Текст книги "Мир империи землян (СИ)"

Автор книги: Sleeping

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

–Не знаю, -заколебалась жрица. -Возможно…

–Сотни миров, против одного единственного. Это даже не смешно, -отмахнулась мастереса. -В конце концов, если другого выхода не останется, будет собрана армия в десятки миллиардов низших, но ты сама понимаешь, что есть много способов лучше и элегантнее. Спасибо Лесу за предупреждение. Теперь у Матери есть время подготовить один из этих способов и воплотить его в жизнь.

Жрица призналась: -Всё-же не могу полностью избавиться от беспокойства. Возможно, это влияние Леса. Ты знаешь, он терпеть не может мёртвые машины, особенно если в их конструкцию заложен хотя бы намёк на самостоятельное принятие решений?

Гостья кивнула. Её было это известно. Лес терпеть не мог сложных неживых машин. Мать не выносила чужих богов. Высшая раса создана чтобы повелевать низшими. На этих принципах стоит и расцветает древо эльфов.

–Вспомни народ троллей, -привела пример жрица. -Они также были оценены как угроза из-за их способности самостоятельно ходить между мирами. Древо вторглось в их мир. Но сколь сложна была война с серокожими гигантами? Сколько ресурсов потеряло в ней древо?

–Ты слишком молода чтобы помнить войну с народом троллей, -напомнила мастереса. -Впрочем, как и я тоже. Это предания древних лет.

–История учит нас не совершать ошибок прошлого в настоящем, -ответила жрица.

–И чему конкретно учит история войны с народом троллей? Недооценка противника ведёт к повышенным потерям. В тот раз эльфы поторопились. В этот мы всё узнали заранее и у нас полно времени на самую тщательную подготовку. Но даже при всех неудачах войны с троллями, где сейчас их народ? Его нет! Точнее есть, но он настолько изменён скульпторами плоти, что некогда могучие великаны потеряли и рост, и силу, и прочную кожу, не говоря уже о той самой их способности из-за которой началась война. Мы отняли у них всё! Всё, включая память о прошлом. А нет памяти – нет надежды. Мать приказала превратить могучих троллей в жалких гоблинов, в пародию, в насмешку над поверженной расой. Они были воинами, теперь стали шутами и останутся такими впредь. Таково наказание за попытку сопротивляться высшей расе. Особенно если сопротивление было сколько-то успешным.

–Полетишь обратно сегодня или останешься у меня до завтра? -неожиданно сменила тему жрица.

–Пожалуй… останусь. Стоит мне вернуться к трону Матери с вестями об угрозе из нового мира, как закрутится такая суета, что мы вряд ли ещё сможем спокойно встретиться, подруга. Не в ближайшую четверть столетия точно.

–Прикажу младшим жрицам приготовить твой любимый ренью, -предупредила жрица. На секунду она закрыла глаза и открыла их снова.

С любопытством разглядывающая жрицу мастереса призналась: -Всегда завидовала той лёгкости, с которой тебе доступно мысленное общение.

–Впусти в себя Лес и тебе будет также легко, -рассмеялась жрица.

–Нет уж, столетия напролёт медитировать перед любым ростком мелорна не мой путь. Хотя «песнь жизни» у вас здесь замечательная. Признавайся, что ко двору матери храмы отправляют некондицию, а самое лучшее оставляют себе для внутреннего использования?

–Признаюсь, ты раскрыла заговор храмов.

–Если нальёшь мне ещё порцию, нет, лучше две, то секрет останется, между нами, -пообещала мастереса не скрывая улыбки.

Порой так приятно встретиться со старой знакомой, можно сказать с подругой нежной юности, и просто поболтать, обмениваясь понятными только им двоим шпильками. Проблема в том, что все прочих «подруг юности», кто пошёл по пути служения Всеобщей Матери будущая мастересса одну за другой так или иначе убрала со своего пути. Собственно, поэтому она и стала мастерессой. Со старшей жрицей та же история, только она «убирала» тех подруг кто шёл по пути служения Великому Лесу. Так и получилось, что после того, как каждая из них забралась на свою вершину, их осталось всего двое. Им вдвоём нечего было делить. А на вершине очень одиноко. Поэтому они снова стали подругами. Ведь друзья нужны всем, даже верховной мастересе и старшей жрице одного из самых больших храмов Великого Леса.

Жрица разлила напиток по пиалам. Одну протянула госте, другую взяла себе.

–Тебя всё ещё тревожат дикари из нового мира?

–Признаться… да.

–Но сколько можно! Снова хочешь обратиться к истории? Вспомнить тех же повелителей стужи с их ледяными големами из живого льда?

–Возьмём настоящее, -покорно согласилась жрица. -Что насчёт демонических кланов с пылающих равнин или летающих городов Мистерии? Если древо до сих пор допускает их существование, значит мы не можем одолеть их?

–Нет большей глупости чем сражаться с демонами на их территории -фыркнула мастереса. -Там всё настолько пропитано Хтонью, что сам не заметишь, как обратишься в одного из них. Демонические кланы и их самозванных князей можно разбить, но какой смысл, если солдаты отправленной в поход армии, вскоре после победы, сами превратятся в новых демонов из-за сильных хтонических воздействий? Поэтому и приходится терпеть их вольницу и отражать набеги, если демоны вздумают их учинить. Пылающие равнины служат центром притяжения для всех слишком сильно тронутых Хтонью. И по мне – лучше пусть вся грязь находится в одном месте, чем расползётся по древу. Что до их постоянных набегов – молодые воительницы должны где-то оттачивать свои навыки, а количество вырезанных или уведённых в полон низших не настолько принципиально, чтобы всерьёз об этом беспокоится.

–Значит демоны существуют в следствии попущения Матери? -уточнила жрица.

–Именно так!

–А что насчёт Мистерии?

–Те же демоны, точнее те из них кого постоянное хтоническое воздействие не свело с ума окончательно. Кто смог вовремя остановиться. Или думает, что смог вовремя остановиться. Их попытки изучать Хтонь, управлять ею, вырабатывать правила и ритуалы условно безопасного взаимодействия с Хтонью крайне полезны древу. Фактически мы получаем информацию о Хтони изучая её чужими руками без всякого вреда для себя. Мать дозволяет Мистерии существовать в обмен на приносимую ею пользу. Летающие города-государства никогда не объединятся, а по одиночке они не опасны. Тем более, прикажи Мать уничтожить Мистерию и рано или поздно она появится снова в чуть изменённом виде. Всегда найдётся некоторое количество существ, что, будучи подвергнуты сильному хтоническому воздействию, сохранят какое-то подобие разума и примутся искать способы заполучить ещё больше силы, при этом не теряя остатки разума. Такие создадут Мистерию заново. Такое уже происходило и не раз.

–За древо! -провозгласила тост жрица предварительно налив новую порцию чудесного напитка. -За высшую расу чьё призвание править всей сферой миров!

–За вечный союз Матери и Леса! -поддержала мастереса.

–А дикари пусть катятся к демонам со всеми своими стальными драконами и этими их ра-ке-та-ми и прочими неживыми машинами.

–Пусть знают своё место, низшие! Как они смеют жить, считая себя хозяевами, а не рабами, коими им и должно быть.

–Но сестра: дикари пока ничего не знают и не могут знать ни о древе, ни о высшем народе, -напомнила мастереса.

–Незнание не освобождает от ответственности! -патетически провозгласила жрица, икнула и, зажав рот рукой, засмеялась совсем как молоденькая девчонка, впервые попробовавшая «песнь жизни».

В дверь осторожно постучали.

–Дикари, это вы пришли за своей судьбой? -грозно вопросила мастереса.

Но это оказались две младшие жрицы принёсшие блюда со свежеприготовленным ренью и пришедшие накрыть на стол в доме старшей жрицы.

(за два года до начала активной стадии войны вторжения)

Зев большой плавильной печи контурами выступает в полутьме. Верх её теряется под сводами рукотворной пещеры. Низ виден более отчётливо из-за медленно остывающего, ещё раскалённого металла. Красные отблески причудливо расчерчивают мрак. Здесь видно, а здесь уже нет. Относительно освещённые области граничат с почти полной темнотой и границы эти резки, словно линии, прочерченные резцом.

Тишина нарушается негромким постукиванием.

Рядом с печью никого нет за исключением её смотрителя. Недавно сваренный металл должен дозреть. Этот процесс невозможно ускорить, как бы того не хотелось их хозяевам мечтающим скорее превратить сотворённый металл в оружие и броню для очередной своры боевых рабов.

Старый гитенмейстер отвлёкся от своего дела и, сузив глаза, всмотрелся в расплавленный металл, оценивая его цвет. Пожалуй, ещё не меньше пары часов как нужно будет будить рабочих, разогревать до красна печь, бросать в металл требуемые добавки и начинать следующий этап процесса.

Должность гитенмейстера, то есть ответственного за выплавку металла, иначе говоря «старшего плавильщика» считалась среди гномов почётной и в прежние времена и в нынешнее безвременье, когда их народ унижен и растоптан, а некогда гордые гномы вынуждены изо всех сил выслуживаться перед самозванными хозяевами доказывая тем свою полезность. Потому, что кто не приносит пользы, тот умирает. Впрочем, честная смерть сравнительно неплохой выход. Уйти в пещеры предков, пусть даже те опустели без Бога-Кузнеца. Всё, что угодно лучше, чем быть превращённым в кадавра – верного слугу, не знающего сомнений и не помнящего былых привязанностей. Проклятое семя, прорастающее в живом теле, управляет им как марионеткой и хорошо если разум самого реципиента уснёт, а не останется на веки пленником своего собственного, точнее уже чужого тела. Другая ужасная участь – живём попасть в руки резчиков, способных сотворить с живой плотью всё, что только придумает их извращённый и проклятый кузнецом разум. Гном видел, как они создавали ужасных химер, пересаживая разумным существам части тел зверей или наоборот – зверям части тел разумных. Видел своих товарищей, скрещенных с каким-нибудь растением и это – было ужасно. Но хуже всего остального попасть в руки скульпторам плоти. Как резчики легко изменяют живую плоть, с той же лёгкостью скульпторы играют судьбой ещё не рождённых детей. Именно поэтому гномы верно служат своим поработителям, выплавляя для них металл и создавая из него оружие для захвата других беззащитных миров. Есть участь много страшнее честной смерти, и старый гном прекрасно знал об этом.

Знал и всё равно продолжал заниматься тем, чем занимался. Почему? Зачем?

Какой глубинный инстинкт толкал его каждый раз рисковать чем-то большим чем его, уже подходящая к концу, жизнь?

Гном толком не застал мирных времён, но великую войну, проигранную их народом, помнил. Большинство живущих сейчас родились уже рабами завоевателей. Ему позволили жить только из-за его профессии и потому, что никогда раньше он не выказывал признаков неповиновения. У скульпторов плоти ещё не нашлось времени как следует поработать с самой сутью его народа превращая гномов, подобно остальным, в покорных рабов довольных своим местом, знать не знающих, а значит и не мечтающих, ни о возвращении «прежний славы горного народа» ни о такой странной штуке как «свобода». На данный момент хозяева ограничивались примитивной селекцией, то есть выбраковкой всех проявивших хотя бы тень непокорности.

Что-то сдвинулось в старом гноме, когда он узнал о том, что хозяева нашли новый мир, новую цель для завоевания. Не просто охотничьи экспедиции – привычные развлечения ушастых аристократок в те миры, обитатели которых не могли ничего им противопоставить, а полноценное вторжение, завоевание и уничтожение новой потенциальной угрозы, которую они увидели в новом мире, также как, когда-то, увидели угрозу в мире гномов.

Нет, он не осмелился как-то портить металл или саботировать ковку оружия. Для этого старый гном был слишком труслив. Тем более, заметь эльфы признаки саботажа и весь род смутьяна будет казнён на его глазах, вместе с маленькими детьми, а после придёт и его участь. На саботаж гном не осмелился. Очень было жалко детей.

Вместо этого он…

–Далин! Далин! Ты здесь? – чужой голос нарушил тишину одновременно с тем разрывая паутину мыслей и воспоминаний.

–Что такое? -старый гитенмейстер сделал вид будто только-что проснулся. -Кто здесь шумит? А, это ты, молодой Бралин! Зачем ты пришёл так рано? Металлу ещё остывать не меньше пары часов, я говорил тебе. Зачем ты разбудил меня? Я так хорошо спал.

Из темноты на свет вышел Бралин, ученик старого Далина из которого он готовил нового гитенмейстера на смену себе тщательно выбирая какие секреты можно и нужно открыть ученику, а какие лучше, во благо всего гномьего народа, унести с собой в могилу. Падающие на его лицо красные отблески раскалённого металла придавали коже коричнево-оранжевый оттенок, словно она была сделала из меди. Медными также казались волоски относительно коротко подстриженной, топорщащейся во все стороны, рыжей бороды.

–Ты обманываешь меня. Ты не спал! – сходу ринулся в наступление Бралин.

Старый гном развёл руками: -Что же я, по-твоему, делал?

–Это я и хочу узнать! Уже не первый раз замечаю, как ожидая пока металл дойдёт, вместо сна, как все другие старые мастера, ты занимаешься… чем-то. Но стоит мне подойти как ты всё прячешь. А стоит спросить напрямую – начинаешь врать в глаза. В чём дело, дедушка Далин, если ты не хочешь больше учить меня, то скажи об этом на совете и тебе дадут другого ученика, а меня вернут в рудокопы.

В голосе молодого Бралина чувствовалась немалая обида.

Обида и немного страха, что он прав, а учитель и правда откажется от него на совете.

–Всё не так, как ты думаешь, -попытался оправдаться прижатый к стенке гитенмейстер. -Некоторых тайн лучше вообще не касаться. Даже не знать о их существовании. Так безопаснее.

–Но я-то уже знаю, что тайна есть. Просто не знаю какая именно, -шмыгнув большим и неоформленным, словно картошка, носом, Бралин высморкался в ладонь, а ту вытер об испачканные в каменной пыли до полного неразличения их изначального цвета штаны.

После долгой паузы старый гном признал правоту ученика: -Пусть будет так. Видит Кузнец, я не хотел тебя вмешивать в это. Хотел, чтобы ты оставался чистым, незапятнанным и, если что-то случится, на честном глазу свидетельствовал бы перед мозгокрутом что ничего не знал и ни к чему не причастен. Но теперь уже слишком поздно. Если попадёшь под мозгокрут, то он вытянет этот наш разговор, и ты не сможешь сказать, что ничего не знал и потому не виновен.

–Виновен в чём? – голос ученика дрожал. Возможно, он уже пожалел, что решил застать учителя с поличным и наконец вывести на откровенный разговор.

–В заговоре, -улыбнулся гитенмейстер сверкнув белизной не по-стариковски крепких зубов.

–Что ты такое говоришь, учитель? – Бралин больше не мог скрывать дрожь. Он трясся словно шахтёрская лампа, подвешенная к потолку при сильном землетрясении.

Каким-то образом старик Далин вдруг оказался рядом с Бралином и схватил его за руку крепкой хваткой так, что ученик не мог убежать даже если бы захотел.

–Поклянись именем Кузнеца, что сохранишь ту тайну, которую я открою тебе. Поклянись, что при малейшем подозрении со стороны эльфов ты сам прыгнешь в расплавленный металл, прежде чем они вскроют твою черепушку и доберутся до твоих воспоминаний. Поклянись без раздумий пожертвовать жизнью ради спасения товарищей и сохранения тайны!

–Покляться именем…, -Бралин замолчал, не осмеливаясь произнести следующее слово.

–Именно им, -подтвердил старый гном всё ещё вцепившись в руку ученика точно клещ. -Поклянись именем Кузнеца. Именем нашего Бога. Именем пленённого и захваченного, но всё ещё живого Бога. Того, кто до последнего сражался за свой народ. Запретным именем. Клянись или я прямо сейчас брошу тебя в металл и после скажу, что ты налакался технического спирта, выменянного у алхимиков, был неосторожен, оступился и сам упал.

–Клянусь!

–Полностью! -потребовал гитенмейстер.

Бралину не оставалось ничего другого как полностью повторить слова клятвы, включая упоминание запретного имени павшего бога.

Удовлетворившись услышанным, гитенмейстер отпустил ученика и, не разворачиваясь, потребовал: -Иди за мной. Раз уж ты теперь один из нас – я покажу тебе всё. И ещё буду учить тому, чему раньше не осмеливался, не желая подвергать твою жизнь опасности. Теперь то уже всё равно.

Отведя в крохотный закуток, старый гном достал из спрятанного в каменной кладке тайника тончайшие серебряные пластины. Такие тонкие, что их можно было перелистывать как листы бумаги и также легко разорвать.

–Что это? -жадно поинтересовался немного отошедший Бралин.

–Здесь краткое описание великой войны и последствия проигрыша в ней. Здесь и здесь записана вся известная информация об эльфах, их армии и государственном устройстве. Здесь карта части миров сферы, включая самые главные: метрополию, наш бывший мир и новый мир. Здесь приведён эльфийский алфавит и правила написания символов, -показал старый гном. -А здесь, в самом начале, я создал иллюстрированный учебник по упрощённому торговому наречию, на котором написано всё остальное. Многочисленные подписанные картинки должны помочь разобраться в упрощённом торговом наречии даже тому, кто никогда не встречал ни одного гнома.

–Но зачем всё это?

–Смотри, -гитенмейстер сложил серебряные пластинки стопочкой и вот они слились в один брусок. -Это будет доставлено в новый мир. Не напрямую в руки его обитателям, это нам не под силу. Но может быть в животе одной из тварей, которые хозяева отправляют туда. Во всяком случае есть шанс, что послание, так или иначе, попадёт в руки местных, они заинтересуются им и смогут расшифровать. Очень маленький шанс. Но и таких пластинок я изготовлю столько, сколько смогу, точнее сколько мы сможем с тобой вдвоём. А цепочка моих, то есть теперь уже наших, товарищей сможет забросить их в новый мир.

Бралин всё ещё не понимал: -Зачем?

–Может быть это что-то изменит? -предположил старый гном. -Мне хочется верить, что, узнав правду о грозящей им опасности аборигены смогут что-то изменить и не повторят печальную участь нашего народа. Думаешь я старый дурак?

Именно так Бралин и думал.

Проблема в том, что он уже плотно завяз во всём этом. Одна клятва запретным именем чего только стоит. К великой досаде Бралина, ему некого было винить кроме его самого. Захотел узнать, что за тайну скрывает учитель. Что ж, вот он узнал её. Только что-то не радостно. Прямо сказать – страшно. Просто до ужаса страшно.

Глава 2. Нет шансов для обречённых

(за два месяца до начала активной стадии войны вторжения)

Старик всё-таки обладал каким-то сверхъестественным чутьём. Едва взглянув на зашедшего в сборочный цех эльфа, он повернулся к Бралину и одни губами прошептал: -Это за нами. Конец!

Обычно эльфы, за исключением заведующих производством, не появлялись в цеху, но всё же время от времени заглядывали как по личным надобностям, так и просто посмотреть на работу гномов на построенной их же руками машинерии. Для большинства эльфов все эти плавильные печи, паровые машины толкающие гигантские молоты, штамповочные, заклёпочные и прочие станки всё ещё оставались диковинкой.

Резко развернувшись, гитенмейстер потащил ученика вглубь пещеры, подальше от замершего у входа эльфа. Мощная спина одного гнома малоотличима от спины любого другого. Однако, казалось, ищущий взгляд уставился точно им в спину, но оглядываться чтобы проверить нельзя.

–Я отвлеку его, а ты передай знак Тралину и Тамину, что нас раскрыли. Мы оборвём концы, но вскоре придут и за ними. Пусть прорываются на ту сторону, это последний шанс. Впрочем, они сами знают, что делать. Просто передай сигнал и подорви взрывчатку, сможешь? Могу на тебя положиться?

–Смогу! -пообещал Бралин. -Но мастер, вы уверены…

–Да, это за нами. Где-то что-то протекло, и чёртовы эльфы встали на след. Теперь это вопрос времени и именно время мы должны выиграть для своих друзей.

У Бралина в горле встал комок. Он попытался сглотнуть его, но толком не получилось.

–Эй, приятель, -слегка встряхнул молодого ученика старик. -Ты помнишь, что смерти нет?

Тот послушно повторил: -Нет смерти.

–Иди и исполни свой долг, – напутствовал старик, толкая ученика в сторону уводящих вглубь земли сети коридоров, штолен и шахт. -Мы встретимся в подгорных палатах, верь!

Сам гитенмйстер развернулся и направился обратно к явно выискивающим его голубым, как лёд, глазами треклятой ищейки. Проходя мимо висящего на стене колокола, он размахнулся и с силой ударил в него, отчего по переделанным под производственные цеха залам поплыл густой низкий звук.

Что есть сил старик заорал: -Опасность! Пожар! Обвал! Землетрясение! Все наружу! Все наружу!

Заслышав колокол и предупреждающие крики старого мастера сотни гномов, бросали свои дела и устремлялись к выходу. Их поток мог бы сбить с ног, но идущего вглубь подземного цеха ищейку выбегающие гномы обходили за метр стороной.

–Ты даже не будешь убегать? -спросил эльф старого гнома, когда они остались одни в брошенном цеху, разделённые гигантским ковшом до краёв наполненным пышущем жаром металлом, набранным чтобы залить его в форму ростовой боковой брони для гигантского химеризованного элефанта.

–Куда мне бежать? -мрачно буркнул старый гитенмейстер.

–Рад, что ты это понимаешь. Будь хорошим зверьком и подойди ко мне сам. Подойди раб! -последние слова эльф буквально впечатал в мозг гнома отчего тот непроизвольно сделал шаг в его сторону.

Опомнившись, гитенмейстер буквально швырнул своё тело прямо в расплавленный металл.

–Нет! -крикнул эльф. -Стой, раб! Замри!

Но не было уже никого кто мог бы исполнить его приказ. В ответ долетел быстро оборвавшийся крик и всё. Старик-гитенмейстер стал частью последней партии сваренного им самим металла.

Эльф-мозгокрут досадливо скривился. Он успел считать из мозга взбунтовавшегося раба только самые поверхностные мысли. Впрочем, где-то здесь должен быть ещё один мелкий гадёныш. Может быть его получится распотрошить как следует, прежде чем передать заводскому начальству для показательной казни? Оставалось только поймать подземную крысу раньше, чем тот выкинет какую-нибудь глупость.

–Ну да ну да, -усмехнулся про себя мозгокрут. -Поймать гнома в подземелье. Звучит почти как анекдот.

Тем временем, бегущий изо всех сил, запыхавшийся Бралин влетел в крохотную комнатку, созданную в одном из многочисленных тупиков и торопливо, сбивая руки, выкопал из песка коробку с установленными в ней камнями. Серые, невзрачные, они всё же относились к драгоценным, только не были достаточным образом обработаны и отшлифованы.

Секунду промедлив, Бралин протянул руку, достал один из камней и с силой сжал его. Камень сначала потеплел. Потом стал горячим. А после рассыпался пылью прямо в его руке. Где-то далеко, он даже не знал, насколько далеко и где именно, брат этого камня в похожей коробочке также рассыпался пылью передавая весть двум братьям Тралину и Тамину, что их маленький заговор провалился. Все участники заговора потенциальные смертники. У братьев есть совсем немного времени, прежде чем эльфы размотают всю цепочку и выйдут на них.

Шнур приготовленной заранее алхимической взрывчатки Бралин зажёг со второй попытке. Первая сорвалась из-за дрожащих рук, а перед этим он ещё немного помедлил, мысленно прощаясь со своей молодостью и той жизнью, которую мог бы прожить, пусть и в рабстве у эльфов.

Учитель сказал: смерти нет. Это, он, конечно, обманул. Но правда в том, что есть кое-что много хуже обычной смерти.

–Нельзя оставлять им даже тела, -вспомнил он слова старого гитенмейстера.

А потом раздался взрыв.

Могучая гора слегка вздрогнула. Эльф досадливо сплюнул и направился к выходу. Здесь ему делать было больше нечего.

***

Братья обнаружили стопку пыли на месте кристалла, когда, в запланированное время, проверили средство экстренной связи созданное на основе почти исчезнувшей гномьей магии в начале времён доверенной им Кузнецом.

Тралин зачем-то потыкал в пыль пальцем и выругался. Трамин пошёл предупредить остальных, чтобы готовились. План, на случай разоблачения, разработан ими давно. Каждый, кто вступал в заговор, соглашался с тем, что рано или поздно хозяева их раскроют и все они тут потенциальные смертники. Но, одно дело, согласится умом, а, другое, понять сердцем и не когда-нибудь потом, а, вот, прямо сейчас.

–За наковальню и молот, брат! -провозгласил Тралин древнее воинское напутствие.

–Брат, за молот и наковальню! – ответил Трамин.

Два брата закованные в самодельные, но от того не менее прочные, латы застыли друг на против друга прощаясь. Ладонь с силой хлопнула по другой ладони. Сталь ударилась о сталь. Не говоря больше ни слова, братья развернулись и пошли в разные стороны ведя каждый за собой небольшой отряд из таких же, закованных в броню, вооружённых самодельными мушкетами и ручными алхимическими бомбами гномов. Долгое время снаряжение изготавливалось втайне чтобы быть использованным всего один раз, в случае провала, как вариант на самый крайний случай.

Всего в их двух отрядах, суммарно, тринадцать гномов. Несчастливое число. Демонова дюжина. Но именно столько представителей их народа постоянно находилось на проекте «игла» созданном чтобы изучать новый мир и, вместе с тем, воздействовать на него в нужном эльфам ключе до того, как начнётся широкомасштабное вторжение.

Точнее, гномов на проекте гораздо больше. Но если не считать кадавров чьи мозги нафаршированы травой и проросшей в них лозой. Не считать временно перебрасываемых, если требуется быстро построить что-то масштабное, рабочих бригад. То именно они тринадцать находились здесь постоянно. Лучшие механики, неплохие алхимики и так далее. Из числа тех, кого удалось найти после почти столетия направленной «селекции» покорённого гномьего народа. Братья Тралин и Трамин, например, когда-то служили юнгами на «Громовержце» – самом большой и самом последнем боевом дирижабле. Когда эльфам потребовались консультанты способные понять и растолковать им возможности земной авиации они нашли братьев и перевели их в проект. Аналогичным образом сюда попали и остальные.

Хозяева полагали, что гораздо лучшие условия содержания, неплохая кормёжка, относительная свобода и возможность заниматься любимым делом заставят гномов верно трудиться, приближая момент завоевания высшей расой нового мира. Ровно также как столетие назад закончилось завоевание их собственного. Но в одном эльфы сильно прогадали. Зря они выдернули гномов без их семей, без родственников и всего прочего, что могло бы удержать их от участия в заговоре с целью спасти аборигенов от подобной участи или, хотя бы, как можно раньше предупредить их, чтобы они поубивали побольше проклятых эльфов. Не обременённые ответственностью за близких, все тринадцать гномов, один за другим, вступили в тайный заговор. Вот к чему это всё привело – к смерти. Но то было понятно с самого начала.

Ведомая Тралином группа направлялась в зал управления переходом. Проклятый Лес ещё не полностью пророс в новый мир, поэтому зоны перехода не оставались открытыми постоянно, а включалась и выключались по команде младших жриц. Что также уменьшало шанс случайного обнаружения прохода со стороны аборигенов. Если же возвращалась отправленная на сбор информации или для выполнения специального задания команда эльфов, то они могли подать специальный сигнал– просьбу открыть переход.

Конечно же проект «игла» охранялся, но большая часть охраны помещалась снаружи периметра. То, что угроза может прийти изнутри, никто не предполагал.

Ударом усиленного рунами молота Тралин вынес дверь в здание, где располагался зал управления переходом. Как и большинство эльфийских домов, этот был выращен и оставался живым, оберегая и обеспечивая своим владельцам требуемый уровень комфорта.

За дверью расходящийся в обе стороны коридор, плюс закручивающийся спиралью пандус – лестница на второй этаж. К счастью, гномам часто приходилось бывать здесь и проблем с выбором маршрута движения не имелось. Им удалось преодолеть половину пути, пока, наконец, дом не сообразил ворвавшиеся в него полдюжины до зубов вооружённых гномов, вдобавок ещё и бронированных – совсем не нормальная ситуация. Видимо растительный псевдо-разум дома смутило то, что у каждого гнома в отдельности имелся допуск, позволяющий ему приходить сюда, если эльфы вызывали его для срочной консультации.

Пусть с опозданием, но дом активировал защитные системы. Выглянувшая из-под потолка гибкая, словно змея, ветвь плюнула ядом, но тот бессильно растёкся по нагрудной пластине бежавшего впереди остальных Тралина. Сталь немного шипела, пятно, куда попал яд, почернело и от него поднимался подозрительный дымок, однако своё предназначение защитить владельца нагрудная пластина выполнила на пять с плюсом. Тралин, на бегу, взмахнул молотом пытаясь смахнуть наглую и явно способную плеваться разъедающим металл ядом ещё много раз ветку. Но та, словно действительно была настоящей змеёй, спряталась обратно. Впрочем, это ей не особенно помогло. Бегущий следом гном подбросил прилипшую к потолку липкую алхимическую взрывчатку и когда отряд гномов пробежал мимо, а подлая ветка высунулась снова чтобы плюнуть им в спину, тогда и прогремел взрыв, спаливший защитную турель без остатка.

Тралин знал, что дом уже послал сигнал тревоги дежурным бойцам и ответственной за проект высшей воительнице, леди Араниэль, которая, согласно своему статусу, проживала в отдельном особняке несколько отдалённом от всех прочих зданий и построек проекта. Кроме того, не стоило сбрасывать со счетов и оставшиеся возможности самого дома по самозащите и находящихся в зале управления жриц и всех остальных, кто, в это время, мог оказаться внутри здания или поблизости от него. Но даже в самом лучшем случае в их распоряжении имелось не более десяти минут. Впрочем, им должно хватить и пяти. Лишь бы они были эти пять минут отделяющие жизнь от смерти, а надежду от окончательного поражения.

Под руку сунулся какой-то кадавр созданный на основе достаточно смазливого юноши из какой-то дикарской расы. Кадавр домашний, а не боевой. В его задачи входила уборка, приготовление и подача несложных блюд и так далее. Сейчас, переключённый домом в режим повышенной агрессии, бытовой кадавр без раздумий атаковал гномов. Одетый в какое-то полупрозрачное, с рюшечками, то ли платье, то ли накидку, видимо, чтобы дополнительно услаждать взор работающих операторами перехода младших жриц, кадавр пригнулся, пропуская над головой удар молотом. Резко выпрямившись, с нечеловеческой силой впечатал в грудь гнома сразу обе руки. Броню, конечно, не пробил. Но весящий, вместе с латами и оружием, под две сотни килограмм гном почувствовал сильный толчок, короткое мгновение полёта и вот он врезается головой в противоположенную стену коридора.

Его товарищи сработали оперативно. Два мушкетных выстрела слились, практически, в один. Заряженные крупной, с ноготь мизинца, дробью, монструозные калибры в близком бою причиняли чудовищные разрушения. Первым выстрелом кадавра развернуло, дополнительно оторвав ему левую руку. Второй выстрел буквально переломил его пополам. Подхватив мотающего головой товарища, гномы побежали дальше. Поверженный кадавр какое-то время шевелился, пытаясь подняться на ноги, но раздробленный позвоночник не позволял этого. Осознав масштаб неустранимых повреждений кадавр в виде молодого и красивого юноши, мгновенно затих, будто выключился. Хотя, почему «будто».