Текст книги "Отражение (СИ)"

Автор книги: SmileGin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Он и не подумает! – горячо возразил Катсу, и Мукуро едва сдержал усмешку. – Ну… может, он тебя и ненавидит, но должен понимать, что ты на такое не способен.

Все принимало безумно забавный оборот. Мукуро искренне веселился, слушая в свой адрес дифирамбы о своей чуть ли не святости, и в который раз удивлялся тому, насколько непрозорлив был отпрыск Хибари, славящегося своей проницательностью даже ранние свои годы. Это вызывало… чувство жалости, перемешанной с легкой неприязнью. Увы, Мукуро недолюбливал глупых людей и скидку на возраст не давал.

Он мягко отстранился и направился к микроволновой печи, Катсу сел за стол, с интересом наблюдая за его нехитрыми действиями. Когда рядом был Мукуро, всегда становилось спокойнее на душе, уютно.

– Это из-за меня, ты тут ни причем. Отец распланировал мою жизнь вплоть до мелочей, и ты в нее явно не вписываешься. У меня ведь… невеста есть. Как бы.

– Ты о дочери Савады? Шустрая девчонка, симпатичная. Хорошо, что в мамочку пошла, внешность Тсунаеши породу не испортила. – Мукуро щелкнул кнопкой включения и, повернувшись к Катсу, скрестил на груди руки. – Отличная партия. Детишки будут просто прелесть. Да и в плане слияния крови тоже вполне удачно: не представляю, что за адская сила достанется карапузику.

– Не говори глупостей, – покраснел Катсу. Его задел беспечный тон, которым Мукуро рассказывал ему о его предположительной будущей жене. Как будто его это совсем не волновало. Как будто ничего между ними не было. – Я даже не знаю, буду ли я жениться вообще или нет. Теперь, когда отец… отказался от меня, я не знаю, выполнять этот дурацкий план или нет.

– А почему бы и нет? У вас с Юи ведь вполне хорошие отношения, не так ли?

Это даже доставляло удовольствие. Поддевать, наблюдая за реакцией, тешить свое самолюбие…

Катсу выглядел растерянным и огорченным, сразу весь поник, отвел потухший взгляд. Это и раздражало, потому как Мукуро все еще не привык к его идентичной схожести с Кеей и потеряться было легко, и веселило одновременно. Изображать из себя чувствительного мафиози с большим сердцем оказалось довольно увлекательно.

– Может, и женюсь, – запальчиво бросил Катсу и ринулся к двери, но Мукуро со смехом перехватил его на полпути и прижал спиной к себе, без труда подавив вялое сопротивление.

– Какой же ты обидчивый, а?

– Я тебя не понимаю. То, что было… ну, тогда, в ванной… – Он вдохнул поглубже, собираясь с духом, и поднял голову, чтобы видеть глаза Мукуро. Тот ласково смотрел на него, легко улыбаясь, и кончики его мягких длинных волос, касаясь лица, щекотали кожу. – Это было просто так? На один раз?

– А как ты хочешь?

– Почему ты не отвечаешь прямо? Всегда увиливаешь.

– А ты почему?

Катсу сердито засопел, опуская голову, и попытался выбраться, но Мукуро играючи его удерживал, тихо посмеиваясь над самым ухом. Пришлось оставить бесполезные попытки, и он ненадолго притих, согреваясь в чужих объятиях.

– Мне нравится с тобой быть, – признался мальчик, беспокойно водя пальцами по рукам Мукуро, обвитых вокруг его талии. – Кроме Юи, я ни с кем больше так не общался. Но она… не так сильно мне нравится. То есть, я ее люблю, но не так как тебя… Нет, я тебя не люблю, просто… Нет, люблю, конечно, но как друга… Или… нет, подожди…

Мукуро надоело слушать его бессвязный лепет и он просто заткнул его поцелуем. Катсу удивленно промычал ему в губы, дернувшись от неожиданности, но тут же расслабился, прикрыл глаза и едва не обмяк в его руках. Податливость слегка опьяняла, знакомые черты лица приносили несказанное удовольствие, и он был рад обманываться.

– Долго мне еще вас ждать?! – раздался из коридора возмущенный голос Кена, и Катсу резко отпрыгнул, тяжело дыша и раскрасневшись. – Я аж уснул, пока сидел.

– Ну ты как раз вовремя, – невозмутимо ответил Мукуро, открывая дверцу микроволновки. – Поможешь отнести наши яства к столу.

– Пирог с тунцом! – радостно воскликнул Кен, бросаясь на еду так, словно голодал три недели. – Спасибо, Мукуро-сама!

– Да ради бога. – Он кивнул Катсу, украдкой глянувшего на него. – Идем, расслабимся перед телевизором, подеградируем немного.

Кен умчался вперед, вооружившись двумя подносами сразу, и Мукуро потащил Катсу следом. Ему не терпелось остаться с ним наедине.

***

В доме стояла мертвая тишина, лишь из сада доносился стук бамбукового фонтана. На кухне все уже было прибрано, и Хром, вздохнув, поднялась по лестнице на второй этаж.

Хибари нашелся в своем кабинете: он сидел за рабочим столом и что-то печатал, изредка отвлекаясь на чтение каких-то бумаг. В этом был весь он – после произошедшего преспокойно сидел и работал, невозмутимый и собранный.

– Ничего сказать не хочешь? – спросила Хром, облокотившись на дверной косяк. Приходилось лишь гадать, достаточно ли грозно она выглядела со стороны. Хибари, кажется, ее вид не впечатлил. Он глянул на нее поверх монитора и вернулся к прежнему занятию.

– А должен?

– Думаю, да.

– Я никому ничего не должен, тем более, тебе. Я ведь тебе не раб, – повторил ее же слова Кея, даже не удостоив ее взглядом.

– Ты думаешь, это смешно?

– Ты мне мешаешь. Не могла бы выйти и заняться чем-нибудь?

Хром в пару шагов преодолела расстояние до его стола и с силой захлопнула крышку ноутбука. Сердце билось как бешеное, она и думать не могла, что когда-нибудь осмелится на подобное. Ей до сих пор порой было страшно просто в присутствии Хибари, так что после подобного она была ни жива, ни мертва, но пыталась храбриться.

Кея медленно убрал с клавиатуры руки и так же медленно – а может от страха ей просто так казалось – поднял на нее непроницаемый твердый взгляд.

– Ты в моем доме. Не ставь мне условия. Если тебе что-то не нравится, я тебя не задерживаю.

– Вот так вот просто? – дрожащим голосом спросила она, не отводя глаз в сторону, изо всех силы пытаясь выдержать давление. – Так ты решаешь проблему в отношениях с людьми?

– У меня нет никаких проблем. – Он хотел поднять крышку ноутбука, но она снова ее захлопнула и придавила сверху ладонью.

Хибари поднялся и, обойдя стол, прошел к двери.

– Куда ты собрался?

– Работать. Здесь, видимо, мне это не суждено делать.

Его выдержке завидовали и восхищались очень многие, и лишь близкие к нему люди бились в бессильной злобе, натыкаясь на ледяную стену равнодушия.

– Почему ты такой? – тихо спросила Хром, глотая противный комок в горле. Хибари остановился, слегка повернув в ее сторону голову. – Почему не можешь быть нормальным?

– Так что тебя держит? Разве не такого меня ты выбрала? Или я, по-твоему, когда-то был совсем другим? Не бери на себя слишком много – ты меня изменить не сможешь.

– Неужели тебе не жаль собственного сына? Он ведь так тебя любит!

– Жалость – удел слабых. Мой сын не должен вызывать жалость, и для него не существует никаких привилегий – наоборот. И, как я уже сказал, это травоядное моим сыном зваться не имеет права. На этом разговор окончен.

– Я еще не договорила.

– Я все услышал.

– Если он не вернется, я тоже уйду.

– Тебе стоит выбирать угрозы пострашнее, если надеешься меня напугать.

Такой униженной она еще никогда себя не чувствовала. Она знала, что будет тяжело и, казалось, была готова ко всему, но – нет. Неужели он и с Мей так обращался? Она никогда не рассказывала ни о чем подобном. Неужели она терпела и молча глотала обиду? Или он с ней был более ласков? Почему он внимателен и нежен лишь, когда они…

– Вот в чем дело… – усмехнулась она и, пройдя к двери, повернулась лицом к Хибари. – Тебе стоит снимать себе проституток, они-то явно вопросов лишних задавать не будут.

– Что за чушь? – процедил Хибари и ринулся за ней. Хром быстро спустилась по лестнице, изо всех сил сжимая губы, чтобы не разрыдаться, но у самого выхода Кея поймал ее за локоть и с силой прижал ее к стене – чуть ли не швырнув в нее спиной. Он с легкостью пресек ее попытки отбиться и устало вздохнул, когда она успокоилась и отвернулась, пряча залитое слезами лицо. – Почему ты не слушаешь меня? Хотя бы ты…

Она удивленно посмотрела на него, вытирая рукавом глаза. Хибари отпустил ее и нервно прошелся по коридору. Она никогда прежде не видела его в таком состоянии. В какой-то момент его рука потянулось к нагрудному карману, но он тут же отдернулся, выпрямляясь и твердо глядя прямо на Хром. Она затаила дыхание, ожидая, возможно, удара. По лицу Хибари никогда нельзя было определить, что он собирается сделать: с одинаковым выражением он и убивает, и набрасывается с поцелуями.

– Думаешь, я держу тебя здесь, как обслугу? Ты в своем уме, женщина? – ровным спокойным голосом произнес он. – У меня одно правило: все делается так, как скажу я, и оно одинаково для всех жильцов и посетителей дома. Это несложно ведь понять. – Он помолчал. – Если ты сомневаешься в серьезности моих намерений, то почему бы тебе не выйти за меня замуж?

Хром сначала показалось, что она ослышалась.

– Кольца нет, выберешь – скажешь, – так же бесстрастно продолжил он, словно говорил о походе в продуктовый супермаркет.

– Ты… серьезно? После всего… этого, ты предлагаешь мне… ты спятил. – Хром толкнула его и принялась обуваться. – Ты спятил. Еще больше, чем раньше, ты псих.

– Не думал, что сейчас женщины так показывают свою радость.

– Да ты, верно, шутишь! У тебя сын непонятно где, ты его выгнал из дома! Ты помыкаешь мной, пренебрежительно относишься, и при этом думаешь, что я со счастливым гиканьем побегу мерить белое платье?

– Я предпочитаю классическую японскую свадьбу.

Хром схватилась за голову, чувствуя, как она начинает раскалываться.

– Ты даже не знаешь, что такое семья, а предлагаешь ее создать. Что творится у тебя в мыслях, я не понимаю.

– Так расскажи мне. Я никогда не совершаю ошибок дважды.

– Твоя прежняя семья – ошибка? – не веря своим ушам, уточнила Хром. Злость и обида за подругу так и клокотали внутри.

– Скажем так – черновик.

– Боже… с кем я связалась? Знаешь, Кея, теперь Я думаю, что нам не о чем говорить. – Она взялась за ручку двери. Страшно хотелось уйти, просто сбежать из этого места и встать под душ. Было так мерзко, что ее буквально тошнило. Как она могла быть такой дурой, чтобы поверить в то, что в этой семье она сможет что-то изменить? Хибари был непробиваем, и если в работе и сражениях это играло ему на руку, то в обычной жизни приводило лишь к такому исходу. Невозможности с кем-либо сосуществовать.

Хибари снова взялся за ее руку, но она влепила ему пощечину и, сама испугавшись своего поступка, выбежала за дверь.

– Красноречиво, – хмыкнул Кея и, поправив сбившийся галстук, взглянул на часы. Стоило все-таки сходить на базу и проверить, как идет работа.

***

Вечер прошел замечательно. Катсу даже смог позабыть ужасный обед дома, и искренне веселился все время, что они смотрели фильмы. Кен забавно жестикулировал и ругался на героев киноленты, потрясал кулаками и прятал лицо в ладонях в страшные моменты, и наблюдать за ним было так забавно. Мукуро заразительно смеялся над ним, беззлобно подшучивал и украдкой переплетал под пледом их с Катсу пальцы, заставляя его краснеть и смущаться.

Чуть позже, Кен вытащил упаковку пива, и Мукуро даже разрешил Катсу немного пригубить. Тот долго упирался, но в конце концов сдался. Его быстро развезло – еще до того, как ему запретили, и остаток вечера он послужил объектом шуток Кена, сохранявшего удивительную трезвость.

Ему было весело, хотелось смеяться и плакать одновременно – кажется, он так и делал – перед глазами все медленно крутилось, расплывалось, и в голове было пусто-пусто, и глухо, как в бочонке с ватой.

В какой-то момент он выпал из реальности, а потом очнулся уже совсем в другом месте. С трудом оглядевшись, он понял, что они вернулись в квартиру Мукуро.

– Дааа… теперь меня официально можно назвать плохим примером и ужасным учителем, – будто издалека доносился его голос. – Давай-ка, я помогу тебе раздеться.

– Ты знаешь, а я тебя люблю, – заплетающимся языком сказал Катсу, когда с него снимали помятую (отец бы убил) рубашку. Мукуро замер на мгновение, а потом усмехнулся.

– На какие подвиги способен толкнуть алкоголь. Ты поосторожней, а то я тебя так поить каждый раз буду, – пригрозил он, и Катсу отчаянно замотал головой, обнимая его руку.

– Это правда. И алкоголь тут не причем.

Мукуро он начинал немного раздражать, но тело требовало удовлетворения после кошмарной мучительной ночи, и он приподнял его лицо за подбородок, жадно вглядываясь в знакомые черты, в глаза, подернутые пьяной поволокой.

– Заставил ты меня пострадать сегодня, ублюдок, – с улыбкой сказал он, мягко опрокидывая его на постель. Катсу поморщился, но обнял в ответ, глубоко и медленно дыша.

– Мукуро… – протяжно простонал мальчик, и Мукуро накрыл ладонью его рот, вновь сбиваясь с нужного настроя. Он закрыл глаза, представляя настоящий объект страсти, и прижался губами к открытой шее Катсу, скользнул вниз, к ключицам и медленно вздымающейся груди.

Он оторвался ненадолго, чтобы расстегнуть ремень и брюки, и, дрожа от нетерпения, раздвинул его ноги. Желания распыляться на телячьи нежности у него не было, да и Катсу совсем было не до этого, так что он безо всяких прелюдий вошел в него, с силой сжимая остро выступающие косточки таза. Катсу вскрикнул, хватаясь пальцами за скользкие простыни, и испуганно уставился на него уже прояснившимся взглядом.

– Тихо-тихо, – ласково прошептал Мукуро, склоняясь к нему и неторопливо протискиваясь глубже. Катсу скулил и болезненно мычал, мучительно сведя вместе брови, но, тем не менее, не сопротивлялся, обнимая его, выгибаясь и прижимаясь теснее. Хотелось отстраниться от него, необходимо было видеть его лицо, потому что его голос отвлекал, сбивал, раздражал. – Хибари…

Он медленно наращивал темп, опустив руку на полувставший член Катсу, судорожно дышал ему в шею, касаясь губами нежной юной кожи. Он вновь цеплялся за сотканную, пока еще слабенькую, цепь, собранную в их прошлый раз, переживал его эмоции, которые тот испытывал в данный момент, наблюдал за собой со стороны…

Все было не то. Несмотря на донельзя приятные ощущения, он испытывал острую неудовлетворенность. То ли дело в выпитом, то ли, что более вероятно, в том, что под ним находилась все лишь замена, хотя оригинал был совсем недавно рядом – так близко, что даже в воздухе словно сверкали искры и все еще щекотал нос запах его одеколона.

Он рывком вышел, заставив Катсу вскрикнуть от неожиданности, и грубо перевернул его на живот, надавливая ладонью на затылок и раздвигая коленом ноги. Завтра пацан все равно вряд ли вспомнит о подробностях ночи, так что можно было не церемониться.

Мальчик замычал в подушку, когда Мукуро снова толкнулся в него, и так сжался, что перехватило дыхание и стало даже немного больно. О, это были знакомые, хоть и затертые давностью лет, ощущения, и хоть приятными их назвать было сложно, ему снесло голову напрочь. Он глухо простонал имя Хибари, совершенно потерявшись, и задвигался так, что кровать едва ли ходуном не ходила. Ему хотелось больше и больше, он пытался войти как можно глубже, не особо замечая, что Катсу буквально выл и начал активно отбрыкиваться.

– Больно!.. Хватит, – обливался он слезами, почти оглохнув от собственных криков и стонов. Он плохо понимал, что происходит, чувствовал лишь адскую свербящую боль и кусал подушку, моля про себя, чтобы все поскорее закончилось. Он слышал лишь скрип деревянных ножек о пол и влажные звонкие шлепки, когда бедра Мукуро с силой вжимались в его ягодицы.

– Обещаю, потерпи немного, и боль уйдет, – процедил Мукуро, натягивая его на себя, сдувая налипшие на лицо волосы и прекрасно зная, что никуда боль не уйдет. Это был предел его терпения – после того-то издевательства, которое ему устроил Савада, отправив их с Кеей в совместную поездку, и даже если бы он захотел, то не смог бы сдерживать себя в рамках.

В какую-то минуту, уже испытывая предоргазменную волну удовольствия, он понял, что Катсу потерял сознание.

Такое он вряд ли забудет наутро. Мукуро было лень придумывать себе оправдание, мышцы словно свинцом налились. Он замер, отходя от яркого и бурного, но разочаровывающе короткого, оргазма, и медленно вышел, проверив на всякий случай, что не нанес ему никаких серьезных травм.

– Я же говорил, что отыграюсь, – удовлетворенно выдохнул он про себя и потянул его за плечо, переворачивая на спину. – Какая красота, как ее не запечатлеть? – Он потянулся к мобильному и сделал несколько соблазнительных для него снимков. – Какая жалость, что четырнадцать лет назад у нас не было таких гаджетов. – Мукуро пролистал получившиеся снимки и остался доволен: не слыша голос, не видя выражения лица, Катсу был действительно копией своего отца.

Он устало опустился на постель и обнял его, притягивая к себе. Заставить этого мальчишку поверить в любую чушь было довольно просто, поэтому причин для беспокойства не находилось.

Мукуро всегда получал, что хотел, даже если этого приходилось добиваться долго и нудно. А по пути к желаемому можно и перебиться второсортным продуктом.

========== Глава тринадцатая. О признаниях и плане “Б” ==========

Мукуро проснулся первым, очень рано, далеко засветло, быстро принял душ, затолкал в стиральную машину испачканную простынь, которую без особого труда вытянул из-под разомлевшего Катсу, и сварганил нехитрый завтрак – в знак примирения и «искреннего» раскаяния. Он и впрямь перестарался накануне, едва не покалечил парнишку, но, черт побери, это того стоило.

После мучительной ночи в отеле он славно отвел душу.

– Катсу, – шепнул он, склонившись к его лицу, – пора вставать, тебе в школу.

Мальчик засопел, недовольно хмурясь, и хотел было отвернуться, но Мукуро уверенно задержал его, схватившись за плечо.

– То, что ты теперь не под лазерным прицелом своего опасного отца, не значит, что я позволю тебе прогуливать занятия. – Он пересел на краешек кровати, склонился над Катсу и на мгновение замер, откровенно любуясь его лицом. Он никак не мог перестать удивляться его схожести с Кеей; пора бы уже свыкнуться с их абсолютной идентичностью, но всякий раз, глядя на него, он не мог избавиться от сравнений, от раздражающего чувства обмана, от желания обманываться… – К… Катсу, хватит спать, – потребовал он, потрепав его за щеки. Если мальчишка не поторопится и не проснется, то вероятность повторения прошлой ночи возрастет в сотню раз.

Мукуро легонько пробежался пальцами по его ребрам, и Катсу неожиданно брыкнулся.

– Оо… кто-то боится щекотки? – усмехнулся Мукуро и, навалившись на него, принялся щипать его за бока. Катсу мужественно терпел какое-то время, а потом начал дергаться, сердито фыркать, и, в конце концов, захохотал.

– Хватит, Мукуро! – охрипшим голосом молил он, захлебываясь смехом и едва не падая с кровати. – Ну хватит!

– Я нашел слабую сторону нашего мальчика, – почти пропел тот, даже не думая ослаблять хватку.

Они свалились на пол, и Катсу болезненно заойкал. Тогда Мукуро схватил его в охапку и уселся поудобнее, облокотившись спиной на кровать.

– Ты не злишься на меня? – серьезно спросил он, держа наготове слова извинения и оправдания.

– За что? – полюбопытствовал Катсу, задрав голову, и поверг этим Мукуро в ступор.

Хм… учитывая количество выпитого накануне, мальчишке могло просто-напросто отбить память. Ух, такой удаче можно искренне порадоваться.

– Я… был немного груб с тобой вчера, – раскаивающимся тоном произнес Мукуро, виновато глядя ему в глаза. Катсу призадумался и покраснел, отводя взгляд.

– Ну да… я немного чувствую, – смущенно ответил он, неудобно поерзав, – но это ничего, да? В смысле, ты же сказал, что… соскучился. Вот…

– Конечно, соскучился! – с жаром воскликнул Мукуро, зарывшись лицом в его волосы. Довольная улыбка с его лица никак не могла сойти. Да он просто везунчик! – И перестарался. Мне очень-очень жаль, но мне было безумно хорошо.

Катсу напряженно замер, почувствовав его дыхание на своей шее, и тихонько простонал, когда Мукуро прижался губами к коже чуть ниже затылка.

– Эй, мне вообще-то в школу нужно, – неуверенно одернул он, жмуря глаза и слегка отодвигаясь.

– Что-то всегда пытается нас разлучить. Горько.

– Перестань, я же всего до трех. Боюсь, что не получу достаточно баллов из-за прогулов. Если меня не допустят к экзаменам… будет плохо.

– Ну и что? Будешь работать на меня.

– Эй, ты вообще должен меня воспитывать и учить, а ты наоборот!

Мукуро растрепал волосы смеющемуся Катсу и подвинул к нему поднос с яичницей и беконом. Мальчик задумчиво уставился на завтрак.

– Отец терпеть не мог яйца, – признался он, заметно сникнув.

– Это потому что у него их более, чем достаточно.

Катсу прыснул, уронив вилку, и пихнул его локтем, принимаясь за еду.

Он только сейчас понял, сколько всего нового его ждет за пределами его прежнего скудного мирка, ограничивающегося домом, школой и скучной базой. Рутинный, серый мир лопнул и заиграл яркими красками, и ничего страшного в нем, оказывается, не было, как он считал прежде. И главное – у него появился Мукуро, с которым было уютно, спокойно и весело. Он словно выбрался из тюрьмы, и впервые познавал внешний мир.

Он старался, пытался соответствовать заоблачным требованиям отца, надеялся на жалкие крохи его внимания, мечтал увидеть его улыбку, хотел, чтобы он мог им гордиться… Так сильно старался, что забыл про самого себя.

Он никогда не чувствовал себя таким счастливым.

Мукуро наблюдал за ним, отчетливо понимая, буквально читая его мысли. Будь он чуточку добрее или отзывчивее, ему, может быть, стало бы его жаль, но, увы. Его раздражали эмоции Катсу, но он признавал, что это ему весьма помогало в выборе дальнейших действий.

– Я правда тебя люблю, Кота-кун, – протянул он как можно безмятежней.

Катсу с трудом проглотил последний кусок и кашлянул в кулак, с трудом скрывая счастливую улыбку. Святая невинность.

– Я знаю…

А самоуверенности ему не занимать.

– И я… тоже.

Он сам потянулся для поцелуя, и Мукуро с охотой ответил, приобнимая его за талию.

– Если ты так хотел избежать уроков, то я тебя разочарую – ты в школу все равно идешь. Хотя мне бы этого очень не хотелось.

Катсу вздохнул, крепко прижавшись к его груди, и наконец-то принялся собираться.

***

Лениво текли дни, похожие друг на друга своей однообразностью.

Альянс пытался следить за Вонголой, Вонгола шпионила за Альянсом, Вария потихоньку убирала потенциально опасные мелкие группировки, и запах грядущей войны чувствовался все отчетливей.

Катсу пребывал в эйфории, живя у Мукуро. Они много веселились, путешествовали по Японии, активно пользуясь способностью перемещения, и, бывало, сутками занимались любовью, после чего Катсу какое-то время с трудом мог передвигаться. Он дошел до стадии слепого обожания, буквально смотрел Мукуро в рот, и выглядел таким радостным, что порой невольно напоминал Ямамото.

Хибари так же успешно игнорировал его существование, никоим образом не вторгаясь в его новую жизнь. Мукуро от него отстал, и тот работал спокойно, позабыв о своих антидепрессантах. Иногда они с Катсу пересекались в коридорах базы, и он не удостаивал своего сына даже взглядом, из-за чего Катсу сперва сильно переживал, но вскоре смирился и научился не обращать на это внимание.

Хром будто зеркально отражала поведение Кеи и старательно избегала его самого, хотя он предпринимал вялые попытки выйти на связь. После всей этой драмы с его семьей Хром чувствовала себя неважно. Из-за переживаний – так она думала, пока не обратилась к Шамалу, чтобы он помог ей справиться с переживаниями и прийти в норму.

Трайдент внимательно взглянул на нее, когда она пришла к нему на второй прием, чтобы узнать результат исследования, и даже обошлось без привычных сальных шуточек и поползновений.

– Ну-с, милочка, поздравляю. Пять недель.

– В каком смысле? – вскинула она брови, продолжая приветливо улыбаться.

– А в каком еще может? – удивился Шамал, протягивая ей свеженькую историю болезни. Хром робко взяла в руки листы, но выронила их в тот же миг, как поняла, что именно он имел в виду. – Поздравлять будущего папу или нет? – спросил он, подбирая бумагу.

– Это, что, шутка? Я… я ведь не могу. У меня же органы… авария…

– Репродуктивные органы у тебя в порядке. Конечно, какая-то часть и держится за счет иллюзий, но, думаю, все должно пройти без особых осложнений. – Шамал вздохнул и подкатил к ней на стуле поближе. Хром от шока едва могла его слышать. – Кажется, ты не особо вникала в систему внутренних органов, когда перенимала технику Рокудо.

Хром машинально положила руку на живот и поднялась. Она даже никогда не думала о чем-то подобным, не питала никаких надежд, ведь знала, что у нее ничего не получится. Да, Мукуро ее вернул к жизни, создав ей искусственные органы, но… неужели это возможно?

– Ты живешь, благодаря иллюзиям в твоем теле, чего ж так удивляться из-за того, что тебе удалось забеременеть. Надеюсь, ты не задумала аборт.

– Нет. Не знаю… – она растеряно огляделась, будто что-то отчаянно искала, и снова села. – Что мне делать?

– Радоваться. Я буду наблюдать за тобой, так что ты в надежных руках. И можешь не беспокоиться, я не пристаю к женщинам в положении. – Шамал покрутил в пальцах сигарету, но, подумав, спрятал ее обратно в карман.

Хром перевела дух. Она до сих пор с трудом верила в то, что ей говорил Шамал, и медленно приходила в ужас. Она совершенно не представляла, что будет делать. Как ей реагировать? Кроме Кеи, у нее никого не было, но представить более худшего отца, чем он, было просто невозможно. Да и она ясно понимала, что с ним у нее ничего не получится, даже если она приложит все усилия, чтобы с ним ужиться. А в одиночку… сможет ли она? Обратиться к Тсуне, попросить помощи? Рассказать Мукуро и спросить его совета? Что ей делать?

Она поблагодарила Шамала и на негнущихся ногах добрела до машины. Безуспешно пытаясь включить зажигание, она уткнулась лбом в руль и расплакалась. Она должна быть счастлива, ведь это такая безграничная радость – быть матерью, но неизвестность ее пугала, и она не была уверена в собственных силах.

Хром улыбалась и рыдала одновременно, прижимая руки к пока еще плоскому животу, и никак не могла успокоиться. Ей было неимоверно страшно, но она уже чувствовала зарождающуюся в ней жизнь, поэтому речи об избавлении от ребенка даже не было.

Да… все-таки она хотела его. И сможет справиться со всеми испытаниями, что ей придется пройти до того момента, как она сможет обнять своего малыша.

Стук в окно заставил ее подскочить, вырваться из собственных мыслей, и она, быстро вытерев мокрые глаза, попыталась улыбнуться. Но натужная улыбка мгновенно стерлась с ее лица, когда она увидела нарушителя ее покоя.

Хром трясущимися руками задергала ключ, пытаясь завести машину, и Хибари (а это был именно он), закатив глаза, просто открыл дверцу и выудил ее наружу, без труда сломив ее сопротивление.

– Я не буду спрашивать, почему ты меня сторонишься, но это не значит, что мне не интересно, – спокойно произнес он, отпуская ее. Тем не менее, его взгляд красноречиво говорил о том, что он в не лучшем расположении духа. Это был редкий момент, когда его настроение читалось по лицу. – В чем дело? Почему глаза на мокром месте?

– Тебя это не касается, – огрызнулась Хром, отвернувшись в сторону.

– Ты бы еще мне язык показала. Что за выходки взбалмошного подростка? Я не люблю тратить время на глупости, вроде женских обид.

– А я тебя просила?

Хибари молча сверлил ее глазами примерно с полминуты, а потом вздохнул, скрещивая на груди руки.

– Что собираешься делать? – Его взгляд опустился вниз и на мгновение задержался на животе. – С беременностью.

Хром изумленно уставилась на него, а он усмехнулся.

– Неужели ты думала, что здесь – в Вонголе – что-то может происходить без моего ведома? Шамал мне позвонил раньше, чем сказал об этом тебе, так что сильно не удивляйся.

– Я не собираюсь тебя обременять, – звенящим от злости голосом заявила девушка и попыталась открыть дверь, но Хибари легким движением захлопнул ее, ясно давая понять, что время окончания разговора выбирает не она. – Это моя забота. И моя ответственность. Я ничего от тебя требовать не собираюсь.

– А ты бы и не смогла, – отрезал Кея и недовольно нахмурился, заметив выходящих с базы сотрудников. – Садись в мою машину, поговорим.

– Это не к чему. Все разговоры с тобой заканчиваются одинаково.

Хибари свирепо взглянул на нее.

– Садись. В машину, – произнес он таким тоном, что ноги сами понесли ее к припаркованному рядом автомобилю. Она никогда не могла предугадать его действия, поэтому заранее боялась. Тем не менее, когда Хибари, уже в машине, повернулся к ней, она встретила его твердым уверенным взглядом. – Надеюсь, ты теперь понимаешь, что отказаться не можешь?

– Отказаться от чего?

– От того, что я тебе предлагал. – Хибари расстегнул пиджак и вынул из внутреннего кармана бархатную коробочку. Хром нервно выдохнула. – Я не бросаю слов на ветер.

– Я… ты вообще в своем уме? Или это я сошла с ума, а твои выходки считаются абсолютно адекватными? Я уже сказала тебе – нет.

– У тебя было время подумать получше. А теперь ты должна понять, что у тебя только два варианта: «да» и «да, хотя я не хочу».

– То есть, выбора у меня нет, – усмехнулась Хром, даже не удивившись его словам. – Ты в курсе, что нарушаешь закон, принуждая меня?

Хибари посмотрел на нее с нескрываемой иронией. Да и она сама понимала, что от отчаяния ляпнула полнейшую чушь. Принуждение для человека из мафиозной семьи… ну, по сравнению с другими преступлениями, это выглядит совсем детским проступком.

– Я не хочу такую семью, – тихо произнесла она, втянув голову в плечи. Хибари поднял на нее ничего не выражающий взгляд. – Такую, какая была у вас… с Мей. Не хочу своему ребенку такой участи, которая досталась Катсу. Ты ведь даже не знаешь, что с ним сейчас и где он!

Кея молчал. Для Хром уже этого было достаточно. Он не изменится, никогда не пойдет на уступки, не станет образцовым отцом и примерным мужем. Он создан для другого мира, в который не было входа посторонним, и он ревностно защищал все границы.

– Для семьи недостаточно одной любви, тем более односторонней, – невесело улыбнулась Хром, схватившись за ручку дверцы. – Даже ты должен это понимать.

Хибари поймал ее за руку, и этот жест неожиданно показался… каким-то отчаянным, что ли. Хотя его лицо по-прежнему выражало ледяное равнодушие.

– Скажи мне… – сказал он и замолк на мгновение, – скажи мне, что именно тебя не устраивает. Я подумаю, что можно с этим сделать.

– Боюсь, получится слишком длинный список.

– Я выкроил время для того, чтобы выслушать их все. – Хибари явно разозлился и ударил по кнопке блокировке, закрывая все двери. – Ты немного переходишь черту, сама чувствуешь? Я никогда так не напрягался для того, чтобы просто услышать четкий ответ на поставленный вопрос.