Текст книги "Мир империи землян (СИ)"

Автор книги: Sleeping

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Видимо против пятнистой брони пришлых стрекатор оказался не очень полезен потому, что грудь друида была разворочена молниями, а на лице навечно застыло недоуменное выражение и полное непонимание происходящего. По дуге обогнув мёртвого хозяина, гоблин пошарил по более-менее уцелевшей части сада, нашёл несколько давленных плодов и тут же умял их. Убедившись, что больше не уцелело ни одной большой синей вкусняхи, Шмыга, осторожно, постоянно ожидая подвоха, приблизился к телу мёртвого эльфа. Ткнул его палкой. Эльф продолжил лежать неподвижно. Естественно, ведь он был мёртв. Шмыга понимал это, но веками внушаемый остроухими хозяевами страх одновременно и отпугивал мелкого гоблина и подначивал, дразнил его.

Набравшись храбрости, Шмыга ударил эльфа кулаком, потом пнул ногой и, наконец, плюнув ему прямо на лицо, гоблин впервые задумался о том, что ему, собственно, делать дальше.

Можно попробовать вернуться к своим. Поместье хозяев горит, а сами они лежат мертвецами. Вернуться можно, вот только…

Шмыга задумался. Он как раз и вызвался проникнуть в поместье не только ради уважения соплеменников, но и потому, что обычная, привычная жизнь сельскохозяйственного гоблина ему успела о надоесть до крайности, несмотря на его относительную молодость. Просто Шмыга был умным гоблином и, в отличии от многих других соплеменников, успел прекрасно понять, что ничего иного, никакой другой жизни ему не светит. Только одно и тоже, день за днём, год за годом. Кого другого подобная жизнь могла устроить. Но только не Шмыгу. Правда была одна проблема: он совершенно не знал как можно хоть что-нибудь изменить.

Поэтому и вызвался пролезть на запретную территорию. Не только для того, чтобы впечатлить и добиться благосклонности красотки из своего племени, сколько чтобы хотя бы на миг, на краткий миг, представить будто он сам управляет собственной жизнью и сможет её изменить, если захочет.

Как оказалось – не может.

Но всё изменилось с внезапным появлением пришлых прилетевших на тех огромных птицах, которые нефига не птицы.

Конечно, Шмыга боялся. Вот только то, что можно было бы назвать «страстью к приключениям» в нём было сильнее страха. Осторожно подобравшись к месту посадки тех странных штук, незамеченный часовыми, гоблин залез внутрь и спрятался между тяжёлых коробок. Спрятался хорошо и обнаружили его только уже когда вернулись обратно и принялись вытаскивать тяжёлые коробки. Пришлые о чём-то поговорили на своём языке, а после тот пришлый, что освободил и напоил Шмыгу передал его другому верзиле. Новый верзила внимательно посмотрел на Шмыгу и спросил: -Так что же мне с тобой делать?

Шмыга не ответил. Он не понимал языка пришлых и, разумеется, не понял вопроса, хотя, больше по интонации, догадался что это, скорее всего, был какой-то вопрос.

Впрочем, даже если бы он каким-то чудом понимал русский язык, мелкий гоблин не смог бы ничего ответить. Если честно, то он понятия не имел что дальше будет делать он сам. Куда тут ещё пытаться угадать что будут делать уже с ним.

Невозможно! Непонятно! А между тем события вокруг мелкого гоблина уже начали развиваться по своей собственной логике.

Глава 11. Задачи прикладной лингвистики

(девяносто четвёртый день с начала активной стадии вторжения)

Прямая радиосвязь между «большой землёй» и плацдармом в другом мире отсутствовала, но ведь можно записать передачу на носитель информации там, перевести сюда и уже здесь воспроизвести её снова. Старенький ноутбук подключенный к некоторой копии МИР-системы, разворачиваемой сейчас инженерами на «этой» стороне, выступал в качестве периферийного устройства. Его скромный и немного бледный экран служил окном входа в только начавшееся появляться цифровое отражение посёлка «Первый», как с подачи Сергея Андреевича Писарева, главы и хозяина ЧВК «Писатели», люди назвали своё первое постоянное поселение в другом мире.

Его основные жители – военные и учёные, в том числе прибывшие из других стран. Гражданских совсем немного: строители, рабочие, пожалуй, всё. Да и могут ли вообще быть гражданские лица в стране, отчаянно сражающейся за своё существование? То, что данный конкретный человек не участвует напрямую в боях и не стреляет во врагов из автомата не значит, что он не участвует в общей войне. Не принимает участие напрямую, но участвует опосредованно, трудом своих рук и ума. Жаром своего сердца, наконец.

Ведь мы все сегодня в одной лодке посреди бушующего океана, вдали от любых берегов. Утонет лодка – погибнут все. Выдержит, выстоит – будем жить. Значение имеет лишь сумма усилий, только общий импульс и не важно кто действительно вложил всю душу, кто, в самом прямом смысле рвал жилы, щедро разменивая собственное здоровье, а кто работал спустя рукава, в лучшем случае от звонка до звонка, с перерывом на обед и чай или вовсе немножко вредил. Всё решает только общая сумма усилий. Как всегда. Как во все времена.

Мы всегда были в одной лодке, только размер этой лодки немного варьировался – от отдельной семьи, до племени, потом нации, потом многонационального государства и, когда-нибудь в будущем, до всего живущего на земле человечества, а, может быть, и ещё дальше.

Всегда в одной лодке, в бесконечном океане в котором ночью отражаются звёзды. А может быть этот океан и есть настоящее море звёзд, по которому плывёт наша лодка – планета? Огромный чёрный корабль.

Какого имя ему?

Страна Россия? Федерация? Содружество всех народов и наций Земли – империя человечества?

Огромный чёрный корабль в пустоте звёзд. Холодное равнодушие космоса и жар наших сердец. Молодая, молодая империя землян. Настолько молодая, что она ещё не родилась, пока каждая страна, каждое государство плывёт в своей собственной ладье, не подозревая о том, что мы все находимся на одном большом судне. Более того: не слишком далёкие личности, застрявшие в давно прошедших этапах исторического развития, и вовсе продолжают воображать будто плывут на своих частных, крохотных, совсем маленьких, челночках с самыми разными названиями.

Но всё решит общая сумма усилий.

Старенький ноутбук крутил новостную подборку.

Дакотская трагедия – Соединённые Штаты утратили контроль над штатами северной и южной Дакоты. Ядерная бомбардировка по скоплению тварей в окрестностях захваченного ими Нью-Тауна внушила ложные надежды командованию ВВС СЩА, но не оправдала себя. Оставив в Нью-Тауне лишь малоценные и слабейшие особи изображать из себя мишени, орда разделилась на три части. Вопреки обычной тактике постепенного захвата территории, эти три части, однозначно возглавляемые разумными и очень хитрыми полководцами, невероятно быстрым и скрытым маршем дошли до городов Килдир, Хазен и Бойла. Не отвлекаясь на контроль местности или захват более мелких городков и посёлков, далее твари двинулись на Дикинсон и Нью-Салем. А оттуда на Форт-Йетс и Мобридж. При этом силы военных отвлекали и раздёргивали множество кадавров терроризирующих жителей в уцелевших посёлках. Хуже всего то, что исходный материал для массового кадаврофицирования чужие брали как раз из захваченных городов. Количество попавших в плен и переработанных в самые примитивные боевые кадавры мирных жителей исчислялось сотнями тысяч.

Наконец резкое наступление чужих было остановлено у Игл Бьютта где произошло массовое сражение двух танковых армий против огромных, похожих на мамонтов существ. Могучее телосложение позволяло тем на короткое время развивать крейсерскую скорость чуть ли не в сотню километров в час. Оббитые неизвестным металлом бивни легко пробивали насквозь лёгкую бронированную технику, а на танковой броне оставляли заметные вмятины. Жёсткая шерсть этих чудовищ позволяла им полностью игнорировать огонь из ручного оружия и даже из пулемётов, если только не совсем уж в упор и не из совсем больших калибров. Толстый слой подкожного жира служил неплохим амортизатором и дополнительным слоем брони. Разные кадаврофицированные мамонты имели различные особенности. У кого-то это могли быть вырастающие из спины руки-лианы или выстреливающий на несколько десятков метров язык или пришитые к телу тут и там плюющиеся кислотой, шипами или ещё какой-нибудь гадостью, растения. Кроме того, каждый мамонт был срощен с кем-нибудь из разумных, чьи головы торчали то у них из шеи, то прямо во лбу, между глаз. Такие мамонты-личи обладали умом не уступающим человеческому и взаимодействовали между собой на поле боя.

Словом, противник американским танкистам под Игл Бьюттом достался очень непростой. Ценой практической потери одной танковых армии, американцы смогли перебить мамонтов-личей, а прочей мелочёвкой занялись уже силы пехоты и артиллерии. В самих мамонтах попасть неуправляемыми снарядами было очень сложно, так как они постоянно находились в движении, часто меняя направление и скорость движения.

Активные неядерные бомбардировки в окрестностях Джеймстауна, Абердина и Редфилда также сумели выбить костяк тварей и позволили удержать названные города. Тем не менее, значительная часть территории обеих Дакот оставалась условно захваченной тварями. Там бродили многочисленные банды свежесозданных кадавров и туда отступили остатки разбитых орд. А из захваченных лесов Канады неиссякаемой толпой шли новые и новые пополнения.

В Южной Америке Боливия, Перу и Чили пали натиском тварей. Выжившие жители этих стран бежали в Аргентину, Парагвай и Бразилию наконец договорившихся о совместных действиях против чужих.

Индия превратилась в настоящий детский сад для тварей. Массово создаваемые кадавры как из живых, так и из относительно недавно умерших индийцев счёт которых уже шёл на миллионы стали настоящей головной болью для Китая. Пакистан первый применил ядерное оружие по территории бывшего противника, Китай подключился следом и только поэтому удалось сдержать напор тварей и получить время на превращения Непала и Бутана в оборонительные рубежи для китайской армии.

В Африке всё было не просто плохо, а очень плохо. Какие-либо государственные границы пали. Толпы беженцев кочевали по пыльным дорогам. За место на отправляющих из ещё державшихся прибрежных городов кораблях платили золотом чуть ли не по весу и дрались до крови. Счёт погибшим давно уже никто не вёл. Бывшие армии и воинские подразделения превратились в кочующие банды. Центр африканского континента захваченный чужими представлял собой рассадник кадавров и прочих тварей. Там больше не было место человеку.

Европа, общими усилиями, держала ежедневными, по несколько раз в день, бомбардировками медленно расширяющиеся очаги в Испании и Румынии.

Россия имела сразу три проблемы – на восточной границе с Китаем. Открывшийся там очаг сдавливал со стороны Харбина Китай, а русские пытались не допустить захвата тварями Владивостока. Гражданское населения из города на девяносто процентов эвакуировали, а сам город наши бойцы превратили в настоящую крепость.

Другой большой проблемой стали постоянные попытки тварей атаковать Сант-Петербург со стороны Финляндии. Финны не смогли справиться с открывшимся в их лесах очагом и толпы проходящих из него тварей в течении первых двух месяцев почти полностью захватили территорию страны за исключением её совсем северной части и крупных прибрежных городов Турку и Хельсинки, которые держались с помощью соседних государств. Со стороны бывшей Финляндии твари лезли в сторону России, создавая угрозу для Санкт-Петербурга и ряда более мелких городов и в сторону Швеции. Русские держались, создавая и укрепляя оборонительные рубежи. Шведы постоянно отступали, разменивая территории на время. Орды тварей ежедневно бомбили российские, европейские и натовские ВВВС. И в целом ситуация оставалась контролируемой, если бы не медленное, но постоянное отступление шведских войск, собранных из армии, полицейских сил, сил самообороны и так далее, но всё равно остающихся малоэффективными против иномирных тварей.

Кроме того, Россия имела ещё один очаг, открывшийся в области малонаселённых северных лесов. Но там, пользуясь как раз отсутствием мирного населения, вояки позволили себе волю постоянно долбить ракетами то открывающуюся, то закрывающуюся тропу, не позволяя той нормально функционировать и пропускать через себя сколько-то значимое количество тварей.

Ещё, все государства, по всей планете, столкнулись с постоянно возрастающей террористической угрозой. Способные менять облик, превращать людей в кадавры с частичным сохранением памяти или подчинить волю почти любого человека неизвестными способами, чужие диверсанты были страшно опасны и мало уловимы. По всему миру, шли постоянные, уже ставшие привычными, новости на тему подрыва очередного нефтеперерабатывающего завода, или атомной станции, или попытка убийства высшего командного состава, включая президентов стран, или попытка отравить водопровод крупного города и так далее.

Неутешительные новости. Человечество в целом сумело выдержать первый удар чужих, война затягивалась, но везде, за единственным исключением, люди либо держались, щедро тратя запас боеприпасов с военных складов, либо отступали, отдавая врагу земли в обмен на время. Крайне неутешительная тенденция. Единственное светлое пятно – их посёлок «Первый». Первый и, увы, пока единственный фортпост человечества в иных мирах.

…на правах хозяйки, так как они находились в её рабочем кабинете при госпитале, Аня закрыла ноутбук и дискуссия двух подполковников о том, какой тип оружия наиболее эффективен против мамонтов-личей замолкла не окончившись.

К своей бывшей начальнице Костя пришёл не просто так, а с гостинцем.

Сейчас этот гостинец, наряженный в перешитую под его размер, рубашку и обрезанные брюки сидел рядом с ними за столом. Хотя вазочка с конфетами была поставлена на стол исключительно ради него, но он предпочитал таскать конфеты из вазочки только когда никто на него не смотрит быстрыми, как удар копьём, движениями и прятал цветные фантики в карманах отчего, те раздувались больше и больше.

Сам Костя выглядел неплохо. Печать некоторой усталости на лице и повседневную, не самую нарядную, одежу полностью перебивала довольная улыбка. Причём затрагивала она не только рот, но и глаза, а значит являлась на сто процентов настоящей.

Аня, за то время пока он мучился со свалившимся ему как снег на голову гоблином, сумела стать чуть ли не главой всей медслужбы в «Первом». Сыграло свою роль и покровительство Сергея Андреевича и то, что многие чвк-шники помнили её ещё по калининградскому приграничном конфликту.

В другой мир Аня попала одной из первых и только поэтому имела преимущество в его исследовании. Начавшие прибывать значительно позже учёные обязательно знакомились с результатами её работы, как горячие пирожки разбирали собранные образцы, а, по началу, ещё и пользовались оборудованием госпиталя для исследований, пока для них готовили отдельное помещение и везли специализированное оборудование.

Словом, когда с большой земли начали прибывать другие врачи, то авторитет Крапивиной на месте был уже велик и нерушим. Сергей Андреевич поставил вопрос ребром, позвонил кому-то в Москве и попытавшийся выгнать молодую девчонку с насиженного места потенциальный главврач как приехал, так и уехал. А Аня осталась и работала вместе с другими медиками подготавливая больничные палаты к массовому приёму пациентов. То, что чужие не станут терпеть человеческий анклав на своей территории и рано или поздно попытаются его сковырнуть не сомневался никто. Вопрос только в сроках.

А пока гоблин, которого Костя назвал «Хватун» за необыкновенно длинные и цепкие руки, полностью оправдывая новое прозвище, стремительными движениями хватал конфеты из вазочки, когда те двое отвлекались и не смотрели в его сторону.

–Травма, я тебе поражаюсь! -качала головой Крапивина.

–Это нормально, -согласился Костя. -Я сам себе иногда поражаюсь.

–Нет, я в плохом смысле, -объяснила девушка.

–Что, собственно, не так?

В открытое окно на втором этаже вливались потоки свежего воздуха колебая занавески с легкомысленным рисунком в синий цветочек. Закрытая дверь рабочего кабинета надёжно отсекает больничную суету и звуки. Но запах остановить дверями невозможно. Запах лекарств смешивается с запахом дезинфицирующих средств. Влетающий в окно, хорошо прогретый уличным солнцем, воздух пытается рассеять его, но тщетно. Белизна стен и белые халаты на всех, кроме гоблина Хватуна потому, что из-за малого роста он смотрелся бы в обычном халате комично и нелепо, волоча его по полу за собой.

–Что не так? -переспросила Крапивина. -Ты что сделал первым делом, когда десантники презентовали тебе случайного гоблина?

–Накормил. Понятное дело, хочешь с кем-то познакомится и завести хорошие отношения – раздели с ним трапезу. У меня с завтрака оставались бутерброды с колбасой и чай в термо-фляжке. Ими мы с ними и пообедали.

Услышав про бутерброды, Аня взмахнула руками: -Господь всемогущий, Травма, ты ведь умный вроде бы человек!

–Да что не так? -вышел из себя Костя.

–Всё не так! Живое инопланетное существо с совсем неизвестной биохимией. А ты ему – бутерброды с колбасой. Что если бы он отравился?

–Так не отравился, -выставил руки открытыми ладонями вперёд Костя. -Этот прогламот вообще ест всё, что угодно и только добавки просит. Не смотри, что сам маленький, жрёт за двоих, будь здоров. Трескает так, что за ушами трещит.

В этот момент предмет разговора разгрыз очередную карамельку с громки звуком, чем привлёк к себе повышенное, но кратковременное внимание.

Аня спросила: -Уже знаешь, что все взятые в плен эльфы погибли?

Костя кивнул. Как раз вчера пара учёных хлыщей заявилась в расположение отряда и в ультимативной форме потребовали отдать им Хватуна потому, что он, дескать, остался единственным представителем чужих разумных форм жизни в их досягаемости.

Костя, как опекун маленького гоблина, послал господ учёных ловить собственных эльфов, если им требуется, а на его гоблина пусть не претендуют.

Учёные попытались надавить авторитетом.

Костя прикрылся Медведем и Пиратом. А также процитировал «маленького принца» Экзюпери: он, мол, в ответе за того, кого приручил.

Слово за слово, конфликт вышел за пределы отряда, вынуждая подключить я к его решению высокое начальство. Это самое начальство разобралось и постановило, что препятствовать товарищам учёным в их исследованиях, конечно нельзя и надо всемирно им помогать. Но и Экзюпери ерунды не скажет. А потому последнее решение в любых экспериментах и опытах с гоблином должен будет принимать его опекун, то есть товарищ Травма.

Косте решение страшно понравилась. Учёным не очень. Тем не менее сегодня утром он привёл своего подопечного чтобы тот прошёл общие анализы. Немного схитрив, Костя пришёл не в научно-исследовательский отдел, а к медикам.

–Чего, кстати, эльфы померли? -поинтересовался Костя. -Слишком много анализов у них взяли?

–Не беси меня, Травма!

–Ладно, ладно, не буду.

–Из чужих получились отвратительные пленники. Похоже каждый из них способен умереть, просто пожелав этого. Как только они поняли, что их не вызволят в ближайшее время, а мы всеми силами тянем из них информацию, так и ушли один за другим. Герои, млять, остроухие. Хуже того, среди них всегда может попасться кто-нибудь с каким-нибудь дополнительным органом. Так один ушастик умел выделять кислоту, обмазал ею замок, вышел сам, попытался освободить остальных, но, к счастью, там везде было видеонаблюдение и его тут же повязали снова.

–Биологическая цивилизация, -пожал плечами Костя. -У них, наверное, доп-органы продаются в свободном доступе как у нас радиодетали. Хочешь себе плевательную железу – пожалуйста. Хочешь ядовитую слюну – вообще легко.

Сильный порыв ветра дёрнул штору, но она тут же опала.

Костя поинтересовался: -Хоть что-нибудь выяснить удалось?

Лингвисты изучают записи их разговоров между собой. Говорят, что слишком мало, чтобы понять совершенно чужой язык.

–Хват, скажи мне кто такие эти лингвисты? -обратился Костя к гоблину.

–Ду-ра-ки, – по слогам, старательно, произнёс тот.

–Это что сейчас было? -опешила Аня.

Костя беспечно ответил: -Учим потихоньку язык. Преодолеваем лингвистический барьер. Налаживаем межкультурную или, получается, даже межвидовую коммуникацию. Я что? Я ничего! Не дипломированный специалист по языкам, обычный программист, причём даже бывший. В общем кручусь помаленьку.

Не обращая внимания на распустившего, перья собеседника, Крапивина уточнила у гоблина: -Ты меня понимаешь?

Тот молчал, глядел на неё своими большими, относительно общей площади лица, глазами и когда Аня уже собиралась разочарованно отвернуться, вдруг ответил скрипучим, как рассохшаяся дверь, голосом: -По-ни-мать.

Ещё немного подумав, гоблин добавил: -Хват ум-ный. Хват не дурак.

–Поразительно! -заключила девушка, резко разворачиваясь лицом к Косте: -Понимаешь, что ты вообще сделал?!

–Эм-м-м.

–Идём к научникам, срочно!

–Вообще-то мы пришли как раз к тебе. Кровь там сдать на анализ. Рентген пройти. Какие тут у вас ещё есть обследования чтобы без вивисекции? -уточнил Костя.

–К чёрту обследования, -вскочившая Аня заметалась по кабинету: -Наконец-то появился шанс узнать хоть что-то о том, с кем воюем! Почему они на нас напали? Что им нужно? Может быть есть какой-то способ закончить войну? Ну чего вы сидите, вставайте скорее!

Костя посмотрел на Хвата.

Хват посмотрел на Костю и тот кивнул. Тогда гоблин сгрёб остатки конфет себе в свободный от фантиков карман.

Аня, кажется, зарычала в раздражении от их промедления.

–Бешу? -сочувственно поинтересовался Костя.

–Даже не представляешь, насколько, -прошипела она.

–Всё, всё, мы уже готовы.

***

Со стороны происходящее смотрелась как сцена допроса следователями подозреваемого в присутствии его адвоката. Наверное, было даже довольно смешно, если смотреть со стороны. Самим участникам отнюдь не до смеху.

Помещение без окон. Электрическое освещение подчёркивает все грани и делает лица присутствующих более сухими и острыми чем на самом деле. Два сдвинутых стола вместе. Шесть стульев. На одном стуле лежит толстая подушка, на подушке сидит гоблин по имени Хват и он играет роль подозреваемого которого допрашивают.

Следователи, они же учёные, торопятся, перебивают друг друга, мешают. Наконец установили очередность вопросов. Пока один спрашивает, двое других вполголоса обсуждают уже услышанное или злобно косятся в сторону адвоката, роль которого исполняет Костя. Он не позволяет учёным слишком сильно наседать на своего подопечного. Время от времени требует устроить перерыв, принести еды или воды и вообще, по мнению двух учёных мужей и одной учёной дамы похожей на воблу в очках, только всячески мешает и замедляет процесс научного познания.

Последний человек в комнате – Крапивина Анна. Она несколько в двойственном положении. С одной стороны, учёные коллеги уже не раз просили её повлиять на этого «чвк-ашника». С другой стороны, Костя тоже просил её передать «господам учёным», что он сейчас с ними сотрудничает, а может и перестать сотрудничать и тогда они будут сами себе злобными буратинами.

Не зная кого поддержать и чью сторону принять, Аня размышляла над фразой «сами себе злобные буратины». Почему-то ей представлялась армия деревянных человечков с злыми лицами шагающих в ногу на параде по главной площади. И чтобы диктор объявлял что-нибудь вроде «теперь вы виде деревянные войска. В параде участвует краснознамённый, из сосны выточенный, полк имени папаши Карло!»

Аня даже помотала головой отгоняя странное видение. Пожалуй, здесь и правда душно. Может быть действительно на сегодня хватит?

Пока она отвлеклась, успел разгореться очередной спор.

–Посмотрите на него, он издевается! -возмущалась такая же сухая и учёная, как вобла в очках, дама. Её чёрные волосы завязаны на затылке в такой тугой пучок, что остаётся только удивляться как она вообще умудряется моргать.

–Сами вы издеваетесь, -парировал Костя. -Третий час уже пошёл, а вы отказываетесь сделать тридцатиминутный перерыв на обед. Хотите, чтобы у нас желудок к позвоночнику прилип?

–Какой обед?! Существо ело час назад. Вот, пустые тарелки стоят, их отсюда не уносили.

–Хват может быть и обедал, а вот я нет. Я тоже хочу есть, -заявлял Костя. -И сами вы «существа», а его зовут Хватун или, сокращённо, Хват. Можно уже запомнить, господа учёные?

–Хочешь есть – так иди покушай.

–И пойду! -агрессивно согласился Костя. -И Хвата с собою заберу.

–Думаете если вы из ЧВК, то и управу на вас не найдём? -спросил один из учёных.

–Я попрошу Медведя чтобы он рассмотрел все претензии, которые вы ему предъявите. А будете меня расстраивать, так я Пирата попрошу. Поверьте, на слово: лучше уж иметь дело с Медведем, чем с Пиратом! -грозился Костя.

–Товарищи, пожалуйста успокойтесь, -попросила Аня. -Все устали. На сегодня и правда достаточно, давайте продолжим завтра с того момента, на котором остановились.

Уже на улице, жадно вдыхая свежий воздух после закрытого помещения, Костя пожаловался: -Ещё и домашнее задание выдали. Ну как так?

–Мне кажется Хват вполне способен усвоить начала математики, -дипломатично ответила Аня. -Впрочем, если ты не хочешь с ним заниматься, то желающих полно.

–Сами справимся, -буркнул Костя.

Пока разговаривали, наблюдали за монтажными работами. К недавно вкопанному, судя по горкам ещё не разровненной земли, столбу, подъехала машина с выдвижной лестницей и добравшись до вершины столба техник принялся устанавливать там целую гроздь видеокамер подключая их к проводам.

Закончив дела, техник спустился.

–Ребят, чего делаете? -спросил Костя.

Техник и водитель на него недовольно покосились, потом с недоумением посмотрели на Хвата, на стоящую рядом Аню и расщедрились на ответ: -Систему общего контроля «пригляд» собираются внедрять. Вот, устанавливаем под неё оконечные устройства.

–«Пригляд», «Пригляд», -задумался Костя и щёлкнул пальцами: -Точно, это импортзамещённый аналог китайской системы «тысяча глаз всевидящего», верно?

Рабочие в таких тонкостях не разбирались.

–А сервера под МИР уже установлены? -спрашивал он. -Система развёрнута? В какой ревизии?

–Парень, ты иди давай такие вопросы контрразведке позадавай, -посоветовал техник намекая что беседа окончена.

Хват восхищённо проводил взглядом выпустивший струю дыма и двинувшийся с места автомобиль

Костя задумался.

Аня поглядывала на него и, не выдержав, спросила: -О чём думаешь?

–Да так, -он неопределённо махнул рукой в сторону пучка камер, смотрящих в разные стороны. -Интересно какую ревизию МИР-системы решили использовать? «Пригляд» не с каждой ревизией совместим. Да его и не закончили ещё вроде. Может решили в усечённом варианте для начала подключить?

Парень снова задумался.

В ответ на вопросительный взгляд Ани пояснил: -Есть у меня на дисках копии нескольких очень удачных ревизий, однако не пошедших в основной репозиторий. Думаю, вот сходить что ли к админам, посмотреть, что ставят, может быть предложить воспользоваться своим запасами.

–Так сходи, -посоветовала Крапивина.

–Мне будет сложно объяснить откуда у меня в личном пользовании оказались копии некоторых уникальных ревизий МИР-системы, -помотал головой Костя. -Кажется её исходные коды относятся к категории государственной тайны. Не помню точно. Контрразведчики люди занятые. Не будем лучше их лишний раз беспокоить.

–Учёные ду-ра-ки, -проскрипел Хват изрядно развеселив этим Костю.

–Чему только учишь ребёнка! -возмутилась Анна.

–Он не ребёнок, он гоблин. С другой стороны… Эй, Хват, а сколько тебе вообще лет?

Гоблин посмотрел на Костю, но ничего не ответил.

–Блин, точно! Ты же считать ещё не умеешь.

–Куда вы сейчас? -спросила Аня.

–На стрельбище. Пират обещал дать пострелять из настоящего автомата.

–Тебе? Медведь вроде говорил уже, что натаскал тебя до минимально приемлемого уровня?

Точнее боец с позывным «медведь» выразился немного иначе и смысл его высказывания сводился к тому, что пускать этого салагу в бой можно только после того, как закончатся все прочие женщины и дети. Но хотя бы застрелиться при попытке направить ствол в сторону противника рядовой Травма уже не должен.

–Не мне, -поправил её Костя. -Точнее я тоже постреляю раз такой случай, но разговор сейчас о нём.

–О нём? -удивилась Аня с новым интересом разглядывая гоблина. Засмущавшись от повышенного внимания, Хват спрятался за Костю держа его за штанину.

–Не поверишь, -продолжал рассказывать парень. -Он с первого раза собрал разобранный автомат. Сначала, конечно, смотрел как Пират с другим бойцом с позывным Вепрь на спор выполняют разборку-сборку оружия на скорость. Они там на что-то поспорили, уже не помню, на что конкретно. Хват залез на шкаф, чтобы лучше было видно и со шкафа внимательно наблюдал. Медведь ещё пошутил, что он «схватывает на лету», а Вепрь шутканул, на тему «пусть вот зелёный за судью будет, раз так внимательно смотрит».

Словом, они по паре раз выполнили разборку-сборку. Победил, кстати, Пират. Не успел Вепрь встать, как Хват прыгнул прямо со шкафа и на его только-только освободившееся место. И руки свои длинные к стволу тянет. Ребята ради смеха решили дать ему попробовать, а он взял и с первого раза всё правильно собрал. Конечно, не очень быстро, но с первого раза! Пират с Медведем потом долго не могли поверить, что я его до этого ничему не учил. Обещали даже дать пострелять мелкому. Я их на слове поймал и вот. Сегодня как раз договорились прийти.

–И-дём. И-дём, -потянул за штанину Хват, торопя своего большого товарища.

–Видишь, клиент торопится.

–Ладно, идите, -согласилась Аня. -Только завтра утром приведи его ко мне.

–Зачем?

–Всё-таки сделаем пару анализов.

Костя насторожился: -Каких ещё анализов?

–Не бойся, на этот раз обойдёмся без вивисекции. Максимум немного крови возьмём.

–Хват, что скажешь?

–Кон-фет-ты надо.

–Конфеты будут, -пообещала Аня.

–Шо-ко-ладные – хорошо, ка-ра-мельные – плохо, -уточнил свои требования хитрый гоблин.

–Договорились, будут тебе шоколадные конфеты. И никаких карамелек.

Заключив сей договор, высокие договаривающиеся стороны разошлись каждый по своим делам.

***

(сто десятый день с начала активной стадии вторжения)

Мастереса Виранаиэль, наместница Великой Матери, то есть, по факту, правительница целого мира, пусть не самого развитого и находившегося вдалеке от суетных столичных миров и почти всех прочих событий, включая объявленную Матерью большую охоту и вторжение с целью укротить дерзких низших и присоединить их мир к Древу. Вторжение, к слову, шло не самым лучшим образом. Потери, из числа представителей высшей расы, которые только и учитывались как потери, а не как трата самовосполняющегося расходного материала, уже в разы превысили самые пессимистичные предварительные расчёты. Временные рамки постоянно сдвигались в сторону увеличения. Следуя изначальному плану, вторжение уже должно было несколько недель как закончится, а по факту ему ещё конца и края не видно. Столичные миры лихорадило от подобных новостей. Но здесь, на периферии, вторжение в мир хумансов было последним, что занимало мысли Виранаиэль. Отчасти поэтому наместница так поздно среагировала на появление в пределах подвластной ей территории чужаков, что позволило им создать укреплённый плацдарм.