Текст книги "Отражение (СИ)"

Автор книги: SmileGin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Газон запрещено топтать, – заметил Хибари и, молча постояв в раздумьях, упал рядом с ним.

Прохладный осенний ветерок легонько шевелил волосы, влажно скользя по коже, и было так спокойно, что хотелось лежать так целую вечность.

– Если бы мне предложили выбрать другого отца, то я бы все равно выбрал вас, – неожиданно признался Катсу, протягивая руки вверх – к серо-голубому небу, подернутому полупрозрачными перистыми облаками. Его кольцо ярко сверкнуло на солнце. – Я очень вас люблю.

Хибари долго молчал, прислушиваясь к собственным ощущениям. Трудно было перестраиваться после стольких лет пренебрежения и презрения, но… сказать, что к сыну он не испытывал вообще ничего, он не мог. Но любил ли? Он только недавно стал понимать это чувство и утверждать не стал бы.

– Я знаю. Незачем так часто об этом говорить.

– Почему? Если чувствуешь, то стоит сказать прямо, – возразил Катсу. – Я… я очень жалею, что ругался с Хром все время и даже шанса ей не дал, хотя иногда… нет, очень часто, мне было хорошо с ней, почти как с мамой. И Юи я много чего не сказал. Если бы мне разрешили, если бы можно было вернуться в прошлое, я бы так много сказал!

– Жалеть о прошлом – бесполезное занятие. Просто забудь уже и сосредоточься на другом. – Хибари резко поднялся, сжав губы в тонкую линию, и хотел было поправить галстук, но такового не оказалось. День медленно, но верно шел ко дну.

Катсу сел, тоскливо разглядывая травинки под ногами, и тоже встал, отряхивая штаны и рубашку. Нужно было поправить положение и хотя бы немного поднять настроение.

Да уж, не таким он представлял этот день с утра пораньше.

– Мороженое! Давайте съедим по мороженому, – осенило его. Совместное поглощение еды всегда благоприятно сказывалось на отношениях. По крайней мере, в школе действовали именно такие правила.

– Я не ем сладкое.

– Мороженое все едят, – безапелляционно заявил Катсу и побежал к ближайшему прилавку. Хибари поплелся следом, не разделяя его ажиотажа. – Я угощаю, – важно добавил он, вытаскивая портмоне.

– На деньги, которые тебе дал я? – усмехнулся Кея, принимая рожок с разноцветными шариками, как он считал, снега. Катсу прыснул и, получив такую же порцию, сразу же откусил половину.

Хибари, посмотрев на него, хотел повторить, но один из его шариков сорвался и упал на асфальт.

– Бесполезное лакомство.

Катсу извернулся и украл у него еще один. Хибари напряженно смотрел то на него, то на свое значительно уменьшившееся в размерах мороженое, которое он так и не попробовал даже, и не понимал странного ритуала обычного приема пищи.

– У тебя же есть свое.

– Да, но так веселее.

– Я так не думаю.

Хибари пристально смотрел на сына, пока тот сосредоточенно ел свое мороженое, уличил момент и попытался своровать кусок, но Катсу быстро засунул остатки сладкого в рот и проглотил. Довольный своей стремительной реакцией, он подразнил отца, показав ему язык, и Кея, грустно посмотрев на свой рожок, размазал его по лицу сына.

– Эй! Так нечестно! Так нельзя.

– Да, но так веселее, – совсем как он недавно, повторил Хибари, с удовлетворением улыбаясь. Катсу, беззлобно ворча, потащился к фонтану, чтобы вытереть лицо. – Хочешь еще мороженое?

– Нет, спасибо!

Катсу смотрел на отца, посмеивающегося над ним, и… это было невероятное чувство. Впервые рядом с ним он не ощущал дискомфорта, страха или неловкости. Ему было… легко. Да, именно легко, словно стены, тщательно воздвигаемые отцом вокруг себя, медленно, но верно, расступались перед ним. Он улыбался, он шутил, смотрел на него без скуки и брезгливости в глазах, и это казалось длинным, счастливым сном, который вот-вот растает с первыми лучами настоящего, не иллюзорного солнца.

Кея не подозревал о том, какие чувства испытывал его сын, но разделял их. После невыносимо тяжелых и загруженных работой трех последних недель единственное, что ему хотелось – хорошенько подраться и кого-нибудь убить, но совсем неожиданно день даже без этого проходил неплохо. Проводить время с сыном… было не так ужасно, как он предполагал раньше.

Он пытался наладить с ним отношения по большей части из-за того, что этого хотела Хром, но сейчас начал понимать, что хотел бы этого сам, по-настоящему. Катсу по-прежнему был раздражающе слаб и слишком травояден, но почему-то это уже не так сильно злило.

Блуждая по парку, наслаждаясь прекрасной теплой осенней погодой, они просто молчали, но тишина стояла не напряженная и тягучая, а комфортная. Иногда приятно просто помолчать. Особенно приятно молчание в компании излишне болтливого Катсу.

В итоге они набрели на скучающую женщину неопределенного возраста, сидящую у развлекательного аппарата, измеряющего силу удара. Рядом с ней стояла большая полка с разномастными мягкими игрушками всех размеров и цветов, выступающими в качестве призов за хороший результат. Катсу тут же загорелся и полез за мелочью.

– Ты собираешься заниматься ерундой ради жалкой игрушки? – фыркнул Хибари.

– Дело не в игрушке! Это просто интересно, – принялся оправдываться Катсу и вдруг нахмурил брови: – И они не такие уж и жалкие!

– То, что она работает здесь, наверняка незаконно. Если поискать в базе данных, с вероятностью девяносто девять процентов она не платит налоги.

Катсу с разинутым ртом пялился на отца. Не думал он, что услышит когда-нибудь от него недовольство в адрес человека, который нарушил самый безобидный закон. На минуточку, это недовольство исходит от мафиози, который занимается убийствами, шпионажем и рэкетом!

И это он еще не знал, что в юности его отец промышлял тем, что вымогал деньги вот с таких вот людей, ведущих незаконную, по его мнению, предпринимательскую деятельность. Ах да, и с ведущих вполне законную – тоже.

– А вдруг у нее тяжелая жизненная ситуация? Вдруг у нее больной родственник, или ее муж бросил семью, оставив ее в долгах? А у нее нет образования, а кучу детишек надо кормить?

– У тебя не в том месте развита фантазия. И никто не запрещает ей устроиться на работу легально. Она могла бы пойти уборщицей. Даже в Вонголе они нужны.

– Уборщики трупов? – похолодел Катсу при одной только мрачной перспективы для несчастной женщины.

– Уборщики полов, – терпеливо уточнил Кея и поджал губы. – Бей машину, наконец, или я сам тебя ударю.

Катсу вздохнул и, смущенно оглядевшись, взял в руки молот. Хибари с легким интересом и беззлобной насмешкой наблюдал за тем, как сын жмурится, занеся над головой нелепое клоунское подобие рабочего инструмента, и опускает его на затертую временем и многочисленными ударами кнопку. Запиликала веселая электронная музыка, и шкала, интригующе пометавшись вверх-вниз, остановилась ровно посередине.

– Черт! – расстроился Катсу, и тетка довольно заулыбалась.

– Не переживай, деточка, еще повезет.

Хибари глазам своим не верил. Этот развлекательный аппарат предназначен для обычных людей, для стада травоядных, по сути, а он не выбил даже первую отметку, где получил бы хоть утешительный приз.

– Ты, что, не можешь справиться даже с игрушкой для детей?

– Я же не сражался с ним! Это просто развлечение.

Хибари смерил его тяжелым, неприятно колючим взглядом, и отобрал молоток. Даже не размахнувшись в полную силу, он с легкой руки выбил страйк. Женщина чуть со стула не свалилась.

– Слишком тугой механизм для простого обывателя, – оценил Кея, склонившись над панелью. – Хм, мне кажется, этого не должно быть здесь, – выудил он из щели плотный резиновый жгут, затрудняющий движение кнопки. – Пахнет мошенничеством.

– Отец, давай просто уйдем, – попросил Катсу, растерявший все свое хорошее настроение. Неприятно встречать людей, пытающихся наживиться обманным путем. Мафия, по крайней мере, более прямолинейна в своих желаниях и требованиях.

Хибари пожал плечами и отвернулся, а Катсу, шагнувший было за ним, резко обернулся и схватил самую большую игрушку – белого кролика с морковкой в лапах.

– Это мы выиграли, – заявил он обескураженной работнице и убежал.

– И зачем тебе эта ерунда? – усмехнулся Кея, скосив на него глаза. Катсу сердито шагал чуть позади, прижимая к груди плюшевого кролика, и выглядел так потешно, что даже перехотелось бить его за слабость.

– А что, ей оставлять? Обойдется.

– Гениальнейшая месть.

– Это не месть! Это справедливость.

– Гениальнейшая борьба за справедливость.

Шутки шутками, но Катсу в обнимку с мягкой игрушкой бесил еще больше, чем обычно. Он и так выглядит как чуть подросший зародыш, а уж когда прикидывается шестилетним ребенком…

– Выкини его.

– А… но это же вы его выиграли.

– Предлагаешь мне обнимать его ночами? Избавься, сейчас же.

Катсу с сожалением вздохнул и, оглядевшись, встрепенулся. Он сорвался с места, выбегая на детскую площадку, и присел на корточки перед мелкой девчушкой с кучей торчащих хвостиков на голове. Полноватая женщина, до этого мирно сидевшая на скамье, взволнованно поднялась и подошла к ним.

Хибари с интересом смотрел на них: совсем скоро женщина заулыбалась, а девочка, робко спрятавшаяся за ее спину, неуверенно взяла слишком большую для нее игрушку. Катсу немного поболтал с ними, они даже смеялись, и побрел обратно. Прежде чем уйти, он помахал им на прощание и, уже повеселевший, бодро двинулся по тропинке дальше.

Катсу совсем не был похож на него. Слишком дружелюбный, слишком слабый и слишком глупый. Совсем как Савада в свое время. Прошло много времени, он изменился, поумнел, стал сильнее, замкнулся. И безудержно мечтает вернуться в прошлое, где он был безвольным неудачником. Потому что, как он говорил, тогда он был по-настоящему счастлив.

Кея не был таким дурачком никогда, время его почти не изменило, и ему не с чем сравнивать. Он хотел, чтобы Катсу был сильным, умным и похожим на него не только внешне, но что, если… хотя бы на секунду допустить мысль, что ему необязательно быть его отражением?

– Вы что-то хотите мне сказать? – неловко потер затылок Катсу, смущенный пристальным вниманием. Внезапно он остановился и ехидно улыбнулся: – Любите меня, да?

Хибари вздохнул и отвесил ему подзатыльник.

– Мечтать не вредно, травоядное.

Катсу, болезненно поойкав и насупившись, смерил его неодобрительным взглядом и поймал его за руку. Когда Хибари попытался отдернуться, схватился сильнее.

– Перестань.

– Да бросьте, ничего страшного. А мне приятно.

– Это выглядит странно.

– Не вы ли плюете на мнение окружающих с высокой колокольни?

– Мне неприятно.

– Просто попробуйте!

Кея выдохнул сквозь стиснутые зубы и ничего не сказал, но отталкивать его не стал, просто ускорил шаг. Он действительно терпеть не мог, когда его трогали – тем более без его разрешения, и Катсу не был исключением. Его едва не передергивало, и руку буквально жгло, так хотелось стряхнуть с себя чужую ладонь.

– Пить хотите? – довольный своей маленькой победой, поинтересовался Катсу, когда они проходили мимо торговой палатки. – Я бы выпил колу.

– У тебя ужасный вкус. – Хибари стряхнул его руку и вытянул из кармана бумажник. – Воду и лимонный сок.

– Лимонный сок? – скривился Катсу, получая вспотевшую бутылку с невзрачной этикеткой. – Ее нам бы хватило на двоих.

– Я не пью из одной тары с другими людьми.

– Боитесь заразиться травоядностью?

– Я ничего не боюсь.

Катсу улыбнулся, снова взявшись за его руку, и на этот раз отец не отдернулся, ограничившись лишь недовольным взглядом. Оказывается, он бывает таким занудой. Но все же… Катсу так нравилась эта его самоуверенность, холодность, хотя он и часто страдал из-за нее, но это придавало образу отца загадочности и… какой-то оторванности от остального мира. Он правда стоял особняком, и, так или иначе, всегда притягивал к себе внимание, настолько казался особенным. Неудивительно, что так много людей его любят, несмотря на очень тяжелый и непростой характер.

Они прогуляли весь день, и за это время Катсу даже не думал о том, что занимало все его мысли последние несколько недель. Чувство вины, горечь, заковырки расследования – все отошло на задний план, словно исчезло, оставив их одних во всем мире.

Поэтому, когда он подходили к дому, очень не хотелось возвращаться.

Небо было красным-красным, заходящее солнце отражалось алыми бликами в окнах машин и домов, и в душе наконец-то, впервые за долгое время, появилось спокойствие.

– Ну… неохота идти домой, – признался Катсу, заметно приуныв. Рука у отца теплая и держит крепко, даже можно самому не держаться. Это так удивительно.

Хибари на мгновение призадумался и вдруг улыбнулся.

– Есть идея. – Он потянул его на подземную парковку.

Заинтригованный, Катсу брел за ним мимо многочисленных машин, а потом они остановились у одного из отцовских автомобилей.

– Поедем кататься на машине? – обрадовался он, но отец покачал головой и прошел чуть дальше – к чему-то маленькому, прикрытому брезентом.

Одним движением он сорвал ткань, и Катсу не сдержал восхищенного вздоха. Это был сверкающий отполированными боками мотоцикл – старого выпуска, но такой мощный и роскошный, что дух захватывало.

Кея любовно погладил его по кожаному сиденью и, перекинув через него ногу, сел, заново привыкая к старым ощущениям. Он с окончания школы не садился за руль мотоцикла, хотя бережно его хранил, и теперь нашел достойный повод на нем прокатиться. Нужно было сделать это намного раньше.

– Ты едешь? Или передумал?

Катсу, встрепенувшись и выйдя из священного шока, быстро уселся сзади и крепко обхватил руками отца за талию. Хибари вздрогнул, нахмурившись, но тряхнул головой и включил зажигание.

Вечерние дороги Намимори сверкали фарами автомобилей и блеском отражающихся в свете фонаря крыш. Под колесами – идеально ровный асфальт, а в ушах – рев мотора и ветра.

Катсу закрыл глаза, выглядывая из-за спины отца. Ветер развевал волосы, бил в лицо, заставляя жмуриться, и хотелось раскрыть руки, чтобы почувствовать себя летящим в воздухе.

Хибари петлял между машинами, умело объезжал пробки, съезжая на пешеходную тропу и тем самым нарушая ряд законов, которые были писаны для всех, кроме него, и наслаждался этим потрясающим чувством свободы. Катсу стискивал его в объятиях, прижимаясь грудью к спине, и… это немного согревало.

…Они пришли домой далеко за полночь. Хибари быстро переоделся и сразу лег спать, не став заходить в душ. Катсу неуверенно потоптался и принялся стелить себе на диване.

– Что ты делаешь? – окликнул его отец, понаблюдав за его действиями.

– Это… спать собираюсь.

Хибари молча сверлил его пристальным цепким взглядом, а потом чуть махнул ему рукой.

– Сюда.

Катсу ушам своим не поверил. Он взял свое одеяло и медленно побрел к кровати, ожидая опровержения, но отец просто смотрел на него, терпеливо дожидаясь его.

Он не отвернулся, как обычно, не отодвинулся на самый край, и Катсу осторожно положил свою ладонь на его руку, лежавшую на подушке.

– Ты как ребенок, – тихо произнес Кея, закрывая глаза. Он отдернул руку, но лишь для того, чтобы обнять его и притянуть к себе. Он делал это не по наитию чувств, а из любопытства и для того, чтобы понять собственные ощущения, но это не было ему неприятно.

– Я и есть, – прошептал Катсу, уткнувшись ему в плечо. На глаза наворачивались слезы. Снова. Но на этот раз вызванные вовсе не горем или осознанием своего бессилия.

Они оба чувствовали себя почти счастливыми.

========== Глава девятнадцатая. О сражении и обманутых надеждах ==========

Время текло просто замечательно.

Катсу сдал, наконец, пост главы комитета одному из перспективных старшеклассников, сразу же подал заявку на вступление в клуб любителей манги и секцию плавания, схлопотал высшие баллы за тесты по японской литературе и математике, а также обзавелся парой приятелей, с которыми даже разделил обед на крыше школы.

Внутри все пело и радовалось. Ему было совестно, но эти эмоции перекрывали скорбь и злость, которые он испытывал последние недели, и он ничего не мог с этим поделать. Должно быть, он плохой человек.

Отец все так же работал, но теперь они выбирались вместе на долгие прогулки в парке или на набережной: он сидел на траве, разложив на коленях ноутбук, и корпел над документами, а Катсу болтался рядом, отвлекая его разговорами или играя в ручную приставку. Когда отец был занят оперативной работой, то Катсу упорно тренировался на базе, и последние несколько дней ему в этом активно помогали Ямамото и Гокудера. Может быть, вскоре Савада вовлечет его в работу?

– Отец сказал, что нужно разозлиться, – упорствовал Катсу, в который раз пытаясь удержать пламя хотя бы на несколько минут.

– Да потому что дебил твой отец! – разорялся Гокудера, тщетно стараясь вбить ему в голову такие понятия, как концентрация и собранность. – Ты знаешь, что пламя облака вообще считается самым слабым из всех?

– Что, правда? – удивились и Катсу, и Ямамото. Хаято хлопнул себя ладонью по лицу.

– И ты туда же, бейсбольная твоя башка. Хибари свое пламя таким сделал сам. На самом деле им очень трудно управлять, даже сложнее, чем пламенем гнева.

– Просто твой отец – великий гений, поэтому ему все так удается, – улыбаясь, пояснил Ямамото, уверенный в своих словах, как ни в чем другом.

– Но если он великий гений, разве это не значит, что я должен слушать его слова, а не ваши?

Они вылупились на него и молчали с добрые три минуты.

– Ты можешь заткнуться и не лезть, когда я тренирую человека? – налетел на Ямамото Гокудера, стряхнув с себя оцепенение. – И причем тут твой папаша? Ты-то не великий гений, с тобой такая фигня не пройдет.

– О, так ты признаешь, что Хибари велик? – ехидно хмыкнул Такеши, и Катсу рассмеялся. Гокудеру подловили.

Хаято побагровел от злости и на мгновение прикрыл глаза, чтобы успокоиться.

– Для тебя вариант со злостью не пройдет, – терпеливо повторил он, нанизывая на пальцы одноразовые кольца разных атрибутов. – Десятый стал сильнее не из-за негативных эмоций, а из желания защитить. Ты больше похож на него, поэтому тебе стоит поискать мотивацию, больше схожую с его.

– Тсуна физически был не особо развит, как и ты.

– Но я умнее, – возразил уязвленный Катсу. – Насколько я знаю, Савада-сан никогда не получал больше пятидесяти баллов за тест, а у меня везде – сто.

– Эй, а ну хватит обсирать Десятого! – возмутился Гокудера. – Знание в идеале японской литературы не сделает тебя крутым боссом! И Десятый сильный! Плевать, что у него со спортом в детстве не ладилось, зато теперь он может стометровку за секунду пробежать!

– Но я ведь не собираюсь быть крутым боссом, – посмеялся Катсу, и Ямамото странно взглянул на Гокудеру, который недовольно фыркнул и зажег все кольца до единого, запуская свою знаменитую систему C.A.I.

– Заткнись и впитывай как губка, – приказал он, открывая одну из коробочек. Катсу с восторгом наблюдал за ним, пока Ямамото готовился к показательному бою.

Катсу было немного странно, что за его тренировки взялись так серьезно, но ему было безумно интересно и лестно, поэтому он решил, что постарается изо все сил. За себя, и за Юи.

***

Внеочередное собрание проходило в кабинете Савады несколькими этажами выше тренировочного зала. На нем присутствовала вся Вонгола, за исключением Гокудеры и Ямамото, Вария, Каваллоне со своими людьми и Бьякуран в гордом одиночестве. Он предпочитал посвящать свою семью в дела с Вонголой лишь в исключительных случаях, чтобы зря не беспокоить Юни, старающуюся жить обычной жизнью.

– Пламя облака – в обоих случаях, – отчеканил Ромарио, листая доклады агентов. – По нашим данным, в Намимори находится пять человек, обладающих этим атрибутом, в их числе – Хибари Кея и Ивана Умберто, входящего в состав нашей семьи. В радиусе двадцати километров от города не было найдено никого с теми же параметрами поиска.

– Сдается мне, что это не такая уж и достоверная информация, – улыбнулся Бьякуран, скучающе подперев рукой щеку. – Где списки CEDEF, отслеживающих всех гостей города и окрестностей?

– Эти ублюдки отказались сотрудничать, – мрачно буркнул Скуало, поднимаясь со своего места. Занзас свирепо прищурил глаза, неотрывно глядя на погрузившегося в собственные мысли Саваду. – Они ответили на запрос, что против войны с Альянсом.

– Причем тут вообще война с Альянсом? – спросил Дино. – Расследуется убийство членов Вонголы.

– Интересный вопрос, конь, – хмыкнул Хибари и присел за общий стол. – Если организация советника отказывается выдавать списки под таким предлогом…

– …значит, что виновник – кто-то из Альянса, – закончил за него Занзас. – Говорил же, что эти отбросы давно стоило сбросить в утиль.

– CEDEF – это ведь часть Вонголы, – насмешливо заметил Джессо. – Что это с твоими подчиненными, Тсунаеши-кун?

Савада раздраженно передернул плечами.

– Это независимая организация, в первую очередь.

– В первую очередь, это организация Вонголы, – перебил его Занзас. – И сейчас она действует против нее же.

– По сути, они являются предателями, – согласился Скуало. – Интересы Вонголы должны стоять выше интересов Альянса для них, но, кажется, у них на этот счет совсем иное мнение.

– Мы не можем просто взять и расформировать CEDEF. Ее создал еще Примо, – устало сопротивлялся Тсуна, откинувшись на спинку своего кресла.

– И кому нужно мнение этого дохлого старика? – отрезал Занзас, поднимаясь. – Либо ты разбираешься с предателями, либо этим займется Вария. В любом случае, то, что мешает Вонголе или пытается ей навредить, будет уничтожено.

– Не стоит что-то делать без моего ведома, – процедил Савада, тоже вставая. – Я поговорю с советником, объясню ему, в какое положение он ставит организацию, и в каком свете они предстают перед лицом всей Вонголы и ее союзников. И поговорю с ним лично. – Он ткнул на одну из кнопок стационарного телефона. – Хицуне, скажи, чтобы приготовили мой самолет. Сегодня вечером я вылетаю в Тоскану.

– Я отправляюсь с тобой, – безапелляционно вызвался Хибари, но Тсуна покачал головой.

– Если что-то здесь произойдет, я хочу, чтобы ты остался и все контролировал. Не хочу, чтобы случилось что-то еще… подобное недавним событиям.

– Я могу тебя сопровождать, – предложил Каваллоне. – Тебе все равно потребуется поддержка, потому что неясно, как все пройдет. Быть может, советник не станет слушать, и все дойдет до открытого боя.

– Не думаю, что такой расклад возможен, но предосторожность не помешает. Но ты, Дино, лучше возвращайся домой и подготовь своих людей ко встрече Альянса – там уже может пойти все наперекосяк. Бьякуран, тебя это тоже касается. Тем более, это внутренние дела Вонголы. – Савада вздохнул и взглянул на Занзаса. – Я бы хотел, чтобы со мной отправилась Вария, если ты не против.

– Я только за.

– Тогда на том и решим. Когда я вернусь – а вернусь я со списком при любом исходе – займемся расследованием с новой силой, а потом начнем готовиться к войне. Теперь все свободны. И… – Он улыбнулся, почти приятно и не вымученно. – Дино, Бьякуран, я очень благодарен вам за вашу помощь, хотя вы вовсе не обязаны играть на нашей стороне.

– Шутишь, что ли? – усмехнулся Джессо. – Ты хочешь уничтожить Альянс, в который, как бы, и мы входим, и тут у нас всего два варианта. И я думаю, что сила все-таки на твоей стороне, а я предпочитаю быть живым союзником Вонголы, чем мертвым ее противником.

Варийцы одобрительно посмеялись над его практичными рассуждениями, и даже Саваду его слова изрядно повеселили.

– Тсуна, семья Каваллоне всегда будет на твоей стороне, что бы ни случилось, – улыбнулся Дино. – Ты всегда можешь рассчитывать на меня.

– И ты – на меня, – искренне ответил Савада, и на такой теплой ноте собрание завершилось.

В коридоре Хибари столкнулся с Тсуной и, схватив его за локоть, отвел в сторону. Тот, недоуменно вскинув брови, послушно последовал за ним.

– Что за шутки? Ты собрался взять с собой Занзаса?

– Разве это не выгодно? – ухмыльнулся Тсунаеши, скрещивая на груди руки. – Если советник заупрямится, один только вид Варии заставит его подумать еще раз, и подумать хорошенько. В случае чего, мы там и ликвидируем организацию, хотя, повторюсь, такой исход маловероятен.

– Хм… достаточно умно, – оценил Хибари. Они направились к другому кабинету Савады, где он хотел перед отбытием оставить несколько приказов. – Но ты рискуешь, доверяясь Варии. Можно не сомневаться в том, что они разнесут CEDEF, но прикроют ли они тебя – вот в чем вопрос.

– Хибари, – рассмеялся Савада, – мне приятна твоя забота, но мне уже очень давно не так уж нужна чья-то защита. Вария отправляется со мной лишь в качестве устрашающего элемента, никак не для моей защиты. Но, в принципе, я могу взять с собой Ямамото, он будет только рад. – На этих словах он немного нахмурился. Все-таки ему не особо нравилось тесное общение Ямамото с Варией. – Но ты остаешься, должен же кто-то защищать покой Намимори.

Кея промолчал. Его вполне устраивал такой расклад, но хотелось бы и самолично уже кого-нибудь убить. Будет досадно, хотя и весьма практично, если советник все же послушает здравый смысл и не станет противиться. Варии не удастся устроить пир на костях, но, по крайней мере, CEDEF останется функционировать – внешняя разведка сильно поможет в случае войны.

Девушка-секретарь Савады приветливо улыбнулась им и предложила чай и кофе, от чего они вежливо отказались.

– Хицуне, свяжись с Ямамото Такеши и передай ему, чтобы он собрался и был готов к отлету сегодня вечером. И… займись, пожалуйста, моими документами о разводе.

– Да, конечно, господин Савада.

Хибари вскинул брови.

– О разводе?

Тсуна снял пиджак и бросил его на диван. На его лице не отражалось никаких эмоций: ни облегчения, ни горечи.

– Ну, рано или поздно это должно было случиться, а теперь… Хару винит меня, хотя старается этого не показывать, но… она не может пережить смерть Юи, и я ее понимаю. Если она хочет развестись, то возражать я не стану. Все равно… – Он замолчал, но по его взгляду было понятно, что он хотел сказать. «Все равно я ее не любил». Для него единственной девушкой на всю жизнь была лишь Киоко, а потом Юи, в которой он души не чаял. Разумеется, сейчас ему было все равно на остальных женщин – на жену в том числе. – Есть один разговор насчет Катсу, – вдруг сказал он, меняя тему. – Когда я вернусь, мы с тобой кое-что решим. Я в любой момент могу погиб…

Он не успел договорить, как вдруг раздался оглушительный рев сирены.

Они, не сговариваясь, ринулись в коридор, где уже бежали агенты, на ходу зажигая пламя и активируя коробочки с оружием.

– Это еще что за новости? – в сердцах воскликнул Савада, активируя кольцо.

Хибари ринулся вниз, бесцеремонно расталкивая на своем пути спешащих к месту срабатывания сигнализации бойцов. Савада же присоединился к своим людям.

– Это Трелинно! – раздался крик, и Тсуна стиснул зубы. По пути он наткнулся на Бельфегора и Маммона, спешащих на всех парах навстречу веселью, как они бросили вскользь, а потом увидел Дино.

– Витор сошел с ума? – негодовал Савада, нагоняя Каваллоне. – Он самоубийца – нападать на базу, где Вонгола, Вария и Каваллоне в полном составе?

– И Бьякуран, – пожал плечами Каваллоне, кивая в сторону одного из разветвлений коридора, откуда доносился грохот, и разноцветными вспышками мелькало пламя. Они свернули туда, на звуки развертывающегося боя, и Савада сходу активировал Х-баннер.

Хибари перемахнул через перила, спрыгивая прямо в пролет между лестницами, и нос к носу столкнулся с Ямамото.

– Хибари! В медицинском крыле пробили брешь в барьере, Гокудера отправился туда.

– Отец! – выглянул из-за его спины Катсу, и Кея расслабился. – Что происходит?

– Самоубийство, – ответил Хибари, и его тонфа обволокло темным фиолетовым огнем. Ямамото кивнул и помчался на подмогу Гокудере. – Иди в мой кабинет и жди, когда все кончится.

– Но я тоже могу сражаться! Я пойду с вами.

Хибари не стал спорить, и они вместе ринулись наверх. Еще на подъеме они услышали звук выстрела Х-баннера, стены и пол тряслись, как в землетрясение, и сыпались обломки камня, мебели.

Катсу бежал за отцом, чувствуя, как бешено скачет в груди сердце, и испытывал странную смесь эмоций: страх, возбуждение, любопытство, злость. Это ведь могли быть те же люди, которые убили Хром и Юи.

Сам того не замечая, он оказался охвачен собственным пламенем, и кольцо на его пальце ярко горело, покалывая и обжигая. Кея улыбнулся одними уголками губ, оглянувшись на него, и в следующее мгновение одним ударом выбил зубы одному из нападающих. Катсу поднырнул под его падающее тело, подсекая очередного неприятеля, и обрушил на него руку с зажатой в ней тонфа.

– Трелинно, – коротко бросил пробегающий мимо Каваллоне. Он подцепил кнутом размахивающего пистолетом мужчину и, потянув на себя, швырнул его о стену.

– Мне не интересно имя будущего трупа.

Кея окунулся с головой в собственную атмосферу. Это все было его: адреналин в крови, предсмертные крики, хруст костей и запах крови. Катсу, прижавшись к стене, заворожено смотрел на него в полном восхищении. Каждое стремительное движение, порой незаметное для глаза, довольный прищур глаз при очередном устранении противника, и эта улыбка – как улыбался тот Хибари из прошлого.

Катсу с силой оттолкнулся от пола, сталкивая с траектории удара одного из врагов, и вышиб его телом дверь. Пригнулся, ускользнув от вспоровшего воздух клинка, вскочил, ударил снизу вверх в подбородок, чуть ли не протыкая насквозь горло, а потом подхватился отец, отправляя несчастного в полет с лестницы. В то же мгновение подскочивший сзади вражеский агент пронзил мечом Хибари. Катсу с ужасом бросился к нему, чувствуя, как немеют ноги и вышибает из головы все связные мысли, и наткнулся взглядом на Мукуро.

– Сгинь, – потребовал отец, появляясь из ниоткуда, и проломил череп обескураженному противнику, который ошалело наблюдал за тем, как исчезает в туманной дымке иллюзорное тело.

– Ну, я помогаю не тебе, а Катсу, – фыркнул Мукуро, выуживая из сизого дыма трезубец. – Может, поработаем вместе?

– Не хочу, – бросил Кея, кидаясь обратно в самую гущу.

Катсу растерянно смотрел на Мукуро, не находя слова для того, чтобы выразить свое негодование. Да он чуть не поседел, когда думал, что отца ранили!

– Поговорим позже, – приложил к губам палец Мукуро. На него напали, пытаясь разрубить пополам, но клинок вспорол лишь пустоту. Он появился позади, обхватил голову и одним легким движением свернул шею.

Катсу попытался подняться, но сказался шок, и он упал на колени, опираясь трясущимися руками о стену. Кея, мельком взглянув в его сторону, ловко возвел вокруг него барьер и тут же потерял к нему интерес.

Он ликвидировал одного за другим, краем глаза замечая опутавшие стены и пол лианы. Мукуро, действуя рядом, забавлялся, натравливая на противников змей и ворон, даже не думая драться всерьез. Хибари быстро петлял между врагами, замечая то здесь, то там самого себя или многочисленных Мукуро, сбивающих с толку агентов. Когда уничтожали его копию, он появлялся сразу же за ней, с легкостью убивая ошеломленного противника.