Текст книги "Отражение (СИ)"

Автор книги: SmileGin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Я тебе все сказала еще в прошлый наш якобы разговор! – вспылила и Хром. – Ты эгоцентрик! И ты не можешь находиться с кем-то дольше пяти минут, чтобы это было комфортно для обоих. Ты нуждаешься лишь в одиночестве.

– Мне нужна ты, – внезапно объявил Хибари, глядя в окно. Хром осеклась, глядя на него круглыми глазами.

– Что ты сказал?

– Ты слышала.

– Повтори.

Хибари тяжело вздохнул и, переведя на нее взгляд, положил коробочку, которую все еще держал в руках, на ее колено.

– Ты мне нужна. Не из-за того, что ты от меня беременна, а просто… нужна. И ребенок… нужен.

Кея говорил размеренно, спокойно, хотя Хром отчетливо понимала, как тяжело давались ему подобные слова.

– Ты не прислуга и, тем более, не инкубатор, – продолжил он, не замечая, что глаза Хром снова на мокром месте. Но уже по другой причине. – Я учусь на ошибках, никогда не повторяю их дважды. Я сильный, и нет ничего, чтобы я не мог сделать, поэтому ты должна остаться со мной.

– «Должна»…. – усмехнулась Хром, надевая кольцо, – даже предложение звучит как приказ. – Она обняла его и по-детски шмыгнула носом, почувствовав, как ее плечи обвивают руки.

– Я могу расценивать это как «да»? – удовлетворенно уточнил Хибари, и Хром кивнула, не в силах ответить нормально.

Да-да, она нестерпимая дура, раз сунулась обратно в омут с головой, но, господи, как же она счастлива сейчас.

Они едва доехали до дома, и уже с порога вцепились друг в друга, поспешно скидывая одежду, самозабвенно целуясь и обнимаясь. Она еще не до конца привыкла к такой пылкости со стороны консервативного и всегда подчеркнуто безразличного Хибари, и ей безумно нравился такой яркий контраст.

Хибари прижал ее к стене у самой спальни, осторожно поддерживая за талию, и такое бережное отношение ее слегка удивило. Неужели такая забота из-за ее положения?

Голова сладко плыла, и тело на каждое прикосновения реагировало с такой готовностью, что становилось даже страшно: еще бы, почти целый месяц прошел с тех пор, как она ушла.

Кея впервые позволил ей вести: утянутый на диван, ласкал ее плечи, спускался ладонями вниз, сжимая грудь и оглаживая талию, целуя так, что не хватало дыхания, и от удовольствия хотелось буквально кричать.

Хром с трудом отстранилась от него, чтобы удобнее устроиться на его бедрах – Хибари все прижимал ее к себе, блаженно прикрыв глаза. Когда она, глухо вскрикнув, склонилась к нему, он потянулся навстречу, открывая глаза, и, резко переменившись в лице, оттолкнул ее, садясь. Его лихорадочно трясло, и он дрожащими руками прижал к лицу ладони, стуча зубами так, словно остался голышом в лютую стужу.

Хром, пораженная внезапной переменой, смотрела на него, не решаясь прикоснуться.

– Кея…

– Не надо, – отрывисто бросил он, отдергиваясь, будто зная, что она собиралась его обнять. – Не трогай меня. – Он поднялся, крепко сжав кулаки, и быстрым шагов вышел в ванную, где пустил воду и тяжело оперся на раковину, жмуря глаза и пытаясь прийти в себя. – Извини… – в который раз за день удивил он ее, едва она, закутавшись в плед, подошла к нему. – Ты почему-то напомнила мне… – Он замолк, но в разъяснениях она и не нуждалась. Сама прекрасно поняла причину его странного поведения.

– Ты прости… я должна была знать, что… не нужно было нависать над тобой.

Хибари поплескал на лицо холодной водой и сел на бортик ванны. Хром накинула на его плечи халат, и он криво улыбнулся, все еще бледный как полотно.

– Нет, нужно, – покачал Кея головой и притянул ее к себе, глядя на нее снизу вверх. Это все еще беспокоило, но эффекта неожиданности, который сыграл главную роль в его припадке, уже не было. – Мне надо избавиться от прошлого.

Он выглядел очень вымученным и усталым, хотя старался держать лицо, даже усмехался уголками губ, будто ни в чем не бывало.

Хибари ткнулся лбом в ее плечо, крепче обхватывая за талию, и спустился ниже, чтобы коснуться губами живота.

– Все будет хорошо, – тихо сказал Хром, взъерошивая его волосы и обнимая в ответ.

Да, проблемы неизбежны, но они обязательно с этим справятся. Все четверо: она, Кея, будущий малыш и, конечно, Катсу. И защищать свою семью она будет до последнего вздоха.

***

Очередное собрание хранителей проходило в самом особняке Савады, в саду, в обстановке пикника, что было странно и даже дико. Бьякуран, едва увидев «стол переговоров», так хохотал, что Тсуна серьезно на него обиделся и старательно игнорировал, используя Гокудеру в качестве переговорного устройства между ними.

Они обсудили устраненных врагов, сведения об обстановке в Альянсе, дальнейшие действия и их распределение. Как всегда, львиная доля досталась Хибари, которой относился к такой несправедливости с большим энтузиазмом. В основном, его заваливали заданиями, в конце которых была высока вероятность хорошей драки, но которые, в принципе, можно было провести мирно. В таких вопросах к Варии не обращаются, а Хибари выполнял свою работу с блеском, отсеивая ненужных им людей.

Мукуро все собрание не сводил с него глаз, не понимая, что так привлекло его внимание. Кея держался вполне обыкновенно, держался так, будто он был здесь боссом, негромко обсуждал что-то с Каваллоне, холодно смотрел по сторонам… в общем, ничего примечательного, но Мукуро не покидала мысль, что выглядел он странно и непривычно.

Собрание закончилось ближе к вечеру, и Савада объявил о том, что оно перетекло в дружескую встречу, отчего половина присутствующих просто взвыли. Скуало терпеть не мог всех, кто его окружал, кроме Ямамото, а Бьякурана больше интересовал сам Савада, нежели дружба с остальной Вонголой или, тем более, с Варией. У остальных тоже явно были причины недолюбливать подобные посиделки, устраиваемые Тсуной в целях сплочения коллектива, который на сближение идти не торопился.

Посреди всей этой вакханалии, где кто-то дрался, а кто-то бухал друг с другом в обнимку, Хибари вдруг поднялся и приказал всем заткнуться. Так же неожиданно его слова возымели эффект, хотя обычно только Савада, врубив Х-баннер, мог всех успокоить.

– Мы с Хром решили пожениться, – просто сказал он без всяких предисловий. – И она беременна. Кто хочет, может прийти. – Он чуть кивнул, показывая, что закончил, и преспокойно сел на свое место.

Мукуро ушам своим не поверил. Он был готов к новости про свадьбу – к этому все и шло, но о ребенке речи даже не заходило. Да и как Хром могла забеременеть?

Он с силой сжал кулак, с трудом держа себя руках, и наткнулся на внимательный взгляд Хибари, на которого хлынул целый шквал поздравлений.

Мукуро хотел улыбнуться, присоединиться к общему гвалту, но самообладание его подвело. Он не был готов к такому повороту событий, он даже не рассматривал такой вариант. Этот ребенок рушил все планы, и от Катсу уже не будет никакого толка.

– Что-то случилось? – с откровенной издевкой поинтересовался Хибари, не скрывая свое удовлетворение его реакцией. Они встретились в уборной, где Мукуро решил переждать свой приступ бешенства.

– Да нет. Что ты… я рад за вас. Ребеночка будущего немного жаль, хотя, думаю, и его нянькой я побыть успею.

– Это уж вряд ли, – помрачнел Кея.

Мукуро хотел выйти, чтобы не радовать его своим кислым лицом, но в последний момент передумал и повернулся к нему.

– Ты думаешь, что твоя жизнь наладилась? Выбросил сына на улицу, сделал второго, и надеешься, что он станет более удачной версией тебя?

– Как приятно видеть твое настоящее лицо, – презрительно бросил Хибари. – А то меня изрядно утомили речи о твоем чудесном перевоплощении.

– Ладно, при тебе можно и не притворяться, так? – елейно улыбнулся Мукуро, чувствуя себя более уверенно. – Ты все равно испортишь. Ты не семейный человек, Кея, и второй ребенок тебе ничем и никак не поможет. Все пойдет по новой: моя бедная Наги будет терпеть, потому что любит, а ребенок не будет оправдывать ожидания, потому что ты будешь давить. Такой сценарий твоей жизни. – Он подошел к Хибари вплотную, и тот впервые не отступил назад. – Ты мой. Был, остаешься и, разумеется, будешь. Это дело времени.

Хибари хмыкнул, достал из кармана пузырек с лекарствами и, щелкнув крышкой, медленно высыпал все таблетки на пол, а потом швырнул опустевшую тару в сторону.

– Я так не думаю, – с вызовом ответил он. – И, знаешь, мне кажется, что не я твоя главная цель. Не стал бы ты так старательно окучивать всех вокруг, убеждая в своей святости, не стал бы проворачивать сделки с мафией – только не ты… Просто потому, что хочешь меня? Это смешно.

Хибари всегда отличался своими недюжинными умственными способностями, и Мукуро не могло это не восхищать. Даже в такой ситуации, как эта.

– Ты можешь бравировать сколько угодно, Кея, но правда от этого не изменится. Ты когда-то уже выбрасывал лекарства, а потом носился по аптекам – пройденный этап. Обо мне ты не забудешь, я об этом постараюсь. Что насчет моих планов… кто знает, может, ты и прав. А может быть, ты не до конца понимаешь, насколько сильны мои желания касательно тебя. – Мукуро поддел пальцами его подбородок, усмехаясь, и отвернулся от него, вскидывая руку в качестве прощания. – Удачи в семейной жизни. Дай бог, она будет длинной.

Хибари проводил его хмурым взглядом и с облегчением выдохнул. Туманные планы Мукуро выводили его из себя, но он был рад, что смог вполне спокойно отреагировать на его близость.

Мукуро, не прощаясь, вышел за пределы владений Савады и набрал домашний номер. Не зря он подготовил для себя страховочный трос, хотя и не думал, что воспользуется им по такой причине.

– Есть важный разговор, малыш, – с напускной серьезностью произнес он. – Помнишь, я как-то упоминал о том, что Хром своего добилась?.. Замечательно. Думаю, стоит рассказать. Записывай адрес, буду ждать тебя в кафе. Это явно не телефонный разговор.

Мукуро захлопнул крышку телефона и остановился, задрав голову и глядя в темнеющее небо, окутываемое легкими облаками.

Ему было по-настоящему жаль любимую Наги, но она серьезно мешала. И с его стороны это было даже актом милосердия.

Осталось подождать совсем немного.

========== Глава четырнадцатая. О семейной жизни и крушении надежд ==========

Хром летала как на крыльях.

Хибари действительно менялся, стал терпимее, пусть и перемены эти и давались тяжело и для него, и для нее. Они стали часто разговаривать, делать вместе покупки, планировать занятия. Она видела, как он старается, и, пусть он по-прежнему ворчал и держался весьма холодно, не заметить его смягчившееся отношение было невозможно.

– Когда ты намереваешься поговорить с Катсу? – спросила она его в один из моментов его доброжелательного настроения. Насколько оно вообще могло быть таковым.

Хибари отложил в сторону палочки и остро взглянул на нее без тени улыбки.

– Я не намереваюсь. Ему вполне неплохо проводить время в компании… Рокудо Мукуро. – Упоминание его имени все еще давалось с трудом, зато он смог бросить регулярный прием антидепрессантов. Мир начал окрашиваться в яркие краски, перестав казаться черно-белым. – Заботься лучше о себе и… нем, – он опустил взгляд на ее живот, и она, смутившись, запахнула джемпер.

– Не забывай о том, что у тебя уже есть сын, и о нем нужно заботиться.

– Забудешь о таком позоре. Хотелось бы, но – увы, – фыркнул он и поднялся, снимая с колен салфетку. – Мне пора, – он наклонился к ней, чтобы поцеловать. Хром с удовольствием позволила запечатлеть на своих губах поцелуй и последовала за ним в прихожую.

– Ты сегодня допоздна? – спросила она, подавая ему пиджак. Хибари накинул его на плечи, и Хром осторожно поправила его галстук, заставив замереть на пару мгновений.

– Как обычно, – пожал он плечами, но, заметив ее пытливый взгляд, продолжил с тяжким вздохом: – Савада хочет проведать Джанини. Я пойду с ним, чтобы не допустить проблем, а они точно будут.

– Конечно, это же Джанини. Будь осторожен.

Хибари замешкался с ответом и решил промолчать. Ему были непривычны и чужды подобные разговоры, хотя уже понемногу привыкал. Он всегда держал свои слова, и если сказал, что попытается, значит, сделает все, что в его силах.

Хром проводила его взглядом, пока он не сел в автомобиль, и закрыла дверь. Предстояло много хлопот по дому, из магазина должны были завезти новую мебель для спальни и детской, и она хотела проведать Кена и Чикусу после обеда, чтобы справиться об их делах. Она давно к ним не заходила, погрязшая в собственных переживаниях, и уже начала испытывать вину. Ладно, Чикуса – он сам о себе прекрасно может позаботиться, да и его девушка всячески печется о нем, но Кен просто ходячая катастрофа. Кто знает, что за какие-то пару недель с ним могло случиться?

Время шло быстро, она ловко управилась со всеми заботами, весело размышляя о том, как она будет потом заниматься этими делами, когда ее разбомбит до необъятных размеров. Ей так не терпелось почувствовать все прелести и даже неудобства беременности, что она даже дрожала от предвкушения. Мей была просто круглой как шарик, и смешно ходила, словно уточка, а Киоко, краснея, жаловалась на тошноту и что постельные утехи ей более недоступны. Она им по-доброму завидовала, искренне считая, что ей никогда не светит испытать то же, что и они.

Кея был трогательно заботлив, пусть и выказывал свои переживания в своем собственном фирменном стиле. Он с недовольством наблюдал, как она расставляет в их общей ванной свои женские скляночки и выкладывает из чемодана вещи, а после сам же заказал двуспальную кровать вместо привычно расстеленного на полу футона и повесил в той же ванной два полотенца. После того, как он выслушал по телефону дикие крики радости Рехея, словно не Хром, а Хана была беременна, его настроение заметно улучшилось. Похоже, что ему доставляло удовольствие, что все вокруг радовались его и ее счастью, и это так умиляло. Его неуклюжие старания быть более похожим на человека забавляли и трогали Хром, и она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Чувствовала себя частью семьи.

Лишь отсутствие в доме Катсу омрачало ее безмятежную жизнь.

Хибари так и не предпринял никаких шагов к примирению, да и Катсу сам бросил бесполезные попытки наладить отношения, даже носа не показывал рядом. Кея иногда говорил с учителями, которые оповещали его об успеваемости сына и его успехах, и после таких разговоров он становился угрюмым и раздраженным. Новости и впрямь такого человека как он вряд ли обрадовали. Катсу бросил пост коменданта, покинул дисциплинарный комитет, развеял вокруг себя ауру опасности и успел завести себе приятелей. Учителя взахлеб рассказывали о чудесных метаморфозах, думая, что радуют своими словами отца ученика, но серьезно ошибались. Хибари окрестил сына неудачником и травоядным, нуждающимся в стаде, и перестал брать трубку, когда видел на экране номер кого-то из персонала школы.

С этим нужно было что-то делать. И она намеревалась подумать об этом после того, как вернется из дома Кена и Чикусы.

Хром выключила везде свет и, уже собираясь выбежать из дома, прямо на пороге столкнулась нос к носу с Мукуро.

– Ах!.. Т-ты? – испуганно отпрянула она, уронив сумочку. Мукуро с сожалением взглянул на съехавший набок торт в прозрачной пластиковой коробке, основательно примявшийся из-за внезапной встряски. – Но барьер…

– Не так сложно пройти через него, когда знаешь его создателя лучше, чем самого себя. А тебе стоит быть осторожней, в твоем-то положении.

Хром невольно отступила еще, прикрывая руками живот, и напряженно смотрела на него исподлобья.

– Ты меня боишься? Это ранит меня. Разве прежде ты не доверяла мне?

– Конечно… Но это было давно и до того, как…

– Как я сбежал? Или до того, как ты стала встречаться с Кеей? – добродушно подсказал ей Мукуро, даже умудрившись состроить милое выражение лица. Это ему всегда удавалось без особых проблем. – Ты думаешь, что я злюсь на тебя из-за этого?

– Злишься? – удивилась Хром, нервно посмеиваясь. – Злишься?! Ты думаешь, что я забыла… думаешь, что забыла? – Она отвела взгляд и перевела дух. Прошлое стояло перед ней как наяву, и она вновь и вновь прокручивала в своей голове воспоминания, которые забыть никогда не смогла бы и признаться в них тоже. – И я знаю о том, что ты так просто не отступаешь от того, что тебе хочется…

– У меня есть Катсу, ты забыла? – перебил ее Мукуро, склонив голову к плечу, и улыбаясь. – Зачем мне Кея? Пусть у нас значительная разница в возрасте, я… Он мне нравится, и с ним нравится. К тому же, у него отличный характер, в отличие от твоего жениха, и он испытывает ко мне чувства, не держа в голове мысль о том, какой я монстр.

Хром недоверчиво смотрела на него, правда, все же значительно расслабившись. Она нервно перебрала связку ключей и, вжав голову в плечи, робко приоткрыла дверь.

– Хочешь зайти?

– Если можно, то с удовольствием.

Рассеяно подумав о том, что нужно будет позвонить Кену и перенести встречу на завтра, она снова зашла в дом и провела Мукуро, с интересом оглядывающегося по сторонам, в столовую. Он поставил коробку с тортом на стол и присел на стул, смиренно сложив руки на колени. Хром принялась греметь жестяными баночками с чаем, мучительно размышляя, как завести разговор.

Ей никогда не было рядом с ним комфортно – это она помнила отчетливо. Сначала не давало покоя всепоглощающее подобострастие перед человеком, давшим ей вторую жизнь, потом – чувства более личные, более интимные, которые мешали ей расслабиться в его присутствии. Она преклонялась перед ним, боготворила, тихо любила, понимая, насколько безответна ее любовь, и она потеряла, в конце концов, возможность стать с ним просто… хотя бы товарищами. Их отношения так и застряли на грани – ни туда и ни сюда, и, хоть она еще испытывала отголоски давно пережитых эмоций, благодарность и признание, легче в его компании не становилось. Она была спокойна лишь в те моменты, когда они встречались в их маленьком иллюзорном мире, которое он создал специально для нее: место, где волосы ласкал легкий ветер, а ноздри щекотал сладкий аромат белых лилий… Это время – время ее юности, незамутненной и чистой любви, он оборвал сам, заставив ее враз повзрослеть. Когда он внезапно ушел, ни слова не сказав, забрав с собой весь этот мир и цепи, что крепко их связывали, практически объединявшее их в одно целое, рухнуло все, и она с таким трудом выкарабкалась из поглощавшей ее трясины, смогла забыть тот ужасный проступок, что ей пришлось совершить…

Чайник жалобно звякнул в ее руке, ударившись носиком о край фарфоровой чашечки. Хром с грохотом опустила его на стол и повернулась к Мукуро.

– Ты и впрямь ничего больше не… хочешь от Кеи? – прямо спросила она, глядя на него в упор, хотя сердце так и заходилось от страха. Мукуро ответил ей безмятежным взглядом – слишком кротким для него, а она его слишком хорошо знала, чтобы понимать, каким милым он может быть, когда ему нужно себя таковым показать. – Окончательно?

– Хром, я никогда не был влюблен в него, ты знаешь. В наших с ним… ммм… «отношениях», – он изобразил пальцами кавычки, – главную роль играли интерес и соперничество. Сейчас это… совершенно излишне. Мне нравится его сын, так что мой интерес перебрался на другой объект, а что касается второго и самого важного фактора… Хоть мое уязвленное самолюбие и кричит об обратном, но я с ним соперничать больше не могу. Как любил говорить Реборн и повторяет теперь за ним Каваллоне – Кея силен настолько, насколько ему нужно, безграничный потенциал и прочее-прочее… Мне ему мало что можно противопоставить. Мне даже почти не грустно.

Хром ушам своим не верила. Чтобы Мукуро признал поражение? Чтобы вот так вот легко оборвал их с Кеей многолетнее соревнование «кто сильней»? Это не укладывалось в голове.

– Выглядишь удивленной.

– Так и есть. Я очень удивлена. – Она села на стул, совершенно потерянная, и Мукуро ласково потрепал ее по волосам, одним движением возвращая ее в то далекое прошлое, когда от его прикосновения она млела и таяла как мороженое в самый знойный день. – Мне… тебя очень не хватало, – призналась она, ткнувшись макушкой в его грудь, и он обнял ее за плечи, улыбаясь.

– Мне тебя тоже, дорогая. Я очень скучал по тебе, Наги.

Ее просто прорвало. Она говорила и говорила, выплескивая на него поток своих переживаний, мыслей, впечатлений, и не могла остановиться. Весь груз, что она пыталась нести в одиночку, Мукуро вновь делил с ней, как когда-то давно, внимательно слушал ее, не перебивая и не выказывая никоим образом свою скуку, и улыбался так, что невольно улыбалась и она. На душе стало легко и приятно: она так долго находилась рядом с одним только Кеей, что общение с другим близким ей человеком казалось просто глотком свежего воздуха.

– И как думаешь назвать малыша? – спросил ее Мукуро, когда она заикнулась о своем положении, но тут же осеклась.

– Ну… об этом совсем рано думать. Кея говорит, что если будет сын, то лучше назвать его Кеничи*…

– Вот как. Катсу не обрадуется такому выбору имени, – протянул Мукуро. Он лучше вех знал, как Кея жесток, но чтобы настолько… На мгновение Катсу даже стало жаль.

– Да… – неловко нахмурилась Хром, опуская глаза. – Я пытаюсь отговорить его – думаю, что получится. Но, на самом деле, я бы хотела девочку. И Кея тоже хочет, чтобы родилась именно она. Она была бы Кейко**.

– Хибари Кейко. Звучит. – Мукуро попробовал представить дочь Кеи, похожую на него как две капли воды, и ему даже стало дурно. Если бы Кея был женщиной, было бы определенно легче. – Я тоже за девочку. Думаю, она будет настоящей красавицей, похожей на тебя.

– С Кеиными-то генами? – рассмеялась Хром. – Скорее всего, она станет его копией. Я бы даже хотела этого.

– Мне даже интересно стало, какие были у него родители? Неужели все Хибари на одно лицо?

– Нет, его отец выглядит совсем нет так… Выглядел, – поправилась она, вздохнув. Они немного помолчали, а потом Хром с надеждой взглянула на него, потянув за рукав. – Ты можешь поговорить с Катсу? Кея… он очень упертый, и сам никогда не пойдет мириться, а Катсу слишком уязвлен, чтобы просить прощения, по сути, ни за что. Ты мог бы помочь? Не Кее – мне?

Мукуро долго молчал, прежде чем ответить. Даже если бы он очень хотел помочь, отказал бы все равно, потому что эта невинная на первый взгляд просьба здорово помешала бы его далеко идущим планам.

– Я бы рад, милая, но я придерживаюсь интересов Катсу, и не думаю, что без шагов навстречу от Кеи можно чего-нибудь добиться.

– Но как ему было реагировать на то, что вы!..

– Он мог найти меня и собственноручно убить, не так ли? Хотя бы врезать хорошенько. Но он предпочел сорвать злость на своем сыне, хотя, если подумать, мальчишка-то не виноват в том, что я влюблен в него, и что он чувствует то же самое по отношению ко мне. Ему стоило поговорить с ним, со мной. Хотя бы попытаться. Он же совсем забыл о его существовании. Честно говоря, выглядит так, словно он откупается от меня своим ребенком в надежде, что я переметнусь на него.

Хром отвела в сторону расстроенный взгляд, но Мукуро, взявшись пальцами за ее подбородок, повернул ее лицо к себе.

– Давай так: я поговорю с Кеей, и мы постараемся прийти к компромиссу. Придется пожертвовать парой ребер, но что не сделаешь ради любви и моей маленькой девочки? – усмехнулся он, и Хром порывисто обняла его. – Это не значит, что в вашей семье наступил мир и покой. Скорее всего, он просто изобьет меня, так и не решив что-то дельное.

– Я тоже с ним поговорю, так что не беспокойся. Он поймет свою ошибку. Теперь должен.

Мукуро сильно сомневался в ее словах, но озвучивать свои мысли не стал, не желая травмировать психику беременной женщины.

Еще немного поболтав о всякой ерунде, он поспешил уйти. Вечерело, и пора бы уже забрать Катсу из школы: он заканчивал с делами комитета перед тем, как уйти с поста главы, и работы у него было невпроворот.

Разговор с Хром его немного озадачил: Кея однозначно потакал ей, а это шло вразрез с самим его образом. Мей приходилось с ним туго: все шло так, как хотел он, ничего не решалось без его ведома, и она жила как птица в клетке, пусть и выглядела при этом абсолютно счастливой. По словам Хром же, можно было сделать вывод, что Кея заинтересован в ней больше, чем в инкубаторе для своего идеального отпрыска. Мукуро эта мысль не давала покоя всю дорогу до школы, раздражая и растаптывая его прекрасное настроение. Что мешало Хибари просто предохраняться? Он серьезно хотел ребенка или, как Хром, наивно полагал, что она не в состоянии забеременеть? Если бы они просто трахались в перерыве между выяснениями, в каких они все же отношениях, ничего страшного не было бы. Но вот сраный ребенок портил все. С этим срочно нужно было что-то делать.

***

Хибари удалось закончить с делами быстро, несмотря на то, что новейшее изобретение Джанини коротнуло и едва не подожгло все здание. Савада долго разорялся, что перестанет финансировать бесполезные исследования, а потом так же долго утешал расстроенного изобретателя, стоявшего над грудой хлама. Этим можно сказать, что день прошел крайне непродуктивно, и по пути в Намимори Тсуна беспрестанно ворчал, обновляя почту, переполненную сообщениями от многочисленных агентов.

В последнее время он и впрямь выглядел совсем усталым и разбитым. Часто украдкой зевал, потирая веки, стал больше прикладываться к бутылке с виски, и его лицо начало напоминать мордочку панды из-за темных кругов у глаз.

Хибари проводил его до дома, выпил с ним немного, обсудив дела, и предупредил, что если он не поспит, отправит его в вечный сон, где он сможет вдоволь отдохнуть. Тсуна клятвенно пообещал, что сегодня прям точно выспится и почту даже не откроет, но Кея ему не поверил – трудился Савада всегда на совесть, не жалея себя. Так уж повелось с самого детства, когда его против воли запихнули в мир мафии, и ему пришлось нести ответственность за жизни других людей, а порой даже – и за целый мир.

Не то, чтобы Хибари заботился о Саваде, просто продуктивность его работы снижается, когда он борется с усталостью и страдает от недосыпания. А Кея очень не любил безрезультатную работу.

На парковке он внезапно столкнулся с Юи, она наблюдала за ним, стоя у ворот. Заметив, что он ее увидел, она подошла и приветственно кивнула.

– Добрый вечер, Кея-сан, – жизнерадостно произнесла она так, словно не было между ними неловкого разговора. – Поздравляю вас с помолвкой!

Хибари смерил ее равнодушным взглядом и открыл дверцу машины.

– Тебе пора домой. Позаботься об отце, пока матери нет.

Юи поймала его за локоть, вставая между ним и автомобилем, и решительно заглянула ему в лицо. Хибари вопросительно вскинул брови, терпеливо останавливаясь.

– Я хотела извиниться перед вами за то, как вела себя, – склонила она голову, по-прежнему сжимая его руку. Говорила она ровно и спокойно, что Кее несомненно нравилось: она всегда радовала его своей смелостью и некими зачатками хладнокровия, коих в его собственном отпрыске не наблюдалось. Поэтому он благосклонно кивнул, давая понять, что инцидент исчерпан. Вопреки ожиданиям, она его не отпустила – наоборот, стиснула крепче и ткнулась лбом в его грудь. – Спасибо, что тренировали меня, Кея-сан. Я много от вас узнала. Но я думаю, что нам больше не стоит вместе заниматься, – ее голос звучал глухо, но по-прежнему уверенно, что намекало на заранее подготовленную речь. – Может, это подростковые гормоны или восхищение, которое я путаю с любовью, но мне так будет легче, да и вам тоже не придется испытывать неловкость. – Юи подняла голову и широко улыбнулась. Хибари даже едва заметно вздрогнул, увидев столь хорошо отрепетированное выражение веселья на ее лице. Она внезапно потянулась на носочках и звонко чмокнула его в щеку, а потом отбежала на несколько шагов и помахала рукой. – Спокойной ночи, Кея-сан! Передавайте мои поздравления Хром, ей очень повезло, – сказав последние слова, она развернулась и быстро скрылась в особняке, громко хлопнув дверью.

Хибари смотрел ей вслед какое-то время и лишь вздохнул, воздевая глаза к небу, на котором уже проступали первые звезды.

– Вот за что… – пробормотал он, садясь за руль. Несмотря на откровенное признание и легкое разочарование после прошлой беседы с Юи, он все равно был ею доволен. По крайней мере, она видела границы.

В отличие от…

Хибари скрипнул зубами и завел мотор. Ему не терпелось домой – впервые за очень долгое время.

Опускались сумерки, на улице стало свежо, и он открыл окно, наслаждаясь прохладным загородным воздухом.

Пиликнул мобильный, оповещая о новом сообщении, и Кея мельком прочитал его. Писал Катсу. И снова какую-то сбивчивую дребедень.

Вот почему его сын хотя бы в половину не такой, как Юи? Контраст между ними был нестерпимо ярким.

«Отец, мы можем поговорить? Я хотел спросить тебя насчет Хром. Она кое-что от тебя скрывает».

Никак Мукуро мозги ему основательно промыл. Неудивительно, что Катсу повелся, с его-то внушаемостью и наивностью. Хибари даже не знал, что больше его раздражало: слабость сына физическая или моральная.

Решив проигнорировать письмо, Хибари припарковался у дома. Барьер тревожно мерцал, переливаясь темными цветами. Значит, были гости.

Тревожно нахмурившись, он взошел по ступенькам и открыл дверь, настороженно вглядываясь в темноту. Хром должна была быть дома, но в окнах совсем не наблюдалось света.

Хибари поднял руку, собираясь зажечь кольцо, как вдруг на его глаза опустились маленькие ладони и раздался легкий смешок.

– Добро пожаловать домой, – поприветствовала его Хром, щелкая выключателем. Кея недовольно насупился.

– Что за детские игры?

– Да брось, я хотела тебя развеселить, – она приподнялась и потянула его за щеки в стороны. – Ты всегда такой мрачный, я хотела, чтобы ты улыбнулся.

– Глупый способ этого добиться.

Хром рассмеялась, обхватывая его за талию, и он приобнял ее, чувствуя себя не в своей тарелке. Такие нежности были ему непривычны, и он толком не знал, как на них реагировать. Мей всегда вела себя почтительно и не позволяла себе вольностей, а Хром просто обожала нарушать личное пространство.

Пусть это было чуждо, но определенно приятно.

– Устал? – спросила она, глядя на него снизу вверх. Хибари дрогнул уголками губ, прежде чем ответить.

– Нет. Разве что только от компании Савады. Как ты… – он опустил взгляд. – Как вы себя чувствуете?

Хром положила руки на живот и тепло улыбнулась. Кея постоянно напоминал ей, что их теперь трое, обращался к ней во множественном числе, и часто, поймав ее в объятия, гладил живот, опуская подбородок на ее плечо. Он стал более… ласковым, хотя это и проглядывалось в весьма незначительных на первый взгляд мелочах.

– Голоден?

Хибари кивнул, но, когда она потянула его в столовую, притормозил, перехватывая ее руку и утягивая наверх.