише воды и ниже травы. Умея пускать сплетни и делать из тебя за ночь «звезду школы», светловолосая приструнила немного эту мелочь, которая еще и пыталась попасть в элиту школы. Лучше бы меньше позволяла мальчикам в нее «попадать».
Тимур Волков, пусть земля тебе будет пухом…
*
Дом встретил Яну уютом и запахом булочек. Мама на кухне пекла, поэтому вся квартира наполнена божественным запахом. А Денис сидел в гостиной и смотрел различные сериалы по телевизору. В доме торжествовала непринужденная обстановка, которая заставляла расслабиться морально и физически.
– Привет, – Рыбакова вошла в гостиную и поздоровалась с братом. Денис лениво расположился на большом диване и, смотря очередную серию любимого сериала, ел мамины булочки с корицей. Татьяна вкусно готовила не только различные блюда, а умела и хорошо печь. Нескольким рецептам она научилась у матери своего мужа. В этой семье сказки о злой свекрови оставались всего лишь сказками, потому что Таня и Ольга Владимировна всегда оставались в хороших отношениях.
– Привет, – протянул мальчик, смакуя ароматную выпечку. От этого запаха у Яны забурчал живот, прося хотя бы кусочек. – Как прошла встреча? Кто следующий? – У Дениса был странный голос, будто ему не очень хотелось этого знать, но спросить – должен. Это действительно удивило девушку и даже заставило ее приподнять брови. Он редко интересовался планами сестры, но всегда был готов ей помочь. А здесь чувствовались нотки негатива в столь равнодушном тоне.
– Т-Тимур… Тимур Волков, – это девушка сказала неуверенно и даже заикнулась на имени парня, будто сомневаясь в собственных словах. Атмосфера немного напряглась, и Яне показалась даже, словно она вспотела от напряжения, повисшего в воздухе, как большие грозовые тучи на небе. – Он перешел нам дорогу… – ей казалось, что эти слова она прошептала совсем тихо, и Денис их даже не услышал. Она ошибалась. Яна впервые увидела этого человека таким холодным и непроницаемым, и она должна признать, что испугалась. Девушка, которая имела столь жестокий и твердый характер, сейчас боялась своего младшего брата.
– Говоришь, как Табаков, – впервые она услышала в его голосе отвращение и презрение. Да, он не отличался любовью к этому парню, но никогда не обзывал его или унижал в присутствии сестры. Ему было неприятно, что его милая и добрая сестра начала говорить, как этот тиран, выбирать себе жертву и уничтожать ее. – Правду говорят, с кем поведешься от того и наберешься… – эти слова ударили по сознанию Рыбаковой, и она открыла рот, словно рыба, хватая воздух. Углекислый газ туманил рассудок, заставляя девушку судорожно глотать воздух. Она была удивлена познаниями брата в плане ее личной жизни.
– Откуда ты узнал? – Яна легко присела на край дивана, ведь ноги ее уже не держали. Она не желала, чтоб брат видел ее внутреннего демона. Ей хотелось, чтобы он всегда считал ее хорошей и честной девушкой, а не тварью, разрушающей мечты и цели других людей. Стыд. Темноволосая испытывала, наверное, впервые такой жуткий стыд, да еще и перед братом, для которого она когда-то была примером во всем.
– Яна, я твой брат. Ты можешь положиться на меня, когда тебе это будет нужно, и я всегда готов тебе помочь. Зачем ты общаешься с Максимом? Ты же, как никто другой, прекрасно знаешь, что он не человек, – теперь его голос немного изменился. Он больше не упрекал девушку за ее слова или поступки. Стал мягким, с привкусом понимания и семейной любви. Денис понимал, что его сестра приближается к запретной грани очень уверенно, совершенно не медля. Когда человек влюбляется, он переходит воображаемую черту между симпатией и любовью. Если грань будет пройдена – пути назад нет и никогда больше не будет, если ты однолюб.
– Нет, Денис. Это часть плана и не более… – эти слова она промямлила, ведь была совершенно не уверена в них. Но ее брат услышал и понял, что уже поздно. Слишком поздно что-то менять. Яна аккуратно встала, пытаясь не обращать внимание на сосредоточенный взгляд брата, и, сгорбившись, вышла из комнаты.
«Что будет, если ты влюбишься в Максима?»
«Сможешь ли ты отказать любимому человеку?»
А что, если ты уже влюбилась в него?
*
Проснулась Яна от солнечных лучей, назойливо светивших прямо в глаза. Перед тем, как встать, ей даже пришлось поморщится несколько раз и уже тогда с тяжелым вздохом открыть сонные глаза. От вчерашней погоды не осталось и следа: светило солнышко и небо было девственно чистое. Единственное, что мешало образу идеальной погоды, это лужи и влажный местами асфальт, которым пропахла почти каждая улочка Москвы. Также минусом было то, что солнце почти не грело, а только ярко светило, поэтому приходилось посильнее кутаться в легкое пальто от порывов прохладного ветра.
С выбором одежды у Рыбаковой никогда не было проблем, ведь ее шкаф был переполнен различными юбками, джинсами и кофтами, да и сама девушка не была одержима модными вещичками и шопингом. Сегодня она решила надеть темно-синие узкие джинсы и бежевую рубашку, поверх которой Яна накинула легкое бежевое пальто и в тон ему туфли на платформе и каблуке. Сделав уже привычный макияж, Яна уложила волосы в аккуратные кудри и, не позавтракав, вышла на улицу. Аппетит совершенно отсутствовал, и даже мама не смогла ее уговорить покушать.
В школе все привычно передвигались по коридорам и кабинетам, но больше всего людей находилось в актовом зале. Именно поэтому после посещения гардероба Рыбакова направилась туда. Как и ожидалось, здесь происходила подготовка к балу, и некоторые ученики пытались помочь, но, естественно, не все. Элита – в не полном составе – что-то весело обсуждала. Отсутствовал сам главарь этих людей – Табаков. Екатерина Евгеньевна заправляла всем: декорациями, сюжетом, развитием событий. Женщина была одета в строгий костюм, который выгодно подчеркивал ее фигуру. Как только она увидела сонную Яну в двери, сразу же ей кивнула и улыбнулась.
– Здравствуй! Ты вовремя. Мы как раз сейчас будем репетировать вальс. Постой вот здесь, – женщина указала на место рядом с собой и снова перевела взгляд на девушку, которая непонимающе подняла бровь, – пока твоя пара не придет, – кого Катя поставила ей в пары Рыбакова и понятия не имела, да и сейчас ей было плевать. Она просто хотела вернутся в теплую кровать и проспать в ней до обеда. Сегодня и настроение, и самочувствие были не самыми лучшими. – Значит так, быстро встаем так, как я вас распределила, – после этого крика школьники лениво стали в пары, каждые несколько минут сочно зевая. Именно сейчас им было плевать, что они делают, ведь их мозги еще не окончательно проснулись. Все движения были вялыми и негармоничными. О синхронности и заикаться не стоит. – Музыку, пожалуйста! – последние слоги этого предложения утонули в легких ритмах красивого вальса. Об этом танце Яна знала многое, ведь у нее в детстве была подруга, которая профессионально занималась бальными танцами. Ее зовут Люси́, и она родилась в Америке. Но так как ее папа и мама были русскими, они вернулись на родину и некоторое время жили здесь. Темноволосая до сих пор помнит как ей удалось посмотреть на выступление Люси́, и она была просто поражена до глубины души таким танцем. Все движения этой девочки были отточены, грациозны. Она утонченно, но резко двигалась в ритме музыки вместе с партнером. Вот просто невозможно сравнить этих школьников с их непонятными хороводами и Люси́ с ее легким и плавным танцем.
– Здравствуйте, – в помещение расслабленно вошел Максим, кивая элите в знак приветствия, а затем – перемещая взгляд на учительницу. – Я опоздал… – парень говорил очевидные вещи, смотря на это жалкое представление. Ему было плевать на то, что он нарушил школьные правила. И вообще – он никогда не был пунктуален.
– Ты и не особо спешил, – этот голос мог принадлежать только одному человеку. Колкий, с нотками раздражения и упрека, держащий в себе холодную сталь. Владелица этого голоса обладала и твердым взглядом, пронзавшим душу. Естественно, это была Яна, которая сейчас, скрестив руки на груди, холодно смотрела на Табакова.
– О, моя малышка! Не думал, что ты здесь, – он жадно оскалился и выделил слово «моя» по-особенному. В этот же момент его взгляд немного изменился: стал более едким и собственническим, как у животного. В принципе, она всегда знала, что он не человек. Да, те объятия были не сном и не сказкой для маленьких детей на ночь, они реальны и продолжают жить в воспоминаниях Яны и Максима, но это школа, и здесь нет места для нежности и понимания. Здесь только власть и авторитет, выживает здесь сильнейший, а не добрейший.
– Рыбакова и Табаков, прекратите язвить друг другу. Вы вообще в курсе того, что вы партнеры? – этот вопрос поставил в тупик не только этих двоих, а и большинство учеников, которые уже с интересом смотрели на перепалку парня и девушки. Дело в том, что в вальсе ведет только один человек, а другой подчиняется ему. Но как эти двое смогут ужиться в одном танце? Они друг друга терпеть не могут, а тут нужно еще и двигаться синхронно, выручая партнера, если он вдруг ошибется. – Значит так: соберитесь и попытайтесь станцевать хоть что-то, но только вдвоем. Все остальные —
отойдите, – серьезный тон учительницы заставляет учеников подчинятся и медленно, но уверенно уходить с середины зала.
Парень, хищно облизнувшись, начал подходить к девушке, внимательно изучая ее невозмутимое лицо. Сейчас в ней не было и капли той мелкой, слабой девчонки, что стояла перед ним вчера вечером. Перед ним стояла сильная личность, которая своим взглядом прожигала дыры в людях, оголяя их души. Максим протянул ей руку ладонью вверх и легко подвигал кончиками пальцев. Яна не спешила брать его за руку, она внимательно посмотрела на его ладонь, прищурила глаза и подняла бровь, уже смотря в его глаза. Тогда Яна осторожно сделала шаг ему на встречу и протянула руку, вкладывая свою ладонь в его. Как только их руки соприкоснулись, юноша резко сжал руку и быстро покрутил девушку таким образом, что она встала спиной впритык к его груди.
– Не бойся, малышка, я буду нежен, – эти слова он прошептал именно ей на ухо. Его голос был слишком интимным, а жаркое дыхание обдало чувствительную кожу шеи, от чего у девушки пошли мурашки, и она рвано выдохнула. Когда на губах Максима заиграла самодовольная улыбка, Рыбакова резко повернулась к нему и осторожно провела кончиками пальцев по его щеке, а тогда двумя руками очертила контуры его рук. Нежно, осторожно и почти невесомо касаясь его кожи, она заставила напрячь парня мышцы и немного отойти от нее.
– Я не боюсь, но вот тебе стоит быть осторожней, – Яна уверено пошла к нему, говоря эти слова довольно тихо, но она знала, что Табаков услышит. В ее глазах зажегся безумный огонь. Девушка подняла вверх руки и опустила их как можно резче одну за другой, разводя их в стороны, следя за ними взглядом. В этот момент юноша резко подошел к ней и поймал ее за руку, разворачивая к себе. Глаза в глаза. Рваное дыхание. Резкие движения. Они начинают танцевать привычные движения вальса, но в их танце есть искра, есть запал. В их танце бушует необузданная страсть, никто из них не хочет сдаваться партнеру, никто не хочет подчиняться.
Через минуту он уже кружит ее и, прислоняя спиной к себе, проводит аккуратно рукой по ее плоскому животе и выдыхает воздух. Девушка же громко глотает ком в горле и пластично выгибается, прислоняясь еще ближе к парню.
Тихий всхлип.
Тогда она оборачивается и с непривычной нежностью гладит его щеку, плавно перемещая руку на шею. Яна легко сжимает ладонь, заставляя парня почувствовать дискомфорт в области шеи, но это не мешает ему дышать. Это – не танец, это – битва, а в ней должен быть победитель и проигравший. Эти двое танцуют не для тех учеников, которые со смешанными чувствами и с ярко выраженным восторгом наблюдают за парой. Эти двое танцуют для себя, для друг друга, для чувств. Даже Екатерина чувствовала одновременную страсть и злость между ними.
Легкий стон.
После короткого отступления они продолжают танцевать обычные движения вальса, но все также продолжают смотреть только на своего партнера и только ему или ей в глаза. Не было бы здесь этих людей, они бы точно натворили ошибок, исправлять которые почти что невозможно. Столь резкие и страстные движения привлекают внимание и заставляют следить за развитием событий, ведь это был не просто танец. Это была их борьба. Их взлеты и падения, их выстрелы и защиты, их вожделение и ненависть.
Мимолетное касание губ.
Громкость музыки начинает уменьшаться и через несколько секунд ее совершенно перестает быть слышно. Толпа замирает, не издавая ни единого звука, все до сих пор продолжат наблюдать за взглядами парня и девушки.
«Это – не танец, это – битва, а в ней должен быть победитель и проигравший…»
Но здесь – ничья…
*
Звонок. Всего лишь одно слово, а радость школьников и словами не описать. После семи часов учебы или халтуры все моментально побежали к гардеробной, хватая свои вещи и, даже не одеваясь, выбегая из школы. Через несколько секунд кабинет истории опустел, в нем осталась только Яна. Макаровой сегодня не было на двух последних уроках, так как с учителем информатики у нее сложные отношения. Когда они общались, в воздухе прямо чувствовалось напряжение, поэтому к доске вызывал он ее крайне редко, избегая прямого контакта.
Дело в том, что начало учебного года Светлана решила отметить в клубе. На тот момент они с Яной еще общались, хотя назвать их отношения идеальными нельзя. Только войдя в клуб, Макарова сразу заметила похотливый взгляд какого-то мужчины. Он время от времени поправлял свои русые волосы и кидал совсем не скромные взгляды на тело блондинки. Спать с ним у нее и в мыслях не было, поэтому, не обращая внимания на него, она танцевала и веселилась. Нет смысла говорить, как пустили несовершеннолетних в клуб, ведь и так понятно, что одного вида «взрослой девочки» сейчас достаточно, чтобы пройти в любое заведение. Танцуя, Света почувствовала сильные мужские руки на своем теле и, оборачиваясь, поняла, что сейчас двигается в такт музыки с тем самым незнакомцем. Сквозь шум и музыку она узнала, что его зовут Михаил и ему двадцать три года.
Всю ту ночь они танцевали, пили и смеялись, совершенно не понимая, какую ошибку допускают. Светлана даже помнила, насколько сладкими и горячими были его поцелуи, как он бережно касался ее рук и лица. Она помнила, какие слова он шептал ей на ушко, нежно обдавая шею дыханием, и в меру пьяной школьнице это нравилось. Не надо, все мы не без греха, и осуждать ее тоже не стоит, в принципе, как и его.
Голос Михаила она отлично запомнила, и на следующее утро, когда в кабинет вместе со звонком на первый урок забежал молодой мужчина, Макарова не обратила внимания. В полумраке и только разноцветном свете прожекторов отлично разглядеть вчерашнего незнакомца ей не удалось. Поэтому этот человек ровно к тому моменту, когда начал говорить, имел честь быть просто учителем. Но, как только он поздоровался и представился, голова блондинки моментально дернулась вверх, отрывая взгляд от тяжелей тетради. Она буквально цеплялась глазами в его силуэт. Девушка внимательно осмотрела его руки, вспоминая прикосновения, от которых ей тогда было до дрожи в коленках приятно, тогда Света остановилась взглядом на его торсе и той татуировке чуть выше ключицы. Черный дракон – типичный дизайн рисунка татуировки, как для… мужчины.
Макаровой очень повезло, ведь этот учитель не делал типичные знакомства и переклички, он решил знакомиться в процессе учебного года. Зачем впустую тратить время, если он и так не запомнит их имена и фамилии с первого раза? Михаил весь урок рассказывал о разных возможностях компьютера, что было вполне нормально, как для первого урока информатики. Потом он решил сделать небольшой опрос. В то время, когда он искал того, кто будет отвечать, Макарова вспомнила все молитвы, что читала ее религиозная бабушка. Ей хотелось просто провалиться под парту. Она, задержав дыхание, тихонько ждала. Буквально через несколько секунд его хриплый, немного прокуренный голос сказал: «Отвечать будет Светлана Макарова. Прошу к доске, Света…» Не найдя взглядом нужную ученицу, он внимательно начал изучать журнал, не чувствуя того напряжения и тяжести, что исходили от блондинки. Ее душу пожирали неловкость, стыд и страх. Но, несмотря на это, девушка поднялась и, стуча каблуками по паркету, прошла к доске. Когда преподаватель оторвал взгляд от журнала и посмотрел на бледную и такую знакомую девушку, в его голове пронеслись, словно вихрь, все воспоминания вчерашнего дня. Им казалось, что они вечность смотрят друг другу в глаза, но прошло всего лишь несколько секунд. Хорошо, что через полминуты прозвенел звонок, и Макарова, не взяв вещи, выбежала с кабинета под удивленные взгляды одноклассников и одноклассниц. А Яна, захватив ее вещи, выбежала за подругой.
Тогда Света просто убежала от проблем, не расставив все точки над «i». Ей пришлось долгое время избегать этого человека и любой ценой пытаться отпроситься с этого урока. Одноклассники и одноклассницы были столь заняты своими делами, да и через собственное равнодушие не замечали странных отношений между Михаилом Тарасовичем и Светой. Каждый раз, когда она его видела, по ее телу пробегался легкий ток, который напоминал все те прикосновения, которые он подарил ей той ночью. И пугал ее не этот человек, а то, что ей понравились это.
Желание все повторить горело синим пламенем где-то внутри нее…
Рыбакова вполне понимала поведение подруги, но сама – со своим-то характером – не поступала бы так ни в коем случае. Она бы сразу прояснила ситуацию и дала понять, что между ними есть вето и большой запрет, который нарушать девушка не собирается. Но, видимо, многим людям было проще убегать от проблем, перекидывая их на других или откладывая их на потом.
– Яна, а где Светлана? – Учитель уже хотел куда-то уходить, но, заметив в пустом кабинете Рыбакову, решил задать ей вопрос. У него был обычный тон, показывавший больше любопытство, нежели обеспокоенность или какое-то другое чувство. Да и голос не дрожал на имени блондинки. Спокойный, деловой мужской голос с каплей интереса. – Я просто давно не видел ее на моих уроках, у нее же нет ни одной оценки, – мужчина легко улыбнулся, придавая лицу более дружеский вид. Он засунул руки в карманы идеально выглаженных брюк и, немного сгорбившись, принял более расслабленный вид. Кстати Михаил всегда выглядел идеально, подавая хороший пример ученикам. Строгий классический стиль дополняли серебряные часы на левом запястье мужчины. Еще с начала учебного года Яна заметила, что он левша, но у него был красивый и ровный почерк. Насчет оценок он был полностью прав, ведь на уроке информатики Светлана была в последней раз где-то в сентябре и то в начале этого месяца.
– Сегодня она побежала к врачу, – непринужденно ответила Рыбакова, даже не пытаясь правдоподобно врать. Она прекрасно понимала, что это бессмысленно, ведь и она, и учитель хорошо знают правду, и на свой вопрос он и так знал ответ. Девушка собрала вещи и медленно двинулась в сторону коридора, проходя мимо учителя, она добавила. – Я ей передам, но я совершенно не уверена в том, что эти слова заставят прийти ее на ваш урок, – слово «ваш» было выделено между другими словами этого предложения. Она будто дала ему понять, что встречаться с ним даже под предлогом плохой оценки Макарова не собиралась. Ну, и в принципе, Света никогда не гонялась за хорошими отметками, пытаясь выучить все на зубок. Типичная хорошистка, которая в чем-то лучше разбирается, а в чем-то хуже. Но «два» по такому предмету, как информатика, даже Яне, которая – по сути —
являлась флегматиком и плевала на оценки, было неприятно получить, поэтому с этим вопросом нужно было что-то решать.
– Я также в этом неуверен, если честно, – добавляет Михаил, провожая темноволосую долгим взглядом. Она была хорошим собеседником, как и он. Они были прямолинейными и простыми в общении, никогда не делали особых черт между «ученицей» и «преподавателем», но и фривольность также не присутствовала.
Их разговор был похож на общение двух старых знакомых или даже приятелей.
– Завтра, на третей перемене, Светлана будет стоять на крыше нашей школы. Если вам уже надоели эти догонялки, то решите все с ней там, – каждое слово Рыбакова говорила четко и серьезно, стоя спиной к мужчине, который взглядом задержался на ее макушке. Еще вчера Макарова говорила, что хочет запустить бумажный самолетик с крыши, на котором будут написаны все ее проблемы, потому что за какой-то там традицией какого-то народа это помогает избавится от трудностей жизни. В такую чушь Рыбакова не верила, поэтому сразу отказалась от такой идеи, но упрекать в наивности подругу не спешила. Пусть верит в то, что хочет.
– Думаю, сегодня ты заслужила «пять», а не «четыре», – темноволосая затылком ощутила его улыбку, от чего улыбнулась и сама. Она и вправду сегодня отвечала, за что получила довольно неплохую оценку, но за помощь учителю ведь тоже полагается награда, не так ли? Улыбаясь, девушка вышла с кабинета в пустой коридор и свернула направо, в сторону гардеробной.
Медленно идя по паркету, Яна обратила внимание на суетливых завучей и немного обеспокоенного директора. Они крутились около нескольких мужчин и одной женщины в строгих черных костюмах. Эти незнакомые люди были ну очень сосредоточенными и серьезными. Если бы девушке дали задание сравнить их с кем-то то, она, наверное, сказала бы, что они – мафия. Столь собранными и холодными к окружающим могут быть только они. Посмотрев внимательней, Рыбакова заметила, что они рассматривали камеры, и все сложилось в логическую цепочку. Это люди Виноградова помогают им свершить план, поэтому Яна незамедлительно вытянула с сумки телефон и набрала СМС.
Яна 15:21
Спасибо…)
*
Ближе к обеду погода сильно изменилась: небо затянули серые тучи, поднялся холодный ветер. Поэтому, идя домой, Рыбакова закуталась поплотнее в пальто и засунула руки в карманы, но это не особо ее спасло. Зайдя в квартиру, она почувствовала легкое покалывание в ледяных руках, а особенно на кончиках пальцев. Ноги также заледенели. Девушке хотелось как можно быстрее надеть теплые носки и выпить горячего чая или кофе. На завтра прогнозировали снег, поэтому Яне придется вытянуть из шкафа куртку и сапоги потеплее. Шапку и перчатки девушка никогда не носила, потому часто мерзла. Эти элементы гардероба не казались ей столь важными, она часто забывала о них. Если ей кто-то предлагал свои, темноволосая вежливо отказывалась.
В доме пахло разными вкусностями, чувствовался домашний уют, а также одеколон чужого мужчины. Немного сладкий, но свежий запах. Примерно так пахнет зеленая листва после летней грозы, а также отдает запахом влажной коры деревьев. Довольно хороший и нежный запах, который не режет нос. Рыбакова вдохнула этот аромат полной грудью и начала снимать верхнюю одежду и обувь. Мелкая дрожь пробежалась по телу, останавливаясь в области позвоночника. В доме находился незнакомый человек, который сейчас сидел в гостиной. Из комнаты слышался звонкий голосок матери, немного хриплый, еще не совсем поставленный голос брата и тенор незнакомца. Немного похожий на баритон, но чуть-чуть выше. Довольно красивый голос звучал многообещающе, но то, как выглядел мужчина, было загадкой.
Яна мелкими шагами пошла в сторону гостиной. Ее тело еще немного покалывало от резкой смены температуры, но девушка уверенно шла в комнату, стараясь создать как можно меньше шума. Наверное, чтобы не спугнуть свою семью и немножко подслушать их разговор, хотя это не культурно. Сейчас ей было плевать на это, ведь в ее доме незнакомец, а о гостях ее никто не предупредил.
– Здравствуй, – улыбнулся той самый мужчина, чей голос она слышала ранее. Он первый заметил ее, и тогда уже на нее обратили внимание и брат, и мама. Его рост Рыбакова в точности сказать не могла, так как незнакомец сидел, но, если говорить примерно, то он очень даже высокий. На вид ему где-то сорок лет, но вполне возможно, что этот человек постарше. Синяя рубашка обтягивает крупные руки и большую спину, а черные брюки неплотно ложатся по ногам. Деловой стиль девушке всегда нравился, поэтому этот представитель сильного пола с первых секунд заслужил малюсенькую каплю уважения. Черные, как смола, волосы зачесаны назад. Карие глаза с озорным блеском смотрели на девушку, как на дочь. Яна перевела взгляд на маму и сильно удивилась. Эта женщина просто светилась, словно ангел с большими белоснежными крыльями и нежной улыбкой. Этот свет казался темноволосой таким родным и теплым, будто согревал изнутри, принося райское наслаждение с примесью чувства безопасности и комфорта. Такой счастливой девушка видела ее только тогда, когда папа был жив. Татьяна влюбилась в этого мужчину очень сильно.
